Текст книги "Посредник. Противостояние (СИ)"

Автор книги: Уча Авсаджани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Леви, – мягко сказала Клея, хотя по ее голосу Глеб уже догадался, каким будет ответ, – понимаю, что ты обо мне заботишься, но я не могу позволить, чтобы в королевском лесу разгуливало такое чудовище. Рядом проходит дорога, и оно может наброситься на людей из города или дворца. К тому же с ним, – она указала на Глеба, – вряд ли мы далеко уйдем. И кстати, я никогда не промахиваюсь.

Охотник опустил голову в знак повиновения, а принцесса вставила стрелу в лук и, прищурившись, прицелилась в зверя, однако вепрь, словно разгадав ее замысел, постоянно крутился на месте, не давая ей осуществить задуманное. Клея терпеливо ждала, пока, наконец, он не застыл как вкопанный.

– Он нас нашел, – прошептал Леви.

Не успел он закончить, как стрела, со свистом рассекая воздух, налетела на морду зверя, не причинив ему ни малейшего вреда.

– Как же так? Я промазала? – поразилась Клея, безвольно опуская лук.

– Быть того не может, – не менее удивленно отозвался Леви. – Похоже, зверь запомнил мою атаку и специально повернулся, чтобы отразить ударь. Однако умное животное.

– В этот раз получится, – жестко произнесла принцесса, доставая новую стрелу. – Что бы он там не запомнил...

– Ваше высочество! Держитесь! – внезапно крикнул охотник.

Глеб машинально вцепился в ветви. Раздался глухой удар, и дерево как следует тряхнуло. Клея выронила лук и, не удержавшись, стала падать. Глеба охватило чувство подобное тому, когда Квинт занес меч над головой Анкура. Время словно остановилось, а его тело, не спрашивая разрешения, начало действовать и вытянулось в струнку, следуя за принцессой. Руки отпустили ветвь и схватили Клею за ворот охотничьего плаща, а ноги, сойдясь крест-накрест, зажали ветвь между собой, не давая повиснувшему вниз головой Глебу спарировать прямо на клыки терпеливо ждущего их вепря.

– Я сейчас, ваше высочество! – донесся откуда-то издалека голос Леви.

Но Клея его не слушала. Она подняла голову и рассеянно уставилась на Глеба, самого не понимавшего, что делать. Зато это отлично понимал вепрь, не спуская глаз с застывшей всего в паре сантиметров от его морды Клеи, пятившийся назад.

Осознав, к чему тот готовился, Глеб в ужасе потянул Клею наверх.

– Дай руку, я вытащу тебя, – отчаянно закричал он, удивляясь недогадливости принцессы.

Однако она не только не попыталась ему помочь, но и стала брыкаться и потянулась к ножнам.

– Отпусти меня, – потребовала девочка, беспомощно дрыгая ногами. – Я приказываю, отпусти!

С этими словами Клея достала меч и принялась махать им в воздухе, рискуя задеть Глеба. Держать ее стало чертовски трудно и опасно, однако Глеб потянул ее к себе еще сильнее, твердо решив усадить на ветвь. Он не сомневался, что если бы она не сопротивлялась, с его непонятно откуда взявшейся силой сделать это не составило бы труда, но дело осложнялось тем, что кабан, видимо, решив, что прошел достаточно, остановился и яростно топтал землю, готовясь к новому нападению.

Раздумья Глеба прервала Клея, внезапно переставшая вырываться.

– Нет, Леви, что ты делаешь? – заорала она так, что Глеб чуть не выпустил ее от неожиданности.

Глаза мальчика скользнули вниз, и он обомлел – метрах в десяти от них стоял Леви со своим огромным охотничьим ножом. На крики Клеи он ответил лишь ухмылкой, а затем громко свистнул. Уже собиравшееся было ринуться в атаку животное остановило занесенное в воздух копыто и с удивительной для такой туши проворностью развернулось в сторону охотника. Какое-то время они молча смеряли друг друга взглядами.

– Вытаскивай ее, парень, – не оборачиваясь, негромко сказал Леви.

