Текст книги "Леди, которая выжила (ЛП)"

Автор книги: Томасин Раппольд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17

Джейс отвез Мэдди домой, а сам поехал обратно в город. Лунный свет обеспечивал отличную видимость на дороге, но Джейс слишком отвлекался на другие мысли, чтобы это оценить.

Уже было больше десяти вечера, и Джейс надеялся, что Мэдди была права насчет намерения ее дедушки уйти спать пораньше. Мысль о том, что Мэдди придется столкнуться с бравым стариком, заставила Джейса ощутить вину.

Но даже мыслей о нежелательной встрече мистера Саттера с внучкой было недостаточно, чтобы оторвать Джейса от воспоминаний о случившемся. Чем больше он пытался сосредоточиться на дороге, тем чаще его мысли возвращались к ощущению ее шелковистой кожи под пальцами, тяжести ее бедер, обнимающих его за талию, теплу ее влажного лона…

Он никогда не проводил такой ночи с женщиной – никогда не чувствовал ни с кем такой связи. Физически он желал ее, но интеллект и честность Мэдди притягивали его сильнее. Именно это последнее открытие удивило его больше всего.

Каждый момент с ней пробивал еще одну брешь в его броне, изменял его, превращая в того, кем он не был. Он уже не так боялся, что станет подобием отца, и ему хотелось познать жизнь за пределами рабочего офиса.

Джейс доверился ей сегодня, рассказал ей то, что никогда и никому не говорил. Вещи, которые он едва признавал даже сам перед собой. Она вызвала в нем эмоции, которые он уже давно похоронил в своем прошлом и в своей работе. Эмоции, которые он не позволял себе чувствовать, не говоря уже о том, чтобы высказать вслух. И как ни странно, говоря об этом, он почувствовал настоящее облегчение. Освобождение.

Пытаясь принять это тревожное осознание, Джейс переключился на цель своей поездки. Он ехал к Хоглам, чтобы проверить самочувствие Даниэля. Джейс все еще был возмущен воспоминанием о вспышке Даниэля на пикнике, но спрятал свой гнев, сосредоточившись на врачебном долге.

Багги остановилось у дома Хоглов. Огни на крыльце светились, дом был хорошо освещен. На мгновение Джейс испугался, что Даниэлю стало хуже.

Он постучал в дверь. Не говоря ни слова, Гертруда провела его через тихий холл в гостиную, где Даниэль сидел на диване рядом со своим дядей-пастором. Долли сидела напротив них. Мрачные выражения лиц сказали Джейсу, что он прервал серьезное обсуждение.

Из соседней комнаты появился Мэттью Вебстер, остановившись при виде Джейса, но потом, продолжив движение к Долли, которой он принес плед.

– Уже поздно, так что я проверю состояние Даниэля и поеду, – сказал Джейс.

Даниэль молчал во время краткого осмотра, только кивая и качая головой, чтобы ответить на вопросы. Под взглядами всей семьи Джейс закончил обследование. Он был доволен. У Даниэля не было никаких последствий, даже головной боли.

– Ты хорошо восстанавливаешься, – сказал Джейс. – Завтра я приду снова. Сообщите мне, если что-то изменится, – Джейс кивнул остальным. – Спокойной ночи.

Он закрыл медицинскую сумку и повернулся к двери.

– Одну минуту, пожалуйста, доктор, – позвал пастор Хогл.

Джейс остановился, чувствуя, как леденеет от предчувствия кровь.

Пастор поднялся, сложив руки на груди.

– Незадолго до вашего прибытия мы обсуждали несчастный случай с моим племянником.

– Ему повезло. Сотрясение могло быть и хуже.

– Даниэль сказал нам, что пока эта женщина – ваша невеста – стояла на коленях рядом с ним, он испытал что-то странное.

– Странное? – Джейс взглянул на Даниэля, и тот трусливо отвел глаза.

– Она что-то с ним сделала, – заявила Гертруда, наклоняясь вперед.

– Я этого не говорил, Герт, – рыкнул Даниэль.

Гертруда опустилась на диван рядом с Долли.

– А что именно ты сказал, Даниэль? – Джейс нахмурился, переступив с ноги на ногу. – Что ты сказал о женщине, которая поспешила тебе на помощь? О женщине, которая держала лед у твоей головы, что значительно уменьшило отек, и, следовательно, тяжесть травмы?

