Текст книги "Леди, которая выжила (ЛП)"
Автор книги: Томасин Раппольд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава 11
Было уже два часа дня, когда последний пациент Джейса покинул офис. Остаток дня был отдан домашним визитам, которые Джейс втиснул в свой график дважды в неделю. Мэдди, по уже установившемуся ритуалу, приготовила кофе, поставила чашки на поднос и направилась в гостиную, где они должны были насладиться коротким перерывом, прежде чем Джейс отправится в своем багги на вызовы.
Эти короткие передышки были лучшей частью ее дня. За чашкой кофе Джейс говорил о пациентах, о вещах, которые нужно заказать для офиса, планировал визиты на следующую неделю. Когда его вызывали новые пациенты, Мэдди рассказывала Джейсу, как лучше до них добраться и чего можно ожидать.
Она прошла по коридору, замедлив шаг, когда заглянула в его кабинет. В затишье после беспокойного дня, Джейс сидел, сгорбившись над столом, строчил заметки в историях болезни пациентов и занимался какой-то другой бумажной работой. Приглушенный свет лампы оттенял его широкие плечи и напряженный профиль.
Его облик снова наполнил Мэдди восхищением. Джейс был прекрасным врачом, и она чувствовала себя благодарной за возможность находиться рядом с ним. Мэдди помогала ему и одновременно помогала себе. Было приятно делать что-то значимое. Что-то реальное.
На нее нахлынуло чувство стыда. Джейс был занят куда более насущными делами, а она заставила его участвовать в обмане, который придумала по глупости. Но она нуждалась в нем. Она не могла сделать это в одиночку.
Мэдди двинулась в гостиную, признавая эту истину. До репетиции свадьбы оставалось менее двух недель. Она поставила поднос на стол, и чашки задребезжали на подносе. Она и не заметила, что руки дрожат. Нервы завязывались в животе узлом каждый раз, когда Мэдди думала о том, что придется провести целый уик-энд с пастором Хоглом и людьми, которые презирают ее.
Назвался груздем – полезай в кузов…
Мэдди уже приготовила кофе, когда в гостиную вошел Джейс. Кинув пальто на спинку стула, он вздохнул и присел на диван.
– У меня поднабралось историй болезни, их нужно будет разложить по местам, – сказал он, потянувшись за чашкой, которую она предложила.
Она кивнула.
– Как сегодня поживает мистер Линтон?
– У него все замечательно. Не жалуется на головные боли, и это даже больше, чем я ожидал.
Мэдди улыбнулась.
– Я так рада это слышать, – сказала она, хотя надеялась на это.
– Он упомянул, что ты была достаточно любезна, чтобы приготовить для него травяной компресс.
Несмотря на невинный тон Джейса, Мэдди застыла в страхе. Она боялась снова услышать порицание за то, что вмешалась.
– И сказал, что ты хорошо его разогрела, прежде чем дать ему.
– Мне показалось, это поможет, – произнесла она.
– Я бы предпочел, чтобы ты воздержалась от лечения моих пациентов, но в данном случае горячий компресс и в самом деле мог помочь мистеру Линтону успокоить его нервы. В сочетании с тем, что я прописал, компресс и вправду действует лучше, – сказал он. – Отличная работа, Мэдди.
Облегчение сменилось чувством вины. Мэдди поерзала на месте. Она вылечила мистера Линтона за спиной Джейса, и он ее за это поблагодарил. Хотя она не жалела о своих действиях, ей было стыдно за обман.
– Бедняге было так больно. Это меньшее, что я могла сделать.
– Он попросил меня передать тебе благодарность.
– Правда? – спросила Мэдди, на сей раз удивленная по-настоящему. Казалось, мистер Линтон едва снизошел до того, чтобы замечать ее. Интересно, как все повернулось.
– Я надеюсь, ты все уладила с Амелией?
– Да, – сказала Мэдди. – Я призналась, что мы не обручены. Она была разочарована, но все поняла.
– Хорошо.
