Текст книги "Медуза"

Автор книги: Томас Тимайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 3

Направляясь к ущелью, Крис Картер ощутил на лице холодное дуновение. Все шли безмолвно, стараясь не шуметь. Тишину нарушал лишь скрип гальки под подошвами массивных башмаков. Нервы Криса были на пределе. Он чувствовал, знал, что его ждет встреча с невиданным. По необъяснимым причинам и Норман Стромберг, его руководитель и работодатель, испытывал сходные чувства, отправляя Криса с этой тайной миссией. А уж о чутье его шефа на подобные вещи ходили легенды. Именно благодаря своему сверхъестественному чутью он и стал одним из самых богатых и влиятельных людей в мире. А также удачливым и самым видным коллекционером. Именно страстью шефа к собирательству и объяснялась поездка Криса в эту часть Сахары. Речь шла о ценностях исторического масштаба. Что же до Криса, он был одним из самых удачливых добытчиков информации, или, как их прозвали, скаутов.

Следуя за Малкольмом, Ирэн и Ханной, Крис размышлял над хитроумно разветвленной сетью, к которой принадлежал. Скауты Стромберга были рассеяны без преувеличения по всему миру. Они при любой возможности приобретали предметы старины или же участки земли, где предположительно могли находиться подобные ценности. В результате их боссу принадлежали пещеры на юге Франции, дворцы раджей в Индии, храмы в Японии и целая флотилия затонувших судов с сокровищами на борту. Аппетит Стромберга по части удивительных и таинственных историй и различного рода реликтов был неутолим. Как неисчерпаем его банковский счет. И теперь к коллекции этого собирателя диковинок должен был прибавиться целый огромный регион в Тассили-Анджер.

Группа, миновав узкий и тесный изгиб, вышла в пронизанную светом долину. Взглядом знатока Крис мгновенно оценил, что здесь есть на что посмотреть. Изображенные фигуры имели на себе лишь набедренные повязки. Головы их украшали перья. Первобытный художник запечатлел своих собратьев в момент охоты – вооруженные луками и копьями, они нападали на слонов, жирафов и антилоп. В отличие от животных фигуры людей были не пропорциональны – с чересчур толстыми руками и ногами, с неестественно вытянутыми телами. Такими увидел их Крис на выпуклом округлом рисунке, в центре которого был изображен глаз циклопа с расходящимися в разные стороны отростками непонятного назначения, по форме напоминавшими змей.

Патрик Флэннери беспокойно вертел головой, словно белка.

– Невероятно, – бормотал ирландец. – Никогда не приходилось видеть ничего подобного. Каков может быть их возраст?

– Ты что, не потрудился просмотреть полученные нами отчеты? – укоризненно-недоумевающе спросил его звукооператор Альберт Бек. И тут же сам ответил на свой вопрос: – Нет, конечно. Если бы ты нашел время, чтобы их прочесть, то наверняка знал бы, что это рисунки эпохи круглоголовых. То есть им около девяти тысяч лет. – Лицо звукооператора осветила довольная улыбка: мол, вот я какой, хоть и не археолог, но кое-что знаю. – Значит, их следует отнести к неолиту, то есть к началу каменного века, когда и появились самые первые африканские наскальные рисунки. Если я что-то не так сказал, пусть Ханна меня поправит.

– Я просто поражена, – усмехнулась Ханна. – Неужели все могут похвастаться столь глубокими знаниями? Тогда мне не придется просвещать вас.

Ирэн смущенно улыбнулась:

– Думаю, еще как придется. Потому что никто, кроме Альберта и Криса, в этом не разбирается. Сколько отчетов ни подсовывай, – добавила она, бросив ироничный взгляд в сторону Альберта.

Ханна, порывшись в сумке, достала очки.

– Ну ладно. Сами напросились.

Она решила начать с самой заметной фигуры, запечатленной в полете.

– Начнем с этого изображения. Как уже сказал Альберт, этому рисунку около девяти тысяч лет. Отличительный признак данной эпохи – головы ярко выраженной круглой формы, отдаленно напоминающие шлемы космонавтов. Неудивительно, что Анри Лот, знаменитый исследователь Африки, впервые обнаружив эти изображения, принял их за богов, прилетевших на Землю с Марса. Согласно последним исследованиям, народы, создавшие эти рисунки, происходят из центральной части Африки. Вплоть до сегодняшнего дня непонятны причины столь внезапного исчезновения их культуры. Ни один из более поздних народов не создал ничего, что хотя бы отдаленно напоминало традиции этой исчезнувшей культуры. Более того, есть указания на то, что все рисунки, которые пролили бы свет на причины исчезновения, намеренно уничтожены. Создается впечатление, что народ круглоголовых постарались вычеркнуть из истории. Странно, не правда ли? Это одна из величайших тайн археологии.

