Текст книги "Монгол. Черный снег (СИ)"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 24

Я вошёл в дом и хлопнул дверью так, что в коридоре глухо задребезжала стеклянная витрина. Всё тело трясло. Руки дрожали так, что я едва смог снять куртку, бросив её на пол. Сапоги остались там же – сил даже на то, чтобы убрать их, не было. Голова раскалывалась, сердце било куда-то в горло.

Шаг. Другой. Глухой стук подошв по паркету. Тишина давила, как бетонная плита. Всё внутри меня было, как натянутый трос, который вот-вот порвётся. В груди бушевала такая злость, что казалось, меня разорвёт к чертям. Я прошёл в комнату, открыл шкаф, вытащил бутылку виски.

Алкоголь. Вечно этот чёртов алкоголь.

Я залпом опустошил первый стакан, едва чувствуя, как огонь проходит по горлу. Но ничего. Никакого облегчения. Только ещё большее напряжение.

Второй стакан. Рука дрогнула, и часть янтарной жидкости плеснулась на ладонь. Плевать. Я вытер её об джинсы, поставил стакан и начал ходить по комнате. Туда-сюда. Туда-сюда. Словно зверь, загнанный в клетку.

Почему, блядь? Почему это всё не заканчивается? Почему я снова должен копаться в этом дерьме?

В голове крутились слова Тамерлана. Его взгляд. Эта ледяная решимость. Его спокойствие. Я видел, что его шокировало то, что я сказал, но он даже не моргнул. И от этого было ещё хуже. Как будто я вывернул себя наизнанку, но этого было недостаточно.

Я схватил стакан и запустил его в стену. Глухой звук удара, звон разбитого стекла. Шум чуть разрядил воздух, но не помог. В комнате запахло виски.

– Тамир? – раздался тихий голос.

Я замер, повернув голову. Диана стояла в дверях. В её глазах тревога. Она смотрела на меня так, будто пыталась что-то понять, что-то прочитать в моём лице. После того поцелуя я ее избегал. Потому что я не знал, что со всем этим делать. Не знал как не сломать ее и не сломаться самому.

– Что случилось? – спросила она, сделав шаг ближе.

Я вздохнул, отвернулся. В груди поднялась новая волна ярости.

– Оставь меня в покое, Диана, – резко бросил я, не глядя на неё.

Она не ушла.

– Я вижу, что тебе плохо. Ты думаешь, я не замечаю? – её голос дрожал, но был твёрдым.

– Ты не понимаешь, – прошипел я сквозь зубы, – Просто оставь меня.

– Нет, – сказала она, и я услышал, как её шаги приближаются. – Я не оставлю. Тамир, ты страдаешь. И я вижу это.

Что-то внутри меня сломалось. Невидимый рычаг опустился, и вся накопившаяся злость хлынула наружу. Я развернулся к ней, стиснув зубы так, что боль отдала в висках.

– Я не просил тебя лезть в мою жизнь! – рявкнул я, голос сорвался, будто вырывался через горло, сжатое стальной петлёй. – Тебя тут вообще не должно быть, ты поняла?!

Она отступила на шаг. Я видел, как дрогнули её плечи, как она моргнула, но на её лице не было страха. Только упрямство.

– Побудь один…, – сказала она после паузы. Голос был тихим, но в нём звучала какая-то сила, которую я не ожидал. Она отвернулась и ушла в другую комнату, не сказав больше ни слова.

Тишина ударила, как плеть. Моё дыхание было тяжёлым, неровным. Я снова сел на кровать, сцепив пальцы за головой. Ненависть к самому себе накатила такой силой, что я захотел ударить себя.

Ты снова всё испортил. Как всегда. Всё, чего ты касаешься, превращается в дерьмо.

Прошло несколько часов. Может, больше. Я просто сидел в темноте, не в силах подняться. Мысли в голове были как свора бешеных собак, рвущих меня на куски. Боль. Гнев. Усталость. Всё это раздирало меня изнутри, не оставляя ни одного уголка спокойствия.

