Текст книги "Ройал (ЛП)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 9

Ройал

Как только возвращаюсь домой, я сразу же выбрасываю пижаму Брукса в мусор, где ей и место. Меня убивало, черт возьми, просто убивало то, что пришлось носить эти штаны.

Запах чистого белья заполняет мою крохотную студию над шумной прачечной. Это единственное, что хорошо в этой дыре. Словно живешь внутри сушилки. Место, где постоянно тепло, что хорошо зимой, и где всегда хорошо пахнет, даже когда полы нуждаются в чистке, а постельное белье в стирке.

С грохотом открывая дверь холодильника, я хватаю пакет молока и пью его прямо из пачки, прежде чем поставить обратно. Я игнорирую тот факт, что срок годности истек вчера.

Принимаю душ, пытаясь смыть с кожи запах дома Деми, но отказываюсь выпускать ее образ из головы. Наблюдать за ней издалека никогда не было равноценно реальности наедине с ней, но это был единственный вариант для меня. И как бы больно ни было стоять и позволять ей метать в меня кинжалы этим утром, я надеюсь, что когда-нибудь она поймет.

И простит меня.

***

– Доброе утро, Ройал, – Пандора проводит кредитной картой и передает набор ключей от «Корвета» пожилому человеку, который отчаянно пытается снять свою кожаную куртку. – На двадцать минут раньше. Что в тебя вселилось? Не мог дождаться, когда вновь увидишь меня?

– Ты ведь знаешь, – я не смотрю на нее, мой тон безразличный и ровный.

Я хватаю свою рабочую рубашку с крючка за стойкой регистрации. Мое имя нашито на груди глубоким синим цветом. Тем самым цветом, в который я покрашу свой «Челленджер», как только получу свою зарплату. Колокольчики на двери дребезжат, извещая о том, что клиент ушел, и наша стоянка пустеет.

– Нам доставят «Эскалейд» примерно через час, – Пандора надувает пузырь из жвачки неоново-розового цвета. Вероятно, со вкусом арбуза. Ее язык всегда на вкус как арбуз. – Реально в плохом состоянии. Как спереди, так и сзади. Это конец, но все равно владелец хочет ее починить. Держу пари, у машины имеется огромное заднее сиденье.

Она подмигивает.

Я перевожу взгляд в сторону кабинета, где за компьютером сидит отец Пандоры и слишком громко слушает классический рок. Мужчина весь в татуировках, отсидел два срока и улыбается золотыми зубами, словно постоянно дрался в барах. Этот старый сукин сын упрямый и грубый во всех проявлениях, но он дал мне работу, когда никто не хотел помочь.

– Где ты был прошлой ночью? – Пандора наклоняется над прилавком, виляя попкой и ухмыляясь. – Я писала тебе. Не хотела, чтобы ты упустил шанс с дочерью босса.

Мой взгляд снова возвращается к Роду, который совершенно не обращает внимания на происходящее. Дочь босса – не большое достижение, но, черт побери, она напоминает мне кое кого – мою единственную слабость.

Иногда, в самые отчаянные времена, человеку нужен хоть кто-то.

– Давай, – говорит она, – я знаю, что завожу тебя так же, как ты заводишь меня.

Пандора Паттерсон – дешевая копия Деми Роузвуд. Черные волосы, полные губы, большие сиськи, круглые голубые глаза. Хотя у Пандоры немного резкий взгляд. Она менее утончена, ее руки покрыты татуировками. Кричаще-красные губы. Гортанный смех. С вечным запахом сигаретного дыма и алкоголя. Она, конечно же, не замена самому важному созданию на свете, но я мужчина с ограниченными возможностями, и Пандора ни разу не осуждала меня.

– Я же тебе говорил, – говорю я. – Мы не можем больше этого делать.

Она дуется и проводит заостренным ногтем по своей щеке, будто плачет. Затем крадется ко мне и обвивает руками мои плечи.