Слова охотника вернули Глеба к реальности. Леви рисковал жизнью, и нельзя было терять ни секунды. Сконцентрировав всю силу в ногах и молясь, чтобы она его не подвела, он, подобно маятнику, начал раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь поднять свой бесценный груз как можно выше. К счастью, Клея была настолько поглощена происходящим внизу, что не обращала на его движения никакого внимания и не мешала ему. Наконец, посчитав, что набранной высоты достаточно, Глеб, насколько мог, вытянул вперед руки и, подняв Клею над веткой, отпустил ее.

Его расчеты оказались верны. Видя, что падает прямо на ветвь, Клея рефлекторно выпустила из руки меч и как кошка приземлилась на дерево. Через мгновение рядом с ней оказался и Глеб. Девушка наградила его презрительным взглядом и, посмотрев вниз, зажала рот руками.

Но волноваться было рано. Леви как раз ловко увернулся от вепря и, убедившись, что Клее больше ничего не угрожало, начал искать пути к отступлению.

– Леви, там! – указала ему Клея на свисавшее с одного из деревьев подобие лианы.

Охотник в два прыжка оказался у цели, однако тряска земли вновь заставила его обернуться. К нему снова неслось разъяренное животное, но, посчитав, что оно еще далеко, Леви занялся лианой.

Это было ошибкой. Казалось, вепрь только и ждал, когда охотник от него отвернется, чтобы понестись с удвоенной скоростью.

– Леви, сзади! – в отчаянии крикнула Клея, и Глеб, опасаясь, чтобы она опять не сиганула вниз, схватил ее.

Но охотник был уверен, что правильно оценил скорость зверя и время, за которое тот покроет расстояние между ними, и не обернулся. Вместо этого он спрятал нож и прыгнул.

В ответ голова вепря вжалась в туловище, ноги пригнулись к земле, и секундой спустя чудовище с мощью выпущенного из пушки ядра растянулось в прыжке.

– Леви! – в унисон заорали Клея и Глеб.

Уже успевший схватиться за лиану охотник повернул голову, однако еще до того, как он успел отобразить эмоции, его подобно кувалде снес вепрь.

Леви безжизненно распластался на земле.

Не говоря ни слова, Клея подалась вперед, и Глеб, поняв, что она собралась прыгать, попытался удержать ее, однако принцесса проделала все настолько быстро, что у него в руках осталась лишь накидка костюма, служившая ей плащом.

Очутившись на земле, Клея подобрала меч и поспешила к Леви, но пара буравящих ее злых глаз остановила принцессу.

– Эй, я тут, иди сюда! – крикнула она чудовищу.

Вепрь на какое-то время застыл в нерешительности, словно оценивая, стоило ли добить Леви или же гнаться за новой добычей. Пытаясь его раззадорить, Клея подняла с земли камень и швырнула его в зверя.

Камень, попав вепрю точно в голову, помог ему сделать выбор, и через мгновение разъяренное животное устремилось к принцессе. Клея выставила вперед меч и, когда вепрь оказался совсем рядом, ловко отпрыгнула в сторону и кольнула противника в спину. Но зверь лишь грузно пронесся мимо и остановился невдалеке. Удар не причинил ему ни малейшего вреда.

«Леви ведь говорил, что у него везде броня, кроме брюха», – вспомнил Глеб, посмотрев на тяжело дышащую Клею.

Затем он перевел взгляд на вепря, успевшего наставить на нее клыки, однако пока не сдвигавшегося с места. Что-то было не так. Глеб видел, как огромный кабан перехитрил охотника, ускорившись и прыгнув в самый неожиданный момент. Здесь же он бежал крайне медленно и, казалось, даже не обращал должного внимания на Клею.

«Неужели он ее изучает?» – спросил себя Глеб, похолодев от своей догадки.

Если он был прав, то теперь знавшее, как будет действовать Клея при следующей атаке животное могло повести себя совсем по-другому, и ее поражение становилось лишь делом времени.

Словно прочитав его мысли, вепрь перешел в очередное наступление. На этот раз он действовал увереннее, и Клея с трудом избежала удара. Все произошло так быстро, что девушка даже не успела использовать меч.

Глеб понял, что медлить нельзя. Каждая атака могла стать последней.

«А нужно ли ей помогать? Может, оставить все как есть? Никто ведь не помешает тебе сбежать, если они погибнут»,– сказал кто-то тихо из самого потаенного уголка его души.