Я услышал её шаги раньше, чем увидел её. Она тихо вошла в комнату, не включая свет.

– Я не уйду, Тамир, – сказала она, её голос прорезал ночную тишину. – Что бы ты ни говорил.

Я поднял голову. Она стояла напротив меня, хрупкая, но твёрдая, как камень. Её глаза смотрели прямо на меня, блестя в тусклом свете уличного фонаря, проникавшем через окно. Белокурая, нежная. Такая красивая. Как ангел….чято она делает рядом с грязным дьяволом?

– Почему ты не понимаешь? – прошептал я, голос сорвался. – Ты не должна быть здесь. Ты не должна быть рядом со мной.

Она сделала шаг ближе. Её взгляд не дрогнул.

– Ты думаешь, я не вижу? Ты думаешь, я не понимаю? – она села рядом, положив руку мне на плечо. – Я не уйду, Тамир. Я нужна тебе… а ты как воздух нужен мне. Ты – мой дом, мой мир. Ты мое все.

Я опустил голову. Моё дыхание стало тяжёлым, плечи дрожали. Я не мог говорить. Не мог сказать ей, что её близость – это слишком. Что я чувствую себя так, будто стою на краю пропасти, и одно её слово может толкнуть меня вниз.

Она сидела рядом, молчала. И я понял: она не уйдёт. Её тепло обжигало меня, но впервые за весь этот чёртов день я почувствовал, что это не боль. Это что-то другое. Нам нечего сказать друг другу…Мне нечего ей сказать. Я опустошен. Я понимаю, что никогда не смогу любить ее так как этого заслуживает обычная женщина. У меня не будет детей…Потому что, блядь, я их сделать не смогу.

– Иди спать, Утенок. Поздно.

Она кивнула и тихонько ушла…

***

Я сижу на полу, прислонившись к холодной стене. В комнате темно, но это не тишина, не покой. Это пустота, в которой я тону. Она будто жрёт меня изнутри, оставляя только боль. И эту чёртову ярость.

Воздух пахнет табаком, виски и какой-то странной горечью. Виски давно кончилось, сигареты закончились, а горечь – это моя жизнь. И вот я здесь, в темноте, один. Точнее, нет. Не один. Со мной мои демоны.

Голова опирается на стену. Затылок ноет, но я не двигаюсь. Всё равно куда ни двинусь, легче не станет. Перед глазами чёртова карусель – лица, голоса, обрывки прошлого. В голове – голос Тамерлана:

«Это будет грязная и долгая игра.»

Он сказал это так спокойно, будто обсуждал новый контракт. А я чувствую, как это проклятье засело во мне, как червь. Грязная и долгая игра. Я хочу разорвать всё к чертям. Всё, что связывает меня с Батором, с этим дерьмовым прошлым. Но знаю – так просто это не закончится.

Игра. Для меня это не игра. Для меня это всё, блядь, моя жизнь. Я уже играл с этими демонами, и, знаете что? Они всегда побеждают.

Я прижимаю ладони к лицу, пытаясь затолкать всё это обратно. Тьму. Воспоминания.

Батор. Его лицо всплывает перед глазами. Эта мерзкая ухмылка, этот голос, который прокалывал меня, как иглы: «Ты всегда был таким послушным, Тамир. Таким удобным.»

Челюсти сжимаются. Я чувствую, как ногти вонзаются в кожу на ладонях.

Он должен умереть.

Но в голове сразу следующий образ. Её лицо. Диана. Её глаза, полный вызова взгляд, когда она говорила: «Я не уйду, Тамир. Что бы ты ни говорил.»

Чёрт бы её побрал. Почему она просто не уходит? Почему она сидит рядом, смотрит на меня так, будто я не поломанный, чёртов, сломанный урод, а человек, которого стоит любить?

Я опускаю голову на руки. Устало. Словно что-то разрывает меня изнутри, вцепляется в моё сердце и сжимает, пока оно не перестанет биться.

Мне хочется закрыть её от этого всего. От себя. От дерьма, в котором я утопаю. Но я знаю, что если сейчас сломаюсь, если позволю себе упасть, то не смогу защитить её.

