Текст книги "Монгол. Черный снег (СИ)"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22

Я услышала, как хлопнула входная дверь. Это был Тамир. Он снова уходил, в который раз за последние недели. Сначала я думала, что это совпадение, случайность, но теперь знала: он делал это нарочно, с какой-то целью. Он уходил всегда ночью, когда весь дом погружался в тишину, словно специально выбирал момент, чтобы никто его не видел.

Я сидела на кровати, укрытая одеялом, пытаясь убедить себя, что это не моё дело. Что я должна лечь обратно, закрыть глаза и просто забыть об этом. Но это было невозможно. Тамир не дал мне никакого объяснения. Он даже не сказал, куда идёт. Его лицо, обычно такое суровое, было совершенно пустым, как будто он надел маску, которая скрывает всё, что происходит внутри него.

Почему ты уходишь? – этот вопрос крутился у меня в голове снова и снова. Я видела, как он проходил мимо меня перед тем, как уйти. Его шаги были быстрыми, напряжёнными, плечи подняты, как будто он готовился к драке. В его глазах была та тьма, которая меня всегда пугала и одновременно притягивала.

Я пыталась заглушить в себе это чувство. Любопытство. Нет, не просто любопытство. Беспокойство. Я знала, что он скрывает что-то. Что-то, что отдаляет его от меня. Я любила его. Любила до такой степени, что это становилось болью. И эта боль была ещё сильнее от того, что я понимала: он никогда не позволит мне быть ближе. Он возводил между нами стены, высокие и крепкие, и я не знала, как пробить их.

И всё же в эту ночь я не смогла остаться в стороне.

Когда я услышала звук его шагов за дверью, моё тело будто само дернулось. Я натянула толстовку поверх пижамы, накинула кроссовки и выскользнула за ним в тёмный коридор. Мой разум кричал: Остановись. Не иди за ним. Это его жизнь, не твоя. Но моё сердце било тревогу, оно не давало мне сидеть сложа руки.

Тамир шёл быстро, и мне пришлось практически бежать, чтобы не потерять его из виду. Я пряталась за углами, старалась не шуметь, не дышать слишком громко. Что я вообще делаю? Я чувствовала, как адреналин прокачивает мои вены. Мне было страшно, но это чувство смешивалось с чем-то другим. С чем-то похожим на возбуждение. Пока он садился в машину я проскользнула сзади и незаметно пробралась в багажник. Он ехал в полной тишине. Оглушающей тишине. Ни звука. Потом остановился. Припарковал машину. Когда вышел, я вылезла из багажника и покралась за ним. Он учил меня быть тенью, и я ею стала. Скользила следом, прячась за углами.

Каждый шаг в этой тёмной ночи был шагом к раскрытию его тайн. Кто он? Кто он на самом деле, когда думает, что никто за ним не наблюдает?

Город спал, только фонари освещали его фигуру вдалеке. Его силуэт, высокий и сильный, двигался уверенно, без колебаний. Я почти физически чувствовала его напряжение. Казалось, его мышцы были натянуты, как струны, готовые порваться.

Он шёл к окраине города, к какому-то заброшенному складу. Я остановилась в тени, прижавшись к стене, и смотрела, как он вошёл внутрь, не оглядываясь. Дверь за ним захлопнулась, и меня охватил новый приступ страха.

Вернись. Это не твоё дело.

Но я не могла. Что-то тянуло меня вперёд, как магнит. Я должна была знать, чем он занимается. Я должна была понять, кто он на самом деле.

Я осторожно подкралась к окну. Оно было грязным, но через него всё равно можно было увидеть, что происходит внутри. Моё сердце билось так громко, что казалось, я слышу его в ушах.

Внутри было яркое освещение, и я увидела Тамира. Но он был другим. Это был не тот Тамир, которого я знала. Его лицо было жёстким, холодным, как сталь. Его глаза горели каким-то мрачным огнём. Рядом с ним стояли другие люди. Они выглядели так, будто пришли сюда ради войны. В их руках я заметила оружие.

