Текст книги "Сиротка для врага. Огонь и Тьма (СИ)"

Автор книги: Ульяна Чертовских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Слушая его объяснения краем уха, я как зачарованная подошла к подножию постамента. Моё внимание привлекли странные выемки по бокам чаши – они явно были сделаны под ладони. Руководствуясь внезапным порывом, я растопырила пальцы и приложила руки к холодному камню.

Меня тут же словно намертво приклеило к поверхности. Лёд сменился странным, идущим изнутри теплом. Камень под ладонями начал ощутимо нагреваться. В тот же миг руны, начертанные на стенах и до этого момента незаметные невооружённым глазом, слабо, но уверенно засветились ровным голубоватым сиянием. Вся пыль и паутина в пещере мгновенно исчезли, словно их и не было, а в пустых глазницах магических светильников замелькали, набирая силу, едва уловимые золотистые искорки.

С некоторым усилием мне всё же удалось оторвать руки от постамента. Кончики пальцев гудели и покалывали, будто я дотронулась до источника сильного тока. Сердце колотилось с такой силой, что его гулкий стук отдавался даже в висках.

– Ничего себе… – вырвалось у меня, и я невольно присвистнула от удивления, оглядывая преображённую пещеру.

– Неплохо. Более чем неплохо для первого раза, – профессор Де Кроу смотрел на меня, и на его лице играла самая что ни на есть настоящая, довольно улыбка. – Честно говоря, я совсем не планировал и не ожидал увидеть ничего подобного уже сегодня.

Охранять оживающую пещеру осталась группа физически подготовленных магов, а мы с профессором отправились назад в академию. Вернулись мы уже глубоко за полночь, так что о визите к Рику в лекарское крыло не могло быть и речи, а утром парень сам появился в столовой.

Глава 23

Анита с Джэйком уже позавтракали, не став меня ждать. Вообще в последнее время я часто опаздывала на завтраки, а всё из-за дополнительных занятий по медитациям. Каждое утро мне приходилось делать что-то вроде разминки перед сложным учебным днём. Пару раз я пыталась схитрить и просто валялась в постели подольше, но вскоре вынуждена была признать, что без разминки никуда. Нагрузки значительно увеличились и без должной подготовки и соблюдения всех правил к концу дня я еле добиралась до своей комнаты. Вот и сегодня я пришла в столовую уже когда друзья отправились каждый по своим делам. Сегодня был выходной день и в зале оставалось ещё достаточно много любителей поспать подольше, но не желающих пропустить завтрак.

Судя по тому, что Рик был одни, его друзья, как и мои, уже позавтракали. Долго не раздумывая, парень направился прямиком к моему столику.

– Привет. Ты не против? – Рик кивком указал на свободное место.

– Привет. Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен находиться сейчас в лекарском крыле? Если мне не изменяет память, травмы у тебя довольно серьёзные, – задавая вопросы, я кивнула в сторону свободного стула, дав понять, что не возражаю.

– Брось, мне уже намного лучше. В нашей академии работают лучшие лекари. Ребра уже срослись, а от ушибов не осталось и следа. Лучше расскажи, как у тебя дела. Вчера нам толком не удалось поговорить.

– Если честно, не очень. Дополнительные занятия выматывают до последней капли, да и учебные нагрузки в этом семестре гораздо больше, чем в предыдущем. Если бы не бодрящие настойки, не знаю, что бы я делала, – Рик слегка пожал мою руку в знак понимания и поддержки.

– Ирэна, прости, но нам нужно серьёзно поговорить, – парень виновато опустил голову. В груди ворохнулось что-то нехорошее. Я чувствовала настроение Рика и на подсознательном уровне понимала, что разговор будет не из легких.

– Хорошо, мы обязательно поговорим, но только позже. Я ужасно голодна и боюсь, что у меня не хватит сил тебя выслушать, – наигранно улыбнувшись, в попытке поддержать парня, я принялась в ускоренном темпе поглощать свой завтрак. Рик же просто ковырялся в тарелке, смотря невидящим взглядом куда-то в угол столовой.

