Текст книги "Грешные дела (ЛП)"

Автор книги: Томас Рианон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Король кивнул.

– И почему ты пришла?

– Я… Я надеялась, что вы можете защитить меня, Ваше Величество. Вы знаете всё о злых людях, что прячут магию и угрожают всем. Если бы вы сказали, что я невиновна и что это виновата болезнь… Я могла бы вернуться…

– Если бы я сказал? И почему я должен делать это? Вы признали, что виновны в этом.

Женщина замерла.

– Ваше Величество?

– Ты собирала травы и мешала зелья, разве это не магия?

– В растениях есть магия, Ваше Величеств. Я лишь смешивала их, как учила моя мама…

– И ученик, собиравший травы, тоже умер от этого проклятья. Потому что травы отравили его? Или потому что он знал слишком много?

Женщина отшатнулась, качая головой. Её глаза были широко распахнуты.

– Нет, Ваше Величество! Я бы никогда не сделала этого, никогда!

Король взглянул на Аврору.

– Скажи мне, Аврора, – промолвил он, – ведь ты из присутствующих здесь больше всего пострадала от магии. Что бы ты сделала с нею?

Она сглотнула. Когда она заговорила, голос был хриплым и слишком мягким, чтобы его услышали.

– Ничего, Ваше Величество, – сказала она.

– Ничего?

– Если она ведьма, она воспользовалась бы этим для защиты. Только невинные просят о помощи.

– Или те, кто хочет казаться невинным, – король оглянулся на женщину. – Слышите? – сказал он. – Наша принцесса поверила в эту сказку. Но только потому, что ты очаровала её, а это не слишком хорошо, – он наклонился вперёд, положив руки на колени. – Тем не менее, в честь возвращения принцессы я проявлю милосердие. Я защищу тебя, как ты просила. Тебе выделят комнаты в подземелье. Увидим, закончатся ли смерти вместе с твоим исчезновением. И если да, я подумаю о твоих словах, старуха. И мы поговорим снова.

Король кивнул своим стражникам, и один из них сделал шаг вперёд, чтобы увести женщину прочь. Она цеплялась руками, качала головой в неверии, и когда повернулась, чтобы посмотреть на Аврору, страхотразился на её лице. Ужас поселился в Авроре, страшная безысходность, куда более правдивое чувство, чем гнев короля. Аврора шагнула вперёд, наблюдая за остальными. Всем было плевать. Некоторые возились с одеждой, суетились и перешёптывались, словно это была несносная рутина. Другие одобрительно кивали. Женщина пропала в дверях, и король взмахнул руками, приказывая их закрыть.

– Я устал, – сказал король. – И надо разобраться с бартонскими солдатами. Скажите остальным, пусть приходят завтра, – он встал и вышел из комнаты. Айрис поманила Аврору и Родрика за собой.

Странное предчувствие преследовало её, здесь было слишком тихо после величия тронного зала.

– Умираю, – сказал король, закрывая медные двери. – Скорее бы обед! – он собирался уходить, но Аврора отказалась следовать за ним, не в силах остановить вопросы.

– Эта женщина, – сказала она. – Что будет с нею?

– Если она виновна, мы сожжём её за магию. Это единственный способ обезопасить себя.

Горло Авроры пересохло.

– Вы отпустите её? – она знала, что это бессмысленный вопрос, но должна спросить. Должна убедиться.

Король рассмеялся.

– Как мило, правда? – промолвил он, обращаясь к королеве. – Конечно, отпустим. То, что от неё останется. Я никогда не видел, чтобы пепел далеко ходил, но всё случается впервые. Особенно с ведьмами!

И, всё ещё посмеиваясь, он зашагал прочь.

Глава 5

В ту ночь Аврора не смогла уснуть. Истощение выжигало глаза, но каждый раз, когда она закрывала их, паника накатывалась волной – ей казалось, что она тонет, накрытая простынёй, и глаза вновь распахивались. В комнате было слишком тесно, слишком холодно, но воздух был спёртым и тяжёлым.

