Текст книги "Обнаружение цели (СИ)"

Автор книги: В. Миргородов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Но помимо мирных беженцев, сюда, в эту небольшую прослоечку непокоренных, и никому неподчиняющихся городов меж двумя завоеванными «империями», текут сплошным потоком быстрой речки криминальные элементы. Но беззаконие, что влечет их всех сюда, лишь условное!

Города не подчиняются столице, и вообще никому, давно не имеют коммунальных служб, в виде той же милиции, и даже денежного обмена, ведя преимущественно бартерный обмен с соседями. Раскуроченные в месиво дороги, ограничивающие всякое передвижение даже на танках, и общество, похожее на общество дикарей из каменного века

Но власть в этих города никуда не делась! Просто каждый мер, или «держащий хату» авторитет, заправляет своим уголком словно какой-то средневековый князь. И ему, наркота, разбои, убийства, грабежи, оружие в невьебических количествах – ни к чему! А потому, все те, кто мутит воду, быстро выпиливаются из жизни силами мини армий, и прошедших спец курсы гражданских, обращенных в ополчение.

Вот только всё варенье портит дёготь, с выжившими мордоворотами. Ладно, если их можно обменять или продать, ведь тогда это ресурс! А если нет? Если это типичный нарик, что решил податься в «вольные земли»? Что делать? Просто прирезать? Как барана, как овцу? Совесть у людей еще есть. Отпустить – смешно! Он вернется и прирежет невинных в подворотне. Держать в тюрьме? Дорого. А потому для таких вот кадров повсеместно стали образовываться кровавые ямы, арены боёв насмерть, где выживает лишь один, и то, только до следующего боя.

Но текущая арена не такая! Здесь не льется кровь врагов, а только добровольцев. И здесь не убивают, не по правилам это! Разве что случайно, да и то – по головке за такое не гладят. И мне здесь нужно лишь набить морду одному зазнавшемуся герою, что возомнил себя центром мира. И есть лишь одна проблема – он бессмертный! И он мужик, «в расцвете сил», пусть и мой ровесник.

– Начали! – кричит судья, и парень мгновенно срывается с места.

Нагибаюсь, проскальзывая у него между ног, и с поворотом тела бью локтем под колено. Отклоняю голов в бок, пропуская его удар второй ногой четко над своим ухом, и отпрыгиваю, вставая на ноги.

Стоим друг напротив друга, счет «один – ноль», но это ненадолго! И он вновь нападает, я уклоняюсь от рук, но получаю коленом между ног. Ухмыляюсь, и ловлю врага в захват, кидая через бедро. Он выставляет руку, не давая мне сломать ему шею об песок арены.

Хватает мою ноги, с силой стискивая, и роняя на песок рядом. Я тоже, не остался в долгу, и заломил его нижнею конечность на болевой. Лежим, крутим ноженьки друг другу...

– Брек! Брек! Это что за бой девочек в грязи!? – возмутился арбитр, а толпа зрителей явно недовольна нашим поведением.

Встаем, расходимся, по гонгу вновь неторопливо сходимся. Делаем пару пробных ударов, не рассчитывая на успех, а просто, чтобы проверить оборону и реакцию врага. Обмениваемся еще одной парой резких связок, в результате которых у меня, оказывается, расквашен нос.

Он ухмыляется, он быстрее меня! Он попадает! А я, не успеваю, среагировать! Удар! Новы удар! Целая серия, не целясь, и без особой тактики! И я вынужден уйти в глухую оборону, прикрыв лицо руками, а после и вовсе отступить, отпрыгнув на два шага назад.

Толпа – в экстазе! А противник прыгает на меня, с желанием повалить и забить! Но я вновь прыгаю навстречу. Приседая, заодно вдарив в коленную чашечку колена, которым он меня хотел приложить.

И вот этот удар он уже почувствовал! Встав, неслабо так припадает на ногу! Но у меня зато, и руки и лицо, сплошное месиво! Так себе размен, но – он вновь нападает! А я, резко ускоряясь, ухожу в сторону.

Использую ускорение за счёт Силы! И он бы среагировал, но нога...

– Так ты...

