Текст книги "Джон, Пол, Джордж, Ринго и я "

Автор книги: Тони Бэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Битлам было отказано в отпуске перед отправлением в американское турне в августе 1964 года. Вплоть до последней минуты они участвовали в воскресных концертах на морских курортах, включая Брайтон, Борнмут, Блэкпул и Скарборо. Тем временем, я обсуждал с Дереком Тэйлором тактику поведения с прессой во время этого турне по США. Я чувствовал себя намного удобнее с Тэйлором, чем это было с Соммервиллем, возможно, по причине журналистского происхождения Дерека. Это сделало его благожелательным к нуждам прессы, но также и дипломатичныи и мягким в его обращении с битлами. Я обрисовал важность ежедневно проводить сеансы интервью один-на-один с горсткой международных журналистов и ди-джеев, которые будут в пути вместе с шоу. Чтобы избежать переполненности этих сеансов, было настолько же важно устраивать большие пресс-конференции, на которые местные организаторы концерта могли пригласить широкий выбор местных специалистов из прессы. Дерек был рад узнать, что у него будет помощник по связям с общественностью – Бесс Коулмэн, которая работала с нами при старте ‘Битлз’, когда он работала в ‘ЭМИ рекордз’ в Лондоне. С тех пор она переселилась в Нью-Йорк, где она накапливала знания о мире музыки США и его литераторах-знатоках.

Когда мы делали последние приготовления к турне, августовские выпуски американских молодёжных девчачьих журналов содержали на своих страницах полезное освещение того, что Джон, Пол, Джордж и Ринго делали вместе в последние недели с новыми рекламными снимками ребят в плакатном стиле. Между тем, родители фанатов увидели изумительный новый снимок на обложке ‘Почты субботнего вечера’, показавший ребят в отличных костюмах делового стиля и в шляпах-котелках; каждый держал круглый зонтик. Заголовок гласил: “ЛЕТНЕЕ БЕЗУМИЕ – БИТЛЫ ВЕРНУЛИСЬ”. Но визуальное послание, которое мы успешно донесли с помощью снимка, заключалось в том, что ‘Битлз’ была чистой и опрятной группой элегантных юношей, хотя они и в самом деле скрывали под этими котелками ‘чёлки-шваброй’.

18 августа битлы полетели в Сан-Франциско через Виннипег и Лос-Анжелес на своё открывающее выступление во вмещающем 17 тысяч сидячих мест дворце ‘Кау’ в Бэй-сити, где ребята потратили на свой 12-песенный набор на минуту менее получаса. Это было, несомненно, одно из самых коротких выступлений ‘Битлз’ на сцене в качестве гвоздя программы во время их гастрольных лет, но не было никаких жалоб, потому что битловские поклонники были только рады провести 29 минут в таком божественном месте. Как бы то ни было, репортёры, само собой, подхватили тему краткости выступлений в различных местах этого турне. В Канаде, под заголовком, который гласил: “20 ТЫСЯЧ БИТЛОМАНЬАКОВ ЗАПЛАТИЛИ СТОЛЬ МНОГО – ЗА СТОЛЬ МАЛОЕ”, обозреватель Уильям Литтлер написал, что Джон, Пол, Джордж и Ринго удостоили фанатов на ванкуверском стадионе ‘Империя’ менее чем 27 минутами игры и пения. Затем он продолжил демонстрировать всю степень своей нелюбви к музыке ‘Битлз’: “Как музыкальному критику, мне немало приходилось испытывать на прочность свои барабанные перепонки какофонией, которая в настоящее время преобладает в хит-параде, но то, что выкрикивали эти три ливерпульских ужаса парикмахеров, совсем не произвело на меня впечатления”. Гм, а что же он думал о пении четвёртого битла? Слишком противное, чтобы писать о нём, или слишком чудесное, чтобы можно было описать словами? Среди исполнителей разогрева были ‘Райтеоус бразерс’ и кантри-поп певица и автор песен Джекки ДеШэннон. С заголовком, который гласил: “ФАНАТКИ ТЕРЯЮТ ГОЛОВУ ИЗ-ЗА ДЛИННОВОЛОСЫХ ИДОЛОВ”, в ‘Сан-францисканский эксперте’ говорилось, что из-за пронзительных криков фанатов было слышно только “что-то вроде двигателя реактивного самолёта, ревущего сквозь шторм с громом и молнией”.