– Я была так рада ее видеть, – сказала Мэдди. – И примерка платья прошла хорошо.
Она не упомянула грубые манеры Гертруды и миссис Марч, от них ничего другого она и не ожидала.
– Было так здорово слушать о планах Амелии. Свадьба обещает быть настоящим торжеством.
Мэдди посмотрела на чашку в своих руках.
– Они наняли десять музыкантов. Будут танцы.
– И почему же тогда у тебя такое мрачное лицо? – поддразнил он. – Я думал, все женщины любят танцевать.
Джейс тут же снова стал серьезным, и Мэдди увидела перед собой врача.
– Это из-за ноги?
– Нет, нога в порядке, – она откинулась на спинку стула. – Но я не танцевала уже три года.
Мэдди взглянула на Джейса, чтобы увидеть его реакцию.
– Я могла разучиться.
Джейс смотрел на нее, поджав губы. Потом отставил чашку на стол, поднялся и подошел к Мэдди.
– Давай посмотрим, – он протянул руку. – Могу я пригласить вас на танец, мисс Саттер?
Она настороженно смотрела на него.
– Нет музыки.
– Используй воображение.
Джейс пошевелил пальцами, призывая ее взять его за руку.
– Мне нужно поддерживать репутацию, – сказал он. – Меня нельзя видеть танцующим на публике с женщиной, которую я даже не могу вести.
Засмеявшись, Мэдди схватила его за руку.
– Если не можешь – поведу я.
Мэдди поднялась на ноги. Искренняя улыбка Джейса согрела ее. Она наслаждалась этими редкими проблесками его легкого юмора, и он всегда помогал ей почувствовать себя лучше. Несмотря на то, что был он человеком, в сущности, мрачным, у Джейса была и светлая сторона. Она была польщена тем, что он показывает ей эту свою сторону.
Грациозно скользя по ковру, он двинулся к центру комнаты. Мэдди следовала за ним, мягкий ворс поглощал звук их шагов, когда они закружились в медленном вальсе.
Джейс взглянул на ее ноги.
– Ты не пропустила ни одного шага.
– Я не уверена, что ты бы заметил, даже если бы я пропустила, – поддразнила она, хотя Джейс явно был опытным танцором.
Он рассмеялся.
– Умаляешь мои бальные таланты?
– Совсем нет. Вы легки как перышко, доктор Меррик.
– Виноваты мои ботинки, – сказал он. – Но это упражнение для оценки твоих танцевальных способностей, а не моих.
Мэдди кивнула с насмешливой торжественностью.
– Да, конечно, – и Джейс закружил ее снова.
Он прижал ее крепче, и тепло его тела поглотило ее. Она прислонилась к его плечу, закрыв глаза. На публике они не смогут танцевать так близко, но сейчас Мэдди просто не могла удержаться. Джейс скользит вперед, и она почувствовала движение каждой мышцы под обтянувшей плечи рубашкой. В его сильных руках она чувствовала себя в безопасности. Чувствовала себя особенной.
– Как здорово, – пробормотала Мэдди. Она сказала это вслух? Ей пришлось срочно придумать что-то не совсем глупое. – Где ты научился танцевать?
– Мама учила меня, – сказал он. – Наверное, от скуки. Мы танцевали часами, пока отец занимался пациентами.
Он вспомнил о прошлом, и Мэдди захотелось узнать больше. Если не считать обмена резкостями с пастором Хоглом, это было его первое упоминание о его семье. Джейс держал дверь в свою личную жизнь запертой на замок, и сейчас она осторожно заглянула в узкую щель, которую он для нее приоткрыл.
– Твой отец тоже был врачом?
– Да. Двадцать с лишним лет.
– Так ты идешь по стопам отца.
Она почувствовала, как Джейс окаменел.
– Нет, если мне повезет, – сказал он.
Мэдди остановилась, уставившись на него. Джейс отвел глаза и снова начал танцевать, но теперь смотрел куда-то за ее плечо.
– Что случилось с твоим отцом, Джейс?
Несколько минут царило оглушительное молчание. Потом он заговорил.
