Текст книги "Оковы прошлого. Книга 3 (ЛП)"
Автор книги: Триша Вольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Ее мышцы все еще доят мой член, когда мы опускаемся на кровать, мой рот впитывает последние остатки ее оргазма, пробуя на вкус ее желание. Когда я отрываюсь от нее, тяжело дыша и чувствуя головокружение, она гладит меня по затылку.
– Спасибо, – шепчет она.
Я не спрашиваю. Мне и не нужно. Но я слышу боль в ее голосе. Эйвери чувствует, что ей нужно /нечто, что обычно заставило бы меня съежиться, и она рада, что я могу ей это дать.
Однажды она может потребовать от меня больше, чем я смогу дать. Страх перед этим будущим заставляет меня прислушиваться к ее потребностям. Я отвечаю ей, лаская ее волосы, а затем укладываю ее в постель и обнимаю, прижимая к себе. Мы пытаемся обрести покой в темноте.
Глава 10
Свободные концы
Альфа
Прерывания болезненны.
Они высасывают душу, злобное ворье. Я прихожу к выводу, что непрерывный поток срывов при попытке овладеть величием является воплощением безумия. Прежде чем овладеть чем-либо, человек должен полностью посвятить себя этому, не отвлекаясь.
Таким образом, любое невыносимое прерывание становится нарушением. Это вторжение в сознание является проклятием и за этим должно последовать наказание.
Моя голова раскалывается от напряжения. Жить двумя жизнями утомительно для меня. Даже я могу признать, что это сказывается на моем психическом состоянии. Физическом. Я упускаю из вида некоторые несоответствия, которые раньше никогда бы не были проигнорированы.
Как и моя оплошность с Мэддоксом. Гребаные адвокаты. С такой слизью, проникшей в правительство, стоит ли удивляться, что я могу использовать свое положение? Это до тошноты просто. И если бы не я, то на моем месте вырос бы другой. Коррумпированная система реагирует лишь на еще большую коррупцию.
Басы стучат у меня в висках, усиливая пульсирующую боль, которая сейчас подпитывает мою мигрень. Я пробираюсь сквозь толпу. Женщина на сцене срывает с себя топ, размахивает им над головой и бросает в толпу улюлюкающих мужчин. Ее пышные груди покачиваются, когда она стягивает с себя стринги, а затем двигает бедрами в такт раздражающей хаус-музыки.
Обычно такой примитивный разврат был бы, по крайней мере, занимательным. Быть свидетелем того, как подобное эксклюзивное заведение, как «Логово», опускается до такой безвкусицы. Они, должно быть, в отчаянии. Однако это перерыв, а не ночная прогулка. И поскольку моя ошибка с Мэддоксом вполне может стоить мне жизни, я здесь, чтобы убедиться, что больше не будет ошибок.
Ошибки недопустимы.
Зачистка офиса Мэддокса не привела к отказоустойчивости. Я провел большую часть дня в камере хранения улик, обыскивая его ноутбук, моя ярость нарастала, когда у меня не получилось вскрыть его программу. Что наводит меня на мысль, что это вообще не программа.
Мэддокс отправил меня в пустую погоню. Зря потраченное время.
Я делаю глубокий вдох. Наполняя легкие затхлым запахом неудачи. Здесь пахнет так же, как в том клубе, с его мускусным ароматом секса.
Я не терплю неудачи.
И все же гребаный мертвый адвокат может просто взять надо мной верх.
Я вынужден форсировать события. Все движется быстрее на целых двадцать четыре часа с опережением графика. Это все еще может быть блефом, но к завтрашнему утру мое лицо может появиться на всех экранах правоохранительных органов.
У меня есть свой собственный предохранитель для такого случая.
Я позволил событиям идти своим чередом. Все, что начинается, должно иметь конец.
Сквозь толпу я наблюдаю за своими мальчиками. Обманутыми дешевым алкоголем и сексом. Давайте будем честными: это сработало. Одно дуновение бесплатных танцев на коленях, и мои мальчики сбежались, как крысы на приманку. Простаки, ведомые своими членами. Они сидят в центре сцены, засовывая доллары в стринги.