– Она стояла на коленях, применяя лед, – начал объяснять пастор Хогл. – И она использовала свою перчатку, не так ли?

Он подошел ближе.

– Я слышал истории о самопровозглашенных якобы целителях и практиках колдовства и о том, как они используют личные вещи, чтобы…

Джейс недоверчиво моргнул.

– Вы предполагаете, что мисс Саттер наложила на него проклятие? – он засмеялся бы, если бы не был так зол. Пульс, стучащий в висках, грозил вспышкой ярости. – Что она сделала хуже, когда на деле ее быстрая реакция, возможно, спасла ему жизнь?

Пастор Хогл поджал губы, обдумывая ответ.

– Я предлагаю вам воздержаться от того, чтобы позволить этой женщине быть медсестрой для ваших пациентов. Мой племянник очень расстроен.

– Я в порядке, – сказал Даниэль. – Я просто упомянул, что почувствовал что-то странное.

– Ты и почувствовал что-то странное, Даниэль, – резко сказал Джейс. – Это была подкова, которая ударила тебя по голове. – Он ткнул в него пальцем. – Тебе стоит благодарить за свое спасение счастливую звезду, вместо того, чтобы пытаться дискредитировать мисс Саттер нелепыми обвинениями.

Джейс оглядел взглядом, полным отвращения, остальных Хоглов. Наткнувшись на триумфальное выражение на лице Мэттью, он почувствовал, как желудок скрутило.

– Как и всем вам.

Он повернулся и вышел из дома.

Дверь за ним хлопнула, но Джейсу было все равно. Он почти побежал в сторону багги. Сжимая поводья, Джейс пустил лошадей вскачь. Неужели эти люди никогда не оставят Мэдди в покое? Невежественные дураки, они боятся и презирают ее.

Мэдди была доброй и жизнерадостной девушкой, но, возможно, было глупо надеяться, что однажды она сможет превратить иррациональную ненависть Мисти Лейк к ней во что-то более приемлемое.

Она заслуживала гораздо большего.

Наблюдая сегодня за Мэдди в компании Кэролайн и братьев Стропов, Джейс осознал, как легко будет ей в другом городе, вдали от прошлого и ядовитых разговоров, вдали от тех, кто сделал ее несчастной.

Джейс не мог не задаться вопросом, а не причинил ли он сам боль Мэдди, овладев ей. Несмотря на слова о том, что она никогда не выйдет замуж, она, конечно, могла бы сделать это, если бы захотела. Она может покинуть Мисти Лейк, и начать новую жизнь. Люди часто так делают. Мужчины бы слетались к ней, как мухи к меду.

Резкая боль в груди подтвердила то, что Джейс уже знал. Он не хотел, чтобы она уезжала. Теперь он был не только ревнивцем, но и собственником. Это открытие не наполнило его гордостью, и он сжал зубы, сосредоточившись на дороге.

Глава 18

Разум Мэдди гудел от воспоминаний о прошлой ночи, а тело все еще ныло от ласк. В то утро она пришла в офис с надеждой на повторение вчерашнего, но в течение дня у нее и Джейса не нашлось даже минутки, чтобы побыть наедине. Постоянный поток пациентов сдерживал их желания весь день, и Джейс только недавно простился с последним. Он уединился в своем кабинете, заполняя истории болезни, пока Мэдди занималась своими обязанностями – убирала и готовила все на завтра в смотровой.

Она приступила к работе почти с радостью, надеясь, что сможет отвлечься. Присутствие Джейса наполняло ее желаниями, которые она едва могла сдержать.

Как же ей хотелось снова его коснуться…

Ее самые смелые мечты о том, как могла бы быть прекрасна физическая близость с Джейсом, меркли перед реальностью. Даже когда она исцеляла, когда вливала свое сердце и душу в другое живое существо, она не испытывала ничего столь прекрасного.

Неудивительно, что она полюбила его. Мэдди покачала головой. Глупо. Она выбрала не того человека, чтобы влюбиться. Даже сейчас вид Джейса, склонившегося над своими заметками, наполнил ее желанием. Более того, кажется, целый день рядом с ним сделал это желание еще сильнее.

Сделав глубокий вдох, Мэдди переключилась на свои дела и стала раскладывать инструменты на столе в смотровой. Джейс был сторонником порядка, когда дело доходило до места, где он выполнял свою самую важную работу. Все должно было быть организовано так, чтобы в случае чего, до нужного было легко добраться, и Мэдди позаботилась о том, чтобы так и было. Она займет себя работой, а потом Джейс отвезет ее домой.