Крис почувствовал, как в нем зашевелилось подозрение. Неужели Ханна все же сумела отыскать ключ к разгадке тайны? Обнаружила рисунки, способные прояснить загадку? Если да, успело ли об этом пронюхать Национальное географическое общество? Похоже, именно так, ибо только этим можно оправдать сумасшедшие расходы, на которые оно пошло.

Взгляд Криса блуждал по скале. На ней была изображена великолепная антилопа двухметровой высоты – белый цвет, красная окантовка. Передние ноги повисли в воздухе, и создавалось впечатление, что животное вот-вот перемахнет через скалу. Рядом, столь же дотошно выписанное, красовалось стадо муфлонов. Первобытные живописцы постарались на славу, воспользовавшись естественным рельефом каменных стен – выступы и впадины скалистой поверхности идеально вписывались в изображения животных. Казалось, под шкурой на самом деле играют мышцы. Невероятная степень выразительности.

А Ханна тем временем рассказывала:

– То, что вы видите здесь, – первая из трех групп рисунков, задокументированная и каталогизированная мной в течение прошедших шести месяцев. – Слова ее эхом отражались от каменных стен, будто в соборе. – Рисунки относятся к периоду, когда впервые были использованы краски. Вверху располагаются классические изображения животных, хорошо знакомые нам по многочисленным альбомам. Вон там, – Ханна показала рукой на противоположную стену, – вы видите изображения людей. Это жители деревни. И сейчас вы поймете, отчего данный период несет в себе столько загадок.

Ущелье наполнили взволнованные голоса присутствующих. Фигуры на самом деле выглядели весьма неоднозначно. Вытянутые в длину, словно витающие в воздухе тела, увенчанные странными головами, будто заимствованными из вполне современного научно-фантастического фильма. Женщины с отвисшими грудями и выпяченными вперед животами. Летучие персонажи, тела которых покрывали орнаменты и татуировки. Антенны, шлемы, шипы и космические скафандры. Не приходилось удивляться тому, что первые исследователи были твердо уверены: первобытные творцы изображали на рисунках пришельцев из космоса. Сегодня уже никто не пытается оспорить факт, что древние живописцы-охотники особое внимание уделяли телу, являвшемуся для них предметом культа, и увешивали себя разного рода украшениями. Но как смог установить Крис, это никак не проясняет причин загадочного исчезновения этой культуры.

Он повернулся к Ханне:

– Рисунки изумительны. И все же я никак не могу понять поднявшуюся вокруг них суматоху. Ведь подобные находки встречались и у Тан-Зумайтака, и у Тин-Аботека.

Ханна кивнула:

– Верно. Рисунки эпохи круглоголовых можно встретить по всей Сахаре. Правда, смешения стилей нет нигде. Первобытная живопись четко поделена на этапы, и места обнаружения рисунков расположены далеко друг от друга. Но здесь, в этом ущелье, все наоборот. – Глаза Ханны возбужденно заблестели. – Прошу за мной ко второму участку.

Крис, протиснувшись мимо Малкольма и Ирэн, последовал за Ханной. Миновав еще один поворот, они оказались лицом к лицу с другой группой экзотических изображений. Это были не обычные рисунки, а нацарапанные на камне образы. Не в силах сдержать восхищение, Ирэн невольно прижала ладонь ко рту.

– Просто невероятно. Сказочно. Не верю своим глазам. Только взгляните на этих чудесных животных! Слоны, носороги, жирафы. Они – самое прекрасное из всего, что мне доводилось видеть.

Крис полностью разделял ее мнение. Профессиональным взглядом он окинул изображенную на противоположной стене скалы семиметровую фигуру жирафа. Окружившие его охотники в масках метали в животное дротики. Рядом располагалось изображение слонихи, пытающейся защитить детеныша от леопарда.

Ханна, вдоволь насладившись произведенным эффектом, прервала восторженный шепот:

– Прекрасно, не правда ли? То, что вы видите здесь, – уникальное явление во всей Сахаре. Место, объединившее все стилевые направления, причем в хронологическом порядке. Первая группа изображений – наскальная живопись эпохи круглоголовых. Нацарапанные на камне изображения относятся к периоду охотников, то есть они старше. Из-за часто встречающихся изображений тогда еще не вымерших диких буйволов эта эпоха получила название периода Бубалуса, или Буйвола. Использованная здесь техника основывается главным образом на процарапывании относительно мягкой скальной породы более крепким камнем и последующем заглаживании насечек. Так на свет появились изображения, позволяющие нам с достаточной степенью достоверности судить о жизни и быте тех, кто населял эти районы около десяти тысяч лет назад. И в точности так же, как и на рисунках эпохи круглоголовых, здесь с одной стороны мы видим сцены охоты, а с другой… – Ханна показала на изображение над головами присутствующих, – жизнь в селении.