Я нахожу место в углу. Столик достаточно далеко от суматохи, чтобы я мог слышать свои мысли, все еще разглядывая толпу. Я вижу всех, кто входит и выходит, и когда мой взгляд падает на Сэди Бондс, я улыбаюсь.
Хитрая маленькая Сэди. Я перед ней в долгу. Это правда. Я смог извлечь выгоду из талантов Эйвери только потому, что Сэди сделала ее уязвимой. Она убрала одного из моих самых надежных поставщиков, но предоставила взамен одаренного ученого, который мог бы сделать для меня гораздо больше, чем когда-либо мог Вэллс. За это Сэди получает мою похвалу. И я действительно восхищаюсь ею. Жаль, что ее напарник не так ценен для меня. У детектива такой огромный потенциал.
Но он не более чем препятствие для киски. Позор. Не забавляющий меня вызов.
Наложение отпечатка пальца Вэллса на мертвую девушку было не угрозой для Эйвери… это было предупреждением для Сэди и Куинна отступить. Похоже, все слишком упрямы, чтобы понять намек. И поскольку Мэддокс позаботился о том, чтобы время работало против меня, наступил момент покончить с этой шарадой.
Итак, что мы имеем: один ненормальный профайлер, использующий свои связи с БДСМ-клубом, чтобы выманить моих лакеев, и один детектив-новичок, следящий за ними. Они работают за кулисами, а это значит, что они не заинтересованы в том, чтобы Дориан МакГрегор был криминальным авторитетом.
Я улыбаюсь про себя. Признаюсь, это было притянуто за уши. Дориан слишком громкий и грубый, безвкусный выбор с моей стороны, чтобы представлять мою империю, но он был удобен.
Подходит официантка и прижимается бедром к моему столику.
– Пьете в одиночестве?
Мой взгляд сужается на Сэди и на ее игрушечном мальчике. Мы никогда не бываем по-настоящему одиноки.
– Бурбон, – бросаю я. Прежде, чем она уходит, я хватаю ее за крошечную юбку, которая едва прикрывает ее задницу. – Принеси три. Видишь тех двух парней – идиотов, которые заняты приватными танцами?
Брэнди, судя по ее бейджику, оглядывается и кивает.
– Хотите угостить их выпивкой?
Я маню ее пальцем, и она наклоняется, подставляя свои сиськи прямо мне в лицо.
– Передай им это вместе с бурбоном, – я заталкиваю карточку ей в декольте. – Скажи им, что это прощальный подарок.
Я слышу сквозь музыку, как у нее перехватывает дыхание, и вижу, как от моего мимолетного прикосновения ее кожа краснеет. Я облизываю губы и просто потому, что могу, провожу рукой по ее бедру. Ее глаза полуприкрыты, когда я добираюсь до шва ее трусиков.
– Могу я предложить Вам что-нибудь конкретное? – спрашивает Брэнди, выдергивая мою карточку из декольте.
Она хочет и готова, уже мокрая. Она была бы прекрасным дополнением к моим девочкам... но я не делаю приобретения в местных магазинах. Мы видели, какую смуту вызвал Мэддокс своим промахом. Я жестко поглаживаю ее киску. Ее бедра плотно прижимаются к моей руке, а затем я отстраняюсь.
– Поторопись.
Ее хорошенькое личико кривится от отказа. Она с важным видом удаляется, покачивая бедрами.
Слабый смех вырывается наружу. В такие моменты, как этот, мне приходится цитировать одного из великих. Виктор Гюго сказал:
«Во всем великом есть священный ужас. Легко восхищаться посредственностью и холмами, но все, что слишком возвышенно, гений и гора, собрание и шедевр, увиденное слишком близко, ужасает».
И думайте, что хотите.
Я отодвигаюсь от стола, не выпуская Сэди из поля зрения, и проскальзываю вдоль задней стены к выходу. Я прохожу мимо Донована и киваю один раз, прежде чем окунуться в прохладный ночной воздух.
Два выстрела, произведенные в быстрой последовательности, нарушают спокойствие ночной жизни.
Взрыв криков, сигнал тревоги, а затем поток людей проносится мимо меня по тротуару. Я скрываюсь среди моря страха, когда жизнь на улице начинает бурлить, прилив поднимается и отступает после удара грозовой волны.
