Текст книги "Морроувинд(СИ)"

Автор книги: Торухов Вадим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Теперь Тень вновь у своего хозяина. И Кай-Са был безмерно этому рад.

Гильдия Магов Альдруна была большой и основной своей частью находилась под землёй. То здание, что сопротивлялось очередной пылевой буре было лишь приёмной.

– Что бы ни случилось, не ввязывайтесь ни во что,– сказал Кай перед входом Гильдии.– Говорить буду я. Понятно?

Ответом ему были кивки. А что тут было непонятного. Аргонианину, например, не до всяких там изнуряющих разговоров с магами, у которых в голове свои тараканы. Поэтому он даже обрадовался тому, что эту роль Косадес взял на себя. Раеса же как-то недобро буравила взглядом спину старика. Кай-Са даже за руку её взял, чтобы если что удержать женщину от глупых поступков.

Они прошли приёмную, сказав привратному магу, что хотят воспользоваться проводником. Но на свою беду в узкой галерее им не посчастливилось столкнуться с каким-то целителем, который определил болезнь скрытого под плотным плащом аргонианина. Он поднял самую настоящую тревогу, будто на них нападают ни много ни мало сами твари Обливиона. Конечно, Гильдия закипела, словно котёл хозяйки. Раеса сделала шаг вперёд, прикрывая собой Кая-Са и проверяя, хорошо ли выходит из ножен её верный палаш. Увидев это, Косадес сделал такие глаза, будто увидел смерть в плоти. Оказывается, он тоже может чего-либо страшиться.

– Кто таковы?– громовым голосом пролетели над окружённой магами тройкой слова. Голос принадлежал женщине.

– Fairat ckosis!– выкрикнул Кай на незнакомом языке.

– Ты?! Я же запретила тебе появляться здесь!– из-за спин магов появилась низенького роста женщина, облачённая в темно-синюю мантию с золотой оборкой.– Как смел ты нарушить своё же слово!

– То, что было...– волшебница при этих словах густо покраснела,– ...в прошлом... Я спасаю его, веду к Дивайту...

– Это не поможет,– лишь бросив на аргонианина косой взгляд, сказала она.– Он обречён.

– Мы всё-таки попробуем. Разреши воспользоваться переносом.

– Ладно, ступайте,– махнула рукой женщина.– Искренне желаю вам удачи.

– Она нам пригодится, Fairat,– подмигнув собеседнице, сказал Косадес. Она тут же вновь залилась краской. Кай-Са и Раеса только изумлённо переглядывались за спиной старика.

Волверин Холл – это большая крепость имперцев севернее поселения Телванни Сандрит Мора. В этой крепости одна из ставок Легиона с казармами и постами, ведущими неусыпную стражу. Так же здесь располагались Имперские Гильдии. Собственно с Волверин Холла и начиналась самая сложная часть пути к Тель Фиру.

Серые каменные стены давили на аргонианина, словно тот вновь попал в темницу, словно снова схвачен имперцами. С непонятной тревогой смотрела по сторонам и Раеса. Она, кажется, погружалась в собственные мысли и воспоминания. Кай неутомимо шагал впереди, уверенно указывая дорогу.

Они вышли из крепости под пристальными взглядами стрелков. Внимательные и цепкие взгляды из-за бойниц, направленные в спину тройке и руки, сжимающие оружие. Плохой взгляд, после него так и ожидаешь холодной стали в спину.

Конечно, всё могло бы быть совершенно по-иному, стоило лишь намекнуть легионерам, кто эти оборванные путники на самом деле. Но Кай с самого начала пути запретил перед кем-либо раскрывать тайну их личности и цель путешествия. Хотя он первым и нарушил свои же собственные слова там, в альдрунской Гильдии Магов. Сначала Раеса пыталась поспорить со стариком, потом Кай-Са пользуясь всем своим красноречием, уговорил её расстаться с легионными доспехами и надеть обычные стальные.

А потом они вошли в Сандрит Мору. Кай-Са, никогда раньше не бывавший в поселениях Телванни, только раскрывал рот от удивления, его чешуйки стали яркого зелёно-жёлтого цвета. Всё вокруг было настолько необычным, что аргонианин бы просто потерялся, будь он один.