Покончив с едой, я поднялась, чтобы отнести пустые тарелки на раздачу. В этот самый момент в дверях столовой показалась Мариса Де Сноу. Увидев, что мы с Риком сидим за одним столом, она скривилась в злорадном оскале и направилась в нашу сторону. Я медленно опустилась на стул. Похоже скандала не избежать. Мариса подошла вплотную и наклонилась вперёд, опершись руками о стол.

– Я предупреждала тебя, выскочка, – одними губами прошипела разъярённая фурия. – Рик, дорогой, – девушка обошла столик и положила руку на плечо парня.

– Мариса, я прошу тебя, не начинай, – однако его слова улетели в пустоту.

– Скажи, дорогой, – голос Марисы прокатился по столовой, отдаваясь эхом от стен. Только сейчас я заметила, что вокруг стояла гробовая тишина. Адепты замерли в ожидании. Кто-то спешно покидал столовую, опасаясь возникновения драки. Другие же, особо любопытные, выжидающе уставились в нашу сторону. – Давай, Рик, поведай нам, когда ты собирался рассказать этой глупой курице правду? – Мариса ткнула пальцем в мою сторону, словно я пустое место.

– Мариса, – Рик попытался встать, чтобы увести девушку подальше от скопления людей, но та с силой надавила на его плечо, заставляя сесть на место.

– Рассказать что? – внутри начал разливаться нехороший холодок.

– Видимо снова придется делать грязную работу самой, – Мариса отмахнулась от меня, как от назойливой мухи и медленно двинулась вдоль столпившихся адептов. – Маленькая выскочка, я сразу поняла, что с тобой что-то не так. С того самого момента, как ты появилась в академии. Всё не как у всех, даже зверя твоего скрыли. А зачем? Может кто-нибудь мне подскажет? – однако никто не осмелился нарушить тишину.

Мариса выдержала паузу и повернулась к Рику.

– А ты хорошо придумал. Брат будет гордиться тобой. Приручить девчонку было хорошим решением с твоей стороны. Чем ближе ты держишь врага, тем легче его победить, – девушка явно наслаждалась моментом.

– Мариса, что ты несёшь? – Рик всё же встал и поволок девушку в сторону выхода из столовой. Однако так просто Де Сноу сдаваться не собиралась, она вырвала руку, шипя словно разъярённая кошка, а затем повернулась ко мне.

– Кажется маленькая наивная выскочка влюбилась, – истеричный смешок эхом прокатился по столовой. – А что будет с твоей любовью, если я скажу, что это его отец убил твоих родителей, – Мариса ткнула пальцем в грудь Рика.

Горло сдавило спазмом. Из лёгких словно вышибли весь воздух. Я настолько была оглушена сказанным, что не могла пошевелиться. Наконец, усилием воли, я повернулась к Рику и по его несчастному взгляду поняла, что всё сказанное Марисой правда. Внутри меня что-то словно начало увеличиваться, а затем резко лопнуло. В ушах противно зазвенело и, не разбирая дороги, я побежала из столовой. Вокруг в этом момент никого не существовало, только я и этот противный звон, который нарастал всё сильнее.

Я бежала в попытке скрыться, спрятаться как можно дальше, глубже. Забиться в самый глухой угол нашей академии, чтобы никто и никогда меня не нашёл. Однако по пути в общежитие меня перехватил профессор Де Кроу.

– Ирэна, куда ты бежишь? Что случилось? – я ничего не смогла ответить, лишь уткнулась в плечо преподавателя и меня словно прорвало. Слёзы хлынули неудержимой рекой. Я рыдала в голос, не сдерживая порывов. – Ирэна, девочка моя, ты меня слышишь? – мужчина принялся с силой трясти меня за плечи. – Я верю, что у тебя случилось ужасное и непоправимое горе, но боюсь, что плакать сейчас не время. Робин Де Блэк узнал, что ты в академии. Он движется сюда с большим войском. Нам срочно нужно бежать к источнику. Слышишь меня, срочно! – профессор продолжал трясти меня, пытаясь привести в чувства, а я словно тряпичная кукла болталась в его руках. Тогда, оставив бесполезные попытки достучаться до моего замутнённого сознания, мужчина перекинул меня через плечо, как однажды уже это делал и побежал в сторону кабинета ректора. В кабинете профессора Де Виреса нас уже поджидал открытый портал. Мужчины шагнули вместе со мной в светящуюся арку, и сознание покинуло меня.

