Текст книги "Кино для взрослых. Плутовка"

Автор книги: Уильям Вулфолк

Соавторы: Ги Кар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Пол пошутил, стремясь не допустить ссоры:

– Что делала скромная жена профессора в шикарном ресторане?

– Беверли говорит, она похожа на актрису или модель.

– Совершенно верно. Модель и актриса. Но твоя подруга Беверли выпустила из виду тот факт, что вышеупомянутая дама работает в фирме видеокассет. Я брал у нее интервью. Все – в рамках служебных обязанностей.

Кончилось тем, что Дженнифер извинилась, но у Пола было стойкое предчувствие беды. Чтобы по-настоящему успокоить Дженнифер, нужно было назначить день свадьбы, а этого он всеми силами стремился избежать. Он внушал себе: женитьба на Дженнифер – его единственная надежда. Ее любви достаточно, чтобы брак оказался удачным. Но как только наступал момент сделать ей определенное предложение, он шел на попятную. Связь с Шейлой роковым образом отразилась на его отношениях с женщинами. Сама мысль о том, чтобы лечь в постель с каким-нибудь наивным существом, пыхтеть и терзать бедную девушку в то время, как она будет, наподобие астматика, хватать ртом воздух, наполняла его ужасом, и он вновь убеждался: для него не существует других женщин. Однажды вечером, в кафе, чтобы избавиться от наваждения, он позволил одной красотке «снять» его, но, очутившись на улице, посадил ее в такси и отправил домой, а сам остался – с изумленным и горьким чувством одиночества. Его страсть к Шейле была слишком сильна, чтобы размениваться на мелкие интрижки. Плохо то, что он все безнадежнее увязал в этой страсти.

* * *

На следующий день, в полшестого, Пол должен был встретиться с Эдом Сиранни в вестибюле административного здания, где располагался их офис. Сиранни уже ждал.

– Поедем на моей машине. Это недалеко.

Они остановились перед многоквартирным жилым домом на Амстердам-авеню, имевшим общую стену с четырехэтажным строением, над дверью которого красовалась вывеска: «Массаж по-американски. Все виды».

– Что там Сэм Джонсон говорил о патриотизме? – спросил Пол. – Кажется, он назвал его последним прибежищем негодяев?

Эд неуверенно улыбнулся.

В вестибюле жилого дома швейцар поздоровался с ними и провел к служебному лифту.

– Я ему сунул пятьдесят, – пояснил Эд. – Он позаботится, чтобы нам не мешали.

Скорее всего, двадцать, подумал Пол.

Из лифта они вышли в коридор с серыми стенами. Эд постучался в одну дверь. За ней полным ходом шла съемка. По полу змеились провода, снабжавшие электрическим током камеру и юпитеры. На складных стульях валялись пустые банки из-под пива; пепельницы до краев полны окурков. Один из работавших был в наушниках. Его товарищ менял бобину. Пол поздоровался.

Звукооператор ухмыльнулся.

– Клиент только что ушел. Через минуту-другую начнется новый сеанс.

– Этот массажист на сегодня закончил, – подхватил оператор. – Заболело горлышко.

Все загоготали. В дальнем конце комнаты висело зеркало. Эд Сиранни щелкнул выключателем, и оно стало прозрачным. Они увидели комнату за стеной – с кушеткой, зачехленным креслом и умывальником. На полочке лежали мыло и несколько полотенец.

Вошел симпатичный блондин в обтягивающих белых парусиновых брюках, сандалиях и белой майке, не скрывающей мускулистых предплечий.

– Видали? Другой массажист! – воскликнул оператор.

Пол надел наушники.

Появился человек с бочкообразной фигурой и завивкой «помпадур». Они поздоровались. Массажист предложил клиенту снять цветастую тенниску и брюки. Сбросив также туфли и носки, клиент растянулся на кушетке вниз лицом.

