Текст книги "Монгол. Черный снег (СИ)"
Автор книги: Ульяна Соболева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 29
Я толкнул дверь. Она открылась слишком легко. Слишком. Первый сигнал тревоги.
Дом встретил меня тишиной. Не той уютной, когда слышишь шорох страниц книги или тихий стук посуды. Нет, это была глухая, мёртвая тишина. Та, от которой по спине пробегает холод.
– Диана? – позвал я.
Ноль. Ни шороха. И паника медленно тянется вдоль позвоночника. Начинает ломать предчувствием. Я его гоню на хер прочь…Но меня накрывает все равно. Гребаная тревожность на все что связано с ней. Так мать боится за своего единственного ребенка.
Я прошёл в гостиную. На столе лежала её книга. Нераскрытая, с загнутым уголком страницы.
– Где ты, мать твою? – прошептал я сквозь зубы.
Я набрал её номер, но гудки остались без ответа. Телефон загудел на столе, прокатываясь по деревянной поверхности.
Холод сдавил грудь. Чувство… неправильности.
Телефон в кармане завибрировал. Я вытащил его, посмотрел на экран. Номер знакомый. Один из моих людей.
– Чего? – рявкнул я, срываясь на крик.
– Тамир… я не уверен, но, кажется, она уехала с Ашаром.
Пауза.
– Что? – Я замер.
– Диана… Она с Ашаром. Они уехали из города. Сначала мне показалось это странным, но я подумал, что лучше сообщить тебе.
Кровь ударила в голову. Я не сразу понял, что ещё держу телефон у уха. Рука сжалась до боли, пока не услышал собственный голос:
– Когда? Куда?
– Несколько часов назад. Направление я знаю, могу скинуть координаты.
– Немедленно, – выдохнул я.
Секунда. Две. И вот сообщение прилетело. Координаты, которых я ещё не знал, и которые, мать их, явно не обещали ничего хорошего.
Я не чувствовал ног, пока бежал к машине. Всё внутри горело. Вены – раскалённый металл. Зубы скрипели так, что казалось, сейчас треснут.
– Ашар… Ты, сука, мразь, – прорычал я, вжимая педаль газа в пол.
***
Я действовал сразу. Я никогда и ничего не ждал, не просчитывал. Я пер как танк.
Отследить местоположение не составило труда. Мы там проворачивали сделки. Иногда встречались, когда обсуждали совместное дело. Там была небольшая обустроенная комната. Иногда мы там кантовались после дела. Ждали, когда все утихнет.
Убежище. Захолустное дерьмо. Заброшенный склад с парой машин у входа. Вокруг пусто. Как будто весь мир решил отвернуться от этой чёртовой дыры.
Я выбил дверь. Даже не думал стучать.
– Ашар! – мой голос гулом разнёсся по помещению.
Тишина. Потом шаги. Сначала осторожные, затем всё громче. Ашар вышел из тени. Его лицо было бледным, глаза бегали. Он знал, что я пришёл за ним. Думал я забуду про это место. Ублюдок. Сраный долбаный ублюдок. Вот кто слил, что дело с Тамерланом подстроено. Вот кто был крысой, которая спалила нас. Вот кто привел Диану Батору…выманил ее мразота.
– Тамир… Послушай… – начал он.
Я не дал ему договорить. Прыгнул к нему, как зверь. Моя рука вцепилась в его воротник, и я швырнул его на стену так, что воздух вырвался из его лёгких со свистом.
– Ты. Привёл. Её. К. Нему?! – Я кричал. Глотка разрывалась.
Ашар пытался оттолкнуть меня, но мои руки сжали его воротник крепче. Я прижал его к стене, так что он задёргал ногами.
– Тамир! Чёрт… Ты не понимаешь… – прохрипел он.
– Отвечай, сука! Где она?!
Ашар задыхался, пытался говорить, его руки хватали меня за запястья, но силы его явно не хватало.
– Я… Я не мог иначе! Батор… Он держит меня на крючке. Если бы я не сделал этого… он бы убил меня! Мою семью! Ты не понимаешь, Тамир!
Семью? Семью?! Его слова звучали, как яд, который вливали мне прямо в горло.
– Семью? – прошипел я. – Ты продал её. Продал её ради себя. Ты даже не попытался бороться.
