Текст книги "Фонд"

Автор книги: Уэс Демотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Как такое стало возможным? Как мог он возненавидеть Мелиссу за то, что случилось? Она была жертвой и совершенно бессильной противостоять нападению. Абсурдно так думать, ненавидеть ее за то, что она допустила подобное, но он тем не менее ненавидел. Да поможет ему Господь, он фактически обвинял ее в этом нападении, в том, что она допустила нечто такое, что внесло разлад в их отношения. Он врал, когда считал, что они порвали друг с другом из-за споров по поводу своих карьер, что было удобным объяснением как для них самих, так и для их друзей, но сейчас ему было ясно, что подлинная причина – изнасилование. Он не мог смириться с этим и не мог признать факт, что оказался бесполезным, когда Мелисса по-настоящему нуждалась в его помощи. Он не мог преодолеть боль от собственного фиаско.

Ужасная камера еще не высказала всего и не отпускала от себя. Он пытался открыть глаза, пытался бежать, но запутался в сетях из шелковых мысленных нитей. Они вибрировали, принося с этой вибрацией в его сознание истину. Теперь он плакал. Плечи опускались и поднимались в такт с неравномерным ритмом рыданий. В какой-то момент он подумал о том, где сейчас находится его тело, и о шофере такси, который, должно быть, пожалел, что взял такого пассажира. Но он едва воспринимал тот факт, что находится в такси, и, уж конечно, ему не было никакого дела до водителя.

Его злейший враг – осознание вины, теперь он это понимал. И в таком состоянии он находился уже два года. Однако это не было ощущением вины за допущенное изнасилование, это было ощущение вины за собственные чувства, которые он отныне уже не мог в себе подавить.

Питер поддерживал Мелиссу после нападения. Был терпелив, относился к ней с пониманием, потому что именно это она просила. Держал ее на руках, когда Мелисса плакала, пытался не изменить к ней прежнего отношения и постоянно напоминал о том, что она не виновата в случившемся. Он без излишних слов поддерживал Мелиссу, пытаясь оставаться терпеливым и понимающим.

Но он не проявлял терпения в том, что касалось поимки насильника, и ни черта не понимал, почему ему следует сдерживать свое стремление к мести. Питер был зол как собака и хотел переехать в Делавер, чтобы выследить и поймать это животное.

Но она не позволила. Мелисса тешила себя надеждой однажды самой встретиться лицом к лицу с тем человеком, а Джеймисон может помешать. Так что он больше не заикался об этом и ничего не предпринимал, чтобы излечиться от своего недуга. Нося маску терпеливого любовника, он начинал ненавидеть Мелиссу. Из-за огромной любви к ней Питер был готов делать то, что она просила, даже если это шло вразрез с его чувствами. Всякий раз, когда Джеймисон думал о личных нуждах, он испытывал стыд, как человек, потворствующий собственным желаниям, и это замыкало крайне неприятный круг обстоятельств, которые заставляли его ненавидеть Мелиссу еще больше.

Продолжая трястись в такси, он наконец понял, что вовсе не стремится освободить Мелиссу. Нет и еще раз нет. Истина, открывшаяся ему в страшной камере, состояла в том, что он должен доказать что-то себе. Доказать, что есть достаточно сил помочь Мелиссе. Что она может рассчитывать на него, а он больше не оплошает.

Его чувства к Мелиссе изменились в тот же самый момент. Питер увидел в ней робкую, испуганную женщину, которая нуждается в помощи. Любовь к ней потрясла его подобно внезапному удару молнии, и ему показалось, что, может быть, он в конечном счете спас ее. По крайней мере, многое сделал для того, чтобы спасти. Он сплоховал на пляже, но потом долгое время был ее солдатом, ее силой. Пожертвовал собой ради нее, своими естественными чувствами, шансом заниматься с ней любовью, не думая о той ночи. Он делал все, что нужно ей, и считал ее исцеление куда более важным делом, чем его собственная здоровая психика. Он страдал за нее, зная, что не будет понят. Он сделал для нее больше, чем для кого-нибудь еще за всю свою жизнь. И вот теперь впервые почувствовал себя довольным.