– Боже, Ройал, ты такой чертовски дразнящий, – Пандора прижимается ко мне грудью и наклоняется к уху. – Я думала о тебе прошлой ночью. Ничто не заставляет меня кончать сильнее, чем мысль обо всех этих озорных вещах, которые ты делаешь со мной в задней части мастерской после того, как папа уходит.

Пандора еще та развратная шлюха. Она любит острые ощущения, особенно быть почти пойманной, и любит трахаться с мужчинами такого типа, за которыми ее отец будет гоняться с ружьем. Даже ужасный Род Паттерсон хочет лучшего для своей своенравной дочери.

Она проводит пальцами по моим волосам, сжимая их, и рывком прижимается ртом к моим губам. Ее дыхание с запахом сигарет наполняет мои легкие, когда она смеется.

– Ты такой замученный, – говорит она. – И знаешь, что? Думаю, именно поэтому я не могу выкинуть тебя из головы. Я просто хочу помочь тебе.

– Мне не нужно помогать.

– Каждый человек нуждается в помощи.

– Это не значит, что люди хотят этого.

– Тьфу. Ты такой упрямый, – она легко ударяет меня в грудь. – Сломленный и осторожный.

Ладонью она скользит к передней части моих брюк, прежде чем схватить мой член. Я предполагаю, что это можно считать сексуальным домогательством, но оно меня не беспокоит. Я прошел через дерьмо и похуже, чем большегрудая сексуальная наркоманка, лапающая меня. Пандора нежно сжимает мой член и смотрит мне в глаза. Из кабинета ее отца доносится «Fortunate Son» (Прим: Удачливый сын) группы CCR’s, в такт которой Род стучит ногой, и это всего в пяти метрах от нас, что вызывает испарину на спине.

Я не могу позволить себе потерять эту работу.

– И я чертовски люблю это, – она освобождает меня от своих объятий и возвращается к стойке регистрации, чтобы ответить на звонок телефона. – «Автомастерская Паттерсона».

Пандора зажимает ноготь между губами и подмигивает мне.

– Не хочу разговаривать с тобой, – она бросает трубку, пожимая плечами. Когда ее плечи двигаются, то становится видно верхнюю часть ложбинки между грудей. Это было сделано намеренно, нет сомнений. – Никого нет.

Снаружи подъезжает «Линкольн», ржавый и без бампера. Предполагаю, что хозяин нуждается в оценке. Я направляюсь к столу, чтобы взять ручку и блокнот, и Пандора лукаво улыбается, когда я шагаю в ее сторону.

– Нет, – говорю я.

– Что, ты теперь гей? – говорит она достаточно громко, что ее отец мог бы услышать, если бы не был так занят, напевая «Sweet Home Alabama» (Прим: Алабама – милый дом). Пандора упирается рукой в левое бедро. – Прекрати делать вид, что больше этого не хочешь.

У нас уже был разговор об этом несколько недель назад. Почему она снова его затевает?

– Ты пытаешься втянуть меня в неприятности? – мой тон низкий и резкий. Я качаю головой. У меня нет времени на это. – Не смей, Пандора.

Мне действительно нужно найти новую чертову работу.

Глава 10

Ройал

Поездка от «Автомастерской Паттерсона» до моей квартиры в Глиддене занимает всего тридцать минут, и так случилось, что Рикстон Фоллс находится по пути.

Я поворачиваю в сторону города Деми и останавливаюсь на знаке «Стоп» на минуту дольше, чем положено. Сейчас поздний вечер. Она все еще может находиться в больнице. Также я напоминаю себе, что Деми теперь знает, как выглядит мой автомобиль. Больше я не какой-то сталкер. Больше я не выгляжу, как какой-то гребаный урод-неудачник.

Вероятно, это к лучшему.

Мне нужно двигаться дальше. Так же, как это сделала она.

Сигнал позади заставляет меня нажать ногой на газ, и я направляюсь вперед, вниз по улице Деми.

На крыльце ее дома горят огни, ее машина припаркована на подъездной дорожке, задние фонари светятся красным, а затем гаснут в темноте.

Черт.

