Текст книги "Боевой гимн"

Автор книги: Уильям Форстчен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Встречный поезд замедляет ход! – воскликнул Алексей и издал серию коротких гудков.

– А ты не можешь просигналить им, чтобы они убрались с дороги?

– Именно этим я и занимаюсь.

Алексей бросил взгляд на датчик, показывавший давление в паровом котле.

– Они все еще на главном пути! Переводят для нас стрелку! – крикнул кочегар.

Ганс витиевато выругался.

– Я должен сбавить ход,– произнес Алексей. – Может быть, они закрывают нам въезд на запасной путь,

Шудер снова посмотрел назад. Поезд преследователей стал еще ближе. Сколько же все-таки в этом эшелоне воинов? Милях в двенадцати позади дорога сделала крутой поворот, и в свете лунного серпа Ганс смог разглядеть, что бантагский паровоз тянет как минимум четыре-пять вагонов. Значит, их преследуют порядка двухсот воинов орды. Если они догонят беглецов, начнется побоище.

– Сначала мы просто проскочим стрелку. Не давай сигнала к бою, если только в этом встречном поезде не окажется воинов. Если это всего лишь товарняк, мы убьем охрану, разгоним поезд и на полной скорости спустим его на ублюдков позади нас!

Алексей перекрестился. Ганс повернулся к Кетсване и Григорию:

– Приготовились!

Алексей уменьшил мощность работы двигателя и начал торможение. Рядом со стрелкой стояли бантаг и двое людей, причем воин орды явно был в ярости. Их поезд свернул на запасной путь, и в этот момент Ганс высунулся из кабины паровоза, прицелился и уложил бантага, который даже не успел понять, что происходит.

Стрелочники ошарашено уставились на него, не веря своим глазам, один из них с воплями припустил в открытую степь, прочь от железной дороги. Рельсы повернули еще раз, и их состав покатился параллельно основной ветке. Кетсвана с Григорием одновременно выстрелили из своих ружей, убив еще одного бантага, сидевшего в кабине встречного поезда. Проносясь мимо крытых вагонов, Ганс задержал дыхание, каждую секунду ожидая, что их двери сейчас распахнутся и наружу вырвется поток воинов. Однако все было спокойно. Догадка Алексея была верной – бантагский товарный состав был слишком длинным, чтобы разместиться на объездном пути. В нем было десять вагонов, и его хвост загораживал им выезд на главную колею.

Поезд беглецов наконец миновал стрелку и целиком оказался на боковой ветке. Алексей до упора потянул на себя рычаг тормоза, и они остановились.

– Вперед! – скомандовал Ганс. Спрыгнув на землю, он приказал Григорию бежать к стрелке, которую они только что проехали, и вернуть ее в исходное положение, а железнодорожник-чин, присоединившийся к ним в депо во время побега, приготовился перевести стрелку, открывающую им выезд на главный путь.

Ганс влез в кабину бантагского паровоза и обнаружил там двух людей-кочегаров.

– Если хотите жить, убирайтесь отсюда! – рявкнул он.

Кочегары поочередно смотрели то на него, то на мертвого воина у своих ног.

Выглянув из кабины, Ганс увидел, что догонявший их поезд начал притормаживать в нескольких сотнях ярдов от стрелки. Воины-бантаги начали выпрыгивать из вагонов по обе стороны от путей, и через пару секунд в воздухе зажужжали пули.

Переводивший стрелку Григорий выпрямился и дал Гансу отмашку. Старый сержант передвинул вперед рычаг и почувствовал, как под ним завертелись колеса поезда.

Он соскочил вниз. Оба кочегара все еще торчали в кабине, изумленно пялясь на него. Ганс вскинул винтовку и навел ее на них.

– А ну слезайте! Быстро!

Кочегары переглянулись и выскочили из паровоза с другой стороны.

Колеса поезда продолжали проворачиваться, не находя сцепления с рельсами, но вот наконец раздался жуткий скрежет, и бантагский товарняк сорвался с места.

