Текст книги "Леди, которая выжила (ЛП)"
Автор книги: Томасин Раппольд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Джейс застыл.
– Она не влюблена в меня.
Амелия наклонила голову.
– Ты уверен насчет этого?
Джейс молча смотрел на нее, не зная, что сказать. Конечно, Мэдди им увлеклась. Она была одинока, и он был первым человеком, который проявил к ней хоть какое-то внимание за три долгих года. Но любовь?
– Я знаю, это не мое дело, но Мэдди моя подруга. Если ты не готов связать с ней свое будущее, возможно, тебе не стоит позволять ее чувствам расти. Поскольку уже далеко за полночь, и ты стоишь на пороге ее комнаты, я могу только предположить, что произойдет, если ты его переступишь. Ты заботишься о ней. Это всем видно. Но ты должен сделать то, что лучше для нее.
– Она не бросит своего дедушку. И даже если она согласится, куда ты предлагаешь ей поехать?
– Бостон.
Джейс моргнул – ответ, казалось, был готов.
Амелия подняла подбородок.
– Филипп любит ее. Я думаю, что он всегда ее любил. Мой кузен признался мне, что если бы ему дали такую возможность, он бы хотел забрать Мэдди в Бостон и сделать ее своей женой.
Джейс сжал кулаки так сильно, что ногти вонзились в кожу
– Неужели?
– Именно так. Я говорю тебе это только сейчас, потому что я спрашиваю себя, не будет ли такой выход идеальным для Мэдди. Уехать из этого города и от людей, которые мучают ее, – лицо Амелии погрустнело. – Я начинаю бояться за ее безопасность. Долли говорила кое о чем, о какой-то угрозе, – она коснулась руки Джейса. – Возможно, если бы ты убедил ее…
Джейс не знал, что сказать. Угроза или нет, Амелия была права. Он знал, что Мэдди должна уехать из города, но не хотел ее отпускать. Но даже если он сделает ее своей, она никогда не будет здесь счастлива. Эти дураки этого не допустят.
Он представил Мэдди и Филиппа вместе, и его грудь сжалась – как и кулаки. Он не сомневался, что Филипп влюблен в Мэдди и сделает все возможное, чтобы сделать ее счастливой. Эта мысль должна была немного утешить Джейса, но вместо этого ему стало только хуже.
– Подумай об этом. Пожалуйста, – Амелия мягко сжала его руку. – Ты хороший человек, Джейс Меррик. Ты сделаешь так, как нужно, я знаю.
Она спустилась по лестнице, а Джейс застыл, словно примерзнув к земле. Он хотел окликнуть Амелию, запротестовать, сказать, что она неправа. Здравый смысл удержал его ноги на месте и рот – на замке. Он покачал головой, ненавидя себя за чувства, которые испытывал. Он должен был знать лучше, ему не стоило заходить с Мэдди так далеко, но было слишком поздно для сожалений.
Чувство вины при этой мысли было ошеломляющим. Потому что глубоко в душе, утопая в омуте своих противоречивых эмоций, он ни о чем не жалел.
Глава 24
Мэдди закрыла за собой дверь денника и натянула на руки перчатки. Она выбежала из сарая почти бегом, подобрав юбки. Мэдди не была уверена, что ей удалось исцелить лошадь, но животное определенно выглядело более резвым. Настолько, что решив проверить повязку на ноге, она едва не получила по голове копытом.
Мэдди поспешила пересечь влажную от росы лужайку. Остановившись возле боковой двери отеля, она перевела дыхание, а затем бесшумно скользнула внутрь.
– Мисс Саттер?
Мэдди замерла.
– Филипп, – сказала она. – Ты напугал меня.
Он подошел к ней, обдав сильным запахом коньяка.
– Я просто хотела подышать свежим воздухом, – сказала она, обхватывая себя за плечи.
Он взглянул в сторону двери.
– Одна?
Она кивнула.
– Если бы ты была моей, я бы никогда не отпускал тебя, – простые слова обезоруживали. Как и искренность в его глазах.