Его глаза расширились. Он начал хрипеть, пытаясь дышать. Я отпустил его на секунду, чтобы он не сдох раньше времени. Ашар упал на пол, кашляя и хватая воздух.
– Тамир… Это был не мой выбор… БаторОн прижал меня понимаешь? Я…блядь, у меня не было выбора. Я хотел спасти тебя…
– Ты сдал меня Батору. Ты знал о нашем плане, ты якобы помогал, якобы свел с нужными людьми, а на самом деле ты был тем шакалом!
Я снова поднял его, схватив за грудки.
– Где. Она?! – прорычал я.
– Я не знаю, – пробормотал он. Его голос сорвался, стал похож на визг. – Они увезли её. Я просто… передал.
Слово "передал" врезалось в меня, как нож. И я ударил. Прямо в нос и зубы. Раз, два, три. До мерзкого хруста, до адского вопля.
– Ты передал её, как посылку? Где она, чёрт тебя побери?!
Ашар лежал на полу. Кровь струйками текла из его разбитого носа и рта. Он пытался приподняться, но его тело подводило, а взгляд всё ещё был полон страха и какого-то обречённого вызова.
Я стоял над ним, чувствуя, как МОЯ кровь пульсирует в висках. Грудь вздымалась, дыхание рваное. Я смотрел на этого ублюдка, который когда-то был моим другом. Братом. А теперь превратился в предателя, в змею, которая притащила Диану в лапы Батора.
Он усмехнулся, криво, болезненно, и медленно поднял голову, его глаза встретились с моими.
– Я не знаю где она. Мне не сказали. А ты… никогда не был сильным, Тамир, – прохрипел он, его голос ломался, но в нём была ненависть, затаённая годами. – Ты… строишь из себя такого. Но внутри ты всегда был сломанным мальчишкой.
Мои зубы скрипнули. Всё внутри напряглось, как перед взрывом.
– Зткнись! – рявкнул я.
Но он продолжал.
– Батор сломал тебя тогда. А теперь он добьёт. Ты жалкий. Жалкий, понимаешь? И всегда был таким.
Я прыгнул на него, вцепившись в его горло обеими руками. Сжал, как тиски. Ашар захрипел, его глаза расширились, рот раскрылся, и он пытался вдохнуть воздух, которого уже не было.
– Заткнись сука…заткнись … – выдавил я через стиснутые зубы.
Мои пальцы впивались в его шею, словно пытались не просто задушить, а стереть его с лица земли. Гнев разрывал меня изнутри, как дикое животное, вырвавшееся из клетки.Я не просто душил его, я рвал ему горло. Он дергался отбивался, но моя хватка была дикой. Я вырвал ему кадык. Секунда и захлёбываясь кровью он забулькал, выпятив глаза, изогнувшись в агонии на бетонном полу, захлебываясь и кашляя кровью. Его тело дёрнулось, и я почувствовал, как жизнь покидает его. Ещё одно движение, и он замер. Его глаза остались открытыми, но в них больше не было света.
Я смотрел на тело Ашара, на лицо человека, которого когда-то знал, с которым когда-то пил, смеялся, дрался бок о бок. А теперь он был просто ещё одним трупом. Ещё одной тенью в моей голове, которая будет преследовать меня до конца жизни.
Я убил его.Я упал на колени рядом с ним, тяжело дыша. Руки тряслись. На них была кровь. Его кровь. Моё сердце стучало так громко, что казалось, будто сейчас разорвёт грудь. Голова кружилась от эмоций, которые накатывали волнами.
Я убил друга. Брата. Я убил. Но я не мог остановиться. Всё внутри меня кричало. Кричало его имя. Кричало её имя.
Диана.
Она была где-то там. С этим монстром. А я… я потратил свои силы на того, кто сдал её. Я ударил кулаком по полу, чувствуя, как кожа разрывается о бетон. Ещё один удар. И ещё.
– Батор… – прошептал я, сжимая зубы.
Я поднялся. Внутри всё кипело. Боль, гнев, ярость – всё смешалось в один безумный коктейль, который готов был взорвать меня изнутри. Моё дыхание эхом разносилось по комнате. Внутри не было удовлетворения. Только пустота. Руки по локоть в крови. Я прошел к своеобразному мывальнику, вымыл их с мылом, потом достал из тумбочки латексные перчатки. Оттащил тело к люку сдвинул его крышку и столкнул его туда. Через минуту я уже заливал емкость под ангаром серной кислотой…Впрочем у Ашара там будет компания из таких же сраных ублюдков.