Я прижалась ближе к окну, затаив дыхание. Я видела, как один из мужчин что-то кричал на Тамира. Его лицо было перекошено от злости. Но Тамир даже не дрогнул. Он просто стоял там, неподвижный, как каменная стена.

Затем всё произошло слишком быстро. Этот мужчина схватился за пистолет, но Тамир опередил его. Я даже не успела понять, как, но через секунду мужчина упал на пол. Тамир двигался как хищник – быстро, резко, смертельно. Его лицо осталось таким же спокойным, но в его глазах вспыхнул холодный блеск.

Я прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Я не могла поверить в то, что видела. Тамир только что убил человека. Хладнокровно. Без колебаний. Потом второго и третьего. Швырнул пистолет на трупы.

Моё сердце замерло. Я почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Я не могла отвести взгляд, но в то же время мне хотелось убежать.

Он убийца.

Эта мысль обрушилась на меня, как лавина. Но вместо ужаса я чувствовала что-то странное. Что-то, что я не могла объяснить. Это не пугало меня. Наоборот. Я смотрела на него, на то, как он двигался, как он смотрел на мертвечов, и чувствовала, как меня тянет к нему ещё сильнее.

Тамир был опасным. Тамир был убийцей. Но он был моим убийцей. Моим хищником.

Я сделала шаг назад, задела ногой какой-то мусор, и звук эхом разлетелся по складу. Тамир мгновенно повернулся в мою сторону. Его взгляд встретился с моим через окно.

– Чёрт, – прошептала я.

В следующую секунду он уже шёл ко мне. Я почувствовала, как страх охватывает меня. Но это был не страх перед ним. Это был страх перед тем, что я только что увидела. Перед тем, что я почувствовала.

Когда он выскочил наружу, я не смогла убежать. Я просто стояла там, замерев. Его глаза сверкали, его лицо было каменным. Он подошёл ко мне, схватил за руку и потащил прочь, не сказав ни слова.

– Что ты здесь делаешь? – прорычал он, когда мы оказались вдали от склада.

Я смотрела на него, пытаясь дышать.

– Я видела тебя, – прошептала я.

Его глаза сузились.

– Ты не должна была.

– Но я видела.

Он выдохнул, закрывая лицо рукой, как будто пытался взять себя в руки.

– По хорошему…именно здесь я должен прострелить твою дурную голову! Убирайся! Прямо сейчас! Беги! У тебя есть деньги! Проживешь!

Но я не могла. Даже сейчас, когда я видела его в самом жутком его лбразе, я знала: я не могу уйти.

Даже если бы он кричал, угрожал, умолял – я бы всё равно осталась. Даже если бы он сказал, что это конец, что после того, что я видела, между нами уже ничего не будет, – я бы не послушалась. Я смотрела в его глаза, полные ярости и чего-то ещё, чего я не могла понять, но чувствовала до дрожи как сильно я люблю его.

– Они навредили тебе. Он хотел выстрелить. Ты защищался!

– Черта с два! Мне заплатили, чтоб я их убрал. За каждого из них я получил деньги. Ты должна была остаться дома, Диана, – прошипел он. Его голос был низким, напряжённым, каждое слово, как острый клинок. – Не лезть куда не надо.

– Но я не осталась, – ответила я. Мой голос дрожал, но я заставила себя стоять прямо, смотреть ему в глаза, не отводить взгляда.

Он шагнул ближе, всё ещё сжимая моё запястье. Его хватка была железной, и я знала, что он не отпустит меня, пока не убедится, что я действительно поняла, насколько опасен он может быть.

– Ты даже не представляешь, что ты только что сделала, – продолжал он. Его дыхание было тяжёлым, почти рычащим. Он стоял так близко, что я чувствовала тепло его тела, несмотря на холод ночи.

– Я видела, как ты убил, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал твёрдо. – Я видела тебя, Тамир.

– И это должно тебя напугать, – рявкнул он. Его глаза сверкнули. – Ты должна понять, что я не тот, кем ты меня представляешь.