В поселениях Телванни главным сооружением, которое с натяжкой можно назвать "замком" волшебника – является башня. Эта башня представляет собой огромный... просто гигантский гриб с шляпкой, которая служит крышей, ножки, или нескольких ножек – что является всеми внутренними помещениями башни, и корнями – фундаментом и одновременно подземельями этого сооружения. Но самое поразительное во всём этом было то, что весь "органический" материал, как называют его высокоучёные мужи, был жив и спокойно себе рос. Это было не дерево убитое и обработанное, чтобы стать жилищем. Это был живой гигантский гриб внутри которого, словно черви в грибе обычном, поселились теплокровные.

Возле башни располагались грибы поменьше – жилища простолюдинов (все обитатели башен были из аристократии Дома Телванни, исключая их наймитов), лавки и магазины торговцев, мастерские ремесленников. В центре подобного поселения были рынки под открытым небом. Как правило, их было несколько. Только особняком стоял рабский рынок. Дом Телванни всегда славился своими невольничьими рынками и охотниками за рабами.

Глаза аргонианина нехорошо сверкнули, приобретая ту самую убийственность, что отличает обычную ярость, которую можно обуздать, её противоположность, что проходит сама, но только остывает она в тёплой крови врага.

– Мир жесток,– негромко сказал Косадес рассвирепевшему аргонианину, что смотрел на огромные подвесные клетки, вырезанные из кости какого-то чудовища.

– Его нужно менять,– бросил в ответ Кай-Са.– С мечом в руках...

– И чем же ты тогда будешь отличаться от них?– остановившись и в упор глядя в янтарные глаза аргонианина, спросил старик. Тот промолчал. Ему было нечего сказать.– То-то же... Тут нужны другие пути...

– И какие же?– нагло спросил Кай-Са. Он мимолётно взглянул на Раесу Пуллию, но та стояла и слушала спор мужчин, не ввязываясь в него.

– Реформы, например...– потерялся Косадес. Неужели не ожидал такого, в сущности, логичного вопроса. Или забыл, что разговаривал не с обычным своим агентом, который замолкает, едва лишь он дёрнет бровью?– Насаждение высоких идеалов...

– Морроувинд уже четыреста лет является Имперской Провинцией,– проговорил аргонианин,– что-то не вижу я тут ни одного высокого идеала... кроме изгнания мерзких нвахов...

При этих словах Раеса вздрогнула. Память о пещере Илубини и Дагот Гересе была ещё совсем жива. Она побледнела и решительно пошла вперёд, дабы эти "глупые мужчины" и дальше спорили до хрипоты. Она в этом участвовать не будет. Кай-Са, конечно, уже стал её другом... другом, которого у нее, по чести говоря, никогда и не было, но его речи об Империи Тамриэль, которой женщина присягнула служить... Нет, этого лучше не слышать, дабы не дать воли гневу и горечи от такой хулы.

– Ты совершенно и безотлагательно должен болтаться на виселице у дороги за подобные слова.– Кай рассвирепел не на шутку.– Я забыл о твоём прошлом, Кай-Са, я выправил всю твою мерзкую биографию, я смирился с тем, какие нереальные условия ты поставил... Но подобные речи... После выполнения своего задания не разбрасывайся так легко словами... Иначе тебе точно не избежать позорной для вас смерти от банальной нехватки воздуха из-за сдавливающей шею петли. Ты понял меня, аргонианин?

– Вполне, Кай Косадес,– неожиданно рассмеялся аргонианин, точно безумный пророк, предрекающий мучительную и бесповоротную гибель своим врагам. Даже Раеса обернулась, с тревогой вглядываясь в лицо другу.– Только знаешь в чём вся соль сказанной тобой шутки, имперец? Вижу, что не понимаешь. Ты сказал после выполнения задания, забыв при этом добавить если! Если я выживу, а не превращусь через седмицу в такого ужасного монстра, что лучше уж сейчас самому грудью напороться на свой меч! Понимаешь меня, человек?! Я УМРУ!!! Мне уже ничего не поможет!