Крис не мог удержаться от улыбки. Эти изображения, если выражаться современным языком и оперировать современными понятиями, представляли собой жесткое порно. Тут уж живописцы отвели душу. Мужчины с исполинскими фаллосами, женщины в самых соблазнительных позах, сельские красавицы, совокупляющиеся со всеми сразу. Охотники, спаривающиеся со слонами, вовсе не понятные создания, полулюди-полутвари, с волочащимся по земле удом. Крис заметил, что даже Ирэн, которую он считал стреляным воробьем в вопросах секса, и та умолкла в явном смущении. Что же касалось Ханны, та с поразительным равнодушием пропустила мимо ушей весьма вольные комментарии Патрика и Григория.

– Глядя на это, поневоле подумаешь, что за последние десять тысяч лет человеческая цивилизация в аспекте сексуальности явно обеднела. Но если говорить серьезно, как бы вы истолковали появление этих созданий с гипертрофированными детородными органами?

Альберт Бек сдвинул очки в никелевой оправе на лоб.

– Речь идет о народности охотников, а все подобные культуры отличаются многообразием божеств. И по-моему, напрашивается вполне логичный вывод о том, не являются ли упомянутые создания божествами. Богами в образе животных, сошедшими на землю для вступления в интимные отношения с жительницами деревни. Этот мотив мы достаточно часто встречаем и в греческой мифологии.

– Приятно слышать, что кто-то считает греков потомками божеств, – изрек Григорий.

Реплика Патакоса вызвала дружный смех. Ханна вынуждена была повысить голос:

– Спасибо, Альберт, за толкование изображения. Но что вы можете сказать об этих фигурах?

Она показала на существа, которых лишь с большой натяжкой можно было отнести к роду людскому. Безрукие, безногие – одна лишь огромная голова с отходящими от нее змеевидными отростками и единственным глазом на лбу.

– Что за животное или божество изображают они? Замечу, что я и сама затрудняюсь дать какой-либо вразумительный ответ. Одно не внушает сомнений. Эти изображения старше, чем каменные гравюры, изображающие животных. Согласно полученным в результате исследований данным, наскальная живопись Сахары возникла внезапно одиннадцать тысяч лет назад. Не существовало никаких начальных стадий, и нет никаких указаний на то, что первобытные художники у кого-нибудь заимствовали свое ремесло, на то, как осваивали соответствующие материалы или стили. Ничего подобного мы не обнаруживаем. Изображения возникают совершенно внезапно. Вчера о них и слыхом никто не слыхал, а сегодня – пожалуйста, сплошные шедевры. Причем на самом деле шедевры. Пропорции, динамика – все отличается совершенством. И вдобавок сила выразительности, какой сам Пикассо позавидовал бы. – Ханна на мгновение сделала паузу, чтобы задать вопрос, который наверняка мучил каждого из присутствующих: – Каким же образом подобное могло произойти? Откуда такой колоссальный революционный скачок в творчестве? – Ханна уперлась руками в бедра. – Непонятно? Гм… Ну так я вам скажу. Существуют два пути. Первое – это великое переселение народов, вернее, великое переселение художников, явившихся сюда откуда-то с юга. Откуда именно – неизвестно, поскольку тому нет никаких свидетельств. И второе… – тут Ханна сделала риторическую паузу, – первобытный человек враз превратился в творца. В художника.

Дерзкие гипотезы Ханны вызвали смущенное покашливание и недоверчивые взгляды. Первой отважилась высказаться Ирэн.

– Божественная искра? – не скрывая скепсиса, спросила руководительница группы прибывших. – Весьма сожалею, но как довод принять никак не могу. Здорово попахивает суеверием. – Ирэн, ткнув пальцем в бороздку на скале, продолжила: – Вопрос ведь звучит так: откуда это совершенство? Честно говоря, версия с великим переселением художников звучит куда убедительнее.

– Вовсе не всегда дело бывает в божественной искре, – бесстрашно возразила Ханна. – Иногда вполне достаточно значительного события, и человек враз меняется. В том числе и как художник. Вероятно, произошло нечто такое, что переменило этих людей. Но я не хочу гадать на кофейной гуще.

