Текст книги "Волшебный короб (Финские народные сказки)"

Автор книги: Унелма Конкка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

СЫН ГОНЧАРА

Не было у гончара детей – ни сына, ни дочки. Много лет терпеливо ждала жена гончара своего первенца, но так ничего и не дождавшись, сказала она мужу:

– Слепил бы ты мальчика из глины, чтоб был и у нас наследник.

Принялся гончар за дело. Из самой лучшей глины слепил он мальчика и положил его сушиться в обжиговую печь. Три дня держал он куклу в печном жару, и стал сынок румяным и красивым. Потом гончар открыл дверцу, и мальчик сам из печи на пол спрыгнул.

Жена гончара осмотрела его со всех сторон и сказала:

– Вообще-то сынок хорош, но не слишком ли большой живот ты ему сделал?

Гончар ответил:

– Хорошо хоть такого мальчонку удалось мне вылепить. Я ведь никогда раньше ничего другого не делал, кроме горшков да мисок, кувшинов да глиняных петушков.

А сынок погладил себя по большому животу и говорит:

– Матушка, я голодный, дай мне поесть!

– Бойкий парень из него вырастет, раз первым делом еды требует, – усмехнулся гончар.

А жена тем временем уже суетилась, вертелась вовсю – сало, картошку на стол несла, соусы разные, масло, хлеб и квас. Сынок в два счета все проглотил и еще просит. Всю кладовку опустошила женщина, а глиняный сын даже заплесневелыми хлебными корками да ржавой салакой не побрезговал.

Но все еще не набил свой живот обжора и опять добавки клянчит. Услышал, как в углу в кадке запыхтело тесто – и слопал его вместе с посудиной.

Теперь в избушке гончара не было ничего съестного. Тогда сын проглотил отца с матерью и вышел из дому.

Идет-ковыляет глиняный парень на своих негнущихся ногах по деревенской улице, а думает только о том, где бы еще закусить.

В канаве щетинистый боров землю рыл. Остановился глиняный парень поглядеть на его занятие и сказал:

– Съел я сало и картошку, ковриги и горбушки, съел коржи и тесто, деда и бабку, а живот все от голода сводит. Не полегчает ли мне, если эдакого порося проглочу?

Боров заверещал во весь голос, но глиняный парень разом умял его вместе со щетиной, копытами и хвостом.

Но и теперь не прошел голод у глиняного обжоры. Когда повстречалась ему на дороге ватага косцов с вилами, граблями да косами, спросил у них парень еды.

Косари во все глаза уставились на невиданного прохожего и ответили:

– Нет у нас ничего, последние крохи на лугах доели.

– Тогда я вас съем, – сказал глиняный парень и стал запихивать в рот девушек, мужчин и старух. Всех косарей проглотил он вместе с вилами, косами и граблями.

Потопал глиняный парень дальше и пришел в лес.

Длинноухий заяц весело скакал по дороге ему навстречу, и слопал его походя глиняный парень.

Остановилась лиса на тропе и стала дивиться на странное, похожее на человека существо. Зазевалась лиса, и уже никакая хитрость ее не спасла – оказалась рыжая в огромном животе обжоры, только белый кончик хвоста мелькнул.

Повстречался глиняному парню и сам косолапый. Спросил у него истукан:

– Куда, косматый, путь держишь?

– Иду куда хочу, а тебя, глиняное чучело, мои дела не касаются! – прорычал сердито медведь.

Глиняный парень заступил косолапому дорогу и сказал:

– Послушай-ка, косматый, как в животе моем урчит. Брюхо мое ноет и стонет, хоть я сегодня напихал туда и коржей и хлебов, и косцов с граблями, порося и зайца, да еще много чего другого. Может, утолю я свой голод, если еще и медведя проглочу?

– Попробуй! – рыкнул медведь и поднялся на задние лапы, но и его постигла печальная участь.

– Впервые сегодня достался мне добрый кусок! – крякнул глиняный парень, проглотив медведя, и похлопал себя по пузу.

Затрещал вдруг лес, и могучий лось с гордо поднятыми рогами появился из-за деревьев.

– Куда направился? – спросил у него глиняный парень.