Кай-Са уже кричал, не в силах сдержать своего горя. Он давал волю своему страху, который впервые за очень долгое время по-настоящему схватил его за горло. Так страшно ему не было ни в Илубини, ни в Погребальных Пещерах Уршилаку, ни в тюрьме перед вереницей нескончаемых допросов. Хотелось выть, скулить точно побитый пёс. Он не был в силах покончить с собой, иначе бы давно так и поступил, ведь это был единственный... единственный выход, чтобы не превратиться в чудовище...

Из этого гибельного для любого мыслящего существа состояния его вывел один простенький, но на диво действенный способ. А именно тяжёлый кулак в латной перчатке в скулу, по крайней мере, в то место, где она должна быть у человека. Капитан била наверняка, удар свалил бы наземь и гуара. Аргонианин широко раскрыл глаза от изумления, а потом закрыл их, проваливаясь в бессознательное состояние.

Очнулся он уже на дне широкой и длинной лодке, мерно покачивающейся на мелкой волне. Голова аргонианина жутко болела, мысли от этого мешались, превращаясь в непонятную даже ему самому кашу. Старик и Раеса угрюмо смотрели на Кая-Са, одновременно наваливаясь на вёсла. Аргонианин вдруг остро почувствовал раскаяние за недавнее. Он... теперь-то он понимал сколько пар внимательных глаз следило за его речью, сколько шпионов и прознатчиков того же Шестого Дома, который теперь, увы не казался лишь тенью из прошлого.

– П-простите меня...– выдавил из себя Кай-Са.– Я не должен был... там... много лишних глаз...

– Ты вообще не должен был,– сурово ответила Раеса Пуллия. Косадес только согласно кивнул.– Тебе сейчас нелегко, но не давай черноте овладевать твоим сердцем. Ты храбрый воин – лучший из тех, что я видела,– Кай только усмехнулся, но тут же опомнился и вновь сделал прежнее выражение лица,– но тогда ты вёл себя как трус. Моё сердце сжалось от боли, я никогда не терпела малодушия, особенно среди друзей... И, в общем, не сдержалась...

– А насчёт "лишних глаз" ты прав,– неожиданно сказал Косадес.– Там была парочка соглядатаев, только кто их послал я не знаю. Но думаю, что догадываюсь.

– Они уже предупредили своих нанимателей?– вырвалось у аргонианина.– Если моя догадка верна, то они использовали кое-что намного быстрее силт страйдеров.

– Магия,– пробормотала капитан.

– Вот именно! Вот именно!

– Телванни?– коротко спросил Кай-Са.

– А что смысл гадать? Всё равно ближе к истине мы не окажемся.

На том все они и порешили. Решили справляться с бедой тогда, когда она на самом деле покажется, а не как тот глупый рыцарь из сказки – рубить бесплотные тени обыкновенным мечом.

Они плыли на юго-запад, огибая маленькие островки – клочки земли, десятка шагов по которым хватит, чтобы пройти их от одной оконечности до другой. Были острова и побольше, но их спутники старались оплывать подальше. Как говорил Кай, на подобных островах любят устраивать свои гнёзда скальные наездники. Конечно они тут поменьше, чем в Эшленде, но самка, защищающая гнездо, не то существо, которое хочешь встретить в этих необитаемых землях. Да ещё имея на руках больного аргонианина.

– И потом,– с нехорошей усмешкой говорил Косадес. Не хотел бы Кай-Са встретиться с тем, к кому она была направлена,– подобные острова населены не только дикими животными. Скрываются тут и беглецы, скрывающиеся от закона, или гнева Храма. Разные бандиты, занявшие подтопленные пещеры, сумасшедшие волшебники, практикующие некромантию, культисты Даэдра, много чего ещё. Ну, ты-то, Кай-Са, должен знать.

Аргонианин кивнул. В ту пору, когда он вживался в собственную легенду, став охотником за головами, Кай-Са слышал много различных слухов об этих местах. Знал, что тут можно испытать удачу, попробовав поймать несколько особо опасных преступников за головы, которых, Имперская Канцелярия давала поистине царскую цену.

Раеса Пуллия только удивлялась. Она будто открыла глаза и увидела, что её друг оказался больше, чем простым рубакой, рассуждающим о судьбе своей родины под "гнётом Империи". Первое и самое, наверное, сильное потрясение случилось с ней, когда Дагот Ур устами своего священника начал обращаться к аргонианину, причём так, будто и в самом деле возродившийся Неревар!