Множество знаменитых современников ребят – от Либераче до Пэта Буна – появлялись на их концертах, чтобы встретиться с ними. Звездой, которую они больше всего жаждали увидеть во второй раз, был Боб Дилан, появивившийся на гулянке по-случаю-конца-турне, которая проходила в многокомнатном номере на верхнем этаже мотеля ‘Ривьера’ возле международного нью-йоркского аэропорта ‘Кеннеди’. Брайан Эпстай неофициально встретился с наставником и менеджером Элвиса Пресли, Томом Паркером, и устроил разговор по телефону между Полом и Элвисом. И Полу и Джорджу приходилось опровергать сообщения, что они уходят из группы, а Пола неоднократно просили подтвердить, что он женился на Джейн Эшер. На щедрой вечеринке, которую закатил глава ‘Кэпитол’ Алан Ливингстон, ребята пожимали руки впечатляющему списку кинокумиров, включая Эдварда Д. Робинсона, Дина Мартина, Джека Леммона и Шелли Винтерс. Джон и секс-символ Голливуда Джейн Мансфилд встретились и пошли в стриптизный клуб ‘Заход солнца’. В Канзас-сити владельцы отеля продали постельное бельё, на котором спали битлы, одному бизнесмену из Чикаго, который разрезал его на 160 тысяч лоскутков и продал их фанатам по доллару за штуку. Полемика развернулась вокруг одного из выступлений во флоридском Джексонвилле, когда битлы отказались играть перед настроенной расистки публикой. Пол сказал: “Нам не нравится дискриминация ни в каком виде, потому что мы к этому не привыкли”. Подстраховывая себя немного, чтобы смягчить свою отстаиваемую точку зрения, он добавил: “Некоторым людям это может казаться правильным, но нам это кажется просто глупым”. Организатор местного концерта пообещал, что публика не будет расистской.

Отбытие с мест выступлений планировалось со всё возраставшей изобретательностью. В конце каждого концерта отвлекающие лимузины ‘Кадиллак’ предназначались нашим сопровождающим лицам из средств массовой информации, а ребята забирались в менее бросавшиеся в глаза транспортные средства для побега, такие как машины скорой помощи и фургоны для доставки покупок и заказов на дом. Они улепётывали и оказывались далеко прежде, чем публика осознавала, что группа уже покинула здание. Дерек Тэйлор договаривался с компанией путешествующих людей из прессы, чтобы они были готовы уехать в тот момент, когда битлы заканчивали свою финальную песню. Сигналом к действию была ‘Вечер трудного дня’, предоставлявшая достаточно времени, чтобы все разместились и заперлись в отвлекающих лимузинах, которые – по мнению окружающих – должны были использовать битлы. В это время Джон, Пол, Джордж и Ринго исполняли свои последние песни. Мало кто из организаторов заранее понимали всю сложность защиты своих мест выступлений – и своих звёзд. Самонадеянные местные городские залы и их подразделения полиции высмеивали предположения о необходимости какой-либо дополнительной охраны для общей безопасности всех, включая тысячи почти истеричных фанатов. Они все считали, что им лучше знать, и в большей части случаев им приходилось усваивать этот урок, напрягая все силы. Слишком много молодых девушек получили повреждения на концертах или рядом с ними; слишком многие получили травмы, пытаясь проникнуть ‘зайцами’ в отели; и слишком многие едва избежали смерти, когда они кишели рядом или карабкались на крыши движущихся транспортных средств в кортеже автомобилей ‘Битлз’. Во время праздника дня труда в Атлантик-сити – где битлы по сообщениям получили более неистовый приём, чем президент Линдон Б. Джонсон – 18 тысяч шумных, но дисциплинированных фанатов заполонили зал ‘Собрание’, но снаружи царил настоящий хаос, когда полиция потеряла контроль над огромной толпой фанатов. Согласно Дереку Тэйлору, битловский автомобиль оказался окружён подростками. “Они врывались во все наши машины одну за другой, напав среди прочих на Бесс Коулмэн. Они не знали, кто мы такие. Полиция с еле-еле спасла нас. Может быть, Атлантик-сити и видел в своё время несколько диких собраний, но это было самой значительным событием из когда-либо происходивших. Они говорят, что это не похоже на Синатру, Пресли или последнего президента Кеннеди. Это – ‘Битлз’, и это беспрецедентно”.

