Текст книги "Дворец Посейдона"
Автор книги: Томас Тимайер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
16
Спустя полчаса аудиенция у Никола Тесла была завершена – гостям дали понять, что хозяину необходимо продолжать подготовку к завтрашнему эксперименту. Кроме того, сам Гумбольдт почему-то пришел в сильнейшее волнение. Что могло послужить причиной этого, Оскар не имел понятия, – сам по себе подъем на Эйфелеву башню и встреча с выдающимся изобретателем были очень любопытны, но с точки зрения юноши пользы от этого никакой не было.
Пока они спускались вниз, пересаживаясь с лифта на лифт, мысли Оскара вертелись вокруг маленького робота-ассистента Тесла. И чем больше он размышлял о Героне, тем меньше понимал его действительное назначение.
– Игрушка, – бормотал он себе под нос. – Просто электрическая игрушка… Такому человеку, как Тесла, не следовало бы заниматься подобной чепухой…
Гумбольдт бросил на него суровый взгляд из-под полей своего цилиндра.
– Ты, вероятно, не понимаешь всей эпохальной важности этого изобретения!
– Что же тут важного? – Оскар изумленно уставился на ученого. – Согласен, этот маленький железный человечек ростом с восьмилетнего мальчишку – очень забавный. Он умеет ходить, бегать, издавать кое-какие звуки и выполнять простые ремонтные работы. Но если приглядеться получше, это не более чем ярмарочный аттракцион. В Берлине у кукольных мастеров мне приходилось видеть и более сложные механизмы.
– Дело не в том, насколько Герон сложен, а в том, что он, в отличие от механических кукол, обладает познавательными способностями. В науке они называются когнитивными. – Гумбольдт снял очки и принялся их протирать. Он всегда поступал так, когда ему приходилось в разговоре с несведущими использовать сложные понятия.
– Что вы имеете в виду? – смущенно переспросил Оскар.
– У тебя недостаточно опыта, чтобы распознать, какой потенциал заключен в этом устройстве. «Маленький железный человечек», как ты его называешь, – одно из самых выдающихся изобретений за последние десять столетий.
– Вы серьезно?
Ученый утвердительно кивнул.
Оскар решил было, что Гумбольдт подтрунивает над ним, но в его глазах вовсе не было обычных задорных огоньков.
– Да знаешь ли ты, сколько сложнейших электрохимических процессов должно совершиться в твоем организме для того, чтобы ты мог пошевелить хотя бы одним пальцем? – Гумбольдт испытующе взглянул на юношу. – А теперь прикинь, на что способен этот автомат. Он умеет ходить, действовать руками, удерживать в пальцах предметы и ловко манипулировать ими. Кроме того, он слышит и видит, оценивает происходящее вокруг него и принимает решения. И все это – по собственной воле! У него внутри нет механизма, который выполняет набор одних и тех же действий. Герон самостоятельно принимает решения, а затем действует в соответствии с ними. – Гумбольдт снова водрузил на нос очки. – Веками ученые мечтали создать искусственное подобие человека, и «маленький железный человечек» – решительный шаг на этом пути. Бог мой, я бы отдал все, что имею, чтобы владеть подобным созданием!
– Хорошо, – согласился Оскар, – допустим, что я ошибаюсь. Однако я все равно не понимаю, как это может нам помочь. Мы до сих пор не знаем, имеет ли деятельность Ливаноса отношение к затонувшим кораблям, и понятия не имеем, что делать дальше.
– И здесь ты неправ. Я-то совершенно точно знаю, как действовать. Нам необходим подводный корабль, на котором мы могли бы погружаться в морские глубины. – Гумбольдт мельком взглянул на карандашную запись, сделанную на манжете его крахмальной рубашки. – В этом Тесла оказал нам неоценимую помощь: он назвал мне имя и адрес. И теперь мы отправимся прямо туда.
Шарлотта нахмурилась.
– Этот человек живет в Париже?
– Нет, в Гавре, портовом городе в Нормандии. Его зовут Ипполит Рембо. Он гениальный инженер-кораблестроитель, и был главным конструктором французского военно-морского флота, пока его раньше времени не отправили на почетную пенсию. Тесла снабдил меня рекомендательным письмом к нему, подчеркнув, что для осуществления наших планов Рембо – сущая находка.