– Кажется, это было целую жизнь назад, – мягко сказал он. – После того, как я решил стать врачом, мы с отцом проводили два вечера в неделю вместе, чтобы обсудить разные случаи и методы лечения, – он покачал головой. – И даже тогда я чувствовал его разочарование.
– Разочарование?
– Мой отец не смог держать дистанцию от своих пациентов. Их боль стала его болью, их страдания стали его страданием. И он ненавидел бессилие, которое иногда испытывал. Бессилие медицины – и свое. С годами он становился все более несчастным. С каждым пациентом, которого он терял, он терял часть себя. Он стал другим человеком.
– Что ты имеешь в виду?
– Его неудачи поражали его как болезнь, и его знания оказывались бесполезны. Чтобы побороть это разочарование, он обратился к альтернативным видам лечения.
У Мэдди перехватило дыхание.
– Альтернативные виды? Что это означает?
Джейс нахмурился, и Мэдди ощутила его отвращение.
– Нелепые, странные практики с участием каких-то целителей и колдунов. Оккультизм.
Плечи Джейса напряглись.
– Он погряз в этом шарлатанстве, начал применять эти методы в лечении. Человек, которым он был – компетентный врач, которым он всегда был – исчез. Пациенты стали шептаться за его спиной. Естественно, их доверие к нему постепенно было утрачено. Как и мое.
Очевидное отвращение Джейса заставило Мэдди задрожать. Она даже не могла представить, что бы он сказал, если бы узнал ее секрет.
– В отчаянии он отказался от традиционной медицины, от работы всей своей жизни, и все ради каких-то фокусов.
Мэдди содрогнулась от страха.
– Что случилось?
Джейс пожал плечами, как будто не был полностью уверен.
– К тому времени, как я вернулся домой из колледжа на рождественские каникулы, было слишком поздно. Его практика уже пострадала. Он буквально за несколько дней до моего приезда потерял пациента, юношу, и обезумевшие родители обвинили его в том, что он не спас их сына. Разговоры о судебном процессе распространились по городу как лесной пожар. Мой отец отказался обсуждать со мной лечение юноши, хотя я подозреваю, что оно было связано больше с шарлатанством, чем с медициной. Он сидел в своем кабинете в офисе, выглядел совсем подавленным. Он сказал, что поспит здесь, и попросил меня идти домой и не ждать его, – голос Джейса звучал так тихо, что Мэдди едва его услышала. – Я нашел его там же, за столом, на следующее утро. Он был мертв.
Мэдди замерла.
– О, Джейс, мне очень жаль.
– На столе перед ним лежал пустой шприц, – Джейс опустил глаза. – Официально он умер от остановки сердца, но я не сомневаюсь, что это была передозировка. Только вот я никогда не узнаю наверняка, была ли она случайной или намеренной.
Боль в его глазах отдалась в глубине ее души. Она никогда бы не догадалась, что он пережил такое испытание, и Мэдди спросила себя снова, откуда о прошлом Джейса знает пастор Хогл. Джейс многим рисковал, наживая себе врага в его лице. И он делал это ради нее.
– Все эти годы, будучи доктором, он помогал людям. Он спас много людей, – Джейс грустно покачал головой. – Медицина была его жизнью, пока он не утратил веру в нее.
– В Питтсбурге у тебя было так же?
Он взглянул на нее с удивлением, словно не думал, что она может догадаться.
– Да. В какой-то момент я тоже едва не утратил веру.
Мэдди опустила взгляд. Она уже знала Джейса достаточно хорошо и чувствовала себя польщенной оттого, что он доверился ей. Но грудь ее сжимала тяжесть.
Она заставила себя посмотреть на Джейса.
– А что насчет твоей матери?
Его лицо снова окаменело.
– Она привыкла к его отсутствию, – прямо сказал он. – Еще до того, как он умер. Пустое место за столом, пустое место в постели. Наверное, мама была готова.
– Она, должно быть, была сильной женщиной, – сказала Мэдди.