Такси плавно остановилось, и дверь в «камеру» с шумом захлопнулась, оставив его снаружи. Питер открыл глаза и заморгал. По какой-то причине все ему сейчас виделось в ином свете.

Он расплатился и вышел, ощущая себя более легким и подвижным, чем за многие предшествующие годы. Джеймисону все еще хотелось плакать, но ему не стоило большого труда сдерживать слезы. Он был почти счастлив. Впервые после Делавера понял, как сильно любит Мелиссу. И даже допущенная когда-то ошибка не мешает его чувству. Он пошел по тротуару примерно в четырех кварталах от дома Кейна, почти срываясь на бег. Прощал себя и наслаждался примирением с собой. Прощал себя за то, что допустил изнасилование, и за стыд, который испытывал из-за самобичевания. И даже прощал себя за то, что по его вине Мелиссу увезли от него. Пребывая в этом состоянии духа, он простил себя и за Теда Броновича, за сугубо человеческую ошибку, состоявшую в том, что не попросил своевременно помощи Блевинса.

Его мотивы отныне были чисты, и он вполне понимал их. Он любил Мелиссу Корли больше, чем что-либо другое на этой планете. И да будет Божье прощение всякому, кто встанет между ними.

Глава пятнадцатая

Мелисса сидела напротив спецагента Брюэра и ждала. С тех пор как они пришли в гостиную квартиры на втором этаже, никто из них помещения не покидал. Брюэр сидел там с середины вчерашней ночи и не произнес ни слова. Не сделал ни одного движения, даже не встал, чтобы сварить кофе, когда час назад взошло солнце. Они пристально смотрели друг на друга. Их разделяли дюжина футов пола из твердой древесины и взаимные подозрения двух врагов.

Теперь в любое время, думала она, вот-вот, совсем скоро. Агент кого-то ждал, она была в этом уверена. Возможно, Здоровяка, который приходил с Джиттерсом в ее камеру в Центре содержания под стражей задержанных правонарушителей. Шансы убежать от Брюэра ничтожны, но надеяться на лучшее не приходилось. Когда сюда явится Здоровяк, шансов не останется вообще. Только бы Брюэр подошел поближе, тогда она, возможно, смогла бы что-нибудь сделать. Ему, наверное, давно надоело сидеть не двигаясь, на одном месте и разглядывать ее ноги. Ну давай же, поспеши.

Мелисса пыталась попросить его поменять положение наручников, которыми была прикована к подлокотнику дивана, на что тот ответил, что и так дал ее руке большую свободу движения. На том все и закончилось. Ну а теперь что? Она ждала, планировала и думала о Питере. Он совершенно не понимал, на кого поднял руку, против какой могучей организации, основанной когда-то ее отцом, пошел, кому противопоставил себя.

Когда Мелисса была маленькой, она порой слышала тихие разговоры отца то по телефону, то непосредственно с важными людьми, приходившими к ним домой. Они сообщали друг другу какие-то секреты, разговаривали о деньгах, об источниках и о мерах, которые было необходимо принять. Необходимо. Это слово они произносили очень часто. Что бы ни совершали ее отец и те люди, они делали это потому, что необходимо. Очень странно для авиационного инженера…

На втором курсе юридического института один из профессоров, радикал-шестидесятник с длинноватой прической из кудрявых волос, говорил в своих лекциях о противоправном влиянии крупного бизнеса на политику американского правительства. Он казался умным человеком, способным ответить на любой вопрос, и Мелисса, познакомившись с ним поближе, спросила его о том, что услышала из разговоров отца. Смысла она не понимала, но запомнила на всю жизнь. Что, по его мнению, это могло означать?