Недостаточный контроль над толпой в местах концертов на открытом воздухе приводил к массовым прорывам фанатов и неконтролируемым вторжениям на сцену. Ведущие концертов – обычно ди-джеи с местных радиостанций – объединяли усилия с нашими собственными сопровождающими помощниками, чтобы сохранить территорию сцены в безопасности. Но фанаты прорывались через полицейские заслоны слева, справа и по центру, заставляя битлов ускорять своё выступление, сокращая или пропуская репризы, которые они подготавливали, чтобы связывать песни. Не однажды их выступления прерывались, и они уходили со сцены, пока кто-нибудь, облечённый властью, не успокаивал толпу и не восстанавливал подобие порядка. В Кливленде Дерек Тэйлор выполнял задание успокаивать всех, и ребята сказали, что ему это удалось особенно хорошо, потому что американским фанатам нравился его приятный английский акцент и тот факт, что “он не орал на них, как полицейские”. Для обычного зрителя из публики на концерте ‘Битлз’, который видел мало провалов мер безопасности и проблем за кулисами, эта серия выступлений была чрезвычайно успешной. Это чувство разделяли и битлы, которые, как и остальные из нас, оставляли без внимания плохие воспоминания и запоминали хорошее. Вечеринка по-случаю-окончания-турне в мотеле ‘Ривьера’ возле международного аэропорта ‘Д.Ф.К’ была испорчена для нас, кто входил в тесный круг помощников и коллег группы, новостью, что Дерек Тэйлор уволился, и как специалист по связям с прессой и как личный помощник Брайана Эпстайна. Этот уход с должности – на этот раз окончательный и бесповоротный – последовал за самой последней вспышкой в яростных и сварливых взаимоотношениях между Тэйлором и Эпстайном. Тэйлор высказался напрямик: “Я не вынесу больше дерьма этого человека. Я люблю битлов, но я не собираюсь ошиваться здесь, чтобы оказаться уволенным ещё сотню раз, я ухожу”.

Средства массовой информации пытались убедить Брайана Эпстайна указать конкретную цифру дохода, заработанного великолепной четвёркой за две дюжины – или около того – выступлений в этом турне, но он устоял против этого искушения, и все опубликованные цифры являлись догадками журналистов. Норман Вайсс из Джи-Эй-Си высказал мнение, что невозможно посчитать, сколько стоит всё это организовать, или сколько наличных ушло к битлам. Также он добавил: “Мы легко могли установить втрое большую цену на билеты и всё рано распродать их полностью, но Брайан установил максимальную цену на билеты в контрактах организаторов, потому что ребята хотели быть справедливыми по отношению к своим фанатам”. Впоследствии Эпстайн признался при закрытых дверях в своей стратегии фиксированной выплаты, которую он требовал у организаторов концертов. Битлы никогда ранее не играли в таких больших местах, и мало кто другой мог сравниться с ними в концертах в отношении популярности. Эпстайн говорил мне, что он старался в каждом месте узнать максимальную сумму, выплаченную за выступление ведущих звёзд. Затем он просил вдвое больше этой суммы. Я спросил: “Мы говорим об удвоении выплат Пресли, Синатре или о чём?” Он не ответил, а лишь улыбнулся и постучал по крылу носа указательным пальцем. Я знал, сколько платили некоторые организаторы, потому что видел копии их контрактов, и думаю, что Эпстайн очень сильно преувеличивал. Полагаю, он рассказывал мне то, что – как он надеялся – могло бы стать хорошо раскрученной, но не совсем достоверной, историей для прессы, которую я решил не продолжать. Помню, что из тех цифр, что я знал, я вычислил в то время, что каждый битл зарабатывал в среднем 1 фунт за каждый проданный билет на американский концерт.