Диана.

Её имя звучит, как спасение и проклятье. Я хочу, чтобы она была рядом. Но в то же время мне кажется, что моё прикосновение отравит её. Что я притяну её в свою тьму.

Я чувствую, как по позвоночнику пробегает дрожь. Моя рука тянется к лицу, к шраму, который тянется вдоль скулы. Напоминание. О том, что со мной нельзя. О том, что я только разрушаю.

Я закрываю глаза. Глубокий вдох. В моей голове снова и снова Тамерлан: «Ты не один, Тамир. Мы сделаем это вместе.»

Вместе? А что, если всё из-за меня? Если всё рухнет, потому что я слишком слаб, чтобы держать этот груз?

Тьма внутри меня отвечает. Шепчет. «Ты не можешь её защитить. Ты никогда не мог никого защитить.»

Но это не правда. Я не могу позволить этому быть правдой. Я не для того выжил тогда, чтобы сдаться сейчас.

Я сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу.

– Сдохни, Батор, – шепчу я.

Эти слова не помогают. Но они звучат, как обещание.

Глава 25

Телефон зазвонил посреди ночи. Тихо, но в этой тишине звонок резанул, как нож по стеклу. Я лежал на диване, с закрытыми глазами, не спал, просто пытался на мгновение вырубить этот хаос в голове. Но звук этот, чёртов звук, потащил меня обратно в реальность.

Я поднял трубку.

– Кто? – голос хриплый, резкий, словно я уже устал даже говорить.

На другом конце раздался голос, который я узнал сразу. Мягкий, растянутый, с лёгкой ухмылкой, даже через телефон.

– Тамир, брат. Давненько не слышались.

Мир застыл на секунду. Какого чёрта?

– Ашар? – выдохнул я, с трудом узнавая голос человека, которого не видел уже несколько лет. Голос, который был для меня из прошлой жизни. Жизни, которую я хотел забыть.

– Ну да. Кто ж ещё?

– Откуда ты взялся? – вопрос прозвучал грубее, чем я хотел, но мне было плевать.

– О, давай без лишних эмоций. Слышал, что у тебя проблемы. Вот и подумал, может, старый друг пригодится.

Его тон был слишком лёгким, слишком спокойным, и это сразу меня насторожило. Ашар. Тот самый Ашар, с которым я когда-то работал. Тот, кто знал меня, кто был рядом, когда я начинал превращаться в того, кем я стал. Мы с ним прошли через дерьмо. Вместе. Но потом всё это пошло по пизде. Из-за Дианы…И он исчез. Исчез, как будто его никогда и не было.

А теперь он звонит. Ночью. Говорит, что хочет помочь.

– Что ты хочешь реально? – коротко бросил я, сидя на краю дивана и массируя виски.

– Да ладно тебе, брат. Не сразу же к делу, а? Как ты? Живой? Слышал, у тебя тут веселье с Батором.

Я почувствовал, как внутри всё напряглось. От одного упоминания имени этого ублюдка кровь начала кипеть.

– И что? – буркнул я.

– У меня есть люди, – сказал Ашар, его голос стал чуть серьёзнее. – Люди, которые могут помочь. Ты ведь знаешь, я всегда знал, как улаживать такие дела.

– И с чего такая щедрость? – в голосе прорезалась злость, которую я даже не пытался скрывать.

– Брат, – засмеялся он тихо, – мы же с тобой не чужие люди. Или ты забыл?

– Ты исчез, – отрезал я. – Где ты был все эти годы?

Он на мгновение замолчал.

– Неважно. – Его тон стал жёстче. – Я сейчас здесь. И я предлагаю тебе помощь. Возьмешь её или не возьмёшь – решать тебе.

– И что за помощь? – я сжал телефон так, что пальцы побелели.

– Я могу быть твоим посредником. Договориться с Батором. Уладить всё. Ты же знаешь, я умею.

Я молчал. Слова звучали гладко, но в них было что-то не так. Я знал этого человека слишком хорошо, чтобы не почувствовать фальшь.