– Филипп…
– Прости меня, – он улыбнулся, покачав головой. – Я слишком много выпил.
Он поцеловал ее руку в перчатке.
– Спокойной ночи.
Филипп ушел, без сомнения, смущенный своей прямотой. Мэдди почувствовала себя виноватой, хотя не была уверена, почему. Она не сделала ничего, чтобы поощрить намерения Филиппа. Это была не ее вина. Он надеялся на большее, но большего она ему дать не могла. И хотя ей было жаль этого милого молодого человека, она не могла растрачивать драгоценное время, думая о нем. Джейс ждал.
Было уже за полночь, и Мэдди опаздывала. Ее тело гудело от возбуждения, предвкушая скорую встречу. Но сначала ей нужно было сменить грязные туфли.
Как же она ненавидела врать Джейсу. Она так хотела рассказать ему свой секрет, и сегодня была близка к этому, как никогда. В его объятиях – в волшебстве того момента – казалось таким правильным поделиться с ним тем, чем она не могла поделиться больше ни с кем. Она почти убедила себя, что он поймет. Что он сохранит ее тайну, и, возможно, поможет ей разобраться в этом даре. Он ведь так хорошо разбирался в самых разных вещах.
Но он не мог помочь ей. И он будет презирать ее за ее дар. Что бы он ни чувствовал сейчас, это чувство умрет верной и страшной смертью после откровения.
Когда Мэдди добралась до своей комнаты, Джейс стоял прямо за дверью.
– Где тебя носило? Я ждал здесь двадцать минут.
Его сердитый тон огорошил ее.
– Меня задержал Филипп внизу.
Джейс нахмурился.
– Скорее. Заходи, пока нас никто не увидел.
Он почти заставил ее войти в комнату.
– Что-то случилось?
– Надо поговорить, – сказал Джейс, тихо закрывая за ними дверь.
Комната в сравнении с холлом казалась темной. Лунный свет лужей разлился на полу. На кровати.
– Поговорить? – бросив шаль на стул, Мэдди медленно приблизилась. Она не собиралась тратить время на разговоры. – Я надеялась на большее, чем просто поговорить.
Она улыбнулась, обняв его за шею. В мгновение ока напряженные плечи Джейса расслабились, и его реакция только усилила ее возбуждение. Тени и лунный свет танцевали на его красивом лице.
– Вообще-то, я предпочитаю, чтобы мы вообще не разговаривали.
– Мэдди…
– Джейс, – она почти мурлыкала, гладя его по мягким волосам.
Джейс потянулся к ее ладоням и убрал их, заставив Мэдди опустить руки по бокам.
– Мы должны поговорить.
Она вздохнула, сдавшись.
– Что такое?
Он поджал губы, потом открыл рот, но ничего не сказал. Она закатила глаза, с нетерпением ожидая, пока он подберет слова.
– Джейс?
– Думаю, тебе стоит покинуть Мисти Лейк.
Она моргнула, сомневаясь, что услышала все правильно.
– Ты заслуживаешь гораздо большего, чем… – он махнул рукой между ними. – Это.
Ее сердце упало.
– Ты заслуживаешь того, с кем сможешь начать новую жизнь. Кого-то, кто в состоянии забрать тебя отсюда.
Она сузила глаза, покачав головой.
– Что ты хочешь сказать?
– Филипп.
Мэдди замерла, не в силах сказать и слова. Не в силах дышать. Прошли мгновения, прежде чем она смогла заговорить:
– Ты предлагаешь мне окрутить Филиппа? – ее собственный голос звучал странно. Мэдди отвернулась, сжав руки, чтобы они не дрожали.
– Просто послушай, что я хочу сказать.
Она закрыла глаза. Пульс яростно стучал в висках.
– Филипп может забрать тебя из Мисти Лейк. Подумай об этом, Мэдди. Целая новая жизнь в Бостоне, где люди не отравлены всей этой ерундой и слухами, которые преследуют тебя здесь.
– Филипп? – повторила Мэдди, обернувшись к нему. – Ты говоришь мне выйти замуж за Филиппа?
– Он любит тебя. Это видно.
