Текст книги "Ройал (ЛП)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27

Ройал

Меня с головой накрывает облегчение, когда она открывает дверь. Сейчас субботний вечер, и в мире нет места лучше, где я бы хотел оказаться, чем с Деми Роузвуд.

– Что ты здесь делаешь? – ее лицо искажается, и она крепко берется за ручку входной двери.

– Я ничего от тебя не слышал в течение нескольких дней, – отвечаю я. – Пришел проведать тебя.

Я смотрю через ее плечо.

– Ты одна? – спрашиваю я.

Она смотрит на меня.

– Да. Входи.

– Ты нарядилась. Собираешься куда-то?

Она проводит руками вдоль черной ткани скромного платья, которое облегает ее фигуру. От нее пахнет цветочным магазином, ее волосы зачесаны назад в какую-то необычную замысловатую прическу, а губы краснее, чем битый «Порше» в ее гараже. Деми беспокойно заламывает руки с покрытыми лаком ногтями и изящным бриллиантовым браслетом, поблескивающем на левом запястье.

– У меня благотворительное мероприятие сегодня, – говорит она.

– Для Брукса?

Она кивает.

– Не хочу идти. Просто быстро появлюсь. Бренда устраивает шоу.

– Я беспокоился о тебе, – говорю я. – С тех пор, как ты ушла от меня.

– В самом деле? Почему?

– Ты была не в себе, – я тянусь к ее лицу, не в силах устоять и минуты перед желанием прикоснуться к ней, но она отталкивает мою руку в сторону. – И то, как ты ушла...

Отступив назад, она произносит:

– Сейчас все так сложно, и я просто пытаюсь справиться со всем происходящим. Я не знаю, где ты во всем этом вписываешься, и, честно говоря, у меня нет сил, чтобы разбираться с этим сейчас, так что...

– Что ты хочешь сказать? Ты сейчас собираешься сосредоточиться на Бруксе? До свидания, Ройал?

Она скрещивает руки на груди.

– Это не выбор между одним и другим.

– Но это так, – я шагаю к ней, она отступает назад. – Ты не можешь выбрать гребаного Брукса, Деми. Ты не можешь. Я не позволю тебе. Тебе не нужно выбирать меня, но, ради Бога, не выбирай и его тоже.

– Я не выбираю ни одного из вас.

После ее слов следует молчание.

Я в ловушке ее взгляда, наблюдаю за дрожанием ее нижней губы, используя все силы, чтобы не укусить ее или не поцеловать.

– Брукс не помнит, что бросил меня, – говорит она, положив ладонь на мое лицо, потому что знает, что я собираюсь сказать. – Так что на данный момент, в обозримом будущем, я должна играть эту роль.

– Ты не должна ничего играть, – я опровергаю ее нелепое объяснение. – Ты спрашивала его о любовнице? О гребаных кредитных карточках?

– Нет, Ройал. Я не спрашивала, – ее красивые голубые глаза округляются. – У меня еще не было возможности, человек только что очнулся от недельной комы.

– Взгляни на себя, вся такая лояльная, на его стороне, словно ничего и не произошло, – я скольжу пальцами через волосы, дергая их у корней.

Я чувствую это.

Я чувствую, как она ускользает.

Я теряю ее снова и снова, и ни черта не могу с этим поделать.

Это…

Это ад.

Это мой личный, настоящий кошмар.

– Ты воспринимаешь все это неправильно, – она кусает губу, достаточно сильно качая головой, что выпадает прядка волос. – У меня нет никакой лояльности к нему. Я просто жду подходящего момента, чтобы выйти изящно из всего этого.

– Ага, конечно. И к тому времени он уже отыщет свой путь обратно к твоему сердцу, ты простишь его, и вы проведете свой медовый месяц в Италии.

Комната исчезает на долю секунды, и горячее ощущение исходит от моей щеки.

Деми убирает свою ладонь, делая шаг в сторону от меня. Судя по тому, как она открыла рот, она так же шокирована пощечиной, как и я.

Я секунду потираю место удара и опускаю руку.

Она не извиняется, и я не сержусь на нее за пощечину.

– Ты не представляешь, как долго я ждала, чтобы сделать это, – ее голос звучит низко и твердо. – Ты это заслужил, Ройал. По многим причинам. Причинам, на обсуждение которых у меня нет сейчас времени, потому что я опаздываю.

Она смотрит на часы на стене и проходит мимо меня, чтобы взять пальто из шкафа в прихожей.

– Мы еще не закончили, – я имею в виду во всех смыслах.

– Да, – Деми накидывает пальто на свои хрупкие плечи.

– Так значит, он?

