Текст книги "Дворец Посейдона"
Автор книги: Томас Тимайер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
36
Длилось оно, как ему показалось, целую вечность. Мимо проплывали и уносились ввысь выступы скал – так близко, что можно было вытянуть руку и коснуться шершавого камня. На полпути ему почудилось, что все происходящее – сон, а движущаяся мимо каменная стена – что-то вроде разрисованного театрального задника, который поднимают и опускают рабочие в антракте. И лишь зацепив локтем за торчащий из стены камень, он убедился, что это далеко не иллюзия.
Тем временем скорость падения замедлилась, и вскоре они уже парили у дна, как семена одуванчика. Удар при приземлении оказался не сильнее, чем если бы он спрыгнул с невысокой ограды. Слегка присев, Оскар выпрямился. Океания посветила фонариком влево – совсем рядом поблескивали чьи-то свинцовые подошвы, а за ними – еще одни. Торопясь и путаясь в пряжках, все четверо надели их, и снова обрели твердую почву под ногами.
Оскар взглянул наверх. Подводные скалы мрачно уходили ввысь, теряясь в темноте. Можно только вообразить, сколько бы им понадобилось времени, чтобы спуститься с этого обрыва обычным способом. Наверно уже на середине пути у них закончился бы кислород. Их выручило простое и остроумное решение Океании.
Он с восхищением посмотрел на девушку и поднял большой палец вверх. Вообще-то на языке водолазов этот жест означает «всплываем», но улыбка Океании ясно сказала: она поняла, что именно он имеет в виду.
Теперь расстояние до «Калипсо» значительно сократилось. Прыжок не только избавил их от тяжелого спуска, но и приблизил на несколько сот метров к цели. Оскару даже стало казаться, что он слышит, как скрежещет металл корпуса корабля, когда тот задевает о камни. Почва содрогалась под ногами механического человека, камни разлетались во все стороны, а ил кружился вихрем.
Зрелище было жутковатое: робот возвышался среди корабельных останков, как подвижная башня. Оскар даже смог разглядеть, что этот уродливый исполин изготовлен из самых разнокалиберных металлических деталей. Некоторые пластины корпуса и сочленения выглядели абсолютно новыми, другие были покрыты ржавчиной и облезшей краской. Руки и ноги робота походили на шатуны парового двигателя, а суставы имели явное сходство с маховиками. В движение железного человека приводил неизвестный двигатель, но за его спиной постоянно бурлил целый гейзер пузырей, наполненных газом и паром. Перекинув через плечо якорную цепь, он тащил по дну тысячетонную махину корабля, и можно было только фантазировать насчет того, какой источник энергии позволяет этому механизму развивать такую мощность.
Но главным был другой вопрос: кто управляет этим механизмом?
Оскар чувствовал леденящий ужас. Странный подводный город, невиданные механизмы, – неужели все это имеет отношение к той задаче, которую взялся решить Гумбольдт? И не были ли все эти творения инженерного гения теми самыми морскими чудовищами, о которых ходили упорные слухи?
Но любопытство в конце концов взяло верх над страхом. Они так далеко зашли, что теперь имели право окончательно выяснить, что за всем этим кроется.
Палубные огни «Калипсо» все еще тлели, но и этого света было достаточно, чтобы осветить морское дно в радиусе нескольких десятков метров. Робот тем временем выволок судно на открытое пространство, где не было ни единого укрытия, за которым могли бы спрятаться путешественники. Оставалось надеяться, что никто их не обнаружит – по крайней мере, до тех пор, пока они не доберутся до спасительной рубки в донной части «Калипсо».
Не без опаски они ступили на освещенную территорию. От волнения Оскару стало трудно дышать – и на мгновение ему почудилось, что кислород подходит к концу. Задыхаясь и потея, юноша боролся с сопротивлением плотной водной среды. Шею и щеки жгло, пот заливал глаза. С каким бы наслаждением он сейчас вытер бы лицо, но для этого пришлось бы снять шлем. Взглянув на Океанию, Оскар убедился, что она тоже чувствует себя неважно.
