Текст книги "Точка Омега"

Автор книги: Уитли Страйбер (Стрибер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Уитли Стрибер
Точка Омега

Существуют убедительные свидетельства того, что планетарные трансформации Земли вызваны высокозарядной материей, которая проникла в нашу Солнечную систему из глубокого космоса.

Алексей Н. Димитриев

В греческой мифологии попытки раскрыть тайну белого порошкового золота находились в центре легенды о золотом руне, в то время как Библия утверждает, что это мистическое царство Ковчега Завета – золотой ковчег, который Моисей вынес из Синая, чтобы поместить его в Иерусалимский Храм. Считается, что данная субстанция наделяет того, кто ее использует, экстраординарными возможностями, и, среди прочего, способностью путешествовать в параллельных измерениях космического времени.

Лоуренс Гарднер «Утерянные тайны Священного ковчега»

И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими.

Откр. 20:12

Пролог

12:04, 21 декабря 2012 года

Телевизионная станция ВБУЛ,

Баффало, штат Нью-Йорк

Марти Бреслин сидел за столом и следил за уставившимися на него камерами, дожидаясь нескольких ежевечерних минут местной славы.

– Что у нас с репортажами о происшествиях? – спросил он у Джинджер Харпер.

В последнее время на студии перестали освещать кое-какие темы, хотя Марти это не коснулось, потому что дикторы, рассказывающие о погоде, как правило, не касаются новостей. Но на него наводила ужас мысль о том, что он вдруг окажется перед камерами и ему будет нечего сказать, поэтому темный телевизионный суфлер [1]1
  Приспособление для незаметного чтения текста выступления по телевизору. Здесь и далее прим. перев.


[Закрыть]невероятно его пугал.

– Джинджер, пожалуйста, отзовись. Мы готовы выйти в эфир?

– У нас все в порядке.

– Происходит что-нибудь необычное? Хоть где-нибудь?

По всему миру движение нью-эйдж [2]2
  Нью-эйдж(букв. «новая эра»), религии «нового века» – общее название совокупности различных мистических течений и движений, в основном оккультного, эзотерического и синкретического характера.


[Закрыть]получало все больше влияния, и его представители собирались на вершинах гор, в местах вроде Седоны [3]3
  Седона – город, расположенный по обе стороны границы между округами Коконино и Явапай в северной области Долины Верде, шт. Аризона.


[Закрыть], тысячными толпами наводнили Юкатан и Гватемалу. Вчера четырнадцать человек замерзло во время снежной бури на горе Эверест. Даже фондовая биржа сегодня вела себя тихо – видимо, выжидала, какие новости принесут выходные.

– Эй, Джинджер?

– Я проверяю. Си-эн-эн – тихо. Би-би-си продолжают обсуждать происшествие в Гималаях, в «АП» [4]4
  Информационное агентство США.


[Закрыть]ничего нового. Анекдоты.

Напротив Марти за новостным столом Келли и Фред перекидывались настоящими новостями. Они немного поговорили про Гималаи, но главным событием сегодня была история про банду, которая, переодевшись в полицейскую форму, разъезжала по автострадам, вымогая у водителей взятки за нарушение правил дорожного движения.

– Судя по всему, отличный бизнес, – сказал Марти в свой микрофон.

– Это точно, – ответила Джинджер.

Марти пару раз к ней подкатывал, но у него ничего не вышло. Очевидно, ее брак был настоящим. Ну и ладно, ей же хуже.

Над головой у Марти вспыхнул свет.

– Тридцать секунд, – сказала Джинджер.

– Что они там делают?

– Распевают гимны.

– А теперь обратимся к Марти, который расскажет нам последние новости о конце света, – сказал Фред Гейтерс. – Интересно, почему эту тему освещает синоптик, что скажешь, Марти?

И вот он в эфире. Наступило время волшебства. В Баффало его все знают, с ним здороваются на чиппева [5]5
  Чиппева – юго-западное наречие оджибвейского языка; занесен в Книгу рекордов Гиннесса как один из самых сложных языков мира.


[Закрыть]. Не Манхэттен, конечно, но у них есть собственное озеро. Телевизионный суфлер начал медленно выдавать текст репортажа:

– Мы решили так: если представители движения нью-эйдж правы и конец света наступил, это должно иметь непосредственное отношение к погоде. Но, судя по всему, погода после апокалипсиса будет вполне приличной.