Она смотрела на него, едва удерживаясь на ногах. Обжигающие слезы огнем жгли горло. Мэдди тяжело проглотила их, чуть не задохнувшись. Ей и так было тяжело думать о том, что их с Джейсом время заканчивается, но это – его холодные слова о том, что ей следует просто найти себе другого мужчину, были намного хуже, чем все, что она представляла. Ей хотелось умереть на месте.
– А что насчет тебя?
Его плечи упали.
– Ты мне нравишься. Надеюсь, ты это знаешь. То, что произошло между нами, было по моей вине, и я не могу вернуть это обратно. Но я хочу только лучшего для тебя.
Мэдди подавила горький смех. Она была дурой, когда решила, что чувства Джейса к ней могут однажды стать чем-то большим, чем странное сочетание похоти и жалости.
Она подняла дрожащий подбородок, ее грудь болела от рыданий, которые она была полна решимости сдержать.
– Ты забываешь о дедушке.
– Тебе не стоит волноваться. Я буду присматривать за ним. Я обещаю тебе. Он будет рад узнать, что о тебе хорошо заботятся в Бостоне. И ты бы знала, что здесь о нем тоже хорошо заботятся.
– Как обычно, ты для всего придумал разумное решение.
– Мэдди…
– Я ценю твои планы относительно моего будущего, но я сама решу, что лучше для меня, – она ударила себя кулаком в грудь. – Я буду решать. Не ты. – Мэдди сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Я не одна из твоих пациентов, доктор Меррик. Ты ничего не знаешь о том, что лучше для меня. Ты не знаешь даже, что лучше для тебя самого.
– И что это значит?
– Это значит, что ты трус, – она выпрямила спину, ненавидя Джейса всей душой. – Возможно, когда-нибудь ты найдешь в себе смелость выйти из-за щита здравого смысла, за которым прячешься. Пока ты не поймешь, что логика и наука не определяют все на свете, ты не сможешь жить по-настоящему. – Она с отвращением покачала головой. – Спокойной ночи.
Джейс ошеломленно смотрел на нее.
– Спокойной ночи, – повторила Мэдди.
Он повернулся и вышел за дверь.
* * *
На следующее утро Мэдди проснулась с головной болью. Она плакала до утра, пока бесконечная ночь не ушла в рассвет, и теперь хотела только натянуть на голову одеяло и исчезнуть.
Джейс не хотел ее видеть. Она закрыла глаза, но не могла заставить себя забыть его лицо.
Глубоко вдохнув, Мэдди открыла глаза и уставилась на потолок прекрасного гостиничного номера. Потом взглянула в большое окно, на яркий веселый день.
Потерев виски, сосчитала до десяти, и это упражнение успокоило ее и помогло очистить голову. Выходные почти закончились, и она переживет это. Она переживет свое разбитое сердце. Она пережила кое-что гораздо хуже.
Отшвырнув одеяло в сторону, Мэдди вскочила. Она переживет этот чертов день, а потом больше никогда не посмотрит на Джейса Меррика.
Несмотря на ярость, сердце ее сжималось. Она уже по нему скучала.
От мучительного осознания собственной вины было не легче. Она уцепилась за Джейса с самого начала. Она соблазнила его. Он пытался предупредить ее, что не хотел, чтобы Мэдди сделала то, что, как он знал, было бы ужасной ошибкой.
Мэдди выхватила свое платье подружки невесты из высокого шкафа и бросила на кровать, ненавидя сам его вид. Умываясь, причесываясь и одеваясь, она немного отвлеклась от мыслей от Джейсе.
Мэдди поспешила по коридору в комнату Амелии. На время, отмахнувшись от мыслей о Джейсе, она сумела даже улыбаться, помогая подруге одеться.
Амелия прекрасно выглядела в своем шелковом платье. Ее рыжие волосы были красиво уложены под флердоранжем8.
Церемония прошла как в тумане. Амелия выглядела сияющей невестой, Лестер выглядел счастливым женихом, а Джейс не произнес ни слова. Мэдди плакала вместе со всеми, хотя большинство ее слез были слезами сожаления о самой себе. Пара отправлялась в медовый месяц к Ниагарскому водопаду сразу после церемонии, и Мэдди не могла дождаться момента, когда поедет домой.