Это ведь невероятно! Невозможно!

Тогда в горячке боя, у неё не было времени для раздумий об этом, потом, по возвращении в форт, ей было не до того. А теперь. Теперь под шум плещущей в борт лодки воды, она пыталась осмыслить всё, что увидела и услышала за последние два дня.

Да ещё этот старик. Раеса скосила взгляд на сидящего рядом и так же гребущего старика, будто боялась, что он сможет подслушать его мысли. Когда он пришёл в форт и принёс грамоту, усеянную кучей подписей и печатей, капитан растерялась. Но когда этот Кай Косадес (Раеса подозревала, что это ненастоящее его имя) говорил с аргонианином как его начальник, женщине только большим усилием воли удалось удержать стремящуюся вниз челюсть.

И теперь в её голове блуждал только один-единственный вопрос к аргонианину, которого она назвала своим другом.

Кто ты?

К вечеру силы гребцов иссякли полностью. По прикидкам Кая им осталось проделать не так уж много пути. Самое большее ещё часа три гребли. Но его эти слова как-то не принесли особой радости. Раеса только хмурилась, тяжело признавая, что на остаток пути её сил не хватит. Кай-Са же чувствовал себя очень и очень скверно оттого, что старик и женщина гребут, а он, аргонианин, только и может – языком воздух колебать.

Силы эликсиров не хватало. Они заканчивались, словно сладости у опытной торговки. "Надо было брать больше!"– гневно подумал Кай-Са. К вёслам его, само собой, не допускали. От этого закралась в его голову подленькая, недостойная мыслишка. "А вдруг они мне не доверяют?" Эта мысль была хоть и настойчиво, да не выдержала напора доводов "против", "contra", как говорят просвещённые волшебники.

– Останавливаемся на ночёвку,– объявил Кай. Старик указал рукой на понравившийся ему островок.– Давай до туда. Потом пойдём на разведку.

Нос врезался в песчаный берег. Лодку толкнуло неожиданно сильно. Редкая удача, все острова тут – голая каменная твердь к которой так просто и не пристанешь. Да и неудобно обосновываться на сырых камнях.

Старик сделал знак Раесе, и они легко выпрыгнули из лодки, не забыв привязать её чахленькому деревцу, которое неведомо как смогло прорасти на этом негостеприимном берегу. Кай-Са попытался было подняться, не пытаясь смириться со своей ролью тяжелобольного, но только не вышло ничего. А Раеса только покачала головой и забрала сумку со снадобьями. Она видела в ней большое искушение для друга.

"Он слишком горд, чтобы просто тихо-мирно полежать пока мы сделаем всю работу,– подумала капитан.– Гордость – это хорошо, но только до определённого предела. Когда-нибудь, это ему плохо обойдётся".

Раеса со стариком осторожно ступая, дабы не выдать себя звуком, пошли по пологому склону вверх на холм. Им повезло. Островок был заселён четой скальных наездников с потомством. Но животные, только завидев путников, тотчас взмыли в тёмное небо, не ввязываясь в драку. А то самое место на вершине холма было признано самым удобным для ночлега.

Вернулись они быстро. Не считая скальных наездников, островок был чист и безмятежен. Косадес и Раеса Пуллия подхватили аргонианина, который едва мог шевелиться. Он слабо сопротивлялся, выказывая желание идти самому, только вот выпьет эликсира... Ему не дали этого сделать, а просто дотащили до вершины холма и уложили на расстеленный спальник.

– Вот и чудно,– прокомментировал Косадес с какими-то отеческими нотками в голосе. Такого от этого шпиона, Кай-Са не ожидал, да и Раеса посмотрела на него с недоумением. Кай, казалось бы, ничего такого не заметил.

– Переночуем здесь, а завтра к Дивайту в гости заглянем,– сказал старик, потирая руки.– Раеса, разводи костёр! Я не намерен морозить свои старые кости этой ночью!