Когда последний вагон встречного поезда промчался перед носом их паровоза, стрелочник-чин всем своим весом налег на рычаг, и стрелка встала на место, Пули свистели уже совсем рядом, одна из них взметнула фонтанчик пыли в дюйме от ноги Ганса. Отчаянным прыжком Шудер взлетел обратно в кабину Алексея, и тут его взгляд упал на человека, взобравшегося на верхушку телеграфного столба. Молоденький телеграфист, совсем мальчик, должен был перерезать провода и сейчас из последних сил цеплялся за поперечную перекладину. На его спине проступило пятно крови, Медленно подняв тяжелую, словно налитую свинцом руку с зажатым в ней ножом, юноша чиркнул по проводу и, выполнив свое задание, рухнул на землю.

Сдерживая слезы, Ганс отвел взгляд от безжизненного тела и стал следить за Григорием и Кетсваной, которые догнали набирающий скорость локомотив и вскочили в кабину машиниста.

– Будем надеяться, что у этих подонков сломается паровоз! – возбужденно проорал Кетсвана, встав на подножку и наблюдая за разворачивающимися событиями. Казалось, зулус просто не замечает проносящиеся мимо него пули.

– Далеко до следующей станции? – спросил Григорий.

– Через сорок миль будет крупный железнодорожный узел. Он находится примерно на середине пути от нашего лагеря до Сианя, – сообщил Алексей, умолчав, впрочем, о том, что на карте значились бантагский лагерь, мост и депо. Беглецам предстояло серьезное испытание, и, возможно, именно там оборвется их полный опасностей путь.

– Давай задний ход! – взревел Гаарк. Машинист-пленник бросил на него непонимающий взгляд.

– Когда этот поезд соприкоснется с нашим, мы будем двигаться назад и постепенно погасим его скорость.

Машинист потянул за рычаг заднего хода. Приближавшийся к ним поезд мчался все быстрее и быстрее, и Гаарк высунулся из кабины, чтобы лучше все видеть. Как ни странно, в глубине души эта гонка за Шудером доставляла кар-карту удовольствие. Она напоминала Гаарку легендарную погоню, произошедшую двести лет назад в его родном мире, когда во время Войны за наследство, на заре эры паровых двигателей, Кагар-ду, законный наследник, бежал из тюрьмы и, захватив паровоз, пять дней удирал от своих преследователей, пока его наконец не загнали в тупик, где он в честной схватке пал от руки своего соперника, основателя династии Лекта.

Вовремя предпринятый маневр позволил им почти полностью самортизировать удар при столкновении локомотивов, и оба поезда покатились обратно на восток. Гаарк не вытерпел и, не обращая внимания на протестующие возгласы своего офицера, вылез на скотосбрасыватель. Выбрав подходящий момент, кар-карт одним прыжком перемахнул на встречный паровоз и после некоторых усилий, потребовавших от него немалой ловкости, оказался в пустой кабине. Гаарк выпустил пар и потянул за тормозной рычаг. Из-под колес товарного состава взметнулся сноп искр, и он отцепился от бантагского эшелона, продолжавшего двигаться задним ходом. Наконец оба поезда остановились, и Гаарк, гордо улыбаясь, откинулся в кресле машиниста, дожидаясь своих воинов. В их взглядах, направленных на него, читалось восхищение.

Отлично, это сделает его образ еще более легендарным.

– Смотри, мой карт!

Один из воинов показывал на что-то в небе. Гаарк спрыгнул на землю и задрал голову.

Там на малой высоте один за другим плавно скользили два дирижабля.

Гаарк, затаив дыхание, разглядывал их изящные контуры, блестящие жесткие корпуса и крылья длиной почти в сто футов.

Конечно, все это было очень примитивно. Только через несколько поколений варвары, которыми он правит, смогут создать простейший аэроплан, не говоря уж о реактивном самолете, однако для начала сойдут и дирижабли. Большинство воинов смотрели на небо с суеверным ужасом на лицах, некоторые из них осеняли себя знаком, призванным отвадить беду. Однако многие бантаги с почтительным трепетом взирали на своего вождя, ибо кто как не он, Спаситель, создал это чудо, способное победить злых духов, овладевших скотом?