Я вышел из здания. Тамерлан и Тархан уже ждали снаружи. Их лица напряглись, когда они увидели меня. Тамерлан открыл рот, чтобы что-то сказать, но я поднял руку, остановив его.
– Он мёртв, – сказал я глухо. Мой голос звучал, как металл.
Тархан выдохнул, но в его глазах я видел понимание.
– Мы найдём её, – сказал он.
Я посмотрел на них. Мой взгляд был холодным, почти ледяным.
– Нет. Мы не просто найдём её, – сказал я, сжимая кулаки. – Мы уничтожим его.
Я сделал шаг вперёд, потом ещё один. Ветер бил в лицо, но я уже не чувствовал ничего. Только одно.
Глава 30
А дома меня ждал сраный подарок. Взломанные двери, растерзаные камеры. А на столе браслет…Браслет Утенка и флешка.
Я закрыл глаза. Один глубокий вдох. Потом ещё один.
– Дыши, Тамир, мать твою, – прохрипел я, чувствуя, как воздух рвёт горло. – Просто дыши.
Но это не помогало.
Внутри всё напряглось, как натянутая струна, готовая лопнуть. Грудь сжималась, лёгкие словно сковал ледяной обруч.
Дышать? Чёрт, я не мог даже думать.
Мои пальцы всё ещё сжимали этот чёртов браслет, словно он был единственным, что держало меня на грани реальности. Но реальность была хреновой.
Её забрали.
Записка лежала передо мной, как чёртов плевок прямо в лицо. Эти слова будто жгли глаза, врезались в мозг, повторяясь эхом.
«Твой маленький обман…А теперь ты заплатишь самым дорогим…»
– Сука… – я прошипел сквозь зубы, и это слово звучало, как рёв зверя.
Я сжал браслет до боли в пальцах, чувствуя, как цепочка впивается в кожу. Потёртая, почти невесомая штуковина. Но вес её сейчас был как целый грёбаный мир. Её мир. Мой мир. Я швырнул браслет на стол, словно хотел, чтобы он исчез, чтобы это всё оказалось грёбаным кошмаром.
– Нет, – сказал я громко, резко. Словно пытаясь убедить самого себя, что это неправда.
Но правда была здесь. Она лежала на этом столе, в этой бумаге, в этих словах, которые словно орали мне в лицо, что я проёбываю всё.
Снова.
Внутри всё разрывало. Мозг взрывался от образов. Диана. Её лицо. Её руки, которые всегда тянулись ко мне. Наша ночь…когда моя плоть впервые оживала, а на душе оттаивал лед. Её голос, тихий, но уверенный…ее шепот «я люблю тебя, Тамир»
И теперь её нет.
Картинка ударила в голову, как раскалённый лом: она где-то там. Она одна. Её держат эти уроды. Она боится. И я не рядом.
– Чёрт! – мой крик разнёсся по дому, отдаваясь глухим эхом.
Я схватил стул и швырнул его в стену. Он разлетелся на куски, как моя грёбаная жизнь.
– Мать вашу! – рыкнул я, когда пальцы потянулись за следующей вещью. Лампа. Чашка. Всё летело в чёртову стену.
Каждый звук удара казался недостаточным. Казался слабым, как мои грёбаные попытки быть хоть чем-то.
Стол перевернулся, грохнувшись о пол. Моё дыхание стало ещё громче, ещё рванее.
Всё. Всё внутри меня ломалось.
Я схватился за волосы, чувствуя, как ладони покрываются потом. Грудь горела. Руки тряслись.
Она где-то там. Где-то, где я не мог её достать. Где эти ублюдки могут сделать с ней всё, что захотят.
И я здесь.
Весь мир сузился до одного: я не рядом. Я не рядом, когда ей нужна помощь.
Я уткнулся руками в стол, опираясь так, чтобы не упасть. Записка всё ещё лежала там, прямо передо мной. Е
Заплатить самым дорогим…
Я вставил флешку в ноутбук. Пальцы дрожали так сильно, что чуть не выронил её. Щелчок. Экран загорелся.