Она была на свадьбе и выполнила то, что обещала Амелии. Больше она ничего не была никому должна. Она скучала по дедушке. Она хотела укрыться в безопасности своего дома – своей комнаты. Вдали от Джейса. Вдали от мужчины, которого она любила.
Мэдди взглянула на него краем глаза, затем вытерла слезы и стала снова махать молодоженам. Ликующая пара только что села в коляску, которая унесет их в новую жизнь, где они будут жить долго и счастливо.
Несмотря на то, что она не сказала это вслух, эти три слова заставили ее рыдать сильнее. Стоя среди толпы, Мэдди чувствовала себя такой одинокой. Экипаж выкатился на дорогу, все выкрикивали пожелания, поздравления, желали счастливого пути. Коляска исчезла за углом, и успокоившаяся толпа начала расходиться.
Филипп заметил Мэдди и кивнул ей. Мэдди улыбнулась, быстро отводя взгляд. У нее сейчас не было сил разбираться с Филиппом. Она застыла, заметив, что пастор Хогл и Даниэль стоят поодаль, рядом с лошадью, которую мистер Белден вывел из конюшни. Они вдруг обратили свое внимание на Мэдди, и дрожь надвигающейся гибели поползла по ее позвоночнику.
Враждебный взгляд пастора Хогла пронзил ее. Он указал пальцем на Мэдди.
– Вот!
Она вздрогнула, сердце заколотилось.
Толпа разошлась, когда пастор Хогл направился к ней. Гравий хрустел под каждым гневным шагом.
– Посмотрите, что она наделала!
Джейс сделал шаг вперед.
– Что происходит?
Пастор Хогл указал на лошадь.
– Она исцелила это животное!
– Я видела ее! – завопила Гертруда. – Я видела, как она тайком выходила из конюшни прошлой ночью. Люсинда и Долли тоже видели ее!
– Мы видели. Мы видели ее! – рыдала Люсинда.
Грудь пастора вздымалась, пока девушки оглашали свои обвинения.
– Вы сами сказали, доктор, что лошадь придется усыпить. Что вы можете сказать сейчас?
Джейс покачал головой.
– Что это нападение на мою невесту совершенно нелепо.
Пастор Хогл повернулся к собравшимся, обращаясь к ним, словно к прихожанам со своей кафедры. Огонь ярости горел в его голосе.
– Мы все знаем, что она сделала с моей племянницей, – он указал на Долли, которая опустила глаза. – Она наложила на нее руки, и мы все увидели результат.
Мэдди покачала головой.
– Это был несчастный случай!
Пастор Хогл повернулся к ней лицом.
– Еще один несчастный случай, вызванный вами!
Мэдди замерла, когда толпа надвинулась на нее.
– Это полная чушь! – Джейс подошел к пастору, сжав кулаки. – И это клевета. Она не приближалась к лошади.
– О, да, она приближалась к лошади! – крикнула Гертруда. – Только посмотрите на эти туфли! – Гертруда подняла пару испачканных ботинок, которые она, должно быть, стащила из комнаты Мэдди. – Они наверняка были в конюшне.
Мэдди ослабела, она не могла сдвинуться с места.
– Вы забрали ее туфли? – Джейс недоверчиво уставился на Гертруду. – Боже правый, это зашло достаточно далеко.
Он повернулся к Мэдди.
– Давай, пойдем отсюда.
– Выйди и признайся в своих поступках! – закричал пастор Хогл Мэдди. – Признайся в своих злодеяниях!
Страх сжал ее сердце. Она не могла пошевелиться. Ее взгляд метался над десятками потрясенных и ожидающих лиц.
– Мэдди, пойдем, – Джейс обнял ее, как будто это могло помочь. Но его защита была бесполезна. Ничто не могло ее защитить.
Мэдди покачала головой, паника лишила ее способности мыслить.
– Я…
– Мисс Саттер!