Я останавливаюсь ниже по улице и жду, пока она выйдет из «Субару» и направится внутрь. По прогнозу погоды на сегодня передавали большой снегопад. Жаль, что она не может оставить свою машину в гараже, ведь я знаю, что весь гараж заставлен «игрушками» Брукса.

Часть меня хочет уехать и вернуться в другой раз. Дать ей больше пространства. Я не должен был показываться прошлой ночью, но я не мог стоять в стороне и смотреть, как она страдает.

Только не снова.

Все было терпимо, когда я думал, что она счастлива. Деми, по крайней мере, много улыбалась, как я мог судить. Я проверял ее странички в социальных сетях время от времени. Казалось, она достаточно любит этого Брукса. Я оставался в стороне, полагая, что она навсегда останется с ним.

А потом я узнал, каким гребаным мудаком был Брукс Эбботт на самом деле.

Деми заслуживает лучшего.

Я должен был вмешаться.

Я просто не знал, что Брукс заплатит за ошибки своей жизнью.

Ударив по рулю, я провожу ладонями по волосам и направляюсь к ее дому. К тому времени, как я стучу в ее дверь, перед глазами начинает мутнеть, и мне становится тяжело дышать.

– Я знала, что ты вернешься, – говорит Деми, открывая дверь. Я задерживаю дыхание, когда вижу ее лицо и успокаивающие голубые глаза. – Но не знала, что это произойдет так скоро.

Я стою у входной двери в серых рабочих брюках, замасленных ботинках и простой белой футболке. Пахну машинным маслом и растворителем для краски. Я выгляжу как дерьмо.

– Можно войти? – спрашиваю я.

Деми прижимается щекой к двери, в то время как ее плечи поднимаются и опускаются, когда она делает глубокий вдох.

– Да, – она открывает дверь шире, – но только потому, что мне нужны ответы на некоторые вопросы.

– Ожидания могут быть опасными.

– Не такими опасными, как возвращение в мою жизнь, Ройал.

Я ухмыляюсь. Я заслужил это.

Я снимаю ботинки и смотрю на ее нетронутую гостиную. Никогда в жизни я не буду ходить здесь в своей рабочей одежде.

– Ты принес штаны Брукса? – Деми приподнимает бровь.

– Неа. Выбросил их.

У нее отвисает челюсть.

– Зачем ты это сделал?

– Есть причины.

Она скрещивает руки на груди, пока мы продолжаем стоять друг напротив друга в прихожей.

– Думаю, мы можем пройти на кухню, – она направляется к столу в уголок для завтрака, к единственной мебели в этой комнате не белого цвета. – Я не знаю, это борьба за территорию или еще что, но ты не можешь просто выкидывать чужие вещи.

– Борьба за территорию? Я что – собака?

– Я не это имела в виду.

Мы сидим друг напротив друга, разделенные несколькими вазами по центру, наполненными живыми цветами ярких оттенков, которые оживляют все вокруг. Я перемещаю их в сторону, чтобы беспрепятственно видеть ее лицо.

– Хорошо, – вздыхает Деми. – У тебя есть мое внимание. А теперь скажи мне, Ройал. Почему ты, черт возьми, ушел семь лет назад и не возвращался?

Я переигрывал события того уик-энда тысячу раз, каждый раз спрашивая себя, как бы я поступил, будь все иначе.

В то время я считал, что поступаю правильно.

Я думал, что помогаю кому-то, кто отчаянно нуждался в моей помощи.

И никогда не ожидал, что все это взорвется прямо перед лицом, создавая какой-то эффект бабочки, полностью изменяя траекторию нашего будущего.

– Мы были бы сейчас женаты, – размышляю я, проводя пальцами по деревянной столешнице.

– Извини?

– Держу пари, что мы были бы сейчас женаты, – повторяю я.

Деми закатывает глаза.

– Возможно, но ты ушел. Решил бросить меня, так что…

Я качаю головой.

– Вовсе нет, Деми. Я всегда хотел быть с тобой.

Все еще хочу.

Ее глаза стекленеют. Она смотрит через мое плечо, не желая поддерживать со мной зрительный контакт.