– Ну, хорошо, уже миновала полночь, сейчас 21 декабря 2012 года. Так почему же мы все еще здесь, Марти?

– Хороший вопрос, Фред. Тим Бэррис находится в Духовном центре организации нью-эйдж «Свет и любовь», в Гроверс-Миллс, Нью-Джерси. Тим, кто-нибудь уже вознесся?

– Ты в эфире, Тим, – сказала Джинджер.

На мониторе в лучах яркого света появился Бэррис, которого окружали люди в развевающихся белых одеяниях. Много молодых женщин и, судя по тому, что видел Марти, очень даже симпатичных.

– Интересно, ему там что-нибудь обломилось?

– Угу, – отозвалась Джинджер.

– С вами Тим Бэррис. Я нахожусь в Гроверс-Миллс, в Духовном центре движения нью-эйдж «Свет и любовь». Сейчас я попрошу преподобного Карлтона Гейлорда объяснить нам, почему мы все еще здесь.

Он сунул микрофон в лицо высокому, мертвенно бледному мужчине, чье белое одеяние отличалось от остальных золотым воротником-стойкой.

– Мы празднуем мгновение, когда Земля впервые за двадцать шесть тысяч лет пересечет центр Галактики, – сказал преподобный. – Никто не говорил про конец света.

Какое наглое вранье! Потому что он как раз и говорил, причем на камеру. Именно поэтому Тима отправили в такую даль, в Нью-Джерси.

– Эй, у нас есть запись!

Тим ждал, но ничего не происходило. Он моргнул пару раз и продолжал:

– Но разве это не означает конец всего?

– Включай запись, Джинджер! – крикнул в микрофон Марти.

– Ее нет в системе.

– Господи, так найди ее, ради всех святых!

Бэрри попытался разговорить собеседника.

– Но вы сказали… у нас есть запись…

Боже, что он там лепечет? Неудивительно, что работает на юмористическом канале.

– Джинджер!

– Запись пропала!

– Скажи ему, что у него ничего не получается!

Когда Джинджер передала Тиму приятную новость, Марти увидел, что он помрачнел, но уже в следующее мгновение на лице у него появилось решительное выражение, и он предпринял новую попытку.

– Нам известно, что вы сказали, будто бы сегодня в одну минуту первого нашему миру придет конец.

– Я сказал, что сбудется пророчество майя.

Чушь! Чушь! Чушь!

– Однако конец света не наступил! Мы все еще живы.

– Конец света придумали средства массовой информации. Ваши коллеги. В пророчестве майя говорится лишь, что мы пересечем центральную линию Галактики, и это произошло. – Он сдвинул рукав и посмотрел на «Ролекс». – Ровно четыре минуты и двадцать секунд назад.

– Это просто кошмар, он сожрал нас с потрохами.

Джинджер, в голосе которой сквозило напряжение, сказала:

– Переходи на новости науки, потом вернемся к прогнозу погоды.

Они запустили запись разговора с каким-то типом из университета, который объяснил, что астрономы понятия не имеют, пересекли мы центр Галактики или нет, потому что его скрывают пылевые облака.

– Конец эфира, – сообщила Джинджер. – Двухминутный перерыв, Марти.

Свет над Марти погас, камера выключилась, и он попытался справиться с обжигающей яростью, которая его охватила.

– Вонючее дерьмо, – прошипел он, изо всех сил стараясь не закричать. – Мы приперли мерзавца к стенке, разве не за этим мы купили эль-Тимоти билет до самого Джерси, так, Джинджер?!

Но та молчала.

Марти понимал, что нет никакого смысла возмущаться и дальше, но не мог остановиться:

– Я хочу знать, ты уже получила диплом мастера превращать все, чем занимаешься, в дерьмо, или ты всего лишь продвинутый любитель?

– Я нашла запись!

Марти отчаянно хотелось сказать ей, что она может засунуть запись себе в задницу, но он знал, что это заявление может быть классифицировано как сексуальное домогательство на рабочем месте.

– Просто замечательно, – ответил он. – Сверни ее для меня, после передачи я ее раскурю.

– До твоего эфира пять, четыре, три, два, один.