Массажист начал искусно обрабатывать ему спину – с абсолютно бесстрастным видом. Зато клиент то и дело вертел головой и отпускал замечания, рассчитанные на установление дружеских отношений. Изредка массажист позволял себе улыбнуться.

– Я бы попросил вас обработать мне перед, – с льстивой интонацией произнес человек-бочонок.

Он повернулся на спину и как бы невзначай спустил трусы. Массажист упорно хранил молчание – словно участвовал в пантомиме.

– Он не имеет права на первый шаг, – объяснил Эд Сиранни. – Иначе это расценят как приставание. Вдруг этот жирный – коп?

Массажист закончил процедуру и вытер лоснившиеся от крема руки.

– Как – это все? – подал голос человек с кушетки.

– Массаж выполнен по всем правилам.

– Я оплатил специальный сеанс.

– У вас есть квитанция?

– Там, в брюках.

Массажист вытащил из кармана его брюк небольшой клочок бумаги. Затем он перевел взгляд на разволновавшегося пузана.

– Чего бы вам хотелось?

– Сделайте мне хорошо.

– Нельзя ли поконкретнее?

Толстяк начал раздражаться.

– Бросьте. Я весь день этого ждал. Вы знаете, чего.

Блондин вернулся к кушетке и опустил руку на пухлый белый живот клиента.

– Вот этого?

– О да.

Рука начала совершать круговые движения.

– И этого?

– Вы такой милый!

Пол был как будто в трансе. Он уже не знал – то ли он завороженно наблюдает за съемкой, то ли сам участвует в игре. Что это – настоящая съемка или проба? Откуда-то всплыл образ маленького мальчика, прячущегося в темных уборных; он пыхтит и все время прислушивается – не идет ли кто? Поразительно – как много он забыл и сколь многое осталось жить в подсознании! Под наносной взрослостью таятся старые горячечные желания.

Белокурый массажист начал целовать толстяка в шею, потом в крошечные плоские соски. Руки тем временем ласкали пенис. Пальцы запутались в поседевшей поросли. Массажист уткнулся лицом в низ живота клиента. Пробежался языком по дряблой коже. Клиент захихикал.

– Я не стыжусь того, что мы с тобой делаем. Ни капельки. Пусть бы даже кто-то вошел. Или подсмотрел в замочную скважину.

По другую сторону зеркала приглушенно заржали. На лице Эда Сиранни застыло похотливое выражение; глаза блестели. Пол моргнул. Мелькнула неприятная мыслишка: чем же мы отличаемся от этого?..

Толстяк застонал.

– О, как мне хорошо! Ты такой милый! Такой красивый!

…Один мальчик – белокурый крепыш – предложил, чтобы они все помочились друг другу в рот. Он носил очки с толстыми стеклами. Полу стало противно, а его друг Ирвинг – кладезь познаний – объяснил, что белокурый – «педик». По словам Ирвинга, этим занимаются только ненормальные. Это – неправильный способ. Позднее, укрывшись за стенами недостроенного блочного дома, Пол с Ирвингом гладили друг друга до тех пор, пока не кончили.

Оказывается, все эти годы образы далекого прошлого таились в темном омуте его души. Что еще прячется там, на дне? Пол начал бояться своих воспоминаний. В нем как будто жили два разных человека. Который же из них подлинный?

Финал был не особенно бурным, хотя толстяк и получил облегчение. А дальше – обычная рутина: массажист отправился к раковине, а клиент стал натягивать одежду. Пол снял наушники.

Камера продолжала работать, автоматически фиксируя на пленке все происходящее, знать не зная о проблемах взявших ее в руки людей.

* * *

Однажды после обеда Пол несколько раз звонил Шейле домой, но никто так и не снял трубку. Он забеспокоился; дошло до того, что он уже не мог ни на чем сосредоточиться. Пришлось бросить работу и ехать туда. Швейцар сказал, что не видел мисс Томкинс со вчерашнего дня. Накануне она должна была заканчивать эпизод из «Синей Бороды» и работала допоздна, так что они не встретились. Напрасно Пол, сходя с ума, искал ее в обычных местах. И вдруг ему пришло в голову, что она могла поехать к Ивену Хендершоту. Когда-то Шейла была его девушкой. И до сих пор внятно не объяснила, порвала ли с Хендершотом окончательно.