– Да, хорошо, но это не прокатит со мной, – говорит она. – Должен, хотел, мог. Все твои слова – пустой звук.

– Я не ожидаю, что ты простишь меня.

– Тогда почему ты здесь?

– Это не так просто.

Деми бьет кулаком по столу.

– Нет, это просто. Это так просто. Черт побери тебя, Ройал.

– Сейчас ты точно разговариваешь не как воспитатель детского сада.

Она прищуривается.

– Я никогда не говорила тебе, чем занимаюсь.

– Это не так трудно узнать.

– Что еще ты знаешь обо мне?

Я мог бы сказать ей, что знаю о том, что иногда она ходит смотреть на звездопады, как когда-то это делали мы. Я мог бы сказать, что вижу ее по утрам каждую субботу, когда она идет по кафе «Хайленд» и заказывает себе карамельный макиато с дополнительными взбитыми сливками. Мог бы сказать, что видел ее, бесцельно ездившую по тем улицам, которые напоминают о нас. И я мог бы назвать их по порядку: Фриман-авеню, Эллери-драйв, бульвар Хейс, Файрст-стрит, Вайлет-ройд…

– Не так много, – отвечаю я.

– Как долго ты следил за мной?

– Не долго, – лгу я.

Деми поднимается.

– Куда ты идешь? – спрашиваю я ее.

– Я закончила, – говорит она. – Если ты не собираешься быть честным, я не позволю тебе тратить мое время.

Она уходит.

Просто так.

Я следую за ней и хватаю ее за запястье. Деми набирает полные легкие воздуха, застигнутая врасплох, и я притягиваю ее к себе.

– Я хочу рассказать тебе, Деми. Хочу рассказать тебе чертовски многое. Хочу рассказать тебе все, – я смотрю в ее кристально-голубые глаза, скучая по тому взгляду, каким она смотрела на меня, когда мы были счастливы. Перед тем как все изменилось. Когда мы были детьми, а впереди нас ждала целая жизнь.

– Так расскажи мне, – ее грудь вздымается и опадает. Деми пахнет больничной палатой, и это отрезвляюще напоминает, что она провела свой день рядом с ним.

– Мне нужно больше времени.

Деми сжимает челюсть, а затем выдает:

– Больше времени? Ты издеваешься, Ройал? Семи лет было недостаточно? – она выдергивает запястье из моей руки. – Пожалуйста, уходи. Мы закончили.

Глава 11

Деми

Мне приходится закусить изнутри губу, чтобы не наброситься на него. Все, чего я хочу – это кричать на него за потраченное мной время, за расточительство последних семи лет, за то, что он появился как какой-то доблестный рыцарь с хреновых времен.

Ройал медлит у двери, обувая свои грязные рабочие ботинки. От него пахнет автомастерской, и ногти черные. А когда-то он собирался пойти в колледж с Дереком, закончить юридическую школу, а затем работать у моего отца.

– Я не надеюсь, что ты простишь меня, – говорит он.

Я не могу смотреть на него.

– Во всяком случае, пока, – добавляет он. – Я просто прошу тебя позволить мне хотя бы попытаться изменить это.

– Ты не сможешь.

– Деми, – он приближается ко мне. Я отворачиваюсь. Это ребячество, я знаю. – Ты не можешь даже представить, сколько ночей я лежал без сна, думая о тебе. О нас. О прошлом, – я сосредотачиваюсь на рассыпанной соли на полу в прихожей. Должно быть, я рассыпала ее, когда посыпала лед на ступенях, чтобы тот быстрее растаял.

– Если бы я мог вернуть время вспять, – продолжает Ройал, – то поступил бы иначе. Я никогда бы не ушел той ночью. Я был уверен, что поступаю правильно.

– У тебя кто-то был? – задаю я самый тяжелый из всех мучивших меня вопросов. Это, должно быть, единственная вразумительная причина его поступка. Мое сломанное, подростковое сердце может принять только такое объяснение его уходу: он полюбил кого-то больше, чем меня.

– Боже, нет, – Ройал берет мое лицо своими испачканными руками и поворачивает к себе. – Никогда.