В себя я приходила медленно и неохотно. Первым, что я ощутила, был резкий, знакомый запах сырого камня и древней пыли. Медленно открыв глаза, я с трудом узнала своды пещеры с источником – того самого места, где мы были с профессором Де Кроу всего сутки назад. Но сейчас всё было иначе.

Профессора рядом не было. Вместо него от одной стены к другой мерными, неторопливыми шагами расхаживал сам ректор нашей академии, его обычно невозмутимое лицо было озабоченным, а руки заложены за спину в задумчивой позе. Тревога, холодная и липкая, сжала мне горло.

– Профессор, что случилось? – мой голос прозвучал хрипло и слабо. Я с трудом приподнялась на локте на каменной скамье, прислонившись спиной к прохладной, шероховатой стене, и приняла положение полулёжа, чувствуя, как всё тело ноет от непонятного напряжения.

– Ирэна, наконец-то, – ректор остановился и повернулся ко мне. В его глазах читалось нескрываемое облегчение. – Я уж думал, придётся применять стимулирующие заклинания, чтобы привести тебя в чувства. Ты была без сознания дольше, чем мы ожидали.

– А где профессор Де Кроу? – оглянулась я, но в пределах видимости никого, кроме нас, не было.

– Он здесь, неподалёку, – ректор кивком указал в сторону выхода из пещеры. – Разговаривает с людьми. Пытается их успокоить и поддерживать порядок. Всё дело в том, что Робин Де Блэк всё же узнал правду. Ему донесли, что ты выжила и скрываешься в стенах академии. Он собрал огромное войско и теперь движется на нас. Мы не могли рисковать жизнями адептов, оставляя тебя там, и поэтому решили тайно перенести тебя сюда, под защиту этого места.

Он сделал паузу, давая мне осознать сказанное, а затем продолжил с ещё большей серьёзностью в голосе:

– Однако и здесь нас ожидал… сюрприз. Слухи, как оказалось, разносятся быстрее, чем нам хотелось бы. Когда мы вышли из портала, то обнаружили у входа в пещеру огромное, молчаливое скопление людей. Сотни людей, Ирэна.

Ректор шагнул ближе, и его пронзительный взгляд будто бы жёг меня изнутри.

– Это твой народ. Остатки тех, кто когда-то верой и правдой служили огненным рысям, их потомки, их сторонники. Те, кто годами скрывался и ждал. Они верят в тебя. Ты – их последняя надежда, последний огонёк во тьме, что надвигается на нас. Ты должна попытаться возродить источник, прямо сейчас. Напитать этих людей силой их предков, дать им шанс противостоять полчищам Де Блэка. Иного пути у нас нет.

Противный, высокий звон в ушах, мучивший меня всё это время, наконец, исчез, сменившись оглушительной тишиной, в которой гулко стучало моё собственное сердце. Я слушала ректора, и каждое его слово падало мне на душу тяжёлым грузом ответственности. Я смотрела на него и понимала всем своим существом, что должна сделать всё возможное и невозможное. Я должна оправдать надежду этих измученных, отчаявшихся людей, ждавших слишком долго. Они смотрели на меня с верой, которую не растеряли за годы гонений. Я не имела права их подвести. Не имела права отступить.

Даже если для этого мне придётся отдать всю свою жизнь, всю свою энергию, всю свою сущность до последней капли – я сделаю всё, что в моих силах.

– Господин Де Вирэс! – в пещеру ворвался запыхавшийся стражник. Его лицо было бледным, а в глазах читалась плохо скрываемая паника. – С восточных склонов приближается большое войско! Знамена чёрных рысей… их так много, что они закрыли собой горизонт. Нам остались считанные минуты, нужно торопиться!

Эти слова повисли в воздухе, словно похоронный колокол. И произошло нечто странное. Ещё несколько минут назад моё тело ощущало себя разбитым и обессиленным, каждая мышца ныла от перенапряжения. Но теперь, услышав эту весть, я резко поднялась со скамьи. Движение было легким, порывистым, будто кто-то влил в мои жилы расплавленную сталь вместо крови. Вся слабость исчезла, испарилась, уступив место чему-то новому, дикому и необузданному. Я чувствовала себя так, будто только что проснулась от долгого сна, полная невероятной, кипящей силы.