Секунда. Две.
И вот она.
Диана.
Связанная. Руки за спиной. Голова слегка опущена. Её волосы растрёпаны, лицо бледное, а губы дрожат. Я сразу заметил ссадину на щеке. В её глазах был страх. Этот страх, который она всегда умела прятать, но теперь не могла.
Я не мог дышать. Грудь сдавило так, что казалось, я задыхаюсь.
И тут он появился.
Батор.
Этот ублюдок. Стоял рядом с ней, как грёбаный хозяин мира, держа в руке пистолет, как игрушку. Его улыбка была спокойной, холодной, бездушной.
Он посмотрел прямо в камеру. Прямо на меня.
– Ты думал, что можешь играть со мной, Тамир? – сказал он медленно, словно наслаждаясь каждым словом. – Теперь я заберу то, что важно тебе больше всего.
Его взрывал мои вены, выдергивал их клещами, разбивая все стены, которые я пытался построить внутри себя. Я кричал на экран, но звуки застревали в горле.
"Диана... Держись... Держись!" – молился я, но вместо этого увидел, как он поднял пистолет.
Он приставил его к её голове.
– НЕТ! – я закричал так громко, что голос сорвался, но она не могла меня услышать.
И тут раздался выстрел.
Камера погасла. Я сидел неподвижно. Сердце билось так сильно, что казалось, оно разорвёт грудную клетку.
Я не мог пошевелиться. Экран был пуст, но эта тишина, это молчание били громче любого взрыва.
Она умерла.
Моя Диана.
Её лицо, её глаза, её голос – всё это исчезло за доли секунды.
Мир перестал существовать. И вдруг что-то внутри меня взорвалось.
– НЕТ!!! – мой крик вырвался из груди, как рёв раненого зверя.– НЕТ!!! – снова закричал я, уже не узнавая собственный голос.
Рука схватила ноутбук, и я с силой швырнул его в стену. Экран разлетелся на куски, осколки пластика и стекла рассыпались по полу, но это было недостаточно.
Я подошёл к столу, опёрся на него руками, а затем перевернул его с такой яростью, что вазы и бумаги полетели во все стороны.
– СУКА! – я ударил кулаком по стеклянному журнальному столику, и он с хрустом треснул. Осколки впились в кожу, но я даже не почувствовал. Кровь закапала на пол, но это ничего не значило.
– БАТОР!!! – рыкнул я так, что казалось, стены задрожали. – Я ТЕБЯ НАЙДУ! Я ТЕБЯ УБЬЮ!!!
Моя грудь ходила ходуном, руки тряслись, а всё вокруг разлеталось на куски. Книги, стулья, лампы – я швырял всё, что попадалось под руку. Дыхание рваное. Пот струился по лицу. В голове всё пульсировало, гул стоял, как после взрыва.
Я схватил бутылку виски с полки. Открутил крышку трясущимися пальцами.
– Чёрт… – прохрипел я, поднося бутылку ко рту, но в горле застрял ком. Я не мог пить.
Вместо этого я с силой швырнул бутылку на пол. Виски разлился тёмной лужей.
Я смотрел на него.
Затем достал зажигалку. Щелчок.
Огонь вспыхнул. Сначала маленький, затем начал захватывать пол, пробегая по разлитому алкоголю.
Я стоял посреди комнаты, смотрел на пламя, которое ползло вверх, облизывая стены, обнимая мебель.
Пламя горело, но я не чувствовал ничего.
Пустота. Только пустота.
Огонь усилился. Воздух стал густым, тяжёлым. Дым заполнил комнату, заставляя кашлять. Но я стоял, не двигаясь, глядя на то, как квартира, которую я считал домом, превращается в пепел. Это было правильно. Всё должно было сгореть. Всё. Я закрыл глаза, сжал кулаки до боли. Её лицо. Этот грёбаный выстрел.
Я развернулся и вышел, оставляя огонь за спиной. Мне не нужен этот дом без нее. Я сожгу и себя…Потом. Когда вырву сердце Батора голыми руками.
***
Холодный бетонный пол жёг кожу даже через джинсы. Слишком жёг. Но мне было плевать. Я сидел прямо на этом чёртовом полу, опираясь спиной на стену, в окружении разрухи. База. Одна из наших. Где-то в глухом месте, в километрах от города.