Наши взгляды встречаются.

– Я не понимаю, – я убираю его руки от моего лица. – Почему ты не можешь просто рассказать мне?

Ройал смотрит на меня, нервно улыбаясь, отчего на правой щеке появляется ямочка – та, которую я целовала, когда мы были моложе.

– Возможно, я боюсь, – говорит он, вздохнув и расправляя грудь, словно я нуждаюсь в каком-либо напоминании о том, что он теперь мужчина.

– Боишься чего?

– Боюсь, что ты будешь смотреть на меня по-другому. Думать обо мне по-другому.

– Я любила тебя больше, чем ты мог бы себе представить, – говорю я. – Не было ничего, что ты мог бы тогда совершить, чтобы изменить мое отношение к тебе. Я была чертовски сильно влюблена в тебя.

Ройал невесело улыбается.

– Я хочу рассказать тебе, Деми. Ты заслуживаешь знать. Я в долгу перед тобой, – слова вырываются потоком, и он облизывает нижнюю губу. – Но я не готов, так же, как и ты.

Я выдаю саркастическое «Ха!» и делаю шаг в сторону, опуская руки по бокам.

– Тогда ладно, – говорю я. – Если это все, что я когда-нибудь услышу на свой вопрос, пусть так и будет, мы закончили. Я не могу заставить тебя говорить, так что не буду и пытаться, не буду тратить свое время.

– Закончили? – он приподнимает одну бровь. – Закончили – это означает, что мы закончили навсегда. Значит, мы больше никогда не увидимся друг с другом.

– Именно.

Я не ждала семь проклятых лет, чтобы он появился в моем доме и отказывался дать мне ответы, которые я заслуживаю услышать. Все эти годы в моем воображении он представлялся мне неким идеалом. Я вспоминала его, нашу юность, беззаботные деньки и бессонные ночи, полные любви. Я мечтала жить с ним долго и счастливо и о подобной ерунде, о которой мечтают все девочки. Он был прохладным ветерком в жаркий день. Зависимостью, от которой мне не излечиться.

И до сих пор не получается.

– Я хочу увидеть тебя снова, – говорит Ройал.

Мой взгляд устремляется к его губам, которые кажутся идеальными. Сильное сердцебиение в моей груди с каждым ударом угрожает сломать ребра. Я ненавижу то, как легко он завладел моим вниманием, сказав лишь эти пять маленьких слов.

– Может, я и не заслуживаю этого, – говорит он, – но это не меняет того факта, что я хочу этого.

Я складываю руки на груди.

– Не много ли ты хочешь?

– Я скажу тебе, что случилось, Деми. Обещаю. Но не сейчас. Давай лучше снова узнаем друг друга. Позволь мне заботиться о тебе, – предлагает он. – И когда настанет время, я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.

Я выдыхаю.

– Как я могу верить тебе? Как могу доверять?

– Ты не можешь, – я перестаю дышать, а лицо Ройала застывает. – Но я прошу тебя попробовать.

Я отступаю на несколько шагов назад, пока не врезаюсь в лестницу. Усаживаюсь на предпоследней ступеньке и прислоняю голову к стене.

– Я не знаю. На меня столько всего навалилось в последнее время, – мой взгляд останавливается на его изношенных ботинках. В глубине души я знаю, что эти семь лет для него прошли тяжело, и мое сердце болит, когда я думаю о всех тех вариантах, которые могли его привести к лучшей жизни. – Не думаю, что у меня хватит сил для... этого... Прямо сейчас.

– Да, но для меня это недостаточно веская причина, чтобы уйти, – он шагает ко мне, опускается до моего уровня и тянет меня вверх. – Я приеду утром, чтобы очистить твою подъездную дорожку, прежде чем отправлюсь на работу. Я не буду тебя беспокоить. Не волнуйся.

Он тянется к задней части моих джинсов, из кармана которых достает мой телефон и вбивает свой номер.