У них в запасе всего несколько минут – а затем воздух закончится!
Он окинул взглядом светлый корпус корабля. Как, черт побери, они собираются проникнуть туда? В корпусе нет никаких отверстий и люков. Судно лежит на правом борту, и палуба расположена почти вертикально. Вряд ли им удастся вскарабкаться по ней к палубным люкам. И не была ли эта их спасательная акция обречена на провал с самого начала?
Вдруг робот остановился.
С тяжким грохотом он приставил одну ногу к другой, выпрямился и повернул голову к ним. Луч прожектора скользнул по лицам Оскара и его спутников. Океания в растерянности уставилась на свои руки. Подводный фонарь! Она начисто забыла его выключить!
Механическое существо пронзительно взвыло, выпустило якорную цепь и затопало прямо к ним. Оскар, окаменев от ужаса, мог лишь следить за тем, как робот неумолимо приближается. Оказывается, без огромного груза, каким была «Калипсо», он умел двигаться стремительно и проворно. Почва вновь задрожала под их ногами, когда робот отрезал им путь к судну. Теперь попасть на борт «Калипсо» стало просто невозможно!
Гумбольдт лихорадочно озирался вокруг, но, кажется, так и не мог найти никакого выхода. Сто метров сократились до шестидесяти, потом до сорока и двадцати. Огромный монстр словно вырастал с каждой секундой, и стало совершенно ясно, что еще мгновение – и одна из гигантских, величиной с конный экипаж, ступней, растопчет их в лепешку.
Оскар схватил Океанию за руку и начал бормотать какую-то полузабытую молитву. Внезапно робот остановился. Слышалось только его клокочущее дыхание. Затем железное подобие человека склонилось над ними и простерло свою смертоносную конечность.
Первым на ее пути оказался Рембо. Отчаянно размахивая руками, инженер попытался уклониться от стальных захватов, однако механический человек, словно предугадав его намерение, ловко схватил коротышку. Оскару почудилось, что он слышит хруст костей, воздушный шланг натянулся и лопнул. Бурля и клокоча, из шланга начал вытекать воздух, но система клапанов предотвратила попадание воды в шлем инженера.
Тем временем Рембо возносился все выше и выше. Внезапно огромная голова монстра откинулась, распахнулась огромная беззубая пасть, и стальная лапа запихнула тело несчастного в открывшийся черный провал.
Неописуемый ужас охватил Оскара. Механический исполин вновь повернулся к ним и протянул руку – на этот раз уже к нему. Гумбольдт попытался встать между стальной конечностью и юношей, но был мгновенно отброшен в сторону. Могучие захваты стиснули грудь Оскара и оторвали его от дна. Воздушный шланг лопнул, как гнилая нитка. Вода мгновенно заполнила шлем, но Оскар сумел напоследок набрать побольше воздуха в грудь и задержать дыхание.
Снова открылась черная пасть, стальные захваты разжались – и юноша заскользил вниз по какой-то трубе со стальными стенками. В течение нескольких секунд он не мог понять, где низ, где верх, но затем его ноги коснулись чего-то вроде мягкой мембраны. Она показалась Оскару мягкой, словно кисель, и мгновенно всосала его, издав глухой чмокающий звук.
В следующую секунду он шлепнулся на пол в ярко освещенном помещении. Воды здесь не было. В нескольких шагах от него на полу сидел Рембо. Коротышка инженер уже успел избавиться от шлема и, похоже, пребывал в добром здравии. Тем временем воздух в легких Оскара закончился. Он принялся лихорадочно дергать замки шлема, но в конце концов убедился, что не в состоянии снять его самостоятельно. Заметив это, Рембо бросился к нему, в два счета открыл защелки, отвинтил шлем от нагрудника скафандра и сорвал его с головы юноши.
На пол хлынула вода, Оскар резко выдохнул, и тут же его легкие наполнились прохладным воздухом. Несколько мгновений он сидел, ошеломленный, наблюдая, как вода стекает в небольшое отверстие в полу, и тут с потолка вниз обрушилось массивное тело Гумбольдта, сейчас же подхваченное резиновой мембраной, из которой состояли стены и пол таинственного помещения.