– Да никуда – так, бегаю себе по лесам, по болотам да по летним дорогам, – ответил лось.

– Знаешь ли ты о моей беде? – спросил глиняный парень. – Съел я сегодня тесто и ковриги, деда и бабку, борова и косарей, лисицу и медведя, но все никак не наемся. Съем-ка я тебя, может, уймется мой голод. Тебе ведь все равно, раз без дела по летним дорогам бегаешь?

– Мне-то все равно, – ответил лось. – Но вот влезу ли я к тебе в рот, ведь рога мои широко торчат?

Тут вышла у них заминка, но лось быстро нашелся:

– Вон там, видишь, крутая скала. Поди и упрись об нее спиной – да открой рот пошире. Я отойду подальше к краю поляны, разгонюсь хорошенько да и нырну через твой рот прямо в брюхо.

Понравилась глиняному парню такая задумка. Встал он к скале, уперся хорошенько и раскрыл свою пасть. Лось отступил назад, разбежался – да и боднул с разгону истукана прямо в огромный живот.

Какой тут раздался грохот! Глиняный чурбан с треском рассыпался на мелкие осколки. Выбрались наружу гончар со своей женой. Выскочил и боров – щетина торчком, хвост в струнку вытянут. Вылезли и косцы с граблями, косами да вилами. Последними вышли на вольный воздух заяц, лиса и медведь. Прижавши уши, бросились они со всех ног в лесную чащу.

Тесто в кадке дошло и превратилось в животе у истукана в большой каравай. Стали косцы ковригу есть и друг друга расспрашивать:

– И кто это такого ужасного обжору сотворил? Не ты ли? – спросили они у гончара.

– Да, я, – ответил гончар, вздыхая. – Но больше никогда в жизни не стану из глины себе сына лепить.

Но пришлось-таки гончару еще не одного глиняного болвана слепить – целыми ротами он их обжигал. Дело в том, что прослышал о глиняном парне сам император и позвал гончара к себе работать. У казны каши хватает, а на пушечное мясо для войны всегда спрос.

ДВЕНАДЦАТЬ КОРОЛЕВСКИХ СЫНОВЕЙ

Жили король с королевой, и было у них двенадцать детей – все сыновья и ни одной дочки.

Говорит однажды король своей супруге:

– Если получится, что родится еще у нас тринадцатый ребенок – и это будет девочка, то придется тогда всем нашим сыновьям умереть. А нужно это для того, чтобы скопилось у нашей дочери большое приданое и она одна унаследовала неразделенное государство.

Король велел на всякий случай сделать двенадцать гробов, наполнить их стружками, приготовить саваны и убрать все это под замок в угловую комнату замка. Ключ от комнаты отдал он своей жене и велел никому ни словом не проболтаться об этих гробах.

Мрачным и немного странным был этот король, но ведь таких королей на свете немало было.

Королева же заперлась в своей спальне и сидела, целыми днями горюя и думая о том, что может потерять всех своих сыновей. Заметил младший сын горе матери – стал принц осаждать ее вопросами. Он все выспрашивал и выведывал у матери причину ее скорби, не давая ее душе покоя, и наконец она сняла со стены висевший на гвозде ключ, отвела сына в угловую комнату и показала ему двенадцать гробов. Объяснила мать сыну их назначение и напоследок сказала:

– Скоро родится у тебя либо еще один брат, либо сестра. А поскольку я не знаю, будет ли это мальчик или девочка, то лучше тебе с братьями перебраться жить в пещеру на Высокой скале. От входа в эту пещеру видна башня нашего замка. Пусть один из вас всегда сидит там в дозоре и не спускает глаз с вершины башни. Если родится мальчик – то я велю поднять белый флаг. Если же будет девочка – взовьется на башне красный, и тогда следует вам бежать из этих краев как можно скорее.

Королева созвала к себе всех сыновей, благословила их, и после этого перебрались братья на жительство в пещеру на Высокой скале.

Братья по очереди несли караул у входа в пещеру и не спускали глаз со шпиля башни.

Однажды, когда в дозоре был младший брат, увидел он поднимавшееся по шесту знамя. Но не белым был этот флаг, а красной кровью пламенел он на башне, извещая о том, что верная смерть грозит теперь всем двенадцати братьям.