Глебу понадобились доли секунды, чтобы отделаться от этой мысли. Даже если от этого зависело его спасение, он просто не мог так поступить. Не имея представления как быть, он уставился на накидку, оставшуюся от Клеи. Взгляд, скользнув по ветви, на которой он сидел, оценил ее длину и прочность. Внезапно глаза Глеба округлились, и ему в голову пришла совешенно безумная идея.

Он перекинул накидку принцессы через плечо и полез к полю сражения. Достигнув места, где ветвь истончалась настолько, что каждое новое движение грозило скинуть его с дерева, он остановился и поискал глазами принцессу.

– Ты должна выслушать меня! – в исступлении заорал Глеб, стараясь уложить в голове последние наброски своего плана.

Девушка, скорее от изумления, что кто-то осмелился на нее накричать, обернулась, не выпуская вепря из вида.

– Встань немного позади меня, точно под этой ветвью! – почти прошептал Глеб, словно опасаясь, чтобы не услышал зверь.

– Да кто ты такой, чтобы мне...

– Поверь, это единственный способ с ним покончить! – не дал ей договорить Глеб.

Клея закусила губу, перечисляя в голове все причины, по которым ей стоило довериться этому странному парню.

Все это время смерявший ее совсем по-человечески ненавидящим взглядом вепрь, наконец, пришел в движение и яростно затоптал землю. Смекнув, что за этим последует, Клея стремглав бросилась к Глебу.

– Не знаю, что ты задумал, – сказала принцесса, встав на указанное место, – но если это не сработает...

– Когда я скажу, ты должна отпрыгнуть, чтобы он тебя не задел, – снова перебил ее Глеб и, пока принцесса не нашлась, что ответить на такую неслыханную дерзость, добавил: – Меч тебя тормозит. Брось его, он не понадобится.

Клея удивленно уставилась на него и прижала меч к себе, как ребенок, у которого хотят отнять игрушку.

– Если ты согласилась на мой план, то должна мне полностью довериться, – не унимался Глеб.

Клея обреченно отвела взгляд в сторону, и ему показалось, что та его не слушает, однако через мгновение она бережно положила меч на землю.

– Не забывай, по моему сигналу, – напомнил Глеб, не смея верить в свой успех.

– Да помню я, – отмахнулась Клея, приготовившись встретить зверя.

Вепрь перестал топтать землю, однако не понесся на принцессу как прежде. Какое-то время он, словно почувствовав неладное, выжидающе на нее смотрел, и по спине Глеба пробежал холодок.

«Неужели он понял?» – в ужасе спросил себя мальчик.

Но это было невозможно. Он и сам до конца не понимал, как собирался осуществить задуманное.

Внезапно животное издало жуткий рев и с грохотом побежало на Клею. Несмотря на смертельную опасность, Глеб с облегчением выдохнул. Теперь был его черед ждать.

«Кабаны не могут двигать шеей», – бесконечно стучали в голове слова охотника.

Наконец, посчитав, что вепрь приблизился настолько, что мальчик на дереве выпал из поля его зрения, Глеб начал действовать. Стараясь унять дрожь, он обхватил ветвь ногами и свесился вниз подобно тому, когда не дал упасть Клее. Обеими руками он держал накидку и, притянув голову к спине, напряженно всматривался в приближающегося монстра. Под вепрем содрогалась земля, и Глебу приходилось прикладывать все усилия, чтобы не выпустить ветвь из ног. Он понимал, что когда вепрь окажется на месте, у него будет лишь миг, и главным было не прозевать момент. Вепрь наверняка не купился бы на его уловку дважды, и жизнь Леви, Клеи и его самого зависела от одной-единственной попытки. Хотя Глеб скорее надеялся на неведомую силу, чувствовавшуюся сейчас в каждой мышце, чем на себя самого. Он был уверен, что в нужную минуту его тело само подскажет, как действовать.

Как он и ожидал, вепрь ускорился, перейдя на максимальный темп, на который был способен. Похоже, умное животное решило все закончить на этой атаке.

Но Глеб был готов.