Злость. Горькая, всепоглощающая ярость от осознания всей чудовищной несправедливости, что обрушилась на мою жизнь и на жизни этих людей, смешалась с острой, режущей болью утраты. Этот гремучий коктейль эмоций взметнулся внутри меня, и поток чистейшей сырой энергии забурлил в глубине моего существа. Он нарастал с каждой секундой, становясь всё мощнее, всё неудержимее, требуя выхода.

Я подошла к каменной чаше и без тени сомнения приложила ладони к холодным, знакомым выемкам на её поверхности. И в тот же миг древний камень снова ожил – меня буквально приковало к нему невидимой силой, куда более мощной, чем в прошлый раз.

И тогда в моём сознании пронеслись, как вихрь, все вехи моей жизни. Безрадостные, серые дни в детском доме, где я чувствовала себя чужой и никому не нужной. Первое, щемящее душу посещение могилы родителей, где я впервые осознала всю глубину своей потери. Сладкая и горькая память о первом поцелуе с Риком, о надежде, что он принес. И горькое разочарование, и отчаянное бегство, и боль предательства. Всё это – вся моя боль, всё моё одиночество, вся моя ярость – смешалось в единое, жгучее пламя, которое больше не могло тлеть внутри. Оно рвануло наружу.

Это был не просто поток энергии. Это был ураган. Извержение. Золотистая, ослепительно яркая субстанция хлынула из моих рук в чашу с такой силой, что воздух вокруг затрепетал и загудел. Я не направляла её – я сама была ею, я отдавала всё, без остатка. Пустая чаша начала наполняться с пугающей скоростью. Золотое сияние, исходящее от неё, озарило всю пещеру, отбрасывая длинные, танцующие тени на стены и отражаясь в широко открытых глазах ректора Де Вирэса. Я лила в источник всю свою боль, всю свою любовь, всю свою волю к жизни – и он отвечал мне, пробуждаясь, вбирая в себя мою силу и превращая её в нечто большее.

Когда чаша, наконец, наполнилась до самых краёв, я с усилием оторвала руки от раскалённого камня. Казалось, я оставила на нём часть самой себя. Развернувшись, я направилась к выходу из пещеры, и каждый шаг отдавался в моём существе гулким эхом, будто я шла по краю бездны.

Выйдя на свет, я оказалась перед бушующим морем людей. Увидев меня, толпа сначала замерла, затаив дыхание. Сотни глаз, полных отчаяния и надежды, уставились на меня. И затем, словно прорвало плотину, над поляной прокатился оглушительный ликующий рёв. Это был крик освобождения.

Но я не могла остановиться. Потоки энергии продолжали изливаться из меня уже помимо моей воли, как кровь из открытой раны. Они переплетались в воздухе, сплетая призрачный, но невероятно мощный купол из сияющих золотых нитей. Этот купол медленно опустился, накрыв собой сотни собравшихся.

И тогда случилось чудо, которого все ждали. Люди буквально преобразились на глазах. Их плечи расправлялись, а спины выпрямлялись, отчего они казались выше и могучее. Морщины на измождённых, уставших лицах разглаживались, уступая место ожесточённой решимости. В их глазах загорался давно забытый огонь силы и ярости.

Народ ликовал. После долгих лет унижений, страха и бессилия они вновь ощутили в жилах давно забытую мощь предков. Это было пьянящее, всепоглощающее чувство. С криками ярости и жаждой мести, хватая первое попавшееся оружие, они ринулись навстречу надвигающемуся вражескому войску. Их рёв сливался в единый боевой клич, от которого содрогнулась земля.

Когда первый порыв схлынул и шум немного улёгся, а на поляне стало просторнее, до моего сознания начало медленно доходить нечто ужасное. Я осознала, что не могу остановиться. Я превратилась в живой портал, в разорванную плотину, и магия продолжала вытекать из меня с неумолимой, разрушительной силой. Я пыталась сжать кулаки, мысленно приказать потоку прекратиться, но была бессильна. Внутри оставалась лишь нарастающая пустота и леденящий холод.