Я замерла, потому что его слова ударили по мне, как молот. Он думал, что я испугалась. Он думал, что я хочу убежать. Он думал, что его тьма заставит меня отвернуться.

Но он не знал, что я чувствовала.

– Я не боюсь тебя, – выдохнула я, не понимая до конца, откуда у меня взялась эта смелость.

Он замолчал. Его взгляд стал ледяным, челюсти сжались так, что мышцы на шее напряглись.

– Дура, – наконец сказал он, тихо, почти шёпотом. – Ты ничего не понимаешь.

– Тогда объясни мне, – я сделала шаг ближе, не обращая внимания на то, что он всё ещё держит мою руку. – Объясни, Тамир. Ты хочешь, чтобы я ушла? Хочешь, чтобы я притворилась, что ничего не видела? Не получится.

Он рассмеялся, но этот смех был пустым, мрачным, как эхо в гробнице.

– Ты думаешь, что можешь понять? Понять, кем я стал? – Он посмотрел на меня так, будто я была самой наивной идиоткой на свете. – Я убийца, Диана. Это то, что я делаю. Это то, кто я. Моя профессия – убивать. Я киллер. Наемник. За мной могут прийти в любой момент. Как и за тобой!

– Это то, кем ты стал, – сказала я, глядя прямо в его глаза. – Но это не то, кто ты. И мне плевать кто за мной придет. Со мной рядом дьявол. Кого мне еще бояться?

Его взгляд на миг смягчился, но потом он снова отвернулся, отпустил мою руку, резко шагнув назад.

– Ты говоришь чушь, – пробормотал он.

– Нет, – ответила я, делая шаг вперёд. – Ты думаешь, что можешь просто оттолкнуть меня. Думаешь, что если ты покажешь мне свою тёмную сторону, я отвернусь. Но я не отвернусь, Тамир. Я никогда не отвернусь.

– Хватит, – его голос был резким, но я заметила, как его плечи дрогнули, как его пальцы снова сжались в кулаки.

– Ты не понимаешь, – продолжила я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Ты можешь пытаться спрятаться за своими стенами. Можешь делать вид, что тебе всё равно. Можешь убивать людей, быть монстром, кем угодно. Но я вижу тебя. Я вижу тебя настоящего.

– И что ты видишь? – резко спросил он, обернувшись ко мне. Его глаза горели, как угли.

– Человека, которого я люблю, – сказала я.

Слова сорвались с моих губ, прежде чем я успела их остановить. Но это было правдой. Он замер, будто я ударила его ножом в грудь. Его дыхание стало рваным, и он на миг закрыл глаза, будто пытался справиться с бурей внутри себя.

– Ты не понимаешь, что говоришь, – прошептал он, почти хрипло.

– Тогда заставь меня понять, – я снова сделала шаг вперёд.

– Ты думаешь, что любишь меня? – он снова посмотрел на меня, его голос был полон горечи. – Ты не знаешь, кто я. Ты не знаешь, что я делал. Ты видела только часть. Если ты останешься, я уничтожу тебя.

– Я сама решу, что со мной будет, – я подняла подбородок, глядя на него.

Он закрыл глаза, выдохнул и шагнул ещё ближе. Теперь он был так близко, что я чувствовала его тепло. Его руки снова схватили меня за плечи, но в этот раз не грубо.

На миг я подумала, что он поцелует меня. Его взгляд задержался на моих губах, его дыхание было таким тяжёлым, что я могла ощущать его кожей. Но вместо этого он снова отпустил меня, отступил назад, словно боялся, что если останется рядом, то разрушит всё.

– Иди домой, Диана, – сказал он тихо. – Пока я не сделал то, о чём пожалею.

Но я не двинулась.

– Ты не можешь меня спасти, Диана, – прошептал он, и его голос прозвучал так, будто он держится на грани, будто каждая часть его души кричит: «Оттолкни её, не дай ей подойти ближе».