Все повернулись к несущемуся по дорожке всаднику. Пыль и гравий взметнулись из-под копыт, когда всадник остановил лошадь.
– Мисс Саттер!
Мэдди вытянула шею, прислушиваясь к знакомому голосу. Гил спрыгнул с коня и двинулся к ней через толпу.
Напряженная тишина растянулась до бесконечности. Сердце Мэдди лихорадочно билось – теперь уже от страха.
– Отойдите в сторону, – рыжеволосый запыхавшийся Гил отпихнул пастора Хогла.
Мрачное выражение на лице Гила превратило кровь Мэдди в лед. Джейс ухватил ее за руку, помогая устоять на ногах, и она сжала его пальцы, нуждаясь в поддержке.
– Что случилось, Гил? – прохрипела она. – Что случилось?
Гил глубоко вздохнул, боль исказила его лицо.
– Идемте же скорее, мисс Саттер, – сказал он. – Ваш дедушка.
Глава 25
Мэдди понеслась через весь дом в комнату своего деда, и Джейс последовал за ней по пятам. Мистер Саттер лежал в большой кровати, его пустые глаза были устремлены к потолку. Она держала дедушку за руку, пока Джейс быстро осмотрел его. Он посмотрел в глаза старику, но уже знал, что увидит.
– Он не реагирует, Мэдди.
Она тяжело сглотнула.
– Что это значит?
– Он умирает.
Ее губы задрожали, но она не ответила. Покачав головой, Мэдди повернулась к кровати и присела на колени, положив голову на грудь дедушки. Ее стройные плечи затряслись от тихих рыданий.
– Мы должны обеспечить ему покой. Больше мы ничего не сможем сделать, – Джейс выпрямил раздутые ноги старого мужчины, положил подушку под его колени.
– Я не должна была оставлять тебя, дедушка, – произнесла Мэдди. – Прости меня.
Джейс коснулся ее спины, но она отшатнулась.
– Оставь нас в покое! – Мэдди покачала головой. – Просто оставь нас в покое.
Она прижала хрупкую руку дедушки к щеке и, тихо бормоча, убрала волосы от его лица.
Джейсу оставалось только смотреть. Он ощущал себя таким беспомощным. Из всех эмоций, которые он испытывал как врач, это чувство было худшим. В отличие от своего отца, Джейс мог принять обескураживающие и разочаровывающие ограничения медицины. Но от этого не становилось легче.
Он приложил все усилия, чтобы пациенту – Адаму Саттеру – было комфортно, пока он уходил из этого мира. Этот хороший человек, которого Джейс полюбил и которым восхищался, был первым пациентом, которого он потеряет здесь, в Мисти Лейк.
Он ушел, потому что Мэдди попросила, но он не оставит их одних. Адам скоро умрет, и ему не нужен был Джейс. Мэдди была ему нужнее. А потом Мэдди будет нужен он, чтобы помочь пережить горе потери. И Джейс будет рядом, когда она будет в нем нуждаться.
* * *
Часы шли медленно, расстояние между тяжелыми вдохами и выдохами дедушки все увеличивалось. Каждый следующий звук был слабее. Мэдди очень хорошо знала, что не может помочь. Зачем ей была дана эта способность исцелять, если она не могла помочь единственному в мире человеку, которого любила?
Воспоминания о жизни дедушки наполнили тишину, плывущую, словно тени, перед ее затуманенными от слез глазами. Смекалистый бизнесмен, сильный мужчина, носивший свою внучку на гордых плечах, красавец, заставлявший женщин падать в обморок.
Мэдди взглянула на снимок бабушки и родителей, стоящий на камине. Как и она, дедушка многое потерял. И все же, год за годом, теряя здоровье, он никогда не жаловался.
Джейс сидел в углу комнаты позади нее. Она настаивала, чтобы он ушел, но Джейс остался в доме. Пока она плавала в тумане своего горя, он вернулся в комнату, и у нее не было сил приказать ему выйти. Мэдди сказала себе, что дедушке может понадобиться доктор, хотя, глубоко в своем сердце, она знала, что это неправда. Если кому и может быть нужен Джейс, то это ей.