– Главная новость сегодня, друзья, – снежный эффект озера [6]6
  Снежный эффект озера – процесс образования кучево-дождевых облаков и выпадения из них осадков, связанный со смешением холодного сухого континентального воздуха с теплым влажным морским воздухом.


[Закрыть]. Да, вы все правильно поняли, вечером и ночью нас ждет солидная доза этого самого эффекта.

И все в таком же духе, до конца часа, когда их время истекло. Марти вышел из темных декораций и обнаружил, что Джинджер уже нет, причем, судя по всему, некоторое время. Но где еще найти человека, который делал бы ее работу за такие деньги?

Поздно вечером он сидел в баре, потягивал пиво и мечтал, чтобы появился кто-нибудь – все равно, кто, – с кем он мог бы поиграть в карты. И тут вошел какой-то человек, увидел его и сказал:

– Привет, Марти. А снега-то нет!

Это был Марти Бреслин, на вершине славы.

6:36 вечера, 22 декабря 2012 года

Лаборатория реактивной тяги

Доктор Дебора Уилсон показала на едва заметно мигающие показания УКА «Эксплорера» [7]7
  Спутник для изучения состава небесных тел.


[Закрыть].

– Что это за импульс, Сэм?

Ее аспирант подумал, что она решила в очередной раз устроить ему проверку, и включил экран, на котором появилось подробное описание показаний «Эксплорера». То, что он увидел, его озадачило. Ионный поток со стороны Солнца время от времени менялся, иногда довольно значительно, но никогда – так сильно.

– Давайте, я проверю цепи.

Это поможет установить, не возникла ли в системах спутника перегрузка, и найти источник проблемы.

– Я это уже сделала, – сказала доктор Уилсон.

Ее ответ прозвучал отрывисто, сдержанно и уверенно; она давала ему понять, что мощный импульс представляет собой реальный феномен.

Сэм вывел на экран показания активности Солнца и гелиосферы. Скорость солнечного ветра составляла 431,5 километра в секунду, плотность протонов – 13. В умеренных широтах имелась корональная дыра и два небольших пятна на ближней стороне.

– Значит, Солнце ни при чем, – сказал он.

– Очевидно, нет, – ответила Дебора.

В таком случае, получалось, что это энергия, пришедшая из глубокого космоса. Впервые ее заметили в конце девяностых прошлого века русские астрофизики, но их американские коллеги считали, что данный фактор не имеет серьезного значения.

Когда Сэм снова заговорил, его голос прозвучал на октаву выше, и ему самому стало противно.

– Этого просто не может быть. – Он откашлялся.

– И тем не менее.

Мощный ионный поток прямо сейчас проникал в Солнечную систему, и резкое увеличение его интенсивности не вызывало сомнений. Его наставница ждала ответа.

– Я думаю, это волна энергии от какого-то явления за пределами Солнечной системы, возможно, древней сверхновой.

– Почему древней?

– Ну, очевидно, что по сравнению с обычным выбросом солнечной энергии этот заметно сильнее, но я думаю, что если бы сверхновая находилась близко… тогда волны были бы значительно мощнее.

– Если только мы не находились на дальнем кольце с 1997 года и сейчас видим передний фронт импульса.

Сэму совсем не понравилось то, как прозвучал ее голос. Он поднял голову и встретился с ней глазами.

– Вы напуганы.

– Вспышки сверхновых не редкость.

– Но… О, господи! – Если перед ними передний фронт импульса волны сверхновой, это может привести к гибели жизни на Земле. – Невозможно!

Уилсон потянулась через его захламленный стол и сделала то, чего ни разу не делала раньше, и что, наверное, относилось к категории неуместного поведения. Она прикоснулась к его руке, начала что-то говорить, но остановилась на полуслове, и ее молчание сказало ему все без слов.

Это было возможно. Очень даже возможно.

Однако, когда об их открытии в конце концов стало известно прессе, люди не так чтобы сразу побежали в церкви умолять бога о спасении. На самом деле их открытие получило всего один абзац в «Научных новостях» и пару дней висело на сайте Космос.com. Его прокомментировали несколько научных блогов, но, по большей части, мимоходом.

