Текст книги "Посредник. Противостояние (СИ)"

Автор книги: Уча Авсаджани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Накнувшись на знакомое из школы библейское имя, его голос дрогнул, но глаза, перепрыгнув вслед за гаровским ногтем по тексту, продолжили чтение:

«Ной же был шестисот лет, как потоп водный пришел на землю. И вошел Ной и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним в ковчег от вод потопа. И (из птиц чистых, и из птиц нечистых) из скотов чистых и из скотов нечистых (и из зверей), и из всех пресмыкающихся по земле. Чрез семь дней воды потопа пришли на землю. И лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей».

– И еще, пожалуй, вот здесь, – не давая ему опомниться, сказал старик, указывая на следующую страницу.

«И вспомнил Бог о Ное, и о всех зверях, и о всех скотах (и о всех птицах, и о всех гадах пресмыкающихся), бывших с ним в ковчеге; и навел Бог ветер на землю, и воды остановились. И закрылись источники бездны и окна небесные, и перестал дождь с неба. Вода же постепенно возвращалась с земли, и стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней».

Стоило Глебу закончить, и он вновь ощутил на себе испытующий взор Гара. Немного подождав и убедившись, что никаких объяснений не последует, он решил, что пора попытаться самому разговорить несловоохотливого главного хранителя знаний.

– Это же миф о Всемирном потопе, – сказал Глеб, силясь соединить почерпнутые из школы и телевидения знания.

Получалось не очень.

– Мы называем это Днями Становления, – отозвался Гар, по-отечески нежно посмотрев на Библию. – И вы совершенно правы, юный посредник – история, изложенная на страницах этой книги – миф. По большей части.

– Как это, по большей части? – недоуменно спросил Глеб.

– Никакого ковчега с парами всех живых существ, разумеется, не было, – ответил старик так уверенно, будто сам участвовал в библейских событиях. – Однако Великий потоп действительно где-то случился. Хотя вернее, пожалуй, будет сказать, что то был сильнейший ливень, по видным лишь провидению причинам продолжавшийся сорок дней и сорок ночей.Но вместо ковчега жившие поблизости люди просто забрались на места повыше, в основном, горы и ждали, когда дождь перестанет. Но он не прекращался, грозя голодом и вымиранием.

– Что произошло потом? – почти не дыша, спросил Глеб, от красноречия собеседника позабыв, что решил ничему не верить.

– С этого места, – торжественно проговорил Гар, – действительность переплетается в вымыслом, и отделить их друг от друга невозможно.

– И что говорят действительность и вымысел? – продолжил настаивать Глеб.

– То, что потом, внемля мольбам людей, пришел Он, – словно рассчитывая услышать такой вопрос, обрадовался старик.

– Он?

– Красный дракон, Вотан Прародитель – величайший из всех драконов в истории, если верить легендам. Он покинул гору, служащую ему домом, взмыл высоко в небо, над самыми облаками, и извергнул пламя. Он пылал огнем несколько дней, пока грозовые тучи не рассеялись и дождь не прекратился, а на небе появилась огромная радуга, подобно которой не было и не будет. Люди покинули горы и спустились в свои дома. Но были среди них и те, кто остался, вознося хвальбы спасшему их Вотану. Дракона больше не видели, но радуга не исчезла бесследно, а – подобно дождю из света – разнеслась мириадами частиц по всему миру. Частицы рассеивались еще до того, как успевали коснуться земли, но с горами все обстояло иначе. Поскольку те были ближе к небу, то остатки радуги упали на находившихся особо высоко людей. Вернувшись домой, те обнаружили на себе благословение Вотана. В периоды определенного душевного состояния над ними стали появляться облака, которыми с течением времени они научились управлять. Так зародилась магия, из-за радуги получившая название радужнойили цветовой магии, а людей, владеющих радугой, именовалирадужниками. С тех пор утекло много воды, но потомки радужников, по большей части, также становились ими, совершенствуя технику и увеличивая мощь.