Пожав плечами, Гумбольдт продолжал:
– Не знаю, действительно ли этот человек способен нам помочь, но что-то подсказывает мне, что мы напали на важный след. Ты помнишь, о чем говорил профессор Папастратос в Афинах? Для управления своим «Левиафаном» Ливанос использовал некое сложное устройство. Настолько новое и необычное, что он тщательно скрывал его от посторонних глаз.
– Аналитическая машина! – вырвалось у Оскара.
Ученый кивнул.
– Ливанос и Тесла занимались разработкой подобия электрического мозга. В результате на свет появились не только безобидный симпатяга Герон, но и нечто гораздо большее и опасное. Что именно, я пока не готов сказать. Чтобы выяснить это, нам придется со временем вернуться к берегам Эгейского моря.
Лифт достиг площадки первого яруса Эйфелевой башни. Лифтер проводил пассажиров, отсалютовав им на прощание ладонью, приложенной к околышу форменной фуражки, и захлопнул двери кабины. Четверо искателей приключений направились к парапету, чтобы без спешки окинуть взглядом панораму города. Вид отсюда и в самом деле открывался великолепный. Лениво ползущие по небу облака отбрасывали на Париж пестрый узор, состоящий из света и тени. Оскару даже на мгновение почудилось, что он и сам может летать – без всяких летательных аппаратов.
– Я могу воспользоваться подзорной трубой? – спросил он у Элизы, заметив, что служитель предлагает публике на площадке эту услугу.
– Ну конечно, – ответила женщина. – Вот, держи один сантим – ровно столько это и стоит.
Она заглянула в кошелек, чтобы отыскать там монетку, и внезапно застыла. Губы Элизы посерели, а на лице появилось такое выражение, словно она только что увидела приведение.
– Элиза? – Оскар тронул руку молодой женщины. Она показалась ему влажной и совершенно холодной.
– Господин Гумбольдт, – воскликнул юноша, – с Элизой что-то не так!
Ученый моментально оказался рядом.
– Что случилось?
Оценив состояние женщины, он моментально сбросил с себя сюртук и цилиндр и сунул их в руки Оскару, а затем опустился на колено перед своей спутницей.
– У Элизы снова видение? – спросил юноша.
– Думаю, да. Элиза, ты меня слышишь?
Вместо ответа женщина только едва заметно кивнула.
– Что ты видишь?
Губы Элизы шевельнулись, но глаза по-прежнему оставались как бы незрячими.
– Это снова он, – прошептала она. – Тот самый человек из Афин… Высокий, худощавый, носит широкополую шляпу… От него исходит опасность… Он вооружен…
– Что это значит? – Гумбольдт встряхнул Элизу за плечо. – Где он?
– Я… пока еще не знаю.
Оскар быстро огляделся. Смотровая площадка первого яруса башни была заполнена посетителями. Но никого, кто подходил бы под описание, данное Элизой, среди них не было. На глаза попадались только солидные отцы семейств, почтенные дамы и их шумные дети.
– Я никого не вижу, – сказал Оскар. – Ты можешь сказать хоть что-нибудь еще?
Элиза крепко зажмурилась.
– Картины… – наконец прошептала она.
– Картины? – Оскар ничего не понимал.
Женщина кивнула.
– Яркие, на них деревья и дома… Красный и белый цвета!
Красный и белый? Картины? Что она имеет в виду?
Оскар взобрался на выступ стальной фермы и принялся шарить взглядом по площадке, но сколько ни всматривался, не видел никаких цветов. Здесь, на башне, все было серым – именно так были окрашены металлические конструкции, а большинство посетителей носили серые плащи и пиджаки.
А если… Внезапно ему пришла в голову одна идея. Он бросился к подзорной трубе и сунул служителю монетку, которую ему успела дать Элиза. А затем принялся внимательно осматривать площадь у подножия башни.
Вскоре он обнаружил несколько художников, расположившихся со своими мольбертами на Марсовом поле. Вокруг толпились туристы и зеваки. Сначала он обращал внимание лишь на окружение художников, но когда слегка повернул подзорную трубу и подправил фокус, в поле зрения оказался продавец мороженого. Его тележка располагалась в тени большого зонта. Шелкового, с красными и белыми полосами!