– Я и не пытаюсь тебя спасти, – сказала я, глядя прямо в его глаза. – Я просто хочу быть с тобой.

На миг между нами воцарилась тишина, такая тяжёлая, что воздух словно загустел. Его взгляд прожигал меня насквозь, но не холодом, к которому я привыкла, а чем-то другим. В его глазах было столько боли, столько борьбы, что у меня сжалось сердце.

Он шагнул ближе. Так близко, что его дыхание обожгло моё лицо. Его руки легли мне на плечи, не грубо, но с силой, сдерживающей ту бурю, которая бушевала внутри него.

– Диана… – сказал он, едва слышно, почти выдохнул.

– Что? – мой голос дрожал. Я не могла дышать. Я не могла думать. Я просто стояла там, в этом мгновении, которое казалось бесконечным.

– Ты не понимаешь, какой я на самом деле, – его голос был хриплым, глубоким, и я почувствовала, как его пальцы на моих плечах дрогнули.

– Тогда покажи мне, – ответила я, сама не понимая, откуда взялась эта смелость.

В следующее мгновение он сдался. Я видела это в его глазах – как треснула его стена, как он перестал бороться. Его руки поднялись к моему лицу, обхватили его так, будто он боялся, что я исчезну, что это был сон. А затем он наклонился ближе и, прежде чем я успела понять, что происходит, его губы накрыли мои.

Этот поцелуй был совсем не таким, каким я его представляла. Он не был мягким или нежным. Он был диким, грубым, наполненным яростью, отчаянием и страстью. Его губы двигались так, будто он пытался сказать этим поцелуем всё, что не мог сказать словами.

Я почувствовала, как мои ноги подкашиваются, но он держал меня. Его руки, сильные и жёсткие, прижимали меня ближе, словно он хотел убедиться, что я настоящая, что я здесь, с ним. Его дыхание было горячим, его тело напряжённым, как струна, готовая лопнуть. Мы целуемся как ошалелые а вокруг нас трупы и кровь…Но я бы с ним целовалась даже в аду.

Я не отстранилась. Я не могла. Этот поцелуй был всем, чего я когда-либо хотела, и всем, чего я боялась. Я чувствовала его боль, его борьбу, его тьму – всё это было в каждом его движении, в каждом касании.

Когда он наконец оторвался от меня, я всё ещё стояла, не в силах дышать. Мои руки дрожали, а сердце билось так, что я думала, оно вырвется из груди.

Тамир смотрел на меня, его взгляд был полон боли и ярости. Он тяжело дышал, как будто только что пробежал марафон.

– Это была ошибка, – сказал он, но его голос дрожал.

– Нет, – ответила я, с трудом переводя дыхание. – Это была правда.

Он закрыл глаза, его челюсти сжались.

– Диана, я не могу.

– Ты можешь, – я подняла руку и осторожно коснулась его лица, чувствуя, как его кожа дрожит под моими пальцами. – Ты просто боишься.

– Чёрт побери, я не боюсь, – взорвался он, хватая мою руку и отрывая её от своего лица. – Я знаю, чем это закончится. Я уничтожу тебя, Диана. Ты этого не понимаешь?

– Я готова, – сказала я твёрдо, и в моих словах не было ни капли сомнений.

Он смотрел на меня долго, слишком долго, его глаза метались, как будто он искал хоть что-то, что заставило бы меня отступить. Но я не отступала.

– Ты делаешь ошибку, – прошептал он, снова поднося руку к моему лицу. Его голос был тихим, но в нём звучала такая боль, что мне хотелось закричать.

– Пусть так, – ответила я.

В этот момент я знала только одно: я не отпущу его. Даже если это сожжёт нас обоих.

Глава 23

Я сижу в машине перед особняком Тамерлана. Снаружи всё тихо: огромные чёртовы ворота, идеальный газон, ровные светильники вдоль дорожки. А внутри меня буря, блядь. Такая, что кажется, ещё секунда, и я взорвусь.