Однако уровень энергии в Солнечной системе постепенно повышался, и эта тенденция с каждым днем становилась все более отчетливой. Никто не заметил, что ионный поток начал набирать силу с точностью до наносекунды ровно в полночь двадцать первого декабря.

Но история о том, что происходило с нашей Солнечной системой, станет обретать все большее значение, пока не превратится в самую важную, величайшую и, в определенном смысле, последнюю из историй.

Глава 1
СЧАСТЛИВЧИК

Май 2020 года

Дэвид Форд ни разу в жизни не летал на личном реактивном самолете, но доставка нового главного психиатра в суперпривилегированную Военную клинику именно таким способом казалась неизбежным фактом. Самолет был маленьким и гораздо более шумным, чем обычный лайнер, зато быстрым и обитым бархатом, пусть и слегка потрепанным. Кожа в некоторых местах тихонько потрескивала, ковровые дорожки вытерлись после того, как по ним прошло бессчетное число ног.

Напротив сидела миссис Обри Денман, член совета директоров – сплошные острые углы и отчаяние, худые руки, шея, напоминающая узловатую веревку, лицо – археологическая карта подтяжек, которых было так много, что, в конце концов, она стала похожа на воскового двойника самой себя. Ее смех состоял только из звука, в нем не слышалось даже намека на чувство. Ей, наверное, уже исполнилось семьдесят пять или даже больше.

Самолет вызывал у Дэвида клаустрофобию – в летательном аппарате ни один сантиметр не пропадал даром. На кухне в полной готовности броситься исполнять желания пассажиров стоял замогильного вида официант в голубом блейзере и с глазами, лишенными всяческого выражения за годы ожидания.

Миссис Денман была так богата, что владела собственным самолетом, двумя пилотами и официантом.

Дэвид оказался в совершенно поразительной ситуации: тридцатидвухлетний психиатр, получивший сразу после резидентуры [8]8
  Последипломная больничная подготовка врачей, предусматривающая специализацию в течение одного года интерном и 2–3 лет резидентом.


[Закрыть]прекрасную работу во времена, когда найти хоть какую-нибудь практически не представлялось возможным.

– Доктор Форд, я хочу воспользоваться ситуацией и сообщить вам кое-какую дополнительную информацию.

Они сидели друг напротив друга, соприкасаясь коленями в крошечном пространстве самолета.

– Я буду вам чрезвычайно признателен.

– Во-первых, я хочу извиниться за самолет.

– Он просто замечательный, и я невероятно признателен вам за возможность добраться на нем до госпиталя; в противном случае, дорога заняла бы несколько дней.

– Этому самолету пятьдесят лет. И он единственный из принадлежащих мне, который летает. В более современных лайнерах отказала электроника – так мне сказали.

Солнце, разумеется. Проклятое Солнце виновато во всех проблемах. Дэвид обратил внимание на мельком прозвучавшее признание, что миссис Денман владеет несколькими самолетами. Удивительное дело.

У него сложилось впечатление, что она собирается с духом, готовится к следующему заявлению, точно человек, который ждет взрыва или катастрофы. Однако, когда она заговорила, ее голос прозвучал спокойно, почти небрежно:

– Вам ведь известно, что доктор Аллман стал жертвой пожара?

Дэвид прекрасно понимал, что какое-то происшествие послужило причиной появления вакансии, но не задавал вопросов, и никто ничего ему не объяснил.

– Мне очень жаль.

– Он жил в городе. К несчастью, пожарная служба в округе Роли пришла в упадок, и они действовали слишком медленно.

Дэвиду показалось странным, что информацию подобного рода оставили на тот момент, когда он будет лететь на место своей новой работы, как будто она могла заставить его передумать и отказаться от предложения.

– Несчастный случай?

– Мы так думаем.

– Я должен узнать еще что-то? Почему вы мне говорите об этом именно сейчас?

– Вы понимаете, что будете жить на территории больницы?

– Мне сказали, что меня поселят в личных апартаментах Герберта Эктона.

– Которые знамениты своими самыми необычными интерьерами не только в нашей стране, но и во всем мире.

– Да, мне так и сказали. И я сгораю от любопытства. Попытался найти фотографии в Интернете, но…

– Там нет фотографий. Мы не придерживаемся стиля жизни Дональда Трампа [9]9
  Дональд Джон Трамп(р. 1946) – американский бизнесмен, писатель. Известен экстравагантным образом жизни.