В 1964 году битлы превратили свою невозможную мечту в настоящую реальность, сокрушив ворота американского музыкального рынка и держа двери открытыми, чтобы коллеги из Лондона могли последовать за ними. Но после такого побившего все рекорды года международных достижений, что оставалось несделанного битлами? Чего ещё они могли бы, возможно, достичь? Ответом было, что они могли дать самое запоминающееся выступление в своей карьере на нью-йоркском стадионе ‘Шей’; они могли оторваться с Элвисом Пресли на встрече высшего уровня короля рок-н-ролла и монархов мерсибита; и они могли получить награды ЧБИ в Букингемском дворце. И они сделают всё это и многое другое в 1965 году.

7 Снова в пути

Ко времени последних месяцев 1964 года битломания достигла в Британии точки кипения, а в больших и малых городах по всей стране случались дикие сцены фанатской лихорадки, так как битлы снова отправлялись в дорогу на серию своих последних выступлений в Британии. Теперь называемае на афишах ‘Лучшие звёзды мира’, великолепная четвёрка начала своё последнее концертное турне по родной стране 9 октября в кинотеатре ‘Гомон’ в Брэдфорде. С ними прибыла ‘специально приглашённая звезда’ Мэри Уэллс, ‘прямо из Америки’, и целых пять новых подопечных Эпстайна: Томми Куикли, Майкл Хэслэм, ‘Ремо фоур’, ‘Растикс’ и ‘Саундс инкорпорэйтид’. К тому времени Брайан Эпстайн знал точно, сколько из кассового сбора от концертов позволять получить чужим импресарио за организацию выступлений ‘Битлз’ на сцене, и он закрыл эту нишу, представляя новое турне совместно с нашим обычным организатором, Артуром Хоусом. Несмотря на то, что он осчастливил пять своих собственных исполнителей, выпустив их в одном наборе с великолепной четвёркой, и он и они, вероятно, осознавали, что поддерживать такой весьма популярный гвоздь программы – неоднозначное благословение. Большей части других исполнителей приходилось с шумными и нетерпеливыми битловскими фанатами чрезвычайно невесело. Конкретно в этом выступлении лишь изумительная Мэри Уэллс и сенсационная ‘Саундс инкорпорэйтид’ заставить публику перестать думать о Джоне, Поле, Джордже и Ринго.

Ребята сыграли больше 50 концертов за меньше чем лишь пять недель, вытягивая из домов толпы своих горячих поклонников, которые перекрывали смежные с театрами улицы и по полночи не позволяли заснуть гостям отелей, в которых ночевала группа. Подобные мятежные сцены приводили к статьям на первых страницах, где бы мы ни были, но Джону, Полу, Джорджу и Ринго всё происходившее, должно быть, казалось довольно скучным после намного более вместительных мест, к которым они привыкли в Северной Америке. Почти без паузы для передышки битлы провели ряд рекламных выступлений на телевидении и радио в одно и то же время с выпуском перед рождеством их последней записи, сингла с двумя первыми сторонами, который объединил в себе ‘Я чувствую себя прекрасно’ и ‘Она из тех женщин’. Более или менее одновременно с ними группа заняла позицию №1 в хит-параде альбомов с ‘‘Битлз’ на продажу’. Затем они проводили старый год и встретили новый в кинотеатре ‘Одеон’ в Хаммерсмите во время ‘Ещё одного рождественского шоу ‘Битлз’’. Сильный разогревающий состав возглавляли ‘Ярдбёрдз’, Элки Брукс, ‘Саундс инкорпорэйтид’ и ‘Фредди и мечтатели’, а конферансье был эксцентричный ведущий программы ‘Ведущие поп-музыканты’ Джимми Сэвил. Между тем, музыкальный издатель ‘Битлз’ Дик Джеймс – который в прошлом был профессиональным певцом и смог насладиться успехом в хит-параде за пять лет до этого со своей вокальной версией музыкальной заставки телепередачи ‘Робин Гуд’ – решил, что самое время поразить рынок своим возвращением с синглом. Он решил записать попурри из хитов ‘Битлз’ и преуспел лишь в доказательстве себе и всему миру, что не все вещи Леннона и Маккартни автоматически превращаются в золото. Личные визиты великолепной четвёрки в телестудии становились для продюсеров программ проблематичными, потому что толпы фанатов мешали созданию других шоу в тех же зданиях. Выходом было записывать выступления группы в неожиданное время и в непубличных местах немедленно, чтобы новостей о наших планах не было времени распространиться по весьма эффективной сети передачи слухов среди фанатов.