– Отгоним этот поезд обратно к развилке и заведем его на объездной путь. Потом отцепим вагоны, сколько их поместится, на боковой ветке, а локомотив с оставшимися вагонами развернем на запад и пустим перед нашим эшелоном. Предки послали его нам в помощь.

Бантагский офицер тупо уставился на него, не понимая, что имеет в виду кар-карт.

– Скоро вы все увидите.

– Старик, не пора ли нам поворачивать домой? – жалобно спросил Федор.

Проигнорировав слова своего бортинженера, Джек бросил взгляд на датчик топлива и снова стал рассматривать землю внизу. По тому, как плыли над степью низкие кучевые облака, он заключил, что ветер переменился на вест-зюйд-вест, а то и просто на зюйд-вест. Похоже, им везло. На обратном пути «Летящему облаку» придется бороться с боковым ветром, но это все же лучше, чем встречный.

– Через пятнадцать минут, – наконец ответил он Федору. – Мы же еще ничего не видели, кроме нескольких ответвлений, ведущих в холмы на юге, где, скорее всего, добываются лес и руда. Но где же фабрики? И как там наши преследователи?

Федор вылез из своего кресла, прошел в кормовую часть гондолы и выглянул в иллюминатор.

– Отстали миль на пятнадцать. Им за нами не угнаться.

Джек издал довольный смешок. Должно быть, у этих бантагских говнюков глаза на лоб повылезали при виде четырехвинтового дирижабля, нахально вторгшегося в их воздушное пространство. Впрочем, сам Джек был озадачен не меньше бантагов. Город, откуда начиналась железная дорога, был уже по меньшей мере в ста пятидесяти милях позади, а рельсы уходили за край горизонта и, казалось, вели в бесконечность. Как же бантагам удалось сотворить все это всего за четыре года? Во время войны с Карфагеном их пираты захватили русский локомотив, а паровую машину мерки могли изучить на «Оганките» еще до затопления броненосца. Но железная дорога? Может быть, мерки захватили нескольких железнодорожников из 3-го корпуса и потом продали их бантагам? А для чего бантагам было нужно затевать такое строительство, как не для войны с Республикой?

Цивилизация орды совершила технологический скачок, это было очевидно. Вдоль железной дороги были расставлены телеграфные столбы, а это означало, что бантаги имеют возможность в считанные секунды передавать информацию из одного места в другое. У них были гальванические батареи и простейшие навыки холодной обработки металлов, орда достигла определенного уровня индустриализации, позволявшего ей создать сотни миль рельсов и паровые двигатели для кораблей и поездов. Однако самым тревожным было то, что бантаги, по-видимому, приспособились к современному образу мышления. Мерки начали использовать ружья и пушки, но при этом оставались все тем же первобытным народом, что и раньше, во времена мечей и луков. А в жизни бантагской орды появилось что-то новое, что изменило их традиционный уклад, по крайней мере в том, что касалось методов ведения войны. Судя по тому, что видел сверху Джек, людское население этих земель было полностью порабощено, а, по словам Эндрю, здесь жило бессчетное множество чинов -может быть, несколько десятков миллионов или даже больше. А это значило, что в распоряжении бантагских хозяев были легионы рабов, ковавших оружие для будущей войны.

Вдруг он заметил столб дыма, поднимающийся над горизонтом. Вскоре показались еще два черных облака. Три локомотива на линии одновременно. Хм, может, они везут какой-нибудь специальный груз?

– Знаешь, Федя, давай-ка сфотографируем эти три поезда. А потом развернемся и полетим домой.

– Нам нужно сделать остановку, чтобы запастись водой и дровами! – воскликнул Алексей. – Если мы этого не сделаем, то миль через пять-десять у нас не будет пара.

Ганс бросил взгляд назад. Бантагский паровоз постепенно их догонял. После того как беглецы предприняли тот отчаянный маневр у развилки, следующие десять миль они ехали спокойно, и Ганс начал надеяться, что им удалось повредить паровоз преследователей.

Теперь он понял новую стратегию бантагов: пустить в погоню за людьми отсоединенный от вагонов локомотив, который протаранит их сзади, когда Алексею придется сбавить скорость. А после этого воины из второго поезда, идущего в нескольких милях позади паровоза, покончат с теми, кто останется в живых после столкновения.