– Она перенесла это, как могла. Она была по-настоящему прекрасной матерью – внимательной, умной и неизменно доброй. Но в ней всегда была какая-то тень грусти. И, в конце концов, она была не очень сильной. После смерти моего отца люди смотрели на нас по-другому. Чтобы избежать скандала с его смертью, мама переехала в Огайо, жила там с моей тетей. Она умерла год спустя.
– Мне жаль, – произнесла она.
Они медленно двигались по ковру. Мэдди положила голову Джейсу на плечо. Она почувствовала его тяжелый вдох.
– Жизнь такая хрупкая. Такая короткая, – сказала она. Пальцы порхали по его плечам, лаская напряженные мышцы. Ее охватил жар, когда она почувствовала, как напряжение отпускает его тело.
Джейс покачал головой.
– Мэдди…
Она посмотрела ему в глаза.
– Нужно жить этим днем. Этим моментом.
Он замер, впитывая ее слова. Противоречивые желания омрачили его красивое лицо. Капитуляция, сопротивление – эмоции боролись между собой.
Его голос был хриплым:
– Чего ты от меня хочешь?
Ничего. Все. Она действительно не знала.
– Я хочу, чтобы ты сопровождал меня на свадьбе, – тихо произнесла Мэдди. – Я хочу, чтобы ты был моим другом.
Она облизала губы.
– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.
Он сделал вдох, затем медленно выдохнул. По ее щеке скользнул теплый воздух. Ноги Мэдди превратились в желе.
Джейс смотрел на нее, его голубые глаза наполнились таким чувством, такой глубиной, что она испугалась. Внезапный отклик в глубине собственного сердца напугал Мэдди еще больше.
То, что они разделяли сейчас, было гораздо глубже, чем похоть или одиночество. Она чувствовала это внутри себя, ощущала это кожей.
Наклонив голову, Джейс прижался губами к ее лбу. Мэдди закрыла глаза, приняв нежный жест – не горький отказ, а то, чем это было на самом деле.
Джейс хотел уберечь ее сердце.
Глава 12
– Мне нужно проведать миссис Мид, – сказал Джейс, отпуская Мэдди.
Он провел рукой по волосам и попытался прийти в себя. Его чувства уже были не просто похотью. Мэдди на самом деле была небезразлична ему.
– Да, конечно, – она неловко расправила юбки и сделала два шага назад.
Растерянный взгляд девушки вызвал внутри Джейса настоящую бурю. Он не хотел уходить так. В нем боролись эмоции с разумом.
– Хочешь прокатиться вместе? – спросил он, прежде чем успел себя удержать.
Мэдди в удивлении вскинула голову.
Он никогда раньше не приглашал ее присоединиться к нему в поездках на дом. Он явно не совсем ясно понимал, что делает. Проводить с ней меньше времени казалось лучшим решением, но, как всегда, ее присутствие размыло границы здравого смысла.
– Я могу завезти тебя домой после того, как проведаю миссис Мид, – сказал Джейс, чтобы хоть как-то объяснить свой поступок.
– Хорошо, – сказала Мэдди. – Только дай мне минутку – собрать вещи.
Джейс пожал плечами и растерянно ухватился за свою сумку.
Он вышел на крыльцо. От окна доносился запах петуний, которые посадила Мэдди. Джейс вдохнул душистый аромат, успокоенный его уютной простотой. Он считал цветы ненужными, пока Мэдди не сказала, что из-за голых подоконников офис выглядит неуютно. Яркие цветы теперь приветствовали пациентов – их неизменный аромат должен был создавать приятные ассоциации.
Создание впечатления было особенно важно, поскольку Джейс не был женат и, следовательно, считался ненадежным. Вскоре после того, как Мэдди посадила цветы, Джейс вынес из сарая на крыльцо четыре плетеных кресла. Влияние Мэдди было ненавязчивым, но явным. Это было вторжение, которое с каждым днем он замечал все меньше.
Этот тревожный факт пронзил его мозг, предупреждая о неминуемой опасности. После размышлений о прошлом и браке своих родителей – после этого танца с Мэдди – ему нужно было предупреждение.