– Так тот человек с облаком...

– Был радужником, а именно боевым радужником, – подтвердил его догадку Гар.

– То есть и вы тоже... – Глеб сам не заметил, как отступил от старика на шаг.

– Отнюдь, – покачал головой его собеседник то ли с сожалением, то ли с облегчением. –Не все люди, частью которых стала радуга – остаток Великого потопа и пламени Вотана – открыли в себе радужную магию. Некоторые – потесты – вместо этого обнаружили в себе не по-человечески огромную силу, позволяющую искусно управляться с мечом или другим подобным оружием. Другие – дексы – обладали ловкостью, сравнимой с кошачьей, третьи – окулы – зрением, по зоркости соперничающим с орлиным, а четвертые – мнемы, или хранители знаний, самая малая часть – памятью, захватывающей в ловушку разума мельчайшие детали на множество лет. Но поскольку навыки с мечом были наиболее заметны, их всех стали называть меченосцами. И да, почти все люди, с которыми вы общались в эти дни – меченосцы.

– И принцесса Клея...

– Окул, – не моргнув, ответил Гар.

– И вы...

– Хранитель знаний или мнем, как вам уже известно... Его величество, дукс Зел, молодой дукс Квинт и Миркс – потесты, Леви – декс.

Несмотря на пронизывающий до костей холод, Глеб почувствовал, что ему становится душно. Он решительно не понимал, как такое могло происходить наяву, с ним, подростком, в жизни которого до сих пор не случалось ровным счетом ничего, достойного упоминания. За последние пару недель с ним стряслось больше событий, чем за все предыдущие четырнадцать лет. Объяснения главного хранителя знаний хоть что-то и проясняли, но, тем не менее, выглядели напрочь лишенными достоверности. Глеб тут же осекся – вытворявший невесть что человек с красным облаком над головой тоже не подпадал под законы логики, впрочем, как и все здесь. Однако, как бы то ни было, вне зависимости от того, рассказывал ли Гар историю происхождения своего народа или навеянный чем-то бред, необходимо было узнать как можно больше, любую информацию, которая могла бы ему помочь вернуться домой.

– Но где мы? – спросил Глеб, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно естественнее. – Принцесса назвала это место Внутренним миром.

Прежде чем ответить, Гар неспеша кивнул, словно признавая основательность такого вопроса, и почесал длинный нос.

– У него много названий, – наконец, сказал он медленно, будто стараясь уследить за каждым словом. – Внутренний мир, Пристанище, Обитель. Можно называть как угодно, хотя суть дела это не меняет – все, что вы видите вокруг – наш дом на протяжении уже нескольких тысячелетий.

– Принцесса говорила, что мы на острове, в океане, – подсказал старику Глеб.

– Не торопитесь, юный посредник, у вас еще будет время разобраться во всем, представляющем ваш интерес, – будто поняв, к чему тот клонит, отозвался главный хранитель знаний.

Глеб вздрогнул. А не утаил ли тот еще парочку необычных способностей, полученных от той радуги? Например, возможность читать мысли.

– Это место было создано самым могущественным радужником в истории, – произнес Гар после долгой паузы, во время которой пристально следил за Глебом – мол, выдержит ли тот еще одну порцию странных откровений. – Вначале отношения наших предков с обычными людьми складывались как нельзя лучше. Нас приняли как посланников богов. Благословленные Вотаном Прародителем становились предводителями армий, совершали открытия в науках. Радужники старались с помощью магии сделать то, что было неподвластно человеку, а некоторые из нас и вовсе превратились в правителей, молва о которых, подозреваю, жива до сих пор в вашем мире, так было шестнадцать веков назад, по крайней мере, – добавил старик после того, как нечаянно столкнулся взглядом с Глебом. – Но потом что-то пошло не так. Сейчас уже нельзя сказать наверняка, кто начал первым, да это и неважно. Провинились все – и люди, и меченосцы, и радужники. Некоторые из нас стали использовать способности исключительно в плохих целях, ради личной выгоды, и готовы были истреблять хоть целые города, которые были бессильны перед самыми могущественными из нас. Конечно, такие радужники и меченосцы существовали и ранее, но тогда их удавалось сдерживать совместными силами. Постепенно та тонкая грань, за которой начинается ненависть, была пройдена. В свою очередь, и многие из людей не желали довольствоваться вторыми ролями. К тому же все новые открытия, большая часть которых, к слову сказать, была сделана нами же, позволяла объяснить все больше явлений, сохраняя все меньше места для высших сил и их ставленников на земле.