– Нам надо захватить станцию, перевести там стрелку и отправить этот чертов паровоз на запасной путь, – решил Ганс. – Потом быстро погрузить дрова и залить воду. Если на нас попрут бантаги, будем сражаться, защищая грузчиков.

До узловой станции оставалось не больше мили. Ганс не заметил никаких признаков беспокойства, никто не встречал их выстрелами из пушек и ружейным огнем. Очевидно, преследователи до сих пор не смогли возобновить телеграфное сообщение. Ему показалось немного странным, что оба дирижабля, прилетевшие с запада, пятнадцать минут назад заложили вираж на юг и исчезли где-то среди густых облаков. Первый дирижабль имел какую-то необычную форму, но у Ганса не было сейчас времени задумываться об этом.

– Все знают, что делать? – спросил он. Григорий и Кетсвана дружно кивнули.

– Тогда с Богом, ребята!

– Притормози, – приказал Гаарк.

Машинист облегченно перевел дыхание. Он потянул за рычаг, из-под колес вырвался сноп искр, и паровоз замедлил ход. Гаарк повернулся к шестерым воинам, которые по настоянию командира роты сопровождали его в этой безумной гонке.

Скорость локомотива упала до пяти-семи миль в час.

– Прыгайте!

– Мой карт, это невозможно! – протестующе воскликнул один из них. – Не лишай меня чести!

– Идиот, я не собираюсь кончать с собой! Прыгай!

Бантаги переглянулись, и наконец один из них решился соскочить на землю. Секунду спустя за ним последовали и остальные пятеро. Двое людей неловко спрыгнули последними.

Оставшись в локомотиве один, Гаарк отпустил тормоз и дал полный ход. В следующее мгновение он выскочил из кабины машиниста и кубарем покатился по высокой траве. Встав на ноги, Гаарк проводил взглядом удаляющийся паровоз, и на его губах заиграла довольная улыбка.

– Давай сигнал к бою!

Алексей дернул за веревку, раздался долгий гудок, двери вагонов распахнулись, и беглецы беспорядочной толпой высыпали наружу.

Кетсвана с Григорием выпрыгнули из кабины машиниста и взяли на себя командование. Отряд под руководством зулуса побежал через депо, а Григорий выстроил своих людей в цепь перед мостом.

Слева от Ганса творилось сущее безумие. Сотни рабов разбегались врассыпную, а ошарашенные бантаги, большинство из которых были вооружены одними ятаганами, разинув рты, смотрели на ревущую и беснующуюся толпу, несущуюся на них.

– Эти дрова и вода будут стоить нам немалой крови, – крикнул Ганс Алексею, вылезая наружу.

Сам Шудер в сопровождении стрелочника и четырех помощников Кетсваны побежал по путям обратно.

Преследовавший их паровоз, как он и предполагал, был уже совсем рядом, и Ганс вместе со стрелочником-чином налегли на рычаг стрелки. Раздался щелчок, стрелка перевела рельсы на запасной путь, и буквально через секунду мимо них, накренившись, пронесся ревущий локомотив.

Ганс потрясенно наблюдал за тем, как паровоз, не сбавляя скорости, влетел в депо. Люди Кетсваны мет– нулись прочь с его пути. Локомотив прогремел по рельсам и столкнулся со стоявшим на запасном пути составом с товарными вагонами. Ганс в жизни не видел ничего подобного: «бешеный» паровоз с невообразимым грохотом врезался в первый вагон и, оторвав его от рельсов, отбросил в сторону, как сломанную игрушку. Уткнувшись во второй вагон, паровоз встал на задние колеса и повалился на левый бок, словно какое-то умирающее чудовище. Второй вагон перевернулся, а третий по инерции покатился дальше по рельсам. Из поверженного локомотива с шипением вырвалась струя пара; засверкали искры, взметнулись клубы черного дыма. Некоторые беглецы начали радостно смеяться, благодаря небо за то, что эта катастрофа не произошла с их поездом, и вдруг все звуки утонули в громе колоссального взрыва – первый вагон взлетел на воздух.