Она уложила в шкаф свежее белье и снова взялась подметать пол. Ее работу прервал крик о помощи.

– Мне нужен доктор!

Мэдди не видела Эвана Йейтса с тех пор, как он переехал в Чикаго два года назад, но даже с густыми усами, которые он сейчас носил, она сразу узнала его.

Джейс выбежал из кабинета, почти столкнувшись с Мэдди.

– Я – Доктор Меррик. Что случилось?

– Моя жена. Ребенок не должен родиться до конца следующего месяца, но, кажется, что-то не так. Поторопитесь, пожалуйста, – взмолился мужчина.

Джейс сжал плечо Эвана, ободряя.

– Я только возьму свою сумку, – он повернулся к Мэдди. – Ты сможешь вернуться домой сама?

– Да, конечно, – она махнула Джейсу в сторону двери.

– Нет, – сказал Эван. Он повернулся к Мэдди. – Ты тоже должна поехать.

Она удивленно моргнула. Сестра Эвана, Фиби, погибла в той катастрофе. Мэдди выжила. С тех пор никто в этой семье не говорил ей ни слова. До этого момента.

– Пожалуйста, Мэдэлайн, – сказал он. – Лоре нужна женщина, которая побудет рядом с ней. Она безумно боится родильной горячки, а моя мать поехала в Саратогу. Ее не будет еще несколько часов.

То, что Эван хотел помощи Мэдди, показало, насколько он действительно был напуган. Она не могла отказать.

– Ладно, – она взглянула на Джейса.

– Пойдем, – сказал он.

Она схватила свою шаль и последовала за мужчинами, когда они вышли на улицу. Джейс убежал, чтобы вывести из сарайчика багги, пока Мэдди пыталась успокоить Эвана разговорами.

– Так вы с женой приехали сюда в гости?

Качая головой, Эван смотрел туда, куда убежал Джейс. Он был явно напуган.

– Мы живем с моей матерью, пока строим дом на соседнем участке. Лора всю неделю помогала мне с уборкой. Наверное, из-за этого у нее начались роды.

– Не волнуйся, Эван. Доктор Меррик позаботится о Лоре и ребенке, – сказала она, глядя в сторону сарайчика и отчаянно желая, чтобы Джейс поторопился.

Через несколько минут Джейс вывел багги и приготовился к отъезду. Мэдди поспешила к багги, а Эван запрыгнул в свою повозку и понесся вперед. Джейс – за ним, и Мэдди пришлось крепко держаться, чтобы не вылететь из багги.

Дом Йейтсов был расположен на более пустынной стороне Мисти Лейк, в нескольких милях от города. Мысль о бедной жене Эвана, дрожащей от боли, испуганной и одинокой, заставила желудок Мэдди сжаться. Женщины иногда умирали во время родов. Дети тоже.

Она взглянула на Джейса. Он выглядел решительно, его красивое лицо было целеустремленным. Как всегда, его уверенность помогла ей успокоиться. Мэдди была уверена, что Джейс поможет справиться с родами и матери, и ребенку.

Они добрались до дома. Эван взбежал на крыльцо, перепрыгивая через ступеньки.

– Я уже иду, Лора! – Он распахнул хлипкую дверь, едва не выдернув ее из ржавых петель. – Я привел доктора.

Сердце Мэдди стучало, когда они с Джейсом поспешили внутрь и проследовали за Эваном наверх, в спальню в конце коридора.

Лора лежала в кровати. Пот катился по ее лбу, она тяжело дышала, по щекам текли слезы. Пальцами она сжимала простыни, корчась и хныча от боли.

Джейс положил свою сумку в изножье кровати, раскрыл и стал доставать флаконы и инструменты, включая зловещего вида щипцы.

– Ты можешь подождать в холле, Эван, – сказал он, заменив, что муж Лоры словно окаменел.

Эван наклонился к Лоре и поцеловал ее в щеку. Нежное беспокойство в глазах мужа, смотревшего на свою жену, заставило сердце Мэдди сжаться. О, кто бы любил ее так нежно…

– Я буду снаружи, – прошептал Эван на ухо Лоре.

Она быстро закивала, преодолевая боль.

– Хорошо, Лора, давай посмотрим, как у тебя дела, – сказал Джейс. После недолгого осмотра живота он поднял взгляд. – Ребенок лежит правильно.

