Текст книги "Грешные дела (ЛП)"

Автор книги: Томас Рианон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Он сидел на крыше на самом краю площади и наблюдал. Их взгляды встретились.

Тристан кивнул и нырнул в сторону.

Глава 17

– Это лишь небольшой порез, – сказала целительница, прижимая ткань к боку Авроры. Рана жгла под её руками, но Аврора не позволила себе содрогнуться. – Он выглядит куда хуже, чем есть на самом деле.

– Хорошо, – королева стояла позади Авроры, и её лицо казалось безумно бледным. – Что надо сделать?

– Очень мало, – сказала женщина, и вновь посмотрела на рану. – Я буду очищать её и перевязывать, и если она не будет напрягаться несколько дней, то всё заживёт очень хорошо.

Аврора кивнула. Как она могла напрягаться? Перемещать мебель по кругу в своей запертой комнате? Свет лился через высокие окна у королевы за спиной, что заставляло помещение казаться неожиданно весёлым. Аврора же чувствовала себя холодной и далёкой. Ей пришлось ждать тут, пока целительница не разрешит переехать, пока стражники не обыщут замок, пытаясь найти все угрозы. Родрик убежал, как только вновь вошёл в замок, оставив Аврору с её будущей тёщей. Губы королевы стали такими тонкими, как никогда, и, казалось, она стояла в центре проблем. Она часто ходила по комнате, и даже когда стояла на одном месте, её юбки ещё немного колыхались.

– Будет ли шрам? – спросила королева.

– Не думаю, Ваше Величество. Но всё возможно.

Они говорили, королева казалась ещё более раздражительной, но Аврора перестала слушать. Она смотрела в сторону солнечных окон. А если стража поймала Тристана, или она была единственным человеком, что видел его, наблюдавшего за всем с крыши?

Она была такой дурой, когда доверяла ему. Даже после того, как он рассказал ей о своих намерениях, она не сделала ничего, чтобы остановить его. Она не думала, что он причинит боль невинным людям. Она не думала, что он причинит боль ей.

Целительница приложила влажную ткань к боку Авроры, отмывая его от крови.

Королева продолжала ходить по комнате. Её суставы были белы от того, как она сжимала юбки.

Целительница завязала бинты. Они охватывали живот Авроры, свежие и белые на фоне бледной кожи.

– Спасибо, – сказала Айрис, как только всё было сделано. – Можете идти. И, пожалуйста, прийдите к принцессе вечером, – целительница присела в реверансе и удалилась.

– Теперь ты мне веришь? – спросила Айрис, как только дверь вновь закрылась. – Я знала, что такое могло случиться.

– Да, – кивнула Аврора. – Я верю вам.

– Будут определённые новые правила, – она прошла через комнату, чтобы посмотреть в окно. – Такое не может повториться, – теперь, когда единственная свидетельница ушла, она потеряла остаток спокойствия.

– Что будет? – спросила Аврора. – А свадьба состоится?

– Конечно, состоится! – отрезала королева. – Мы не собираемся позволять нескольким вредным сорнякам уничтожать самый важный день в королевстве за последние сто лет! Но надо будет принять дополнительные меры предосторожности для безопасности, – она говорила быстро и точно, – после того, как замок обыщут, ты будешь оставаться в своей комнате до уведомления. Никаких прогулок в саду. Никаких обедов в залах. Никаких разговоров снаружи. Если тебе надо будет уйти, ты будешь обеспечена охраной, чтобы они оставались с собой всё время!

– Но…

– Не перебивай меня, Аврора! – лицо Айрис покраснело. – Ты должна слушать и молчать! Ты понимаешь меня?!

Аврора кивнула.

– Хорошо. Я рада, что ты будешь сотрудничать со мной, – королева отошла от окна. – Я хочу, чтобы тут было больше стражи. Нам действительно её не хватает. Надо обыскать каждый дюйм этого замка, допросить всех людей, которые были пойманы на площади…

– Это так необходимо? – спросила Аврора. Она не хотела, чтобы невинных людей арестовывали или наказывали из-за неё.