Услыхав эту гибельную весть, разгорячились старшие братья и вскричали:

– Неужто всем нам из-за какой-то несчастной девчонки смерть уготована! Поклянемся же, что любой девице, что встретится нам по пути, пустим мы кровь из сердца без всякой жалости!

Братья собрали свои сумки и оружие и ушли в глубь дремучих лесов. Забрались они в самую глухую чащобу и на поляне среди огромных елей нашли замшелую бревенчатую хижину. Похоже, что в избушке кто-то жил, потому что печь была теплой и под золой еще тлели угли. Но хозяев нигде не было видно, и решили братья обосноваться в избушке и остаться в ней жить.

Младшему брату поручили варить пищу, следить за хозяйством и заботиться о маленьком огороде, окружавшем избушку. Старшие же обязались еду добывать. С усердием принялись братья за дело, целыми днями рыскали они по лесам, добывая птицу, зайцев и диких коз. Иногда дичи бывало даже больше, чем требовалось.

Время шло, минуло десять лет, уже и второй десяток к концу пошел. Братья жили в лесной чаще в дружбе и согласии и жизнью своей в замшелой хижине были довольны.

А в это время в королевском замке их маленькая сестренка выросла и стала прекрасной и доброй девушкой. Она была так красива, что на лбу ее сверкала золотая звездочка.

Однажды, когда в замке была большая стирка и всю одежду несли прачкам, принцесса нашла в бельевом шкафу двенадцать мужских рубашек. Она отнесла их матери на погляд и спросила, чьи это рубашки.

Тяжко вздохнув, рассказала королева дочери:

– Было у тебя двенадцать братьев, двенадцать румяных молодцев. Это их рубашки.

Прекрасная принцесса захлопала глазами от удивления и спросила:

– Я никогда ни от кого не слышала, что у меня были братья. Куда же они делись, где они теперь?

Ответила на это королева:

– Один только Бог знает, в какой сторонке они мыкаются, если вообще еще живы. Пойдем со мной, доченька, я хочу тебе что-то показать.

Мать отвела дочку в угловую комнату, где лежали двенадцать гробов. Рассказала королева, для чего они здесь были приготовлены. Узнала принцесса и о том, что случилось перед ее появлением на свет, и о том, как братья, увидев на башне замка кровавый флаг, навеки исчезли в лесных дебрях.

– Не плачь матушка, – сказала дочка. – Я завтра же отправлюсь в путь и найду своих братьев, где бы они ни были.

Назавтра, как только рассвело, девушка положила в сумку двенадцать рубашек, попрощалась с матерью и отправилась в лес.

Весь день шла она вглубь леса и к вечеру набрела на окруженную ельником заколдованную избушку.

Девушка переступила порог и увидела хлопотавшего у очага юношу, который был очень похож на нее саму.

Юноша с удивлением воззрился на прекрасную девушку, на ее королевское одеяние и на золотую звездочку, сверкавшую у нее на лбу.

– Кто ты и откуда идешь? – спросил наконец юноша.

– Я королевская дочь, – ответила девушка. – Ищу я своих братьев. И покуда будет надо мною голубой небосвод, буду искать их, пока не найду.

Девушка показала двенадцать рубашек, которые взяла с собой в дорогу. Тогда юноша бросился к принцессе, схватил ее за руки, поцеловал в щеку и радостно воскликнул:

– Счастливая судьба привела тебя сюда! Ты моя милая сестра, а я твой родной брат, младший из двенадцати!

Но когда прошла первая радость, помрачнел брат и сказал:

– Непростая перед нами задача, ведь мои старшие братья решили убить всякую девушку, что нам встретится. Такую клятву они дали потому, что пришлось нам из-за сестры лишиться королевского наследства и бежать в лес.

Ответила на это красавица:

– Я с радостью отдам свою жизнь, если буду знать, что этим спасу жизни двенадцати своих братьев.

Юноша промолвил:

– Ничего, что-нибудь придумаем. Скорее я сам погибну, чем тебя, любимая сестра, отдам в лапы смерти.

Парень перевернул стоявшую в углу бочку и велел девушке под ней спрятаться. Принцесса так и сделала.