Самым серьёзным в нашем календаре 1965 года являлось следующей концертное турне по Северной Америке, ведь мы осознавали, что популярность ‘Битлз’ на этой обширной территории будет требовать постоянной дозаправки не только регулярным выпуском записей, но и личным появлением тоже. Чтобы избежать хаоса, который повторялся на многочисленных остановках во время американскго турне 1964 года, пришлось заранее обратить внимание на серьёзные неудачи с безопасностью и проблемы со сценическим оборудованием. Нам неплохо удалось завладеть умами обычных американских граждан, представлявших собой зрителей ‘Шоу Эда Салливана’ предыдущим летом и одобривших этих миловидных ребят из английского Ливерпуля. В эту категорию вошли не только впечатлительные юные читатели Глории Стэйверс, но и огромное число обычных взрослых американцев, которые обычно сокрушались по поводу того, что они считали низкопробным и даже опасным влиянием музыки рок-н-ролл на своих сыновей и дочерей, но которые приняли в свои сердца поверхностный аккуратный образ битлов. Их пугала новая волна в основном темнокожих американских певцов, певших возмутительные фразы вроде ‘эуоп-боп-элубоп-эуап-бэм-бум’, которые нельзя было произнести, не говоря уже о том, чтобы понять. Они не могли понять, что рок-н-ролл и секс были, есть и всегда будут одним и тем же. На тот момент битлов воспринимали не как сексуальные хищники или политические ниспровергатели, а как современные герои – и это было положение вещей, которое мы изо всех сил старались сохранить в обозримом будущем в Америке и где бы то ни было ещё в мире. В то время как на вращение тазом Элвиса Пресли поглядывали с неодобрением, не было ничего предосудительного в том, что великолепная четвёрка трясла чёлками. Колыкающиеся чёлки дозволил даже важный и степенный Эд Салливан. Телевизионные продюсеры настаивали на том, чтобы камеры оставались сфокусированными намного выше покачивающихся бёдер Пресли, а битлов можно было снимать во весь рост – от их трясущихся ‘чёлок-шваброй’ до квадратных мысков их ботинок! Вся суматоха по поводу на короткое время обнажившегося правого соска Джанет Джексон на американском телевидении не далее, как в 2004 году, показывает, что некоторые вещи не изменились и за 40 лет.

Через несколько дней после окончания ‘Ещё одного рождественского шоу ‘Битлз’’ в Хаммерсмите, Брайан Эпстайн полетел в Нью-Йорк на встречу с людьми Джи-Эй-Си. На время американского турне 1965 года мы были готовы работать со многими из тех самых местных организаторов, что и в прошлый раз, хотя они и совершали оплошности. Это всё, знаете ли, происки дьявола. С другой стороны, нам приходилось обдумывать преимущества открытия новых территорий – мест, которые ранее битлы не посещали, где билеты, вероятно, расхватывались бы быстро. Перед поездкой Эпстайна мы прошлись по всем местам выступлений 1964 года и попробовали вспомнить всё лучшее и худшее в каждом, замечая, насколько примитивна была система звука в этом месте, или какими уютными были гримёрные комнаты в другом. Самом важное – сколько было мест в местах, которые были подходящими во всех остальных отношения. При закрытых дверях Эпстайн довёл до нашего сознания, что чем выше потенциал места проведения концерта в отношении заработать-побольше-денег, тем больше он заинтересован в обсуждении новых условий на 1965 год и в том, чтобы добиться повышения платы группе всякий раз, когда для этого возникнет хоть минимальная возможность. Если раньше мотив выгоды был приглушён, то теперь он открылся во всей своей красе. У меня сложилось вполне определённое впечатление, что Эпстайн считал этот год пиком битломании – временем решить судьбу – и временем, чтобы извлечь выгоду как можно более энергично и быстро из того, что – как он совершенно правильно предсказывал – станет самым большим концертным турне ‘Битлз’. Сильно полагаясь на проницательность своего недавно назначенного исполнительного директора, Джеффри Эллиса, в советах по финансовым делам, Эпстайн также хотел извлечь максимум из существующих источников долговременного дохода помимо выступлений группы. Это означало изучение музыкально-издательской стороны бизнеса ‘Битлз’ и рассматривание идеи выставления на продажу публике акций ‘Северных песен’. И эта издательская компания увидела свет на лондонской фондовой бирже в феврале 1965 года. В то же самое время они изучили способы утаивания дохода великолепной четвёрки в одном или нескольких далёких убежищах налогоплательщика, чтобы уменьшить общую сумму, облагаемую налогом. Кроме того – раз уж они начали заниматься этим – они хотели пересмотреть условия текущего жалкого контракта на запись с ЭМИ, чтобы поднять авторский гонорар артистов.