– Как ты думаешь, мы бы поднимали столько шума, если нет?

– Просто… – она посмотрела на пол, вспоминая людей, что ютились под городской стеной в тёмную ночь, их пустые голодные лица, – они думают, что делают всё правильно.

Аврора ждала, что Айрис крикнет на неё, обозвёт наивной идиоткой, но вместо этого она лишь вздохнула.

– Я когда-то была такой же, как ты, – сказала она, – доверчивой. Это не помогало.

– Что…

– Четыре года назад случился последний крупный бунт. Самый большой из тех, при которых правил мой муж. Пьяные толпы ворвались в замок. Они убили нашу стражу. Наших слуг. Невинных людей снаружи просто раздавили в спешке. Моя личная горничная была убита на улице только потому, что я послала её с поручением. Это звери, Аврора. У них нет морали. Они хотят погубить нас, и им наплевать на то, что они уничтожат в процессе.

Аврора сглотнула. Она не могла принять мысль о том, что Тристан был причастен к этому. К убийствам и окровавленным толпам.

Кто-то постучал в верь.

– Входите, – приказала Айрис, и в комнату проскользнул гонец.

– Стражник, что напал на принцессу, в подземельях, – сказал он, – а публичная казнь назначена на завтра.

– Нет! – воскликнула Аврора. Она рванулась вперёд, и её правый бок запульсировал в знак протеста. – Это был несчастный случай! – она так не хотела, чтобы он умер из-за неё.

– Он был безрассуден, – сказала Айрис. – Нельзя оставлять людей, которые причинили тебе боль!

– Выберите что-то проще.

– Не говори о том, чего не понимаешь, – хмыкнула королева. – Меньшее наказание – вообще не наказание. Если мы покажем снисходительность, это повторится вновь.

«Это моя вина, – подумала Аврора. – Если бы я не бросилась в толпу, стражник был бы в безопасности».

Но тогда девочка, на которую он напал, была бы мертва, и никто бы не наказал его за это.

– Это неправильно, – сказала Аврора. – Вы не можете убить его.

– Могу, – возразила королева. – и убью. Спасибо, Стефан, это всё.

Гонец поклонился.

– Вы нашли тех, кто несёт ответственность? – быстро спросила Аврора. – За случившееся?

Гонец посмотрел на королеву.

– Мы найдём их, принцесса. Не переживайте.

Значит, ещё нет. Аврора почувствовала всплеск облегчения. Тристан не был тем человеком, которым она его считала. Но она не могла желать ему смерти.

Если бы она сказала кому-то о том, что знала, она бы затянула вокруг его шеи петлю.

Солнце зашло, прежде чем Авроре позволили вернуться к себе. Она шагала со стражей по обе стороны, и шаги эхом отражались по пустым коридорам. На этаж выше комнат Авроры стражник остановился.

– Почему ты остановился? – спросил второй. – Это не её комнаты.

– Я знаю, – стражник нахмурился, словно не был уверен, почему остановился. – Я… Я что-то услышал! – он оглянулся.

– Я ничего не слышал, – второй стражник тоже осмотрелся. Аврора тоже не слышала ничего, кроме смутных звуков замка, свиста ветра, далёких шагов по камням. После она услышала смешанный с ветром шёпот, наполовину пение, наполовину смех. Песня проползала под её кожу, напоминая о чём-то в прошлом.

Когда стражники оглянулись, их лица были пусты, как будто они были сосредоточены на чём-то более далёком, чем этот зал.

– Что случилось? – спросила Аврора. Они не ответили. Она схватила за руку одного и дёрнула, пытаясь встряхнуть. Стражник дышал, но не реагировал. Казалось, кто-то отобрал у него разум.

Аврора отшатнулась. Она повернулась, пытаясь закричать.

Свет сиял в конце коридора. Зелёный, смутный, словно вода.

Песня, свет… Она знала их.

Селестина.

Память Авроры заставила свет отскочить, что-то странное впилось в её живот, и она увидела, куда это вело. Палец коснулся чего-то острого.