– Вот, – Ройал кладет телефон обратно в мой карман, кончиками пальцев задевая бедро, что сказывается на моем дыхании. – Ты можешь связаться со мной в любое время. Все, что тебе нужно. И я принесу тебе что-нибудь к ужину завтра вечером. Просто напиши мне, что ты хочешь.

– Зачем ты это делаешь?

Он пожимает плечами, подразумевая, что это не имеет значения. Но это не так. Это важно. Очень важно.

– Нет, на самом деле, зачем?

– Наверстываю упущенное время, я предполагаю, – говорит он. – Во многом.

– Я не хочу огорчать тебя, но это займет намного больше времени, чем уборка снега...

Я улыбаюсь.

Что за черт?

Нет.

Нет, нет, нет.

Я должна кричать на него.

Топать ногами.

Проклинать его.

Бить кулаками по его груди, а затем прогнать на улицу.

И вот я, улыбаюсь, словно какая-то влюбленная старшеклассница, позволяющая очаровать себя капитану школьной команды по футболу.

Я стираю улыбку и любые ее следы со своего лица.

– Это, вероятно, не очень хорошая идея, – произношу я.

– О чем ты говоришь?

Ройал недоволен моим отказом, но чего он ожидал?

– Я не могу проводить свое свободное время с бывшим парнем, когда Брукс в больнице. Ты знаешь, как плохо это выглядит? И если об этом узнают мои родители или Дерек... Никто не поймет. Черт, даже я не понимаю, – я качаю головой. – Это слишком для меня. Я не могу. Я ценю это, но не могу принять твою помощь прямо сейчас, – я встаю и иду к двери, это способ Роузвудов вежливо попросить кого-то уйти. – Спасибо, но нет.

– Он изменял тебе.

Слова Ройала лишают меня кислорода. Колени начинают дрожать, а лицо немеет. Я отступаю назад, выпуская дверную ручку.

– У Брукса был кто-то на стороне, – медленно произносит он. – Довольно долгое время. Более года.

– Нет.

Ройал кивает.

– Я столкнулся с ним на прошлой неделе. Он понятия не имел, кто я, но я сказал ему, что я твой давний друг. Сказал, что если он не примет решение, я расскажу все тебе. Сказал, что я чертовски уверен, что он будет жить, сожалея о причиненной тебе боли.

Он проводит тыльной стороной ладони вдоль густой щетины, наклоняет голову и прищуривается.

– Ночью, когда произошла авария, – продолжает Ройал, – Брукс направлялся на север по девятому шоссе. Разбился в нескольких километрах за пределами Глидден, недалеко от ее дома. Он собирался к ней, Деми.

Глава 12

Ройал

– Деми, скажи что-нибудь.

Она вся оцепенела. Ее поза. Выражение лица. Взгляд.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Она оживает без предупреждения, ее глаза загораются, будто кто-то щелкнул выключателем. Проходя по коридору, она открывает дверцу шкафа и достает ружье.

– Что ты делаешь? – кричу я ей.

Деми не отвечает. Спустя тридцать секунд она возвращается с блестящей стальной клюшкой для гольфа, которую крепко сжимает в руке.

– Стой, стой, стой, – я поднимаю руки в протесте и прислоняюсь к двери.

– Это не для тебя, – она шагает мимо меня, рывком открывает дверь и выбегает наружу в одних джинсах и свитере. Ее босые ноги оставляют следы на светлом слое снега, который начался полчаса назад.

Я выбегаю за ней. К тому времени как я нахожу Деми, она вводит код в гараж на три автомобиля. Посреди пустует место, где когда-то стоял его «Мерседес», а по бокам от него занимают места великолепный винтажный «Порше 911», окрашенный в ярко-красный цвет, и черный «Рендж Ровер» с двадцатидюймовыми дисками.

– Деми, – я подхожу к ней и быстро отскакиваю в сторону, когда она поднимает клюшку над головой.

Удар.

Один взмах, и довольно значительная вмятина появляется на задней части «Порше».

– Эй, эй… – я протягиваю к ней руку, но она поднимает клюшку, нанося новый удар по машине. И третий. И четвертый. – Деми, все в порядке. Достаточно.