– Мистер Хендершот дома? – спросил он Орландо.

– Он отдыхает.

– Я по срочному делу.

Он подождал внизу. Наконец появился Ивен Хендершот, на ходу завязывая пояс бордового халата.

– Где Шейла?

– Вы пришли задать мне этот вопрос?

– Она исчезла. Где я только не искал. Не похоже на Шейлу – уехать без предупреждения.

Хендершот усмехнулся.

– Как раз это-то на нее и похоже. Что с вами? Дать вам выпить?

– Куда она могла поехать?

– Дорогой, не имею ни малейшего представления. Я люблю Шейлу. Но я был свидетелем стольких ее заскоков, что уже не могу переживать по этому поводу.

– Может, позвонить в полицию?

– Фу, какая глупость. Она вполне может о себе позаботиться. Просто захотела развлечься.

– Но почему не предупредила?

– А если она развлекается с мужчиной?

Пол остолбенел.

– Что вы такое говорите?

– Прошу прощения.

– Она на такое не способна.

– Да не огорчайтесь вы так. Я просто высказал догадку. Возможно, ошибочную.

– Вы ничего не понимаете!

– Понимаю. Но вам нужно не понимание, а утешение. Зная Шейлу, я не могу вас утешить. Почему бы вам не принимать ее такой, как есть?

– То есть?

– Шейлу трудно представить в роли жены и матери.

– Этого и не нужно.

– Или верной любовницы. Предположим, вы останетесь вместе. Как скоро она вас бросит? Что тогда с вами будет?

– Не понимаю, куда вы клоните.

Однако Пол прекрасно понимал. Он уже пережил нечто подобное – недоставало только уверенности. К счастью, имя мужчины осталось неизвестным, но все улики были налицо. Однажды он нагрянул к ней после обеда. Прислуга еще не убиралась; на кухне стояли две рюмки, из которых только на одной были следы губной помады. Окна спальни были зашторены, жалюзи опущены; явственно ощущался запах сигарного дыма. Когда он спросил Шейлу, что она делала накануне вечером, она дала путаный, невразумительный ответ.

Хендершот пожал плечами.

– Если я что-нибудь узнаю, обязательно сообщу. А пока постарайтесь не беспокоиться. Уверен, с ней ничего не случилось.

Прошли сутки – от Шейлы по-прежнему ни слуху ни духу. Как она может быть такой жестокой – с ним!

Его тревога возросла, когда стали просматривать эпизод из «Синей Бороды». Этот маньяк изобрел новое развлечение. Когда очередь дошла до последней жены, он опоил ее сильнодействующим зельем и повез на сборище сатанистов. Он внушил ей, одурманенной наркотиком, будто Люцифер – предводитель ангелов, как же можно считать поклонение ему грехом? А форма поклонения – самая простая. Нужно дать волю своей чувственности. И она позволила раздеть себя, умастить притираниями, накрасить лицо и положить на алтарь для зловещего ритуала.

Полу против воли пришлось смотреть. Нагое, лоснящееся от крема тело Шейлы было верхом соблазна. Каждый обольстительный изгиб неудержимо манил к себе.

Он со смешанным чувством вожделения и ужаса взирал на экран. Синяя Борода, как верховный жрец, начал служить черную мессу под повернутым к стене изображением Иисуса. Под скандирование – свое и сатанистов – он приготовил ритуальный нож. И вдруг резким, грубым движением перерезал Шейле горло. На белоснежной коже выступила кровь. Приверженцы Сатаны бросились собирать ее в священные кубки. Внезапно затрещала дверь, и в замок ворвались жандармы. Их глазам предстала жуткая сцена…

– Ну как, Пол, нравится? – спросил Сиранни. Это ему принадлежала честь создания сего кошмарного эпизода.