– И все-таки что это должно быть за событие? – допытывался Крис. – Уж не космический ли корабль, спустившийся с небес?

– Может, ответ на него дадут Медузы которых мы встречаем во всех без исключения эпохах, – ответила Ханна, пропустив мимо ушей иронию климатолога. – Весьма вероятно, что они лишь маски.

Крис уставился на фигуры. От вида этих уродцев ему становилось не по себе.

– Похожие на змей отростки могут быть и перьями, и рогами. В любом случае они – продукт фантазии, и не более.

– Ты уверен? – Ханна посмотрела на него так, будто ждала ответа именно в таком духе. – До сих пор считалось, что рисунков старше эпохи Буйвола вообще не существует. А я вам сейчас покажу нечто, от чего с ума сойдут все без исключения авторитеты в данной области. Так вот, рисунки старше этой эпохи существуют, мало того, они находятся здесь. Прошу всех к третьей группе, она в глубине ущелья.

Вот она, вот самая великая тайна, о которой и говорил Стромберг. За которой он и отправил его сюда, осенила Криса шальная догадка.

Они вошли в узкий проход. Здесь едва брезжил свет – стены почти сходились над головами. Первой мыслью Криса было достать карманный фонарик, с которым он не расставался, но вскоре глаза привыкли к полумраку. Скалы нависали все ниже, и вскоре пришлось нагнуться, чтобы пройти. К счастью, проход вновь расширился. Стены расступились, и то, что предстало их глазам, превосходило все виденное до сих пор. Группа, не в силах вымолвить ни слова, уставилась на совершенно немыслимый в таком месте предмет. Это была скульптура. Скульптура из черного твердого базальта. Что за тайну скрывала она? Спору нет, первобытные люди как художники могли обладать самыми что ни на есть сверхъестественными талантами и необъяснимыми дарованиями, но что касалось ваяния, здесь они были абсолютными профанами. И все же взору присутствующих представало изваяние, переданное настолько достоверно, что невольно хотелось усомниться в его подлинности. Сейчас Криса занимал лишь один вопрос.

– Это подлинная вещь? – не выдержал он.

– О да! – ответила Ханна. – Пробы камня были отправлены мной в исследовательские центры в Юлих и Карлсруэ. Там методом радиоактивного распада изотопов свинца был установлен их возраст. Результаты обеих экспертиз незначительно отличаются друг от друга, но с большой долей вероятности можно утверждать, что скульптура, которую вы сейчас видите, была высечена из камня около тринадцати тысяч лет назад. То есть за тысячу лет до эпохи круглоголовых, когда Европу еще покрывала толстенная ледяная корка. Когда кроманьонцы в звериных шкурах охотились на мамонтов и волосатых носорогов на заснеженных просторах Европы. Отсюда следует, что она древнейший из памятников творчества во всей Сахаре.

Крис наморщил лоб. Скульптура и вправду выглядела необычно. Что это? Насекомое? Осьминог? Или же просто никогда не существовавшая в природе химера? Из мешкообразного тулова торчали семь похожих на змей отростков. Поперечник их составлял сантиметров пять, длина – метр, не больше. И высечены из камня они были настолько искусно, что казались живыми. По всей длине их покрывали кольца, а на концах имелись надрезы. Там, где отростки соединялись с туловищем, или, если угодно, с головой, наблюдались утолщения. Сама же голова, за исключением единственного глаза, выглядела аморфной. Никаких структур, никаких составных частей, никаких симметричных элементов. Правда, приглядевшись, можно было разобрать орнамент из тончайшей сетки. Но центром был, несомненно, глаз. Он не походил на глаз животного – веки располагались вертикально, а зрачок представлял собой трехлучевую звезду. Жуткое око, окаймленное наползающими друг на друга складками кожи, отталкивало. Создавалось впечатление, что это создание только что отделилось от скалы. Кем бы ни был автор, его изваявший, он был гениальный скульптор. Еще более странным казалось то, что скульптура высечена из черного базальта, материала, который не встречался в песчаных горах Тассили-Анджер. Крис невольно отступил на шаг, а вслед за ним и остальные члены группы. Все подсознательно избегали приближаться к доисторическому твердокаменному чудищу.

– Пугающе странно, верно? – Ханна, скрестив руки на груди, продолжала: – Вот они, первоистоки. Первооснова всего сущего. Древнейший и, возьму на себя смелость утверждать, самый совершенный предмет искусства, обнаруженный на территории Сахары. Все рассмотренные нами эпохи – регресс в сравнении с этой работой. Можно даже подумать, что за последующие тысячелетия творцы настенных рисунков утратили часть мастерства. Эта же скульптура излучает силу, она полна жизни. И хотя поверхность ее тронута эрозией, она по-прежнему волнует, будоражит воображение.