Менялись и отношения, наконец, перейдя в ту стадию, когда люди, меченосцы и радужники стали заклятыми врагами. Огромное численное превосходство, которое раньше было единственным человеческим преимуществом, дополнилось новыми технологиями, делавшими их обладателей более стойкими, а разрушения, ими причиняемые, более существенными. К тому же большинство из нас жило разобщенно, не зная, как использовать все имеющиеся навыки, и не могло обменяться между собой мастерством. Так из главенствующей силы, посланников богов, мы превратились в изгоев, которых уничтожали везде, где только было возможно. Мы были вынуждены скрывать себя и свои способности, бежать и забиваться в самые страшные и дальние места, чтобы выжить. Так было, пока не появился Он.

– Дракон Вотан Прародитель?– попробовал угадать затаивший дыхание Глеб.

– О, нет, юный посредник, великого дракона больше никто не видел. Хотя тот, кто пришел потом, был тоже сильнейшим в своем роде – радужником с безграничной силой. Воистину, Мерл мог бы объединить нас и под своим началом покорить все земли, которые бы только пожелал. Но он был столь же мудр, сколь и могущественен. Мерл разыскал каждого радужника и меченосца, каждую тварь, давно переставшую считать себя человеком, и предложил новую жизнь. Несмотря на далекие времена, некоторые из нас уже знали об истинной форме Земли. Знали, что она круглая, сколько всего океанов и где суша. По преданию, Мерл сначала хотел переместить нас на далекий континент, где местные еще не имели предубеждения на наш счет, однако затем решил, что новые стычки – лишь вопрос времени. Надо было найти место, которое можно было бы скрыть от посторонних навсегда. И он нашел, в самом большом из океанов.

– В Тихом океане?

– Мы называем его Великим. Мерл обнаружил несколько островов, достаточно больших, чтобы можно было создать на них новый мир. Мир, свободный от предубеждений, где никого не стали бы притеснять из-за того, что он немного отличается от других, ведь, в конце концов, под шелухой мы такие же люди, с теми же чувствами, страхами и радостями. С помощью своей цветовой магии Мерл перенес на острова всех радужников и меченосцев – всех, кто пожелал последовать за ним. А уйти от верной гибели жаждали все, кроме двух семейств, скрывая свою искреннюю суть, занимавших высокое положение в мире, который мы более не могли называть домом.

Когда Большое переселение закончилось, Мерл собрал все силы и навсегда скрыл острова от людских глаз, как и остальной, Внешний, мир – от нас. Но поскольку совсем отрываться от Внешнего мира было бы неправильно, в том числе учитывая довольно быстрое развитие людей, Мерл предложил оставшимся двум семьям – меченосцам и радужникам – стать семьями посредников.

При слове, которым его называли так часто, Глеб встрепенулся, думая, что Гар обратился к нему, однако старик непринужденно продолжил:

– Посредники должны были стать мостом между нашими мирами. Каждая из двух семей практически с рождения готовила одного отпрыска мужского пола для этой миссии. Избранный посредником был обязан получить лучшие знания, обучиться важнейшим ремеслам своего мира, чтобы раз в полвека прибыть к нам на год, поведать, что изменилось со времени предыдущего посредника, и открыть тайны новых технологий и человеческой мысли. Так связь между меченосцами, радужниками и людьми не была бы утеряна, но, в то же время, не была бы и настолько частой, чтобы не позволить нам создать собственный мир.