Гумбольдт едва успел откатиться в сторону, как появилась Океания – целая и невредимая, но совершенно ошеломленная. Рембо поспешно помог обоим освободиться от шлемов.
У Оскара отлегло от души. Его друзья были живы, они снова вместе!
– У всех все в порядке? – взволнованно спросил инженер.
– В порядке? – прохрипел Гумбольдт и закашлялся – похоже, он изрядно наглотался соленой воды. – Хорош порядок! Что это, черт побери, за место? И что за странное существо или механизм этот монстр?
– Видимо, в его корпусе находится резиновая капсула, заполненная воздухом под давлением, равным давлению воды, – проговорил Рембо. – Смотрите-ка – в той стенке есть небольшое оконце. Возможно, мы сумеем понять, что с нами произошло.
Гумбольдт, кряхтя, поднялся. Раздался скрип толстой резины – ученый решил освободиться от водолазного костюма, стеснявшего движения. Оскар же чувствовал себя совершенно разбитым, и не мог заставить себя последовать его примеру. Пока довольно и того, что он жив и может дышать. Здешний воздух казался ему чудесным, несмотря на запах гари и машинного масла. Он мало-помалу возвращал его к жизни и был гораздо лучше, чем тот, которым ему приходилось дышать в последние полчаса.
По тому, что резиновая капсула снова начала ритмично подрагивать, юноша понял, что робот-колосс снова направился к «Калипсо». До него донесся лязг якорной цепи, а затем механический монстр, переваливаясь с ноги на ногу, продолжил свое движение к неведомой цели.
– Иди скорее сюда, Оскар, ты должен на это взглянуть! – Гумбольдт протянул руку, чтобы помочь юноше подняться на ноги, но тому удалось встать только с огромным усилием. Он чувствовал, что не может сделать ни шагу, но все же каким-то образом справился. Гумбольдт озабоченно следил за ним.
– Как ты себя чувствуешь?
– Не так уж плохо, – пробормотал Оскар. – Просто слишком много всякого случилось за последнее время…
– Не беда! То, что ты сейчас увидишь, послужит тебе наградой за все лишения, – торжественно проговорил ученый. В его глазах появился загадочный блеск. – Подойди к окну. Говорю тебе: это самая невероятная вещь, которую когда-либо приходилось видеть человеческим глазам!..
37
Шарлотта растерянно смотрела на ночной подводный пейзаж, озаренный светом, исходившим от трех зданий, купола которых напоминали византийские храмы. Сплошная сетка распорок и арок покрывала фасад здания, деля его на сотни ячеек, каждая из которых светилась и сверкала.
– Боги мои, – потрясенно произнесла Элиза. – Что же это такое?
– Хрустальный дворец… – пробормотала Шарлотта.
– Что-что?
– Разве ты не помнишь? Сооружение из стекла и стали, которое возвели в Лондоне к открытию первой Всемирной выставки в 1851 году. И это множество башен и балкончиков… Словно в восточной сказке. Как ты думаешь, там внутри есть кто-нибудь?
– Возможно, – ответила Элиза. – Но я и представить не могу, кто бы это мог быть. Хотя, – вздохнула она, – мы довольно скоро это узнаем. Надеюсь, хозяева этого дворца не имеют ничего против непрошеных гостей.
– Я думаю о наших друзьях, – Шарлотта снова взглянула на сияющие купола. – Как ты думаешь, может, и им удалось добраться сюда?
Элиза на миг опустила веки, а затем проговорила:
– Трудно сказать. Но я чувствую, что они живы. Надо надеяться.
Шарлотта кивнула. С годами она научилась полагаться на таинственную способность Элизы видеть или чувствовать незримое. Однажды Гумбольдт сказал, что гаитянская жрица владеет настоящей магией, и со временем девушка сама в этом убедилась.