Ирэн кивнула:

– Вполне понимаю тебя. И у меня мурашки по спине бегут, стоит лишь присмотреться к ней. Она живая. Как ты считаешь, что она может изображать?

Ханна покачала головой:

– Понятия не имею. Возможно, это на самом деле божество. Мне известно лишь, что древний человек особо почитал ее. И образ этого существа проходит через все последующие периоды. Оно воспроизводилось в периоды и охотников, и круглоголовых, мы обнаруживаем его и у живописцев скотоводческого периода, и позже, в период Верблюда. Оно доходит и до античных времен, вот почему я взяла на себя риск назвать его Медузой.

Патрик Флэннери задумчиво провел пальцем по каменному цоколю.

– Примечательно. Я участвовал в создании документального сериала о Египте. В Фивах мне пришлось видеть похожую фигуру. Если не ошибаюсь, она была изображена на нескольких обелисках.

– Нет нужды забираться так далеко, – вмешался Крис. – Вы слышали такое название Лептис-Магна? Говорит оно вам что-нибудь? Это древнеримский порт, восточнее Триполи, примерно в семистах километрах отсюда. Город был основан финикийцами около тысячи лет до Рождества Христова. В период расцвета считался одним из богатейших городов Средиземноморья. А теперь угадайте, какими именно изображениями он был знаменит?

Ирэн выжидающе посмотрела на него:

– Медузами?

– Именно. В 1921 году Лептис-Магна откопали из-под метровой толщи песка, а в 1951 году отстроили заново. И мы повсюду находим там изображения Медуз. Их сотни. Весь форум окаймлен ими.

Крис не упомянул, что восстановлением город этот обязан отцу Нормана Стромберга.

– Медуза представляет собой один из самых древних мистических образов. Первоначально она символизировала водную стихию. Позже древние греки стали причислять ее к божествам и полубожествам. У них она фигурировала под названием Горгона. Три сестры, вид которых внушал такой ужас, что человек, взглянувший на них, тут же обращался в камень. Но Медуза была смертным созданием, как помнится, Персей отрубил ей голову.

– Да, невеселые тогда были времена для чудищ, – усмехнулась Ханна. – Но случайность это или нет, ты упомянул одну любопытную деталь, именно она позволит нам продвинуться дальше. Я имею в виду, что Медуза некогда олицетворяла водную стихию.

– Верно, верно. Возьми, к примеру, исполинское подземное водохранилище Стамбула. Доступ к этому гигантскому резервуару охраняет голова Медузы. Во многих культурах реки нередко символизируют и змеи.

– И в самом деле удивительно. Но здесь есть и еще кое-что, достойное внимания. Присмотритесь к цоколю, и вы заметите, что он испещрен тонкими линиями. Мне они представляются буквами. Я попыталась было расшифровать их, но кое-где они выветрились настолько, что разобрать их уже невозможно. Вот здесь мне удалось кое-что понять.

Ханна присела на корточки перед каменной колонной и стала водить пальцами по выгравированным на камне значкам.

Стоявший рядом Крис разглядел, что все пространство под скульптурным изображением покрыто причудливым узором. То, что он вначале принял за естественную структуру скалистой породы, было тончайшим позументом из замысловатой формы значков, чрезвычайно трудноразличимых. Он видел волнообразно изгибавшиеся линии, фигурки человечков. Казалось, они плавали в воде.

– Вода! – Крис полез в карман жилета, вытащил оттуда фонарик. Присев рядом с Ханной он высветил надписи.

– Смотрите! – ахнула Ханна. – Это же иероглифы!

– Ничего подобного, – возразил Альберт Бек. Его худощавая физиономия показалась из-за плеча Криса. – Я немного разбираюсь в древнеегипетских иероглифах, но перед нами не они. Это что-то еще. Возможно, предшественники египетского иероглифического письма, хотя с определенностью утверждать не берусь. Во всяком случае, с ними у них мало сходства. Иероглифы подразделяются на фонетические значки, на словесные и на значки толкования. Такой классификации здесь не наблюдается, Вероятно, речь идет о языке зрительных образов. Вот только прочесть их я не могу. – Альберт Бек выпрямился. – Может, нам и вовсе не суждено расшифровать их, но, как ни крути, этот камешек – самая настоящая сенсация.

Крис был согласен с ним по всем пунктам. Только в отличие от Альберта он мог кое-что расшифровать. И увиденное здесь повергло его в страшное волнение.