Невозможно. Ведьма не могла быть тут, не спустя сто лет. Но свет подошёл ближе, такой знакомый, такой уверенный… Если Селестина может заставить Аврору проспать столетие, не состарившись на день, её собственное выживание тоже может быть в её власти.

Аврора последовала за светом. Факелы по обе стороны становились серыми, когда она проходила. С каждым шагом зелёный шар отплывал чуть в сторону, направляя её вниз по коридору, за угол, подальше от стражи.

Она знала, что должна остановиться. Она знала, что должна вернуться обратно. Но что может сделать Селестина? Не осталось ничего, что ведьма могла бы забрать. И если она была тут, Аврора должна была узнать, что та ей скажет. Ей нужно было увидеть её прямо сейчас.

Свет остановился перед пустой гладью стены. Аврора подошла ближе, протянула руку, пока пальцы не оказались в нескольких дюймах от поверхности. После, свет растворился в самой стене, что заставило камень засветиться на короткое мгновение, прежде чем вновь исчезнуть в темноте.

Тем не менее, Аврора шла дальше. Её пальцы встретили намёк на сопротивление, когда она коснулась камня, скорее напоминающего стену, чем являющегося стеной, а она после прошла сквозь него, скользнув в коридор.

Комната была круглой и голой, без окон, без дверей, ничего не было, кроме камня и пыли. Зелёный шар парил в центре, прямо на головой Авроры, отбрасывая тени на стены.

Женщина стояла рядом с ним, её пальцы танцевали вокруг света, словно лаская птичьи перья. Её светлые волосы спадали на плечи, свет подчёркивал скулы и сердцевидное лицо. Всё в ней было либо резким, либо мягким: маленький острый нос, длинные ногти и длинные пальцы. Всё так знакомо, но Авроре потребовалось время, чтобы узнать её. Она была женщиной с площади, той, что наблюдала за нею с голодом в глазах.

– Аврора, – сказала она, растягивая красные губы в улыбке. – Как хорошо, что ты присоединилась ко мне.

– Селестина… – ведьма кивнула. – Ты жива.

– Конечно, – кивнула она. – Ты же не думала, что что-то настолько мимолётное, как время, может остановить меня, правда? Я наблюдала за тобой, когда ты проснулась.

Аврора сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в мягкую кожу ладони. Боль помогала сохранять хотя бы какую-то целеустремлённость. Она не могла бояться.

– Смотрела, но не говорила со мной? Ты должна была быть вне себя.

– Не думаю, что ты бы обрадовалась моему присутствию, – сказала Селестина. – Признаю, я хотела видеть, что ты сможешь сделать одна. Это было довольно невпечатляюще, должна отметить.

– И всё же, ты тут.

Селестина склонила голову. Её светлые волосы спадали на плечи каскадом, переливаясь в зелёном свете.

– Ну, ты наконец-то показала потенциал. Поздравляю. Ты достаточно продемонстрировала сегодня. Это заставило меня дрожать от возбуждения! – её улыбка, казалось, проникала Авроре под кожу. – Это было так прекрасно – почувствовать дорогу после стольких лет.

Кулаки Авроры сжались.

– Не понимаю, о чём ты говоришь.

– Этот маленький взрыв… Атаковать истинную любовь… нет ничего слаще, что можно сделать в день помолвки! Повезло, что ты слаба, чтобы сжечь мальчишку в огне!

– Эти взрывы – не моя вина.

– Не начальные, но последние. О, твой гнев можно было видеть! Я знала, что эта сила есть в тебе! Ты ненавидела его в это мгновение, да, Аврора? – она говорила так легко, словно это было лишь теоретическим, крайне умеренным любопытством. – Ты ненавидела его семью, всё это смешное шоу, да? И не могла остановить его! Ты не хотела, но это вырвалось из тебя!