Я провожу некоторое время, бродя по городу, прощаясь. Даже монстры могут быть сентиментальными. Может быть, даже больше остальных. В конце концов, я построил большую часть этого города. Когда я сворачиваю в переулок, мой телефон подает звуковой сигнал с уведомлением. Я достаю его из кармана, чтобы посмотреть, как мой любимый судмедэксперт играет в даркнете.
Люблю, когда все встает на свои места. Если этому суждено случиться, значит, тому и быть.
Эйвери дала мне свой ответ.
Время – это предзнаменование, а смерть – его симфония.
Глава 11
Прозрение
Эйвери
Прозрение происходит внезапно, в одно мгновение.
Понимание настолько неожиданное и сильное, что, несмотря на страх, времени на осознание не остается. Вы просто должны достаточно сильно захотеть все довести до конца. Вы должны верить, что вы правы, а все остальные пути неверны, вопреки всякой логике. Вопреки всем последствиям.
В один момент мы с Куинном лежим в постели, и его рука крепко обнимает меня, прижимая к себе, пока мы спим. И кошмары на этот раз сдерживаются его сильными объятиями. А в следующий момент он расхаживает по своей спальне, ругаясь в телефон.
Обхватив руками живот, я слоняюсь возле двери ванной, вздрагивая каждый раз, когда он проклинает Карсона. Следующий звонок поступает сразу же после того, как он заканчивает первый – от его капитана.
– Да, сэр, – спокойно произносит Куинн, его гнев утих. – Я уже еду.
Он вешает трубку будто собирается запустить телефоном в стену, сжимая кулак в воздухе, но телефон все же остается в сжатых пальцах.
Я жду, когда напряжение, сковывающее его плечи, немного спадет, прежде чем подойти ближе. Он без рубашки. Даже в темноте я могу различить татуировку на его обнаженной груди. Та, которая символизирует его честь.
– С Сэди и Колтоном все в порядке?
Он щиплет себя за переносицу.
– Да.
Облегчение теплым потоком проносится сквозь меня.
– Итак, было совершено нападение на двух мужчин, которые похитили меня, – Слова звучат в неловкой манере, будто я в каком-то плохом полицейском фильме. Обычные люди не говорят об этом.
Когда он смотрит на меня, весь ужас отражается в его глазах.
– Я хочу, чтобы ты осталась. Карсон скоро будет здесь
Такое со мной не прокатит. Остаться. Я не собака, которой можно командовать.
– Там два трупа. Ты знаешь, кто я такая. Я должна пойти…
– Нет, – его голос повышается, заставляя меня замолчать. – Я почти уверен, что это было сделано, чтобы выманить тебя.
Я скрещиваю руки на груди.
– Или Альфа опускает свободные концы в воду.
– К которым, – продолжает он, хватая меня за руки, – ты все еще причастна.
Я сглатываю ком в горле.
– Я знаю об этом. – Несмотря на все усилия Куинна развеять мои страхи, слова из письма до сих пор крутятся у меня в голове.
Его черты лица смягчаются, он выдыхает.
– Я тоже об этом подумал. Без Мэддокса, представляющего их интересы, шансы на смягчение приговора небольшие.
И они согласились бы на сделку, в обмен на информацию. Например, тот факт, что МакГрегор был всего лишь колышком в кольце секс-торговли, а не главой всей организации.
– Альфа знал, что за ними следят, – говорю я, размышляя вслух. – А у Сэди была возможность…?
– Нет. Их застрелили в «Логове» прежде, чем она и Карсон смогли поговорить с ними. Даже если бы у них был шанс, преступники уже мертвы, – он проводит рукой по лицу и отступает.
Мертвы. Не в состоянии передать информацию Альфе о трофеях Вэллса. Нам нужен другой способ…
Идея оформляется в четкое понимание, как кусочек головоломки, вставший на свое место. Она вот-вот вырвется на свободу, собравшись вместе с большей ясностью, когда Куинн говорит:
– И теперь я могу прекратить охоту на Мэддокса.
Мои брови сходятся вместе.
– Почему? Потому что его клиенты мертвы?
– Нет, потому что он мертв, – Куинн достает рубашку из шкафа и засовывает руки в рукава. – Три трупа, а не два. Мэддокса обнаружили возле клуба в переулке. С перерезанным горлом.