– И вы думаете, что я и есть такой посредник? – в ужасе одним словом выдохнул Глеб.

– Чтобы посредник смог осуществить свою миссию, Мерл создал два кулона, – словно не расслышав его, объяснял Гар. – Их обладатели могли пройти сквозь чары Мерла, переместиться к нам, а затем вернуться домой. Каждой семье было передано по кулону, и вот, спустя ровно полвека с разделения миров, к нам пожаловал первый посредник, и так продолжалось до четыреста десятого года, когда после последнего посредника – Авла, связь была утеряна с обеими семьями.

Гар замолчал, переводя дух, но поскольку Глеб был слишком потрясен услышанным, чтобы вымолвить хоть слово, старик продолжил:

– В течение шестнадцати веков мы были оторваны от Внешнего мира, понятия не имея, каков он, насколько изменился и существует ли еще вообще. Подозреваю, мы сильно отстали, и потребуется много лет, чтобы сократить разрыв. Теперь-то вы понимаете, как вы для нас важны и что значит ваше появление?

– Но чего вы от меня хотите?

– Того же, чего хотели и от других посредников. Расскажите нам о своем доме.

– Но меня ничему такому не обучали, – не на шутку перепугавшись от последних слов Гара, запротестовал Глеб. – Я простой школьник из обычной семьи, а не тот, кто вам нужен.

– Я знал, что вы будете сомневаться, юный посредник, – чуть улыбнувшись и оттого вновь приобретя сходство с Санта-Клаусом, спокойно ответил старик. – Но лишь у посредника есть кулон, позволяющий пересекать грань миров.

– Позволяющий что? – не понял Глеб.

– Лишь с помощью вашего кулона можно попасть из Внешнего мира в наш, и наоборот, – переформулировал сказанное Гар.

– У меня его, между прочим, уже нет, – отмахнулся Глеб, на всякий случай окидывая взором шею Гара. – И вообще он не мной, мне подарила его мама.

– Все посредники получают кулон по наследству, – равнодушно парировал его выпад старик.

– Но почему тогда я о вас ничего не слышал? – вновь пошел в атаку Глеб. Слова главного хранителя знаний о кулоне показались ему полной чушью. – Почему, если я был уготован для такой «великой миссии», – эти два слова он произнес, невольно передразнивая собеседника, – мне никто о вас не рассказывал?

– Нет ничего странного в том, что спустя столетия после потери связи с нами ваша семья постепенно забыла о своем предназначении, – грустно изрек Гар, покачав головой. – И я понимаю, что вас не обучали. Тем не менее, вы – единственный представитель Внешнего мира за последние шестнадцать веков, и любые, даже самые незначительные ваши познания могуть иметь решающее для нас значение.

Глеб почувствовал, как его захлестывает ярость. Все его попытки что-либо объяснить просто-напросто не принимались во внимание! Так бы он ничего не добился. Необходимо было менять тактику. Мальчик вспомнил, как в школе они проходили поведение людей с умственными отклонениями. Им рассказывали, что те приходят в ярость, если кто-то укажет на имеющиеся в их словах логические нестыковки. Конечно, подобный эксперимент с целью вывести из себя Гара в текущих условиях был сопряжен с определенным риском, учитывая, что главный хранитель знаний был хоть и стар, но в любую минуту мог парой хлопков вызвать слуг. Однако так Глеб хотя бы имел шанс выявить в нем признаки сумасшествия, которые до этого момента, как он ни пытался их разглядеть, визуально никак себя не проявляли.

– Значит, посредников не было последние шестнадцать веков? – стараясь скрыть подступившее чувство скорого ликования, спросил Глеб.

– Совершенно верно, юный посредник.