– Почему ты хочешь вмешаться? – спросил я медленно.

– Потому что, Тамир, я знаю, что ты не вытянешь это в одиночку, – его голос стал мягче, почти дружеским. – Ты меня знаешь. Я умею говорить с такими, как Батор.

Да, я знал. И это меня напрягало. Ашар всегда был тем, кто умел вертеться. Кто находил выгоду там, где её, казалось, не было. Но с чего вдруг он решил появиться сейчас?

– Мы встретимся, – сказал я после долгой паузы. – Завтра.

– Отлично. Я скину тебе место, – его голос звучал довольным. – Держись, брат. Всё будет нормально.

Я повесил трубку, но его слова всё ещё висели в воздухе. «Держись, брат.»

Что-то было не так. Я это чувствовал. Ашар всегда был хорош в том, чтобы говорить правильные вещи, но сейчас его голос звучал натянуто, как струна. Его слова – будто по заранее заученному сценарию.

Я поднялся и подошёл к окну. Снаружи была темнота. Такая же, как в моей голове.

– Чего ты добиваешься, Ашар? – пробормотал я, вглядываясь в ночь.

Я закурил, затянулся так сильно, что табак обжёг горло. В голове гудело, словно там работал двигатель. Этот звонок, эти слова – всё это цеплялось за внутренний страх, за старые раны. Ашар умел играть. Всегда умел.

Но я тоже не тот дурак, каким был раньше. Если он хочет втянуть меня в какую-то игру, он об этом пожалеет.

«Держись, брат.»

Чёрт с два, Ашар. Чёрт с два.

Бар вонял, как всё, что было между мной и Ашаром в последние годы. Дешёвый алкоголь, затхлый воздух, прогнившая мебель – запах предательства, если бы у него был аромат. Мы с ним здесь когда-то проводили ночи. Работали, пили, ели говно с одной тарелки, как говорится. Но это было давно. Когда мы оба ещё думали, что живём по своим правилам.

Я увидел его сразу. Сидит в углу, ноги раскинул, сигарета в зубах, перед ним стакан с виски. Улыбка эта ухмылка, будто ничего между нами не произошло. Будто это снова 2018-й, и мы партнёры, чёрт побери.

Подошёл. Сел напротив. Даже здороваться не стал. Он выдохнул дым, посмотрел на меня, как будто увидел давно потерянного брата.

– Тамир, – протянул он с улыбкой, – вот это встреча!

– Давай сразу к делу, Ашар, – холодно бросил я, положив руки на стол. Я не собирался вестись на его дешёвую дружелюбность.

– Ты всё такой же, – он рассмеялся, покачав головой. – Никакого тепла, никакой ностальгии.

– Хватит болтовни, – отрезал я. – Что тебе нужно?

Он подался вперёд, взгляд стал серьёзным.

– Я знаю, что у тебя проблемы с Батором, – начал он. – Слышал, что он хочет тебя уничтожить.

– И что? – мой голос был ровным, но внутри всё напряглось.

– Я подумал, может, тебе нужна помощь, брат, – его голос стал мягким, почти заботливым. – Я могу договориться с ним. У меня есть связи.

Я смотрел на него, пытаясь прочитать что-то в его лице. Его слова звучали правильно, но я знал его слишком хорошо. Если Ашар что-то предлагал, он всегда думал о своей выгоде.

– Почему ты хочешь мне помочь? – спросил я, медленно затягиваясь сигаретой.

– Потому что я знаю, на что способен Батор, – сказал он. – И потому что… – он замолчал, его взгляд стал ледяным. – Ты, может, и не помнишь, Тамир, но мы были друзьями.

– Были, – резко бросил я.

Тонкая трещина пробежала по его ухмылке. Он откинулся на спинку стула, будто расслабился, но я видел, как напряглись его пальцы.

– Ты всё ещё злишься из-за неё, да?

Моё сердце заколотилось сильнее. Я не дал себе показать это, но его слова резанули, как нож.

– Ты про Диану? – я усмехнулся, хотя в голосе звенела сталь.