Профессор, подумав немного, сказал, внимательно наблюдая за ее реакцией, что может только догадываться. Ответ его был деликатным – профессор старался обойти вопрос коррупции и мошенничества, говоря лишь едва понятными намеками. Она все еще помнила выражение его лица. Помнила подозрительный взгляд, который он бросил на нее, словно она прочитала очень редкую книгу и сделалась от этого умнее его. Такую книгу, которую он сам никогда не сможет прочесть, а надежда заполучить ее нереальна. Когда их беседа закончилась, он предупредил, что ей ни в коем случае не следует обсуждать это с другими людьми, кроме того случая, если ей захочется выступить против собственного отца в качестве свидетеля обвинения. После чего профессор ушел.

В тот уик-энд она приехала домой и спокойно в отсутствие матери поговорила с отцом. Она просто высказала ему подозрения своего профессора, ни в чем не обвиняя, поскольку слишком любила его, а только спросила, не совершал ли он каких-либо преступлений против правительства Соединенных Штатов. Мелисса ожидала ответа, уверенная в том, что отец развеет все ее сомнения. Но он этого не сделал. Она почувствовала, как разочарование и стыд наполняют душу.

Слова дочери, и это было видно, задели его. Он не сказал ни слова в оправдание, но подошел к ней, медленно и очень нежно погладил по голове, взглянул вверх, как часто делал это, рассматривая безоблачными ночами звезды на небе.

– Ты очень умная, – вздохнул он, – и я горжусь тобой. Я сожалею о том, что делал, и надеюсь, что тебе не очень стыдно за меня. Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя. Ведь правда?

– Да.

– Хорошо. Я рад.

Потом он поцеловал ее в макушку, устало прошел в спальню и выстрелил себе в голову.

От этих воспоминаний Мелисса содрогнулась, и ее внезапное движение сразу привлекло внимание Брюэра. Ее отец ушел из жизни. О Боже, как же его не хватает. Но человек из его организации сейчас стоял перед ней и потягивался. Если ей когда-нибудь предстояло достичь цели, которую она поставила себе в ночь самоубийства отца, то можно начать движение к ней с этого человека.

– Ну и кто же сейчас вами командует, ребята?

Брюэра это, похоже, шокировало.

– Что вы имеете в виду?

– А что вы не поняли? Вопрос простой. Я спросила, кто сегодня ваш кукловод. Думаю, президент Олбрайт. Мне известно, что в свое время это был спикер палаты представителей, потому что Картеру никто не хотел доверять власть, а вот Олбрайт, надо думать, успешно сотрудничает с вами.

На лице Брюэра появилось выражение ребенка, собирающегося показать ей язык и назвать дурочкой. Мелисса внимательно смотрела на него и пыталась решить, сколько насмешливости стоит изобразить, чтобы вывести его из себя.

– Что с вами, Брюэр? Боитесь сказать что-то, чего говорить не следовало, дабы не вызвать гнев «больших мальчиков»?

Он сердито уставился на нее.

– Вам страшно, правда?

Она засмеялась, чтобы попытаться убедить его в том, что он корчит из себя дурака.

– Как должен себя чувствовать взрослый мужчина, который не имеет права самостоятельно мыслить? Вы пришли в замешательство от того, что никто не сказал вам, как ответить на простой вопрос. Я такого состояния устыдилась бы.

– Заткнись.

Ей хотелось либо разговорить его, либо привести в легкое умопомешательство. Чем бы попытки ни завершились, он постарается в дальнейшем убить ее. Это Мелисса понимала, но вознамерилась пойти на компромисс. Ей нужно было точно знать, кто руководит фондом, кто сидит на вершине пирамиды. Она хотела низвергнуть этого и любого другого, кто мог бы взобраться наверх, при условии, что выйдет отсюда живой.

– Это президент Олбрайт, так? Ну давай же, «маленький мальчик», скажи мне.

Брюэр резко наклонился к ней, и она отпрянула совсем немного, незаметно для него. Он будто переполнился злобой.

– Тебе хочется знать, кто стоит у кормила власти? Никаких проблем. Но тогда давай договоримся, что я тебя потом убью. Подождем еще несколько часов. Удостоверимся, что приказ, который я получил, остается в силе. Потом я получу то, что мне нужно, и отвечу на твой вопрос.

Она встала, приблизившись, насколько возможно, к нему и произнесла:

– Договорились.