И он бы прикрылся, но будучи неслабо озадаченным и отвлекшимся на просчеты вариантов, в том числе и: как воевать с другим бессмертным? И как меня преследовать с поврежденной ногой, пропускает мой кулак, что впивается в его живот. Зевая следом и следующий удар, плашмя рукой, прямо по хребту, с вложенной в удар, всей доступной мощью и весом тела.

Цель – повержена. И с громким «плюх», падает на песок, проезжая по нему еще добрый метр. Толпа – не рада! Но мне всё равно. У нас с организаторами уговор – мы забираем это «тело», что не хотело идти на сотрудничество, пока кто-нибудь не уложит его на этом ринге.

Расслабился он, решив, что раз за месяц никто так и не явился, вся жизнь его, будет малиной! Не замечая совершенно, сколько головняка он нам доставил! Даже несмотря на то, что прущих за его тушей нахрапом англичан порешили не мы, а охочие до крови интервентов головы. Иных походов пока не было, запад, не поделил вечного меж собой. Бобби влезли вне очереди!

И батька, подсуетился утащить несильно умного паренька в свои пенаты через меня, пока за бугром высокие стороны и тут не договорились. А заодно...

– Все готово – сказал хирург, отстраняясь от стола, и взглянул на меня.

Я, тут присутствую с азиатским лицом. И как живой донор, блин. Врачи не в курсе моих способностей, и вообще ничего не знают. Их используют втемную! И они делают нелегальную пересадку печени от тетки к тетке, за кругленькую сумму.

Типичную такую операцию, для Воронежа. Тут с донорами давно нет проблем, пусть и редко они сами согласны на трансплантацию.

– Ты точно уверена? – переспросил меня врач еще раз, пред тем, как воткнуть иглу с капельницей с анестезией.

– Мне хорошо заплатили. – улыбнулся я, делая вид, что отчаянно пытаюсь скрыть волнение – Давайте доктор, не тените. – и говорю я это, по английские.

Доктор, воткнул иглу, и по вене потек раствор снотворного. Медсестра тем временем, потуже затянула кандалы, фиксируя ручки-ножки, голову. Ну все, сейчас начнется песня! А снотворное я проигнорирую, лишь сделав вид, что оно работает.

Сейчас разрежут мне живот... надеюсь, как планируют! Там все готово, встречать холодную сталь, не сопротивляясь. А там и печень... как жаль, что у меня туго выходит с отделением частей тела! Впрочем, печень, пошла мне навстречу, и уже готова, разделившись на две дольки.

– Как интересно... – замечает это хирург.

– Берем долю? Так даже лучше – говорит его помощник, и моя поло печёнка, прощается с телом.

Впрочем, она к этому давно готова! Она, как бабка-поломойщица, всю жизнь работавшая уборщицей, мне так и говорит «ну! Сейчас поработаем!». И тряпку с собой взяла, утащив от меня литр крови! И ведро... как бы мать не откинулась, от подобного даренье, оказавшись протертой до дыр! Знаю я свою печенку, знаю.

Эх, жаль, что это лишь временная мера, года на два года. Печень то останется жива, ей то что! Она бессмертна! Но я ведь не в состоянии сменить мамке всё тело! И что, собственно, после этого останется от матери?! Пустая оболочка? Кукла, что контролируется мной. Ведь даже сердце, вырванное из меня и вставленное другому, спустя четыре года! Отзывается на мой зов, и кричит сквозь трубку телефона пульсом «я здесь, хозяин! Все нормально!».

А ведь я ему приказывал так не делать! Непослушный орган... еще и корни там пустил, как понимаю! С другой стороны, не будь он со мной до сих пор на связи, наверное бы уже отмер, и человек бы умер вслед за ним.

– Операция прошла успешно, можете нас поздравить! Ми Камее Кагуя, как себя чувствуете?

– Нормально! В силу обстоятельств. Где мои деньги?!

– Вот...

А шов от операции скроется с глаз за пару дней. Ну за три, максимум. И начальство батькино, даже не узнает, что именно я был в роли донора для умирающей матери.