– Что ж, тогда объясните, – Глеб приготовился нанести решающий удар, – как мы с вами понимаем друг друга? Неужели мы все говорим на одном языке? И как так получилось, что вы свободно владеете современным русским?

Глеб незаметно для самого себя чуть отступил и съежился, ожидая от старика какой-то нелепой выходки, обнажившей бы его безумие. Однако Гар лишь чуть сощурил глаза и почесал кончик носа.

– Не слышал про русский язык, но вы очень сообразительны, юный посредник, – не без удовольствия сказал он. – Не хотел разом вываливать на вас столько информации, однако, похоже, придется несколько поторопить события.

Глеб неуверенно кивнул. Неужели старик успел так быстро придумать оправдание?

– Итак, как вы совершенно справедливо отметили, разрыв в более чем тысячу шестьсот лет неизбежно должен был затруднить наше общение, – продолжил Гар тоном терпеливого учителя, объясняющего не особо сложный материал особо бестолковому ученику. – Мерл собирал радужников и меченосцев со всех концов света, и уже тогда многие из них были не в состоянии понять друг друга. Согласно преданию, чтобы сгладить острые углы, по прибытии на острова Мерл наложил несколько могущественных заклинаний, – мы называем ихуниверсальными заклятьями, – призванных обеспечить нам некоторый, если угодно, комфорт и позволить сэкономить множество сил и времени. Первое из них дало всем возможность свободно общаться друг с другом независимо от того, носителями какого языка они являлись. Таким образом, были стерты языковые барьеры. Разумеется, великий радужник подумал и о посредниках, и любой, кто прибудет во Внутренний мир, способен без труда понимать нас, также как и мы без труда понимаем его.

Старик на миг замолчал, позволяя Глебу как следут обдумать услышанное. У последнего, однако, была припрятана еще парочка щекотливых вопросов в рукаве.

– А как мне удалось прочесть тысячелетнюю книгу? Еще одно универсальное заклятие? – не унимался Глеб.

К его удивлению, лицо Гара расплылось в довольной улыбке.

– Совершенно верно, юный посредник, второе универсальное заклятие, – подтвердил главный хранитель знаний. – Оказавшись в нашем мире, любая книга будет доступна для прочтения, независимо от ее языка и древности.

Глеб бессильно пожал плечами. Похоже, у старика имелся ответ на любой вопрос.

– По правде говоря, мы не используем книг, – вперив взгляд в Библию, признался Гар. – Их у нас нет, поскольку их роль выполняют хранители знаний вроде меня. Каждый из нас, – он приблизил крючковатый палец к груди, – способен свободно запомнить объем информации, равный сотням, а то и тысячам таких книг. А это, – Гар обвел руками пространство вокруг себя, – единственное Хранилище знаний в королевстве.

– Но зачем оно вам? – изумился Глеб, тут же подловив себя на мысли, что остальные слова старика не вызвали в нем негодования.

– Вы, конечно же, заметили, что наш путь пролегал меж множества каменных изваяний...

– Хотите сказать, что они все были посредниками? – вернул потерянное было самообладание Глеб.

Гар кивнул:

– Посредниками прошлого. Все до единого. И поскольку мы в королевстве меченосцев, все они – посредники-меченосцы. Длинные стеллажи позади каждого из них вмещают все, что они успели нам поведать, – не давая ему возможности возразить, торопливо добавил главный хранитель знаний. – Разумеется, мнемы пробовали запоминать услышанное привычным методом, однако порой это было трудно даже для восприятия, не говоря уже о заучивании слово в слово...

– Подождите-ка минутку, – не совсем вежливо перебил его Глеб, в голове которого после упоминания «его» предков выступило неясное очертание новой мысли, сковавшей разум путами ужаса. – Вы же говорили, что из ваших на Зем... во Внешнем мире остались лишь две семьи – меченосцев и магов...

– Радужников, – терпеливо поправил его Гар. – Они не очень любят, когда их так называют.