Мои руки были в крови. Не только в своей. Всё вокруг казалось размытым, словно я смотрел на мир через мутное стекло. Но перед глазами снова и снова вспыхивал этот момент.
Её лицо. Испуганные глаза. Пистолет у виска. И этот грёбаный выстрел.
Я зажмурился, но картинка не уходила.
Шаги. Громкие. Тяжёлые. Они приближались.
Я знал, что это они. Братья.
– Тамир! – голос Тамерлана разорвал тишину.
Я не поднял глаз. Не сразу. Просто сидел, глядя перед собой…На мне горела кожа, мое сердце корежилось, сжималось, выкручивалось. Казалось, даже кости мои горят. Эта боль не сравнится ни с чем. Я от нее задыхался, я от нее хотел блевать своими внутренностями.
– Ты что, с ума сошёл?! – его голос был громче, чем я привык. – Поджёг свою грёбаную квартиру?!
Я не двигался.
– Тамир, мать твою! Мы ничего не найдём, если ты разрушишь всё вокруг! – он шагнул ближе, его ботинки ударили по бетону, остановившись прямо передо мной.
Я медленно поднял глаза на него. В его взгляде было всё: гнев, беспокойство, страх.
– Он её убил, – тихо произнёс я.
Мой голос звучал, как чужой. Холодный. Пустой.
– Что? – его голос сломался на этом слове.
– Он её убил, – повторил я, как будто объяснял это самому себе. – Я видел.
Тамерлан опустился на корточки передо мной. Он смотрел прямо в мои глаза. Его лицо напряглось, челюсть сжалась, но голос стал мягче.
– Тамир, ты слышишь меня? Это Батор. Ты знаешь, какой он. Он всегда играет на страхах. Это просто игра.
Я смотрел на него, но его слова не доходили.
– Она жива, – продолжил он, как будто пытался убедить сам себя. – Мы найдём её. Я обещаю тебе.
Я почувствовал, как внутри меня что-то напряглось ещё сильнее. Его слова были… правильными. Но я больше не верил в правильное.
– Если она мертва, Тамерлан, – мой голос сорвался на этом слове, – если она мертва...
Я поднялся с пола. Резко.
– Я найду его, – продолжил я, глядя ему прямо в глаза. – И я сожгу этот мир к чёртовой матери. И сгорю сам…, – прохрипел и знал, что так и будет.
Тамерлан встал тоже. Он смотрел на меня, как будто хотел что-то сказать, но замолчал.
– Ты должен взять себя в руки, – его голос стал жёстче. – Нам нужно действовать вместе. Понимаешь? Вместе.
Я ничего не ответил. Только посмотрел в сторону Тархана. Он стоял чуть дальше, молча, скрестив руки на груди. В его глазах было что-то новое. Беспокойство. Он знал, на что я способен. Я отошёл от них, чувствуя, как внутри всё снова начинает разрываться. Я подошёл к окну, уткнулся руками в подоконник, глядя на тёмное небо. Мои руки всё ещё дрожали. Костяшки были разбиты в кровь.
В голове звучал только один голос. Один образ.
Батор. И моя Диана. Мой маленький Утенок. Смысл моей жизни. Моя адская любовь, моя девочка без которой я сдохну. Этот ублюдок забрал всё. Забрал её. Забрал свет, который был в моей чёртовой жизни. Моя челюсть сжалась до боли. Мои легкие кажется наполнялись собственной кровью. Но кровью будет блевать Батор!
Глава 31
Я сидела на полу, прижавшись к ледяной стене, пытаясь дышать. Но воздух казался густым, как масло, и каждый вдох давался с трудом. Тело не слушалось, всё ныло. Руки затекли, верёвки врезались в кожу так, что, казалось, они стали частью меня. Подвал был тёмным и влажным. Грязь под ногами, заплесневелые стены, запах гнили и железа. Где-то капала вода – звук раздавался гулко, будто капли падали прямо мне на мозг. Губы пересохли так сильно, что я ощущала только трещины. Хотелось воды. Хотелось… всего. Тепла, света, свободы. Но больше всего хотелось одного – его.
Тамир.