Юноша затаил дыхание. Его лоб взмок от напряжения. Рядом с зонтом стоял мужчина. Высокий, худощавый, в надвинутой на глаза широкополой шляпе. И в руках у него была… карманная подзорная труба, направленная вверх, на площадку первого яруса, чуть ли не прямо Оскару в лицо. Лицо незнакомца скрывала окладистая борода, а единственными приметами могли считаться разве что крючковатый нос и колючие голубые глаза, глубоко ушедшие в глазницы. Заметив, что за ним наблюдают сверху, мужчина мгновенно опустил подзорную трубу, а Оскар, в свою очередь, испуганно отпрянул назад.
– Что случилось? – Гумбольдт был уже рядом с ним. – Ты его обнаружил?
– Думаю, что да.
– Позволь взглянуть!
Исследователь припал к окуляру, и Оскар невольно отметил, каким жестким стало его лицо. Даже губы превратились в твердую линию, словно прочерченную резцом.
– Клянусь Юпитером, – гневно произнес Гумбольдт, – это редкостный наглец. Он догадался, что мы его обнаружили, и, несмотря на это, не пытается скрыться. Ну, сейчас мы выясним, у кого нервы покрепче! – Гумбольдт запахнул сюртук, подхватил свою трость и со свистом рассек ею воздух. – А сейчас я требую, чтобы вы немедленно спустились вниз и отправились прямо к западной опоре башни. Экипаж ждет вас там. Возвращайтесь в отель, собирайте вещи и ждите меня на углу улиц Марбеф и Клеман Маро. Мы немедленно покидаем Париж.
– Что ты собираешься сделать? – Шарлотта смертельно побледнела.
– Разобраться с этим наглецом. Посмотрим, на что он способен в открытом бою.
– Не делай этого! – взмолилась Шарлотта. – Ты разве не слышал, что сказала Элиза? Он вооружен и смертельно опасен.
– Я тоже. – Гумбольдт повернул рукоять трости и слегка потянул к себе. Клинок спрятанной внутри рапиры сверкнул на солнце.
– Делайте то, что я велел. И присмотрите за Элизой – она сейчас очень слаба. Встретимся в назначенном месте. И будьте, ради всего святого, осторожны!..
17
Шарлотта, взяв Элизу за руку, повела ее к выходу. Лицо женщины было залито потом. Эти видения давались ей с величайшим трудом. Сейчас ей необходимо присесть и отдохнуть, но для этого не было ни минуты.
– Как он нас разыскал? – спросила Шарлотта, когда они входили в кабину главного лифта. – Ведь не мог же он следовать за нами по воздуху?
– Исключено! – отозвался Оскар. – Скорее всего, он каким-то образом выяснил, что мы собираемся в Париж, сел в первый же экспресс и прибыл сюда.
– Но ведь единственным человеком, который знал, что мы…
– Ты хочешь сказать, что им был профессор Папастратос, – подхватил Оскар. – Теперь остается только надеяться, что с ним ничего не случилось плохого.
– Но ведь ты не думаешь, что он…
В это мгновение лифт остановился. Дверцы распахнулись, и пассажиры высыпали на площадь перед Эйфелевой башней, и без того многолюдную. Шарлотта осмотрелась и вскоре обнаружила их экипаж. Он стоял позади афишной тумбы. Девушка потащила полубесчувственную Элизу в сторону экипажа, а кучер, еще издали заметивший их, спрыгнул с козел и поспешил им навстречу. Бережно подхватив Элизу под руку, он помог ей подняться на подножку. Шарлотта и Оскар тоже уселись.
– А мсье Гумбольдт? – экипаж остался на месте, а кучер нахмурился.
– Он приедет позже, – кое-как ответила Шарлотта по-французки. Хоть в пансионе она довольно усердно занималась французским, но в последнее время у нее совсем не было практики. – Будьте любезны, отвезите нас в отель. И как можно скорее!
– Слушаюсь, – кивнул кучер и взмахнул кнутовищем. Застоявшиеся кони с ржанием рванулись вперед…
Тем временем Карл Фридрих фон Гумбольдт стремительно мчался вниз по ступеням лестницы, ведущей на площадку первого яруса, порой перепрыгивая разом по полпролета. Встречным приходилось жаться к стенам и шарахаться, чтобы не оказаться сбитыми с ног. Но ученый не обращал внимания на возмущенные возгласы: сейчас у него была одна-единственная цель – взглянуть в лицо человека, столь упорно преследовавшего их. Он должен знать, кто этот наглец и что ему нужно. А главное – по чьей указке он действует.