Вскоре весело заполыхал костёр. Женщина питала его, подкидывая камень-огневец, которого тут было словно валежника в лесу. Вершина холма, где расположились путники, была даже покрыта тонким слоем почвы, на котором росла жёлтая колкая и жёсткая трава. Кай-Са с грустью смотрел на эту траву, вспоминая родину, Чернотопье, Аргонию. И была в этом взгляде такая безысходность, словно не увидит он никогда её, родину.

Аргонианин забылся беспокойным сном. Мучавшие его кошмары мало походили на отдых. Во снах к нему приходили тени убитых, был Дагот Герес снова и снова проклинавший его, Кая-Са, на вечные муки за свою смерть. Были и кровавые видения, в которых аргонианин с трудом узнавал себя, потому что превратился в корпрусную тварь.

Он проснулся среди ночи и услышал шаги. Они были тихи и легки, словно у хаджита, любой человек бы ничего не заподозрил, но Кай-Са могущий вычленить слабый всплеск воды, когда в неё погружается f╖?? F╖?? – фъиэрр – маленькая водная змея, очень опасна своим смертоносным даже для Народа Корня. в многочисленных звуках джунглей, услышал крадущихся в ночи. Они были ещё достаточно далеко, обходили поставленные Косадесом ловушки.

– Кай! Раеса! Враги! Враги!– что было мочи закричал Кай-Са. Сейчас, когда жизни его спутников находятся в опасности, он наступил на горло собственной гордости. А так бы аргонианин предпочёл самому сразиться с неведомыми ассасинами. В том, что это именно они, Кай-Са не сомневался.

Поднявшийся переполох, к сожалению, не застал ассасинов врасплох. Они не показывались из ночной тьмы, не лезли под меч Раесы. Косадес сразу сообразил, что нужно делать и одним быстрым движением метнул во тьму что-то похожее на метательную звёздочку. Ассасины не ответили, они, будто чего-то ждали. Кай-Са дотянулся до сумки с зельями и залпом выпил одно за другим два круглых пузырька. Несмотря на крики Раесы.

Сила... Сила в его усталом, мучимом болезнью теле. Он встал на ноги. Голова кружилась от долгого лежания плашмя. Руки хоть и тряслись, но меч, выхваченный из ножен, сейчас беспомощно валяющихся возле спальника, они держали. Аргонианин взмахнул Тенью раз-другой. Тяжеловат стал. Но это ничего, схватка должна быть недолгой.

Прежде, чем Раеса Пуллия успела что-либо сказать, Кай-Са метнулся во тьму. Тень с готовностью потеплел в ладони, наливаясь убийственной яростью. Да и сам аргонианин жаждал боя, жаждал доказать самому себе, что ещё может сражаться, что болезнь ещё не властна ни над гордым духом, ни над сильным телом. И плевать, что он не смог бы подняться со спальника без волшебных снадобий!

Кай-Са увидел их практически сразу, стоило лишь выйти немного поближе. Тень словно раздвигал перед хозяином мрак. Аргонианин хорошо видел всё словно и не тёмная ночь стоит сейчас, а, по крайней мере, сумерки. Ассасинов он насчитал троих. Но судя по всему, их было больше. Ну, это потом... Сначала эти трое...

Тень юркнул молнией в плечо одному из ассасинов. Остальные ушли в разные стороны. Раненный аргонианином ассасин, облачённый во всё чёрное с маской на лице, не издал ни звука. Он неожиданно рванул вперёд, насаживая своё тело на клинок меча. Кай-Са слышал, как отвратительно заскрежетала сталь по кости. Это была поистине нечеловеческая боль. Но ассасин вытерпел всё, и вытерпел сам. Никакие обезболивающие эликсиры или заклятья не справились бы с такой мукой.

Кай-Са невольно остолбенел, а ассасин успел подойти на расстояние вытянутой руки. Блеснул кинжал. Аргонианин едва успел отшатнуться, правда, пришлось выпустить из рук Тень, который крепко застрял в плоти, жадно упиваясь кровью, свежей горячей кровью. Умирающий больше не делал попыток защититься, он просто упал и истекал кровью, потеряв сознание от болевого шока.