Мэдди выбежала из дома, завязывая ленты шляпки. Ее скромная улыбка заставляла его нервничать. Мысль о том, что он окажется рядом с ней в багги, нервировала еще сильнее.
Ее юбки заполнили тесное пространство между ними, задевая его бедро. Джейс остро ощущал ее близость, тепло, возбуждающий запах сирени.
Он потянул за поводья, и багги начал двигаться вперед, но Джейсу не под силу было справиться с напряжением, которое сковало его тело. И он не мог не замечать боковым зрением грудь Мэдди.
Багги катился через город в тишине. Мягкая погода благоприятствовала прогулкам, люди вышли из домов. Узнав багги Джейса, горожане махали ему, но быстро отводили взгляды, когда видели рядом с ним Мэдди.
Если Мэдди и замечала их неуважение, она молчала. Но опять же, что она могла сказать?
Джейс должен был отдать ей должное: она не стала прятаться. Он восхищался ее упорной решимостью вернуть какое-то подобие своей прежней жизни – и, конечно, Мэдди не смогла бы отрицать, что эти предшествовавшие свадьбе Амелии недели, которые она провела в его офисе, пошли ей на пользу. Они вдвоем были отличной командой и хорошо ладили.
Слишком хорошо, на самом деле. Джейсу в последнее время пришлось стать настоящим профи в сопротивлении своим чувствам. В мастерстве уверток.
Или так он думал до этого танца. До тех пор, пока не прижал Мэдди к себе и не почувствовал, как ее тело прижимается к его телу. Пока не рассказал ей историю своего отца.
До того отрезвляющего момента, когда он посмотрел ей в глаза и почувствовал, что падает в них.
* * *
Мэдди сидела рядом с Джейсом, пытаясь понять то, что она узнала о его прошлом, и одновременно раздумывая о том, как это могло бы ей помочь. Но результат этих усилий был обескураживающим. Она могла бы сколько угодно питать свои романтические иллюзии, правда была на виду: Джейс ненавидел отца за то, что тот прибег к альтернативной медицине. А значит, возненавидит и Мэдди, если узнает. Выхода из этой ситуации она не видела.
Это знание заставило Мэдди чувствовать себя более изолированной, чем когда-либо прежде. И еще хуже. Если бы Джейс каким-то образом узнал, что она лечила его пациентов… нет. Она не позволит ему узнать. Но одновременно Мэдди не собиралась отказывать в помощи женщинам и мужчинам Мисти Лейк. Она помогала людям так же, как и Джейс, и тем самым помогала себе.
Способность Мэдди облегчать боль других людей в последнее время породила внутри нее что-то еще – новое сострадание и уважение. До катастрофы Мэдди была позорно эгоцентрична и думала только о своих капризах. Но дар научил ее видеть больше, расширил границы ее чувств – и впервые она была довольна тем, что все так обернулось.
– Дорога уже хорошо просохла, – сказал Джейс деревянным голосом.
Он оставался странно тихим с момента их танца, но если обсуждение дорог будет единственной темой их разговора, поездка покажется Мэдди долгой.
Он наклонил голову, приветствуя женщину, которая развешивала белье. Взгляд в сторону Мэдди – и ответная искренняя улыбка женщины испарилась.
Гордо подняв подбородок, Мэдди повернулась к Джейсу.
– Как думаешь, ты сможешь быть счастливым здесь, в Мисти Лейк? – спросила она.
– Этот городок мне нравится. И, несмотря на заминку перед открытием, практика у меня идет хорошо.
Она вздохнула. Каменная маска доктора Джейса была на месте.
– А что насчет людей? – настойчиво продолжила она. – Тебе нравятся здешние жители?
Он пожал плечами.
– Люди здесь особенные. Для них много значат традиции, – он покачал головой. – И им трудно доверять мне.
– Твоя связь со мной не помогает доверию.