Тяжело дыша, Гумбольдт достиг подножия башни и остановился, чтобы перевести дух и отыскать в толпе незнакомца. Это удалось ему в считанные секунды. Преследователь по-прежнему стоял возле тележки мороженщика, но теперь его взгляд был устремлен не на смотровую площадку. Что-то другое привлекало его внимание. И находилось оно на западной стороне подножия башни.
Заподозрив недоброе, ученый ввинтился в толпу туристов, собравшихся в длиннейшую очередь у кассы. Вскоре ему удалось обнаружить просвет в толпе, позволявший ему приблизиться к цели. Лишь в двух десятках шагов от лотка мороженщика ему удалось вырваться из скопления людей.
Но здесь Гумбольдт ошеломленно застыл на месте. Он быстро осмотрелся, приподнимаясь на носках, чтобы видеть поверх голов прогуливающихся французов и иностранцев, а затем описал дугу вокруг мороженщика и его тележки.
Незнакомец исчез. Словно испарился.
Гумбольдт поспешно направился к лотку.
– Куда подевался мужчина, который здесь стоял? – обратился он по-французски к упитанному торговцу под красно-белым зонтиком, у которого был такой вид, словно он сам злоупотребляет своим товаром.
– Кто-кто?
– Верзила в шляпе и сером сюртуке.
Мороженщик пожал плечами.
– Понятия не имею. Я не видел здесь никакого верзилы.
Проклятье! Продавец совершенно искренне утверждал, что не видел здесь никого, кто подходил бы под описание. Хотя такого человека просто невозможно было не заметить.
Гумбольдт прикусил губу и снова взялся за поиски.
– Где же ты прячешься? – бормотал он себе под нос, меряя шагами площадь из конца в конец. – Всего минуту назад ты был здесь. Не мог же ты раствориться в воздухе!..
Толчея вокруг с каждой минутой росла. Ласковое солнце и тепло буквально выманивали людей на свежий воздух.
Как только окончательно стало ясно, что продолжать поиски бесполезно, Гумбольдт принял окончательное решение: сегодня же они покинут Париж. Еще раз окинув взглядом бульвар, он повернулся и размашисто зашагал к гостинице…
Тем временем экипаж с Элизой, Шарлоттой и Оскаром прибыл к цели. Отель «Оберж л’Этуаль» считался заведением средней руки. Гумбольдт не любил лишних трат, если речь шла всего лишь о ночлеге и завтраке. Шарлотта и Элиза с удовольствием остановились бы в более респектабельном отеле, но ученый не поддавался ни на какие уговоры.
– Удобная постель и чистая ванная – вот и все, что требуется нормальному человеку, – отвечал он. – Мы здесь для того, чтобы работать, а не развлекаться.
Оскар выпустил Вилму из корзинки и сам вышел из коляски. Шарлотта велела кучеру ждать их у бокового входа из отеля. Затем двое молодых людей поднялись вверх по лестнице.
Шарлотта скрылась в номере, снятом для нее и Элизы. Оскар отпер свою комнату. На сборы понадобится совсем немного времени. Гумбольдт всегда требовал, чтобы их багаж стоял наготове – на случай, если придется немедленно сниматься с места. Похоже, такие ситуации с ним случались сплошь и рядом.
Внезапно с улицы послышался странный шум – там что-то взрывалось, постреливало, пыхтело и шипело, будто кому-то пришло в голову запустить среди бела дня фейерверк. Оскар толкнул створку окна и выглянул на улицу.
У тротуара остановилась странная повозка. Черный лакированный корпус покоился на красных колесах, обтянутых каучуковыми шинами. Вместо поводьев на месте кучера виднелось что-то вроде судового штурвала, а спереди и сзади располагались неясного назначения латунные цилиндры. Еще более странным оказалось то, что лошадей, которые приводили бы этот экипаж в движение, не было и в помине.
Несколько зевак столпились вокруг транспортного средства и принялись оживленно обсуждать его достоинства и недостатки. Ни кучера, ни седоков не было видно поблизости.