– Я не ненавижу его, – сказала Аврора. И это было правдой, но она поняла, что лишь отчасти. Она не могла ненавидеть Родрика, милого, неуклюжего принца, но она могла ненавидеть Родрика, принца, что разбудил её, говорил об истинной любви и счастье, заставил её принять эту судьбу. Она могла ненавидеть всё, что он представлял, и в то мгновение, в хаосе толпы, её панике и гневе на стражника, её страхе за девушку, она сорвалась. Да, на короткое мгновение она возненавидела его.

И земля взорвалась вокруг него.

Но это было совпадение.

– Я не хотела приходить к тебе прежде, чем ты себя покажешь, – сказала Селестина. – Терпеть не могу бесполезных людей, Аврора, и не хочу сделать за тебя всё сама. Но теперь ты сделала это, теперь ты показала огонь в себе… Думаю, пришло время прийти к соглашению.

Аврора отступила назад, двигаясь медленно, пытаясь удержаться на ногах.

– Соглашение?

– У каждого есть что-то, что требуют другие. У тебя есть магия, Аврора, жжение внутри тебя. И этого так… даже для меня… Но я знаю, как это использовать. Я знаю, как сделать это стоящим.

Аврора не могла отвести взгляд от неё. Селестина лгала, она должна была лгать. Но что-то сжималось в груди Авроры, заставляя её слушать.

– Что ты мне предлагаешь?

Селестина подошла ближе, её шаги были так легки, что она, казалось, плыла по камням.

– Выбор. Если ты захочешь использовать эту власть, чтобы эти люди страдали за каждое унижение, что тебе принесли… Я могу дать тебе это. И если не хочешь – я могу заставить уйти их. Я могу отправить тебя обратно к твоей семье, чтобы ты с ними ещё раз увиделась.

Сердцебиение Авроры ускорилось, отсчитывая секунды. Ведьма пыталась опутать её, она знала. Знала, но не могла отвести взгляд.

– И что я должна буду сделать?

– Пойти со мной, – ответила Селестина. Она была так близко, что Аврора могла увидеть каждую морщинку на её гладкой, фарфоровой коже. Она провела пальцами по волосам Авроры, путаясь в них. – Позволь мне научить тебя. Позволь твоей власти укрепить меня, вернуть меня к женщине, которой я была раньше. Я лишь тень себя, Аврора. Но ты ключ. Они не лгут, когда говорят, что ты можешь принести магию. И как только все узнаешь, что я должна тебе сказать, как только сделаешь, как я хочу, ты сможешь сделать выбор. Ты можешь остаться со мной, или можешь вернуться к своей семье, и тебе никогда не придётся больше обо мне беспокоиться.

– Но остальные… Если я помогу тебе, ты причинишь им боль.

– Возможно. Но только тем, кто этого заслужил.

Аврора всё ещё не двигалась.

– Ты лгунья, – сказала она. – Думаешь, я не знаю, что ты делала, сколько сделок расторгла? Почему я должна доверять тебе?

– Я ни разу не нарушила соглашение, – Селестина освободила пальцы от волос Авроры и провела острым ногтем по её щеке. – Это не моя вина, что люди так плохо выбирали свои сделки, что они портились, когда были выполнены. Но ведь ты умна, Аврора. Ты была для этого предназначена. Тебе не придётся выходить замуж за принца. Тебе не нужно будет быть здесь, делая вид, что ты счастлива, когда мы обе знаем, что это не так. Я могу предложить тебе всё, Аврора. Ты вновь будешь со своей семьёй.

Аврора отступила назад, содрогнувшись от прикосновения колдуньи.

– Моя семья мертва, – сказала она. – Я тоже должна была быть мертва, если бы не твоё проклятье. Я хотела бы помочь тебе, и ты меня убьёшь, назвав это справедливой сделкой. Да?

– Может быть. Если ты не присоединишься ко мне. Но ты хочешь. Со мной ты будешь той, кем должна быть. У тебя такой потенциал, и я хочу помочь тебе!

В горле у Авроры пересохло.

– Я не буду тебе помогать, – сказала она. – Никогда. Понимаешь?