Сквозь гул в ушах и ватную пелену, отделявшую меня от реальности, до меня стал доноситься отчаянный, приглушённый голос профессора Де Кроу.

– Ирэна! Дитя моё, остановись! Ты иссякнешь! Ты сожжёшь себя дотла! – он кричал, но его слова казались такими далёкими, будто доносились из-под толщи воды.

Я видела, как он пытается подойти ко мне, но мощное энергетическое поле, исходящее от меня, отбрасывало его назад, не давая приблизиться. Он был бессилен помочь, и в его глазах я впервые увидела не мастера и наставника, а беспомощного, испуганного человека, который отчаянно пытается спасти своего ученика от неминуемой гибели.

Глава 24

Не знаю каким образом, но совместно с профессором Де Вирэсом мужчинам всё же удалось прервать поток моей энергии. Об этом я узнала уже после, когда очнулась от очередного забытья. Только в этот раз я лежала прямо на снегу у входа в пещеру. Профессор Де Кроу лежал рядом. Вид у него был крайне измождённым. Поднявшись, я посмотрела вдаль, где у подножия холма развернулось настоящее побоище. Люди схлестнулись в отчаянной схватке, не оставляя противнику ни малейшего шанса на спасение. вся накопленная годами ярость и злость с обретением силы хлынула наружу. Часть войска черных рысей уже дрогнула и ринулась в бегство.

Не знаю, каким именно образом, но совместными усилиями профессору Де Кроу и ректору Де Вирэсу всё же удалось совершить невозможное: прервать испепеляющий поток моей энергии. Об этом я узнала лишь потом, из их обрывочных рассказов, когда очнулась, вынырнув из очередного забытья.

Только на этот раз я пришла в себя не в пещере, а лёжа на холодном, колком снегу прямо у её входа. Морозный воздух обжигал лёгкие, а тело было тяжёлым и пустым, словно из него вынули все кости и выкачали кровь. Повернув голову, я увидела, что рядом, также распластавшись на снегу, лежал профессор Де Кроу. Его лицо было серым и осунувшимся, дыхание – прерывистым и хриплым. Он выглядел так, будто сам отдал всю свою жизненную силу, чтобы спасти меня. Один из его рукавов был обуглен, а пальцы на руке – покрыты свежими ожогами, свидетельством его отчаянной попытки обуздать вышедшую из-под контроля магию.

С нечеловеческим усилием я поднялась на дрожащие ноги, посмотрела вдаль, за пределы нашей укрытой скалами площадки, и застыла, сражённая открывшейся картиной.

У подножия холма, на белоснежном поле, развернулось настоящее адское побоище. Там, где ещё недавно стоял лес, теперь бушевало море сражения. Люди моего народа, всего несколько часов назад бывшие сломленными и отчаявшимися, теперь сошлись с воинами чёрных рысей в отчаянной, яростной схватке. Они не просто сражались – они не оставляли противнику ни малейшего шанса на пощаду или спасение. Вся накопленная за годы гонений, унижений и потерь ярость, всё сдерживаемое бессилие, наконец обретя выход в новой, вернувшейся силе, хлынуло наружу сокрушительным потоком.

Уже сейчас, даже с такого расстояния, было видно, что часть войска чёрных рысей дрогнула. Их строй распадался на глазах. Отдельные группы, побросав щиты и знамёна, уже ринулись в беспорядочное бегство, утопая в снегу и пытаясь уйти от неумолимого клинка возродившейся мести, что настигала их спины. Воздух гудел от боевых кличей, звона стали и сдавленных стонов, долетавших до нас словно отголоски бури.

В тот самый момент, когда казалось, что победа близка, с противоположной стороны скалистого плато, прямо из-за поворота тропы, донёсся новый, зловещий шум – не грохот битвы, а мерный, властный стук каблуков по обледеневшему камню и шелест плаща. Мы с ректором разом обернулись, и у меня похолодело внутри.