Оскар охотно поглазел бы подольше на это диво, но время не ждало. Он распахнул створки шкафа, извлек оттуда свои брюки и рубашки и побросал в пасть распахнутого кожаного чемодана. Затем он направился в ванную, но тут в дверь номера постучали.
– Кто там?
– Это я, – откликнулась Шарлотта. – Я хотела попросить тебя помочь мне спустить вещи вниз.
Оскар открыл и с изумлением уставился на сумку и чемодан, стоявшие у ног Шарлотты.
– Ты уже готова?
– А ты разве еще нет?
– Нет, я… неважно. Давай я помогу тебе, а уж потом закончу здесь.
Оскар схватился за чемодан.
– Боже правый, – воскликнул он. – Да тут минимум килограммов тридцать! Что там у тебя? Свинцовые слитки?
Племянница ученого ухмыльнулась.
– Ничего особенного. Платья, обувь, косметика и прочие мелочи, необходимые любой женщине.
– Уму непостижимо, – пыхтел Оскар, спускаясь по лестнице с громоздким багажом. – Наш багаж весит вдвое меньше. Будь я женщиной, я бы считал путешествия невыносимо трудным делом.
– Ну, рядом всегда найдется кто-нибудь, кто поможет справиться с вещами. – Девушка подмигнула ему.
– Тебе известно, куда мы направляемся? – спросил Оскар.
– Тесла упоминал какой-то город, – ответила Шарлотта. – Гавр, кажется. Он сказал, что там мы найдем человека, кто сможет нам помочь. Некоего господина Рембо. Гумбольдт просто мечтает о встрече с ним.
– Гавр далеко от Парижа? – поинтересовался Оскар.
– Около двухсот километров. В пути придется провести немало времени. Так что лучше бы тебе поторопиться.
Оскар водрузил чемодан Шарлотты на одну из тележек для клади, стоявших в холле, взял у нее из рук сумку и покатил тележку к боковому входу в отель. При всех удобствах недорого отеля, обслуживающего персонала здесь было совсем мало.
Элиза уже ждала их. Сидя в экипаже, она пыталась накормить киви, которая, тревожно попискивая, восседала у нее на коленях.
– Просто не знаю, что делать с Вилмой, – сказала женщина. – Она отчаянно нервничает и почти не прикасается к корму. Я думаю, она чувствует, что мы ужасно спешим.
Кучер помог Оскару водрузить чемодан и сумку на багажник коляски.
– Насчет этого Вилма права, – отдуваясь, проговорил Оскар. – Мы действительно уберемся отсюда через несколько минут – только нас и видели. Я только сбегаю за багажом Гумбольдта и своим, и мы можем отправляться.
Юноша снова взбежал наверх и торопливо вошел в свой номер. Дверь захлопнулась позади него. Слова Элизы и поведение Вилмы заставили его слегка встревожиться. В самом деле – в воздухе словно витало ощущение угрозы. Он в спешке швырял в чемодан ботинки, куртки, мыло, бритвенные принадлежности и зубной порошок. Едва он захлопнул замки чемодана, как в дверь снова постучали.
– Уже бегу, – крикнул он. – Остались только книги и пижама. Я сейчас спущусь.
Снова раздался стук, на этот раз более настойчивый.
– Пожалуйста, не дави на меня, Шарлотта. Две минуты, ладно?
Но за дверью не унимались. Оскар сердито покосился на нее.
Может, это кто-то из персонала отеля? Его французский никуда не годится, но с этой ситуацией он, пожалуй, справится.
– Ун момент! – крикнул он и добавил: – Подождите, пожалуйста!
Но в дверь продолжали стучать, причем все более настойчиво.
Внезапно по спине юноши поползли мурашки.
– Ки эс ла? – выкрикнул он. – Кто там?
Молчание.
– Шарлотта?
Никакого ответа.
Оскар медленно отступил от двери. Добравшись до подоконника, он осторожно выглянул наружу. Толпа зевак, глазевших на самоходную повозку, за это время выросла. Однако человек, управлявший ею, по-прежнему отсутствовал. Но сейчас Оскар заметил одну вещь, которой раньше не придал ни малейшего значения. На сиденье рядом с местом водителя лежала шляпа. Широкополая, с высокой тульей, вроде тех, какие носят ковбои на американском Среднем Западе.