– Ну а про кого же ещё? – ответил он с издёвкой.

– Мы не поссорились из-за неё, – тихо сказал я, но в моих словах звучала угроза.

– Правда? А я помню иначе, – он склонил голову, глядя мне прямо в глаза. – Ты тогда чуть не размозжил мне голову.

– Потому что ты заслужил это, Ашар, – отрезал я.

Он улыбнулся, но в его глазах было что-то тёмное. Что-то знакомое, но ненавистное.

– Ты ведь понимаешь, что она никогда не будет твоей? – произнёс он, будто между делом. – Она смотрела на тебя, как на старшего брата или отца. Ну и с нашей эммм профессией…особо к женитьбе не располагает. Да и ты особо не ходок по бабам.

Я резко выдохнул, чувствуя, как внутри всё закипает.

– Заткнись, – бросил я.

– Ладно-ладно, – он поднял руки, будто сдаваясь. – Я просто вспомнил старые времена. Не сердись.

Сука. Слишком хорошо он умел бить туда, где больно. И он знал, что я это понял.

– Что ты предлагаешь? – резко сменил тему я, чувствуя, что разговор заходит не туда.

Он снова подался вперёд, его голос стал мягче, почти конфиденциальным.

– Я могу договориться с Батором. У меня есть связи, Тамир. Знаю людей, которые могут уладить это.

– Уладить…ты мне об этом уже говорил, может хватит повторять одно и тоже? – усмехнулся я, холодно. – Ты думаешь, он просто послушает?

– Не послушает, – он прищурился, – но успокоится. Если я скажу, что ты готов с ним "дружить", он поверит.

– Играть по его правилам? – сквозь зубы спросил я.

– Это только временно, – ответил он, его взгляд был слишком уверенным. – Это даст нам время.

Я смотрел на него, чувствуя, как внутри меня всё скручивается. Его голос, его манеры, его слова – всё это кричало: не доверяй. То есть о требовании Батора убить Тамерлана он не знал…Или знал?

«Ашар слишком спокоен. Слишком уверенно говорит. Как будто всё уже решил за меня.»

– Хорошо, – сказал я после паузы. – Сделай это.

Его лицо расплылось в довольной улыбке.

– Ты не пожалеешь, брат.

– Только если ты меня не подставишь, – резко бросил я, глядя прямо ему в глаза.

Он поднял руки, изображая невинность.

– Ты же знаешь, я всегда за своих.

– Да уж, – бросил я, вставая. – Ты всегда за себя, Ашар.

Я ушёл, оставив его в этом вонючем баре. В голове гудело. Его слова, его взгляд, его манеры. Всё это сидело у меня внутри, как яд.

«Наблюдай за ним. Не доверяй.»

Эти мысли били по моему мозгу, пока я выходил в ночной холод. И я знал: Ашар замышляет что-то. Вопрос только в том, что именно.

Я вышел из бара, но его запах ещё какое-то время, казалось, преследовал меня. Эта гнилая смесь табака, дешёвого виски и дешёвых слов. Ночной воздух ударил в лицо, холодный и острый, как лезвие, но меня это не отрезвило. Моя голова гудела, вены пульсировали.

Я закурил. Руки дрожали, но я убедил себя, что это не от злости, не от подозрений. Сигарета задымилась, а я уставился в тёмное небо, разрывая в себе его слова на части.

«Я могу договориться с Батором. Это даст нам время.»

Бля, Ашар, а почему я тебе не верю? Почему твоя улыбка, твои уверенные фразы кажутся мне не спасением, а петлёй? Ты думаешь, что меня на этом можно поймать?

Пепел упал на куртку. Я резко смахнул его рукой и пошёл к машине, гулко хлопнув дверью, как будто это могла вытолкнуть из моей головы его образ.

Диана.

Её имя прокололо мой мозг, как игла. Я вспомнил его тон, когда он говорил о ней. Спокойный, безразличный, почти язвительный. Словно он всё ещё пытался меня задеть, вывести из равновесия. «Она смотрела на тебя, как на старшего брата.»