Ударной волной Ганса швырнуло на землю, и на какое-то время у него перехватило дыхание. Шесть остальных вагонов, находившихся на этом запасном пути, один за другим взорвались, как огромные хлопушки. Зрелище было ужасным: многих людей Кетсваны подбросило в воздух и разметало в разные стороны. Крики раненых и изувеченных рабочих были едва слышны в закладывающем уши грохоте от взрыва нескольких тонн пороха.

На них обрушился настоящий град из обломков взорвавшихся вагонов. Справа от Ганса искореженное колесо поезда прочертило дугу в воздухе, затем вспахало в земле глубокую борозду и наконец остановилось в тридцати ярдах от железной дороги.

В полной прострации Ганс бросил взгляд на свой поезд. Пылающие обломки упали на крыши вагонов, и его люди уже сбрасывали их вниз. В открытых дверях предпоследнего вагона, крича от ужаса, с Эндрю на руках стояла Тамира.

Ганс оцепенело посмотрел назад, на восток. Второй поезд преследователей не сбавлял хода. Через минуту-другую он будет здесь, и не успевшим отойти от шока беглецам придется иметь дело с хорошо вооруженными воинами регулярной армии.

– Что за чертовщина?

Джек склонился к иллюминатору, привлеченный звуками раздававшихся внизу взрывов.

– Нет, ты это видел? – воскликнул Федор. – Они там что, все с ума посходили?

– Мы спускаемся ниже, – объявил Джек, отводя от себя руль высоты.

– Зачем это?

– Хочу получше рассмотреть, что там творится. Смотри, из первого поезда высыпала толпа людей. Кажется, они там стреляют.

Сердце Джека учащенно забилось. Неужели это какая-то военная операция? Может быть, на этих землях есть люди, сражающиеся с бантагами? Он должен это узнать.

«Летящее облако» опустилось на высоту четырех тысяч футов, и глазам Джека отчетливо предстала панорама боя. Рядом с первым поездом он видел рабочую команду, в сумасшедшем темпе грузящую в тендер дрова и перекачивающую из цистерны воду. У поврежденного паровоза выстроилась неровная шеренга людей, в руках некоторых из них были ружья, а в это время из бантагского лагеря к ним бежали сотни воинов, похожих на растревоженных муравьев, покидающих горящий муравейник. Джек увидел, как чуть восточнее остановился еще один поезд, с платформ которого начали спрыгивать другие бантаги.

Что же все это значит? В голове Джека мелькнула смутная догадка. Это очень напоминало рейд Эндрюса. Было похоже, что эти люди пытаются бежать. Вот только куда? И кто они такие, черт возьми?

Из переговорной трубы сбоку от него послышался пронзительный свист, и Джека от неожиданности чуть инфаркт не хватил. Он вытащил затычку.

– Что случилось?

– Над нами два дирижабля! Летят со стороны солнца, очень быстро!

Над головой Джека ухнула пушка Степана.

– Федор! Бегом к кормовой пушке! Включаю максимальную скорость!

Федор пулей вылетел из своего кресла и потянул за рычаги, раздвигавшие створки кормового порта дирижабля. Теперь его двухфунтовка была готова к бою. Джек снова услышал, как стреляет орудие Степана. Они попали в опасную передрягу, ну и черт с ним. Он должен выяснить, что происходит внизу.

– Держитесь!

Выжимая всю мощь из своих двигателей, Джек бросил «Летящее облако» в пике.

– Продолжайте отстреливаться! Григорий, держись! Шеренга людей, которых Ганс выстроил под прямым углом к дороге, ответила на призыв своего командира нестройным залпом. Поезд преследователей остановился в ста футах от них, на той стороне моста через мелкую речку. Бантаги наседали с обоих флангов. Несколько мужчин и женщин уже пали под их выстрелами. В рельс рядом с ногой Ганса с визгом ударилась вражеская пуля, которая, срикошетив, вырвала клок из его штанов.

Старый сержант откусил кусок от табачной плитки, и его охватило какое-то странное возбуждение. Он снова был на линии огня. Антьетам, Геттисберг, Уайлдер-несс. В этот миг Ганс почувствовал себя по-настоящему живым, и плевать, если это будет его последний бой!