В руке сигарета, вторая за последние пять минут. Или пятая? Я даже не считаю. Я затягиваюсь так сильно, что дым жжёт лёгкие, а пепел сыплется на джинсы. Плевать. Я просто смотрю на это грёбаное здание перед собой и чувствую, как меня начинает трясти. Не от холода. От злости. От отчаяния.

Ну давай, Тамир. Давай, сука, иди и расскажи ему. Говори всё, как есть. Скажи своему идеальному брату с его идеальной жизнью, что ты был игрушкой. Что тебя ломали. Что ты был никем, ничем. Кусок мяса. Скажи ему, что ты – грёбаная поломанная вещь, которую кто-то использовал, чтобы удовлетворить свои грязные фантазии. Давай, говори.

Я выкидываю окурок, достаю ещё одну сигарету, прикуриваю. В машине уже стоячий дым, он режет глаза, но я не открываю окно. Не хочу слышать, как тихо вокруг. Эта тишина давит. Как и всё остальное.

В голове голос Батора. Этот мерзкий, змеиный голос. Его ухмылка. Его слова: «Она говорила, что ты всегда был хорошим мальчиком, Тамир. Ты ведь помнишь, да? Помнишь, как она тебя любила?»

Челюсти сжимаются так, что начинает ныть челюсть. Я ненавижу его. Ненавижу это прошлое. Ненавижу себя за то, что я не убил его тогда. Не прикончил. Не сделал так, чтобы он сдох, и чтобы всё это дерьмо осталось позади.

Но нет. Я здесь. На пороге ещё одного ебаного откровения.

Тамерлан. Твой старший брат. Твой хренов идеал. Человек, который всегда был сильным, спокойным, умным. Тот, кто всё держал под контролем. Ну-ну, Тамир, иди, расскажи ему, что ты был куклой. Что тебя трогали, ломали, насиловали, пока он строил свою золотую империю и жил своей грёбаной идеальной жизнью. А Батор? Он стоял рядом. Смотрел. И ничего не делал.

Я ударяю кулаком по рулю. Раз, второй. Сигарета падает на пол. Чёрт. Чёрт!

– Мать твою! – вырывается из меня, и я закрываю лицо руками.

Это надо сделать. Надо. Потому что если я этого не сделаю, всё пойдёт по пизде. Батор уже близко. Он сожрёт нас всех, если я не начну говорить.

Я вытягиваю себя из машины, как мешок с дерьмом. Дверь хлопает так громко, что в тишине это звучит, как выстрел. Воздух холодный, обжигающий. Но я не чувствую ничего. Ноги несут меня вперёд, а внутри всё горит.

Дверь открывает охранник, и его взгляд сразу цепляется за меня. Он, конечно, знает, кто я, но в его глазах мелькает что-то. Может, я выгляжу как человек, который только что вышел из ада? Отлично. Так и есть.

– Где он? – коротко спрашиваю я.

– В кабинете, – отвечает он, чуть отступая.

Я прохожу мимо, не обращая на него внимания. Шаги гулко звучат в огромном холле, а я всё думаю: "Какого хуя ты здесь? Почему ты просто не уехал?" Но я знаю ответ.

Тамерлан сидит за своим чёртовым огромным столом, как король. Его всегда идеальная осанка, руки сцеплены, взгляд острый, будто он уже знает, что я сейчас скажу.

– Ты пришёл, – говорит он спокойно, как будто я не пришёл сюда, чтобы скинуть на него целую гору говна.

– Да, пришёл, – бросаю я. Сажусь в кресло напротив, вытаскиваю ещё одну сигарету. Он поджимает губы, но ничего не говорит.

– Давай, – говорит он наконец. – Говори, что случилось.

Я затягиваюсь, пытаясь собраться, но слова будто застревают в горле. Я начинаю говорить обрывками: про шантаж, про Батора, про его угрозы. Тамерлан слушает внимательно, но я вижу, что он что-то понял. Он всегда видит дальше. Всегда чувствует, где я не договариваю.

– Ты что-то скрываешь, – говорит он, не сводя с меня взгляда. – Говори как есть.