Чтобы он молчал.
Альфа связывает концы с концами.
– Кто работает на месте происшествия? – спрашиваю я, уже зная ответ.
Куинн красочно ругается. Затем он поворачивается ко мне, застегивая рубашку, слова больше не нужны.
Я поднимаю бровь.
– Если твои подозрения верны, думаешь, Обри должен быть где-то рядом с этими телами?
– Я попрошу Карсона отвезти тебя в лабораторию, – он хватает кобуру. – Там тебя встретит Бондс.
– Я должна увидеть место преступления, Куинн. Дело не только в осмотре тела. Место тоже рассказывает свою историю.
Он знает это лучше многих, и все же не поддается никаким уговорам.
– Я тщательно осмотрю место преступления, – заверяет он, натягивая пиджак. – Я распоряжусь, чтобы тебе прислали тела.
– Я знаю, что ты это сделаешь, но... – я качаю головой. – Ты не думаешь, что держать меня при себе … самый безопасный план? – меня сотрясает приступ тошноты, как только слова слетают с моих губ.
В его взгляде боль. Я бы причинила ему меньше боли, если бы просто ударила.
– Ты права. Я перезвоню Векслеру и назначу на место преступления другого детектива.
– Подожди. Нет…
Он делает, как я прошу, останавливается в дверях, и я сжимаю руки в кулаки по бокам.
Я его не заслуживаю. До меня Куинн был самым честным детективом в правоохранительных органах. Я не могу позволить ему потерять еще что-либо по моей вине.
– Ты действительно веришь, что все это было уловкой и только из-за меня?
Его губы сжимаются в твердую линию.
– Я не хочу рисковать.
Мои плечи поникли. Бой закончен.
– Тогда я отправляюсь в лабораторию.
Стук в дверь отвлекает его, и я начинаю расхаживать по комнате. Обычно я так не делаю. Но, похоже, это помогает Куинну собраться с мыслями. Я хватаю свой телефон и посылаю Сэди сообщение.
Я: Эти трофеи все еще у тебя?
Сэди: Да…
Я отвожу взгляд от экрана, дрожащий телефон слишком очевидно демонстрирует то, что я собираюсь сделать.
Вы должны спросить себя вот о чем: пошли бы вы на это снова?
Когда ты найдешь ответ на этот вопрос, /то найдешь и меня.
Слова Альфы вторгаются в мой разум, пока у меня не остается выбора. Я достаю из сумки ноутбук и ввожу свой логин на одном из сайтов Даркнета. Я нахожу контакт «A_King» и отправляю сообщение, прежде чем успею передумать.
Куинн все это время знал, что есть другой способ связаться с Альфой. Он просто достаточно умен, чтобы не говорить об этом. Стоило бы лишь произнести это вслух, и план действий стал бы вполне реальным. Тем, который он отказывается использовать ради меня.
Я быстро натягиваю джинсы и свитер, и мне с каждой секундой становится все яснее, что конец уже маячит на горизонте. Я могла бы заявить, что моя спешка основана на заботе о жертвах. Женщины, которых Вэллс, возможно, похитил. И те, кто у Альфы, возможно, еще живы. Я могла бы... но я не настолько герой.
Сэди и Куинн – вот кто герои, каждый по-своему. Каждый трудится без устали и самоотверженно, чтобы спасти жизни без потерь. Этот подвиг почти невозможен, но герои не признают поражения. Они борются до тех пор, пока это не убьет их. Они жертвуют.
Что касается меня, то я – эгоистка. Я искренне хочу, чтобы эти женщины выжили, чтобы их спасли... но я не буду рисковать жизнью Куинна ради них. Делает ли это меня монстром? Может, я и монстр, созданный пытками и страхом. Альфа не клеймил меня, ему было и не нужно этого делать. У меня есть свои собственные шрамы, запятнавшие душу, которые он сможет увидеть – о тех моих личных отметинах боли, которыми он знает, как манипулировать.
– Я дал Карсону инструкции насчет Полсона, – говорит Куинн, входя в комнату и уводя меня от мрачных мыслей. – Если Обри появится в лаборатории, немедленно дай мне знать.
Я киваю, не спрашивая, что это за инструкции. Они не имеют значения. Если Обри тот, кого нам следует опасаться, я скоро узнаю об этом сама.