Дома, в котором якобы проживал Джек Кейн, не существовало. Это был переулок между двумя домами срочной застройки. Набор недостающих цифр, бесполезная поездка и потеря времени. Джеймисон променял свои материалы на пустышку и теперь стоял, дрожа от холода, в тени особняка Росса Кейси. Пронизывающий ветер не мог охладить ненависти к Сакетту. Этот негодяй снова провел его.

Хотя ему нужен Кейн, свою самую важную игру он может сыграть здесь, где сидит сейчас на корточках под прикрытием низкого кустарника у телефонного интерфейса, прикрепленного к кирпичной стене. Вот если бы это устройство находилось на солнечной стороне, где теплые ласковые лучи могли бы согреть его промерзшее тело… Но он один на холоде, следуя собственным приказам, делая все возможное для освобождения Мелиссы.

Его план состоял в том, чтобы проникнуть в дом Кейси и просмотреть все его шкафы, письменный стол и туалетный и найти что-нибудь такое, что вывело бы его на Кейна, а потом посмотреть, выведет ли его Кейн на Мелиссу. Если нет, он отыщет этого лживого хрена Сакетта, а потом пойдет дальше по списку, не оглядываясь назад. Никаких невыполнимых задач он себе не ставил и ничем не ограничивал.

Дом Кейси производил сильное впечатление – огромный особняк, окруженный большой ландшафтной зоной с буйной растительностью. Плотная стена из вечнозеленых растений скрывала Джеймисона от соседнего дома, находящегося в тысяче футов от дома Кейси. Он был уверен, что никто не заметил его проникновения в дом со стороны заднего двора, представляющего собой обширную территорию с превосходно ухоженной зимней травой. Если бы кто-нибудь заметил, то копы к этому времени уже должны были находиться здесь.

Внутри дома он видел только одну движущуюся фигуру – привлекательную блондинку примерно своего возраста. Питер наблюдал за ней с полчаса, ожидая, что она удалится, после чего он мог бы войти. А уйти она должна была в самом скором времени, о чем можно было судить по тому, как она одета. Он был готов подождать еще немного. Холод его не убьет, а плохой расчет времени – запросто.

Он дотронулся до распухшего и саднящего глаза и еще раз мысленно «прогнал» сегодняшний план. Он был не ахти какой и строился на предположении, что он может довериться своей секретарше Шарлотте. Когда они встретились прошлым вечером на плохо освещенном тротуаре, незадолго до того, как Блевинс и Сакетт пришли к нему в гостиницу, она произвела впечатление женщины, на которую можно положиться. Сказала, что вся обратится в слух и будет сообщать ему, что происходит в «Диллон».

Отныне у него появился комплекс недоверия к кому бы то ни было. Сакетт надул его дважды, почему бы это не сделать и Шарлотте? Она тоже могла оказаться в стане врага.

Женщина, которую он принял за жену Кейси, надела пальто, включила сигнализацию и ушла. Он видел код сигнализации и был уверен, что запомнил его правильно – 9407. Джеймисон оставался в кустах, пока она не отъехала от дома.

Пора приниматься за дело.

Он пошарил в спортивной сумке и извлек оттуда свой многоцелевой инструмент, которым воспользовался для того, чтобы вскрыть коробку интерфейса. В интерфейсе он отключил домашний телефон и подключил портативный, который принес с собой. Потом набрал номер «Диллон аэроспейс» и попросил Шарлотту.

– Доброе утро, – отозвалась она. – «Диллон аэроспейс», отдел научных исследований и опытно-конструкторских разработок.

Джеймисону было слышно, как она стучит по клавишам компьютера.

– Привет, это я.

Он внимательно слушал, желая уловить в ее голосе признак того, что она его узнала, и страшась появления в ее голосе признаков удивления или нервозности.

В ее голосе не было слышно ничего, кроме самих слов. Немножко радости, возможно, но ничего существенного.

– Да, сэр. Как поживаете?

– Прекрасно. Ты можешь разговаривать?

– Да, подождите минутку.