Когда она, наконец, задремала, скрипнули половицы, и голубизна глаз вспыхнула в темноте. Она резко села, прижимая одеяло к груди. Ничего.

Аврора выскользнула из постели. Её ноги не хотели ступать по холодному полу, но она прижала их к камню, наслаждаясь холодом. Она распахнула окно и выглянула, позволяя ранней весне перебирать её волосы. Холод коснулся щёк.

Город, казалось, светился, словно отражал от себя небо. Далеко внизу пробежали мимо две девочки. Ей хотелось броситься за ними. Выйти на улицу, увидеть новый мир и сбежать из этих стен. Научиться дышать.

Может быть, если бы она увидела мир, если бы прошла по улице, то поняла бы, что случилось с её королевством, пока она спала. Она наблюдала, как огни вспыхивали по всему городу, и, должна признать, она была загипнотизирована им. Очарованная тем, что ей, как она мечтала, когда-то будет принадлежать.

Аврора сомневалась, что после вчерашней короткой встречи кто-то узнает её, но быстро переоделась в новое светлое платье, которое казалось совершенно не привлекающим внимание, и набросила шерстяной плащ. А после подкралась к двери спальни и толкнула её.

Заперто.

Аврора не помнила, как ключ проворачивался в скважине, но замок загремел, когда она вновь попыталась открыть дверь. Через несколько минут после того, как Бетси принесла ужин, Аврору заперли.

Она подавила панику. Она и раньше была в ловушке за запертыми дверьми. Замки – проще, чем металл, что держал её в башне. Но тогда всё было просто объяснить. Разумно. Дверь надо закрыть для её безопасности. А сейчас? Королева защищала её?

Или сохраняла ценный актив?

Аврора поспешила к туалетному столику и схватила пару шпилек.

Её родители заперли её в спальне, когда их паранойя стала слишком сильной. Они решили, что две запертых двери надёжнее одной, и что в комнату проникнуть труднее, чем в башню. Её запирали на ночь, иногда – днём, а потом, когда ей удавалось выходить – то и в других комнатах, библиотеке или старой игровой комнате.

Из-за скуки и клаустрофобии, захватившей её, она просто мечтала открыть дверь. У неё много свободного времени. Она притащила книги о замках из библиотеки в спальню, но даже после тщательных попыток потребовался год, чтобы научиться вскрывать их. Она не самая ловкая на свете. Но у неё получалось.

К тому времени, конечно, отец перестал запирать её. Он сказал, что считает эту башню достаточно надёжной. Она знала это. Казалось, её лишали реальной свободы, запирая в одной комнате, а отец всегда жалел её.

Щёлкнул замок, и Аврора легонько толкнула дверь. Она приоткрылась на несколько дюймов, и девушка выглянула. Коридор был пуст. Она поспешила выйти, а после, прячась в тени, добралась до двери своей башни. Она казалась впечатляющим строением из дорогого дерева, с несколькими тяжёлыми замками… Ручка была холодна, и принцесса навалилась на неё, ожидая от двери сопротивление.

Дверь распахнулась со скрипом, и Аврора метнулась внутрь. Когда она закрыла её за собой, тьма стала настолько густой, что она не понимала, где заканчивались стены и начинался воздух. Она наклонилась и попыталась прикоснуться к чему-то, пока руки не заскользили по гладкому камню, а после повела вверх и вниз, влево и вправо кончиками пальцев. Где-то она отыскала крошечную звезду в стене – то, что ей было нужно.

Вот здесь. Она схватилась ногтями за маленький бугорок и дёрнула. Камень заскрипел, но отодвинулся, после ещё один, и ещё, пока не появился небольшой проём.