Когда стемнело, одиннадцать братьев вернулись с охоты и принялись за дымящуюся на столе еду. Утолив голод, спросили братья у младшего, не слыхал ли он чего нового.

– Откуда же мне, домоседу, – ответил младший брат, – что-то новенькое узнать? Может быть вы, лесами рыская, какую-нибудь новость слыхали?

– Нет, ничего мы особенного не слышали, – ответили братья.

– А вот у меня есть такая новость, что вы сейчас со скамьи упадете, если я расскажу, – объявил младший.

– Ну так рассказывай скорее свою новость! – воскликнули братья.

– Сначала обещайте, что не убьете первую же девушку, что нам встретится, тогда расскажу, – потребовал младший.

Старшие братья, сгорая от нетерпения, обещали ему отказаться от клятвы.

Тогда младший брат помог сестре выбраться из-под бочки и сказал:

– Эта девушка со звездой во лбу – наша единственная сестра. Она пришла искать нас.

Одиннадцать лесных братьев были так поражены красотой девушки, что не могли и с места сдвинуться. Но потом на радостях они чуть не задушили девушку в своих объятиях.

Осталась девушка с братьями за хозяйку. Младший брат помогал ей по дому, а одиннадцать старших все так же бродили в лесу по охотничьим тропам. Мир и согласие установились в лесной избушке среди дремучих лесов между братьями и их прекрасной сестрой.

Однажды, когда младший брат с сестрой приготовили особенно роскошный обед, решила девушка вдобавок ко всему украсить стол цветами.

Перед избушкой была небольшая цветочная грядка, и посреди нее росли никем не сеянные двенадцать огненных цветков.

Девушка, не ведая, что творит, сорвала все двенадцать цветков – и этим дала волю злому колдовству. Дело в том, что лесным духам давно уж не давало покоя счастье живущих в избушке королевских детей. Пока цветы росли нетронутыми, цвело и счастье по-прежнему, но как только цветы были сорваны, превратились братья в двенадцать черных воронов. Птицы взлетели в небо и, каркая, исчезли за облаками.

В то же мгновение пропала и замшелая избушка, и с нею вместе клочок огорода. Осталась девушка одна среди грозного леса. Но когда она обернулась, то увидела сгорбленную старуху, опиравшуюся на посох.

Старуха раскрыла свой беззубый рот и прошамкала:

– Вот видишь – не следовало тебе цветы рвать. Теперь летать твоим братьям воронами в небесных просторах до самой смерти.

Девушка заплакала и спросила:

– Не знаешь ли ты средства, как вернуть моим братьям человеческий облик?

– Есть такое средство, одно-единственное, – ответила старуха. – Но оно такое трудное, что навряд ли ты сумеешь спасти своих братьев.

– Расскажи мне, что это за средство, – попросила девушка.

– А средство вот какое, – промолвила старуха. – На семь лет тебе надо онеметь. Тебе нельзя будет ни говорить, ни даже смеяться. Если ты хоть одно слово скажешь или хоть одного часа до семи лет не дотерпишь, все усилия твои насмарку пойдут. Одним своим словом обречешь ты братьев своих на верную смерть.

И тогда решила девушка в сердце своем: если могу я спасти братьев семилетним молчанием – то приму на себя этот обет и наверняка его выполню!

А чтобы не пришлось ей говорить или смеяться, решила принцесса держаться от людей подальше. Поселилась она отшельницей в горной пещере и обходилась тем, что добывала, собирая ягоды и ставя силки на птицу.

Случилось как-то одному королю охотиться в тех краях. Королевские собаки почуяли прятавшуюся в глубине пещеры принцессу. Вцепились они зубами в ее юбку и вытащили девушку наружу.

Король бросился к девушке на помощь и отогнал от нее озлобленных псов. Он помог принцессе подняться и поправил на ней разорванную юбку. Но можно себе представить изумление короля, когда пригляделся он к девушке получше и увидел, что в мрачной пещере пряталась такая красавица, что даже золотая звезда светилась на ее лбу.

Король был холост, и любовь вспыхнула в его сердце, как порох. Не сходя с места, спросил король у девушки, согласна ли красавица стать его женой.