Стук клавишей прекратился. Шарлотта переключила все свое внимание на него, отстранившись, возможно, от других женщин секретариата.

– О'кей, я вас слушаю.

– Вы что-нибудь уже нашли? Слышали какие-нибудь разговоры обо мне?

– Ничего. – Ее голос понизился до шепота. – Я проверила компьютер, когда пришла сегодня утром на работу. Вы продолжаете числиться в отпуске.

– Кто сделал эту запись?

– Не знаю. Сведений об этом не внесено.

– Это все?

– Извините, да. О вас не слышала ни звука. По тому, что здесь сейчас происходит, можно подумать, что люди подозревают, будто вы попали в затруднительное положение, но упоминать вашего имени не хотят. Уверена, именно так все и думают.

– Мы прекратим разговор до того, как у кого-нибудь возникнет подозрение. Могу я позвонить еще раз? Ты все еще готова помогать?

– В любое время. Да, разумеется.

– Будь осторожна, Шарлотта. Ни в коем случае не рискуй ради меня.

– Не беспокойтесь.

Она вновь застучала по клавишам, а голос, по мере того как печатание набирало темп, вернулся к норме.

– Спасибо, что позвонили, сэр. Я обязательно передам ваше сообщение.

– До свидания.

Настало время подождать и посмотреть, появится ли полиция. Если не появится, значит, с Шарлоттой все в порядке. Теперь он проникнет в дом Кейси, отыщет адрес Кейна, потом позвонит Шарлотте и приступит к исполнению своего плана.

Сегодня Джек Кейн пребывал в хорошем настроении. Он быстро прошел по коридору, наблюдая, как Шарлотта сняла головной телефон и положила себе на колени, ожидая, когда он подойдет.

Он подошел вплотную к ее столу и заговорил шепотом:

– Ты сделала хорошее дело, Шарлотта. Помни, что это строго между нами.

– Запомню. – Она опустила голову.

– Уверен, так оно и есть.

Кейн повернулся и пошел к кабинету Кейси. В кабинет он вошел не постучавшись и застал Кейси врасплох. Тот наливал себе виски.

– Не рановато ли?

Кейси выпил скотч одним глотком, не выпуская из рук бутылку, снова наполнил стакан, но пить не стал, а поставил бутылку и наполненный стакан на стойку бара и сделал два шага в направлении Кейна.

– Не твое дело. Ты проследил вызов?

– Проследил.

– И? Выяснил, где он находится?

– Да.

– Ну так отправь кого-нибудь для его поимки. Я должен избавиться от Джеймисона сегодня же. Тебе не понять, какой груз лежит у меня на плечах.

– Конечно, Кейси, конечно, мы сейчас же займемся этим. Случилось так, что неподалеку от того места у нас есть несколько людей. Фактически прямо на противоположной стороне улицы.

– Шутить изволите? Как такое возможно?

– Надо думать, нам просто выпала удача. После того как он убил Батлера, я понял, насколько недооценивал Джеймисона. Он по-настоящему хорош, мог бы стать настоящим профессионалом, если бы только захотел. Поскольку я не мог предположить, чего можно еще от него ожидать, я нанял еще несколько независимых поставщиков подобных услуг и поднял сумму вознаграждения до 750 тысяч долларов. Сотрудники нашей службы безопасности расставлены во всех местах, где он может появиться: офисы «Диллон», бары, которые по преимуществу посещают сотрудники фирмы, дома руководителей высшего звена и тому подобное.

– И Джеймисон позвонил из одного из них?

– Да.

– Из какого?

Кейн улыбнулся и повернулся, чтобы выйти из кабинета.

– Он позвонил из твоего дома. Росс, – ответил Кейн и быстро оглянулся, чтобы увидеть, как отреагирует Кейси.

– Вот засранец!