– Нет, это из-за возраста, – возразил Джейс. – Хоть я и получил образование в одном из лучших колледжей, люди не хотят доверять свое здоровье кому-то настолько молодому. Не проходит и дня, чтобы пациент не упомянул доктора Филмора, – он покачал головой. – Какая ирония, не правда ли? Их слепая вера в этого старого козла?
«Более чем ирония», – подумала Мэдди, откидываясь на спинку сиденья.
– Лечить недоверчивых пациентов сложно. Они не прислушиваются к совету, даже если будут страдать. Как человек со стороны, я вижу преимущество в том, чтобы жить среди людей, которых ты знаешь всю свою жизнь. Но как врач, скажу, что иногда упертость этих людей сводит с ума.
Мэдди в ответ пожала плечами.
– Они научатся доверять тебе, – сказала она. – Как и я, – она улыбнулась. – Это настоящий успех, если учесть, что моя вера в докторов была разрушена до основания твоим предшественником.
Его профиль смягчился, когда он снова повернулся к ней лицом.
– Ты прекрасный доктор, Джейс. И доверие – это только вопрос времени. Они тоже увидят это.
Он смутился, и она удивилась. Джейс не был излишне скромным. Определенная степень высокомерия была присуща людям его профессии. Но она сумела польстить ему, и это Мэдди понравилось.
– Надеюсь, ты права. От этого могут зависеть некоторые жизни. Не говоря уже об успехе моей практики.
Джейс повернул багги на грунтовую дорогу, которая вела в лес, и дернул подбородком:
– Говоря об упрямых пациентах…
Впереди уже был виден дом миссис Мид. Загородный коттедж расположился на небольшой поляне в лесу на вершине холма. Тропа была узкой и крутой. Мэдди крепко ухватилась за сиденье, пока багги тащился вверх по склону. Наконец, они выехали на подъездную дорожку.
– С миссис Мид может быть трудно, – сказал Джейс. – Во время моего последнего визита, когда я хотел прослушать ее легкие, она пригрозила мне скалкой.
Мэдди усмехнулась, представляя себе эту сцену.
– Может, мне подождать здесь? – спросила она.
Джейс покачал головой.
– Это может занять время. Пойдем со мной, – он погрозил пальцем. – Но не вмешивайся, я тебя прошу.
Она кивнула, но ничего не стала обещать. Ей надоело держаться в тени.
Джейс помог ей выбраться из багги, и они направились к крыльцу. Сын миссис Мид, Картер, открыл дверь еще до того, как Джейс успел постучать.
– Заходите, док, – сказал Картер. – Я буду в саду, если понадоблюсь.
Он приветствовал Мэдди прохладным кивком и проводил их внутрь.
Воздух был наполнен восхитительным ароматом знаменитых кексов миссис Мид. Нагромождение тарелок со свежей выпечкой выстроилось в центре кухни на большом столе. Миссис Мид сидела рядом со столом, накрыв мокрым полотенцем ногу, которую уложила на стул.
Мэдди повернулась спиной к раковине, пока Джейс осматривал пациентку. Чуть повернув голову, она смогла увидеть, как он поднимает полотенце, раскрывая опухшую ногу. Джейс нахмурился, заметив капли жидкости, сочащиеся из волдырей на пальцах ног.
– Вы не следовали моим указаниям, не так ли, миссис Мид?
Дородная женщина только махнула рукой.
– Я слишком занята, чтобы расслаблять ноги каждый раз, как они начинают болеть.
– А как насчет диеты?
Она скривилась, как будто увидела что-то мерзкое.
Джейс оглядел кухню.
– И вы каждый день печете эти кексы и пироги.
– Конечно, – резко ответила она. – Это моя жизнь.
Разногласия между врачом и пациентом были очевидны. Мэдди понимала, к чему все идет – и итог в случае с миссис Мид был бы плачевным. Она подумывала вернуться в багги, чтобы избежать неудобной сцены, но любопытство и желание помочь удержало ее на месте.
Джейс раскрыл свою сумку.
– И когда вы выпекаете все эти кексы с сахаром и глазурью, вы их пробуете, ведь так?