Я стиснул зубы так сильно, что скулы заболели. Ашар умел это. Умел подливать масла в огонь там, где оно уже полыхало. Он знал, что Диана для меня – не просто человек. Что её присутствие, её прикосновения, её проклятые глаза – это как баланс между тем, что держит меня в здравом уме, и тем, что сводит с ума окончательно.

– Сука, – выдохнул я, резко завёл машину и дал по газам так, что покрышки взвизгнули.

Глава 26

Я вернулся домой поздно. Слишком поздно, чтобы что-то чувствовать, кроме усталости. Голова гудела, как будто кто-то невидимый колотил по черепу молотом. В висках пульсировало. Мысли о Баторе, о грёбаном Ашаре и о том, куда всё это катится, тянули вниз, как якорь.

Открыл дверь, даже не включая свет. Шагнул внутрь и замер.

Тишина.

Не просто обычная, ночная тишина. Это была другая тишина. Она казалась плотной, как бетонная плита. Как будто в доме больше никого не было.

Я поставил ботинки в коридоре, слишком медленно, прислушиваясь к каждому звуку. Ничего. Ни единого шороха.

– Диана? – позвал я, но голос прозвучал глухо.

Ответа не было.

Что-то холодное, липкое поползло по спине. Инстинкт. Он всегда работает, когда дело касается чего-то неправильного. Когда что-то не так.

Я прошёл дальше вглубь дома, двигаясь почти бесшумно. Слишком много лет, слишком много грязной работы – я научился ходить так, чтобы даже пол не скрипел.

Кухня была пустой. Светильник не горел. Пустота.

Поднялся наверх. Прошёл по коридору. Воздух казался слишком тяжёлым, как перед грозой. Сердце начинало биться быстрее, но я не позволял себе паниковать. Когда я подошёл к двери её комнаты, она была чуть приоткрыта. Я толкнул её пальцем, бесшумно.

И тогда я её увидел.

Она стояла на подоконнике. Окно было распахнуто настежь. Ночной воздух шевелил её волосы, лёгкая ткань на плечах колыхалась, как парус. Она выглядела так хрупко, так… нереально.

На секунду я застыл, глядя на неё. Силуэт в свете луны, её обнажённые плечи, напряжённая спина. Моё сердце глухо ударило в грудь.

– Чёрт… – выдохнул я, едва слышно.

Это был не страх. Это был ужас. Животный, холодный ужас. Она стояла слишком близко к краю. Один шаг, и её больше не будет.

Я двигался быстро, бесшумно. Инстинкт. Чистая механика.

Через секунду я уже стоял за ней. Мои руки резко обхватили её за талию, и я дёрнул её назад.

– Ты что творишь?! – рявкнул я, едва удерживая её.

Она вскрикнула, неожиданно. Её тело напряглось, как струна, и она начала вырываться.

– Пусти! Пусти меня! – закричала она, но я только сильнее прижал её к себе, оттащив от окна.

– Ты с ума сошла?! Ты хочешь, чтобы я тебя потерял? – мой голос сорвался, грубый, злой.

Она развернулась ко мне, и я увидел её лицо. Её глаза были полны слёз. Они блестели в полумраке, как звёзды, которые сейчас должны были быть в небе. Щёки красные, губы дрожат.

– Я тебе обуза! – выкрикнула она, её голос был сорван, хриплый. – Ты этого не видишь?! Я только мешаю тебе, Тамир!

Её слова ударили в меня, словно вошли внутрь как лезвие. Глубоко, точно в самое сердце.

– Ты серьёзно? – я сжал её плечи, но не грубо, а так, чтобы она посмотрела мне в глаза. – Ты правда думаешь, что ты мне мешаешь?

– Да! – её голос сорвался. Она попыталась вырваться, но я не позволил. – Ты вечно занят, вечно думаешь о своих врагах, о своём прошлом, о чём угодно, но не обо мне! Я только обуза, только лишний груз!