Стальной монстр наконец-то оставил в покое якорную цепь и тяжелыми шагами направился к ближайшему корпусу сверкающего дворца. Казалось, что его цель – стальная стена, настолько высокая, что даже робот гигант казался на ее фоне карликом.
– Что он делает? – прошептала Шарлотта.
– Кажется, приводит в действие какой-то механизм, запирающий вход, – сказал Клеман, стоявший рядом с Шарлоттой.
Внезапно в стене появилась тонкая освещенная щель, которая с каждой секундой становилась все шире. Золотистый свет лег на морское дно.
– Мне кажется, – проговорила Элиза, – он попытается втащить нас туда.
И действительно: как только огромные ворота в стальной стене открылись достаточно широко, робот вернулся к «Калипсо», снова взялся за якорную цепь и переместил корпус погибшего корабля внутрь просторного зала.
Это громадное, уходящее вдаль помещение, было заполнено водой. Пол зала состоял из металлических пластин, соединенных друг с другом практически без зазоров. В центре пола располагались рельсы, на которых было установлено транспортное средство, похожее на сани. Их «полозья», скользившие по рельсам, были загнуты вверх, а сама конструкция явно предназначалась для транспортировки очень крупных и массивных предметов. Точными движениями робот переместил многотонный корпус корабля на платформу «саней» и закрепил его там якорной цепью.
– Что все это значит? – спросила Шарлотта, которая никак не могла понять, что происходит. – Что собирается делать этот великан?
– Я надеюсь, что после этого вода из этого зала будет выкачана, – сказал Клеман. – Осталось немного подождать, и мы узнаем, кто на самом деле нас сюда затащил.
Механик не ошибся. Уровень воды в помещении начал понижаться. Первыми на суше оказались лампы, находившие под потолочным сводом и светившие ярко, как искусственные солнца. В рубке становилось все светлее, и Шарлотте пришлось зажмуриться. Девушка столько времени провела в полумраке, что теперь ее глаза должны были заново привыкать к свету.
Когда она снова выглянула в иллюминатор, вода в зале практически исчезла. Перед ней простиралась обширная металлическая поверхность, поблескивавшая от влаги. Кроме нескольких луж, от многих тысяч кубических метров морской воды ничего не осталось.
– Мне кажется, что зал наполнен воздухом, – сказала Элиза. – Как вы думаете, это не слишком опасно, если мы попробуем выйти наружу?
– Не стоит спешить, – ответил Клеман. – Кажется, нас и без того выпустят отсюда. К нам гости!
Из дальнего конца зала к «Калипсо» приближалась группа странных существ. Они явно не были людьми, но и точно сказать, что они собой представляли, было непросто. Только когда они оказались в нескольких метрах от борта корабля, Шарлотта поняла, что это – автоматы, или дроны, – механические создания, лишь отдаленно напоминавшие людей или животных и запрограммированные на выполнение одной или нескольких задач. У некоторых не было глаз или рта, иные вовсе не имели того, что можно было бы назвать лицом. Передвигались они на двух или четырех конечностях, но были и такие, которые вовсе их не имели – они катились на колесах или ползли, а роль конечностей у них играли различные инструменты. Особенно поразили ее многорукие механизмы, вращавшиеся вокруг собственной оси. Общим для всех дронов были только красные огни, горевшие у них на груди, словно раскаленные угольки.
Часть из них направилась к борту «Калипсо» и без промедления вгрызлась в металл с помощью всевозможных режущих инструментов. Визжа и грохоча, циркулярные пилы резали и кроили обшивку судна, словно это была не толстая сталь, а простая ткань. Полетели снопы искр, «Калипсо» завибрировала.
Шарлотта и ее спутники, зажимая уши, столпились в задней части рубки.
В считанные минуты автоматы вырезали из корпуса корабля огромную прямоугольную пластину, частью которой была и оболочка рубки сонара, и поток воздуха, пахнущего солью и водорослями, хлынул внутрь корабля. Дроны откатились назад, а затем продолжили свою работу на другом участке.