Миссис Мид сузила глаза.
– К чему вы клоните?
– О, я думаю, вы знаете, миссис Мид. Я спрошу еще раз, вы пробуете все эти кексы?
– Я обязана пробовать каждую партию.
– Угу, – он приставил стетоскоп к ее груди над вырезом фартука и начал выслушивать сердце.
К облегчению Мэдди, женщина не стала тянуться за скалкой.
– А сколько партий вы выпекаете каждый день? – спросил Джейс, проверяя пульс своей крупной пациентки.
Она приподняла подбородок.
– По крайней мере, восемь, – проворчала миссис Мид, выдергивая свою руку из его руки.
Джейс нахмурился.
– Как я уже упоминал ранее, эта проблема с ногами началась из-за плохого питания. Вы должны похудеть. Тридцать фунтов, по крайней мере.
Челюсть миссис Мид упала с силой наковальни.
– Вы должны перестать столько есть.
– Нет, я никогда… – щеки пожилой женщины вспыхнули огнем.
– Именно поэтому ваши ноги размером с пни, – сказал Джейс.
Миссис Мид ахнула, и Мэдди ахнула вместе с ней. Она должна была что-то сказать, чтобы смягчить ситуацию, прежде чем Джейс зайдет слишком далеко.
– Выпечка – это ее средство прокормить семью, доктор Меррик. В местных гостиницах этими кексами и пирогами кормят приезжих гостей.
– Так и есть, – вмешалась миссис Мид. – Сейчас идет летний сезон. Мне нужно содержать семью, мне нужно кормить ее. Вы не можете требовать, чтобы я отказалась от выпечки.
– Никто от вас этого не ждет, – заверила ее Мэдди.
Она взглянула на Джейса и пожалела об этом. Его лицо было словно сделано из стали, на горле билась жилка. Мэдди повернулась к миссис Мид, прежде чем он взорвался:
– Но, возможно, нет необходимости пробовать каждую партию, мэм.
– Я…
– Вы печете эти кексы день за днем уже более десяти лет. Без сомнения, рецепт вы используете один и тот же.
– Ну, конечно же.
– И значит, вам не нужно пробовать их все, правда? – продолжила Мэдди. – Вы и так знаете, что по семейному рецепту все получится просто замечательно.
– Может быть. Но моя бабушка всегда говорила, что ключ к хорошей выпечке – легкая рассыпчатая консистенция теста. Я должна быть уверена, что мои покупатели получат только самое лучшее.
– Это просто смешно.
Джейс фыркнул. Миссис Мид посмотрела на него. Мэдди тоже. Его поведение явно не шло на пользу ни ему самому, ни его пациентам. Неудивительно, что люди неохотно прислушивались к его советам.
– Миссис Мид, доктор Меррик заботится только о вашем здоровье.
– А вы, мисс, его защитница?
– Он не нуждается в защите, – ответила Мэдди. – Он здесь, чтобы помочь, но не сможет этого сделать, если вы откажетесь следовать его рекомендациям.
Миссис Мид поджала губы.
Мэдди сделала быстрый вдох, чтобы набраться терпения.
– Вы – настоящий мастер, миссис Мид. Я предлагаю вам проверять выпечку только один раз в день. Уверена, качество ваших кексов не пострадает. Зато здоровье улучшится.
Женщина упала обратно в кресло, обдумывая вариант.
– Полагаю, можно попробовать.
– Мудрое решение, – сказал Джейс, внимательно осматривая ее ногу. – Я собираюсь увеличить дозировку лекарства, – он ткнул в миссис Мид пальцем. – И я советую вам следовать моим указаниям. Потому что в противном случае нам может потребоваться ампутация.
Ее глаза вспыхнули от страха.
– Ну, хорошо, – сдалась миссис Мид, скорее, со страхом в голосе, чем с раздражением.
– Отлично, – Джейс вытащил из сумки журнал и что-то в нем начал записывать.