Она облизывает губы и пожимает плечами.

– На данный момент.

– А то, что было на днях? У меня? Что это значит?

– Если бы я знала, – Деми пожимает плечами. – Возможно, я знаю, но, может, ты просто не готов услышать ответ?

– О, так мы сейчас будем играть в эту игру? – я выдыхаю. – Ты собираешься молчать, пока я не скажу тебе то, что ты хочешь услышать?

– В это на самом деле можно играть вдвоем, не правда ли, Ройал? Когда нужен ответ на вопрос, который чуть не убивает тебя, и ты знаешь, что человек, который мог бы избавить от этой боли, отказывается помочь тебе в этом.

– Это не так просто.

– Ты говорил это раньше, и я до сих пор не согласна с тобой.

Я шагаю к ней, кладу руки на изгиб ее бедер, направляя Деми ближе ко мне. Вдыхая ее сладкий запах, я закрываю глаза.

– Не отталкивай меня, Деми, – я легонько прикасаюсь губами к ее губам, но не целую. Еще нет. Наши губы соприкасаются, она дышит, затем задерживает воздух, отказываясь выдыхать. Я поднимаю свою правую руку к основанию ее шеи, провожу немного вверх, и чувствую ее дикое, учащенное сердцебиение. – Я все еще люблю тебя. Больше, чем кого-либо в этом мире. И я не сдамся. Мы заслужили это счастье, которое было украдено у нас семь лет назад.

Она смотрит в сторону, но я поворачиваю ее голову назад, встречая остекленевший взгляд.

– Потому что оно было украдено, – говорю я, – кто бы что ни говорил, я никогда не делал этого, Деми. Я этого не делал.

Я целую ее, прежде чем она почувствует, что я в двух секундах от того, чтобы сломаться. Мужчины не разваливаются. Мужчины не плачут. Мужчины не испытывают грусть или слабость. Они отмахиваются от этого и двигаются дальше, делая вид, что боли не существует. Если что-то становится слишком болезненным, мы нахрен ампутируем это и не даем ему второго шанса.

Но я никогда не мог этого сделать. Не с ней.

Ее губы теплые, наши языки ищут друг друга. Кожа Деми мягкая как шелк под моими пальцами, и мне очень хочется дернуть ее за волосы, чтобы потом можно было снова запустить в них руки.

Мои глаза горят, но я отбрасываю это ощущение.

Мне нужно уйти, прежде чем она задаст больше вопросов. Я расскажу ей. Расскажу ей все, но сейчас она уходит, а я хочу ее полного внимания. Потому что об этом нельзя говорить мимоходом. И вообще, я не хочу, чтобы она, шикарно одетая, шла на какое-то благотворительное мероприятие, посвященное Бруксу-гребаному-Эбботту.

– Позвони мне, когда вернешься домой сегодня вечером, – говорю я, отстраняясь от ее губ и заглядывая ей в глаза.

– Ройал... – Деми отходит на несколько шагов. На мгновение ее слова застревают в горле, а потом она опускает плечи. – Мне действительно нужно идти.

Деми разворачивается на каблуках и направляется к двери. И в этот раз мы идем разными путями.

Глава 28

Деми

Я словно тень следую за Брендой в течение первого часа, слушая одни и те же слова снова и снова.

Действительно незначительные повреждения головного мозга...

Врачи очень впечатлены его прогрессом...

Он проведет несколько месяцев на физиотерапии...

Да, он говорит...

Его кратковременная память, кажется, повреждена, но есть шанс, что это временно...

– Как ты держишься, малышка?

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть своего брата, держащего пластиковую чашку горячего розового пунша и жующего печенье «Мадлен». Его темно-синий свитер покрыт крошкой, и он посылает мне мальчишескую улыбку, которую я так редко вижу, так как он теперь прокурор.

Он счастлив, что Брукс очнулся.

Оборачивая свои руки вокруг его широких плеч, я цепляюсь за него, не уверенная, была ли когда-нибудь так счастлива видеть его.

– Что с тобой? – смеется он. – Ты знаешь, мы виделись примерно два дня назад.

– Просто рада видеть дружелюбное лицо.

Я стою к Бренде спиной, когда та говорит с группой женщин, которых я никогда не видела в своей жизни. Она пропитана этим – всем их вниманием. И она хороша в этом. Люди тянутся к ней, и я уверена, что большинство женщин в Рикстон Фоллс хотят быть на нее похожими, когда станут старше. Она непотопляемая, но при этом милая и изысканная.

– Я никого здесь не знаю, – говорю я.