Руки Куинна оказываются на мне, приносящие своими прикосновениями твердую уверенность. Он обхватывает ладонями мое лицо, притягивая мой взгляд к своему.
– Доверься мне.
Мои глаза закрываются. Доверять ему никогда не было проблемой. С того момента, как он впервые взял меня за руку в больнице, и до того, как он обнял меня сейчас, Куинн только и делал, что оказывал мне непоколебимое доверие. Вопреки самому себе, своей карьере и даже своей жизни.
Но он упустил из вида вопиющий факт: он тоже один из свободных концов для Альфы. Куинн – человек, который знает правду.
Если Альфа уничтожает все угрозы, Куинн может стать самой большой и приоритетной из них.
– Скоро увидимся, – говорю я, открывая глаза. – Будь осторожен.
Он целует меня в лоб.
– Всегда.
Затем он уходит, и в дверях появляется Карсон.
– Готова?
Я твердо киваю.
– Да.
Глава 12
Нарциссические наклонности
Куинн
Что за чертова буря дерьма?
– Можно было пригласить еще больше идиотов, чтобы они наверняка затоптали мое место преступления? – это было адресовано агенту Роллинсу, одетому в спецкостюм.
Он должен был охранять место преступления, а не беспокоиться о чертовом трансфере. Это гребаный клуб – в буквальном смысле. И так придется проверить слишком много загрязненных образцов ДНК, помимо того, что теперь было бесполезно пытаться изолировать это место.
– Это какой-то проходной двор, – выплевываю я, забаррикадировав входную дверь табуреткой. – Наверное, ты давно не работал в «поле».
Роллинс снимает спецкостюм, и его торопливые движения выглядят нелепо на темном фоне сцены, установленной в клубе. Фасад здания вспыхивает красно-синими отблесками от полицейских сирен. Что притягивает зевак, вытягивающих шеи, чтобы заглянуть внутрь клуба.
– По иронии судьбы... – он бросает костюм в пакет для улик, туда же летит и оборудование, – …я бываю в «поле» только тогда, когда нахожусь в твоей глуши. Арлингтон был тихим городом до того, как ты стал ведущим детективом.
Я не могу с этим спорить.
– Постарайся не отставать.
Как только убираю с дороги полицейских и нескольких задержавшихся посетителей в клубе, я приказываю офицерам сосредоточиться на сцене, а не на своих членах. Я провожаю пару стриптизерш в заднюю комнату, подальше от посторонних глаз, где проводятся допросы.
Рядом с передней частью импровизированной сцены протянута желтая предупреждающая лента, которая огораживает основное место преступления. Я переступаю через ленту и натягиваю перчатки. Тела Льюиса Селларса и Маркуса Райта лежат на боку рядом друг с другом, будто они сидели за одним столиком. Приподняв подбородок Маркуса, я наклоняю его голову, чтобы осмотреть пулевое ранение.
Прямиком в лоб.
У второй жертвы такая же рана. Девять миллиметров по размеру, и стрелок был профессионалом в этом деле. По словам Роллинса, большинство свидетелей утверждают, что слышали только два выстрела, но некоторые говорят, что их было больше. Я учитываю громкую музыку и измененное восприятие из-за алкоголя и наркотиков и делаю вывод, что стрелок сделал только два точных выстрела. Четкое попадание в цель служит более достоверным подтверждением, чем слова свидетелей.
– У меня есть патрульные, которые проверяют клуб на наличие пулевых отверстий, – говорит Роллинс. – Просто на всякий случай.
Я киваю. Вероятно, в этом нет необходимости, но лучше тщательно все проверить. Я обещал это Эйвери. Глядя на ее мертвых похитителей, у меня должны были возникнуть какие-нибудь эмоции, но я ничего не чувствую… ничего, кроме обиды, поскольку теперь я должен найти другой способ передать сообщение Альфе.
Письмо, полученное Эйвери, делает эту задачу еще более срочной, и на долю секунды я подумываю о том, чтобы использовать Даркнет для привлечения его внимание. Но я так же быстро отбрасываю эту мысль. Предоставление Альфе любого доступа к ней только подхлестнет его. Он не получит ответа. Только не от нее.