– Ну что, будешь на нас работать? – насел я над беднягой Максом, что вообще-то просто Максим, хотя и Максимович!

Бессмертовичь...

– Буду, буду! Я же уже сказал! Что пристала!? – проворчал он в ответ, и стряхнул с рук оплавленные наручники. – Продул девчонке, какое позорище... – пробурчал себе под нос.

Ага! Понял, что я, и тот пацан, одно лицо! Хотя вообще-то это плохо.

– Ну, вообще-то, мы дрались бесчестно.

– Ага. Тебя прикрывал целый взвод снайперов! – сморщился он, взглянув на меня.

И отвернувшись, вновь пробурчал еле слышимо:

– Хотя я об этом узнал только вчера.

Гад! Видать раскрутил наших агентов, что его прессовали, пока у меня печень удаляли, на информацию! Они ему вопрос, а он... читает между строк.

– А ты не дрался с усилением. – усмехнулся я, припоминая его силу, в которой не было Силы.

– Так и ты... ай, не важно! Как ты лицо так меняешь? – схватил он меня за щечки, что я даже не успел среагировать – То, что, была какая-то маска?

– Ну, почти – вырвался я из его рук.

– Ну, так что скажешь? – задал я вновь, уже заезженный вопрос, что бы убедится самому, что «моих людей» не обвели вокруг пальца.

Все же, те «палачи», такими небыли! Обычные полевые агенты, что больше тянули время, чем реально допрашивали.

– Да я уже все сказал! Что ты заладила? И работать на вашу конторку в принципе не против, если в самые жопы засылать не будете. Все равно это лучше, чем болтаться по миру как гав-но, да в прорубе.

– Ну, то-то же! А насчет засылки не волнуйся – улыбнулся я – ты про снайперов ведь уже слышал? Ну вот. Так теперь тебя всегда будут охранять.

Парень, недовольно сморщил нос. Охранять его? Вы вообще о чем?!

Глава 41 – Вызов

– Это что еще такое?! – возмутился я, глядя... в колодец.

Стальной... из вольфрамового сплава, колодец, что скорее назвать большой бочкой, вмонтированной в пол, средь лаборатории научно исследовательского института, на дне которой бьется маленький магмойд. То-то я думаю, старушка Сила, давно переставшая являть мне свою Волю, забив на меня как на неугодное дитя, вдруг вновь объявилось, бурля кровь в жилах, пытаясь накапать на мозги. А тут вон оказывается что! Природный враг...

– И нафига вы его...

– Поймали? Притащили? – проговорил отец, так же заглядывая в темную «яму» со светлым пятном огненной тварюги – Нет, не мы его ловили. Это трофей.

«Трофей» тем временем, прекратил гулять от стенки к стенке, не увидев, но ощутив наше присутствие, и прилип к железу цилиндра, с желанием проплавить дырочку.

– Кого ограбили? – усмехнулся я на столь странное заявление отца «о добыче», и с задумчивым видом, спустил вниз капельку слюны на ниточки из самой слюны.

На два метра под пол, прямо на спину притихшей твари.

Слюна, коснувшись раскаленной живой магмы, мгновенно испарилась. Одновременно с этим, «человечек», две ноги и тело, без головы и рук, ростом сантиметров сорок, завизжал так, словно его уже режут. Снимают шкурку живьем водяным ножом! Забился в истерике в метровом колодце, пробуя на прочность стальные стены, завизжал хриплым басом, словно раненый мамонт, и, по-моему, даже обосрался ногами! Стал растекаться, покрывая пол кусками расплавленной породы.

В яме стало малость посветлей! Стенки то нагрелись! Им правда пофиг – и не такое переживут! Будучи из сплава вольфрама с чем-то, не менее тугоплавким. В этот колодец ученые, чтоб им дважды во сне икнуть! И три раза... кхм, предлагали запихивать бессмертных, что не согласятся сотрудничать... тут у него правда крышка была, но я её малость повредил. Нагло срезал! Пусть и убив на это пару часов времени – шутники блин! Этих лаборантов мне очень навязчиво предлагали в качестве кроликов, для опытов или на десерт – они ж не знаю, что мы, бессмертные, предпочитаем кушать. Тип самим их резать как-то не этично... бедные ребята! Отправились сортиры драить куда-то на севера.