Я узнала его мгновенно. Тот самый мужчина, что мы встрели у старого кладбища, – высокий, с лицом, словно высеченным из камня. Его жестокий, бездушный взгляд, от которого тогда всё сжалось внутри, теперь пылал холодным огнем ярости. Только на этот раз он был один, без своей свиты. Но это делало его появление ещё более зловещим. Следом за ним, как тень, шла Мариса Де Сноу. Её лицо было бледным и невыразительным, но в глазах читалось мрачное удовлетворение. Сомнений не оставалось: перед нами был сам Робин Де Блэк.

Ледяная волна ужаса накатила на меня, когда я с внезапной ясностью осознала наше положение. Рядом, кроме полностью измождённого, почти без сознания профессора Де Кроу и ректора Де Вирэса, чьи силы были истощены до предела попытками спасти меня, никого не было. Ни стражей, ни воинов – все они были внизу, на поле боя. И те двое, кто остался со мной, сейчас были мне совсем не помощники – они и сами едва стояли на ногах, заплатив слишком высокую цену за моё спасение.

Мариса, встретившись со мной взглядом, не стала подходить близко, остановившись в стороне со скрещёнными на груди руками, словно зритель, приготовившийся смотреть спектакль, а Де Блэк продолжил своё движение ко мне. С каждой секундой его шаги становились всё быстрее и твёрже, отмеряя расстояние, отделявшее меня от гибели. Лёд под его сапогами трескался, а воздух вокруг, казалось, застывал от исходящей от него ненависти.

– Откуда ты взялась, девчонка? – его голос прозвучал негромко, но с такой силой, что слова, казалось, врезались в самое сердце. – Моё войско… моё сильнейшее войско… пало. Превратилось в прах, – он был уже в нескольких шагах, и я видела, как бешено пульсирует жила на его виске. – Ты заплатишь за это. Я сделаю то, что не доделал когда-то мой отец, – его рука сжимала эфес меча. – Лучше бы ты не возвращалась сюда, в этот мир. Лучше бы сгнила в своём забытом богом приюте. Ведь теперь… теперь ты умрёшь. И на этот раз я лично прослежу, чтобы от тебя не осталось и пылинки.

– Отойди от неё.

Голос прозвучал негромко, но с такой стальной решимостью, что на мгновение воцарилась абсолютная тишина, будто сама смерть затаила дыхание. Из-за уступа скалы, скрывавшего вход в пещеру, вышел Рик. Он был бледен, его одежда порвана и испачкана в грязи и крови, но в его глазах горел огонь, которого я никогда раньше не видела. Он встал между мной и его братом, словно живой щит, и решительно задвинул меня за свою спину.

– Брат, – произнёс Робин. – Уйди. Уйди лучше, пока ещё можешь. Я не хочу причинять тебе вреда.

– Вреда? – Рик издал короткий, сухой, лишённый всякой теплоты смешок. – Ты уже причинил его. Вы все причинили! – голос Рика внезапно сорвался на крик, рваный, полный многолетней боли и гнева, который, казалось, разрывал его изнутри. – Вся ваша ложь, ваша жестокость, ваши преступления!

Он резко ткнул пальцем прямо в грудь брата, затем развернулся и столь же яростно указал в сторону Марисы, стоявшей поодаль с каменным лицом.

– Ты я никогда не узнаю правду о том, как на самом деле погибла моя мать? – слова лились из него, как яд, который он носил в себе годами. – Она бежала! Бежала в отчаянной попытке оградить меня от вас с отцом! Она не хотела, чтобы её сын вырос таким же чудовищем, как вы!

Рик сделал шаг вперёд, его глаза сверкали нестерпимой болью.

– А потом… потом отец нашёл её. Нашёл и убил. Хладнокровно. Как будто она ничего не значила. А меня… меня он привёз обратно. В это адское гнездо, полное лжи и крови, и заставил забыть, кто я и откуда. Но я не забыл, Робин. Я всё помню. И я не позволю тебе навредить Ирэне. Она – единственный человек, рядом с которым моя душа начала наконец оттаивать, – голос Рика дрожал, но не от страха, а от силы переполнявших его чувств. – Она – единственный лучик надежды, который я нашёл в этой беспросветной тьме, что вы называли моей жизнью. И я не позволю вам его забрать.