Альтернативой является использование внутренних связей Альфы. Обнародовать трофеи Вэллса, не связывая Вэллса с серийными убийствами. Эйвери и Сэди нельзя допрашивать в связи с его смертью.
Иисус. Я не имею права высмеивать Роллинса за его неэтичное поведение на месте преступления. Я сейчас в самом эпицентре настоящей стихии, полной дерьма.
Белое пятно привлекает мое внимание. Я наклоняюсь и смахиваю осколки стекла в сторону, очищая визитную карточку. С одной стороны на ней нет никаких надписей. Я киваю криминалисту, чтобы он сфотографировал ее, прежде чем перевернуть.
«Только готовый учится».
Какого черта?
– Ницше, – замечает Роллинс, читая через мое плечо. – Изучал его в колледже. Странный выбор для двух головорезов.
Только эта визитка никому из них не принадлежала. Она лежала под разбитым стеклом. Я внимательно изучаю перевернутый стол. Стаканы, алкоголь, растекающийся по полу.
– У нас весь обслуживающий персонал на допросе?
Роллинс с офицером подтверждают это, и я приказываю разделить обслуживающий персонал на группы, пока я не смогу побеседовать с ними. Стрелок мог заранее отправить преступникам сообщение. Только готовый учится. Вопрос в том, для кого было это послание? Преступникам или Эйвери?
– Хорошо, – обращаюсь я к криминалистам. – Пометьте все улики и положите в сумку, чтобы доставить в лабораторию.
Я иду к задней двери. Еще до того, как я нахожу тело Мэддокса, сцена убийства уже выглядит постановочной. Полная противоположность поспешным убийствам внутри клуба. Вспышки освещают ночь, когда техники фотографируют место происшествия.
Мэддокс сидит, привалившись к кирпичной стене, раскинув ноги и обхватив руками мешки с мусором.
Когда я направляюсь в клуб, от меня не ускользает тот очевидный факт, что я возвращаюсь туда, где мы были несколько недель назад, используя «Логово» для выслеживания субъекта. Только на этот раз я хорошо знаком со всеми игроками. И я точно знаю, с чего начать.
Глава 13
Подтверждение
Эйвери
Ожидая машину с телами двух мерзавцев, я вновь перечитываю сообщение Куинна.
Я не знаю, что ищу в его словах. Возможно, озарение. Комфорт. Некий скрытый смысл, который подскажет мне, как относиться к осмотру моих похитителей. Как относиться к тому, что они мертвы и теперь неспособны предстать перед судом.
Я убираю телефон в карман лабораторного халата. По крайней мере, у меня осталось смутное воспоминание о том, как Куинн ударил одного из них. В тот момент я была одурманена наркотиками, пребывая в почти бессознательном состоянии, но я все еще помню, каким мужественным защитником предстал передо мной Куинн. И как это меня заводило… было ли дело в наркотике или нет.
Я улыбаюсь, когда Сэди входит в лабораторию. Но ее серьезное выражение лица мгновенно стирает мою улыбку.
– Сейчас идет охота на ведьм, а ты улыбаешься, сидя в морге, – говорит она мне. – Ты больна, женщина.
Я смеюсь.
– Наверное, поэтому мы и друзья.
Сэди этого не отрицает. Ее зеленые глаза, так ярко горящие в свете флуоресцентных ламп, несут в себе истину: мы похожи, как никогда. Я подверглась тем же пыткам, что и Сэди в юности. Между нами было больше общего, чем следовало иметь двум подругам. Мы связаны болью.
А теперь я хочу взять дело в свои руки, замышляя гибель собственного мучителя, чтобы защитить тех, кто мне дорог. Если кто и может понять меня, так это Сэди. Но у нее есть свои пределы, когда дело доходит до глупости.
Я попыталась извиниться за то, что открыла Куинну правду о Вэллсе – это был не только мой секрет, – но она призналась, что знала, что я это сделаю. И мне не за что извиняться. Я все еще задаюсь вопросом... не тем, предвидела ли она это, а о том, не считает ли она меня безрассудной. Или, что еще хуже, слабой.
Сэди пристально изучает меня. Для нее это так естественно: она – психоаналитик, но также она знает меня и на личном уровне отношений. Я почти чувствую, как она обходит все преграды. Для нее я открытая книга, мои мысли выделены жирным желтым маркером.