Зато я очень наглядно показывал, что подобные тюрьмы нашего брата никогда не удержат и лучше даже не рассчитывать на что-то подобное. Либо свой, либо – бесплатный билет в новую жизнь. Мы-ж всё равно бессмертные! Не жалко... Зато такому мелкому магмойду как этот «трофей», из этой дыры точно не сбежать. Разве что после смерти, в виде камня? А так... температуры его тела, что составляет всего-то тысячу с копеечками, никогда не хватит, чтобы сделать сплав обшивки ямы хотя бы мягким.

– Ваааа! – вновь спустил капельку на ниточке я, на которую эта безмозглая тварь сама же и напоролась, бегая по дну колодца как в зад ужаленная.

И начала бегать еще быстрее и орать еще громче, хоть у этого нечто на ножках как бы и нету физического рта – блажит всё тело разом! Как впрочем, и видит, причем – в инфракрасном спектре! Отец на мои проделки – посмотрел неодобрительно.

– Что?! – взглянул я на его недовольное лицо.

И получил я подзатыльник.

– Кончай баловаться! – сказал и тут же задумался он – А вообще – что ты с ним делаешь? Когда мы просто полевали его водой, и даже... тфу! – отец попытался повторить мой трюк, но харчок цели не достиг – Плевались... он так не реагировал! Почему на тебя...

– Сила – сказал я, и на мгновение материализовал клинок из света.

– Понятно. – сказал батька и отвернулся от меня, вновь опустив свой взор в яму – Этот трофей к нам принес твой собрат, почитав, что без подобного доказательства, в его бессмертность никто не поверит.

– Хм... – задумался я, переваривая подобную информацию, и развернулся спиной к колодцу, лицом к выходу из лаборатории – А это вообще-то забавно. Вот я бы, например, не смогла магмойда «куда-то принести». Либо сама бы обгорела, либо его бы убила. Сила для них яд – и повернулся в сторону отца – познакомишь меня с этим «невосприимчивым к жару»?

– Конечно. – буркнул отец, задумавшись о чем-то своем, и вновь развернулся в мою сторону – Но чуть позже. Я пригласил тебя сюда не для знакомства, как понимаешь. Нам нужно решить, что делать с ЭТИМ – указал он пальцем в вниз, в яму, где мелкий магмойд и не думал успокаиваться.

– Прибить и вытащить камень? – усмехнулся я, назвав самое очевидное, и одобренное Силой, что даже отступила на миг со своим Велико Важным Мнением, начав «головой кивать» в знак поддержки – Вы же ведь уже давно научились куда-то там ядра применять?

Мужчина помотал головой.

– Камень в этой мелочи слишком ничтожный, чтобы это того стоило. Пока зверь жив, от него и то будет больше энергии, пусть и тепловой. Мы пока недостаточно изучили процессы, чтобы получать электричеством хотя бы десятую часть от этого. Камня такой крохи даже для работы тетриса не хватит! Не говоря уж о мобильной рации, как у тебя на голове. – махнул батька рукой в мою сторону, и я рефлекторно схватился за свои наушнички, с которыми, как кажется, уже даже сроднился.

Сделал частью своего тела!.. Блин! А я же... да... то-то они какое-то странное чувство вызывали! Когда я чуть надавливал в их сторону своей энергией... но сейчас, старушка Сила, не поняла моих эмоций, чуя угрозу исключительно в еще живой огненной гадости, что я, по её мнению, вдруг передумал убивать.

– К тому же, у нас на живого, кхм, как ты говоришь? Магмойда? – спросил он, а я кивнул в ответ – Странное название... но подходит. – и он достал блокнот – Тот, другой, бессмертный, эфиоп – мимолетный взгляд на меня, но я ни как не отреагировал, так как цвета кожи нашей для нашего брата вообще ничего не значит – тоже его так называл, хотя это слово в нашей транскрипции будет звучать немного иначе...

– Ма-а-gма-на-drо-иd —попробовал я выговорить названия на древнем языке, вышло не очень, но все же созвучно.