[Закрыть]. – Мимолетная улыбка скользнула по губам миссис Денман. – Мистер Эктон встречался с женщинами в спальне, которой вы будете пользоваться. Разумеется, вы холостяк. – Ее лицо стало жестким, как кремень. – В отличие от него.

Неужели миссис Денман встречалась с Гербертом Эктоном? Он умер в 1958 году. Она тогда была еще совсем ребенком, точнее, подростком.

Миссис Денман рассмеялась.

– Спальня просто великолепна; она вам понравится, молодой человек.

Она потянулась за своим стаканом – официант выдал им обоим виски с содовой – и, когда поднесла его к губам, ее руку окутало голубое сияние. Она мгновение его разглядывала, потом вскрикнула и отшвырнула стакан, послышался треск электрических разрядов. Дэвид заметил точно такое же сияние вокруг собственных рук и почувствовал легкое покалывание на коже. «Сейчас мы взорвемся», – подумал он, и сердце отчаянно забилось в груди. Официант бросился поднимать стакан, и голубой огонь залил мерцающим светом его спину.

– Мадам, это огонь святого Эльма, – сказал он. – Снова поток солнечной энергии.

На лице миссис Денман появилось страдальческое выражение.

– Нам следовало поехать на машине, Энди.

– Невозможно, мадам. Слишком медленно и опасно.

Дэвид посмотрел на автостраду Нью-Джерси (так он думал), далеко внизу, и не заметил даже намека на движение в длинном, похожем на сверкающую змею строе машин, но ничего не сказал.

Миссис Денман нажала на кнопку интеркома.

– Что такое этот огонь святого Эльма? Он может стать причиной катастрофы?

– Мы пытаемся снизиться.

– Ненавижу проклятые солнечные вспышки. Это отвратительно, всё вместе. Просто отвратительно.

Миссис Денман принялась вертеться в своем кресле – похожая на паука старуха в золоте и бриллиантах. В следующее мгновение она посмотрела на Дэвида напряженным взглядом змеи, готовящейся к атаке.

– Вам известно, когда все это закончится, доктор?

– Рано или поздно они исчерпают свою силу.

– Таково одно из мнений. Но, возможно, вы не знаете этого.

Она протянула документ в бежевой папке. Дэвид открыл и увидел красные печати засекреченной информации.

– Я не могу это читать.

Старуха замахала руками.

– Читайте.

– У меня нет допуска.

– Вы что, не понимаете, Дэвид? Это больше не имеет никакого значения. Все неважно.

Документ состоял всего из трех страниц, заполненных несколькими короткими параграфами. Его составил глава Совета национальной безопасности и направил президенту страны.

– Где вы это взяли?

– Господи, ради всех святых, юноша, вы прочитаете его или нет?

В документе говорилось, что Солнечная система входит в атмосферу сверхновой – информация, которая ни в коей мере не была секретной. Как раз наоборот, об этом знали все. Но дальше шло более шокирующее предложение: «В предыдущий раз, когда мы проходили через подобное облако 12 600 лет назад, осколки взорвавшейся звезды упали на ледники. Территория огромного северного ледяного щита Лаврентид, равнявшаяся по своим размерам острову Родос, меньше чем за секунду превратилась в перегретый пар. В результате мощного толчка громадные айсберги выбросило на континент до самого Нью-Мехико. Ураган, начиненный более мелкими осколками, создал миллионы кратеров в Каролинской впадине».

Дэвид по-прежнему не видел ничего особенно удивительного в том, что читал. После публикации в 2006 году книги Файрстона, Уэста и Уорвик-Смита под названием «Цикличность космических катастроф» это стало общеизвестным, хотя и спорным объяснением столь неожиданного и мгновенного конца ледникового периода.

Он продолжал читать дальше:

«Снег растаял так быстро, что весь Североамериканский континент оказался под водой. В Северной Америке цивилизация людей прекратила существование. В других местах кое-кому удалось спастись, и катастрофа дала начало легендам о всемирном потопе».

Дэвид поднял глаза. Обри Денман выпила его виски и теперь смотрела на него оценивающим взглядом из-под полуприкрытых век.

– Ничего не напоминает?