В то время битлы, казалось, были счастливы в жизни больше, чем в любой другой момент своей карьеры с ‘Пещерных’ дней. Они много смеялись и улыбались, с нетерпением предвкушали свои выступления, наслаждались созданием своей музыки. В 1964 году они ожидали своего первого важного американского концерта с некоторым благоговейным страхом и большим беспокойством. Америка была жёсткой, неизведанной территорией, родиной их величайших рок-н-ролльных кумиров – от Чака Берри до Литтла Ричарда, от Бадди Холли до Билла Хейли. Убедившись в том, что Америка нуждается в ‘Битлз’, они могли вернуться туда в 1965 году, полные уверенности в себе и переполненные хорошим настроением.

Ребята начали ощущать выгоды, которые сопутствовали славе и выпуску хорошо продающихся записей. Они могли оставить свои квартиры и купить большие дома, будь то в Сент-Джон’с-Вуде или Суррее. Джон, Синтия и их сын Джулиан уже переехали из центрального Лондона летом 1964 года и купили 27-комнатный особняк в стиле эпохи Тюдоров под названием ‘Кенвуд’ на Вуд-Лейн, в престижном районе Сент-Джордж’с-Хилл в Уэйбридже. Годом розже Ринго и Морин стали соседями семейства Леннонов, купив дом под названием ‘Солнечные высоты’ на Саут-Роуд в Сент-Джордж’с-Хилле. В феврале 1965 года Джордж и его подруга, Патти Бойд, выбрали Эшер, купив небольшой, но расположенный в престижном районе дом под названием ‘Кинфаунс’ на Клэрмонт-Драйв, в частном районе Клэрмонт. Пол остался единственным оставшимся ‘городским’, пребывая с семьёй Джейн Эшер на Уимпол-стрит до 1966 года, а затем купив отдельный трёхэтажный дом на Кавендиш-авеню в Сент-Джон’с-Вуде – один из многих домов, которыми он владеет и по сей день. Завоевав Америку, великолепная четвёрка могла позволить себе всё, что угодно из своих перечней пожеланий – от роскошных выходных до первоклассных машин. Джордж не терял времени и решил сменить свой ‘Ягуар’ модели ‘И-тайп’ на модель Джеймса Бонда, белый ‘Астон-Мартин’. Как только это стало возможно, сразу после своих рождественских шоу, они отправились в отпуска. Пол и Джейн выбрали виллу в тогда-ещё-неразвитом тунисском курорте Хаммамет, тогда как Джон и Син отправились в швейцарские Альпы поучиться кататься на лыжах и бобслею со звукорежиссёром Джорджем Мартином и его будущей женой, Джуди Локхарт-Смит. Помню, я попросил Джорджа рассказать мне о своих планах на отпуск, а он ответил: “У меня новое гнёздышко, которое нужно украсить перьями, поэтому я проведу каникулы дома”. Тем временем, Ринго чрезвычайно быстро женился на своей долгое время невесте и возлюбленной из родного города с ‘пещерных’ дней, парикмахерше Морин Кокс. Брайан Эпстайн лично занимался свадебными приготовлениями, предупредив нас, что полетят головы со всех и повсюду, если произойдёт утечка деталей этой тайной церемонии в загсе. Парочка провела впоследствии лишь три медовых дня в доме для выходных юриста Брайана Эпстайна, Дэвида Джейкобса, в уединённом ‘Полумесяце принца’ в Хоуве. А затем кишмя кишащие репортёры и фотографы прессы не вовремя нарушили покой этого уважаемого курорта на южном берегу Англии, осаждая жениха и невесту, пока те не провели импровизированную пресс-конференцию в не слишком обаятельном внутреннем заднем дворе. На церемонии в Кэкстон-Холле улыбающийся Джордж Харрисон прокомментировал: “Двое – есть, двое – остались”.