– Не, не так. – помотал головой отец – Впрочем, не важно. – и убрал блокнот во внутренний карман – На этого «зверя», даже если брать в расчет только этот институт! Уже будет два десятка заявок на исследования твари! И от именитых ученых! Не простых «клерков». А уж если по стране пройтись... у... – вознес он взгляд к небесам – Информация то о тварюшке так или иначе уже утекла! И не пройдет и месяца-двух, как меня буквально засипят просьбами! А там и пентагон узнает... и они захотят поковырять живую магму. А ты говоришь убить! Хе! – усмехнулся он рабочей половиной лица, и указал пальцем на гермодверь, вход в это помещение с толстыми стенами – Даже сейчас там, толпится целая толпа лаборантов, желающих если не внутрь попасть, так хотя бы подслушать!

И я тоже расплылся в улыбке, так как прекрасно знаю, что там, за толстой створкой, сейчас реально торчит туча народу! Человек десять. И для того, чтобы понять, что они там есть, вовсе не обязательно быть экстрасенсом. Надо просто послушать, ведь мы-то говорим тихо, а вот любопытствующие лапают толстый металл не очень, пытаются они там найти ту самую точку, где звук все же будет доходить до их ушей.

– Однако мы все же хотим услышать твоё мнение. – стал мужчина в миг серьёзным, и я вернул на него своё внимание с двери – Твоё предложение, насчет применения сил этого зверя. – вновь указал он себе под ноги, неопределенно вниз, и я погрузился в думы.

В паровоз всунуть? Или в водогрейный котел? Глупо! Если тварь не дразнить, она выделяет слишком мало килокалорий, чтобы на нем что-то путевое работало. А если дразнить... саморазпадется, и даже камня не останется. Проходили, знаем, приделы энергии ядра не бесконечны.

Ученым отдать? Можно конечно, но та информация о «трофее» потечет по миру еще быстрее! В несколько раз быстрее! Да и что им это даст? Они скорее её нечаянно прихлопнут! Тварь то маленькая... Тогда что? Хм... Сила...

– Пап, а давай ка сделаем из этого зверя приманку! Приманку, для бессмертных.

Ведь для большинства вечных, появления поблизости магмойда, равносильно появления кошки пред собакой. Сила в их телах тут же активизируется, начав капать на мозги и переводя организм в боевой режим вне желания владельца. Это чем-то похоже на всплеск адреналина! Результат вспышки страха, или предвкушения события.

Эйфория, увеличение четкости зрения, замедление времени, чувство, что всё подвластно рукам... капелька страха, не дающая совсем слетать с катушек, и непреодолимое желание действий! Плюс осознанное понятие направления угрозы и цели в одном яйце, когда точно знаешь – оно там! Нужно только добежать. Ну и конечно, банальное любопытство, что же может вызывать такое чувство?

Я могу это контролировать, задавливая всё инстинкты и сохраняя ясность ума. А вот большинство моих коллег нет, и это можно использовать. Даже если они не побегут сломя голову, забыв обо всем, словно берсерки, с желанием уничтожить, или дети, с желанием поглядеть, то все равно, проявят какую-нибудь активность, почуяв поблизости природного врага.

Это определенно можно использовать!

О, моя голова! Какая же она у меня... опухшая! Сколько в ней... лишних знаний! Эмоций, не моих, чужих! Поводок – других людей! Привычек... по сути – целых личностей! И у меня уже такое чувство, будь то в моей голове и правда живет сразу сотня человек!

СПАСИТЕ! Вот только никто не спасет. ПОМОГИТЕ! И помочь мне никто не сможет. Сам их всех в голову себе пустил! А вернее: сам их же там создал! Копируя чужое поведение. Да и не личности они, хотя порою кажется что так – моя, дурна собою, но богатая фантазия!

И не сотня их там! А только сорок. И не живут они... но позволяют видеть мир как сквозь призму чужого мнения. И я это уже не всегда контролирую – заигрался! Отыгрывая чужие роли «на отлично», не просто копируя чужое поведение, но и стараясь понять чужую логику, образ мышления. По имеющимся реакциям на ситуации, пытаясь понять, как этот бы человек, среагировал на ситуацию иную, чтобы не упасть в лужу, при необходимости импровизации и отклонения от сценария.