– По-моему, чересчур.

– Как раз то, что нравится покупателям.

Эд никогда, даже втайне, не стыдился своей работы. Возможно, его спасал ритуал исповеди – хитроумное изобретение, позволяющее грешнику и дальше грешить, лишь бы он время он времени улаживал это с Богом. А вот Пол так до конца и не смирился. Его противоречивые, тщательно скрываемые эмоции рождали дисгармонию, которая звучала в душе как могучий гимн злу.

Он глубоко вздохнул.

– Да, ты прав.

Потом к нему зашел Макс Рэнд и бросил на стол распечатанный конверт.

– Что это? – удивился Пол.

– Прочти.

К ним обращалась ассоциация гомосексуалистов с требованием отменить постановку очередного фильма из цикла «Подлинные события» – о салонах массажа с мужским персоналом.

– Мы не можем изъять картину из производственного плана, – проворчал Макс. – Она уже запущена и полным ходом идет вперед. А с другой стороны, это не какие-нибудь обыкновенные гомики, а Воинствующие Гомосексуалисты. С ними лучше не связываться.

– Что ты предлагаешь?

– Сказать «нет», но в деликатной, уважительной форме. Это они тогда напали на типографию в Нью-Джерси. Чуть не разрушили все до основания.

– Да, я читал.

Воинствующим Гомосексуалистам не понравилась нелестная статья в одном из журналов, печатавшихся в этой типографии. Они штурмом взяли здание, раскрошили оборудование и устроили показательный костер из всех экземпляров журнала, какие смогли найти.

– Здесь, в городе, у них большая колония. Они дьявольски чувствительны. Напиши им доброжелательное письмо. Мы, мол, не хотим гомикам зла.

Пол усмехнулся.

– Для начала я перестану называть их гомиками.

– Мне плевать, как ты их назовешь, лишь бы отвязались. Черт побери, куда мы катимся? Голубые – и те заявляют о своих правах!

Пол составил текст письма. Вышеупомянутый фильм ни в коем случае не замышлялся как атака на гомосексуалистов. Гомосексуалисты имеют полное право на охрану частной жизни и удовлетворение сексуальных потребностей. Показывая изнутри порядки, существующие в мужских массажных салонах, фирма надеется помочь исправить положение. Пафос фильма состоит в следующем: общество виновато в том, что сексуальные меньшинства вынуждены удовлетворять естественные потребности в унизительной обстановке.

Пол перечитал письмо. Язык лицемерия – всегда один и тот же. Цветистый стиль призван закамуфлировать факты, ритмичная интонация – приукрасить неприглядную действительность, а слова утешения – прикрыть раны.

Перед уходом из офиса он набрал номер Шейлы. Потом позвонил из дома. На этот раз трубку моментально сняли, но, услышав его голос, дали отбой. Он повторил попытку – ему не ответили.

Что, если она дома, но не может говорить? Заболела? Перед его мысленным взором прошли кошмарные видения. Возможно, не бросаясь на помощь, он подвергает ее смертельному риску?

Зазвонил телефон. Он поспешно схватил трубку. Это наверняка Шейла!

– Пол? – спросил голос Дженнифер. – Вот уже полчаса пытаюсь до тебя дозвониться.

Ирония судьбы: Дженнифер звонила ему в то самое время, когда он сам названивал Шейле!

– Я разговаривал по телефону. С другом.

– Я его знаю?

Пол поник головой.

– Помнишь, твоя подруга Беверли видела меня с девушкой?

– Это она – твой друг?

– Да.

– Почему ты мне раньше не сказал?

– Зачем?

Дженнифер прерывисто дышала.

– Она тебе не просто… не просто друг, да?

Нельзя всю жизнь сидеть на двух стульях, с горечью подумал Пол. Пока я это делаю, мне не знать покоя.