– Радужников, – машинально повторил Глеб. – И никто, кроме них, не может попасть к вам... А также вы считаете меня посредником, – продолжил он после кивка Гара. – Но ведь выходит, что и я должен быть либо радужником, либо меченосцем! – почти крикнув, закончил он.

– Так оно и есть, – просто бросил старец.

– И мои родители тоже... – боясь закончить фразу, выдавил Глеб.

– Вряд ли оба, – пожал плечами Гар. – Но один из них совершенно точно является радужником... Хотя, скорее всего, они даже не подозревают об этом, – поспешно добавил он, заметив ужас на его лице.

Глеб судорожно сглотнул и задал вопрос, не уверенный в том, хочет ли получить на него ответ:

– То есть и у меня над головой может появиться красное облако?!

Он сказал это настолько громко, что звуки его голоса, постепенно удаляясь, отдавались под сводами зала еще некоторое время.

– Вполне возможно, – терпеливо подождав, пока не стихнет эхо, отозвался Гар. – Я бы сказал, что вероятность этого очень велика.

Глеб поймал себя на том, что скосил глаза кверху, но кроме теряющегося высоко над головой потолка там ничего не было. А он уже начинал было верить этому старцу! Но, к счастью, тот допустил оплошность, сказав полную чушь. Дальше можно было спокойно пропускать слова безумца мимо ушей, однако был еще один, главный вопрос, произнести который Глеб до сих пор не решался, боясь, что ответа на него не последует.

– А как мне выбра... вернуться во Внешний мир? – собравшись с силами, произнес он как можно более непринужденным тоном.

Увлеченный разглядыванием ближайших каменных посредников Гар резко, как на шарнирах, повернул голову и пристально на него уставился. Мальчику показалось, что в белесых зрачках впервые промелькнуло неподдельное удивление.

– Как? Вы не знаете? – словно для самого себя пробормотал старец. – Но вы же сами сюда перенеслись!

– Эмм... – замялся Глеб, не зная, что ответить. – Это вышло случайно.

И он, подбирая слова попроще, рассказал старику о самолете и его крушении. Изумление на лице Гара постепенно сменилось на сочувствие. Когда он замолчал, главный хранитель знаний долго смотрел куда-то в сторону, и, когда Глеб хотел уже окликнуть его, наконец, тихо ответил:

– В таком случае, боюсь, я не смогу вам помочь. Понимаете, за то время, что посредники нас не посещали, способ, благодаря которому им удавалось странствовать между Внешним и Внутренним мирами, был безвозвратно утерян.

Глеб почувствовал, как в груди что-то оторвалось и рухнуло вниз.

– Но вы же только что говорили, что для этого нужен кулон! И как же все эти книги, неужели там ничего нет? – в отчаянии перечислил несколько веских аргументов Глеб, чтобы старик мог выбрать тот, что был ему по душе.

– Книги изучены вдоль и поперек, и в них нет ни единого упомнинания об этом, – покачал головой Гар. – Что касается кулона, то это обязательное условие, но отнюдь не достаточное. Известно лишь, что его необходимо активировать, чтобы пройти сквозь пространство. И существует специальный ритуал, приводящий кулон в действие. Все, чем мы занимались ночью на День посредника – хором распевали древнейшую песню, обращались к народу с помоста, и даже когда зажигали огонь и смотрели на луну – все это лишь отголосок того самого ритуала, его эхо, не более.

Старик тоскливо окинул взором Хранилище знаний и продолжил:

– День посредника отмечается каждый год, в тот день, точнее ту ночь, когда из Внешнего мира должен явиться посредник. Так мы отдаем дань прошлому и заодно выражаем надежду, что когда-нибудь он придет. Однако никто из нас не понимает смысла проделанных действий, мы просто знаем, что так поступали наши предки. Я думал, что вы, как посредник, владеете тайной перемещения между мирами и поделитесь ею с нами. Но если ваше появление – случайность, у нас снова нет надежды на будущее, ведь больше ни один посредник не сможет сюда попасть.