Это для побега. Она провела годы, исследуя каждый дюйм своей башни, выслеживая тайны, но это самое трудное – и лучшее её открытие. Каждый раз, когда стены замка оказывались слишком близко к ней, она вытаскивала камни и убегала в лес, очарованная риском и острыми ощущениями бесконечного пространства. Туннель предназначался для определенной цели, говорила она каждый раз, когда внутренний голос шептал, чтобы она рассказала об этом отцу. Он создал его сам, когда случится страшное, чтобы она могла бежать в лес. Никто не стал бы двигать камни. Это безопасно. Так она говорила.

А теперь она остановилась. Так ли Селестина проникла в башню много лет назад? Через туннель, который скрывала Аврора, убеждённая, что свобода стоит риска? Она покачнулась, всматриваясь в темноту, а после прогнала эту мысль. Слишком поздно спрашивать и сожалеть.

Она прошла внутрь. Пыль осыпала одежду и волосы, но прежде, чем она спустилась вниз, пол накренился, создавая коридор, где она, наклонившись, могла стоять. Туннель был чёрным, как смоль, лишь изредка пропуская случайные отблески света в каменных щелях. Паутина оплела волосы, и шум преследовал её, но принцесса не думала о нём, проделывая свой путь. И вот она уже почти на свободе, и свежий ветер касается её лица.

Выход всё ещё был открыт, но зарос плющом и травой, к тому же, его преградили камни. Она раздвинула их, борясь за свободу, а после выбралась наружу и присела на склоне, что вёл на улицу.

Она вышла на мощенную дорогу, а ноги скользили по неровным камням. Улицы сплетались в причудливый лабиринт, и Аврора слепо шла по ним, слушая мерный шум работы и отдалённых движений. Сто лет назад она была слишком напугана, чтобы зайти в город, боясь, что её узнают. Но все же, то, что ей запрещали, казалось таким захватывающим! И теперь она шла дальше, не зная, что ищет.

Широкие дороги у замка освещались фонарями, похожими на глаза сверкающие в темноте. Не магия, она это знала, но странная сила позволяла огню быть ярким и смелым. Та же сила, что укрепила этот развалившийся прежде город. Здания взбирались друг на друга, проникая в темноту; верёвки с развевающейся одеждой были натянуты от окна к окну. Даже в этот поздний час город наполнился людьми, которые останавливались у рыночных прилавков, опирались о стены, чтобы разговаривать и смеяться, спешили по своим делам. Запах пищи наполнил воздух, отрываясь от окон, доносясь от магазинов, мимо которых она проходила.

Один торговец перехватил её взгляд и закричал:

– Ткань! Красивая ткань из Эки! – он поднял красный материал. Слишком жёсткий и блестящий, чтобы быть качественным. Лысина торговца была освещена лампой, а ткань мерцала в тусклом свете. – На вес золота, но я могу отрезать немножко для такой милой дели. Две серебряные монетки! Ничего не может быть справедливее.

– Не слушайте его! – кричали со всех сторон женщины. Одна подняла другой отрез ткани, зелёный и прозрачный. – Он покупает ткань в Алиссайнии и обманывает всех. Но эта, эта ткань их Ванхельма! Как драконий глаз!

– Не нужно, – она поспешила прочь, уставившись в землю. Брусчатка на земле была покрыта пылью. Камни стирались. Кто-то шёл в нескольких футах от неё.

– Подвинься, девочка!

Что-то застучало, и она дёрнулась в сторону. Лошадь галопом промчалась мимо, таща карету со стальными стержнями и сверкающей каймой. Она была почти квадратная, бронзовая, с лампами спереди и сзади. Человек то и дело хватался за вожжи.

Колёса скользили по дороге, швыряя пыль Авроре в лицо. Она отступила назад, закашлявшись, а после повернулась и нырнула на боковую улицу, подальше от толпы.

Тут не было рынка, только распахнутые окна с влажным бельём, ну, и люди у стен. Не осталось и следа от леса, который был здесь сто лет назад, но на некоторых подоконниках стояли ящики со цветами и растениями. Зелень на фоне камня и пыли.