– Да.

– Я рада, – дрогнувшим голосом произнесла Дженнифер, – что ты со мной честен – хотя бы на этот раз. Ты не раздумал на мне жениться?

Ей нелегко дался этот вопрос!

– Это не то, Дженни. Совсем не то, что ты думаешь.

Он поперхнулся – словно в горле застряли и трутся друг о друга две сухие щепки.

– Потому что если ты не раздумал… – Она запнулась, но храбро продолжила – я все тебе прощу. Если люди любят друг друга, ничто не имеет значения.

Он заранее ужаснулся тому, что собирался сказать. Если бы можно было объясниться в письме, он тщательно уравновесил бы плохое и хорошее, подыскал щадящие формулировки. «Дженни, я стольким тебе обязан, но мы слишком долго были врозь…» Он заверил бы ее в искренности своей любви – хотя и не такой, какой она заслуживает.

– Я задала тебе очень простой вопрос, а ты не ответил. Это элементарная невежливость.

Храбрая попытка Дженнифер взять легкий тон почти разбила ему сердце. Ах, если бы он мог сказать ей о своей любви! Но в комнате ощущалось незримое присутствие Шейлы, а Дженнифер была всего лишь тенью прошлого, трогательным шепотом, увядшим цветком, заложенным между страницами книги и забытым.

– Дженни, больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива!

Она заторопилась сойти со скользкой дорожки.

– Ну что ж, ответ понятен, спасибо. Ты помог мне решиться… Видишь ли, Джон Экклс сделал мне предложение.

– Дженни…

– Что?

Она подходила ему гораздо больше, чем Шейла. Она постаралась бы сделать его счастливым. Но он был отравлен Шейлой, она разъедала его изнутри.

– Что ж, он тебе подходит. А я – нет.

И она ответила, сделав героическое усилие над собой:

– Прощай, Пол.

Он медленно опустил трубку на рычаг. Как тяжело обманывать чужие ожидания! Дженнифер не понимает. Если он и злодей, то современный, сын двадцатого века, с врожденным комплексом вины. Он никому не желает зла. Он добр от природы, но его сбил с ног и увлек за собой бурный поток не зависящих от него обстоятельств.

* * *

У входа в здание на Парк-авеню швейцар ловил такси для жильцов, отъезжающих в театр. Так что Полу не удалось узнать у него, дома ли мисс Томкинс.

Он поднялся в лифте и немного помешкал у двери, прежде чем позвонить. Послышались шаги. Дверь отворилась, и перед ним возник Иззи Танен. Пол не показал своего удивления.

– Привет. Шейла дома?

На Иззи был клетчатый купальный халат, из-под которого торчали волосатые ноги.

– Входи. Она принимает душ.

– Извините, если помешал…

Однако он уже был в прихожей. Иззи Танен смотрел на него со странной полуулыбкой.

– Она тебя ожидает?

Пол неуверенно кивнул. Шум воды за стеной прекратился.

– Я звонил, – туманно сообщил он Танену. Эта лаконичная фраза требовала ответа.

– Мы сошлись потолковать о делах. Можешь ее поздравить.

Пол откашлялся.

– С чем?

– С тем, что я согласился заняться ее делами. Она засиделась на одном месте. А чтобы двигаться вперед, нужно быть клиенткой Иззи Танена.

Наверное, он ждал одобрения, но, не дождавшись, продолжил:

– Мы только что из Си-Айленда. Знаешь отель на пляже? Городок в городке. Мы все спланировали – всю ее дальнейшую жизнь. Новенькую, с иголочки. Немного поснимается для видеокассет – просто чтобы не терять связи. Но вообще-то ее ожидает кое-что получше. Новая постановка «Женщин». Несколько песенок, немного трепа насчет женского равноправия и обилие плоти. Чего еще можно желать? – Он расплылся было в улыбке, но, видя, что Пол не собирается отвечать тем же, согнал ее с губ. – Хотите, чтобы она и дальше снималась в ваших сериалах, – придется раскошелиться. И нечего…

– Что «нечего»? – спросила, входя в гостиную, Шейла. Она была босиком и куталась в большое банное полотенце. И вдруг заметила Пола. – Посмотрите, кто пришел!