– Конечно, напоминает. Это одна из теорий причин окончания ледникового периода. Только я не понимаю, почему она засекречена. Средства массовой информации мусолят ее вот уже несколько лет.

– Читайте дальше.

«Когда наша последняя развитая цивилизация была уничтожена в результате смещения земных пластов, ученые тщательно исследовали поле звездных осколков, создали карты и обнаружили, что оно имеет неправильную форму. Таким образом, им стало очевидно, что мы снова окажемся внутри его через двенадцать тысяч лет. Однако они не могли установить определенную дату без чрезвычайно сложных измерений.

Существуют свидетельства того, что они создали некую субстанцию, позволившую им проникать в само время. Таким образом, они заглянули в будущее, чтобы определить точную дату вхождения Земли в вышеназванное поле.

Как бы там ни было, по этой причине те, кто пользовались данной субстанцией после них, смогли сделать рисунки современного военного снаряжения в храме Хатор [10]10
  Хатор,или Хатхор(«дом Гора», то есть «небо») – в египетской мифологии богиня неба, любви, женственности и красоты, а также супруга Гора. Первоначально считалась дочерью Ра.


[Закрыть]в Египте. Но что гораздо важнее, более необычное применение может служить объяснением того, почему определенные люди, например, жрецы позднего периода существования цивилизации майя, куда-то исчезли. Иными словами, они отправились по времени в другие места.

До сих пор все попытки определить, что представляет собой субстанция, о которой идет речь, ничего не дали.

В любом случае она позволила людям из прошлого, из исключительно далекой временной точки, сделать точные выводы касательно даты повторения катастрофы. Они назвали ее концом света.

Однако они также понимали, что человечеству предстоит пройти долгий путь до обозначенного дня и что все их научные центры, расположенные вдоль побережья, которое окажется под водой, обречены. Они создали календарь, получивший название Зодиак и отмерявший века. В дальнейшем он был доработан и превратился в долгосрочный календарь майя, сообщавший, когда Солнечная система снова войдет в облако».

Документ, написанный тяжеловесным официальным языком, однако, по мнению Дэвида, основывался на абсурдных понятиях.

– Древняя цивилизация, которую они имеют в виду… насколько я понимаю, это Атлантида, появившаяся в теориях Платона?

– Что вам известно?

– Про Атлантиду? Ничего. Эти события произошли до моего рождения. – Дэвид чувствовал, как растет его раздражение.

– Прошу вас, продолжайте читать, юноша, пожалуйста.

Самолет мчался к цели, содрогаясь всем корпусом, под громкий рев двигателей. Дэвид вернулся к документу.

«Начальный момент вхождения в опасную зону, сопровождавшийся усилением фонового излучения, заметил ученый Димитриев в 1997 году. Затем именно 21 декабря 2012 года, как и предупреждал нас календарь майя, возник неожиданный всплеск активности, и с тех пор плотность поля продолжает неуклонно увеличиваться, более того, все указывает, что этот процесс будет продолжаться, возможно, еще тысячу лет и приведет к неизвестным последствиям. На самом деле, Солнечная система направляется непосредственно в сторону центра облака. Очень скоро мы сможем увидеть ядро взорвавшейся звезды, и она затопит Землю радиацией».

Последний параграф полностью изменил отношение Дэвида к документу. Ему захотелось узнать больше, он перевернул страницу – и замер, глядя на заднюю обложку папки.

Миссис Денман взяла его руки в свои.

– Позвольте задать вам вот какой вопрос, Дэвид: вы помните Герберта Эктона и Бартоломео Лайта?

– Меня интересует этот документ, потому что, если последняя часть подтвердится…

– Она уже подтвердилась. Прошу вас, ответьте на мой вопрос.

– Кто ее подтвердил? Каким образом?

– Я хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос.

– Разумеется, я знаю, кто такой мистер Эктон.

– Но больше ничего не помните? У вас не осталось никаких детских воспоминаний?

– О Герберте Эктоне? Миссис Денман, я родился в 1984 году. К тому времени он уже был мертв… сколько? Лет тридцать или даже больше.

– Чарльз Лайт, сын Бартоломео?

Дэвида ее вопросы заинтриговали.

– Нет, я его не помню. А должен?