Я никоим образом не собираюсь защищать Брукса Эбботта, но мне как-то жаль, что маленький «Порше» принимает весь удар на себя. Машина не виновна во всем этом.

Деми тащит плоскую стальную клюшку вдоль водительской двери, оставляя глубокие царапины. Я не могу помочь, но мысленно подсчитываю количество часов, требующихся для полировки и перекрашивания таких повреждений.

– Удовлетворена? – ухмыляюсь я, когда она заканчивает. Ее плечи поднимаются и опускаются, когда она пытается отдышаться. – Давай зайдем внутрь, Босой Джо Джексон, – я обнимаю Деми за плечи. Уверен, что у нее ледяные ноги, но сомневаюсь, что она чувствует это. (Прим. Джо Дже́ксон (англ. Joe Jackson; род. 11 августа 1954, Бертон-апон-Трент) – британский рок-музыкант и автор песен. Известен, главным образом, по песням «Is She Really Going Out with Him?» (1979), «It’s Different for Girls» (1979) и «Steppin’ Out» (1982). Неоднократно номинировался на «Грэмми»).

Деми останавливается и, опустив клюшку, смотрит вниз на нее, а потом прячет лицо в ладонях.

– Что я делаю?

– Не беспокойся об этом. Все закончилось. Пойдем, – я поглаживаю ладонью ее напряженные плечи круговыми движениями. – Я бы сделал то же самое.

Я лгу. Никогда бы не вымещал свою злость на меленькой машинке, как эта, но я не собираюсь говорить об этом, чтобы Деми не чувствовала себя хуже.

Оказавшись внутри, я веду ее к креслу рядом с камином и зажигаю его. Я укрываю ее кашемировым одеялом небесного цвета, и ее дрожь начинает спадать.

– Ты имела право знать, – говорю я. – Ты каждый день возле мудака, надеешься и молишься о чуде, и…

– Я знаю, – она тянет одеяло ближе к лицу, глядя на фотографию их двоих, которая стоит на столе. Они улыбаются, ее рука лежит у него на груди, и обручальное кольцо сверкает на солнце.

– С тобой все в порядке?

Деми медленно поднимает на меня взгляд, а затем возвращает обратно к фото. Она наклоняется вперед, опрокидывает фото лицевой стороной вниз, а затем облокачивается на спинку кресла.

– Я никогда не подозревала. Ни разу, – она прочищает горло, ее челюсть напряжена. – Это съедает меня. Я сижу здесь, обвиняя себя за его уход, думая, если бы я боролась сильнее, возможно, он не боролся бы за свою жизнь сейчас. А этот мудак... Этот мудак трахал кого-то другого все это время? Почему я не знала об этом?

– Он явно не хотел, чтобы ты узнала.

– Как ты узнал? – Деми смотрит на меня, нахмурив брови.

– Я живу в Глиддене, – говорю я. – Видел, как он ошивался с девушкой, и это была явно не ты.

Не буду вдаваться в подробности при ней.

– Подожди. Ты живешь в Глиддене? – она прищуривается.

Я киваю.

– Как долго?

– Черт. Не знаю. Несколько лет?

– Так ты все это время жил в пятнадцати минутах езды от меня?

Я тру ладонь о бедро.

– Не все это время, но да.

Деми одной рукой опирается на подлокотник кресла, а другой тянется ко лбу.

– Прости. Это слишком, чтобы осмыслить. Ощущение, словно нахожусь в альтернативной вселенной или типа того.

Я точно знаю, что чувствуешь, когда имеешь все, но потом теряешь равновесие в тот момент, когда из-под ног выдергивают ковер.

Газовый камин мерцает напротив фальшивого деревянного бревна, бросая теплые оттенки янтаря и золота вокруг нас, и мы сидим в тишине.

На мгновение мне становится так тепло, но не от огня. Моя грудь наполняется, расширяется, и ощущения проходят сквозь меня, достигая пальцев рук и ног.

Это чувство существовало в прошлой жизни, но не в этой.

Дом.

Находясь с Деми, я чувствую себя как дома.