– Бедная, наивная девочка, – Селестина потянулась к Авроре, её пальцы скользнули по волосам, и Аврора отпрянула, упираясь спиной в стену. – Я для тебя сейчас всё, – её голос был мягким, почти эфирным, словно она не сказала ничего важного, но после она рванулась, схватив Аврору за запястья. Она сжала их так сильно, что Авроре показалось, будто её кости плавятся. – Пойдём со мной, и ты избежишь смертей и боли. Подожди, и этот мир сотрёт тебя, пока ты не попросишь меня тебе помочь! Ты не хочешь сейчас этого? Я предлагаю лёгкий путь, Аврора! Облегчи жизнь!

– Всё, что ты предложила, мне не нужно, – Аврора попыталась вырвать руки, но не смогла ослабить хватку Селестины. Ногти ведьмы впились в её запястья, почти добравшись до костей.

– Жаль. Ты будешь оглядываться на этот момент и жалеть, обещаю.

– Не буду, – она вновь попыталась освободиться, но Селестина не отпускала. – Если хочешь, чтобы я была с тобой, заставь меня. И я буду бороться с тобой каждое мгновение! Ты прокляла меня. Если ты ищешь союзника, ты никогда не найдёшь его во мне!

Селестина вздохнула. Дыхание задело щёку Авроры.

– Я не монстр, которым ты меня считаешь, – сказала она. – У меня есть правила, Аврора. И я не получаю удовольствие от принуждения. Я всегда даю людям выбор отказаться от меня. Даже тогда, как и сегодня, когда они будут последними дураками, если откажутся.

– Ты не дала мне выбора, когда меня прокляла.

– Разве нет? – Селестина склонила голову, посмеиваясь. – Я помню это иначе, – она выпустила запястья Авроры и отошла назад. Её глаза сверкнули в темноте, синие и неумолимые. – Иди, коль хочешь. Когда передумаешь, помни, я рядом. Ты придёшь ко мне. Вместе мы будем прекрасны, – зелёный свет растворился позади неё, и стена за спиной Авроры показалась менее прочной, плечи увязли в камне. – Ты увидишь, моя дорогая, – голос Селестины звучал в голове Авроры эхом. – Увидишь…

Аврора на долю секунды прикрыла глаза, вдыхая воздух. Когда она их открыла, то стояла в коридоре. Селестина исчезла.

Глава 18

Стражники словно не заметили отсутствия Авроры. Как только она вышла к ним, они пошли вновь, с предупредительными выражениями на лицах.

Аврора сидела без сна всю ночь, её взгляд был устремлён на запертую дверь. Она всё ещё чувствовала ногти ведьмы, впивающиеся в её руку – маленькие полумесяцы пылали красным на её бледной коже.

Селестина жива. Все, кого знала Аврора, мертвы, но Селестина жива, скрывалась в тени, говорила загадками о предназначениях, что их не могло быть у Авроры. Девушка охватила колени, каждый мускул был напряжён. Она не будет бояться. Но она не может позволить себе отдохнуть.

Бетси появилась на следующее утро, как всегда делала, но не сказала ни слова, кроме необходимых любезностей. Она принесла завтрак и помогла Авроре нарядиться в простое платье, потом ушла, замок щёлкнул за нею.

Аврора опустилась на стул, её немного лихорадило от недостатка сна. Глаза закрылись, а после распахнулись вновь. Она не двигалась и чувствовала время.

Затем она услышала шум и болтовню за окном. Барабанная дробь пронзила замок. Смерть стражника, подумала она. Она забыла об этом из-за встречи с Селестиной.

Она прошла сквозь комнату и постучала в дверь. Она не могла открыть замок из-за мужчин и Айрис снаружи, но если она выйдет на площадь, её должны будут послушать. Королева и король не захотят ослушаться её. Но стража проигнорировала её, а дверь не выдержит испытания на прочность.

Барабаны утихли, толпа ахнула, и все возможности Авроры пропали.

Она дрогнула у двери. Её взгляд упал на книжные полки, и она поспешила к ним, почти наугад вытянув книгу. Ей хотелось как-то отвлечься.