– Я сказал всё, что нужно знать, – бросаю я, чувствуя, как пот начинает катиться по спине.

– Нет, не всё, – он качает головой, и в его голосе появляется та стальная нотка, которую я ненавижу. – Ты думаешь, я не вижу? Ты весь дрожишь. Ты думаешь, я не понимаю, что ты держишь в себе то, о чём не хочешь говорить?

– Отъебись, – резко отвечаю я, но он даже не моргает.

– Нет. Я не отъебусь. Ты пришёл сюда. Ты знаешь, что я не оставлю это просто так. Что ты от меня хочешь, Тамир? Помощи? Тогда скажи правду. Всю.

И я не выдерживаю. Сигарета летит в сторону, я резко встаю.

– Чего ты хочешь услышать, а?! Хочешь услышать, что я был ничтожеством? Что меня ломали, трахали, уничтожали, пока этот ёбаный Батор смотрел и ухмылялся?! Это ты хочешь, блядь, знать?!

Тишина. Оглушающая, разрывающая.

Я вижу, как лицо Тамерлана меняется. Он будто пытается осознать, что только что услышал. Его глаза цепляются за мои, и я вижу, что он в шоке. Впервые в жизни он не знает, что сказать.

– Что ты… – он наконец произносит, но я его перебиваю.

– Да, вот такая, блядь, правда. Моя приемная мать меня насиловала. А Батор знал. Он стоял рядом, смотрел, мать его, и ничего не делал. Ничего! Он руководил этим дерьмом они продавали видео на котором меня…трахали.

Я чувствую, как ноги подкашиваются, и падаю обратно в кресло. Мне тяжело дышать, руки дрожат.

Тамерлан молчит. Слишком долго. Это сводит меня с ума.

– Ты доволен? – выплёвываю я.

Он резко поднимается, проходит к окну, поворачивается ко мне. Его лицо ледяная маска, но я вижу, как под ней всё кипит.

– Мы его уничтожим, – говорит он наконец. Его голос звучит тихо, но я слышу в нём сталь. – Но это не будет быстро.

– Мне плевать, – шепчу я. – Лишь бы он сдох.

И в этот момент я понимаю, что только что обнажил всё, что годами пытался спрятать.

Тамерлан молчал, стоя у окна. Его фигура, высокая и прямая, будто из камня вырубленная, казалась мне насмешкой. Он всегда был таким, сука. Непоколебимым, сильным. И теперь, зная всё дерьмо, через которое я прошёл, он выглядел так, будто у него под ногами земля рассыпалась, но он всё равно держал равновесие.

– Это всё? – наконец произнёс он, не оборачиваясь.

– Нет, блядь, не всё, – резко ответил я, сжав руки в кулаки. – Есть ещё кое-что.

Он повернулся ко мне, и теперь в его глазах не было того шока, что прежде. Там был лёд. Лёд и сталь.

– Говори.

Я вдохнул, медленно, пытаясь затолкать обратно гнев, который пульсировал в моих венах, как яд.

– Батор хочет, чтобы я убил тебя. – Я выплюнул эти слова, как яд, и тут же почувствовал, как в комнате стало ещё холоднее. – Он сказал, что если я этого не сделаю, он уничтожит всё: меня, тебя, Тархана. И… – я замолчал, не в силах закончить.

– И? – голос Тамерлана был ровным, без единой эмоции.

– И Диану, – добавил я, сквозь зубы, с ненавистью к самому себе.

Его глаза сузились, и я заметил, как мышцы на его челюсти задвигались.

– Он угрожает ей?

– Ещё нет, – ответил я. – Но он знает, что она моя слабость. Он будет бить туда.

– Слабость? – Тамерлан приподнял бровь, как будто эти слова его удивили. – Я думал, ты из тех, кто не позволяет себе слабостей, Тамир.

– Заткнись, – огрызнулся я. – Ты не знаешь, что такое слабость, пока тебе не приходится смотреть на человека, который может умереть из-за тебя.