Тут-то с двух сторон навалились те двое с целящимися в грудь Каю-Са остриями своих катан. Вообще-то это оружие кузнецов Акавири не предназначено для колющих ударов. И словно подслушав мысли аргонианина, ассасины развернули кисти таким образом, что одна из катан должна была перерубить дерзкому шею, а другая оставить глубочайший разрез чуть выше тазовой кости. Ассасины были мастерами, действовали слаженно. Но у них всё равно ничего не вышло. Кай-Са с недоступной теплокровным силой выпрыгнул вверх клинки лишь бестолково просвистели в воздухе. Ещё не коснувшись земли, аргонианин извернулся и метко пнул одного из нападавших когтистой ногой. Он не успел увернуться. Раздался влажный хруст. Он полетел на стоящие неподалёку валуны, изломавшись невозможным для живого существа образом. Не было сомнений, жизнь покинула того ассасина.

Кай-Са рывком дёрнул Тень с такой силой, что меч вылетел из страшной раны, словно болт из жёлобка арбалета. Алые брызги полетели в разные стороны. Готовый убивать и умереть ассасин, единственный, кто остался на ногах, опешил. Его замешательство было на руку аргонианину. Но он почему-то не наступал.

– Кто ты, мастер?– хрипло спросил ассасин, опуская катану.

– Спроси своего нанимателя!– выкрикнул Кай-Са. Он понял своё замешательство, остановившее атаку. Действие эликсиров кончалось. Силы снова покидали его.

– Мне не ответят,– сказал ассасин. Аргонианин даже не мог определить, к какой расе он принадлежит. Теплокровный это понятно, но кто именно.– Я просто исполнитель, орудие.

– И тебе нравится такая роль?

– Моя жизнь полна. Я готов уйти от этого мира, так что мне всё равно.

– Я не понимаю тебя, ассасин, но открою тебе своё имя. Я Кай-Са из Народа Корня. Имя моего рода тебе знать не к чему.

– Ты прав, Кай-Са из Народа Корня. Не к чему.

– И биться дальше нам незачем. Твои наниматели, я догадываюсь, кто это, совершили ошибку, обратившись к вам, потому что это не ваша война.

– Моя честь выше жизни. Я клялся выполнить задание.

– Нет смысла в такой чести, воин. Это глупость, умирать по прихоти дающих золото. Ты же понимаешь, что не одолеешь меня.

– Да, не одолею. Но не ты наша цель, Кай-Са. А...

– А... trдnstдt kпsz!– прорычал аргонианин и рванулся обратно, к временному их лагерю.

Следы, следы, следы. Везде следы битвы, но никого не видно. Плеск воды. Лодка!

Они отплывали, быстро гребя вёслами. Гребло двое ассасинов, третий стоял на корме с тяжёлым и мощным арбалетом в руках. "На его устах сейчас наверняка улыбка",– подумал аргонианин. Раеса связанной билась на дне лодки, Косадес же, похоже, потерял сознание. Ассасины всё гребли и гребли. Лодка, словно диковинная птица взмахивала вёслами-крыльями.

– Стой, аргонианин, иначе я превращу тебя в ежа! Знаешь, кто это?– насмешливо выкрикнул ассасин с арбалетом.

– Догадываюсь,– бросил Кай-Са.– Что вы от меня хотите?

– От тебя?– изумился арбалетчик. Его собратья всё гребли.– Ничего! Нам нужны только они. Приказано было доставить живыми...

Дальше аргонианин слушать не стал, бросаясь рыбкой в воду, лишь только стрелок потерял его из виду. Он боялся услышать слов, о том, что если он будет себя плохо вести, то они умрут. Кай-Са просто запретил себе думать о подобном исходе.

Удирать на полной, проседающей лодке, словно торговая галера, забитая товаром под завязку, от аргонианина, чувствующего себя в воде не хуже рыбы, было, по меньшей мере, глупостью. Плыл он под водой, не выныривая набрать воздуха. Это было не к чему. Плыл Кай-Са быстро, ему не мешал даже длинный и тяжёлый меч.

Доплыв до лодки невидимым для ассасинов в чёрной воде, аргонианин выпрыгнул, словно хищный крокодил, что подобным рывком нападает на газель, что пришла на водопой. Меч, воистину оправдывая своё имя, едва видимой тенью метнулся к шее арбалетчика и, не останавливая своего смертельного бега, отнял жизни и гребцов.