Миссис Денман потянулась к нему через небольшое расстояние, их разделявшее, прикоснулась к его лицу и провела пальцами по щеке. Ее жест получился необычно интимным, и Дэвид смутился.

– Дэвид, вы никогда не бывали в доме Герберта Эктона?

– Никогда.

Она внимательно на него посмотрела.

– Никаких воспоминаний?

Он покачал головой, и на ее лице промелькнула грустная улыбка.

– Тридцать три семьи тем или иным образом были связаны с Гербертом Эктоном. Среди них и ваша.

– Моя семья?

– Ваш прадед продал Герберту Эктону землю, на которой тот построил свое имение. Это вас связывает.

– Довольно тонкая связь.

– Вы ничего не помните из своего детства?

– Я прекрасно помню свое детство. Меня вырастили в Бетесде. Мой отец был семейным врачом, причем очень хорошим, и я стараюсь стать таким же, как он.

– И вы не помните Чарльза Лайта? Ваш класс? А Кэролайн Лайт?

– Ни в малейшей степени.

– Вы с ней встретитесь, – улыбнувшись, сказала миссис Денман. – И тогда, уверена, к вам вернутся воспоминания. В любом случае, вас взяли на эту работу, потому что время уже наступило и вы прошли серьезную подготовку.

Дэвид попытался понять, что означает последнее и исключительно таинственное заявление миссис Денман. Во время их первого интервью у нее имелся список вопросов, очевидным образом составленный профессионалом, касательно его медицинской квалификации. По правде говоря, она могла получить необходимые сведения в отделе кадров больницы или даже в журнале. Тогда он подумал, что она не слишком хорошо умеет проводить собеседование, и усомнился в ее способности выбрать врача для приличного психиатрического отделения больницы. Сейчас же окончательно убедился, что не ошибся.

Кроме того, возникло ощущение, что его ответы не имеют для нее никакого значения. И даже, что она ничего не поняла из его рассуждений о методах диагностики пациентов, использовании «Справочника по диагностике и статистике психических заболеваний» и применения некоторых препаратов и их дозировок – короче говоря, вообще ничего.

Даже, несмотря на документ, который она ему показала, что бы он там ни означал, Дэвид не имел ни малейшего намерения браться за эту работу. То, что миссис Денман лично явилась в Центральную больницу Манхэттена, чтобы его там разыскать, уже вызывало вопросы, особенно, если вспомнить, что он не искал работу. Официальная причина звучала так: он был лучшим на курсе на медицинском факультете в Университете Джона Хопкинса.

– Если вы предложили мне это место, основываясь не на моей медицинской квалификации…

– У вас великолепная квалификация.

– Кто такая Кэролайн Лайт? И о каком классе вы говорили?

– Доктор, вы все вспомните.

– Нет, я хочу получить ответ прямо сейчас, или попрошу вас развернуться и лететь обратно в Нью-Йорк.

– Вам некуда возвращаться. Вы уволились.

И она права. Из тех, кто мог в настоящее время работать, на его место с радостью пришло бы человек пятьдесят, и, вне всякого сомнения, вакансия была заполнена через несколько часов после его увольнения.

– О каком классе вы говорили?

– В детстве вы учились в классе. В имении Эктона.

– Это невозможно.

– Вы говорите так сейчас, но вы вспомните.

– Почему я забыл?

– Потому что, если бы вас не заставили забыть, вы могли проговориться касательно очень деликатных предметов. Кто-нибудь из вас.

– Кто-нибудь из нас? Из кого?

– Из вашего класса!

– Я не помню никакого класса, миссис Денман, поэтому прошу вас объяснить, о чем вы говорите.

– Дэвид, сейчас ваш класс собран в клинике, и кажется, что они пациенты.

– Кажется? Миссис Денман, пожалуйста, во что вы меня втянули?

– Дэвид, когда ты окажешься в клинике, сам многое вспомнишь, а скоро появится человек, который поможет тебе вернуть воспоминания.

Больше всего на свете Дэвид не переносил ощущение беспомощности. Он хотел сам управлять своей жизнью, и это явилось одной из главных причин, почему он с радостью согласился на работу, где ему не придется отчитываться перед больничной администрацией, которая, как раз наоборот, будет отчитываться перед ним. Точнее, он так думал.

– Это возмутительно.