В голове крутились его лицо, его голос. Тот, который всегда был грубым, но надёжным. И его руки – сильные, уверенные. Всегда тянущие меня вверх, когда я падала. Он найдёт меня. Он должен. Но где-то глубоко в душе страх поднимал свою грёбаную голову. Он шептал, нашёптывал: «А если нет? А если он не придёт? А если Батор его убьёт?»
Я зажмурилась, стараясь заглушить эти мысли.
– Нет, – прошептала я. – Нет…
Но страх продолжал душить, как чёртов змей. Резкий скрип двери заставил меня дёрнуться. Я подняла голову.
Он.
Свет из коридора вырвал из темноты его силуэт. Высокий, тёмный, холодный. Он вошёл, не торопясь, как будто был хозяином этого дерьмового подвала. Впрочем, так оно и было. Его улыбка – ледяная, мертвая – встретила меня первой.
– Доброе утро, девочка, – произнёс он, его голос эхом разлетелся по комнате.
Я сжала зубы, глядя на него. Ненависть. Это было единственное, что держало меня в сознании. Я не позволю ему увидеть мой страх. Он прошёл ближе, его шаги были медленными, размеренными. В одной руке он держал стул. Он подошёл, бросил его передо мной так, что дерево громко ударилось о бетонный пол. Я не дёрнулась. Он сел. Его поза была расслабленной, но глаза – нет. Они сверлили меня.
– Знаешь, – начал он спокойно, его голос был противно мягким, как липкая патока. – Я знаю, о чём ты думаешь.
Я не ответила. Только смотрела на него.
– Ты думаешь, что он придёт, да? – продолжил он, улыбнувшись уголком рта. – Ты думаешь, он спасёт тебя.
Внутри меня что-то ёкнуло.
– Но, девочка, – он наклонился ближе, его глаза сузились, – ты не знаешь правды.
– О чём ты… – мой голос сорвался, прозвучав слабее, чем я хотела.
Он заметил это. Конечно, заметил. Его улыбка стала шире.
– Ах, ты ещё не знаешь? – произнёс он, сделав вид, что удивлён. – А ведь правда всегда неприятна.
Я снова ничего не ответила, но мои руки в верёвках непроизвольно напряглись.
– Ты думаешь, он герой, да? – его голос стал резче, но не громче. Он говорил спокойно, холодно, словно считал меня ничем. – Спаситель. Тот, кто вытащит тебя из любого дерьма.
Я сжала зубы, глядя на него.
– Но я скажу тебе правду, девочка. – Он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. – Тамир – не тот, за кого ты его принимаешь.
– Замолчи, – выдохнула я, чувствуя, как внутри всё сжимается.
– Нет, девочка, ты должна это услышать, – продолжил он, не обращая внимания на мои слова.
Его взгляд стал ещё холоднее.
– Знаешь, кем он был? Жалким, сломленным мальчиком. Он делал всё, что ему приказывали. Абсолютно всё.
Моё сердце замерло.
– Ты знаешь, что его мать использовала его, да? – он говорил, как будто смеялся надо мной. – Но ты думаешь, что на этом всё заканчивается?
Он наклонился ближе, и я почувствовала, как дыхание застыло в лёгких.
– Она не просто использовала его. – Его голос стал тише, почти шёпот, но от этого только хуже. – Она продавала его.
Моё сердце застучало в ушах.
– Знаешь, кому?
Я не ответила. Мой рот пересох, но это было не от жажды.
– Мне. Я трахал твоего Тамира!
Эти слова ударили, как молния. Они будто разорвали меня на части, оставив только боль и хаос.
– Ты лжёшь, – выдохнула я, хотя голос дрожал.
Его улыбка стала шире, но в глазах не было ничего. Ни радости, ни злости. Только ледяная пустота.
– Я? – он рассмеялся коротко, жестко. – Зачем мне лгать?
Он откинулся назад, как будто наслаждаясь моим состоянием.
– Она вела его за руку. Оставляла его одного со мной. Видела бы ты его лицо, девочка. Лицо маленького мальчика, который знал, что у него нет выбора.
– ЗАТКНИСЬ! – мой крик вырвался прежде, чем я успела остановиться.
Его смех эхом разнёсся по комнате.
– О, я попал в точку, да? – он кивнул, словно разговаривал сам с собой. – Но знаешь, что самое интересное? Он никогда тебе об этом не расскажет.