– Я слышал, как некоторые говорили, что приехали сюда аж из штата Орегон, – говорит Дерек. – Думаю, что люди были действительно тронуты ситуацией Брукса и съехались сюда отовсюду. Ужасно и одновременно прекрасно, что трагедия объединяет нас.

– Если бы они только знали...

Дерек посмеивается.

– О чем ты говоришь?

Я отворачиваюсь от него и замечаю Далилу, болтающую с группой девушек, которых смутно помню из средней школы. Я узнаю их лица, но имен большинства из них не помню.

– Иисус, все пришли, не так ли? – я пробегаюсь взглядом по комнате в поисках более знакомых лиц. Здесь контролер из QUIK, отец Батист из церкви Святой Троицы и сестра Сапфир, но больше я не вижу знакомых лиц.

– Мама с папой в пути, – говорит Дерек. – Хейвен осталась со своей мамой в эти выходные.

– Я заняла нам столик, – я указываю на большой зал. Это место, где проводятся большинство свадеб в Рикстон Фоллс. Здесь есть сцена, десяток сверкающих люстр, паркетный танцпол, а также хорошая кухня.

– Ты не сидишь с Брендой? – Дерек потирает висок.

– Здесь нет плана рассадки гостей. Это не свадьба.

Дерек смеется.

– Милая, теперь, когда гости здесь, мы выступим с речью через минуту. Держись рядом со мной, пожалуйста, – голос Бренды проникает в ухо и посылает раздражительный импульс по моей спине.

– Речь? – я поворачиваюсь к ней лицом. – Вы ничего не говорили о том, что я буду выступать с речью.

– Всего несколько строк, дорогая. Говори от своего сердца. Скажи гостям, что ты чувствуешь к моему сыну и как возбуждена и предвкушаешь совместное будущее. Как деньги, которые мы насобирали, позволят тебе остаться дома и заботиться о нем, в то время как он будет восстанавливаться. Они приехали сюда отовсюду. Ты, по крайней мере, обязана сказать им это.

Милые глаза Бренды темнеют на секунду, но ее улыбка остается непоколебимой.

– Я поищу маму с папой, – говорит Дерек, – и скажу им, где мы сидим.

Так много для моего быстрого появления сегодня вечером.

Я понятия не имела, что это было какое-то спланированное событие в комплекте с системой звукоусиления и открытым баром.

Я редко думала о Бренде плохо, но в этот момент меня захлестнуло возмущение, что она превратила трагическую аварию своего сына в цирк.

Я отхожу от Бренды под предлогом того, что мне нужно в дамскую комнату. Она отвечает мне, чтобы я возвращалась побыстрее, на что я обещаю, что буду стараться. Как только я оказываюсь внутри дамской комнаты, то запираюсь в кабинке и достаю телефон.

Я не могу выступить с речью.

В колледже я с трудом закончила класс риторики.

Пришлось принять «Ативан» для того, чтобы выжить. (Прим.: Лекарство, используемое для снижения волнения, нервозности и напряжения, связанные с тревожным расстройством).

Поставьте меня перед классом пяти и шестилеток, и я звезда. Но публичное выступление? Перед тысячами?

Мое сердце скачет в груди, отказываясь успокаиваться.

И говорить о Бруксе от всего сердца?

Очень сомневаюсь, что они хотят услышать это прямо сейчас.

С закрытыми глазами я делаю три глубоких вдоха и стараюсь не подавиться дешевым освежителем воздуха, который просачивается в мои легкие. Я стараюсь сосредоточиться на более счастливом времени. Если я сделаю это, то, возможно, смогу выйти из этой дерьмовой ситуации.

Начало наших отношений было хорошим.

Брукс вскружил мне голову.

Блестящие светлые волны, выбивающиеся из дорогой стрижки, мерцающие зеленые глаза, из-за которых перехватывало дыхание. Дерзкая улыбка, которая заставляла всех девушек в кампусе брать в столовой по две порции.

Я сидела одна в кафетерии, занимаясь своими делами, когда Брукс занял место напротив меня. Он попросил у меня салфетку, говоря «пожалуйста» и «спасибо», и наши пальцы соприкоснулись.

Он был таким чистым. Аккуратным. Опрятным. Хорошо воспитанным.

Носил штаны цвета хаки, рубашки поло и водонепроницаемые мокасины, как будто они были его униформой.

Он изучал финансы и специализировался в области международного бизнеса. Слушал NPR и отслеживал мировые новости. (Прим.: National Partnership For Reinventing – Национальное партнерство по усовершенствованию правительственной структуры).

Брукс мог быть обаятельным и влиятельным, и в то же время он казался безопасным.

Брукс Эбботт был полной противоположностью Ройала Локхарта.