Он подошел к изножью кровати и поднял простыню, чтобы осмотреть женщину.

– Ты прекрасно справляешься. Роды не займут много времени.

Испуганно хныча, Лора кивнула.

Мэдди отвлеклась от собственного страха, решив наполнить таз водой. Она намочила тряпку, пальцы ее дрожали, когда она отжала лишнюю воду.

– Меня зовут Мэдэлайн, Лора, – сказала она, прикладывая прохладный компресс на вспотевший лоб женщины.

Та сжала ее руку в знак благодарности. Мягкое пожатие усилилось, когда Лору накрыла очередная волна страдания, и Мэдди поморщилась от боли и от пронзительного крика, который возвестил конец схватки.

Сердце ее болело за девушку, но она не решилась вмешаться. Сегодня действовать будет Джейс. Он проводит ребенка в этот мир, и все будет хорошо. Мэдди наблюдала, как Джейс готовится к родам. Огромная ответственность, которую он нес каждый день – по осознанному выбору, а не в силу обстоятельств – наполняла ее трепетом.

Дверь открылась, и в комнату ворвалась мать Эвана.

– Что здесь происходит?

Эван следовал за ней по пятам.

– Вы собираетесь стать бабушкой, миссис Йейтс, – сказал Джейс.

Женщина бросилась к кровати.

– Будь сильной, дорогая, – сказала она, похлопывая Лору по колену.

Миссис Йейтс успела пробормотать еще несколько успокаивающих слов, прежде чем заметила, что рядом стоит Мэдди.

– Что она здесь делает? – спросила она, обращаясь к Эвану.

– Я был в отчаянии, мама. Лоре нужна была женщина.

– Лора была напугана, – сказал Джейс. – Мэдэлайн помогает ей сохранять спокойствие.

– Для этого применяют хлороформ, – резко ответила миссис Йейтс. – Кроме того, я уже здесь, и нам не нужна… ее помощь.

Роженица уставилась на миссис Йейтс широко раскрытыми глазами, испуганная ее враждебностью. Смятение на ее бледном лице обернулось тревогой.

Отдав компресс матери Эвана, Мэдди сделала шаг назад. Она не станет расстраивать Лору, не станет ставить под угрозу благополучие матери и ребенка.

– Я подожду внизу, – предложила она.

– Миссис Йейтс, нет необходимости…

– Это мой дом, доктор Меррик. Моя семья. Я не позволю, чтобы мой внук родился там, где находится Мэдэлайн Саттер.

– Я буду внизу, – сказала Мэдди Джейсу по дороге к двери.

Она вышла из комнаты и остановилась в холле, чтобы восстановить самообладание. Слезы жгли глаза. Замерев от звука открывающейся за ней двери, Мэдди повернулась, ожидая увидеть Эвана. Но эта была миссис Йейтс.

– Извини, Мэдэлайн, но я не могу позволить тебе находиться поблизости, пока Лора рожает.

Ее голос не излучал злости, только боль. Мэдэлайн Саттер была болезненным напоминанием о дочери, которую она потеряла слишком рано.

Мэдди опустила глаза, вспоминая милое личико Фиби. Ей было стыдно за то, что своим присутствием она омрачила то, что должно было стать радостным событием.

– Я буду ждать на крыльце.

Миссис Йейтс покачала головой.

– Ты не понимаешь, – сказала она. – Мне нужно, чтобы ты покинула поместье. – Ее голос звучал как шепот. – Пожалуйста, уходи.

Спускаясь по лестнице, Мэдди едва сдерживала слезы. Спеша уйти, она зацепилась рукавом платья за гвоздь сломанной внутренней двери. Она выдернула ткань, разрывая и ее, и кожу, но ей было все равно. Она чувствовала себя совершенно несчастной, когда спустилась с крыльца в ослепительную темноту.

* * *

Джейс держал ребенка, снова удивляясь жизни, которая только что пришла в этот мир. Для него было честью первым коснуться новорожденного малыша. В Питтсбурге у него не было времени отдохнуть между потоком родов, не было времени подумать о том, как это прекрасно. Его внезапно поразило, что, поселившись здесь, в Мисти Лейк, он получит возможность наблюдать, как растет этот ребенок. Лечить его простуды и лихорадки, шишки и синяки, и все детские хворобы.