Её рука схватила историю Алиссайи, основательницы королевства, любимую книгу Авроры. Книга об Алиссайе была такой хорошей о благородной, всеми любимой королеве. Она всё делала правильно. Но книги то же самое говорили об Авроре, а это не было правдой. Все улыбки, реверансы, обещания, и Аврора за ними, задыхающаяся от ожидания. Так ли было с Алиссайей? Какая-то девушка, бесполезная и растерянная, просто образ остальных надежд?

Аврора открыла книгу наугад и вырвала страницу, комкая все свои обещания в кулаке. Она вырывала ещё и ещё, пока они все не оказались на полу. Каждая мечта, каждая ложь, в которую она, ребёнок, верила, скомканные в руках.

– Принцесса?

Родрик стоял в дверях. Его рот был широко раскрыт от увиденного.

– Всё в порядке?

Кровь прилилась к щёкам. Её поведение казалось таким глупым для него.

– Да, – сказала она. Она наклонилась, игнорируя боль в боку, и собрала изорванные страницы.

– Плохая история?

– Можно и так сказать, – она швырнула её в огонь. Всё моментально вспыхнуло, края почернели, уменьшились, словно прячась от жары, пока не пропали окончательно.

– Можно пройти?

Она пожала плечами, держась поближе к огню. Пламя согревало её кожу.

– Словно я могу куда-то уйти.

Он пересёк комнату.

– Я принёс игру… – его голос сорвался, словно это было вопросом. – Думал, мы можем составить друг другу компанию, но если ты хочешь покоя…

– Нет, – она повернулась, чтобы посмотреть на него, – я хочу играть.

В игре использовались разноцветные квадраты и круглые шары, что перепрыгивали через борт. Аврора едва запомнила правила, но выиграла первую игру, вторую. Либо Родрик играл ужасно, либо позволял выиграть. Кроме объяснения правил и его исправления, когда она совершила ошибку, они играли молча. Не упоминали о прошлом. Не упоминали о свадьбе. Он не требовал её внимания, а она не чувствовала, что должна болтать, чтобы бесцельно ему угодить. Тем не менее, стены комнаты словно сужались, и каждый раз, когда он нервно улыбался, она вспоминала, что они друг другу не подходили. Никто не выбирал друг друга.

Она взяла квадрат, а после положила туда, откуда взяла.

– Почему ты на мне женишься?

Он потёр рукой затылок.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не знаешь меня. И… Я не понимаю.

Каждый тик часов отражался в её груди, когда она ждала, чтобы он заговорил. Он смотрел на игровое поле.

– Думаю, когда я был маленьким, всегда хотел сделать что-то. Не знаю. Когда папу арестовали, а меня заперли в башне, короля убили… Я хотел помочь. Но… ну, посмотри на меня, – он усмехнулся. – Не совсем благородный принц. Люди всегда говорили, что королевство сломлено и только ты можешь помочь. Ты и, теперь оказывается, я, – он поднял голову. – Если у нас есть шанс принести добро и вернуть магию, просто поженившись, я это сделаю. Я хочу использовать этот шанс. И если обещания верны, и у нас будет настоящая любовь, то это было бы замечательно, но я бы сделал это в любом случае, потому что это хорошо, и люди думают, что это хорошо, и у нас есть шанс вернуть всё на свои места, – он говорил так открыто и честно, что Аврора покраснела. – Ты этого не хочешь?

Она держала руки на колени, пытаясь не дрожать. Она не могла быть такой оптимистичной и всё принимающей, как он.

– Думаю… Думаю, я просто хочу быть самой собой.

– Ты можешь быть самой собой.

Она подвигала квадратик на доске, не глядя на него.

– Твой ход.

На этот раз Родрик выиграл.

– Мне лучше уйти, – сказал Родрик, когда игра была окончена. – Мой отец сказал, что хочет поговорить со мной, пока не станет слишком поздно, – Аврора кивнула, и он бросил квадратики в коробку.

– Спасибо, – слова словно спотыкались друг о друга, спеша вырваться на свободу, – что пришёл. Поиграл. Мне было одиноко – сидела и жгла вещи.

Он кивнул.