Аврора повернула раз, второй, когда двигалась вниз по склону, следуя по кривой улице, пока та не сузилась до такой степени, что она могла протянуть руки и одновременно коснуться обеих стен. Из раскрытых окон до нее долетали голоса, смех, болтовня, случайные крики. Когда Аврора бросила взгляд через плечо, могла увидеть лишь верхушки замковых башен.

Несколько человек ходило вокруг невзрачного здания в переулке. «Танцующий единорог» – вещала вывеска. Аврора сомневалась, что настоящие единороги были жирными и неуклюжими, как на картине. Принцесса услышала женский голос, скользящий по ветру, и остановилась. Она пела, её голос то поднимался, то опускался со вздохом. Звук, казалось, скользил по коже Авроры, мягкий и нежный, словно шёлк. Она прежде слышала только исполнителей на торжествах, и еще ребёнком неуклюже играла на арфе, но она никогда не слышала ничего такого сладкого и естественного.

Музыка замерла в воздухе, дёрнулась и заполнилась пустотой, с которой проснулась Аврора. Она заглянула в дверь и увидела толпу людей, которые двигались, разговаривали, смеялись и танцевали. Болтовня заставила её замереть, оглядеться, но тут было столько людей, что её не замечали. Она могла зайти, ощутить музыку, и никто бы не узнал.

Она опустила голову и вошла.

Комната была неудобной, потолок – низким, в воздухе чувствовался дым. Фонари висели по бокам, раскачивались с шагами толпы, бросая тень на комнату. Из мебели было лишь несколько порванных кресел и стульев разных цветов и размеров, стоявших, безо всякого смысла, всюду, кроме сцены, где танцевали люди. А люди… Они заполнили каждый дюйм, говорили, играли в игры, танцевали, переговаривались на огромном количестве языков. Несколько таких же молодых, как и Аврора, стояли у бара, и суетились, смеялись и шутили, допивая свои напитки.

На сцене в дальнем углу высокая девушка играла на странном инструменте из дерева и струн. У нее был отстранённый взгляд, длинные чёрные волосы прикрывали ледяные глаза и светло-коричневую кожу. Половина лица была затенена, линии скул заострялись тенями далёких фонарей. Она покачивалась и пела, зажмурившись из-за жара комнаты. Музыка смешалась с желанием, но Аврора не могла его прочувствовать, тоска сжимала её. Она сделала несколько шагов к девушке, лавируя между столами, позволяя этому месту коснуться её.

– Аврора, – её имя вырвалось из толпы так громко, словно его сказали в рупор. Перед нею возникла пожилая женщина, говорившая с мужчиной, возможно, мужем. У неё был громкий голос и подвижные руки, сопровождавшие жестами каждое слово. – Это чудо, чудо! – воскликнула она. – Чудо! Я сказала Морин, да, ей, что не забуду этот день! Ни я, ни она, да! Не думала, что на моём веку… – она остановилась и посмотрела на Аврору. Улыбка была беззубой, но приветственной. – Я могу помочь, дорогая?

– О, – сердце Авроры забилось, и жар хлынул к щёкам. – Нет. Простите.

– Не стоит, дорогая. Садись, если хочешь. Мы говорили о церемонии.

– Церемонии?

– Принцесса. – добавила женщина, словно Аврора сошла с ума. – Спящая красавица. Ты не могла не видеть!

Желудок Авроры сжался.

– Я пропустила… – прошептала она.

– Пропустила?

Аврора неуклюже кивнула. Она хотела спросить женщину об этом, узнать каждую деталь, поделиться мыслями о принцессе, но слова не сорвалось с языка.

– Молодые люди… – женщина сказала своему возможно мужу. – Я ждала это всю жизнь, а молодёжь пропускает. Тристан! – Парень, убиравший стол в нескольких шагах от неё, поднял взгляд. – Я нашла тебе друга!