Стоило вепрю оказаться за несколько метров перед ним, как он выпустил из рук накидку. Ему даже не пришлось прикладывать силы, чтобы ее бросить. Он просто знал, что уже сделал все, что было нужно.

Почти все.

Как только тяжелая мантия опустилась на морду зверя, закрывая тому глаза, Глеб, набрав в грудь как можно больше воздуха, крикнул:

– В сторону! Прыгай!

Казалось, звуки его голоса еще расходились кругами по лесной чаще, когда он ощутил грохот, сотрясший все вокруг. Ноги, из последних сил державшие ветку, разжались, и в следующее мгновение Глеб больно ударился головой.

– Ты живой? – словно издалека донесся знакомый голос.

Стараясь унять звон в ушах, Глеб открыл глаза и обнаружил перед собой взволнованное лицо принцессы.

– Вроде, да, – отозвался он, впрочем, не вполне уверенно.

Клея кивнула и поднялась на ноги.

– Беру обратно свои слова о твоей неловкости, – сказала она, скривив губы.

Глеб усиленно заморгал, но глаза его не подводили. В первый раз с их встречи Клея искренне улыбалась. Пытаясь вспомнить, что он делает на земле, Глеб с благодарностью ухватился за протянутую ему руку и встал.

– Значит, получилось? – бесцельно спросил он, глядя прямо перед собой.

Вместо ответа Клея лишь неопределенно мотнула головой. Глеб повернулся в указанном направлении и вздрогнул.

Всего в каких-то десяти шагах от него, завалившись на бок, неподвижно лежал вепрь. Его морда, на которой все еще красовалась брошенная им мантия Клеи, была плотно прижата к стволу толстого дерева, с которого он упал несколько минут назад. Прямо из шеи зверя торчал какой-то предмет. Вглядевшись, Глеб понял, что им была рукоять меча.

– Как ты посмел рисковать жизнью ее высочества, мальчишка?! – произнес вдруг кто-то, положив тяжелую руку ему на плечо.

– Я сама согласилась, Миркс, – сказала Клея, не оставляя сомнений насчет личности человека сзади. – Я все равно сражалась с вепрем, а он придумал, как его убить.

– Убить? – повторил Миркс, развернув Глеба к себе. Испещренное шрамами лицо тут же недовольно на него уставилось. – Мальчишка, ты использовал ее высочество, как приманку, чтобы зверь налетел на дерево? А если бы я не оказался рядом, думаешь, головная боль его бы остановила? Вздумал покончить разом со всеми? – громыхал начальник королевской стражи, тряся Глеба за шкирку, как тряпичную куклу.

– Миркс, перестань, – Клея мягко взяла его за локоть. – Он здорово помог нам с Леви. Если бы не его план, не уверена, что продержалась бы до твоего прихода.

– Но он же оставил вас без меча, а сам еще и вздумал потерять сознание! – не унимался начальник королевской стражи. – Что если бы...

– Миркс, – тверже повторила Клея.

Мужчина вздохнул и, отпустив Глеба, сплюнул.

– Не могу взять в толк, как мы все это время не замечали такого монстра у себя под носом? – спросил вышедший из-за деревьев Леви.

Глеб не поверил своим глазам. Охотник держал свой неизменный нож, а на плече у него красовались лук и колчан стрел. Казалось, кроме нескольких ссадин на лице, ничто не напоминало о страшном ударе.

– Леви, положи оружие. Тебя нужно отвести во дворец, – обеспокоенно произнесла Клея, пробудив в Глебе смутные подозрения.

– Пустяки, ваше высочество, просто пара царапин, – с гримасой боли на лице отмахнулся охотник, окончательно их рассеяв.

Только тут Глеб заметил, что тот сильно хромает.

– Это не обычный вепрь, – сказал Миркс, упреждая попытку Клеи поспорить с охотником. – Это существо с Запретного острова.

Клея и Леви замерли, уставившись на Миркса со смешанными чувствами изумления и недоверия.

– Невозможно, – только и смог возразить охотник.

– Леви, ты опытный следопыт и охотник, – прервал товарища Миркс, – однако ты не выбирался за пределы королевства.

– То есть ты...

– Да, – горько усмехнулся Миркс, – один раз, в молодости. Следы этого похождения остались со мной навсегда.