– Но запомните, доктор Меррик, если с выпечкой что-то будет не так, я обвиню вас. Представить не могу, что продаю их, не попробовав, – пробормотала она.
– Я приму на себя всю ответственность, – сказал он, продолжая писать.
– Кексы будут вкусными, – заверила Мэдди. – Я всегда любила их, летом только их и ела.
Комплимент, казалось, успокоил миссис Мид.
– Ну, тогда возьмите немного. Я всегда пеку чуть больше, чем нужно.
Она наклонилась к столу и наполнила корзину золотистыми кексами. Мэдди приняла с трудом заработанную награду с улыбкой облегчения от того, что визит закончился.
– Я вернусь в конце недели, проведаю вас, – сказал Джейс, собирая свою сумку.
– Да, да, до свидания, – и миссис Мид махнула рукой в направлении двери.
Они направились по каменной дорожке к багги.
Легкий ветерок обдувал лицо. Мэдди ждала осуждения Джейса за свое вмешательство, готовая отразить его нападение. Если бы с миссис Мид он был хоть капельку тактичнее, Мэдди не пришлось бы вмешиваться.
– Все прошло лучше, чем ожидалось, – сказал он, наконец.
Мэдди уставилась на него, потеряв дар речи.
– Ты шутишь? – она наклонила голову, когда поняла, что он серьезен. – Джейс, ты никогда не слышал выражения о том, что пчел лучше ловить на мед, а не на уксус?
Он нахмурился.
– Люди должны использовать здравый смысл. Они должны следовать инструкциям врача. Все просто.
– Не заметила я, что все просто.
– Мои пациенты – моя ответственность, Мэдди.
– Я понимаю, но я…
– Ты же не врач.
Его надменный тон только спровоцировал ее:
– А ты больше не в Питтсбурге. Люди здесь настроены иначе, ты сам так сказал. Эти пациенты – твои соседи. С соседями приходится сталкиваться каждый день.
– Моя работа – лечить пациентов, а не дружить с ними. Я не буду рисковать их здоровьем и не стану танцевать на цыпочках на яичной скорлупе, чтобы пощадить их чувства.
– Я и не предлагаю тебе этого делать. Я просто предлагаю не оскорблять их. Быть немного помягче, когда советуешь.
– Не похоже на желание не вмешиваться, – пробормотал он.
– Я должна была что-то сделать. Ради всего святого, ты почти назвал ее жирной.
– Это привлекло ее внимание.
– Но не заставило пойти навстречу. И разве это не более важно?
Он раздраженно молчал.
Мэдди вздохнула.
– Ты прекрасный врач, но твое лечение не сможет принести пользы, если пациенты от него откажутся. Я просто пытаюсь помочь…
– Мне не нужна твоя помощь, – его взгляд был слишком твердым для того, чтобы она поверила.
Мэдди покачала головой, кипя от гнева.
– Нет, конечно, нет, – ее сарказм рос с каждым словом. – Такой опытный городской врач, как ты, не нуждается в помощи такой малообразованной девушки, как я.
Он посмотрел на нее, на челюсти заиграли желваки.
– Тогда мы договорились.
Он больше ничего не сказал. Они сели в багги и направились к городу, и Джейс сидел молча, пока сжимал поводья.
Мэдди тоже сидела молча и недвижно рядом с ним, сжав зубы и кулаки. Они проехали молча почти весь путь, пока Мэдди не увидела вдали мерцание озера. Это было долгожданное облегчение. Еще несколько неприятных минут, и она будет дома.
– Возможно, мне стоит быть немного помягче, – сказал Джейс внезапно, кашлянув.
Она моргнула, повернувшись к нему лицом. Джейс же смотрел прямо вперед.
– Мне нужно их доверие.
Мэдди кивнула, понимая его простую уступку, прежде чем отвернуться, чтобы скрыть свою легкую, но такую торжествующую улыбку. Как бы абсурдно это ни звучало, Джейсу нужна была Мэдэлайн Саттер, городская пария – нужна для того, чтобы помочь завоевать доверие тех самых людей, которые ее отвергали.