У парня были неряшливые каштановые волосы и ленивая улыбка, словно он наслаждался немой шуткой. Он подошёл к ним, держа поднос с кружками.

– Друга, Долорес?

– Кто-то, кто избавит тебя от этого дурацкого угрюмого взгляда!

– Не угрюмого, а глубокого.

– Глубина – глупость, если спросишь. Это не для тебя, – женщина покачала головой. – Не понимаю, как можно постоянно быть несчастным. Но не волнуйся. Я нашла единственного человека в Петрихоре, если не во всей Алиссайнии, который пропустил шоу… Посочувствуйте друг другу, или пожалуйтесь, что там любит молодёжь.

Он смотрел на Аврору, улыбка немного задержалась, словно что-то в ней зацепило его. Аврора заставила себя посмотреть ему в глаза, сердце колотилось. Его улыбка вновь расцвела, и он кивнул.

– Рад видеть.

– Вы ещё пожалеете, да! – Долорес махнула рукой. – Когда ты будешь сер и стар, как я, внуки спросят тебя, где ты был, когда Спящая Красавица проснулась. Скажешь, что пропустил, и посмотришь, что они скажут!

– Не переживай, Долорес, у меня не будет внуков. Ты закончила? – он кивнул на кружки.

– Да, забери, если не хочешь меня развлекать.

– Увы, Долорес, – он забрал кружки на поднос. – Я безнадёжен, – он вернулся к бару, кивнув им.

– Этот парень, – промолвила Долорес, когда он ушёл, – если я увижу его иным, я настолько удивлюсь, что помру… – Аврора ещё раз неловко кивнула, и Долорес повернулась к мужу.

Очевидно, разговор был окончен. Аврора отдалилась, подошла к сцене. Она прислонилась к стене и закрыла глаза, позволяя голосу певицы окружить её. Звук был новым и задумчивым, заполнял пустоту и успокаивал пульсацию в голове. Песня растворялась в следующей, и так по кругу, пока Аврора не ощутила, что может чувствовать.

– Хорошо, да?

Она открыла глаза. Парень, которого она встречала, прислонился к стене рядом с нею.

– Да, – кивнула она. Музыка ещё наполняла её, заставляя оставаться уверенной. – Никогда не слышала такого.

– Да, довольно красиво. Она прибыла в Петрихор недели три назад. Путешествующая Крапива.

– Крапива?

Он пожал плечами.

– Псевдоним. Не спрашивай. Она колюча, как для певички, так что никто не спрашивал, – он был спокоен, словно мир был другом, и он ждал, пока это все поймут. – Увы, – добавил он, – Долорес думает, что «хорошему парню» нужна подружка. Кажется, она считает, что любая девушка годится на эту роль. Ты самая лучшая.

– О, – странно, случайный комплимент был приятнее, чем все прежние. – Это… приятно.

– Я солгал Долорес. – сказал он. – Я был на церемонии. Но её раздражает, что я пропустил её.

– О, – повторила она вновь. Ей казалось, что он наблюдал за нею слишком пристально.

– А ты? Что ты видела?

– Ничего, – сказала она. – Только толпу. – совсем не ложь. – Что это было?

– Хм, а как насчёт бокальчика какого-нибудь напитка? Я угощаю.

– О, – казалось, это единственное, что она могла говорить. – Нет, спасибо.

– Ты не можешь прийти в таверну и не выпить! – он оторвался от стены. – Не переживай! Я не буду пользоваться привилегией бармена, – когда она не сдвинулась с места, он схватил её за руку. – Давай! Вперёд!

Он пошёл к бару, и Аврора внезапно поняла, что волосы грязны, а на коленях пыль. Парень не заметил. Он указал на табурет, и она без вопросов заняла его.