Миркс приложил руку к обезображенному лицу. Клея и Леви вздрогнули.

– Ты прав, мы бы его заметили, – продолжил начальник королевской стражи. – Исчезновения людей начались с пол-луны назад. А когда ты в последний раз забирался так глубоко в лес?

– Пару лун назад, я полагаю, – сказал Леви после секундного промедления. – Но раньше?

– Раньше? А раньше его и не было, – спокойно отозвался Миркс.

– Но тогда как? Кто...

– Нужно немедленно сообщить его величеству, – сказал Миркс вместо ответа.

– Сообщить о создании с Запретного острова в королевском лесу, неподалеку от дворца? – покачал головой Леви. – Все решат, что мы объелись грибов.

– Наши кони такую тушу не потащат, – произнес Миркс. – А со срезанием шкуры мы вдвоем и за день не управимся. Да и тебе во дворец надо... Думаю, его величество захочет сам взглянуть.

– Верно, – нехотя согласился Леви, – я обо всем доложу.

Охотник спешно заковылял прочь, однако слова Миркса нагнали его до того, как он успел скрыться за деревьями.

– Захвати мальчишку. Толку от него здесь нет. К тому же я хочу переговорить с ее высочеством, а это разговор не для посторонних ушей.

Под раскидистыми кронами вековых деревьев, подобно горному ручейку, неровной линией змеилась тропа. По ней брели два всадника. Время от времени тот, который был старше, кричал что-то своей лошади, заставляя ее переходить на рысь, и тогда, стараясь за ним поспеть, то же самое делал и второй всадник, совсем еще мальчишка. Однако не проходило и пары минут, как мчавшийся впереди мужчина придерживал лошадь и, корча на лице гримасы боли, хватался правой рукой за бок. Впрочем, и это продолжалось недолго. Стоило оставшемуся позади всаднику нагнать его, как мужчина, прижимая локоть к туловищу, опускал руку на седло, выпрямлялся и надевал маску безразличия.

Ему не было нужды так напрягаться – мальчик был настолько погружен в свои мысли, что направлял лошадь машинально, ориентируясь на редкие указания своего спутника и, скорее всего, даже не заметил бы его мучений.

«Наверняка во дворце уже хватились. Может, они даже выслали за мной гонцов, а я сам мчусь к ним в руки», – размышлял Глеб.

Не перестававшая ныть после падения голова упрямо отказывалась подчиняться, и раз за разом ему, превозмогая себя и свою боль, приходилось сосредотачиваться на поиске выхода. Напирая друг на друга, вертелись тысячи беспорядочных мыслей, своим присутствием лишь усиливавшие боль.

Выхода не было. В самом деле, что он мог сделать? Сбежать, используя минутную фору, и надеяться, что «один из лучших охотников в наших краях» с огромным ножом его не настигнет? Пускай даже он был ранен – это ощущалось лишь когда тот был на земле, а сейчас, в седле, он был таким же грозным, как и перед охотой. Или, может, стоило с ним сразиться, используя свою неведомую силу, которая возникала непонятно когда и как, и которую он пока только мог мечтать даже не контролировать, а лишь направлять, надеясь, что его существо само выдаст нужные действия? А если тело откажется? Да и что он сделает даже со своей силой этому человеку? Преимущество от его ранения терялось, пока он был в седле. А может, стоит попытаться его сбросить, рискуя получить ножом в грудь?

Ехавший сбоку мужчина внезапно остановился, и мальчик, опомнившись, когда уже обогнал его, потянул вожжи на себя. Но Леви не посмотрел назад. Кое-что впереди привлекло его внимание. Деревья расступились, и справа от дороги показались шпили дворца. Глеб почувствовал, как сердце сорвалось и упало куда-то вниз.

– Я не буду тебе мешать, – тяжело дыша, сказал Леви. – Если хочешь, беги.

Глеб, еще находясь внутри своей головы, вопросительно на него уставился.

– Еще немного, и нас заметит часовой, и я не смогу тебе помочь.

– О чем вы? – по буквам отчеканил Глеб, до которого начал медленно доходить смысл слов охотника.

– Я сказал, что можешь бежать, – спокойно повторил Леви. – Я ведь видел, как ты всю дорогу пялился по сторонам, искал пути для побега.