Всё кончилось за считанные мгновения. Ассасины так и не успели понять, что же, собственно, их убило. Стрелок с плесками упал в воду. Один из гребцов, перегнувшись через борт, разделил его участь. Второго гребца, Каю-Са пришлось выкидывать самому. При этом он едва не последовал следом за мертвецами, потому что силы после того подводного рывка стремительно иссякали. Его хватило только на то, чтобы срезать верёвки с запястий Раесы. Она всё поняла и без слов, уложила аргонианина рядом со стариком.

Очнулся Кай-Са только к полудню. К его изумлению путники были не в лодке, что должна бы уже причалить к Тель Фиру, а на всё том же островке, где они приняли бой с ассасинами. Он лежал на своём спальнике, укрытый всем, чем только можно. В ход пошли все одеяла, в том числе и запасные, плащи. Это было нужно, запоздало подумал аргонианин, потому что его бил жёсткий озноб.

– Очнулся,– негромко сказала Раеса Пуллия. Её лицо ему очень не понравилось. Оно было осунувшимся, словно она не спала несколько суток. Она в растерянности кусала нижнюю губу, в глазах стояли слёзы.

– Ты опять плакать?– голос показался Каю-Са чужим. "Неужели началось? Так рано?"– кольнула его страшная как некромантия мысль.– Что со мной? Говори, Раеса!

– Начинается превращение, Кай-Са,– голос её дрогнул, по щекам заскользили слёзы. Она едва держалась, чтобы не расплакаться навзрыд.

Аргонианин откинул ворох одеял. Это стоило ему немалых усилий, надо признаться. Его цело покрывала короста, которая в некоторых местах уже сломалась подобно сухой траве. Из открывшейся раны тягучим потоком тёк густой зловонный гной.

"Нет! Не-е-ет! Я не хочу умирать! Умирать так! Я превращаюсь в монстра, который очень скоро заб у дет всё и вся и начнёт просто хотеть жрать, жрать всё, что попадётся под руку!"

– Раеса, пожалуйста,– взмолился Кай-Са.– Умоляю тебя, убей меня! Не дай превратиться в чудовище! Прошу тебя, молю! Сделай это быстро!

– Кай-Са... я... я не смогу...

– Я возьму меч! Я буду защищаться! Ну же!

– Нет,– простонала Раеса. Теперь она рыдала.

– Я всегда знал, что ты слаба! Ты – жалкая имперская подстилка, шавка, что ждет, когда же ей бросят кость! Шлюха! Дура!– надрываясь, орал Кай-Са. По его чешуйчатым щекам покатились слёзы. Он проклинал себя самыми последними словами, но в мыслях. Он не ненавидел себя за это, но только продолжал и продолжал поток ругательств, издевательств, оскорблений, богохульств в сторону своего друга, единственного из расы людей.

– Заткнись, ящерица переросток!– крикнул Косадес, пнув аргонианина по рёбрам. Открылось несколько ран, и гной полетел во все стороны.

– Что ты делаешь?!– вскрикнула женщина, бросаясь на старика с мечом. Кай был безоружен, но без какого-либо труда несколькими скупыми движениями выбил клинок из рук Раесы – опытного мечника. А потом он отправил её катиться по земле.

– Сволочь ты!– Он ещё раз от души пнул аргонианина. Кай-Са только слабо зашипел. Боли он, почему-то, не чувствовал совсем.– Уйти из жизни хотел! Да?!– лицо старика оказалось совсем рядом с лицом аргонианина. Во гневе грандмастер Клинков был поистине страшен.– А не подумал ли ты об этой бедной девочке?! Вы же с ней вместе сражались, спиной к спине! А ты её на такие муки чуть не обрёл! Я думал, что ты считаешь её другом. И тут такое! Да не должна тебя земля носить, негодяй. Только и думаешь, что о себе. Тебе ведь и Аргония-то твоя не нужна. Ты решил сбежать! Пойти по самому простому пути!

– Дай... мне умереть...– простонал Кай-Са. Слова Косадеса жгли его душу словно калёное железо. Да, он действительно хочет этого... простого пути... Он становится чудовищем, хотя, по сути, всегда был им в своей гадкой душе. Он должен умереть. Сейчас это избавление. Единственное.