Мы совсем не были удивлены тем фактом, что Ринго и Морин поженились. В частной жизни узкого круга битлов они вели себя, словно пара влюблённых пташек, воркуя ‘настолькотеснокакэто’ в клубах и на вечеринках столько времени, сколько мы помнили. (Авторы ‘Чувака на аллее’, раздела светской хроники с последней страницы ‘Нового музыкального экспресса’ придумали слово ‘настолькотеснокакэто’ для описания любовных отношений; также они использовали не требующее объяснений слово ‘infanticipating’, чтобы описать то, что следовало потом.) Единственное, что поразило нас, это как быстро свадебные планы были претворены в жизнь. Пол не добрался до церемонии, потому что он по-прежнему находился в Тунисе. В те давно уже минувшие дни – до появления факса и электронной почты – самой быстрой формой международной связи не считая телефона, была телеграмма. Местная телефонистка прочла нашу телеграмму Полу, в которой говорилось: “Рич женился сегодня рано утром”. Ребята называли Ринго сокращениями от его настоящего имени, Ричи или Рич. Пол говорил мне позже, что у него возникли трудности с пониманием тунисской телефонистки: “Я думал, она говорит о чае рано утром, и не мог понять, почему мы получаем весть об этом из Лондона. Когда следующим утром была доставлена сама телеграмма, я всё равно не понял её. В конечном счёте, я увидел статью о свадьбе, когда мы купили газету и поняли, что это было о том, что Ричи и Мо поженились. Было очень жалко, что меня там не было, потому что мне хотелось этого”. Главной причиной внезапных свадеб в шестидесятые годы являлось обнаружение, что девушка беременна, поэтому мы все начали отсчитывать месяцы от 11 февраля. Морин родила своего первого ребёнка, Зака, 13 сентября.

22 февраля, меньше, чем через две недели после свадьбы Ринго, битлы снова упаковали свои чемоданы и полетели на Багамы, чтобы начать сниматься в фильме ‘Помогите!’ на острове Нью-Провайденсе. Когда Пола спросили, чем он предпочитает заниматься – концертными турне или фильмами, Пол ответил своим собственным встречным вопросом: “Если бы Вы валялись в Лондоне ужасным холодным февральским днём, и какой-нибудь парень сказал: ‘Эй! Давайте полетим на Багамы, чтобы снимать фильм’, что, по Вашему мнению, Вы бы почувствовали?” Затем он ответил более серьёзно: “Для разнообразия мне нравится заниматься фильмом, но ожидание, когда заменят камеры и всё такое, утомляет. В случае с фильмами, приходится ждать месяцы, прежде чем увидишь, как всё получилось. На концертах получаешь реакцию публики сразу же”.

В 1965 году удобства ВИП-обслуживания звёзд едой за кулисами во время концертов было примитивным или отсутствовало вовсе. В наши дни эту работу выполняют специальные компании, и ансамбли, подобные ‘Битлз’, наслаждаются между выступлениями пятизвёздочной едой для гурманов. В шестидесятые годы ‘обслуживанием’ являлось послать Нила или Мэла в ближайшее заведение, торгующуе готовой едой на вынос, поэтому одной из вещей, которая нравилась ребятам в съёмках в фильмах по сравнению с гастролированием, была возможность получить еду в течение рабочего дня. Как-то раз я обсуждал тему еды-на-работе с Джоном, который сказал мне: “Люди кино знают, как питаться. У них есть походная кухня, когда они на месте съёмок, а получить приличную еду по-прежнему является самым сложным во время гастролей. Раньше, в дороге по Британии, когда большинство наших концертов проходило в кинотеатрах, мы просто говорили Нилу купить нам хот-доги в переднем фойе кинотеатра. Затем мы стали посылать за настоящей горячей едой в забегаловки, но ко времени, когда нам доставляли её, она была засаленной, мокрой и от-едва-тёплой-до-холодной”.

Было несколько причин для выбора Багам в качестве одного из двух основных мест, в которых снимался ‘Помогите!’. Восхитительный тёплый и солнечный климат явно манил ребят, и они считали, что в расслабленной обстановке Багам они смогут более свободно и с меньшим опасением препятствий в виде начальства и прессы баловать себя своим самым последним развлечением – курением немарочных сигарет. Во время съёмок фильма стало общеизвестным фактом, что ребята всё чаще и всё более открыто курили марихуану для снятия стресса и чтобы уменьшить своё раздражение медленным процессом создания фильма. Леннон описал эту ситуацию кратко: “Мы курили марихуану вместо завтрака”. Была ещё одна веская причина съёмок в таком рае. Их присутствие в этой рабочей командировке добавляло доверия и реальности плану, разработанному Эпстайном и Эллисом, поместить большую часть кинозаработка группы в одном банке, расположенном в Нассау. Было полезно показать ужасному налоговому инспектору, что ребята и в самом деле проводили немного времени в регионе, где хранились их деньги. Они были размещены в богато обставленном жилище в клубе ‘Шотландская шапочка’, само название которого несло в себе отзвук лучшей колониальной роскоши.

Как это было и в случае с ‘Вечером трудного дня’, продюсер Уолтер Шенсон и режиссёр Дик Лестер согласились, что было нецелесообразно давать персонажам, которых играли битлы, какие-либо иные имена, помимо их собственных. Назвав эту новую постановку безумным, сумасшедшим комедийным триллером, Шенсон признался, что он не замечает у битлов улучшения мастерства игры “в миллион раз, а, может быть, больше”, но пообещал, что ‘Помогите!’ зрительно будет производить большое впечатление. В ‘Помогите!’ Шенсон и Лестер окружили великолепную четвёрку большей командой хорошо известных профессиональных британских актёров, включая Лео Маккерна, Элинор Брон, Роя Киннира, Уоррена Митчелла, Эльфи Басс, Патрика Кэргилла и неувядающего Виктора Спинетти, – большинство из них играло комических героев или злодеев. Был нанят играть и преподаватель драмы – которому также поручили дать битлам уроки дикции – очень манерный, блестящий комедийный актёр, Фрэнки Хоуэрд. К несчастью, весь эпизод с ним оказался на полу монтажной. Главная разница состояла в том, что ‘Помогите!’, в стиле продолжения Джеймса Бонда с музыкой, был снят в цвете – необходимость, если уж выставлять в лучшем свете на большом экране достоинства таких фотогеничных мест, как Нассау и австрийские Альпы. Чёрно-белый цвет подходил атмосфере кинохроники ‘Вечера трудного дня’, цвет был необходим явно мягкой истории, которая полагалась на привлекательность вымышленных персонажей (таких, как простодушный старый сумасшедший учёный) и безумный сюжет, разворачивающийся на фоне вереницы экзотических мест.

Съёмки на Багамах не обошлись без своих забавных моментов, не попавших в прицел камер. Одну из сцен, в которой Ринго прыгал с яхты в море, и которая вызвала проблемы у кинооператоров, пришлось переснимать несколько раз. В конце концов, Ринго взмолился: “Пожалуйста, хватит уже!” “Почему же?” – поинтересовался Лестер. “Я не умею плавать!” “Ты этого не говорил!” “Мне не хотелось говорить это!” Битлы ожидали в Нассау солнца, но, как заметил Пол: “дождь начинался почти всякий раз, когда мы заканчивали съёмку и могли бы лежать на песке”. У Джордж появилась своя собственная теория: “Мы снимаем этот фильм не в хронологическом порядке, поэтому они не хотят, чтобы мы выглядели загорелыми, когда мы начнём сниматься в альпийских сценах в Австрии. Полагаю, это продюсеры устроили эту сырую погоду с помощью богов доджя”.