Кейн невольно рассмеялся и сам этому удивился. Он впервые за многие годы по-настоящему смеялся. Он сделал попытку остановиться, но не смог. Кейн совсем забыл, как можно чувствовать нечто поистине смешное и как на самом деле трудно заставить себя перестать смеяться. Жизнь в эти дни начинала казаться ему приятнее, несмотря на сокрушительный провал, который он потерпел в деле с Джеймисоном. Кровь в его жилах начинала течь быстрее, а скопившийся в организме лед – таять. Разбавленного талой водой топлива едва хватало на то, чтобы поддерживать тлеющий огонь ненависти, и его забеспокоило то, как бы теперь жена отреагировала на его смех.

На одной чаше весов памяти он всегда держал последний взгляд, который бросил в свое время на нее и на их дочерей. Они заслужили это место – в стороне от дикарей, которых он убивал и складывал на другой чаше.

Но не становились ли дикари теперь похожими на жертвы? А что случилось с семьями тех, кого он убил? Они-то разве не страдали? Облегчила ли его собственные страдания смерть людей или, может быть, вернула ему семью? Помогали ему годы сплошных убийств или, наоборот, убивали его?

* * *

Сотрудник службы безопасности «Диллон» Ричард Муррей с напарником Хеймелом поднялись по ступенькам дома Кейси и вышибли входную дверь. Они находились на другой стороне улицы и наблюдали за домом через окна соседа, который проводил зимние месяцы на островах. В справке, которую они получили от «Диллон», содержался код сигнальной системы дома Кейси и местоположение номеронабирателя, но ключа у них не было.

Как случилось, что они прозевали Джеймисона? Сияло солнце, на улицах ни души… Все должно было бы привлечь их внимание и, уж конечно, приближение человека, которого приказали уничтожить во что бы то ни стало.

Действительно ли Джеймисон настолько хорош? Не находился ли он все время в доме, когда там была миссис Кейси, прячась в какой-нибудь неиспользуемой комнате, или вошел и позвонил, когда она удалилась? Почему, когда они вышибали дверь, сигнальная система оставалась включенной?

Все это теперь не имело значения. Их дело – найти сейчас же Джеймисона и либо убить его, либо заплатить Кейну сполна, если упустят его. А цена, установленная Кейном за провал, чрезмерно высока.

Муррей, он был старше по возрасту, поступил на службу в «Диллон» после продолжительного занятия убийством людей, будучи наемником. Когда ему исполнился сорок один год, заниматься убийствами по вольному найму стало невмоготу. Со всей своей высокой квалификацией – а многие говорили, что он в профессионализме очень близок к Кейну – Муррей почувствовал чертовскую усталость от действий в одиночку. Было куда легче работать на «Диллон», когда рядом помощники. Ему нравилось регулярное жалованье, временами премиальные и то, что кто-то беспокоился о накладных расходах и их возмещении. Именно тогда он начал носить костюмы от Армани и стричься каждую неделю. Этим ограничивались его развлечения. Остальное время он посвящал выполнению заданий.

Хеймел был значительно моложе, лет двадцать восемь. Ребенок фактически. Муррей всегда подозревал, что Хеймел тесно связан с кем-то из руководства службы безопасности «Диллон», иначе его просто не приняли бы на работу. Он был чересчур тороплив и слишком неорганизован. Конечно, к такому возрасту совершенства в своей профессии никто не достигает. Это просто невозможно, это всего лишь развлечение. Поймай какого-нибудь бедолагу и врежь ему по первое число. Казалось, Хеймела совсем не беспокоит, что он может оставить на месте преступления улики или что сам может пострадать. Все это для него было не чем иным, как смертельной игрой в пятнашки.

Когда они вышибли дверь, Муррей проник внутрь, низко пригнувшись и направив пистолет вдоль коридора, который делил дом на две равные части. Хеймел прошел мимо него во весь рост, свободно вышагивая, с улыбкой на устах и пистолетом в руке.

Джеймисон надеялся, что может довериться Шарлотте, поскольку ему правда нужно было иметь в «Диллон» кого-нибудь, кто мог ему помочь. Надеялся он на лучшее, но готовился к худшему и поэтому спрятался в густом кустарнике у дома Кейси, намереваясь переписать номерные знаки машин, если кто-нибудь появится. Он надеялся, что этого не случится, но какая-то часть его сознания желала, чтобы улица наполнилась автомобилями фирмы «Диллон». Один из них мог оказаться автомобилем Кейна.