– Он сказал, вы договорились о встрече, – сказал Иззи Танен и посмотрел сначала на Шейлу в расчете на подтверждение, а затем – с мрачным вызовом – на Пола. – Ясно. Я не должен был его впускать.

– Ничего, дорогой, – ответила она, вытирая голову. – Пол, тебе что-нибудь нужно?

Она собиралась в Си-Айленд и не предупредила. Не хотела, чтобы он знал, или ей было плевать на его чувства? Их неравенство с новой остротой царапнуло Пола по сердцу. Иззи Танен. Вот дешевка! Он представил себе два дня, проведенные Шейлой в обществе Иззи Танена. Представил их в постели. А телефон надрывается. Звонит и звонит…

– Мне нужно поговорить с тобой наедине.

Она в последний раз энергично потеребила волосы полотенцем.

– Нечего переливать из пустого в порожнее.

– Мы не можем разговаривать в такой обстановке.

– Последний шанс, старина! – вмешался Иззи Танен. – Послезавтра я забираю ее в Голливуд.

– Вы ее любите?

Иззи вытаращил на него глаза, а затем повернулся к Шейле, словно за поддержкой.

– Он шутит?

– Вряд ли. Слушай, Пол, если ты собираешься предъявлять претензии, я не знаю, смеяться или плакать. Все кончено. Прекрасный повод проститься. Я знаю все, что ты можешь сказать. Но ты меня больше не интересуешь.

– Ты говоришь это для него, – сказал Пол. – Но не стоит беспокоиться. Я не стану закатывать сцены. Просто мне нужно с тобой поговорить.

Ее поведение ужасно, но объяснимо. Дело не в Иззи Танене и даже не в обещанном им успехе. Здесь что-то другое, темное, коренящееся в глубине ее натуры. Возможно, неуверенность в своих чарах или в серьезности чувств…

Иззи Танен начал мрачнеть.

– Слушай, кончай ее доставать. И не звони. Она сама позвонит.

Пол смотрел на него как будто сквозь увеличительное стекло. И почему-то явственно видел одну лишь щетину на подбородке.

– Я не с тобой разговариваю.

– Пол, прошу тебя, уйди, – сказала Шейла.

Нет, это просто поразительно, как он видит ее насквозь! Слова говорят одно, а интонация – другое. Это Иззи Танена она не хочет видеть, а не его, Пола!

Он сказал Танену:

– Одевайся и уматывай. Я останусь с Шейлой.

– Ну ты, тормоз! Девушка ясно сказала – не слышал? Могу повторить. Она хочет, чтобы ты выметался.

Пол не удостоил его ответом. От слов никакого толку. Пора перейти к делу.

– Пол, пожалуйста! – подала голос Шейла.

Он сделал шаг вперед. Иззи вперил в него немигающий взгляд.

– Слушай, я старше тебя, но смотри не ошибись. В молодости я работал на стройке, таскал бетонные плиты – по нескольку тонн в день. Я еще о-очень могу справиться с такими, как ты.

Пол нанес ему не особенно ловкий удар кулаком в живот. Иззи пожал плечами и вдруг сделал ответный выпад. Полу показалось, будто в его грудной клетке разорвалась бомба. Шейла пронзительно вскрикнула.

Иззи снова на него налетел. Пол пошатнулся. В недрах его существа взорвалась вторая бомба. Он отскочил к двери. Его догнал мощный кулак Иззи Танена. На этот раз ощущение было таким, словно у него голова слетела с плеч. Он коснулся губами пола. В глазах поплыл розовый туман.

– Иззи, не надо…

– Да. Пожалуй, с него достаточно.