Ужас буквально парализовал Оскара. Он уже видел эту шляпу сегодня. Она принадлежала таинственному незнакомцу, подстерегавшему их у подножия Эйфелевой башни. Тому самому, из Афин.
Во рту у него пересохло, а язык стал, как суконный. Юноша уставился на дверь, словно хотел пробуравить ее взглядом. Кто за ней стоит?
Снова послышался стук, на этот раз еще более настойчивый.
18
Запыхавшись, Гумбольдт наконец-то добрался до улицы Клеман Маро. На углу ему пришлось остановиться и опереться о фонарный столб. Сердце ученого бешено колотилось, лицо горело. Проклятые парижские извозчики! Ни одна наемная пролетка не остановилась, чтобы подобрать его, – все они катили мимо, не обращая внимания на его вопли. Пришлось промчаться пешком целых два километра, и дались они ему нелегко. Плохо дело – оказывается, он далеко не в лучшей форме. Пора заняться своим физическим состоянием.
Элизы и обоих молодых людей в условленном месте не оказалось. Несмотря на то что они должны были поджидать его здесь давным-давно. Что могло их задержать?
Гумбольдт прикрыл ладонью глаза от лучей низкого солнца. Гостиница находилась всего в трехстах метрах отсюда. Можно было даже рассмотреть вывеску и флажки на фасаде здания. Перед отелем собралась небольшая толпа. Что бы это значило?
Ученый торопливо направился к отелю, и лишь одолев половину расстояния, понял, что зеваки обступили какое-то транспортное средство – что-то вроде безлошадного экипажа. Он и сам при других обстоятельствах был бы не прочь взглянуть на техническую новинку, но уже в следующую секунду его внимание привлек женский крик.
Гумбольдт насторожился. Голос был поразительно похож на голос Элизы.
Прежде чем он решил, что предпринять, из гостиничного двора вылетел экипаж. Ученый едва успел отпрыгнуть в сторону, а в следующую секунду заметил, кто сидит на козлах.
– Шарлотта?!
– Дядя! Наконец-то!
– Что здесь происходит? Где Оскар?
Шарлотта указала на второй этаж гостиницы. Ее лицо выражало острое беспокойство.
Гумбольдт взглянул вверх и едва сумел сдержать возглас испуга.
На карнизе второго этажа балансировал Оскар. Рядом с ним стоял упакованный чемодан.
Теперь и пешеходы на тротуаре обратили внимание на происходящее. Дамы заахали.
– Как ты туда попал? – крикнул Гумбольдт. – Немедленно возвращайся в номер!
– Он не может, – прошептала Элиза. – Мальчик очень боится.
Гумбольдт нахмурил лоб.
– Боится? Чего?
– Человека из Афин.
Элиза повернулась в сторону диковинного экипажа. Гумбольдт проследил за ее взглядом и почувствовал, как у него сжимается желудок. На сиденье лежала серая широкополая шляпа-стетсон…
Оскар тем временем передвинул ногой чемодан еще на полметра по карнизу. Выступ достигал в ширину максимум двадцати сантиметров. Слишком мало, чтобы энергично продвигаться по нему с тяжелым багажом, но вполне достаточно, чтобы стоять, не теряя равновесия. Через распахнутое окно номера было слышно, как кто-то возится с дверным замком, пытаясь его взломать.
Толпа перед гостиницей выросла вдвое. Из ворот конного двора отеля вылетел экипаж. Один из пешеходов едва не угодил под колеса, но чудом успел увернуться. Оскару пришлось дважды взглянуть вниз, прежде чем он узнал в этом везунчике Гумбольдта, а на козлах экипажа, рядом с кучером, – Шарлотту. Элиза с Вилмой на руках сидела на заднем сиденье коляски.
Оскар хотел было предупредить друзей об опасности, но из номера донесся грохот. Затрещало дерево, с лязгом отлетела защелка внутреннего замка.
Незнакомец ворвался в комнату.