Потом с другой стороны улицы прибежали два человека и ворвались в дом Кейси. Он продвинулся к портику и притаился, слушая, как мужчины стоят в нерешительности у выбитой двери. Когда они вошли внутрь, Джеймисон осторожно поднялся по ступенькам, прямо вслед за ними, бесшумно, как призрак. Ему не хотелось оставаться снаружи – опять пришлось бы открывать дверь и проходить через нее, когда эти двое будут уже в доме. Кроме того, ему нужно было знать, где именно они находятся. Он прижался к стене рядом с входной дверью, прислушался и ждал, когда мужчины отойдут от двери.

Питер слышал, как они разошлись. Дверь осталась открытой. Тот, что помоложе, двинул наверх, другой шепнул ему, что собирается обыскать первый этаж. Джеймисон решил последовать за мужчиной, оставшимся на первом этаже, потому что местоположение молодого парня было слишком трудно «вычислить».

Мужчина медленно отошел от двери, но Джеймисон выжидал, пока тот уйдет из прихожей. Было бы непростительной ошибкой оказаться обнаруженным в вестибюле, где молодой человек мог увидеть его сверху и пристрелить.

Наконец Джеймисон миновал вестибюль, посмотрев предварительно наверх, потом прямо перед собой в сторону приемной и опять вверх. Он остановился у гостиной, заглянул туда и вошел внутрь. В столовой он подождал, пока мужчина выйдет из кухни.

Долго ждать не пришлось. Мужчина появился в столовой так, словно это место ему хорошо знакомо. Джеймисон, стоя рядом с дверью, приставил пистолет прямо к голове незнакомца с такой силой, что тот чуть не упал.

– Тихо.

Мужчина начал поворачиваться, но Джеймисон продолжал держать пистолет у его головы и взвел курок «беретты». Это было необходимо. Пистолет выстрелил бы и без взведения курка рукой, но щелчок, который сопровождает такое взведение, ясно давал понять, что происходит. Мужчина сразу остановился, словно всю жизнь приучал себя к тому, чтобы здраво оценивать сложившуюся обстановку.

Джеймисон вплотную приблизился к нему и отнял пистолет от головы. В глазах парня забрезжила слабая надежда: «Хорошо, я еще жив. Это еще не конец».

Джеймисон старался не дать этому человеку преимущества.

– Сюда, – прошептал он. – И ты знаешь, стоит зашуметь, я тут же убью тебя. Ты мне нужен мертвым, чтобы заняться тем малым, который наверху. Не вынуждай меня делать это.

Мужчина, казалось, понимал. Джеймисон жестом показал на стул из столовой и толкнул на него мужчину. Мужчина начал садиться.

– Подожди-ка немного.

Джеймисон продолжал разговаривать шепотом, хотя сам слышал, что молодой парень шарит где-то наверху, в дальнем конце дома. Время еще имелось. Он схватил мужчину за шиворот и опустил его пиджак до пояса, оставив руки пленника в рукавах. Получилось что-то вроде импровизированной смирительной рубашки.

– А теперь садись.

Мужчина сел.

Джеймисон встал позади него лицом к холлу и проверил, не вынул ли мужчина рук из рукавов, которые фактически удерживали его руки за спиной.

– Мне от тебя нужно две вещи. Первое – местонахождение моей подруги Мелиссы Корли. Второе – где я могу отыскать Джека Кейна. Начинай говорить.

– Я…

– Тише, говори тише.

Мужчина сделал вторую попытку. Заговорил шепотом, пристально глядя на Джеймисона.

– Я не знаю.

Джеймисон склонился к уху захваченного человека, коснувшись усами его лица.

– Хорошо. Я знал, что ты ответишь именно так, и ты знал, что ответишь именно так, но теперь игра закончилась, и мы начинаем другую. Где Мелисса?