– Да, Дэвид, не буду спорить. Ты всегда оставался единственным кандидатом на эту работу.

Не вызывало сомнений, что повернуть назад он уже не мог, – ему совсем не хотелось сейчас оказаться на улице. Мир голодал, и ждать помощи неоткуда. Профессионалы сражались за еду точно так же, как и нищие.

– Вы мне солгали. На самом деле, просто похитили.

– И к кому ты обратишься? К ФБР?

Дэвид помахал в воздухе отчетом.

– Надеюсь, от меня не ждут, что я стану заниматься вопросами снабжения или жизнеобеспечения, потому что это похоже на катастрофу, которая выходит далеко за пределы возможностей клиники Эктона.

– Ты прошел подготовку, которая поможет нам пережить кризис. У тебя уникальные способности.

– Мне прочитали всего один курс на тему поведения в кризисных ситуациях. Я лечу психиатрические заболевания.

– Ты все вспомнишь. Поверь мне.

– Поверить вам?

– Ты должен понять…

– Я ничего не понимаю!

– Заткнись, мальчик!

– Я не собираюсь затыкаться! Хочу разобраться в том, что происходит, потому что вы ставите меня в исключительно сложное положение и одновременно твердите, будто я каким-то непостижимым образом забыл все проклятые правила. Ну же!

Самолет содрогнулся.

– О, господи! – выдохнула миссис Денман. – Ненавижу путешествовать по воздуху.

– Мы всего лишь идем на посадку. Что я должен вспомнить?

– Дэвид, пожалуйста, давай подождем, когда самолет сядет.

– Что, черт подери, я должен вспомнить?!

Миссис Денман вздохнула, и в ее глазах он увидел больше, чем просто отчаяние, – выражение, появляющееся во взгляде животного, которое знает, что умирает и у него не осталось ни одного шанса выжить.

С другой стороны, то же самое можно сказать и про весь остальной мир, если верить документу, который она показала. Все вокруг считали, что так будет продолжаться еще несколько недель или месяцев, но потом станет лучше.

Разумеется, так и будет. Земля вовсе не несется прямиком в ад… или несется?

Когда они начали снижаться, Дэвид увидел деревья над Северным Мэрилендом, покрывшиеся нежными весенними листочками, еще недостаточно большими, чтобы скрыть неприглядные картины на земле: сожженные дома и громадные магазины и брошенные на дорогах машины.

На западе он разглядел огромное поместье, скопление глиняных крыш над симпатичными ухоженными лужайками и людей на них: мужчина ехал на тракторе, еще двое шагали по извивающейся подъездной дорожке.

– Мы прилетели?

Миссис Денман нажала на кнопку интеркома.

– Черт подери, сколько еще осталось?

– Пять минут, мадам.

Она посмотрела на Дэвида.

– Я не хочу умирать. Странно, верно? Я ведь уже такая старая. Это так эгоистично.

Его не волновали ее переживания.

– Такова природа человека, – резко ответил он, и она от неожиданности заморгала, а потом сжала зубы.

«Ну и пусть обижается», – подумал Дэвид.

– Я хочу в этом разобраться, – продолжал он. – Расскажите мне про класс. И если я страдаю амнезией, кто или что ее вызвало? Я был несовершеннолетним? Мои родители дали согласие?

– Разумеется, дали! Твой отец сам привел тебя в класс.

– Я соглашаюсь на работу в качестве врача, а не специалиста по выживанию – или чего еще вы от меня ждете. Я психиатр, и больше ничего.

– Считай себя пастухом.

– Хорошо. Это годится. Только не эксперт по кризисным ситуациям.

– Ты наш Кетцалькоатль [11]11
  Кетцалькоатль(Кецалькоатль, «пернатый змей») – на языке науатль – имя божества древней Америки, один из главных богов ацтекского пантеона и пантеонов других цивилизаций Центральной Америки, а также имя исторической личности.


[Закрыть].

Как же ему все надоело! С того самого момента, как стало ясно, что 21 декабря 2012 года действительно не простая дата и имеет особое значение, все превратились в специалистов по цивилизации ацтеков и майя и их мрачным, сложным и безжалостным богам.

– Я устал от этих глупостей. Проклятые боги не имели в виду ничего из того, что им приписывают.