Глеб ничего не ответил. Да и что он мог сказать человеку, и так читавшему его мысли?

– Если бы ты помог только мне, я бы и бровью не повел, но ты спас ее высочество, а ее жизнь для меня дороже собственной.

– Но... ведь тогда вас накажут, – неуверенно предположил Глеб.

Леви хмыкнул.

– Я же ранен. С меня спросу нет. Скажу, что ты сбежал, пока я прилег отдохнуть.

Стараясь унять волнение, Глеб кивнул.

– Следуй по тропе, и с наступлением сумерек окажешься в городе Вириб. Более того, я дам тебе шанс скрыться, – сказал Леви, посмотрев в сторону. – Обещаю, королевские всадники не погонятся за тобой до наступления вечера. И еще вот, пригодится, – Леви достал что-то из-за пазухи и протянул Глебу.

У него на ладони лежало несколько золотых монет. На одной стороне каждой красовались те же три руки с крещенными мечами, что он повсюду видел во дворце. На другой же расположился плохо прорисованный профиль мужчины средних лет, отдаленно напоминавший короля Ванака.

Все еще боясь поверить, Глеб неуклюже развернул лошадь и в последний раз бросил взор на Леви. Охотник не сходил с места и глядел куда-то вдаль, поверх деревьев. Глеб ослабил вожжи, позволяя лошади медленно двинуться в путь. Ему казалось, что все это не по-настоящему, что еще чуть-чуть, и нож Леви вонзится ему в сердце.

– Только не сходи с тропы, а то заблудишься, – крикнул ему вдогонку охотник, заставив вздрогнуть, и, когда тот ушел совсем далеко, тихо добавил, – в лучшем случае.

Спустя некоторое время Глеб осторожно обернулся. Охотника уже не было видно.

Он немного успокоился. Решение проблемы пришло само собой. Похоже, в здешних краях привыкли отдавать долги. Подумав это, Глеб вслед за лошадью мотнул головой. В здешних? В самом деле, где же он находился? Дворцы, короли и принцессы, средневековые рыцари, лесные чудовища, охотник с кошачьей ловкостью, его собственная сила, о которой он не подозревал, и инстинкты, обострившиеся до предела.

В том, что это был не огромный сумасшедший дом, Глеб уже не сомневался. Может, он еще в самолете, а это его сон, и стоит себя ущипнуть, чтобы проснуться? Мальчик усмехнулся. Монстр в лесу изрядно его «ущипнул», когда заставил упасть на землю с чуть ли не трехметровой высоты.

В любом случае, рано или поздно он должен добраться до места, где найдет все ответы. Главным было сделать это до наступления вечера. Глеб помнил совет охотника держаться тропы, хотя бродить по лесу, где могли обитать другие вепри, и так не казалось разумным. Он и здесь не чувствовал себя защищенным, но так он хотя бы был на виду солнечного света, в то время, как за пару шагов от дороги царила непроглядная тьма.

Почему-то Глеб был уверен, что спасение близко. Уверен настолько, что пустил лошадь вскачь.

Под вечер животное стало уставать и перешло на шаг. Пару раз Глеб чуть не вывалился из седла, но это было не так уж плохо, учитывая, что еще утром он не мог на него забраться, а теперь мчался, как какой-нибудь ковбой.

Глеб добрался до города, названного Леви Вирибом, перед наступлением сумерек. Он возник как из ниоткуда.

Мальчик сам не заметил, как исчезли деревья, тропа сменилась устланной белыми гладкими каменными плитами дорогой, а невдалеке показались силуэты домов. Еще через пару минут он въехал и в сам город. Впрочем, назвать городом это место можно было с натяжкой.

По обеим сторонам дороги ютились деревянные хижины, в полутьме напоминавшие больших уродливых химер. Иногда встречались постройки и с двумя, а то и тремя этажами, при этом каждый последующий был шире нижнего и выступал над ним, как бельэтаж в театре, в некоторых местах сходясь над Глебом настолько, что ему приходилось класть голову на шею лошади, чтобы не задеть надстройки.