Вскинув к плечу винтовку, он тщательно выбрал цель и спустил курок. Бантагский солдат споткнулся и упал на землю.

За спиной Ганса стрелочник с парой помощников изо всех сил молотили кувалдами по рычагу, поворачивающему стрелку, стараясь привести его в полную негодность, а шестерка зулусов пыталась повредить часть железнодорожного полотна, используя свои винтовки как ломы.

– Дирижабль!

Сердце Ганса готово было выскочить из груди. Летательный аппарат, превосходивший размерами все дирижабли, которые он когда-либо видел, падал на них с облаков. Над ним реял флаг Республики!

При виде этого чуда на глазах Ганса выступили слезы, он отошел за спины своих людей и начал отчаянно размахивать руками. И тут за кормой большого дирижабля показались еще два воздушных судна.

В днище «Летящего облака» ударила бантагская пуля и в двенадцати футах от кресла пилота образовалась небольшая дыра. Во все стороны полетели щепки.

– Куда тебя несет? – завопил Федор.

– Мы выйдем из пике на высоте в тысячу футов.

– Нас изрешетят пулями!

– Заткни пасть и начинай стрелять!

– Куда стрелять-то? Там же полный хаос!

– Выбирай крупные мишени. Только не попади в первый поезд, там наши.

Джек слегка уменьшил крутизну спуска, и тут его взгляд упал на мужчину, одиноко стоявшего позади шеренги людей, оборонявших мост к востоку от станции.

На фоне своих товарищей, одетых в лохмотья темного цвета, этот человек выделялся светло-синими брюками и темно-синим мундиром. Его поднятое к небу лицо обрамляла седая борода, и он возбужденно махал Джеку обеими руками.

– Боже милостивый! – потрясенно произнес Петраччи.

Лобовое стекло дирижабля разлетелось вдребезги, засыпав его осколками.

– Это Шудер! – заорал Джек. – Чтоб мне сдохнуть, это же Шудер!

– Что?

– Федька, там внизу Ганс Шудер! Дирижабль продолжал падение. Федор бросил свое место у кормового орудия и подбежал к Джеку, желая увидеть все собственными глазами.

– Возвращайся к своей пушке! Нет, погоди, дай-ка мне вымпел.

Джек наконец потянул на себя штурвал, и нос дирижабля стал подниматься. Выровняв судно на высоте всего в пятьсот футов, он пролетел над поездом беглецов. Высунувшись из кабины, Джек начал кричать и махать Гансу, ведя свое судно вдоль железной дороги.

Несколько пуль, прошивших пол гондолы, привели его в чувство. На земле слева от себя Джек заметил тень от «Летящего облака». Вскоре над этой тенью появились еще две.

– Они догоняют нас!

Голос Степана с трудом пробивался сквозь рев двигателей, запущенных на полную мощность.

Вражеский снаряд прочертил над ними дугу, упал на землю и с грохотом взорвался.

«Разрывные. Черт подери, если один из них попадет в „Летящее облако”, нам конец».

Джек рванул на себя штурвал, набирая высоту, и увидел, что один из преследовавших их дирижаблей круто повернул влево.

– Федор, не спи! – воскликнул он. – Подбей его! И тут он с изумлением заметил, что у бантагских воздушных кораблей были крылья, совсем как у птиц!

Джек вдруг припомнил разговор, состоявшийся у него когда-то с Фергюсоном. Чак говорил, что за счет крыльев у летательного аппарата может увеличиться подъемная сила и, соответственно, станет возможным уменьшить расход водорода и повысить маневренность корабля. Теперь, когда вражеский дирижабль делал вираж, Джеку были хорошо видны оба его крыла Ему показалось, что бантагский корабль обладает лучшей маневренностью, чем его «Летящее облако». И у Джека было подозрение, что, хотя на его дирижабле целых четыре пропеллера, а у бантагов всего один, неприятель все равно не уступает ему в скорости, а то и превосходит его. Он резко бросил «Летящее облако» вправо, давая возможность Федору произвести выстрел из кормовой пушки.