Но Робин не собирался слушать. Ярость и презрение исказили его черты. Он не дал Рику закончить, его рука взметнулась в резком, отточенном жесте.

– Хватит болтать! – прошипел он, и в воздухе вспыхнуло сгусток багровой энергии, смертоносное боевое заклинание, со свистом помчавшееся в нашу сторону.

Однако Рик был готов. Его собственная рука описала в воздухе мгновенный, инстинктивный щит. Ослепительная вспышка осветила поляну, когда заклинание Робина с грохотом разбилось о барьер, который Рик выставил с такой лёгкостью, будто отмахивался от назойливой мухи. И тут же, не теряя темпа, он контратаковал. Серебристый клинок чистой магии, холодный и острый, метнулся в ответ.

Началась пугающая в своей интенсивности дуэль. Вспышки заклинаний озаряли пространство вокруг, отбрасывая безумные, пляшущие тени на лица замерших зрителей. Воздух накалился до предела, запах озона и пепла щекотал ноздри. Казалось, сама реальность трещала по швам от столкновения двух братьев, двух противоположных начал.

В тот самый момент, когда Рик, парировав очередной выпад, оказался в идеальной позиции для решающего удара, когда в его глазах вспыхнула решимость покончить с тиранией брата раз и навсегда… произошло нечто неожиданное.

Профессор Де Кроу, до этого момента лежавший почти без движения, собрав последние капли своих сил, судорожно поднялся на колени. Его взгляд упал на боевой меч, выбитый из руки Робина и упавший неподалёку в снег. Он рванулся вперёд, схватил тяжёлый клинок обеими руками и, с тихим, хриплым криком, вонзил его по самую рукоять в спину бывшего хозяина.

Время замерло. Робин Де Блэк застыл с широко открытыми от непонимания глазами, его тело на мгновение затрепетало, а затем тяжело рухнуло на землю, окрашивая снег в тёмно-багровый цвет.

– Зачем?! – голос Рика вырвался хриплым, разорванным рёвом, полным непереносимой боли и гнева. Он уставился на профессора Де Кроу, его лицо исказила гримаса невыразимой муки. – Зачем вы это сделали? Это должен был сделать я!

Он не выдержал и бессильно рухнул на колени, его плечи тряслись. Всё напряжение долгой, изматывающей битвы, все годы страха и ненависти нашли выход в тихих, сдавленных рыданиях. Слёзы, которые он так долго сдерживал, текли по его грязным щекам, смешиваясь с пылью и пеплом, – слёзы отчаяния, горечи и странного, мучительного облегчения.

Профессор Де Кроу, всё ещё сжимая окровавленную рукоять меча, тяжело дышал. Его взгляд был полон безмерной усталости и печали.

– Прости, мальчик мой, – его голос прозвучал тихо, но с непоколебимой твёрдостью. – Но я не мог позволить тебе осквернить свою душу этим убийством. Даже ради мести. Даже ради справедливости. Эта ноша… эта тяжесть навсегда осталась бы с тобой, отравила бы всё светлое, что в тебе есть. Ты заслуживаешь большего, чем стать палачом, пусть даже для такого монстра.

Рик не отвечал. Он просто сидел на холодной земле, безвольно опустив голову, его взгляд был пустым и отсутствующим, будто он оглох и ослеп от пережитого. Он озирался по сторонам, не видя ничего, не в силах осознать, что битва окончена.

Инстинктивно я бросила взгляд в ту сторону, где всего несколько минут назад стояла Мариса Де Сноу, холодная и надменная свидетельница. Но теперь там была лишь пустота. Девушка бесшумно исчезла, словно призрак, растворившись в хаосе.

Воздух, ещё недавно густой от звона стали и вспышек заклинаний, стал тихим и прозрачным. Где-то вдали ещё слышались отголоски боя, но здесь, у входа в пещеру, воцарилась неестественная, звенящая тишина.

Всё было кончено.

Последний из предводителей смертоносного клана, лежал бездыханным на снегу. Его могучее тело, всего несколько минут назад источавшее невероятную силу и власть, теперь было просто холодной плотью. Багровое пятно, медленно растекавшееся вокруг, казалось, было не просто кровью, а символом – концом целой эпохи тирании, страха и тьмы.