Господи, что же теперь делать? На карнизе Оскар был как на ладони. Не придумав ничего лучшего, он схватил чемодан и прикрылся им, как щитом. И вовремя, потому что в этот момент в окне появился преследователь. Без своей ковбойской шляпы он казался значительно старше. Темно-каштановая густая борода, бакенбарды с пробивающейся сединой, под лохматыми бровями светились голубые со стальным оттенком глаза. В руке он сжимал какое-то оружие – что-то вроде короткой пневматической винтовки. Он успел даже заметить на тыльной стороне его руки длинный серповидный шрам.
Незнакомец бросил взгляд вниз. До мостовой было не меньше семи метров. Снизу до него доносились возгласы – возмущенные и взволнованные. Но сейчас ему было не до них. В следующее мгновение он заметил Оскара на карнизе, и усмешка скользнула по его лицу.
– Брось эту затею, малыш, – произнес он на ломаном немецком. – Это слишком опасно. Возвращайся в номер, и, думаю, мы сумеем поладить.
Говорил незнакомец с акцентом, какого Оскару еще не доводилось слышать.
Сейчас расстояние между юношей и преследователем составляло около пяти метров. Слишком мало, если тот решит воспользоваться своим оружием!
Но в следующее мгновение раздался свистящий звук, и в стену рядом с окном ударила короткая стальная стрела. Посыпалась штукатурка, у входа в гостиницу грянули крики.
Оскар мельком взглянул вниз. Гумбольдт стоял на тротуаре, целясь в незнакомца из своего автоматического арбалета.
– Это был предупредительный выстрел! – прокричал ученый. – В следующий раз я буду целиться прямо в сердце!
Незнакомец заколебался.
– Говорю в последний раз: убирайтесь немедленно, или я подстрелю вас, как куропатку!
Мужчина коротко выругался и молниеносно скрылся в номере. Гумбольдт схватил поводья и подал экипаж прямо под окно.
– Живо, Оскар, прыгай!
– А чемодан?
– К чертям! Забудь про него.
Оскар оценил высоту. Даже для опытного акробата такой прыжок был рискованным. Если вывихнешь ногу – можешь считать, что сильно повезло. Он покачал головой и крикнул:
– Отойдите в сторону, я сброшу чемодан!
С этими словами он отпустил ручку. Чемодан приземлился как раз на мягкое сиденье коляски и подпрыгнул. Лошади испугались, однако остались на месте.
– Ждите меня на углу! И будьте наготове – я сейчас спущусь по водосточной трубе.
Не дожидаясь ответа, он побежал по карнизу. На углу здания гостиницы располагалась водосточная труба, выкрашенная в белое. Ловко, как обезьяна, Оскар спустился по ней на тротуар и прыгнул в пролетку. Кучер щелкнул кнутом.
В это же мгновение незнакомец показался в дверях гостиницы. Прицелившись, он выстрелил им вслед. Ядовитый снаряд просвистел над их головами и угодил в стену соседнего дома. Всем, кто находился в экипаже, пришлось пригнуться. Выглянув из-за борта пролетки, Оскар увидел, что преследователь хлопочет возле своего экипажа. Затем раздался хлопок, и сразу же еще один. Юноша решил, что тот продолжает вести огонь по ним, но оказалось, что эти звуки производит его повозка. Облако синеватого дыма взвилось в воздух.
– Скорее, Пьер! – прокричал Гумбольдт. – Этот парень уже заводит свой автомобиль! Нам удастся оторваться от него, только если нам сильно повезет.
Засвистел кнут, кони с испуганным ржанием рванули с места и понеслись по улице. Пока их пролетка, набирая скорость, катила по мостовой, Оскар увидел, как незнакомец бросил свое оружие на сиденье и уселся на место водителя. Снова послышались тарахтение и взрывы, и странное транспортное средство сдвинулось с места. Немногочисленные любопытные, все еще остававшиеся на месте происшествия, прижались к стенам домов, пока незнакомец разворачивал свою повозку. При этом он едва не врезался в фургон молочника, неторопливо кативший по улице. Чтобы избежать столкновения, преследователю пришлось въехать на тротуар. Пешеходы заметались, спасаясь от громыхающего и чадящего чудовища.
– Быстрее! – торопил кучера Гумбольдт. – Мы должны успеть уйти от него как можно дальше.