Глеб чувствовал, как бешено стучит сердце. За каждым поворотом он надеялся встретить того, кто объяснил бы ему, где он и как отсюда выбраться. Однако чем дальше он заходил в город, тем сильнее ощущал тревогу у себя в груди. За все это время он не встретил ни души. Даже света в хижинах не было. Казалось, город вымер.

Чтобы не врезаться во что-нибудь, пришлось придержать лошадь. Наконец, Глеб услышал голоса. Кто-то распевал веселую песенку невдалеке. Дома расступились, вновь перейдя в одноэтажные хижины, и метрах в двадцати от себя Глеб заметил привязанных к деревянному столбу лошадей. Животные стояли рядом со зданием, отличавшимся от других лишь тем, что над его входом красовалась выцветшая надпись «Степной пес».

Прислушавшись, Глеб убедился, что голоса доносились именно оттуда, и в нерешительности остановил лошадь. Судя по всему, он набрел на местный трактир, полный подвыпивших посетителей. С одной стороны, встреча с находившимися навеселе людьми была чревата неприятностями, но с другой, лучшего способа как следует все разузнать могло и не представиться.

Глеб кое-как спешился, – эта часть верховой езды давалась ему с особым трудом – привязал лошадь рядом с другими животными и, взявшись за ржавую ручку, открыл дверь.

Глава 6. Погоня

Изнутри трактир не отличался особым убранством. Помещение напоминало пещеру с запахом жареного мяса и алкоголя. В глубине, как глаз циклопа, зияло жерло большой печи, а на стенах в немногочисленных нишах покоились свечи, тусклый свет которых был чуть луше, чем ничего. На другом конце стояло что-то вроде стойки, за которой важно восседала толстая женщина, удивительно похожая на Джаю из королеской кухни. От самого входа тянулись длинные деревянные столы. По неровным углам и кривым ножкам было видно, что они сделаны наспех, однако на редкость прочно.

Посетителей в трактире почти не было, если не считать двоих мужчин, сидевших за столом рядом со стойкой. Один из них, положив голову на руки, спал, а второй, громко смеясь, рассказывал что-то женщине. Оба были одеты в лохмотья.

Появления Глеба никто не заметил, и он, медленно минуя расставленные непонятным образом столы, направился к единственным встреченным обитателям города.

– Налей-ка мне еще, Мина, – пьяным голосом попросил один из оборванцев, протягивая внушительный кубок.

– А не хватит с тебя, Пран? Сомневаюсь, что ты и за выпитое-то расплатишься, – женщина, которую назвали Миной, недовольно скрестила руки на груди.

– Ну, еще глоточек. Прошу тебя, в честь праздника, – канючил оборванец, – я тебе даже еще раз спою, – и, не давая женщине вставить слово, затянул хриплым голосом:

«Лишь колокол двенадцать раз пробьет,

Будет посредник тут как тут.

Он новые нам тайны принесет,

И узнаем мы, как в мире дела идут».

Глеб не понял ни слова из того, что пел мужчина по имени Пран, однако ему стало ясно, чей голос он слышал по пути.

– Знает, что не могу отказать в такой день, – обращаясь ко второму посетителю, проворчала Мина, однако, наткнувшись на храп вместо ответа, недовольно хмыкнула, взяла кубок и направилась к одной из бочек в углу.

– Проклятый День посредника! Весь город собрался на главной площади, и все, как болваны, ждут его появления, – сокрушался Пран, пока женщина наполняла чашу. – А ведь преемника Авла не было бог знает сколько там лет.

– Тысячу шестьсот, – не поднимая головы, неожиданно подал голос второй мужчина.

– Поглядите-ка, кто у нас проснулся, – воскликнула Мина, подавая кубок заметно оживившемуся Прану.

Однако ее радость была преждевременной – за репликой оборванца вновь последовал мелодичный храп.

– А теперь вдруг объявится сегодня ни с того ни с сего! – продолжил воодушевленный выпивкой Пран. – Да ведь никто его и не видел! Кто знает, что там было тысячу шестьсот лет назад?! Был ли он вообще? Это всего лишь миф! Детские сказки!

Пран разошелся не на шутку. Голос его перешел в крик, а из кубка то и дело выплескивалась жидкость. Мина от греха подальше убрала остальные кружки со стола. Наконец, Пран приложился к кубку, а затем, с шумом поставив его на стол, вытер рот о рукав. Тут его взгляд упал на Глеба.