Девушка на это не ответила ничего, только кивнула слегка головой.

Король понял это как знак согласия – и не ошибся. Немоту же девушки он объяснил для себя тем, что это собаки так сильно ее напугали. Поднял король девушку на своего коня, посадил перед собою в седло и умчал в королевский замок.

Потом сыграли свадьбу, веселую и богатую, где все веселились, шумели и смеялись. Только невеста была серьезна и хранила молчание.

Несколько лет прожил король с молодой женой в своем доме. Но потом стала мать короля, женщина злая и коварная, наговаривать сыну на жену. Сказала она королю:

– Ничтожную нищенку ты в почете держишь. Кто знает, каким она подлым колдовством втайне занимается. Ведь если она немая и не умеет говорить, то могла бы хоть смеяться иногда. Того же, кто никогда не смеется, гложет нечистая совесть.

Сначала король не слушал таких речей. Но мать его постоянно, изо дня в день, повторяла то же самое, и надоели наконец королю эти сплетни. Приговорил он свою супругу к сожжению на костре, как ведьму.

Сложили во дворе королевского замка большой костер, на котором предстояло красавице сгореть как подлой колдунье. Привязали королеву к столбу посреди костра и поднесли к дровам огонь. Красные языки пламени начали уже подбираться к платью королевы, но она даже рта не раскрыла, звука не выронила, и ни единого жалобного слова не слетело с ее губ.

Но как раз в это время истекали последние мгновения тех заклятых семи лет. В воздухе послышались шум и хлопанье крыльев, и на землю опустились двенадцать черных воронов. Как только ноги их коснулись земли, превратились птицы в братьев королевы, которых она избавила своим молчанием от колдовских чар.

Братья сразу же бросились спасать сестру. Они разбросали пылающие головни и отвязали любимую сестру от столба.

Королева не стала держать на мужа обиды, хоть тот и велел сжечь ее на костре. Теперь, когда красавица была свободна от обета молчания, рассказала она, почему столько лет не разговаривала и не смеялась.

Когда же все так хорошо закончилось, стала молодая королева говорить и смеяться от чистого сердца, словно желая наверстать свое семилетнее молчание.

Счастливо и радостно зажили они все и дожили до глубокой старости. Злую мать короля отдали в руки правосудия и приговорили к изгнанию в ту самую пещеру, где нашел король свою красавицу во время охоты.

СВОДНЫЕ СЕСТРЫ

Жил в одной избушке старик со своей дочерью. Жена у него давно померла. Неподалеку стояла другая избушка, и жила в ней вдовая старуха с дочерью.

Пришла раз старикова дочь в гости к соседям, а хозяйка ей говорит:

– Знаешь что? Хочу я за твоего отца замуж пойти. Попробуй-ка уговорить его жениться на мне. Если стану я твоей мачехой, будешь ты каждое утро парным молочком умываться, а пить будешь только вино. Моя же дочка пусть водой умывается и воду же от жажды лакает.

Девушка пошла к отцу и рассказала ему, что ей соседка говорила. Тогда отец снял с ноги сапог, в носке которого была дырка, протянул его дочери и сказал:

– Повесь этот сапог на гвоздь и наполни его водой. Если вода в сапоге останется – то будет у тебя мачеха, но если вода вытечет – то жить нам вдвоем, как и прежде.

Дочка сделала как было велено, налила полный сапог воды. И надо же такому чуду случиться – от воды кожа разбухла, дырка затянулась, и сапог стал воду держать. Пошел старик и посватался к соседке, а вскорости и свадьбу сыграли.

Но когда старикова дочь проснулась на другое утро в новом доме, не получила она ни молока для умывания, ни вина для питья. В воде, что была ей для умывания приготовлена, плавали льдинки, и эту же воду ей пришлось и пить. Старухина же дочь лицо молоком парным освежила, а жажду вином утолила.

Дочь старика была красива как солнце, а старухина уродлива, словно была в родстве с троллями. Со временем возненавидела старуха свою падчерицу, всем сердцем невзлюбила. Стала она думать, как бы девушку со свету сжить, и однажды зимой, когда старик в лесу бревна возил, выгнала старуха падчерицу на мороз в одной сорочке.