– Двухсотый...

Так, что-то яотвлекся! План операции... блин, если мы продолжим в том же духе!.. думаю... возможно, они захотят собрать всех подозреваемых вместе, и тогда... где... СТОП! Что?!

– Двухсотый на связи. – опомнился, всплыв из собственных мыслей, в которых как оказалось, буквально утонул.

Ответил на вызов, проговорив в рацию, что уже давно и прочно вошла в мою жизнь, став неотъемлемой её частью, привычно болтаясь где-нибудь на шее или макушке. Всплыл из теорий и планов, чертежей и карт, что был вынужден буквально зазубрить, чтобы мои глаза не жаловались на плохое освещение, при котором я обычно это все изучаю. Зазубрил, чтобы можно было бы все планировать в уме, в том числе и по ходу операции, когда все, как обычно, идет по звезде.

– Это штаб. Код Зе-Четыре, повторяю – Это штаб. Код Зе-Четыре. – проговорила рация в ответ, причем дважды, что бы я уж точно услышал.

Код зЕ четыре? – похлопал я глазами, отдирая себя от лежанки-кровати, на которую прилег отдохнуть буквально на пару мгновений. Пялясь в пустоту, хлопая ресницами, словно в попытке использовать их вместо крыльев, почесывая короткие, но зато родные! Волосенки, прячущиеся под душкой «ровненькой рацией» на своей голове – это что еще... а!

– ЧТО!? – подорвался я с места, проорав вслух, пусть и снова в пустоту.

И посмотрел на хоровод бумажек в воздухе, результат резкого вскакивания с лежанки, и бардака на столе, откуда эти бумажки были стянуты воздушным потоком.

Собрал бумагу в кучу, в стопку, рассортировал обратно по пачкам, чтобы не запутаться. Планы, сведенья, материалы прошлых и будущих операций... тонны информации, что в меня уже не лезет! И я средь ночи, уже просто сижу и туплю в никуда! Вместо того, что бы изучать план-схему следующей миссии...

Башка уже не варит и вообще... ладно хоть кабинетик мне для дум все же выделили! Размером чуть больше туалета, зато тут никто меня не слышит! И можно орать... и материть начальство сколько влезет

– КАКОГО ЯЩЕРА ВАЩИ ПОМИДОРЫ! – проорал я во всю глотку, и почувствовал мгновенно, что как-то даже полегчало.

С потолка посыпалась штукатурка – перебрал я с амплитудой! Да покер! – вновь взглянул на документы на столе, и включил настольную лампу. Прошелся еще раз глазами по строчкам текста, освежая данные в памяти, чтобы случайно что-нибудь не смешалось там в кашу, и спалил бумажки при помощи Силы, не оставив на лакированной поверхности и следа от уничтоженных улик.

Если меня срочно вызывают в штаб экстренным приказом чрезвычайной важности, дело точно не терпит отлагательств. И явно важнее всех моих проблем. А оставлять тут, пусть и в безопасности, но без личного присмотра, документы, что могут нас всех скомпрометировать, считаю излишне безответственно. Как и нецелесообразным тащить подобное через пол страны в далекую Пермь.

– Подъём мальчики! – гаркнул, выйдя из «туалетика», и куча тел по лавкам тут же зашевелилась – У нас пиздец силы не мерянной!

– Какой из? – проворчал двести второй, себя от койки с трудом отдирая.

Время то четыре ночи! Они в два только легли... жалко мужиков! Но что поделать? Штаб приказал – надо двигать, пока по бетону тонким блином не размазали. А то мало ли что там... и почему нас, меня, вызывают.

– Любой на выбор! Двести шестой и двести третий – останетесь здесь, у остальных – полчаса на сборы, форма гражданская, оружие с собой.

– Есть! – гаркнули ребята, прогоняя остатки сна.

– Двести девятый! – гаркнул уже я, и единственный оставшийся сонным из всех, и притаившийся в самом дальше углу комнаты, встряхнулся, в попытке прогнать остатки сладкой дремы.