Пока Гар делился своими опасениями, в голове Глеба подобно картинкам мелькали казавшиеся ему нелепыми события позавчерашней ночи. Так вот кого желал видеть собравшийся на площади городской люд, затягивавший бесконечную нехитрую песню и внемлющий, казалось бы, безумной пляске Гара вокруг огня! Все они ждали его, и все той ночью, начиная от странного мерного покачивая в такт собственной же песне и заканчивая разжиганием огромного костра, было направлено на его появление!

– Как же мне теперь вернуться? – чувствуя, как потяжелели мысли, пробормотал Глеб.

– Могу лишь обещать обсудить этот вопрос с другими хранителями, – после долгих раздумий подал голос Гар. – Возможно, вместе, с вами и новыми знаниями, мы сумеем помочь... Однако более не смею вас задерживать. У вас аудиенция с их величеством.

– С их величеством? – безучастно пожал плечами Глеб.

Теперь, когда надежда на скорое и благополучное возвращение в родной дом казалась такой же расплывчатой, как рассказ старца, все остальное практически перестало его заботить.

– Их величество собираются обсудить ваше дальнейшее пребывание в нашем мире, – неопределенно сказал Гар. – Позвольте проводить вас.

Глава 8. Сделка

В последующие двадцать минут они преодолели несметное количество лестниц, коридоров, переходов и поворотов. Все разной ширины и высоты, с разным освещением и, казалось, даже разным запахом. Неизменным оставалось лишь то, что каждый раз они двигались куда-то вверх, а попадавшиеся по пути редкие, спешащие по своим делам люди (кланявшиеся то ли ему, то ли Гару) были облачены во все более пышные наряды.

Поначалу Глеб, погруженный в свои раздумья, безвольно плелся за Гаром. Однако постепенно, по мере того, как ноги наливались свинцом и двигались все с большим усилием, настойчиво требуя отдыха, реальность проступала все явственнее, оставляя совсем мало места так мучившим его вопросам. Но главный хранитель знаний не спешил давать ему передышку, и Глеб был вынужден стараться не отстать и удивляться выносливости, вроде бы, старого человека. И когда ему уже начало казаться, что их странствие не закончится никогда, перед ними предстали огромные и богато расписанные ворота, по краям которых вытянулись в струнку стражники в серебристых латах со скрещенными копьями. Несмотря на то, что внешне, кроме доспехов, они ничем не отличались от стражи, встреченной им ранее, Глеб нутром чувствовал, что это караульные другого калибра, необходимого для того, чтобы защищать птицу высокого полета. Завидев Гара, они почтительно кивнули и отступили к стенам, предварительно три раза в унисон громко постучав по воротам, через мгновение раскрывшимся перед изумленными глазами Глеба.

Первым, что он испытал, переступив за порог, было разочарование. Король Ванак поразил его с самого начала, и, хотя удивить сидевшего в оковах и под стражей мальчика было нетрудно, теперь он рассчитывал увидеть что-то не менее впечатляющее. Однако его и Гара встретил полумрак, сквозь который еле проступали очертания пресловутых гобеленов с тремя скрещенными мечами и, хотя из-за темноты они казались серыми, он готов был биться об заклад, что ткань, как и в остальных частях дворца, была красной. Ничего другого в зале решительно не было видно, и Глеб мог только догадываться, что скрывалось за поглощающими все тенями. Единственным, что сразу приковывало внимание было неяркое свечение далеко впереди, и лишь благодаря этому можно было судить об огромных размерах зала. Всучив Глебу непонятно откуда взявшийся факел, Гар кивком приказал следовать за ним и направился прямиком к свету.