– Новая подружка, Тристан? – девушка за барной стойкой с пышными каштановыми волосами была строгой. Выражение лица её было странным, и он закатил глаза и вздохнул, а потом рассмеялся.

– У меня всегда есть много подружек, Труди!

– Как будто я не в курсе.

– Долорес говорит, она пропустила церемонию. Хотела представить меня единственному здравомыслящему человеку в этом городе!

Труди посмотрела на клиентов, после – в дальний угол и нахмурилась.

– Не позволяй Нелл слышать такие слова. Ты знаешь, что она подумает.

– Это никому не повредит, – сказал он, но уже заметно тише.

– Так что тебя сюда привело? – спросила Труди. – Не обижайся, но ты не похожа на нашу клиентуру.

– Я пришла из-за Крапивы, – сказала Аврора. Язык цеплялся за странное имя. – Я услышала снаружи, и она… так хороша.

Труди улыбнулась, демонстрируя кривые зубы.

– Хороший вкус. Я задала этот вопрос, потому что увидела тебя с этим, – она кивнула на Тристана, который тут же пихнул её в бок.

Аврора оглянулась на Крапиву, которая стояла на сцене и пела странный стих, заставивший руки Авроры невольно дёрнуться.

– Мы уходим, – Тристан всучил кружку ей в руки. – Медовуха! – она поднесла её к губам и сделала глоток, удивлённо обнаружив богатый и сладкий медовый вкус. Напиток согревал горло, и она сделала глоток побольше.

– Вкусно? – спросил Тристан, и она кивнула.

Кто-то ещё зашёл в бар.

– Вечер добрый, – сказал он. – Две пинты эля, и ещё один за принцессу!

– Сейчас, – Труди умчалась, оставляя Аврору наедине с Тристаном. Он вскочил и пересел ближе к ней.

– Итак, – сказал он, – это была моя любимая безумная кузина Пруденс Мидлтон. Но не говори ей, что я сказал!

– Безумная?

– Пруденс! Она думает, что это имя сморщеной землеройки. Я думаю, ей подходит! – Аврора склонила голову, не зная, шутит ли он, и рассмеялась. – А я Тристан Аттуотер, – он протянул руку, и Аврора пожала её. – У тебя есть имя, или мне придется угадывать?

Аврора посмотрела ему в глаза. Кончики пальцев покалывали.

– Что бы ты выбрал?

– Давай подумаем… – он откинул волосы с её лица и стал осторожно её рассматривать. – Я б сказал… Мышка!

– Мышка?

– Ты ожидала что-то более царственного?

Она покачала головой и сделала ещё один глоток медовухи. Сладость обожгла горло.

– Почему мышка?

– Ты собираешься спрятаться.

Он вновь лениво улыбнулся, но во взгляде мелькнуло что-то новое, какой-то интерес. Она опустила глаза в кружку, но всё ещё кожей чувствовала его взгляд.

– Я не прячусь.

– Я так не думаю.

Она проглотила медовуху, чтобы не отвечать. Её сердце колотилось, но это не было тем страх, что был в башне. Это было захватывающе. Крапива ещё пела, и музыка согревала Аврору, словно пламя. Здесь были люди, считавшие её нормальной, без предначертанной судьбы, не собирающиеся ею манипулировать. Такое было впервые в её жизни. Она хотела быть свободной, иметь право дышать и говорить то, что она желала, а не то, что от неё ожидали.

Но Тристан внимательно наблюдал за нею, и его глаза, казалось, видели её мысли, как на ладони. Видели даже то, что Аврора сама не могла понять.

– Ты хотел рассказать мне о церемонии. – сказала она. – На что это было похоже?

– Ты хочешь обрисовать картинку для своих будущих внуков?

– Хочу дополнить её.

Тристан оглянулся, словно пытаясь отыскать шпионов.

– Ну, я могу сказать не так уж и много, – тихо сказал он. – Приветствие, улыбка, реверанс, веселье, речь. И ни слова от принцессы.