На мгновение в комнате снова воцарилась тишина. Тамерлан посмотрел на меня с таким выражением, будто оценивал каждую клетку моего тела. Потом он резко развернулся к двери.

– Зови Тархана.

– Ты серьёзно? – Я поднялся с кресла. – Он не должен этого знать.

– Он должен, – отрезал Тамерлан, уже шагая в коридор. – Если ты думаешь, что сможешь справиться с этим один, ты идиот, Тамир.

– Я не хочу втягивать его!

Он резко остановился, повернувшись ко мне. Его глаза были ледяными.

– Ты уже вовлёк нас всех, брат. Если Батор охотится на меня, если он использует тебя как рычаг, это касается не только тебя. Это касается семьи. Понял?

Я хотел возразить, сказать, что справлюсь, что не хочу тащить Тархана в это дерьмо. Но он прав. Гребаный Тамерлан всегда прав.

Он сделал знак охраннику, и через минуту появился Тархан. Он вошёл в кабинет с той энергией, которая всегда была ему присуща. Всегда на грани взрыва.

– Что за срочность? – бросил он, садясь на диван. – Я ужинал, между прочим.

– Заткнись и слушай, – отрезал Тамерлан.

– Ого, – протянул Тархан, скрещивая руки на груди. – Кто-то явно не в настроении.

– Тамир, расскажи ему, – холодно сказал Тамерлан, не сводя с меня взгляда.

– Это ненужное дерьмо, – пробормотал я, снова закуривая.

– Расскажи. – В голосе Тамерлана была такая сталь, что спорить с ним было бесполезно.

Я выдохнул дым, пытаясь справиться с растущей яростью.

– Батор хочет, чтобы я убил Тамерлана, – наконец сказал я, не глядя на Тархана.

– Чего, блядь?! – Тархан буквально подскочил с места. – Ты что несёшь?

– Сядь, – приказал Тамерлан, его голос был как хлыст.

Тархан остался стоять, кипя от злости.

– Этот ёбаный ублюдок шантажирует меня, – продолжил я, не обращая внимания на брата. – Он знает всё. Про мать. Про то, что она делала. Про то, что он стоял и смотрел, пока она… – Я осёкся, чувствуя, как ком подступает к горлу.

– Пока она что? – прошептал Тархан, его голос вдруг стал тихим, слишком тихим.

Я посмотрел на него. В его глазах было недоумение. Нет, не только. Там было что-то ещё. Как будто он заранее знал, что услышит что-то, что сломает его.

– Пока она ломала меня, – тихо сказал я. – Пока она делала со мной всё, что хотела.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Тархан медленно сел обратно на диван, словно его ноги больше не могли держать.

– Этот… ублюдок… знал? – его голос дрожал.

– Знал, – ответил я, стиснув зубы. – Он не просто знал. Он ей помогал.

– Твою мать, – выдохнул Тархан, вцепившись в волосы. – Тамир… почему ты… почему ты не сказал?

– А что это изменило бы? – резко перебил я. – Что ты, что он могли бы сделать, а?! Ты был в интернате…а потом, потом я просто хотел все это дерьмо забыть.

– Могли бы убить его, – прошипел Тархан, его глаза полыхали яростью. – Ещё тогда!

– Вы ничего не могли сделать, – сказал я, чувствуя, как голос начинает дрожать. – Я был ребёнком. Беспомощным. А потом я вырос. И теперь я разберусь с этим сам.

– Нет, не сам, – твёрдо сказал Тамерлан, сделав шаг вперёд. Его голос был холодным, но в нём чувствовалась сила. – Мы сделаем это вместе.

– Я не хочу, чтобы вы…

– Хватит, – перебил он. – Это уже не обсуждается. Мы уничтожим его. Вместе.

Тархан поднял голову, его лицо было перекошено от злости и боли.

– Мы сделаем это так, чтобы он пожалел о каждом, блядь, вздохе.

Я смотрел на них, чувствуя странное облегчение. Может, впервые в жизни я понял, что не один.