Я не мог говорить. Она продолжала, её голос ломался, становился всё тише:

– Если ты не хочешь, чтобы я была рядом, скажи. Я уйду. Я просто уйду, и ты больше не будешь чувствовать эту чёртову ответственность за меня…

– Заткнись, – выдохнул я.

Её губы дрогнули, как будто мои слова стали для неё последней каплей. Она всхлипнула и попыталась отвернуться.

– Заткнись, Диана, – повторил я, но теперь тише. Мои руки опустились с её плеч, соскользнули вниз, на талию. Я прижал её к себе, крепко, так, чтобы она чувствовала моё дыхание.

Она подняла глаза, её лицо было слишком близко, что я видел каждую слезу, каждый мускул, дрожащий под кожей.

– Ты не уйдёшь, – сказал я, едва слышно. – Никогда. Ты слышишь меня? Никогда.

– Ты не понимаешь… – её голос был почти шёпотом, слабым, но я перебил её.

– Нет, Диана, это ты не понимаешь, – мой голос сорвался, я почувствовал, как мои руки сжимаются сильнее. – Ты думаешь, я могу жить без тебя? Ты думаешь, я позволю тебе уйти? Я сдохну вместе с тобой…Тебя не станет и меня не станет!

Её глаза расширились, но она не ответила. Я видел, как она пыталась осмыслить мои слова, но я не дал ей времени.

Я наклонился и резко накрыл её губы своими. Это не было мягким, осторожным движением. Это был взрыв. Гнев, страх, боль – всё, что крутилось внутри меня, вылилось в этот поцелуй.

Она сначала застыла, но через секунду ответила. Её руки поднялись, обвили мою шею, и её тело стало податливым, мягким в моих руках, она льнула о мне

Мир вокруг исчез. Остались только мы. Её губы, её тепло, её тихие всхлипы, которые растворялись между нами.

Когда я отстранился, наши лбы соприкоснулись. Мы оба тяжело дышали.

– Ты моя, Диана, – выдохнул я. – Ты всегда будешь моей. Поняла?

Она ничего не ответила. Только кивнула и уткнулась лицом мне в грудь. Её тело дрожало. Я обнял её, гладя по волосам, шепча:

– Никогда. Ты никогда не уйдёшь.

Я смотрел на её лицо, чувствуя, как моё сердце бьётся так сильно, что это почти больно. Слёзы ещё блестели на её щеках, губы дрожали, её глаза смотрели на меня так, будто я – единственное, что удерживает её на этой земле.

Поцелуй, который был резким, словно удар, стал мягче. Я убрал волосы с её лица, аккуратно, кончиками пальцев. Её кожа казалась горячей под моими ладонями. Она смотрела на меня, не моргая, и в этом взгляде было всё: боль, страх, надежда.

– Ты моя, – прошептал я, чуть касаясь её губ. – Ты всегда будешь моей.

Моё дыхание было тяжёлым, рваным, как будто я только что пробежал километры по раскалённой земле. Но я не мог остановиться. Не хотел.

Я взял её за руку, осторожно, словно боялся, что она исчезнет. Её пальцы были холодными, тонкими, но когда я их сжал, она ответила. Слабое, но уверенное движение.

Моя рука скользнула вверх, я осторожно коснулся её лица. Она чуть вздрогнула, но не отстранилась. Я провёл пальцами по её щеке, затем вниз, по линии подбородка. Я чувствовал каждую её неровность дыхания, видел, как её глаза закрываются, будто она отдаётся мне полностью.

Пальцы опустились ниже, к её шее. Тёплая, живая. Чувство того, что она здесь, со мной, было почти невыносимым. Моя рука скользнула дальше, к её плечам. Я провёл ладонью по её ключице, затем вниз, медленно, не отрываясь взглядом от её лица. Она чуть прижалась ко мне, будто искала убежище. Её дыхание стало громче, прерывистее. В это мгновение я чувствовал себя одновременно всесильным и слабым. Как будто она могла разрушить меня одним движением, но в то же время я держал в руках весь её мир.