Джейс вспомнил свою последнюю встречу с доктором Филмором. Он начинал понимать тоску старика, которого назвал трусом. Тяжело было терять пациентов. Доктор Филмор потерял в той катастрофе не просто трех жительниц Мисти Лейк. Он потерял детей, которых держал на руках в первые мгновения их жизни на земле, до того, как к ним смогли прикоснуться их матери.

Он лечил болезни маленьких девочек и наблюдал за взрослыми девушками. Дочери, племянницы и дети друзей на всю жизнь. И хоть это и не могло оправдать то, что он сделал с Мэдди, Джейс теперь понимал, как эмоции Филмора повлияли на его суждения.

Он положил ребенка на руки Лоры, видя на лицах присутствующих радость. Эван, Лора и миссис Йейтс склонились над новым членом своей семьи, и грудь Джейса сжалась от гордости и чего-то еще, что он не мог определить.

Мэдди бы понравилась эта сцена, и он был бы рад разделить с ней свои чувства. Джейс попытался справиться с гневом, который ощутил, когда миссис Йейтс попросила ее уйти – и это притом, что Мэдди пришла только чтобы помочь.

– Я пойду, – сказал он, собирая сумку. – Я зайду завтра, чтобы осмотреть Лору и ребенка.

– Спасибо, доктор Меррик, – сказала Лора. – И, пожалуйста, поблагодарите за меня Мэдэлайн.

– Ты можешь поблагодарить ее сама, – сказал он. – Она здесь, внизу.

Он взглянул на миссис Йейтс.

– Можно позвать ее?

Миссис Йейтс ответила, не поднимая глаз:

– Ее здесь нет.

– Что вы имеете в виду? Куда она делась?

Миссис Йейтс уставилась на ребенка, избегая глаз Джейса.

Он в ужасе застыл.

– Вы заставили ее уйти из поместья? В одиночку? В темноте?

Несколько долгих мгновений – и женщина подняла полный решимости взгляд.

– Я сделала то, что должна была сделать. А теперь, если вы меня извините, я должна позаботиться о Лоре, – она повернулась к своей невестке. – Я принесу тебе чашечку прохладного черного чая, дорогая.

Джейс вышел из дома, ругаясь, на чем свет стоит. Смятая шаль Мэдди лежала на сиденье в багги, и он снова выругался, в ярости от того, что ее вынудили выйти на холод. Он пустил лошадь бегом, вглядываясь в темноту. Роды окончились довольно быстро, а до дома Мэдди было далеко.

В тусклом свете фонарей багги он увидел движение на обочине дороги впереди. Это была Мэдди. Он погнал лошадь быстрее, и остановился рядом с ней. Помогая Мэдди забраться в багги, он заметил на платье большую дыру.

– Что случилось? С тобой все в порядке? – Джейс не смог скрыть своего волнения.

– Ничего страшного. Я просто зацепилась за гвоздь, когда выходила.

Он вздохнул с облегчением, но ярость никуда не делась. Что-то ужасное могло случиться с Мэдди. Она была одна, в темноте. Он наклонился, чтобы осмотреть разорванную ткань на рукаве платья.

– У тебя кровь, – сказал он, хотя кровотечение не было сильным. – Мы остановимся в офисе, я перевяжу тебя.

Джейс запахнул шаль на дрожащих плечах Мэдди. Кивнув, она поежилась и закуталась в теплую ткань.

– Спасибо, – она говорила легко, словно вовсе не ушла, униженная, из дома Йейтсов в глухую ночь. – Все прошло хорошо?

– Мать и ребенок в порядке.

Мэдди улыбнулась.

– Мальчик или девочка?

– Мальчик, – сказал Джейс. Он коснулся ее руки. – Я думал, ты ждешь на крыльце.

Она пожала плечами.

– Ее дочь ехала со мной в коляске.

– Подруга, которую ты потеряла?

Мэдди смотрела прямо вперед.

– Это не оправдание.

Ее молчание сказало ему, что она не согласна. Неужели она действительно верила, что заслуживает такого обращения?

Мэдди подвинулась ближе на сиденье, чтобы им обоим стало теплее. Что бы она ни чувствовала после сегодняшнего, она, очевидно, не хотела обсуждать это. Джейс не стал настаивать. Багги мчался вперед в тишине.

Они слезли у офиса, и Джейс проводил Мэдди внутрь.

– Давай обработаем порез, – он повел ее в смотровую комнату, к столу. – Садись.