– Вот тебе туесок, – крикнула старуха, – и пока не насобираешь полный туес спелой земляники, домой не возвращайся!

Посинев от холода и стуча зубами, побежала старикова дочь с берестянкой в руке в стоявший на краю луга сарай.

Мороз так трещал, что сарай подрагивал, а девушка съежилась в углу сарая и стала молиться:

– Милый, добрый господин Мороз! Не трещи, не щипай меня, ты же видишь, что на мне только тонкая посконная рубашка! Дай мне шерстяные чулки, обувку на ноги да теплую кофту на плечи!

Сжалился Мороз над девушкой и дал ей сапожки, чулки и шерстяную кофту. Но потом стал он опять свою силу показывать и принялся колоть бревна, из которых были сложены стены сарая. Сухие кряжи раскалывались так, что только треск стоял.

– Милый господин Мороз! – снова взмолилась девушка. – Мне все еще холодно, дай мне шубу, дай рукавицы на руки и платок на голову!

Дал Мороз девушке то, что она просила, – и пропал.

Вышла девушка из сарая и направилась со своим туесом в лес. В самой чащобе, под елями, стоял маленький красный домик.

Из окошка выглядывали на улицу трое маленьких человечков. Девушка постучалась, вошла в дом и поздоровалась с хозяевами ласково. Человечки предложили гостье присесть, и девушка примостилась на скамеечке у печки. Она очень проголодалась и стала грызть сухую хлебную корку, которую ей старуха на дорогу сунула.

– Дай и нам хлеба, – попросили человечки. – И девушка разделила свою еду на всех поровну.

Когда последние крошки были съедены, спросили человечки у гостьи, что за дело погнало ее в дорогу. Девушка показала свой туесок и рассказала, что мачеха велела ей насобирать полный туес земляники.

– Надо же, какая бессердечная женщина! – сказал один из человечков.

– Послать юную девушку лютой зимой землянику собирать! – воскликнул другой.

– Вот если б мог я ей помочь… – промолвил третий.

– Но ведь мы же можем и должны помочь девушке! – решил первый человечек.

Посоветовали они девушке взять в руки метлу и вымести снег со двора домика. Девушка совета послушалась и вышла с веником во двор.

Пока она трудилась на улице, стали человечки между собой судьбу девушки определять.

– Она красива, но пусть станет еще прекраснее, – пожелал первый человечек.

– Она бедна, но отныне пусть с каждым сказанным ею словом выкатывается из ее уст золотая монета, – промолвил второй.

– И пусть выйдет она замуж за королевского сына, – сказал третий.

Тем временем девушка мела во дворе снег, и по мере того, как земля оголялась, из мха показывались стебельки земляники. А вскоре вся земля была усыпана ярко-красными, сочными ягодами. Девушка набрала полный туес земляники и от всей души поблагодарила добрых хозяев. Попрощавшись, побежала она со всех ног домой.

И – что за чудо! – едва она, переступив порог, вымолвила «добрый вечер», как с ее губ покатилась на пол золотая монета. А когда она стала рассказывать, как получила от Мороза одежду и как встретила в лесной избушке трех человечков, то при каждом ее слове выкатывался у нее изо рта золотой. Скоро на полу выросла целая куча сверкающих монет.

Позавидовала старухина дочка, что ее сводной сестре так повезло. Захотелось ей тоже стать богатой, и сказала она матери, что тоже хочет пойти в одной рубашке в сарай на лугу, когда мороз хорошенько разгуляется. Но мать не позволила дочери раздетой на улицу выходить. Старуха сшила для дочки теплую одежду, закутала ее в меховую шубу, наготовила подорожников и только тогда дала ей в руки берестянку и отпустила собирать из-под снега землянику.

Шла дочка, шла и пришла наконец к спрятавшемуся среди елей маленькому красному домику. Три человечка снова в окошко выглядывали. Девица даже не постучала, а распахнула дверь, прошла прямо к печке и уселась на скамеечку. Развязала она свой узелок и принялась за приготовленные матерью лакомства.

– Дай и нам немножко попробовать! – попросили человечки.