– Не-е-ет! Я не дам тебе так просто подохнуть, точно бродяге! Ты ещё выполнишь указ Императора! Если ты не захочешь, то клянусь Девятью я тебя заставлю! Я добьюсь, чтобы Аргонию выжгли дотла, лишь бы это подействовало! И каждый из умирающего Народа Корня будет знать на чьих руках их кровь! Ты понял меня, скотина!

– Кай-Са!– Раеса Пуллия серой закованной в латы тенью метнулась к распростёртому телу аргонианина. Оружия в её руках уже не было, но она собиралась до последнего защищать друга от взбесившегося старика. Даже ценой собственной жизни. Она своей широкой, совсем не женской ладонью взяла руку Кая-Са.– Я не позволю!

– Дурочка, ты, девочка,– негромко проговорил Кай, пятясь на шаг назад.– Не стоит он того... не стоит...

– Раес-са...– совсем слабым голосом проговорил Кай-Са.– Он... прав... Я не... стою... того...

– А это уж не тебе решать, Кай-Са... и не тебе, седая башка...– вскинулась капитан.– Даже не мне. То только Богам позволено решать, должен ли кто-то жить или нет... Понятно вам всем!

– Воистину так, дочка,– тяжело вздохнув ответил старик, осеняя себя символом Девяти.

– Я... хочу умереть... понимаете... хочу...– подал голос аргонианин.

– А вот об этом и думать не моги! До башни осталось совсем немного! И я тебя туда дотащу, даже если для этого мне придётся тебя на горбу нести и по воде аки посуху ступать!

– Раеса...– рука Кая-Са, дрожа, поднялась к её лицу. Когтистая пятерня, что могла при необходимости рвать слабую плоть на части, дотронулась до щеки женщины, измученной, но неколебимой.– Прости... меня... Прости...– Аргонианин, страшный и жестокий, нелюдь, что без зазрений совести убьёт и ребёнка, и немощного старика, не говоря уже о женщинах, что ненавидит род человеческий так же истово, как они верят в своих Богов... Аргонианин уже давно плакал...

Лодка причалила в небольшой гавани, причалив к одному одинокому пирсу. Он, как и всё у напыщенный Телванни был живым. Какое-то растение, с помощью магии, выросшее до таких размеров, что по его стеблю можно было разъехаться двум гружёным телегам.

Путники шли, молча, таща на самодельных носилках из вёсел и нескольких одеял бесчувственного аргонианина. Потеряв сознание на том самом безымянном островке, где успело так много произойти, он так и продолжал пребывать в забытье, ни разу не придя в сознание.

Тель Фир, этот высокий гриб, поспоривший высотой с Высоким Собором, что в Вивеке, следил за прибывшими узкими и высокими провалами бойниц под самой крышей-шляпкой. Раесе казалось, что башня просто насмехается над ними, борющимися за жизнь обречённого.

Косадес хрипел, словно загнанный конь, одолевая последние шаги подъёма перед большой круглой дверью из чистого золота. Носилки аккуратно положили на землю. Кай-Са беспокойно задёргался, будто в лихорадке. Раеса припала к нему, навалилась всем своим телом, дабы не смог аргонианин причинить себе вреда. Она говорила ему в слуховую щель всякие глупости, которые бы никогда ни перед кем не повторила. Женщина просила, умоляла его перестать биться в припадке. Наконец всё кончилось, и Раеса смогла подняться.

– Что дальше?– спросила она старика. Тот и сам был в растерянности, похоже, не верил, что и дойти они не смогут.

– Думаю, надо постучать...– пробормотал Кай.

Тут дверь сама распахнулась. Плавно, без всяких скрипов и стонов, кругляш двери открылся. Являя гостям своё нутро. Путники переглянулись. Их, похоже, приглашали внутрь.

– Что ж, пойдём,– всё так же бормотал Косадес.– Отчего же не зайти...

– Что привело вас в мой дом?– казалось, голос шёл отовсюду сразу, а его обладатель так и не появился. Голос был сильным и в то же время мягким.

– Мы принесли больного. У него корпрус. Вы один можете помочь, сэра Фир!– ответила Раеса Пуллия, видя растерянность старика. Он что, никогда не имел дел с магами Телванни?