В то же мгновение странная фигура шагнула через пролом в борту. Из всех чудес, с которыми узники рубки сонара столкнулись здесь, внизу, это показалось им самым невообразимым.
Перед ними предстал человек – рослый мужчина в черной кожаной накидке, таких же перчатках до локтя и сапогах из моржовой кожи. Глаза его скрывали очки с затемненными стеклами. Кожа лица была не просто бледной – она имела какой-то мучнистый оттенок; растительность на голове отсутствовала, а из одного уха торчал свернутый спиралью провод. Двигаясь механически, почти как дроны, он прошагал в центр рубки и пристально уставился сквозь темные стекла на спасшихся моряков и двух женщин.
Этот человек сразу же не понравился Шарлотте. Что-то с ним было не так, она это мгновенно почувствовала. А когда он заговорил, его голос зазвучал, как пар, вырывающийся из клапана паровой машины.
– Меня зовут Калиостро, – произнес мужчина. – Вы незаконно проникли в империю его величества Искандера, властелина Медитеррании. Я требую немедленно сдать все имеющееся у вас оружие, сохранять спокойствие и следовать за мной. Вы должны построиться парами, и я отведу вас в предназначенные для вас помещения. Точно выполняйте мои указания, и ваши жизни будут в безопасности.
Один из моряков, могучий парень ростом под два метра, выступил вперед и проговорил:
– Я – Серж Бутон, кочегар с «Калипсо». И я хочу знать, где именно мы находимся и что вам от нас нужно.
Незнакомец застыл. Шарлотте почудилось, что внутри его головы раздался хруст, словно лопнула скорлупа ореха.
– Вопросы здесь задаю я, – наконец проговорил он. – В свое время вы получите всю необходимую информацию. Но до этого вы обязаны сохранять молчание. Следуйте за мной!
– Мы не сдвинемся ни на шаг, – энергично возразил кочегар, – пока вы не объясните, что здесь происходит, почему вы напали на наше судно и навязываете нам свои условия!
Он решительно взмахнул кулаком, но незнакомец моментально перехватил руку кочегара, заломил ее за спину и заставил парня опуститься на колени. Ухмылка заиграла на губах затянутого в кожу мужчины.
– Лучше бы вам не испытывать мое терпение, – спокойно произнес он.
– Нет, мсье, я не имел в виду… – забормотал, багровея от мучительной боли великан-кочегар.
– Любая ваша попытка бежать или использовать силу обречена на провал и будет без промедления наказана смертью. Учтите это на будущее. Повторяю: следуйте за мной. Всякое сопротивление бесполезно.
С этими словами он повернулся и скрылся в отверстии так же внезапно, как и появился.
Шарлотта прижала к себе Вилму и стала поглаживать ее перья, успокаивая птицу.
– Похоже, у нас нет выбора. Может, все-таки стоит выполнить его требования? Кроме того, мне бы хотелось узнать, кто такой этот загадочный Искандер и какие у него намерения.
Обменявшись быстрыми взглядами с Элизой, девушка выпрямилась и первой шагнула вслед за незнакомцем.
38
Норвежец следил за переговорами с безопасного расстояния. Смешавшись с матросами, он видел, как девушка взяла на руки птицу и покинула рубку. Что ж, решимости и отваги у немцев не отнимешь.
Но эти механические существа с клещами и пилами вместо рук – что за исчадия ада? Кто их создал и с какой целью? И главное – чего здесь потребуют от них?
Теперь в рубке оставались только трое матросов, считая вместе с ним. И только когда все они покинули «Калипсо», Норвежец последовал за ними.
Свет ламп, пылавших под сводами зала, оказался таким ярким, что он на мгновение ослеп. Когда же снова открыл глаза, то обнаружил, что его окружили щелкающие, чирикающие и потрескивающие механизмы. Они словно подгоняли Норвежца и его спутников к пандусу, ведущему наверх и вдаль. По пути они увидели множество плавильных печей, кранов, прокатных станов, кузнечных горнов и штамповочных прессов – целый завод по переработке и утилизации чугуна и стали. Грохот и чад здесь были еще гуще, чем на верфях Гавра.