И, возможно, это было самое лучшее в нем.

Мое разбитое сердце впервые дрогнуло, когда я увидела его, и я была убеждена, что эти зеленые глаза могут исцелить мое разбитое сердце.

– Мэм, вы закончили? Здесь очередь, – я слышу голос женщины, а затем стук в дверь. Я занимаю одну кабинку из трех и уверена, что Бренда волнуется, что меня нет рядом, чтобы мы смогли выйти на сцену.

– Уже выхожу, – отвечаю я.

Я умываюсь и смотрю на себя в зеркало. Моя помада исчезла, большая часть ее осталась на губах Ройала после того неземного и головокружительного поцелуя в коридоре. Я тру губы, пытаясь перераспределить цвет, и выхожу.

Свет приглушен, а прожектор направлен на сцену. Человек в сером костюме суетится с микрофоном за деревянной кафедрой.

А я до сих пор не знаю, что собираюсь сказать.

В зале громко. Здесь легко поместилось несколько тысяч людей, и шум разносится так, словно они все говорят одновременно.

Если я прислушаюсь достаточно, то смогу расслышать, как Бренда говорит:

«Где Деми? Мне нужна Деми».

Холодный пот выступает на моем лбу и немеют пальцы. Я не могу встать перед всеми этими людьми и кормить их какой-то ерундой о чудо-любви, что я всегда знала, что Брукс выживет, и что я не могу дождаться, когда смогу провести остаток своей жизни с этим удивительным человеком.

Я не лгунья. Никогда такой не была. И никогда не буду.

Бренда «плывет» сквозь толпу, взглядом сканируя зал в поисках меня.

Я не могу решить, что мне делать, но время поджимает.

И прежде чем смогу себя переубедить, я мчусь к выходу так быстро, сто все вокруг меня кажется размытым – шум людей, напитки, звуки и огни в темноте.

– Стоп, стоп. Деми, куда ты бежишь? – Далила хватает меня за руку, когда я в добрых четырех с половиной метрах от свободы.

– Бренда хочет, чтобы я произнесла речь, – я задыхаюсь. Не знаю, это от того, что у меня паника или из-за резкого поворота на каблуках.

Далила высовывает язык из уголка рта, облизывая губы, и морщится.

– Оу.

– Я не могу встать перед всеми этими людьми и сказать им, насколько я люблю Брукса.

Далила сжимает губы, покусывая их.

– Отлично. Иди. Я прикрою тебя. Скажу ей, что ты заболела.

Я крепко обнимаю свою младшую сестру, шепчу «Спасибо» в ее ухо и вылетаю за дверь.

Глава 29

Деми

Брукс смотрит телевизор, установленный в углу его больничной палаты. Мои туфли стучат, соприкасаясь с плиткой, и он медленно поворачивает голову в моем направлении. Его лицо озаряется, когда он замечает меня.

Он тянет ко мне руки, и я вкладываю в них ладони, останавливаясь в нескольких шагах от него.

– Деми, – говорит он. – Разве ты не должна сейчас находиться в центре города?

Сейчас его речь звучит лучше. Немного медленная и невнятная, но становится яснее и четче с каждым днем.

– Ты выглядишь прекрасно, – Брукс впивается в меня взглядом, осматривая с головы до ног, и улыбается. – Если бы у меня не было перелома таза.

Я игнорирую его комментарий и присаживаюсь у кровати.

– Я хочу спросить тебя кое о чем, – говорю я.

– Да?

– Что ты помнишь о той неделе, когда произошла авария?

Я вглядываюсь в его лицо, и он выглядит так, словно ему действительно тяжело сконцентрироваться. Брукс смотрит на свои руки, лежащие на коленях.

– Немного, Деми. Мне очень жаль, – говорит он медленно.

Я опускаю голову и, скрестив ноги, придвигаюсь ближе к нему.

– Попытайся вспомнить, Брукс. Я знаю, что это трудно. Но мне нужно, чтобы ты попробовал. Если есть хоть что-нибудь...

Он качает головой, облизывая сухие губы.

– Я не могу, Деми. Я пробовал.

– Наша помолвка расторгнута. Ты разорвал ее, и мне действительно нужно, чтобы ты все вспомнил, тогда смог бы рассказать об этом своей маме.

Унылое выражение лица Брукса разбило бы мне сердце, если бы я не была так сосредоточена на том, чтобы он вспомнил и чтобы подтвердил это.

– Я помню, как мы ругались. Из-за предстоящей свадьбы, – он морщит лоб. – Я помню, что возникли сомнения. Но я не помню, что расторг помолвку.

– Сомнения, – говорю я. – Какие сомнения?