Моя ладонь опустилась ниже, к её талии. Я провёл пальцами по изгибу, медленно, осторожно. Её тело откликнулось – она дёрнулась, будто от прикосновения тока, но не отстранилась. Напротив, её руки потянулись к моей шее, пальцы коснулись кожи.

– Диана… – выдохнул я, чувствуя, как моё тело напрягается, но я не могу остановиться.

Я медлил, борясь с самим собой. Страх того, что я сделаю что-то не так, что она передумает, сдавливал мне грудь. Но её пальцы, её губы, её тело, которое прижималось ко мне всё ближе трепетало.

Она подняла лицо, её глаза смотрели прямо в мои.

– Тамир, – прошептала она, её голос был слабым, почти как ветер.

И я больше не мог ждать. Я притянул её ближе, так, что между нами не осталось ни миллиметра пространства. Её тепло обжигало меня, но я хотел другого. Я хотел обжечь ее. Приподнял, посадил на стол, впился в ее губы, не давая опомниться. Рука прошлась по ее груди, сжимая и перекатывая маленький острый сосок через ткань ночнушки.

Мои губы снова нашли её. На этот раз медленно, но глубже. Её руки скользнули вверх по моей спине, и я почувствовал, как дрожь проходит через её тело.

– Ты моя, – снова прошептал я, почти теряя контроль. – И ты останешься. Всегда.

Мои губы двигались по её шее, осторожно, медленно. Я слышал, как она вздыхает, как её дыхание сбивается. Её пальцы сжались в моих волосах, а я чувствовал её вкус на языке – солоноватый, со слезами, но всё равно такой, что я не мог остановиться.

– Ты… даже не понимаешь, – выдохнул я, едва отрываясь от её кожи, чтобы хоть немного прийти в себя. – Даже не представляешь, что ты делаешь со мной.

Её глаза встретились с моими. В них была не только страсть. Боль, страх, упрямство – всё это смешалось во взгляде, который пронизывал меня до самого сердца. Она не отводила глаз, не убирала рук.

– Тогда покажи мне, – прошептала она.

Я закрыл глаза, пытаясь удержать себя от того, чтобы не потерять контроль. Каждое её слово, каждое движение было для меня испытанием. Я так долго держал себя в клетке, так долго запрещал себе хотеть её. Но сейчас? Сейчас я чувствовал, что не могу и не хочу останавливаться.

Опустил её на стол осторожно, словно она была фарфоровой, хрупкой. Она лежала передо мной, смотрела на меня с той же решимостью, с которой всегда смотрела, когда спорила или пыталась доказать что-то. Но сейчас это была другая решимость. Мои пальцы медленно скользили по её коже, изучали каждый изгиб. Она была настоящей, она была здесь. Я чувствовал её дыхание, слышал, как оно дрожит, когда мои губы касались её ключицы, её плеч.

Она тихо шептала моё имя, и это ломало меня больше, чем я мог представить. Я отодвинул полоску трусиков в сторону, провел пальцами по ее нежным складкам, раздвигая их, второй рукой я ласкал ее маленькие, упругие груди. Палец нежно теребил ее клитор, натирал, ласкал, слегка проскальзывая в дырочку набирая влагу и снова возвращаясь к узелку, который пульсировал у меня под пальцами. И вдруг я ощутил это…ощутил, как внизу у меня в паху что-то дернулось, наливаясь кровью. Напрягся…прислушиваясь, не переставая ее ласкать. Не думать. Никогда ничего не выйдет. Приговор уже вынесен. Только она. Я ласкал, облизывал свои пальцы и снова ласкал. Пока она не изогнулась, не забилась в оргазме, вышибаясь, распахивая ноги. Я увидел ее нежную розовую плоть и…у меня встал. С такой силой, что тянулись штаны. Встал, дернулся и тут же извергся спермой мне в трусы. Я выматерился, дергаясь от оргазма. Первого за два десятка лет. Стоял охреневший над ней, тяжело дыша и глядя на ее содрогающееся тело, на вздернутые груди, нежную плоть. Блядь…какая же она чистая и красивая моя девочка. Как же я хочу ее. Сердцем, душой блядь. Так хочу, что всего трясет