С высоты пандуса Норвежец видел, как сотни дронов высыпали из заводских закоулков и устремились к «Калипсо». Спустя короткое время корабль был полностью облеплен механизмами. Во всех уголках его корпуса машины пилили, резали и сверлили, удаляя стальные заклепки и разрезая пластины металла на части. В бортах «Калипсо» уже зияли обширные отверстия. Затем металл молниеносно исчезал в недрах подводного завода.
Еще недавно великолепное и мощное судно, теперь выглядело, как выброшенный на берег кит, вокруг которого кишат питающиеся падалью твари. Очень скоро от него ничего не останется, кроме остова.
Пленники все выше поднимались по пандусу, и вскоре вблизи замаячила фигура гигантского робота, который доставил сюда «Калипсо». Механический человек неподвижно стоял в конце длинного пролета. Свет в его глазах потух. Казалось, что он спит. Толстые кабели, тянущиеся к трансформаторам, торчали из заспинного «ранца» робота, отчего он походил на громадную марионетку. Должно быть, колосс истратил всю энергию во время ночной операции, и теперь нуждался в подзарядке.
При ярком свете могучий робот производил еще более внушительное впечатление. Одна его голова имела в диаметре несколько метров. Нижняя челюсть напоминала ковш парового экскаватора, а местами покрытая ржавчиной обшивка выглядела так, словно поросла красноватым мхом.
Передвижной трап вел к груди стального великана. Сопровождавший их незнакомец поднялся по трапу и нажал несколько кнопок на передней панели робота.
Люк с шипением приоткрылся. Затем откинулся двухметровый лист грудной обшивки робота, образовав своего рода мост между пандусом и его утробой. Оттуда, друг за другом, появились четверо людей. Нетвердо ступая, они миновали стальной мост и направились к пленникам, чтобы присоединиться к ним.
Норвежцу понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять – кто они, эти четверо…
Ослепительный свет проник внутрь их резиновой и стальной тюрьмы. Одна из стен внезапно распахнулась. Оскар осторожно выглянул – а затем шагнул вперед.
Вниз отсюда вел трап, а прямо у него под ногами лежал гигантский заводской цех, гремевший, грохотавший и чадивший. Он сделал несколько шагов на все еще непослушных ногах и беспомощно заморгал, озираясь вокруг. Внезапно до него донесся отчаянный крик, полный радости, – и Оскар увидел, что к подножию трапа несется светловолосая девушка. Приблизившись, она так стремительно схватила его в объятия, что едва не опрокинула на пол.
– Оскар!
– Шарлотта?
– Слава Всевышнему, вы живы! А мы уже потеряли всякую надежду… – Девушка уткнулась лицом в его грудь, и Оскар почувствовал, как она дрожит всем телом.
К такому взрыву чувств он не был готов и совершенно растерялся.
Наконец Шарлотта разомкнула объятия. Ее щеки были мокрыми от слез.
– Я так рада… – Она поцеловала юношу в щеку, а затем поочередно расцеловала дядю, мсье Рембо и Океанию.
– Я знала, что это не конец, что мы еще увидимся на этой земле… – Элиза прижалась к Гумбольдту и нежно коснулась его губ своими губами. – Как же вам удалось спастись?
– Это длинная и поразительная история, – ответил ученый. – И я непременно расскажу ее, но не сейчас. Прежде всего, я хотел бы сориентироваться в обстановке и выяснить, где остальные люди из команды «Калипсо».
– Выжили только те, кого ты видишь перед собой, – ответила Элиза. – Все остальные, увы, погибли.
– Как? И капитан, и штурман, и второй помощник?
Женщина скорбно кивнула.
– Немыслимо! – на скулах Гумбольдта заиграли желваки. – Я должен поговорить с кем-нибудь из здешних обитателей. Кто привел вас сюда?
Элиза отступила на шаг и указала на лысого мужчину, затянутого в черную кожу.
– Этого господина зовут Калиостро. Он утверждает, что является посыльным императора Искандера. Вот и все, что мы знаем.