Я надеюсь, что это послужит своего рода толчком, чем-то, что направит нас в правильное русло.

Брукс качает головой, долго и медленно вдыхая.

– Обычные сомнения, – говорит он. – Нервозность, ничего необычного.

Побежденная, я массирую виски и снова пробую.

– Должны были быть причины, Брукс, почему ты бросил меня в ту ночь. Куда ты собирался? Ты собирался с кем-то встретиться? Ты направлялся в Глидден. Что в Глиддене?

Я всматриваюсь в его глаза, надеясь, что смогу увидеть некоторый намек. Как крутятся колесики в его голове. Но ничего.

– Деми, у меня раскалывается голова, и мне больно, у меня нет сил, – говорит он. – Меня не волнует, что случилось неделю назад. Все, что я знаю, – я хочу жениться на тебе.

Это не сработает.

Никто не поверит мне, если человек, который отменил свадьбу, не помнит этого.

– Мама сказала мне, что ты ни на минуту не оставляла меня, – говорит он, выдыхая и пытаясь удобнее сесть. Он морщится и тяжело вздыхает. – Если это не настоящая любовь, то я не знаю, что это.

Твоя мама лжет тебе.

– Я хочу жениться на тебе, Деми, – он тянется ко мне, вены на руках бывшего гребца Лиги плюща вздуваются, когда он пытается согнуть свои руки.

– Брукс, – я прочищаю горло и закрываю глаза. Я не хотела этого делать, пока он в больнице, но сейчас я не уверена, что у меня есть выбор. – Ты обманул меня. Той ночью, когда ушел, ты собирался встретиться с ней. В Глиддене.

Его опухшее лицо напрягается на мгновение, губы плотно сомкнуты. На долю секунды я уверена, что он собирается сознаться.

Мои ладони потеют, и я жду, наблюдая, как он вдыхает и выдыхает, сосредотачивается на белой простыни, покрывающей его ноги.

– Я бы никогда, – он прищуривается. – Я имею в виду, я знаю, что не совершенен, что совершил поступки, которыми не горжусь, но мы можем исправить это. Жизнь слишком коротка, чтобы сосредоточиваться на прошлом, Деми.

Отрицание. Отрицание. Отрицание.

Это путь труса.

– Я понимаю, что твоя кратковременная память еще не восстановилась, – продолжаю я, – но ты, видимо, встречался с этой женщиной в течение года, и ты не можешь сказать мне, что вспомнил большую часть прошлого года со мной, но не помнишь эту женщину.

Брукс поднимает руки, а затем снова кладет их на бедра.

– Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Деми. Я не собираюсь признавать то, чего не помню, – он поворачивается в мою сторону, и кажется, словно он наблюдает за моей реакцией. – Я чувствую, что ты пытаешься разыграть какую-то злую шутку надо мной. Я был в коме в течение недели, и когда просыпаюсь, ты не хочешь быть со мной? Боже, Деми. Если ты не хочешь выходить за меня замуж, просто так и скажи, но не обвиняй меня в обмане.

Я закрываю глаза и прячу лицо в ладонях.

Может быть, я ошибаюсь? Может, Ройал неправ? Может быть, я самый ужасный человек в целом Рикстон Фоллс, кто сомневается в своем женихе?

Сидя здесь, я вспоминаю о выписках по кредитным картам. Мне нужно посмотреть их, прежде чем обвинять его. В шестизначной цифре долга должна быть какая-то зацепка. Необычные рестораны? Отели? Цветы?

Я поднимаюсь, хватаю свой атласный клатч и открываю его, чтобы вынуть свои ключи.

– Куда ты идешь? – Брукс пытается сесть.

– Мне нужно кое-что проверить.

Он улыбается.

– Давай, Деми, ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты ведешь себя странно со мной.

– Дома есть кое-что, что я хотела бы тебе показать. Возможно, это освежит тебе память.

Брукс закатывает глаза.

– Нет, просто останься. Ты ведешь себя смешно. Давай поговорим. Мне одиноко здесь без посетителей. И я хочу провести время с тобой наедине.

Этот двадцативосьмилетний мужчина по-прежнему ведет себя как избалованный, единственный ребенок в семье. Он хочет, чтобы я осталась, не потому, что любит меня, а потому, что ему нужна компания.

И контроль.

– Я должна это сделать, – я торопливо шагаю по направлению к двери, чтобы уйти. – Может быть, когда я вернусь... Может, тогда ты все вспомнишь.

– Деми.

Я ухожу, на безумной скорости шагая по коридору к выходу, направляясь домой, чтобы взять выписки.

И когда вернусь обратно.

Я улажу это раз и навсегда.