– Поздняя ночная вылазка в Даркнет? – спрашивает она, кивая на мой открытый ноутбук на стальном столе.
Дерьмо. Как бы мне этого ни хотелось, я не могу ей лгать. Если бы Куинн спросил меня прямо, я бы тоже не стала увиливать от ответа. Но его здесь не было. К тому времени, когда всё будет организовано, и план будет приведен в действие, у Куинна не останется иного выбора, кроме как согласиться с ним. Единственная причина, по которой он еще не связался с Алексом Кингом, – это я. Потому что он хочет защитить меня больше, чем поймать своего преступника.
И то, и другое /взаимосвязано.
Головоломка, узнав о которой, я уверена, он придет в ярость, решив найти другой путь.
Но другого пути нет. Время пришло.
Я устала быть добычей.
В этом деле Куинн – его злейший враг. Если я чему-то и научилась во время его уроков самообороны, так это тому, что жертва, загнанная в угол, должна сама бросаться на своего обидчика.
Урок номер четыре: когда все остальное терпит неудачу, сражайся. Атакуй своего нападающего.
Альфа загнал меня в угол своим письмом, и Куинн научил меня атаковать. Приняв решение, я делаю полный вдох и направляюсь к ноутбуку. Я открываю последнее сообщение, которое отправила, где подстрекала Альфу к действиям, упоминая трофеи Вэллса.
– Я жду ответа, – отвечаю я Сэди.
Она бочком подкрадывается ко мне. Ее неподвижность почти тревожит, пока она читает сообщение. Я скрещиваю руки на груди, ожидая ее упрека. Наконец, она говорит:
– Он связался с тобой.
Вся сила духа, которую я копила, готовясь к ее выговору, иссякает. Я расслабляюсь.
– Да, – мои глаза спрашивают о том, что я не могу выразить словами. Что это означает для меня?
Ее брови сошлись на переносице, губы сжаты.
– Не было никакой необходимости посылать ему сообщение.
Это не выговор. Мой друг пытается мне что-то сказать.
– Потому что Куинн изойдется дерьмом?
Она фыркает от смеха.
– Это просто факт. – На секунду напряжение спадает. Я наслаждаюсь этой легкостью. Затем ее поведение меняется, становится серьезным. – В этом не было необходимости, потому что он сам придет за тобой.
Я отрицательно качаю головой.
– Откуда ты можешь это знать. Ты не читала письмо, которое он прислал…
– Мне и не нужно, – говорит она, протягивая мне руку. Сэди не прикасается к людям. Если она чувствует, что я нуждаюсь в утешении, мне нужно бежать. Вот тебе и вся моя бравада. – Альфа, может быть, и не наш типичный преступник, но все равно он психопат. Если он вступил в личный контакт, значит, он хочет, чтобы ты знала, кто он такой.
Интересно, вспоминает ли Сэди то время, когда Вэллс впервые связался с ней? Я – да. Она, должно быть, знала тогда, что ее отношения с собственным преследователем не закончатся по-другому.
– Разве я сделала еще хуже? – спрашиваю я. – Ответив ему?
Она отрицательно качает головой.
– Нарциссический психопат не нуждается ни в чьем ответе, Эйвери. Он проверяет себя. Ты не сделала ничего плохого. Не тогда, – подчеркивает она, – и не сейчас. И мы можем использовать это, – она поворачивается к ноутбуку. – Как только Куинн избавится от всей своей тревожности, мы будем готовиться к операции.
Я могла бы сделать это одна, возможно, мне даже следовало бы так поступить, но Сэди говорит, что мне это не нужно. Что я не пересеку точку невозврата.
Я склоняю голову, словно якорь, давящий на мои кости.
– Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь пострадал, Сэди.
– Если это правда, то ты не сможешь сделать всё в одиночку. Куинн сильный, но он не выживет, если с тобой что-нибудь случится. Не делай ему больно.
Все, что я могу, это кивнуть.
– Я тоже тебя люблю, ты же это знаешь.
Она успокаивающе сжимает мою руку.
– И я люблю твое маленькое болезненное сердечко, но ты не получишь трофеев, – добавляет она. Ее тон не оставляет места для споров.