– Я знаю, как это, – он поднял руку, потянувшись к ней, и внезапно одёрнул её и отвернулся.

Он был почти у двери, когда остановился, хоть и не оглянулся.

– Почему ты это сделала?

Она нахмурилась.

– Что сделала?

– Проколола палец. Если ты знала, что прялка проклята, почему ты ею воспользовалась?

Она ни разу не задавалась этим вопросом. Судьба так распорядилась, как и во многих других случаях её жизни.

– У меня не было выбора. Селестина очаровала меня.

– Всегда есть выбор, принцесса.

Он поспешно вышел из комнаты, прежде чем она успела ответить.

Та ночь была особенно холодной, насмехаясь над любыми мечтами о приближении весны. Аврора завернулась в одеяла, но холод проходил сквозь каждую щель, и она дрожала. Глаза отказывались и снова закрывались. Всякий раз, когда она моргала, мир наполнялся кровью, иглы кололи её кожу, принцы наклонялись, чтобы поцеловать её, и вокруг был лёд. Она так устала. Она смотрела в потолок, наблюдая за воображаемыми тёмными фигурами. Слова Родрика повторялись эхом в голове, когда она следовала за тенью. Выбор есть всегда. У него был такой уверенный голос, но он был таким же, как и она, с жизнью, продиктованной ожиданиями, тем, что все называют судьбой. Аврора не была уверена, что у неё хоть когда-то был выбор. Её просто поставили в известность – Селестина, страх родителей, запертые двери и сказки. Даже сейчас, когда близилась её свадьба, у неё не было выбора. Она была их спасительницей, и они говорили, что она должна им повиноваться.

Но утверждение Родрика не покидало её мысли. Она могла ослушаться короля и королеву, оставить их и принять всё… одиночество и разрушение, что могло последовать за этим. Или могла остаться.

Но какой смысл, если у неё не было никакой личной власти?

Она села. Селестина сказала ей, что она вызвала взрыв на площади своим гневом. Это была страшная мысль. Невозможная. Но она почувствовала что-то в этот момент, совсем не в её характере. Гнев, безумие, бешенство крутилось в ней, словно её толкнули, и это «что-то» можно было назвать магией, по крайней мере, лживым, манипулятивным языком. И Селестина была в этом убеждена.

Искра вспыхнула в ней.

Если это магия и она могла использовать её, то она могла помочь людям. Остановить Селестину и не позволить ей контролировать её.

Возможности охватили её. Даже если это было опасно, даже если эта мысль заставляла её чувствовать себя больной… она должна знать. Она соскользнула с постели и рванулась к комоду. Кисточка. Документы. Перо. Свеча. Она потянулась за нею, схватила в ладонь и попыталась удержать покрепче.

Глядя на свечу в темноте, она обратилась к свету. Пламя, подумала она, а после повторяла это снова и снова, как заклятие.

– Гори, гори, гори.

Ничего. Она сжала воск так плотно, что была уверена, что руку схватит пламя. Оно облизывало свечу, дразнящее, мечтательное, греховное. Запах дыма. Теплота на лице. Она почти слышала треск в холодном ночном воздухе.

Ничего.

Разочарование захлестнуло её. Бесполезно, подумала она. Она была бесполезной, глупой, спящей принцессой, тогда и сейчас, играла на свободе, пока её кололи иголками. Слабая и готовая к тому, чтобы быть управляемой. Грусть и любопытство, и долг, и страх схватили её на мгновение, но они сбежали, ушли, потеряли безнадеждую ярость. Ненависть украла её дыхание – и царапины, и ненависть к замку, и ненависть к темноте, ненависть к обманувшему её Тристану, ненависть к королеве и её сыну, к ожиданиям, ненависть к Селестине за уничтоженную жизнь, к себе – за слабость, кротость, проведённую в ничегонеделаньи жизнь. Одна секунда, жжение сердца, и она позволила себя поглотить.

Пламя плясало на её коже, взбираясь по пальцам.

Запах пламени коснулся носа.

Она задохнулась. Все свечи пылали.