Их экипаж с бешеной скоростью несся к набережной Сены. Одному Богу известно, где Гумбольдт отыскал этого извозчика. Тот явно не был обычным парижским возницей, неторопливым и болтливым. А его манера езды напоминала ухватки жокея во время скачек на Большой приз. Но кем бы ни был этот человек, Оскар радовался, что именно он сейчас восседает на козлах их пролетки.
Во весь опор они пересекли авеню Монтень и свернули на север по Елисейским Полям к площади Звезды.
Однако спустя пару минут из боковой улочки позади них, громыхая, вынырнул автомобиль. Теперь преследователь следовал за ними по пятам. Расстояние между ним и пролеткой составляло около ста метров и стремительно сокращалось. Похоже, что безлошадная повозка развивала заметно большую скорость, чем лошади.
– Быстрее, Пьер, еще быстрее!
– Не выходит, мсье. Лошади на пределе. И не забывайте – в пролетке нас пятеро.
Гумбольдт оглянулся, и на его лице появилась свирепая решимость.
– Этот парень начинает действовать мне на нервы, – пробормотал он с угрозой в голосе. – Если он хочет драки, то он ее получит.
– Почему он движется гораздо быстрее нас? – спросил Оскар.
– Мотор его транспортного средства развивает мощность больше трех лошадиных сил, – пояснил ученый. – Кроме того, он легче. Боюсь, нам все-таки придется вступить в открытую борьбу с использованием оружия.
– Ты ведь это не всерьез, дядя? – Шарлотта растерянно взглянула на Гумбольдта. – А пешеходы? Там же полным-полно детей…
Девушка была права. По набережной Сены прогуливались толпы людей. Многие останавливались поглазеть – ведь не каждый день увидишь гонки между конной повозкой и автомобилем.
Гумбольдт схватился за подбородок.
– Что же нам предпринять? Этот тип с каждой минутой все ближе.
– Эти… как их… автомобили… – проговорил Оскар. – Как они работают?
– Их приводит в движение энергия сгорания топлива – легких фракций нефти, которые называют бензином. Довольно опасное легковоспламеняющееся вещество. Его получают… – Ученый внезапно умолк. Глаза его вспыхнули. – Оскар, ты гений! – вскричал он. – Пьер, остановите лошадей!
Кучер в полном недоумении оглянулся.
– Вы сказали остановиться?
– Да-да, – нетерпеливо проговорил Гумбольдт. – Не могу же я стрелять на ходу!
– Вы хотите убить этого господина?
– При чем тут убийство? Я всего лишь хочу его остановить.
Пьер рванул вожжи, лошади захрипели, и экипаж остановился. Гумбольдт спрыгнул на мостовую, пристроил арбалет на багажнике пролетки и прицелился. Автомобиль стремительно приближался. Оскар уже мог рассмотреть полную дьявольской злобы ухмылку на лице незнакомца, когда Гумбольдт нажал на спусковой крючок своего оружия. Послышался свист, затем коротко звякнул металл. Автомобиль продолжал двигаться как ни в чем ни бывало и неумолимо приближался. Его водитель оставался цел и невредим.
– Проклятье, – процедил сквозь зубы Оскар. – Мимо!
Теперь преследователя отделяло от них каких-то полсотни метров.
– Поехали, Пьер. – Гумбольдт прыгнул на сиденье. – Поскорее уберемся отсюда.
– Мсье?
– Трогай, трогай живее!
Пьер взмахнул кнутом. Автомобиль между тем приблизился и находился в двадцати метрах от них. Оскар видел, как незнакомец поднял свое оружие и прицелился. Он уже был готов выстрелить, но внезапно движение его механической повозки резко замедлилось. Из двигателя повалили клубы черного дыма. В его недрах что-то зашипело и затрещало, словно на раскаленную сковороду бросили целую связку сосисок. Пешеходы, находившиеся поблизости, в ужасе кинулись врассыпную.
Затем показался огонь. Очаг возгорания находился где-то в корпусе повозки, на уровне колесных осей, но пламя быстро перебралось выше. Незнакомец мгновенно покинул свое место – и вовремя: в следующее мгновение весь автомобиль был объят пламенем. И пока их пролетка удалялась все дальше по бульвару, Оскар видел, как преследователь мечется в бессильной ярости вокруг своего пылающего авто. Окончательно убедившись, что снова потерпел поражение, незнакомец остановился и погрозил кулаком вслед их экипажу.