Дедушка издал какие-то тихие звуки, не звуки боли, но тихие звуки, которые сказали Мэдди, что он знает, что она здесь. Где-то там, глубоко внутри его увядшего тела он чувствовал, что она рядом. Мэдди схватила его за руку.
– Все будет хорошо, дедушка, – прошептала она ему на ухо. Пальцы его чуть дрогнули, и слезы покатились по ее щекам. – Со мной все будет хорошо.
Долгий вздох вырвался из его груди, и все замерло. Мэдди поднялась на ноги, из ее груди вырвалось рыдание.
Джейс поспешил проверить пульс старика. Он прижал свой стетоскоп к груди дедушки Мэдди, затем отступил, его глаза были полны печали.
– Его больше нет.
Она опустилась на стул. Закрыв лицо руками, Мэдди заплакала. Поджав к груди колени, она оплакивала всю свою жизнь. Она плакала о дедушке – о человеке, которого так любила. О человеке, который растил ее после смерти родителей, о человеке, который сделал для нее все возможное. И она плакала о себе. Потому что, несмотря на все ее молитвы и бесплодные надежды, дедушка ушел.
И когда настанет новый день, она останется совсем одна.
* * *
Она была будто во сне, когда Джейс, наконец, привел Мэдди в ее комнату. Мэдди сидела в кресле у окна, пока он тихо говорил с Реттой в холле. Через несколько минут Джейс вернулся и подал ей бокал с бренди. Не говоря ни слова, Мэдди выпила, радуясь горькому вкусу и успокаивающей дымке, окутавшей тело.
Она сидела в кресле у окна, наблюдая, как день превращается в сумерки.
Они не разговаривали. Ей нечего было сказать.
Джейс уговорил ее лечь в постель. Он поднял одеяло, чтобы прикрыть ее, и она отвернулась от него на бок. Лежа лицом к стене, Мэдди уткнулась лицом в подушку и зарыдала, как ребенок. Потерянный, испуганный ребенок.
Матрас прогнулся под весом Джейса, когда он лег позади нее. Притянув Мэдди к себе, он обнял ее и держал так, в тишине, его тело плотно прижималось к ее телу. И она успокоилась в этом коконе безопасности и тепла.
Его сочувствие было почти невыносимым. Теперь она понимала, что Джейс никогда не намеревался причинять ей боль. Она сама виновата, что позволила себе влюбиться в него. Он пытался предостеречь ее от отношений с ним с самого начала. Она была так полна решимости соблазнить его, что не думала о том, что будет с ней после того, как все кончится. Она была слишком глупа, слишком хотела попробовать то, что, как она знала, вряд ли будет иметь в своей жизни.
А теперь дедушка умер.
Мэдди уснула на этой полной отчаяния мысли, отчаянно пытаясь спрятаться от горя следующего дня. Часть ее надеялась, что она никогда не проснется. Но она проснулась. В объятиях Джейса.
Ей удалось освободиться от объятий, повернувшись к нему. Джейс спал спокойно, и у нее была пара минут, чтобы изучить его лицо. Желание прикоснуться к нему, почувствовать под пальцами щетину его небритой щеки переполняло ее. Словно почувствовав это, он открыл глаза.
– Ты проснулась, – сказал он, протирая глаза.
– Мне еще многое нужно сделать, – Мэдди перебралась через него и поднялась на ноги. – Мне лучше спуститься вниз.
Джейс покинул спальню, чтобы она могла освежиться. После короткого разговора с Реттой внизу, Мэдди направилась в гостиную, где Джейс пил кофе. Он отставил свою чашку, когда она вошла.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он, поднимаясь.
Она покачала головой.
– Ты сделал достаточно, – сказала она. – Дедушка хотел, чтобы его похоронили на семейном кладбище вместе с моими родителями. Он настоял, чтобы только Ретта, Гил и я присутствовали на его похоронах.
Джейс выглядел разочарованным.
– Я могу остаться…
– Нет. Спасибо, – сказала Мэдди. – Гил пошел за гробом.