– Ты кто такой? – без обиняков спросил оборванец, с удивлением его рассматривая.

Глеб был готов, что его окликнут, однако все же на секунду замешкался с ответом. Он жадно ловил каждое обраненное в трактире слово с того момента, как открыл дверь. Он почти ничего не понял, кроме, разве что, того, что их запутанный разговор идеально вписывался в царившую во дворце атмосферу. Мальчик сильно сомневался, что ему здесь помогут, однако нужно было разузнать как можно больше, к тому же, вопрос был задан, и надо было что-то сказать.

– Я просто хотел узнать... – подбирая нужные слова, медленно начал Глеб. Однако, решив говорить все как есть, спросил прямо, – где я?

Протиравшая стойку грязной тряпкой и поначалу не обратившая на Глеба внимания Мина подняла на него глаза и, мельком взглянув на одежду, вновь занялась чисткой.

– А нам говорили, что королевским слугам запрещено напиваться! Тем более таким молоденьким, – сказала она, подмигнув оборванцу, одобрительно закивавшему ей в ответ. – В последнее время вы сюда зачастили. Тяжело во дворце приходится, наверное?

– Далеко же тебя занесло, парень! – подтвердил Пран.

Было ясно, что повторять вопрос не стоило. Оставалось лишь прикидываться слегка подвыпившим, чтобы не вызывать подозрений, и думать, как отсюда смыться.

– Выпивки с тебя, как я смотрю, хватит, не изволишь ли отобедать после долгого пути?

В животе противно заурчало. От усталости Глеб совсем забыл, что ничего не ел со вчерашнего вечера!

– Хорошо, – ответил Глеб, пойдя на поводу у желудка и стараясь казаться пьяным.

Женщина удовлетворенно кивнула, закутала руку в напоминавшую мешковину грязную, но плотную ткань, подошла к печи и достала из жерла жестяную миску, в которой что-то побулькивало.

– Пожалуйста, ваше высокоблагородие, – издевательски сказала она, приземлив миску прямо перед Глебом.

Однако, видимо, посчитав, что этого недостаточно, женщина, скрестив ноги и чуть не упав, сделала реверанс, разведя в стороны подол грязного платья.

Пран хрипло рассмеялся.

Глеб тоскливо посмотрел на угощение. По виду оно не было похоже ни на что из того, что он пробовал раньше. Темная пузырящаяся жидкость не казалась аппетитной и не внушала доверия, но отказываться было небезопасно, и Глеб, скрепя сердце, взял деревянную ложку и отправил в рот первый кусок совершенно безвкусной еды.

– Неужели их величества не соизволят почтить город своим присутствием в такую ночь? – меж тем спросил Пран у своего кубка, стараясь придать лицу как можно более задумчивый вид.

– Нечасто их особы появляются в городе, – ухмыльнулась Мина, на этот раз сделав реверанс своему приятелю. – Наверное, у его величества есть дела поважнее, чем праздник, или он просто не верит в посредника.

– Так радужника же... поймали недавно... занят он, – нечленораздельно промямлил товарищ Прана, не поднимая головы.

– Точно, а ведь и слышал такие слухи, – подтвердил Пран. – Говорят, что он подыхал с голоду, когда его подобрали.

– Как знать, – сощурив глаза, отозвалась Мина, почему-то посчитав, что Пран обращался именно к ней. – Вряд ли радужник сунулся бы к нам. Хотя чего это мы гадаем, вон же у нас человек из дворца.

Ловивший каждое слово Глеб, стоило речи зайти о радужнике, сообразил, что рано или поздно разговор приведет к нему. Он знал, что заболтавшись, с легкостью можно было ляпнуть то, чего говорить не следовало, и решил повысить уровень мнимого опьянения. Мальчик ссутулился, расфокусировал взгляд и стал бепорядочно двигать ложкой, словно ему никак не удавалось направить ее в рот, что одновременно позволяло не есть предложенной ему гадости. Поэтому, когда взоры присутствующих вновь обратились на него, перед ними сидел с трудом воспринимавший происходящее королевский слуга.