– Могу я спросить почему?
Момент обдумывание, а затем:
– Вэллс украл эти стихи у своих жертв. Я собираюсь их вернуть.
– Когда все будет закончено, – говорю я, расправляя плечи, – я помогу, – я стараюсь, чтобы мой тон не оставлял места для споров.
Уголок ее рта приподнимается в улыбке.
– Прогулка по кладбищу с ненормальным судмедэкспертом. Успокойся, мое черное, бьющееся сердце.
Я натянуто улыбаюсь и понимаю, что машина с телами так еще и не прибыла. Я проверяю время.
– Куинн приедет с трупами?
– Они с Колтоном, осматривают Мэддокса, – Сэди проверяет свой телефон на наличие обновлений, а затем спрашивает: – Карсон знает, что ты связалась с Альфой?
То, каким тоном она это сказала, звучит так, будто я сорвала знамена преступной банды, бросая вызов, чтобы они пришли за мной. Собственно, именно это я и сделала. За исключением того, что я использовала себя в качестве приманки.
– Я старалась не впутывать Карсона почти ни во что, – признаюсь я. – У него не самый блестящий послужной список по хранению секретов.
– И он лапал тебя во время операции, – говорит она, скривив губы.
– О, и это тоже.
Ее улыбка успокаивает меня. С тех пор как она с Колтоном, в Сэди появилась новая игривая сторона, о существовании которой я и не подозревала. Мне это нравится.
– Сначала я должна сказать Куинну, – говорю я, потирая лоб, чувствуя нехватку сна.
Она закрывает ноутбук и поворачивается ко мне.
– У нас есть пять часов. Времени предостаточно.
Пять часов. Время, которое я дала Альфе, чтобы набраться мужества и встретиться со мной лично. Сомневаюсь, что он будет придерживаться моих правил, чтобы увидеться наедине. Но, с другой стороны, я не собиралась идти в одиночку.
Я бросаю взгляд на свою сумку. Если бы Сэди знала всю правду, ее лекция была бы совсем другой и гораздо более жесткой.
Взгляни в лицо своему страху. Атакуй нападающего.
Я не только смотрю в лицо своим страхам, я принимаю их. В моей холщовой сумке запасной пистолет Куинна, запечатанный в пакет для улик. Пришлось надеть перчатки, чтобы вытащить его из-под его комода.
Неважно, что мы решим, но когда я увижу Альфу, когда я буду достаточно близко, чтобы заглянуть ему в глаза... это закончится.
***
Гул верхнего света звучит слишком громко, а флуоресцентное свечение слишком яркое. Боль давит на мои глаза по нарастающей, заставляя меня отвести взгляд от жертвы. Я срываю латексные перчатки и бросаю их в мусорное ведро.
Сэди замечает мою вспышку ярости и обходит стол для вскрытия.
– Нужен перерыв? – предлагает она.
– Я в порядке, – я потираю шею сзади, пытаясь размять затекшие мышцы. – В любом случае, записывать особо нечего. Пуля в голову. Мертв.
Глядя на одного из моих похитителей, на его бледную и безжизненную кожу, я удивляюсь, почему я так сильно их боялась. Ха. Думаю, это легко говорить теперь, когда они мертвы. Лишенные всей той мерзости, которая делала их угрозой жизни.
– И все же чай тебе не помешает, – ее искренняя улыбка немного уменьшает мое беспокойство. Она не отходила от меня с тех пор, как команда доставила тела.
Я сажусь и закидываю ноги на тележку с инструментами.
– Если ты предлагаешь, я не буду жаловаться.
Черты ее лица на секунду напрягаются, она бросает взгляд на входную дверь.
– Карсон здесь, – уверяю я ее. – Кроме того, ответа так и не последовало. Никакой активности со стороны Кинга или Альфы. – Если Альфа рассчитывает, что я приду к нему... у него нет причин приходить ко мне самому. Зачем рисковать сейчас?
Меньше пяти часов…
– Тогда я скоро вернусь.
Я смотрю, как она проходит через двери в главное здание. Мне следовало спросить Карсона, не нужно ли ему что-нибудь. Черт. Я так старалась притвориться, что его нет рядом, что полностью блокировала его присутствие.