– Еще чего, самой бы хватило, – ответила девица.

– Не за земляникой ли тебя мать послала? – спросил один из человечков, заметив в руках у гостьи берестянку.

– Ага, за земляникой! – ответила та.

– Ну, бери тогда метлу и вымети снег со двора начисто, – сказал второй человечек.

– Еще чего, я к вам в батрачки не нанималась! – фыркнула девица, вышла на улицу и стала искать под снегом землянику.

Человечки поглядели в окошко на старухину дочку и стали ее судьбу определять.

– Некрасива она от рождения, но отныне пусть станет еще безобразнее, – пожелал ей первый человечек.

– Каждый раз, как только она слово вымолвит, будет у нее изо рта лягушка выпрыгивать, – предсказал второй.

– И ждет ее жалкая кончина, – сказал третий.

Не нашла старухина дочь земляники, хоть и копалась в снегу, пока пальцы не окоченели. А когда побежала она к матери рассказывать, что не досталось на ее долю счастья, то при каждом ее слове выпрыгивала у нее изо рта лягушка и шлепалась на пол. С тех пор пришлось старухиной дочери вовсе рта не раскрывать, чтобы всю избу лягушками не завалить.

Мачеха стала еще зловреднее и все свое зло срывала на стариковой дочери. Однажды стряпала она и дала красивый, помазанный маслом хлебец своей дочери. Стариковой же дочке сунула черную подгоревшую ковригу и сказала:

– Вот тебе твой хлеб и проваливай с ним хоть к самому Хийси[3]3
  Хийси – мифологическое существо, нечистая сила.


[Закрыть]!

И что же? – выскочил хлебец из рук девушки на пол, выкатился через дверь на улицу и покатился колесом по дороге. Девушка бросилась за ним, только коса на пороге мелькнула.

Каравай катился так быстро, что пыль столбом стояла, а девушка бежала за ним следом со всех ног. Вдруг встретился ей баран со стригальными ножницами на рогах и стал поперек дороги.

– Девушка милая, девушка добрая, задыхаюсь я от жары, состриги мою шерсть! – проблеял баран.

– Каравай мой укатится, видишь, убегает от меня! – крикнула девушка барану.

– Не убежит твой каравай, я тебе обещаю, – сказал баран и велел ковриге остановиться.

Хлебец остановился, девушка взялась за ножницы и освободила барана от тяжелой шерстяной шубы. Закончив работу, повесила она ножницы обратно на бараньи рога. Коврига опять по дороге покатилась, а девушка, тряхнув косами, кинулась за ней следом.

Встретилась ей корова и стала поперек дороги. Вымя у нее вздулось от молока, а на рогах висел подойник.

– Девушка милая, девушка добрая! – промычала корова. – Подои меня, иначе лопнет у меня вымя.

– Хлебец мой укатится! – ответила девушка.

– Не укатится, – успокоила ее корова и остановила каравай.

Девушка взяла подойник и подоила корову. А как только дело было сделано, покатилась коврига дальше.

Шла дорога мимо хлебного поля, и увидела девушка на краю поля развалившийся сноп.

– Свяжи меня, милая, а не то быть мне подстилкой в хлеву, – попросил сноп.

– Да уж ладно, – промолвила девушка и перевязала сноп заново.

Но вот подошла дорога к воротам Хийтолы[4]4
  Хийтола – усадьба Хийси.


[Закрыть]. Закатилась коврига во двор и устремилась в избу Хийси, как к себе домой. Девушка робко пошла следом. Самого Хийси дома не было, и встретила гостью его жена. Старуха сидела в углу на скамье, закинув ногу на ногу и скрестив на груди руки. Титьки у нее были как пивные кружки, глаза – как солонки, а нос – как кочерга.

Предложила старуха девушке пойти к ней в служанки.

«Все равно, что у Хийси служанкой быть, что дома с противной мачехой», – подумала девушка и приняла предложенное место.

– Перво-наперво истопи мне баню, – велела жена Хийси. – Да вот тебе еще корзина шерсти, и к тому времени, как будет баня готова, должна ты из этой шерсти материю соткать.

«Очень уж строгая мне попалась хозяйка», – подумала девушка, но шерсть взяла, пошла в баню, села на скамеечку и заплакала.