Бортинженер выстрелил, и в крыле вражеского летательного аппарата возникла дыра. Однако бантагам удалось завершить поворот и выровнять судно. В следующее мгновение рявкнуло их орудие.

Разрывной снаряд просвистел в паре футов позади «Летящего облака», и Федор испуганно вскрикнул.

– Попал! – донеслось до них сверху. Бантагский дирижабль камнем устремился к своей тени внизу. Прошло всего несколько секунд после удачного выстрела Степана, и пылающий корабль со сложившимися крыльями пронесся справа от «Летящего облака». Перед самым столкновением подбитого дирижабля с землей Джек успел заметить двух бантагов, придавленных пылающими обломками. Ему стало жаль вражеских пилотов, так как он ощущал некое внутреннее родство со всеми безумцами, осмеливающимися подниматься в воздух, даже если это были представители орды.

– Вижу второго! – крикнул Степан, и судно содрогнулось от еще одного выстрела его пушки. Буквально тут же выстрелил и Федор. Как и в прошлый раз, в крыле бантагского дирижабля появилась дыра, но сейчас их снаряд при попадании сдетонировал и от вражеского крыла отвалился кусок длиной в шесть футов. Поврежденный корабль встряхнуло, он завалился на подбитое крыло и, казалось, тоже готов был рухнуть. Однако пилотам удалось выправить дирижабль, и они полетели прочь от «Летящего облака».

– Федя, у меня для тебя два поручения. Сейчас мы опять подлетим к этой станции. Постарайся пару раз попасть во второй паровоз.

– А еще что?

Джек помешкал с ответом. Он испытывал сильнейшее искушение спуститься пониже и бросить Гансу веревочную лестницу, чтобы тот забрался к ним в гондолу. Однако Джек понимал, что из этого ничего не выйдет. Старый хрыч снова заварил какую-то кашу, и он ни за что не бросит своих людей.

– Значит, так. Принеси мне вымпел. Быстро!

– Они подбили одного! – торжествующе воскликнул кто-то из рабочих, показывая на небо.

Ганс позволил себе бросить быстрый взгляд в ту сторону. Охваченный пламенем бантагский дирижабль пронесся над их головами и упал на землю в полумиле от станции. Люди радостно закричали. Неудача, постигшая ненавистного врага, на время подняла их боевой дух. Перестрелка с бантагами не обходилась без жертв с обеих сторон, и Ганс видел, что на каждого убитого врага приходилось по три-четыре из его собственных бойцов.

– Григорий, принимай командование. Я посмотрю, как обстоят дела в депо.

– Пусть они там поторапливаются. У нас здесь не Первый Суздальский и даже не ополчение. Еще немного, и бантаги нас раздавят.

Ганс побежал вдоль рельсов обратно к своему поезду и вдруг с ужасом увидел жену, стоявшую в открытых дверях вагона. На полу возле ее ног плакал маленький Эндрю, а сама Тамира сбрасывала патронташи находившимся внизу людям Кетсваны. Бантагские пули ударялись в стенки вагона совсем рядом с ней, осыпая Тамиру дождем из щепок и опилок. Ганс закинул ружье за спину и сгреб жену в объятия. Свободной рукой он подхватил Эндрю, своим телом прикрывая младенца от случайной пули.

Плевать, что об этом подумают другие. Ганс бегом помчался в головную часть поезда и опустил Тамиру на землю рядом с тендером.

– Оставайся здесь!

– Тот дирижабль – на нем были твои друзья? – спросила она.

– Оставайся здесь и ни во что не ввязывайся! Двадцать человек по цепочке передавали дрова из высокой поленницы в тендер, а несколько их товарищей бегали с ведрами вдоль всего поезда, разнося воду по вагонам. Ганс только сейчас сообразил, что с момента побега во рту беглецов не было ни капли воды. Остановив одного из водоносов, он сделал жадный глоток и передал ведро Тамире.

– Возьмешь это с собой в тендер. Ты поедешь там.

– Я не могу так поступить, Ганс. Шудер слабо улыбнулся, покачал головой и отвернулся.