Она запрыгнула на стол и уселась, болтая ногами. Ее настроение, казалось, значительно улучшилось, и он был рад, что она не огорчена. Ее стойкость снова поразила и восхитила его. А еще он хотел ее. Безумно

В крошечной смотровой ее сиреневый запах был сильнее. Заманчивее. Собравшись с мыслями, Джейс заглянул в дыру на рукаве и осмотрел рану Мэдди.

– Неплохо, – пробормотал он.

Джейс расстегнул пуговицы на манжете. Его концентрация очень мешала близости, поднимающейся и опадающей при дыхании груди Мэдди.

Тяжело вздохнув, он приготовил повязку и инструменты для обработки раны и повернулся, чтобы полить антисептиком руки.

– Это не займет много времени, – сказал он через плечо.

– Это хорошие новости, доктор Меррик, – это был тот томный голос, который он знал и который ему так нравился. – Значит, у нас останется немного времени для других вещей.

Джейс зажмурился и ухмыльнулся в предвкушении.

– Чем скорее ты перестанешь отвлекать меня, тем скорее я закончу, – сказал он, повернувшись.

Мэдди улыбнулась, и Джейс улыбнулся в ответ.

Она напевала, пока он готовил повязку. Джейс закатал рукав платья Мэдди, пальцами гладя ее мягкую кожу. Сделав глубокий вдох, он обработал рану и наложил повязку, завязав концы бинта узлом. Мэдди положила свою руку поверх его руки, и Джейс замер, поймав ее взгляд.

Наклонив голову, Мэдди провела их руками по рукаву и к своей груди. Она вздохнула, ее глаза вспыхнули. Джейс резко выдохнул, глядя на нее. Его пульс от возбуждения зачастил. Она так же хотела этого, как и он. Джейс рукой обхватил одну ее грудь, вторая его рука уже тянулась к другой. Откинув голову, Мэдди выгнула спину и издала мягкий стон. Звук ее удовольствия наполнил маленькую комнату, и в штанах у Джейса стало тесно.

Она наклонилась вперед, запустив руки в его волосы.

– Я ждала этого весь день, – прошептала она ему на ухо.

Память о прошлой ночи вспыхнула в нем снова. Джейс обхватил ее лицо руками и жадно поцеловал. Их языки переплелись, и он понял, что не сможет долго выдержать.

Он тонул в ее запахе, целуя шею Мэдди, подбородок, волосы. Его пальцы торопливо расстегивали платье Мэдди, и она обхватила его руками за шею. Задрав юбки, он раздвинул ноги Мэдди, подтягивая ее к краю стола.

Она откинулась назад, упираясь в стол руками. Схватив Мэдди за бедра, Джейс подтянул ее к себе. Она обхватила его руками за шею, а ногами – за талию, сводя с ума своей близостью.

Он сказал себе, что отыграется за свое безумие. Позже, когда ее теплое тело не будет оказывать на него такого воздействия, обязательно отыграется. Но не сейчас.

Задыхаясь, Джейс отступил, чтобы справиться с ее нижним бельем. Они буквально срывали в себя одежду. Он оказался по щиколотку в сброшенных юбках и брюках.

– Ты меня сводишь с ума, – он не мог насытиться ее обликом – идеальная грудь, идеальное лицо.

Она открыла рот, и выражение лица стало таким мрачным, что, казалось, Мэдди едва не плачет.

– Ты жалеешь меня, Джейс?

Он моргнул, отступив. С таким же успехом Мэдди могла вылить ведро ледяной воды ему на колени.

– А ты себя жалеешь? – Джейс с недоверием покачал головой. – Я не жалею, Мэдди. Мне жаль их.

– Почему?

– Потому что они не видят того, что вижу я.

Она наклонила голову, темные глаза блестели от волнения.

– Что ты видишь?

– Я вижу тебя, – он подошел ближе. – Ты особенная.

Мэдди опустила глаза.

– Ты имеешь в виду – искалеченная.

Он нахмурился.

– Я имею в виду – особенная, – его резкий тон смягчился, когда он поднял лицо Мэдди за подбородок. В тот момент он сказал бы все, что угодно, чтобы снова оказаться внутри нее, но сейчас Джейс говорил только правду и только ее. – Ты и понятия не имеешь, что делаешь со мной.

– Так скажи мне, – потребовала она.

– Я собираюсь заняться с тобой любовью на смотровом столе, Мэдди, – он коснулся ее лба. – Думаю, это говорит обо всем.