Она потянулась за письмом на камине.
– Дедушка оставил это Гилу. А это адресовано тебе.
Джейс взял письмо.
– Что это такое?
Мэдди пожала плечами.
– Понятия не имею, – честно ответила она.
Джейс спрятал письмо в карман пальто.
– Спасибо тебе, Джейс. За прошлую ночь.
– Мэдди…
– Все будет хорошо, – сказала она. – И хочу, чтобы ты знал, что я решила покинуть Мисти Лейк.
Она взглянула ему прямо в лицо. Подняв подбородок, Мэдди попыталась справиться с очарованием его поразительных голубых глаз.
– Теперь, когда дедушка умер, меня здесь ничто не держит.
* * *
Мэдди тщательно уложила большую кучу маргариток на могиле дедушки. Прошло всего пять дней, а она так скучала по нему. Слезы туманили взгляд, когда девушка смотрела на могилу, запах свежей земли заполнял ее ноздри.
Мэдди подняла взгляд к небу, к бездонной синеве и легким облачкам. Было так много вопросов и загадок, она чувствовала, что ее крошечный разум не сможет понять разгадки. Она знала, что дедушка там, его дух, его душа. Она чувствовала его так же ясно, как солнце на лице и ветер в волосах.
Все ее семья лежала здесь, в вечном покое. Родители, которых она едва знала, а теперь и дедушка. Она покидала это место, но их любовь последует за ней.
Слеза скатилась по щеке Мэдди. Ее история тоже последует за ней.
Боль от потери друзей была частью ее сейчас, и эта боль будет с ней всегда. Но катастрофа принесла не только горе. Мэдди осознавала, что она обрела сострадание и стала мудрее.
А еще знала, что если бы не авария, она бы вышла замуж за Даниэля, а значит, у нее никогда не было бы шанса по-настоящему влюбиться. Как бы плохо все ни закончилось с Джейсом, она не могла жалеть об этом.
Мэдди вытерла глаза и встала. У нее было много дел, и она больше не могла здесь оставаться. Отъезд из Мисти Лейк – к лучшему. Какое бы оправдание Джейс ни придумал для их разорванной помолвки, это неважно. Никому нет дела. Все были бы счастливы, зная, что наконец-то избавились от нее.
Она поедет в Бостон и начнет новую жизнь. Дедушка оставил ей наследство, и у Мэдди было более чем достаточно денег, чтобы начать все заново. Ей не нужно было бы работать, если бы она не хотела, но она подумала, что все равно попытается найти работу. Это может быть хороший способ найти друзей.
Чего бы она точно не хотела, так это искать Филиппа. Он прислал короткое письмо с выражением соболезнований, и она знала, что в Бостоне он будет более чем рад ее видеть. Но Мэдди не собиралась использовать Филиппа, чтобы отвлечься. Она переживет свои трудности в одиночку.
* * *
Джейс шагал туда-сюда по пустому кабинету. Он пытался наверстать упущенное на работе время, но не мог выкинуть Мэдди из головы. Он подошел к столу, чтобы снова перечитать письмо Адама Саттера.
Позаботься о ней, прошу тебя. Теперь ты – все, что у нее есть.
Он нахмурился. Теперь, когда дедушка Мэдди умер, она осталась одна. Джейс был уверен, что ее оставят в покое, позволив оплакать потерю. Она была в трауре, и люди уважали такое. Если повезет, ей удастся уехать из города без скандала.
Джейс бродил по дому. Все здесь напоминало о Мэдди. Каждая комната была украшена ее рукой в те дни, когда она пыталась сделать его офис настоящим домом. Увядшая сирень на камине, горшечный папоротник у двери. Она была бы хорошей женой.
От этой мысли щемило в груди. Работа Джейса – его пациенты – требовали постоянной заботы. В этом наполненном страданием людей мире не было места ни для чего другого. Не было времени на брак. Не было времени на любовь.
Но Мэдди не следует уезжать. Он посмотрел на деревянный ящичек, который она ему подарила. Драгоценный символ всего, через что она прошла.