Я закрыла глаза. Внутри всё разрывалось. Я не хотела верить ему. Не могла.
Но его слова были, как яд.
Мой Тамир. Мой сильный Тамир. Как он пережил это?
Слёзы обожгли мои щеки, но я не позволила ему это увидеть.
– Он тебя не спасёт, девочка, – продолжил он, снова наклоняясь ближе. – Потому что он всегда был сломленным. А теперь я сделаю то, что делал тогда. Я сломаю его ещё раз.
Я подняла голову, глядя ему прямо в глаза.
– Ты не сможешь, – прошептала я.
Впервые за всё время его улыбка исчезла.
И в этот момент я поклялась, что сделаю всё, чтобы уничтожить его. Даже если мне придётся умереть. Батор улыбался. Эта мерзкая, ледяная улыбка человека, которому доставляет удовольствие ломать других.
– Ты думаешь, она делала это ради денег? – спросил он, его голос был медленным, растянутым, словно он смаковал каждое слово.
Я смотрела на него, не моргая. Мои руки до боли сжались в кулаки, верёвки впивались в кожу.
– Нет, девочка, – продолжил он, чуть наклонив голову, будто объяснял что-то ребёнку. – Она делала это ради власти.
Моё сердце замерло.
– Потому что могла. Потому что знала, что мальчик никуда не денется.
Эти слова ударили, как пощёчина. Я невольно вздрогнула, хотя пыталась держаться. Батор заметил это, его улыбка стала ещё шире. Я чувствовала, как моё тело начинает дрожать. Боль была настолько острой, что казалось, она проникает в каждую клетку.
Мой Тамир…
Я пыталась представить его тогда. Маленьким мальчиком, сломанным, загнанным в угол. Но эта картина была настолько невыносимой, что я зажмурила глаза, пытаясь избавиться от неё.
– Это не может быть правдой, – прошептала я, но мой голос звучал слабее, чем я хотела.
Батор усмехнулся, откинувшись назад на стуле.
– Ты должна была видеть его лицо, – сказал он, его голос стал почти мечтательным. – Каждый раз, когда он пытался сопротивляться. Каждый раз, когда я говорил ему, что он маленькое ничтожество.
Моя грудь сдавила боль, как будто в неё вонзили раскалённый нож.
– Заткнись, – прошептала я, но слёзы уже катились по моим щекам. – Перестань! Перестань!
– Нет, – холодно ответил он. – Ты должна это услышать.
– Ты думаешь, он рассказал тебе всё? – его голос стал почти шёпотом, но от этого казался ещё более мерзким. – Конечно, нет. Потому что он не помнит всего.
Я замерла.
– Его сознание… – Батор прищурился, как будто наслаждался каждой секундой. – Оно вытеснило многие вещи. Но я помню всё. Каждую. Чёртову. Деталь.
Его слова звучали, как удары молота.
– Он приходил ко мне с пустыми глазами, – сказал он. – Знаешь, что я ему говорил? Я говорил ему, что он должен улыбаться.
Я чувствовала, как дрожь охватывает всё моё тело.
– Он пытался сбежать, – продолжил он, его голос становился всё более ядовитым. – Не один раз. Знаешь, кто его возвращал?
Я не хотела слышать ответа.
– Его мать, девочка. Его мать.
Я больше не могла это слушать. Слёзы текли по моим щекам, но я даже не пыталась их остановить. Моё тело дрожало. Боль внутри была настолько сильной, что казалось, она разрывает меня изнутри. Я посмотрела на Батора. Его лицо оставалось спокойным, его улыбка не исчезала.
– Ты монстр, – прошептала я, сжимая зубы.
Он засмеялся, резко и грубо.
– Монстр? – переспросил он. – Возможно. Но я всегда знал, как ломать людей.
Его глаза снова впились в мои.
– А теперь, девочка, я сломаю тебя. Ну и…не думаю, что ты многое потеряешь ведь твой мужик и не мужик вовсе. Его орудие не работает. Импотент. Ты уже знаешь? Или это стало для тебя сюрпризом?