Джеймисон вынул из кармана свой многоцелевой инструмент и вытянул шило. Потом вставил его в ухо пленника и протолкнул вперед. Когда кончик шила дошел до барабанной перепонки, голова мужчины резко дернулась. Шило прокололо перепонку, и из уха полилась кровь. Джеймисон перешел на другую сторону, продолжая наблюдать за дверным проемом и с силой проталкивать свой инструмент.

Он заговорил в здоровое ухо мужчины – в то, куда шило длиной два дюйма еще не углубилось.

– Если не скажешь, где она, я вгоню тебе шило прямо в мозг. Делать этого мне не хочется, но нужно перейти ко второму участнику игры. Понял? У тебя две секунды.

Мужчина собирался ответить. Его лицо стало похожим на поверхность пинбола, засветились одна за другой лампочки, зазвонили колокольчики. Момент истины наступал, и Джеймисон за это готов был сохранить ему жизнь. Как ни странно, даже его «неуправляемый псих» был доволен создавшейся ситуацией. Он просто смотрел на происходящее подобно посетителю стадиона, которого данный матч особо не интересует.

Потом это случилось. Чертов мальчишка сверху вбежал в дверной проем и открыл беспорядочную стрельбу. Одна пуля попала Джеймисону в бок. На коже появилась царапина, полилась кровь, но рана казалась незначительной. Если мальчишке не удастся нанести Джеймисону дополнительных ранений, с ним будет все в порядке.

Джеймисон едва слышал, как он приближается, а может быть, вообще не слышал. Возможно, почувствовал его приближение по изменению выражения лица пленника. Как бы там ни было, в дело вступила реакция, которая бросила его к дверному проему, прямо на мальчишку, вооруженного автоматом. Джеймисон упал на пол и покатился вперед, а мальчишка в этот момент отпрянул назад, пытаясь прицелиться в Джеймисона, но не смог сделать этого достаточно быстро из-за того, что мешал длинный ствол автомата.

Теперь Джеймисон был у самых ног мальчишки, по крайней мере на один фут ближе к нему, чем дульный срез автомата. Пули шлепали по полу позади него, пролетая мимо уха с приглушенным свистом. Он поднял свою «беретту», прислонил ствол к животу мальчишки и выстрелил. Удар приподнял мальчишку и бросил навзничь на пол. Еще до того, как тело достигло пола, Джеймисон успел выстрелить два раза.

А сейчас быстро. Где второй? С того места, где Джеймисон лежал, бывшего пленника ему не было видно. Убежал он или, что еще хуже, не занял ли более выгодную позицию? Джеймисон вскочил на ноги как раз в тот момент, когда мужчина бросился на него с голыми руками.

– Стой!

Мужчина продолжал надвигаться. Джеймисон колебался. Ему не хотелось убивать, он был нужен ему живой, чтобы ответить на вопросы, но мужчина продолжал двигаться вперед и оказался почти прямо над ним.

– Стой, черт бы тебя побрал!

Никаких изменений. Мужчина прыгнул прямо на Джеймисона.

Джеймисон дважды выстрелил ему в голову и видел, как голова мужчины дернулась назад, а тело продолжало падать вниз. Полированный деревянный пол содрогнулся под весом упавшего агента.

Пистолетные выстрелы гремели словно пушечные, но Джеймисон убедил себя, что никто их не слышит. Престижный район. Между домами большие открытые пространства.

Успокойся. Позвони.

Он поднял трубку в кухне Кейси и набрал номер рабочего телефона, который был написан тут же.

– Привет, – отозвался Кейси, словно ждал звонка от приятеля или от жены.

– Они оба мертвы, Кейси. Кто следующий? Ты?

– Что? Кто это?

Джеймисон слышал, как он замолк от удивления. Чувствовалось, что человек не знает, что делать.

– О Боже! Это ты, Питер?

– Вы получили то, что заслужили. Другого выбора у меня не было. Но с тобой – дело другое. Мелисса исчезла по твоей вине, так что говори, где она сейчас, иначе следующим будешь ты.

– Я не знаю.

– И не вздумай выкручиваться. Хочешь, чтобы я задал тебе эти вопросы лично?