– Черт с ним, – пробормотал Джейс, выходя из кабинета. Он накинул пальто и вышел за дверь.
Джейс даже не заметил пути до дома Мэдди. Каким-то образом он стал ее защитником, ее другом, и теперь он не бросит ее. И все же войдя в дом, Джейс не совсем представлял себе, что станет делать.
Ретта привела его в гостиную. Прошло несколько минут, прежде чем появилась Мэдди.
– Чаю не нужно, Ретта, – сказала Мэдди сухо. – Ты можешь ехать в город, как и хотела.
С неловким кивком Ретта оставила их наедине.
– Как дела? – спросил он.
– Много дел, – сказала она. – У меня сборы в самом разгаре.
– Так ты действительно уезжаешь?
– Как можно скорее.
– Скажи мне, что ты уезжаешь по собственному желанию. Не по моему настоянию. Не потому, что они этого хотят. Не позволяй другим выгонять тебя из твоего собственного дома.
Она посмотрела ему в глаза.
– Я не из-за тебя уезжаю. И не из-за них. Я уезжаю ради себя самой, – она подняла подбородок. – Этот дом – мой дом. Но за его стенами я – чужая. Пария. Я никогда не буду частью этого города. Никогда не буду членом женского кружка рукоделия или церковного хора. Мисти Лейк больше никогда не будет моим домом, – вымолвила она. – Мне потребовалось очень много времени, чтобы принять это.
– Почему ты ходила в конюшню той ночью?
Она застыла, руки сжались в складках юбки.
– Я отнесла яблоко раненой лошади.
Джейс внимательно слушал. Он не был уверен, верит ли Мэдди, но ей, кажется, было все равно. Он попытался снова.
– Ты собиралась сказать мне что-то в ту ночь, когда мы танцевали на веранде, – напомнил он. – Что именно?
Она покачала головой.
– Это больше не имеет значения, – она подняла подбородок. – Зачем ты вернулся сюда, Джейс?
– Мне нужно тебе кое-что сказать, и я хочу, чтобы ты послушала, – он указал на диван. – Пожалуйста, сядь.
– У меня нет времени…
– Садись, Мэдэлайн.
Она закатила глаза, плюхнувшись на диван напротив него.
– Ну, что теперь?
– Я хочу, чтобы ты осталась.
Ее брови взлетели в удивлении.
– Сначала ты хочешь, чтобы я уехала. Теперь – чтобы я осталась?
– Ты можешь остаться и продолжать работать со мной в офисе.
– Как твоя помощница?
– Как моя жена, – слова ошеломили его так же, как и ее.
Мэдди приоткрыла рот, потом прищурилась и с подозрением посмотрела на Джейса.
– Что написано в письме дедушки?
Он сделал глубокий вдох.
– Он попросил меня присмотреть за тобой.
Она нахмурилась.
– Понятно.
– Я хочу сделать это, Мэдди. Со мной ты в безопасности. И мы – хорошая команда. Брак между нами имеет смысл.
Ее лицо покраснело.
– И все должно всегда иметь смысл, – прошипела она.
Он вздохнул, чувствуя, что проиграл.
– Я не могу выйти за тебя замуж. Но спасибо, что спросил. И за то, что попытался выполнить пожелание дедушки, – она поднялась, разглаживая юбки.
– Мэдди…
– Я не могу, – она покачала головой. – До свидания, Джейс.
Он грустно кивнул, признавая поражение. Она не будет принадлежать ему. В любом случае, не на его условиях. И поэтому лучше отпустить ее.
– Береги себя, – прошептал Джейс.
– Хорошо.
Джейс повернулся, буквально заставляя себя двинуться к входной двери. Он вышел на крыльцо и встретился лицом к лицу с Мэттью Вебстером.
Джейс замер на пороге, его удивление в мгновение превратилось в гнев. В голове зазвенел предупреждающий колокольчик. Потянув за собой дверь, он сделал шаг вперед.
Три слова, которые прорычал Мэттью, были более пугающими, чем сверкающий пистолет, который он вытащил из кармана жилета.
– Пусть убирается отсюда.