Попытка провалилась – наверняка ведь деньги снились! Вон руки как шевелятся, словно что-то сжимая...

– Билеты? – оживился он, под моим взглядом, быстро поняв, что от него требуется, являясь тем еще пронырой и карманником с диагнозом.

Он у меня как-то жвачку из кармана увел! За что я сильно желал эту жвачку ему... натянуть на голову.

– Ты еще здесь? – нахмурился я, глядя на все так же сидящего с видом спящей совы паренька, и тот икнул, с видимым усилием перебарывая желание откинутся на подушку и на все забить – На всех до Перми на ближайший!

– Пересадки? – загрузился его мозг, приступив к обработке вводных.

Ведь он не глупый малый! И хоть и тот еще придурок, когда дело касается карманов... В деле добыть что-то быстро и без палева – лучше не найти! И если Кирилл, гордо носящий номер двести два, просто неплохо чешет языком и торгует физиономией, за неимением хера, и вполне в состоянии сагитировать на свою сторону толпу, то наш Данила «Мастер», за номером девятым, настоящий спец по теневому миру. И он уже сейчас, всего за пару секунд, судя по довольной морде и бегающим глазкам, придумал пару способов надыбать с десяток билетов на самолет минуя кассу, пока остальные члены группы лишь натягивают «форму».

– Любые! Главное быстрее. Бюджет – не ограничен – угадал я его следующий вопрос и глаза парня сразу засияли значками валюты из-за океана.

– Понял! – сказал он, и тут же подорвался с места к выходу, словно ему кто-то выписал подсрачник.

– Штаны надень! – крикнул я этому трусожопому вслед – Придурок...

И надеюсь, меня не стерилизуют повторно, за то, что растратил казенные деньги несогласуя с верхами.

Хм, пустовато как-то на нашей «базе». Вернее, хм, обыденно? Когда я тут был в последний, и единственный раз, тут была толпа народу! Броуновское движение и суета. Толпы людей с явно военной выправкой, типо пытающихся отдохнуть в этом скромном пансионате в еловом лесу... А сейчас тут только два инвалида! И один из них я.

Моё сопровождение, разбрелось по территории. Тут не нужно меня охранять, и делать вид попечителей-родителей. А значит, они могут немножко отдохнуть. А вернее у них здесь иные задачи, в том числе и занять позицию повыгоднее. В том числе, и собрать информацию для меня из иных источников.

Или отчитаться обо мне самом? Кто их знает! Зайду ка я в главный штаб штаба! В каморку нашего «безымянного» человека, прямо над столовкой, в логово мрака при свете, и светлой головы при хорошо закрашенной черной краской седины.

– А, это ты... – без интереса поприветствовал меня главный босс всея Урала, которого за имением слишком большого количества имен у его персоны, все тут уже давно именуют просто: «мистер тень».

С тех пор, как он начал постепенно выползать из кокона совей паутины в мир, от ниток кукол, на свет и в люди, перестав прятаться от всех за чужими спинами... и просто взвалил на себя уж больно большую ответственность для человека, что не желает огласки. Стал слишком значимой фигурой, чтобы иметь возможность не быть известным, слишком часто ситуация стало требовать мгновенных решений, что бы передавать приказы через третьи руки. И пусть, для девяносто девяти и девяти и девяти процентов жителей региона, он все еще никто и без имени, для оставшейся доли – весьма большой дядя!

– Только не говорите мне, что тот вызов был простой проверкой связи. – ответил я на это, и усмехнувшись, тихонько убрал стеклянные ножи обратно в ножны на бедрах, а то подозрительная тишина в кабинетике меня явно напрягала – Или тем более то, что вы меня вообще не вызывали, а «я сама все себе на придумывала».

– Нет, не скажу. – мотнул он головой, не открывая взгляда от стола, на котором разложилась карта.

Карта России! Большая – метра три в длину! Старенькая! Очень старенькая! Две тысячи первого года! С... кучей-кучной разнообразных пометок! Силы НАТО, силы «северного флота», силы СЮГ – союза южных городов... территории, танки, заводы...