Под натиском размахивающих мечами бантагов люди Кетсваны начали отступать. Из-за горящих обломков взорвавшихся вагонов в рабочих летели тучи стрел. На глазах Ганса одна из стрел насквозь пронзила какого-то чина. Он обратил внимание на то, что среди людей, работавших на погрузке дров, были пять-шесть местных рабов, присоединившихся к беглецам.

– Алексей!

– Еще две минуты! Нам нужно полностью загрузить тендер!

– Где этот чертов телеграфист? – раздраженно воскликнул Ганс.

Не успел он произнести эти слова, как телеграфист выскочил из здания станции, таща за собой какого-то юношу, – судя по всему, местного диспетчера

– Он сказал, что полчаса назад отсюда на запад отправился состав, – возбужденно сообщил Гансу телеграфист, кивая на молодого чина. – Мы сможем спокойно ехать за ним.

В следующую секунду разрывная пуля превратила голову юного диспетчера в бесформенное месиво из костей, крови и мозгов.

Ганс видел, что шеренга Григория не выдерживает давления преследователей. Некоторые бантаги уже почти преодолели мост и стреляли с расстояния в пятьдесят ярдов, а то и меньше.

– Алексей, нам пора сматываться, – рявкнул Ганс. Грузчики кинулись к своим вагонам, забрасывая на бегу в тендер последние бревна. Ганс подтолкнул телеграфиста к паровозу и побежал к Тамире и Эндрю, находившимся между тендером и первым вагоном. Прикрывая своим телом жену с ребенком от вражеских пуль, он мощным движением оторвал их от земли и посадил в тендер. Тамира сразу пригнулась, прячась за поленницей. Ганс добежал до кабины Алексея, и тут в небе раздался оглушительный рев. Меньше чем в ста ярдах над ними проплыл огромный дирижабль. Из его гондолы кто-то высунулся – должно быть, Петраччи.

Из руки Джека вырвался вымпел. Тяжелый футляр с привязанной к нему красной лентой молнией понесся к земле. Ганс вскинул вверх руку, салютуя отважным пилотам. Петраччи ответил ему тем же жестом, и дирижабль начал крутой подъем по спирали. Его кормовая пушка сделала выстрел по паровозу преследователей. Ганс попытался разглядеть, куда упал красный вымпел, но его глаза застлало дымом.

Люди Кетсваны вернулись к эшелону, неся на себе раненых, и тут Ганс заметил, что колеса поезда уже завертелись. Алексей дал свисток. Ганс не сводил глаз с Григория, который уводил от моста уцелевших людей своего отряда. Они были больше не в силах сдерживать натиск врага и со всех ног мчались к уходящему поезду. За ними по мосту или вброд через речку с улюлюканьем бежали бантаги.

Ганс наконец и сам залез в тендер. Размахивавшие ятаганами бантаги были уже совсем близко, некоторые из них замедляли бег и выпускали по беглецам стрелы. Какой-то вражеский воин добежал до паровоза и, занеся над головой меч, ринулся в кабину. Кетсвана, который забрался в тендер под самым носом у догонявших его бантагов, развернулся и воткнул свой штык в грудь неприятелю. Воин орды испустил предсмертный вопль, и Кетсвана торжествующе закричал.

Последние бантаги скрылись позади, и вдруг Ганс увидел сотни рабов-чинов, стоявших вдоль железной дороги. Некоторые из них подбежали к вагонам, откуда тут же высунулись десятки дружеских рук, втащивших их внутрь.

– Притормози, – крикнул Ганс Алексею. – Мы потеряли здесь почти треть наших людей. Притормози!

Алексей слегка сбавил ход, и свыше ста рабов сорвались с места и кинулись к поезду, умоляя взять их с собой. Над головой Ганса что-то взвыло, и, бросив взгляд назад, он увидел, что бантаги выкатили полевое орудие. Выпущенный ими снаряд разорвался где-то в степи в полумиле от станции.

– Увеличь скорость! – завопил сержант.

Ганс следил за тем, как орудийный расчет перезаряжает пушку. К его ужасу, оказалось, что орудие заряжается с казенной части. Один из канониров повернул винт, находившийся сбоку ствола, и дуло пушки опустилось.