Король Ванак важно восседал на массивном троне. Его голову украшала корона, даже при неверном свете искрящаяся разноцветными огнями, а облачен он был в пышную красную мантию, не скрывавшую, а лишь подчеркивавшую недюжинные мускулы на его словно отлитом из стали теле. Трон полностью соответствовал своему обладателю. С широкими подлокотниками и спинкой, он казался выдолбленным из цельного ствола, настолько изящно был вырезан сотворившим его умельцем. И хотя было видно, что трону не одна сотня лет, он словно был выполнен на заказ, так ладно он подходил исполинской фигуре короля. Глеб невольно представил, как нелепо на нем смотрелся бы обычный человек, вероятно, даже не сумевший бы дотянуться до обеих подлокотников.

По левую руку от короля, на троне куда меньших размеров, представлявшем точную копию своего старшего собрата, устроилась принцесса Клея. Она уже успела избавиться от ненавистного ей платья, и была облачена в неизменные кожаные доспехи, на которые то и дело бросал недовольный взгляд заискивающе застывший рядом Севака. Кроме начальника королевских слуг, по правую сторону от короля хмурился дукс Зел. Вокруг высоких особ, создавая островок света в полутемном зале, стояло несколько слуг с факелами, и Глеб подумал, что будь их немного больше, у него не было бы нужды так напрягать глаза.

Не считая присутствия королевских особ, ничего торжественного вокруг не происходило. Похоже, появление Глеба не расценивали как достаточное основание, чтобы переводить свечи и факелы.

– Король Ванак приветствует тебя, несущий свет! – внезапно на весь зал рявкнуло его величество.

– С...спасибо... – промямлил Глеб и, наученный горьким опытом, поспешно добавил, – ваше величество.

Ванак удовлетворенно кивнул.

– Позвольте выразить мои искренние извинения, что с самого начала не приняли вас, как подобает вашему высокому статусу, – разводя руки, с сожалением сказал король. – Заверяю вас, в том не было никакого умысла, и если бы вы заявили, кто вы, то смею настаивать, никто и пальцем бы не решился вас тронуть или усомниться в ваших словах... Все еще отрицает? – внезапно, словно вспомнив о чем-то, обратился Ванак к Гару.

– Увы, ваше величество, – с грустью отозвался тот, – похоже, сбылись наши опасения, и спустя столько веков семьи посредников окончательно позабыли свое предназначение. Однако мы должны благодарить не оставившее нас и наши мольбы провидение, наконец, ниспославшее нам то, чего мы так долго и рьяно просили.

Брови Глеба поползли вверх. Он заметил явную перемену в речи короля и главного хранителя знаний, ни с того ни с сего ставшей витиеватой и напыщенной настолько, что он с трудом разбирал и половину. Но времени размышлять над этим не было – Гар мягко подтокнул его к королю, напоследок шепнув передать тому факел.

Повинуясь воле старца, Глеб приблизился к оказавшемуся еще огромнее и величественнее трону. Только сейчас он смекнул, что троны и Ванака и Клеи разместили на помостах, которые визуально делали сидящих на них заметно выше, похоже, чтобы создать нужное впечатление у посетителей. Почему-то данный факт придал уверенности Глебу, и он смело вручил факел его величеству.

– Позвольте и мне дать вам нечто взамен, – сказал король, принимая из его рук сухое древко.

Ванак взял покоившийся у него на коленях сундучок и бережно протянул его Глебу.

Мальчик помнил, что открывать подарки в присутствии дарящего невежливо, однако не удержался и откинул крышку. В коробке, переливаясь темными искрами, лежал его кулон!

Глеб дрожащими руками извлек предмет, по единодушному мнению окружающих превращавший его в посредника, и от которого, оказывается, зависела его судьба в этом мире. Мысли споткнулись. Он сам не заметил, как стал называть это место навязанным извне словом «мир». Дрожащими руками Глеб вернул бесценный предмет на шею, заодно отметив, что кое-что в нем все же изменилось. Если до этого в кулон была вдета никак не вяжущаяся с ним обычная нить, то сейчас изящная золотая цепочка играла не меньшими красноватыми огнями.