Я смотрела на него, чувствуя, как ненависть внутри меня становится больше, чем страх. Он заблуждается. Я не сломаюсь. Я не позволю ему победить. И я поклялась себе, что, если выпадет шанс, я убью его. Даже если потом умру сама. Я не могла сдержаться. Моё тело предало меня, плечи затряслись, а слёзы потекли по щекам, горячие, обжигающие. Я ненавидела себя за это. Ненавидела за эту слабость, за то, что он видит её. Этот монстр, сидящий напротив меня, наблюдающий за каждым моим вдохом, каждым дрожащим движением.
– Плачь, девочка, – его голос прозвучал как насмешка, и эта мерзкая ухмылка снова растянулась на его лице. – Слёзы тебе к лицу.
Слова пронзили меня, как кинжал. Но я не могла остановиться. Сначала пришла боль. Затем злость. Слёзы начали высыхать. Моя грудь всё ещё вздымалась от прерывистого дыхания, но что-то внутри меня начало меняться.
– Ты можешь говорить всё, что хочешь, – сказала я, мой голос дрожал, но был наполнен огнём.
Батор прищурился.
– Но он сильнее тебя, – продолжила я. – Он выжил. Он поднялся на ноги.
Моя спина выпрямилась. Я чувствовала, как внутри меня разгорается пламя.
– Ты пытался уничтожить его, но он всё ещё здесь. А ты... – я сделала паузу, наслаждаясь каждым словом, – ты всё ещё боишься его.
Его ухмылка слегка дрогнула. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то, похожее на раздражение.
Он рассмеялся, грубо, резко, но в этом смехе была трещина.
– Боюсь? – переспросил он, наклоняясь вперёд. Его лицо снова стало холодным, но теперь в глазах блеснуло что-то острое, как нож. – Девочка, ты не знаешь, что такое страх.
Я не отводила глаз.
– Нет, это ты не знаешь, что такое сила, – сказала я, и мой голос перестал дрожать. – Потому что, несмотря на всё, через что ты его провёл, он выжил.
Он замер.
– Он продолжал жить, несмотря на тебя. Несмотря на неё.
Я чувствовала, как ярость наполняет каждое моё слово.
– И знаешь что? – я прищурилась, мой взгляд прожигал его насквозь. – Он никогда не был сломленным. Потому что он смог любить. Он смог защитить меня.
Его глаза сузились, но я не остановилась.
– А ты... – моё лицо скривилось в презрении, – ты просто трус. Ты прячешься за чужими страхами. Ты паразит. Извращенец, грязный психопат педофил. И ничто больше.
Он резко встал. Его лицо стало жёстким, словно маска. Улыбка исчезла. Он сделал шаг ко мне, его тень накрыла меня. Я почувствовала, как холод прошёл по коже. Он наклонился ближе, его глаза встретились с моими. Он ударил меня по щеке со всей дури, так что рот наполнился кровью.
– Посмотрим, останешься ли ты такой храброй, когда я закончу с тобой, – прошептал он, и его голос был как яд, холодный и смертельный.
Я не отвела взгляд.
Он выпрямился, развернулся и пошёл к двери. Его шаги были быстрыми, но тяжёлыми, словно в нём закипало что-то, что он не мог выплеснуть. Дверь захлопнулась, оставив меня в темноте. Я осталась одна. Моё дыхание всё ещё было тяжёлым, но я чувствовала, как злость медленно угасает, оставляя за собой что-то другое. Мои руки, связанные за спиной, дрожали, но это была не слабость. Это был остаток того огня, что я выплеснула на него.
Я закрыла глаза.
Тамир.
Я думала о нём. О том, через что он прошёл. О том, как он выжил.
Он смог это выдержать. Эта мысль словно вонзилась в меня. Она разрывала меня изнутри, но одновременно становилась опорой, которой я цеплялась. Мой Тамир…вот почему ты кричишь по ночам, вот почему не даешь прикоснуться к себе, вот почему люди все так далеки от тебя. Ты боишься боли. Боишься, что тебя предадут те, кого ты любишь.
Если он выдержал это. Если он выжил через всё это дерьмо...
Я тоже выдержу. Моя грудь поднялась на очередном вдохе, и теперь этот вдох был полон решимости.Я открою ему дверь в ад, но не позволю сломать меня. Я смотрела в темноту, и мои глаза горели. Тамир учил меня выживать… а еще он учил меня постоять за себя.