С высоко поднятой головой Гумбольдт направился к представителю местной власти. Он возвышался над Калиостро на целую голову, но это обстоятельство, казалось, нисколько того не беспокоило.
– Нападение на мирное исследовательское судно противоречит всем нормам морского и международного права, – ледяным голосом произнес Гумбольдт. – Больше того: это равносильно объявлению войны. Я хочу знать: кто за всем этим стоит? Кто вы такой и по чьему наущению действуете? Что это за сооружения и почему нас похитили? Отвечайте немедленно, или, клянусь, вам придется сильно пожалеть!
Тон, каким были произнесены эти слова, заставил Оскара вздрогнуть. Никогда еще он не видел своего хозяина в такой ярости.
Калиостро уставился на него с невозмутимостью робота.
– Вы предводитель этой жалкой кучки нарушителей закона?
– Именно!
Мужчина обошел вокруг Гумбольдта, разглядывая его, как редкое насекомое. Оскар заметил, как ученый гневно стиснул кулаки.
– Хорошо, – лысый мужчина остановился перед ученым. – В качестве предводителя, вы имеете право получить некоторую информацию. – Он слегка поклонился. – Как вам уже сообщили, мое имя – Калиостро, я мажордом его величества Искандера Первого, властителя Медитеррании. Вы вторглись на территорию владений его величества, хотя вам давно должно было стать ясно, что это запретная зона.
– Искандер? – грозно воскликнул Гумбольдт. – Кто он такой и почему посылает ко мне своих лакеев? Я требую немедленной аудиенции, чтобы заявить протест по поводу унизительного обращения с нами!
– Вы не имеете права чего-либо требовать, – пролаял Калиостро. – Его величество примет вас, когда ему будет угодно. До этого момента вы находитесь под арестом.
– А что происходит с нашим кораблем? – Гумбольдт указал в ту сторону, где осталась несчастная «Калипсо». – У вас нет никакого права демонтировать его. Это все-таки…
– Ваше судно отныне принадлежит его величеству и будет утилизировано, то есть превратится в сырье.
– Утилизировано? – Лицо Ипполита Рембо пошло пунцовыми пятнами, а хохолок на затылке встал дыбом. – Вы хотите сказать, что мой корабль превратится в металлолом?
Мажордом бросил в его сторону холодный взгляд.
– Кто вы такой?
– Ипполит Рембо, конструктор и строитель «Калипсо»! – Инженер горделиво выпятил грудь, словно на военном параде.
– Тогда вам лучше бы вообще помолчать, – отрезал Калиостро. – Прекратите болтовню и отправляйтесь к остальным!
– Возмутительно! Я желаю знать, что именно эти автоматические жестянки делают с моим великолепным кораблем!
– С вашим кораблем? – Калиостро не обратил ни малейшего внимания на приступ бешенства, охвативший Рембо. – Вы, кажется, плохо расслышали. Корабль отныне принадлежит его величеству. Дроны заняты переработкой сырья. Железо, медь и бронза у нас ценятся высоко. Можете быть спокойны, переработка будет осуществлена с максимальной эффективностью. Если вы немедленно…
– Как? «Калипсо» – одно из лучших и самых современных исследовательских судов в мире! – Вены на шее Рембо вздулись, лицо побагровело. – Оно снабжено уникальным оборудованием, а его несравненная двухступенчатая паровая турбина фирмы…
– Довольно! – оборвал его мажордом, при этом снова послышался странный хрустящий звук. – Ваши технологии безнадежно устарели. Именно поэтому его величество распорядился подвергнуть это судно единственной процедуре, имеющей смысл, – переработке. Он послужит строительным материалом для более прогрессивных механизмов. А теперь – хватит разговоров! Я и без того потратил на вас слишком много времени.
С этими слова он повернулся спиной к растерянному и все еще кипящему негодованием Рембо.
Океания нежно обняла отца. Оба они некоторое время так и стояли, не сводя глаз с гигантской платформы на рельсах, где «Калипсо» постепенно превращалась в жалкий остов.