Выскочила из угла мышка и спрашивает:

– Что слезы льешь, красавица?

– Потому я плачу, – ответила девушка, – что велено мне в одно время и баню топить, и шерсть прясть, и материю ткать.

– Не печалься, я сейчас родню свою на помощь соберу, – утешила ее мышка.

Тут набежала в баню мышей целая тысяча. Стали они вытаскивать шерсть из корзины – и одни принялись катать, другие прясть, а третьи ткать. Девушка начала топить баню, и когда баня была готова, мышки свою работу тоже закончили.

Пришла жена Хийси париться и увидела, что и баня истоплена и ткань готова.

Но на этом дела в тот день не кончились. Велела старуха девушке коров подоить. Взяла служанка подойник и пошла в хлев. Но что за рев и вой там поднялся – ведь в стойлах стояли огромные волчицы и сердитые медведицы!

Испугалась девушка, сжала ручку подойника и задумалась, как же эдакое стадо можно выдоить. Вдруг появилась откуда ни возьмись кошка и стала об ноги девушки тереться да мурлыкать:

– Милая девушка-красавица, дашь ли мне молочка, если я за тебя скотину подою?

– Дам, конечно, – ответила девушка.

И кошка вмиг надоила полный ушат молока.

Но попала в молоко солома, и теперь надо было его процедить. Как ни искала девушка, а сита не нашла. Тут слетелась к ней стая воробьев.

– Дай нам зерна, а мы тебе молоко процедим, – попросили воробьи.

– Пожалуйста, – ответила девушка и насыпала птицам зернышек.

Воробьи своими крылышками молоко процедили, и работа была вмиг сделана.

Настал вечер, вернулся Хийси из лесу, поел да попил. Затем стал он от скуки в голове чесать да вдруг заметил прекрасную девушку. Бросил он красавице маленький серебряный бубенчик и сказал:

– Давай-ка поиграем с тобой. Я сейчас лучину задую и буду тебя ловить по звону бубенчика.

Погасил Хийси лучину, и стало в избе темно. Подумала девушка: «Вот так товарищ мне для игр достался!» Вдруг запищала под ухом у девушки мышка и попросила отдать ей бубенчик. Девушка за печкой спряталась, а мышка по дому бегает, бубенчиком позванивает. Бросился страшила Хийси за колокольчиком и такой поднял тарарам, что жерди падали, поленья летели, котлы раскалывались – чуть вся изба не развалилась. Только гром стоял, когда Хийси головой на стену налетал, но как ни старался нечистый, не смог бубенца настичь. Пришлось Хийси из игры выйти и признать свое поражение.

Наутро запряг Хийси лошадь в телегу, нагрузил повозку товарами и сказал девушке:

– Победила ты меня в игре, получай награду и кати своей дорогой!

Забралась девушка на воз, взялась за вожжи и погнала коня рысью.

Но заметила жена Хийси отъезд работницы. Выбежала старуха на двор и крикнула дубу, что рос у самых ворот:

– Останови девчонку, забей ее до смерти, чтоб не увезла она из моего дома целого воза добра!

Поднял дуб свои ветви и стал хлестать подъехавшую к воротам девушку. Но тут сноп, что девушка у дороги перевязывала, пришел к ней на помощь и запутал ветки дуба, так что не смог тот девушку удержать.

Хлестнула девушка лошадь и еще быстрее помчалась, но старуха за ней по пятам припустила. Встретилась девушке корова, а старуха и кричит ей:

– Заколи девчонку рогами!

Но не стала корова девушку калечить, ведь та ей помогла в тяжелую минуту.

Повстречался девушке баран, а старуха велит ему забодать беглянку. Но баран приказания не послушался да еще самой старухе рогами наподдал, так что пришлось той, хромая да охая, домой возвращаться.

Приехала старикова дочь домой на хорошей лошади да с богатыми подарками.

«А что, если мне и свою дочку послать к Хийси за приданым?»– задумалась мачеха.

Замесила она тесто и напекла хлебов. Но на этот раз отдала она лучший, маслом помазанный каравай стариковой дочке, а своей сунула горелый да сказала при этом: