Текст книги "Джон, Пол, Джордж, Ринго и я "

Автор книги: Тони Бэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Вскоре после прибытия битлов в Манхэттен, братья Альберт и Дэвид Мэйлз из Массачусетса сняли первые эпизоды для своего ‘официально авторизованного’ документального фильма о ‘Битлз’. Он был показан в различных вариантах в Британии и в США под разными названиями, включая ‘‘Битлз’ в Америке’, ‘Что происходит?’, ‘‘Битлз’ в США’ и ‘Да! Да! Да! ‘Битлз’ в Нью-Йорке’. Это было совместное производство телевидения ‘Гранада’ с собственным предприятием братьев по созданию фильмов, редакционный контроль которого Эпстайн по договорённости осуществлял лично. На всём протяжении двухнедельного пребывания ‘Битлз’ в Америке братья Мэйлзы преследовали Джона, Пола, Джорджа и Ринго буквально повсюду, кроме ванной. Мюррей К прилагал все усилия, чтобы оказаться в пределах видимости камеры в как можно большем числе сцен, и даже убедил продюсеров включить свою фирменную фразу “Что происходит?” в одно из окончательных названий программы. Джордж насмешливо назвал его “пятым битлом”, а ди-джей оказался слишком толстокожим, чтобы почувствовать иронию, и тотчас же принял его в качестве своего нового прозвища. Мюррей неожиданно появлялся везде и даже взялся познакомить ребят со своими приятельницами из ‘Ронеттс’ в нью-йоркском самозваном ‘Храме твиста’ – известном ‘Пепперминт ландж’ – в котором Ринго танцевал твист всю ночь напролёт с оживлённой танцовщицей клуба по имени Джери Миллер. Брайан Эпстайн был рад позволит Мюррею заниматься всем этим, потому что сам он не любил посещать ночные клубы. Ронеттка Эстель Беннетт на следующий день зашла в ‘Плазу’, чтобы увидеться с Джорджем, с которым у неё уже установилась тесная дружба, когда ‘Ронеттс’ были в Лондоне. В один из моментов этого фильма видно, как Пол развалился на задних местах битловского лимузина, слушая рекламный ролик программы одной радиостанции, которую – как они утверждали – можно будет услышать позже, в тот день, когда “битлы будут читать для нас свою собственную поэзию”. В этот момент у Пола отвисла челюсть, глаза широко раскрылись, и он сказал прямо в камеру: “Да ладно! Правда?” Битлы вскоре осознали, что многое из того, что они слышали по музыкальному радио ‘Американские ведущие 40’ было чистым вымыслом, акцентированным лишь малым количеством фактов. Одной из американских артисток, которую битлы слушали постоянно по нью-йоркскому радио, была известная песней ‘Господин парень’ Мэри Уэллс, очень любимая великолепной четвёркой. Она часто передавалась по радио, напоминая ребятам, как сильно им нравится её пение. Они решили между собой, когда мчались в своём лимузине, что попросят Брайана Эпстайна пригласить её на серию их следующих концертов в Британии, которые должны были пройти позже в том же году.

В целом, фильм братьев Мэйлз подтвердил, что Пол был самым энергичным из битлов – паковал ли он чемоданы или кормил чаек из окна отеля в Майами-Бич. Джон производил впечатление самого серьёзного, Ринго – наибольшего фигляра, а Джордж – наименее активного. По личной просьбе ребят пара лимузинов, забравшая их из ‘Плазы’ в телевизионную студию Си-Би-Эс на Бродвее, сделала значительный крюк, чтобы они смогли совершить молниеносную поездку по Гарлему. Это была одна из немногих инициатив, связанных с осмотром достопримечательностей, которая НЕ включала дуэт Мэйлз. Эпизоды, отснятые специально для фильма, показали, как битлы были в Центральном парке; ехали в экипаже на конной тяге возле ‘Плазы’; дурачились в поезде, который вёз их в Вашингтон на их первый американский концерт; и за игрой в Майами-Бич в нескольких фотогеничных местах. Во время визита в США, проживающий в Лондоне чехословацкий внештатный фотограф Дезо Хоффманн – который сделал большую часть самых ранних рекламных снимков группы в студии в Лондоне – также непрерывно снимал своей фотокамерой. Ветеран шоу-бизнеса Дезо Хоффманн, когда-то парень-клакёр в киностудии ‘А-Б’ в Праге, вероятно, сделал больше снимков Джона, Пола, Джорджа и Ринго, чем любой другой фотограф. В основном это было потому, что мы охотно предоставляли ему немало доступа к ребятам в первые годы в Лондоне.

Посторонних, глядевших фильм Мэйлзов и рекламные фотоснимки Хоффманна – большая часть которых делалась так, чтобы быть похожими на снимки счастливых и неформальных каникул – можно простить за представление, что в Америке у битлов была куча свободного времени для осмотра достопримечательностей. Менее привлекательной правдой было то, что Джон, Пол, Джордж и Ринго почти всё время бодрствования за работой. Позирование для рекламных снимков – иногда даже во время еды или когда они одевались, чтобы выйти в свет – было неотъемлемой частью их работы, как суперзвёзд. Во время своей первой поездки в США ребята участвовали в важной фотосъёмке для журнала ‘Жизнь’ возле частного плавательного бассейна в Майами-Бич; позировали для ‘уютных-как-дома’ фотографий с семьёй своего временного телохранителя, сержанта полиции Бадди Дреснера; катались на водных лыжах; останавливались в снежную погоду перед несколькими достопримечательностями Вашингтона; даже немного пробовали свои силы в рыбной ловле и импровизировали сцену боя с чемпионом по боксу Кассиусом Клеем (так же известным, как Мохаммед Али), который вёл подготовку к своему решающему поединку за мировой титул с Сонни Листоном. Поверьте мне, эти благоприятные для фотосъёмок возможности были, по меньшей мере, такими же напряжёнными и изнурительными, как и полноценный концерт на сцене или создание новых записей в студии. Нам завидовали друзья, которые рассматривали мировые турне ‘Битлз’, как предлог для череды затянувшихся отпусков в далёких пунктах назначения. Конечно, нам повезло посетить так много различных мест, но когда мы пересекали планету во время гастрольных лет, никогда даже на миг не возникало ощущения, что мы на каникулах. Я побывал во множестве городов в экзотических странах во время моей работы с битлами, но и они, и я видели немногое в этих чудесных местах, кроме аэропортов, отелей, мест проведения концертов и, может быть, необычную телепередачу или радиостудию в каждом отдельном случае.

Наши отношения с внештатными фотографами во время лет битломании часто были горьковато-сладкими. Было очень полезно иметь, по крайней мере, одного дружественного фоторепортёра поклонника, когда мы отправлялись в путь. Если мы брали с собой ‘официального’ фотографа в качестве части свиты ‘Битлз’, он часто оказывался на месте, чтобы снять какую-нибудь незапланированную драму, которые случались в дороге. Мы также часто использовали этого же парня, чтобы снимать все наши ‘искренние’ снимки – фотографии в нерабочее время в таких местах, как комнаты отелей и за кулисами, куда мы хотели ограничить доступ прессе – желая запечатлеть то, что происходит для использования в будущем. В эти годы я часто совершал обоюдовыгодные сделки с выбранными фотографами, в соответствии с которыми я предоставлял им специальный допуск к ‘Битлз’, чтобы они могли сделать несколько снимков для самих себя, в обмен на снятие нового набора простых фотографий голов-по-плечи для бесплатной раздачи прессе. Я был очень осмотрительным в своём выборе союзников для такого рода работы, потому что, на мой взгляд, было очень важно, чтобы у наших ‘официальных’ фотографов – которых можно было пересчитать по пальцам одной руки – были дружеские отношения с нашими звёздами. Одним из них был Дэвид Магнус, чрезвычайно яркий и творческий молодой фотограф, который начал чвою карьеру в качестве помощника Дезо Хоффманна. Магнус поладил с битлами и большинством других ведущих исполнителей, представителем которых я являлся в 60-х и 70-х годах. Он специализировался на новаторских и необычных сессиях для ведущих журналов и газет, и он был моим любимым фотографом, делавшим эксклюзивные снимки матери-отца-и-ребёнка в родильных отделениях. Как может подтвердить целый ряд моих бывших клиентов, от Ринго Старра до Силлы Блэк, иметь одного известного фоторепортёра у постели мамы было намного менее пугающей звезду перспективой, чем вторжение туда орды штатных сотрудников с Флит-стрит с незнакомыми лицами. Магнус снял одну из лучших и – как ни печально – последних фотографий Брайана Эпстайна с битлами в студии записи в 1967 году.

К несчастью, отношения между битлами и их постоянными фотографами редко были очень продолжительными. Они взяли в привычку выбирать ‘кратковременно модных знаменитостей’, часто основываясь скорее на своей оценке личности, чем профессиональных возможностей. Некоторыми из их самых длительных и талантливых любимцев были Роберт Фримэн, чьей специализацией были волнующие обложки альбомов; Лесли Брайс, который работал на Шона О’Мэхоуни, издателя ‘Битловской ежемесячной книги’; и Харри Гудвина, фотографа программы Би-Би-Си ‘Ведущие поп-музыканты’. Я не включил Боба Уитакера в этот краткий перечень любимцев, потому что его положение было иным. Уитакер был обнаружен в Мельбурне Брайаном Эпстайном во время турне ‘Битлз’ по Австралии в 1964 году и прибыл в Лондон, чтобы стать официальным штатным фотографом компании, управляемой Эпстайном и в платёжной ведомости ‘НЕМС Энтерпрайсиз’. Во время своего двухгодичного пребывания с нами его самой знаменитой и пользующейся самой дурной репутацией работой стала так называемая битловская ‘сессия мясников’ в марте 1966 года, о которой более подробно в одной из последующих глав.

В ранние дни – и, несомненно, в 1964 году – в начале первого визита группы в Америку казалось, что Дезо Хоффманн неплохо приспосабливается, чтобы заработать себе место в нашем первичном списке долговременных преданных сторонников, но он был исключён из ‘компании’ группы в основном потому, что битлы не всегда полностью признавали его роль внештатного фотографа. Хоффманну надо было зарабатывать себе на жизнь, поэтому когда мы пригласили его присоединиться к сопровождающим лицам в этой поездке, я полагал, что он будет готов делать специальные снимки, которые я мог попросить его сделать, но я полностью осознавал, что он будет делать как можно больше других фотографий, чтобы продать их различным изданиям в Британии и по всему миру. Продажа прав на повторение своих образов – в основном в изданиях, но время от времени и на том или ином товаре – было тем, чем занимался Дезо и любой другой внештатный сотрудник. Джон был первым из битлов, который пожаловался, что Хоффманн “делает на нас миллионы”. Он сказал это фотографу и мне в лицо. Я попытался объяснить, как делаются такого рода вещи. Что получаемая нами благодаря фотографиям Дезо хорошая реклама в средствах массовой информации по всему миру, вероятно, сравнима с тем, что он получает в наличных, и что фотограф и группа наживаются друг на друге. Джон был особенно раздражён снимками во время поездки в Нью-Йорк, потому что с ним была его молодая жена, а Брайан Эпстайн внушил всем нам, как важно не позволить Синтии оказаться на фотографиях в прессе. Насколько я знаю, Дезо Хоффманн никогда не делал каких-либо нежелательных снимков Син – одной или с Джоном – но раз уж группа решила, что он не заслуживает доверия среди сопровождающих лиц, я знал, что у меня не получится изменить их чувства. Если бы я перестарался, то рисковал бы получить ложное обвинение, что я разделяю с Хоффманном его доходы.

Громадная коллекция исторических снимков 1962-1964 годов Дезо остаётся ценным архивом и по сей день. Его студийные снимки с минимальным позирование битлов по прежнему широко публикуются наряду с некоторым из его перегруженного трюками и ухищрениями материала, в частности серией фотографий, сделанных им на пляжу в Вестон-супер-Мэр с ребятами в купальных костюмах викторианской эпохи. Хоффманн нацеливал эту сессию специально на американский рынок: “Я знал, что мне нужно нечто сильное. У меня появилась идея взять в наём купальню, старомодные плавательные костюмы и так далее. Им понравилось наряжаться в эти нелепые костюмы, Джон хранил свой в отеле ещё долго после окончания сессии”. Хоффманн также говорил позже, что он считает, что Дик Лестер был вдохновлён этими снимками, когда он снимал фильм ‘Вечер трудного дня’. Книга фотографий Дезо Хоффманна ‘Вместе с ‘Битлз’’, которая включала материал, отснятый им в Америке в 1964 году, содержит цитату Пола на задней стороне обложки: “Мы считали, что Дезо – величайший фотограф в мире”.

Интенсивные репетиции их живых и заранее записанных выступлений у Салливана растянулись на два дня и проходили в зрительном зале телевизионной студии 50 Си-Би-Эс на Бродвее. На второй день, в то воскресенье, когда первое из выступлений ‘Битлз’ должно было передаваться вживую, Эд Салливан оказался очень недовольным, когда обнаружил на утренней репетиции нехватку одного битла – Джордж остался в ‘Плазе’ и лечил своё больное горло. Пресмыкаясь – что он хорошо умел делать, когда это было абсолютно необходимо – Эпстайн извинился за отсутствие четвёртого из великолепной четвёрки, выразив уверенность, что ко времени шоу с Джорджем всё будет в порядке. Тем временем, его в целях проверки размещения камер замещал Нил Аспинолл. Самодовольный, обладающий чопорным голосом и не обладающий чувством юмора господин Салливан ответил: “Ему лучше БЫТЬ в порядке, иначе я сам надену на себя парик”. Очевидно, в данном случае престарелый Салливан был наиболее близок к тому, чтобы отпустить шутку. Позже, увидев, как хорошо принимают группу зрители его студии, Салливан вдруг начал увлечённо рассказывать как можно большему числу людей, какую роль он сыграл в определении потенциальной популярности группы: “Я находился в лондонском аэропорту, и там были толпы. Там, должно быть, было 50 тысяч девушек. Я сказал миссис Салливан: ‘Здесь что-то есть’. Это было точно так же, как годы назад, когда я поехал на юг и часто слышал фамилию Пресли на рынках и базарах. Конечно же, он весь извивался и был сексуальным. Эти мальчики – хорошие музыканты, в этих мальчиках что-то есть”. Отчёт в ‘Геральд трибьюн’ разбил это ‘что-то’ на детали: “75 процентов рекламы, 20 процентов причёсок и 5 процентов мелодичного завывания”. Между тем, сам Пресли воспользовался любопытным выражением в приветствии ‘Битлз’ в своей стране: “Если на рынке нет ничего, кроме сомов, то немногие придут покупать. Если на нём есть несколько видов рыб, это привлечёт толпу побольше, и для шоу-бизнеса это хорошо”.

Ребят порадовали некоторые описания их самих, которые появились в газетах США. Одна считала, что Пол трясёт головой на сцене “как промокший щенок, выходящий из ливня”, а другой автор назвал Ринго “самым лохматым в компании”. Отчасти надутому телевизионному критику из ‘Нью-Йорк журнал-американ’ не понравилось выступление ‘Битлз’ в ‘Шоу Эда Салливана’: “В отношении мужской одежды они нелепы, в отношении стрижек они исключительно неряшливы, в музыкальном отношении они не совсем безнадёжны”. Большая часть из рекордной для этого шоу аудитории в 73 миллиона зрителей, похоже, не согласилась с этой убийственной оценкой. Большинство обозревателей средств массовой информации проглядели тот факт, что пение битлов некоторых нот было фальшивым. В интервью журналу ‘Фотоигра’ Пол оправдывался тем, что там было “что-то не так с микрофонами, и мы не слышали ничего из того, что пели”. В результате первого выступления ребят на американском телевидении продажи записей взлетели вверх, и в общей сложности два миллиона американских поклонников ‘Битлз’ сделали предварительный заказ следующего сингла, ‘Любовь не купишь’.

Прежде чем отправиться в Майами, у ребят была последняя ночь в городе, и они вернулись в своё новое любимое ночно-клубное место назначения, ‘Пепперминт ландж’, где они отрывались с толпой эффектных женщин, среди которых были бойкая танцовщица Джери Миллер и актрисы Тьюсдэй Уэлд, Стелла Стивенс и Джилл Хоуорт.

Второе из живых выступлений ‘Битлз’ в ‘Шоу Салливана’ транслировалось по телевидению из отеля ‘Довилль’ в Майами-Бич, в воскресенье 16 февраля. Руководитель местного новостного радио У-Эф-Ю-Эн Ларри Кейн, который позже стал ведущим телевизионным журналистом известным, как ‘старейшина из ведущих теленовостей Филадельфии’, посетил вечернее выступление в ‘Довилле’ и написал в своей недавней книге ‘Билет на поездку’: “На протяжении трёх воскресных вечеров битлы владели американскими телезрителями, превосходя все ожидания своих верных фанатов и мгновенно приобретая миллионы новых. Я ожидал, что вживую они будут звучать по-другому. В конце концов, какая группа сможет повторить сложное звучание спродюсированной записи? То, что увидел я – вместе с миллионами других, смотревших дома – было блестящим выступлением без аккомпанемента украшениями предварительно записанной на плёнку музыки или фанфар дополнительных музыкантов. Оно было простым и ясным – четыре участника ансамбля, играющие ноты гармонии и грациозности. Этот дватцатиминутный кусок в ‘Салливане’ вкупе с первым выступлением неделей раньше привлёк аудиторию в 150 миллионов человек. В обоих выступлениях битлы волновали”. Кейн признал в своей книге, что Салливан сыграл важную роль в успехе ‘американской рискованной авантюры’ битлов, предложив им трибуну лучшего эфирного времени телевидения.

Хотя высококачественная продукция Мэйлзов начала свою жизнь, как непритязательный, но изобретательно снятый документальный фильм, она приобрела с тех пор особое значение, как часть истории ‘Битлз’. В 60-е годы делалось относительно мало документальных фильмов о знаменитостях и до нового столетия дожило на плёнках или в фильмах ничтожно малое количество свидетельств того, что происходило за кулисами во время лет битломании. Этот фильм показал, как Джон, Пол, Джордж, Ринго и Брайан Эпстайн выполняют свою разнообразную работу в самых разнообразных ситуациях. Большая часть этого отснятого материала включало в себя импровизированное дуракаваляние ансамбля в комнатах отеля и в поезде между Нью-Йорком и Вашингтоном. Например, Джордж надел шляпу официанта и подавал напитки, пока Ринго вешал себе на шею все доступные камеры и ходил нетвёрдой походкой туда-сюда по вагону, давая тем самым весёлое представление. Такие эпизоды давали изумительно точное предварительное представление дешёвого комедийного стиля, который стал фирменным знаком первого (вымышленного) художественного фильма великолепной четвёрки, ‘Вечер трудного дня’. Лично я находил непрописанный сценарием и неотрепетированный наглядный юмор документального фильма, в частности кривлянье Ринго, более забавным, чем художественный фильм. Попытка Мэйлзов была, в конечном счёте, улучшена десятилетия спустя в 1991 году под покровительством самоуправляемой компанией битлов, ‘Эппл Корпс’, нынешней хранительницей бесценных и уникальных архивных материалов группы. Эпизоды из ‘Шоу Эда Салливана’ и концерт группы в Вашингтоне были собраны воедино, а имя всегда верного бывшего дорожного менеджера Нила Аспинолла, который теперь стал шефом ‘Эппл’, было добавлено к составу исполнителей в качестве исполнительного продюсера.

В конце двух недель пребывания их в Америке библия шоу-бизнеса ‘Эстрадное представление’ заявила, что битлы “разбили вдребезги непоколебимое повседневное доминирование сделанной-в-Америке музыки здесь и заграницей”. Дома – в Лондоне – один журналист с Флит-стрит позвонил мне: “Я слышал, что в Америке Пол женился на Джейн Эшер. Несколько раз её видели с битлами в парике и тёмных очках”. Это не так, уверил я его. Этой таинственной девушкой была Синтия, жена Джона. Один специалист по рекламе из ‘Кэпитол рекордз’ сказал мне, что деньги, которые они потратили на этот запуск, сделали “то, что от них ожидалось, и намного даже больше”. Для ‘Кэпитол’ больше не было необходимости проводить дальнейшие дорогостоящие кампании. Теперь битлы настолько хорошо зарекомендовали себя, что главной задачей этой компании в будущем являлось выпускать записи в самое благоприятное время и следить, чтобы было доступно достаточно запасов для удовлетворения спроса публики. Менее года назад руководитель ‘Кэпитол’ Алан Ливингстон предложил Брайану Эпстайну, что битлы могут совершить турне по Соединённым Штатам в качестве разогревающего номера другой группы этой компании грамзаписи, ‘Бич бойз’.

С нашей стороны, поддерживали рекламное давление на американские издания и радиостанции, зная, что через шесть месяцев битлы вернутся в США для полноценного концертного турне. Размеры мест, выбранных к моменту этого месячного турне, внушало благоговейный ужас. Многие являлись стадионами, которые насчитывали число сидячих мест в 10-20 раз больше, чем кинозалы и театры, в которых ансамбль привык играть в Британии.

Не прерываясь на отдых, битлы бросились в новую серию сессий записи, включая записи нескольких недавно сочинённых песен, которые будут услышаны на звуковой дорожке к ‘Вечеру трудного дня’. Зная, что у них на работу с Джорджем Мартином в ‘Эбби-Роуд’ менее недели до первого дня съёмок фильма, Леннон и Маккартни спешно наносили последние штрихи к песням для звуковой дорожки, хотя самой срочной потребностью было закончить сингл ‘Любовь не купишь’ для выпуска в марте по обе стороны Атлантики. Работа над записью этого номера началась ещё в январе, когда битлы были в Париже, но оставалось крайне важная задача сведения и окончательной подготовки плёнок. В день начала съёмок я послал свой последний пресс-релиз из офиса на Монмаут-стрит, чтобы сообщить всем, что наш долго откладываемый переезд в новый головной офис на Эргилл-стрит вот-вот случится. По распоряжению Брайана Эпстайна в этом релизе указывались домашние телефонные номера ключевых должностных лиц компании, хотя – конечно – не Эпстайна. Это отразилось на мне меньше, чем на некоторых из моих коллег, в том отношении, что с Флит-стрит уже привыкли звонить мне домой в нерабочее время, чтобы обсудить срочные новости с места событий или подтвердить факты о наших артистах. В тоже самое время Эпстайн подписал личное письмо каждому из штата служащих, подчеркнув, что “‘НЕМС Энтерпрайсиз’ обеспечивает самое прекрасное и эффективное руководство/управление артистами в мире”. Также он добавил: “Это, вне всякого сомнения, обязано быть нашей принципиальной целью и должно быть принято во внимание всеми служащими. Наша организация в очень большой степени на виду; самое важное, что мы представляем лучшие из возможных ‘передовые позиции’. Под этим я подразумеваю, что ВСЕ посетители должны обслуживаться с величайшей вежливостью. Я действительно надеюсь, что Вы будете счастливы и чувствовать себя настолько уютно, насколько это возможно, в нашем новом окружении”.

Создание ‘Вечера трудного дня’ было для меня необычным временем. Эпстайн и ребята ожидали, что я постоянно буду следить за тем, что происходит в отношении фотографирования и интервью с прессой, но я не мог присутствовать хоть какой-нибудь части действительных съёмок фильма из-за существующего устава ассоциации. У меня не было разрешения, которое позволило бы мне работать на площадке в качестве специалиста по печати и рекламе ассоциации. В мире кино нужно было повиноваться любому самому незначительному правилу ассоциации, если нужно было избежать разрушительных ответных мер с финансовой точки зрения. Бойкот мог нарушить весь график съёмки и резко увеличить бюджет. На протяжении съёмок мне приходилось согласовывать всё издали с помощью официально признанного специалиста по прессе и рекламе ассоциации – он по очереди направлял мне на рассмотрение специальные запросы средств массовой информации. Это было тягучее дело, которое затруднило нашу жизнь на работе, но мы справились. Это совпало с переходным периодом, когда у меня не было человека, предназначенного исключительно для связей с общественностью и присмотра за битлами от нашего имени. Брайан Соммервилль ушёл, а Дерек Тэйлор ещё не был официально введён в должность в качестве его преемника. В первый день съёмок битлы также оказались без разрешения ассоциации играть в кино. На вокзале в Пэддингтоне, где должны были сниматься первые сцены в поезде, были предприняты неистовые меры для присоединения ребят к ассоциации актёров, ‘Эквити’. Их добытое-ударными-темпами членство было предложено и поддержано прямо-на-месте двумя актёрами второго плана, Норманом Россингтоном и Уилфредом Брэмбеллом. Позже, на той же неделе, Джордж мгновенно увлёкся одной из симпатичных молодых актрис – которые играли школьниц-пассажирок этого поезда – своей будущей женой, Патти Бойд.

Немного меньше, чем через восемь недель, были сняты финальные сцены ‘Вечера трудного дня’, – легкомысленно резвящегося перед камерами Ринго на Вест-Илинг-стрит. Актёрский состав и съёмочный коллектив присоединились к производственной бригад в пивной ‘Голова турка’ в Сент-Маргарет в Твиккенхэме для традиционной вечеринки по случаю окончания съёмки. В профессиональных кругах создания фильмов восемь недель считалось опасно коротким временным промежутком, чтобы снять полнометражный фильм для выпуска к показу. На вечеринке кто-то пытался начать серьёзный разговор с Джоном на эту тему и получил ответ: “Ну, конечно, он был лишь чёрно-белым”. Самой сумасшедшей частью всего этого весёлого, но смелого предприятия было то, что битлы также умудрились продолжать заниматься различными делами, а не сосредоточили всё своё внимание на съёмках фильма. Джон выпустил свою книгу ‘Джон Леннон в своём собственном правописании’, признавшись, что она была составлена большей частью из вещей, которые он набрасывал на клочках бумаги или рисовал на обратных сторонах конвертов. “В ней нет ничего глубокомысленного, она просто задумывалась быть забавной. Если она Вам нравится, то она Вам нравится; если нет, то нет”. Издатель Джонатан Кэйп продал почти четверть миллиона экземапляров этой книги, подготовив почву для следующей, ‘Испалец в колесе’. В марте и апреле битлы также посетили 12-е ежегодное награждение ‘Варьети клаб’ в лондонском отеле ‘Дорчестер’ на Парк-Лейн, чтобы получить свою награду ‘Личности шоу-бизнеса 1963’; дали несколько выступлений на радио и телевидении; и начали репетировать свою собственную телевизионную передачу ‘Рядом с ‘Битлз’’ с независимым постановщиком Джеком Гудом. В воскресенье днём, 26 апреля, они возглавили перечень выступающих на ‘Уэмбли Эмпайр Пул’ (позже ставшая известной, как ‘Арена Уэмбли’) в ежегодном концерте победителей хит-парада ‘Нового музыкального экспресса’, получив свои награды из рук звезды экрана Роджера Мура.

Перед премьерой ‘Вечера трудного дня’ в июле группа уместила четырёхнедельное глобальное турне с концертами, которое отправило их через Данию и Нидерланды в Гонконг, а было завершено в Австралии и Новой Зеландии. Самым заметным аспектом этих выступлений стало отсутствие в составе группы Ринго, заменённого по рекомендации Джорджа Мартина неизвестным ударником по имени Джимми Никол до середины австралийских выступлений. Ринго свалило в Лондоне серьёзное воспаление миндалин и фарингита после удара, случившегося с ним во время фотосъёмки для ‘Почты субботнего вечера’. Мы скрестили пальцы и надеялись, что не столкнёмся с протестами разочарованных фанатов Ринго. Что если битлы подвергнутся обструкции на своих концертах? Но этого не произошло. Дерек Тэйлор звонил мне с большей части остановок по пути этого турне и – к огромному удивлению и облегчению всех – заверил меня, что эта замена не изменила ровным счётом ничего в приёме ‘Битлз’ во всех точках турне, и что не произошло явного ухудшения музыки, которую они играли на сцене. Это могло произойти только с Ринго – битлы настояли бы на отмене этой поездки вообще, если бы заболел Джон, Пол или Джордж.