Аврора сделала ещё один глоток.

– Это должно было казаться подавляющим для неё, – сказала она.

– Лицом к толпе, да?

– Ага, – кивнула Аврора. – От неё столько ожидают.

– Ты говоришь о ней…

– Не знаю. Слишком много для человека, который спал сто лет, – было легче вложить чувства в слова, когда они анонимны, просто Мышь, а не принцесса. Не легко, но легче. – Как думаешь, люди верят? Что теперь, когда она вернулась, всё будет лучше?

Тристан нахмурился.

– Думаю, некоторые, – сказал он. – Остальные хотят верить, – пожал плечами. – Людям нужна надежда, да? Это не имеет значения. Лучше верить в магию, чем думать, что мы всю жизнь будем голодны и бедны.

– А ты? Ты во что веришь?

– Я, – он провёл пальцами по ручке кружки, пытаясь сосредоточиться. – Я понял давно, что никто никому не помогает. Нельзя просто сидеть сложа руки и желать. Может, мы должны говорить о другом. Нелл оторвёт мне голову, если подумает, что я говорю не то. И, поверь, ты не хочешь злить Нелл.

– Нелл?

– Владелец этого бара, – сказал он. – Она не плохая. Дала работу, когда мне было надо, хотя я не лучшая кандидатуры. Но она любит играть в безопасность.

– А ты?

– Безопасность скучна, Мышка. Она для стариков с бизнесом, а не для таких, как мы с тобой.

– Мы с тобой? – она улыбнулась. – Ты меня едва знаешь.

– Я знаю достаточно, чтобы знать, что хочу тебя узнать. Могу я на это рассчитывать?

– Не уверена.

– Ты новенькая, – сказал он. – Ты можешь быть кем угодно! Я буду надеяться, что ты станешь похожей на меня.

– Я подумаю, – сказала она. Она схватила свою кружку ещё крепче, притянула к груди. – Откуда знаешь, что я новенькая?

– Я не помню тебя.

Она склонила голову и посмотрела на него. Светлые пряди упали на глаза.

– Ты всех тут знаешь?

– Всех надо знать, – сказал он и взял её за руку. Дрожь пробежала там, где он касался её.

– Тристан Аттуотер! – крупная женщина с копной седеющих каштановых волос шла к ним. – Я не терплю флирт!

– Ты за это не платишь, – возразил Тристан. – Но это часть работы!

– Клиенты ждут.

Он подарил Авроре ещё одну улыбку и покачал головой.

– Долг зовёт. Приятно было поболтать с тобой, маленькая Мышка.

– С тобой тоже, – она улыбнулась ему, и тёплая боль растеклась по сердцу, – Тристан.

Потом он ушёл, и Аврора повернулась к сцене, позволяя музыке заполнить пустоту, которая образовывалась, когда слишком долго сидеть неподвижно. Слова Тристана крутились в голове, и она пыталась расшифровать голос, тёплую улыбку, его взгляды. Время от времени её глаза искали его, когда он работал и говорил, довольный всем, что делал. Однажды он поймал её взгляд и усмехнулся.

Она понятия не имела, сколько прошло времени, минут или часов музыки и украденных фраз, прежде чем Крапива ушла, и толпа начала редеть.

– Спасибо, – сказала Аврора, положив перед Тристаном пустую кружку. Она чувствовала себя мирной, словно боль и стресс принадлежали кому-то другому.

– Крапива и завтра здесь будет, – сказал Тристан, склонив голову. – Увидимся?

Она знала, что не должна. Не должна. Это бесполезно, так нельзя, и если узнают… Но сердце колотилось при мысли о ещё одной ночи в стенах замка, где нельзя уснуть и можно лишь смотреть в потолок и думать о жизни. Слова сорвались с губ прежде, чем она успела себя остановить.

– Да, – сказала она. Голос дрожал. – Увидимся.