– Наверное, мне не стоит это видеть. – показушно отвернулся я, поняв уровень секретности данной бумажке, разложенной на простом кухонном столе из лакированной сосны. – И мы тут что, одни? Где... другие участники «штаба»? – усмехнулся я припоминая, этих самых основных участников.

В первую очередь своего папашу! Он тут постоянно тусуется, являясь куратором по всем делам связанным с бессмертными.

– Да нет, напротив. Как раз тебе это стоит видеть. – сказал в ответ человек, и нанес простым карандашом в районе Москвы пару непонятных закорючек, не то галочек, не то значков корня – Кому как не тебе?

Кажется, он меня не слушает! Непривычно – обычно этот кадр сама сосредоточенность! Но сегодня видимо, он сосредоточен не на мне, ничтожно жалком, единственном посетители его полутемного кабинета, с единственной слабенькой лампочкой в люстре, а на карте, что эта люстра худо-бедно освещает, свисая почти над самой поверхностью стола.

– А где отец? – решил все же поинтересоваться я, начав оглядываться притворно оглядываться, прекрасно зная, что в этой комнате и спрятаться то негде.

Да, на стенах висят махровые ковры, но за ними не постоишь! Да, есть шкаф, но дверей в нем нет! Еще есть стол... но что-то я сомневаюсь, что отец будет сидеть под нем. И вообще – все это глупо. Что-то мне уже не нравится это «собрание».

– Его тут нет – ответил тень, продолжая что-то выводить на карте, уже под ростовом.

– А... – открыл было я рот, но оказался перебит.

– И знать ему об этом всем необязательно. – отстранился он от карты, отойдя на пол шага прочь, взглянув на ситуацию как бы издалека.

И вернувшись обратно к столу, сдвинул не помещающееся на столешнице полотно карты в сторону, открыв вид на дальневосточную часть страны. Количество пометок в этой части по-настоящему ужасающее.

– Что это? – не сдержался я, увидев огромное количество крестиков и букв «П», что буквально усеяли собой все побережье камчатки.

– Многие знания, многие печали... – философски ответил мужчина, так же как и я мгновение назад, неотрывно смотря на метки – Именно по этому твоего отца тут нет – ему не стоит знать. А тебе – да. – повернул он ко мне своё лицо – Собственно, только тебе и стоит.

– Почему? – слегка опешил я, задав вполне логичный в текущей ситуации вопрос, но мужчина в ответ, почему-то задумался сам.

– Когда-то давно – вздохнув, начал он – я решил, что не стоит в этом мире никому доверять. Вот вообще. – и хотя я, находясь в метре от собеседника, отчётливо почувствовал грусть и боль в этих словах, ни один мускул на лице собеседника так и не дрогнул – И это неоднократно спасало жизнь как мне, так и моим товарищам – а здесь ощутил холодную, выдержанную ярость, как на врага, в давно проигранной войне – Это помогло мне пережить времена, когда в мире казалось не осталось самого понятия чести и верности. Когда все вокруг придавали друг друга – а тут, эмоции пропали, словно бы они за годы, уже просто выгорели, обратившись в пустоту – не доверяя никому, я обрел власть, о которой когда-то не мог бы и мечтать – оглянулся он на миг к карте, как бы намекая – вот она! Моя власть! – но без доверия власть, лишь замок из песка.

И он вновь замолчал, внимательно изучая мимику моего лица, пронзительным взглядом своих давно выцветших глаз.

– Ты думаю, понимаешь?

– Не а! – состроил я «дурочку».

– Всё ты понимаешь – помотал он головой, и я ощутил существенный такой укол от давно не посещавшей меня совести.

Наступила тишина, в которой я почувствовал себя совсем неловко, и личности детей, которых я регулярно изображал на различных мероприятиях уже более полугода, зашевелились во мне неприятными тенями, требуя что-нибудь эдакого отчебучить, дабы развеять эту гнетущею тишину. Но вместо того, что бы слушать свою и без того поехавшею крышу, я принялся изучать пометки на карте, расположившиеся прямо на месте тихого океана.