У Джона и Пола были смешанные чувства об их первом полнометражном художественном фильме. Пол сказал, что для него оказалось трудным “вести себя, словно битл, но согласованно со сценарием Алана Оуэна”. Джон описал Оэуна, как “профессионального скаусера (ливерпульца)”, жалуясь, что многие из реплик, которые тот дал им, основывались на внешнем знакомстве и поверхностной оценке их четырёх личностей: Джона, как остроумного, Ринго, как неразговорчивого, и так далее. Я возразил, что битлы должны были играть не самих себя, а квартет персонажей кино, выдуманных для них Аланом Оуэном, которых – так уж получилось – звали Джон, Пол, Джордж и Ринго. “Чушь собачья!” – ответил Джон, – “Мы считаем, что это о нас. Фанаты увидят, что это мы. Это фильм о битломании. Но поскольку это мюзикл, в нём есть элемент вымысла”. Он добавил, что он чувствовал себя неловко из-за диалогов в фильме “потому что кто-то другой попытался сочинить реплики, которые – как они думали – мы часто говорим в реальной жизни, и они всё очень сильно напутали, по крайней мере, частично”. В целом группа согласилась, что экранная версия великолепной четвёрки превратила их в плохо нарисованные карикатуры, и их основным страхом было то, что сама группа последует примеру ‘Вечера трудного дня’ и будет представляться дураками и в реальной жизни. Это направление было абсолютно противоположным тому, в котором хотели двигаться битлы, но они приняли тот бесспорный факт, что фильм будет лидером и зазывалой в международные театральные кассы. Сделанный в чёрно-белом цвете – потому что ‘Объединённые артисты’ не собиралась позволить цветную художественную постановку поп-группе без стажа в кинематографе – этот 85-минутный фильм был лишь на несколько минут длиннее произведения Мэйлзов. Он был наспех выпущен тем летом, с премьерой в Британии в июле, а в США в следующем месяце, в преддверие первого большого концертного турне ‘Битлз’ по Северной Америке. Реакция на ‘Вечер трудного дня’ в британской прессе была в основном хвалебной. В ‘Нью-Йорк таймс’ фильм назвали “потрясающей комедией”, в ‘Нью-Йорк дэйли ньюс’ заявили, что это было “полезное увеселительное зрелище хорошего качества не только для подростков, но и для взрослых тоже”. Предположив, что постоянные крики, которые стали неизменным атрибутом концертов великолепной четвёрки, теперь проберутся и в кинозалы, ‘Вашингтон пост’ заявила: “Публика принимает слишком активное участие”. Фильм начался одновременно приблизительно в 500 кинотеатрах по всей Америке, – превосходная подготовка к нашему предстоящему турне.

Оглядываясь назад, если сегодня ключевой ролью ‘Вечера трудного дня’ в контексте истории ‘Битлз’ является изображение в забавной манере битломании для тех, кого не было в 60-е годы, то он – что объяснимо – выполняет эту работу. Опасность сейчас состоит – как и состояла тогда – в лёгкости, с которой можно совершенно позабыть об основанном на сценарии элементе вымышленности и рассматривать ‘Вечер трудного дня’, как документальное изображение того, в чём была суть великолепной четвёрки. Чудесным образом, принимая во внимание малое количество времени, бывшее у них на подготовку звуковой дорожки, музыка к ней удовлетворительно поддержала большую часть того, что группа записала ранее, хотя она и не продвинула их сколь-нибудь значительно вперёд в отношении их музыкального развития. Единственными новшествами здесь – для тех немногих лиц, которые заметили их – являлись использование Джорджем новой 12-струнной гитары ‘Рикенбакер’, совершенно нового и очень модного инструмента в то время, и самое раннее влияние Боба Дилана на работы Джона Леннона. Но музыкальная продукция великолепной четвёрки имела мало шансов на более основательный творческий прогресс, когда большую часть своих дней они проводили, носясь из страны в страну, от работы к работе. К счастью, комбинация Леннона и Маккартни часто хорошо работала под давлением, когда сроки поджимали, и среди сочинённых номеров для звуковой дорожки к ‘Вечеру трудного дня’ было несколько особенных даже по высоким стандартам этого энергичного дуэта. Даже наши самые суровые критики были вынуждены признать, что Джон и Пол не выпустили таких ужасных песен к звуковой дорожке, как некоторые из тех, что попадаются на экране в исполнении Элвиса Пресли.