Текст книги "Корсары глубин"

Автор книги: Томас Ловелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава XXIX.
Огни Бродвея. Мы перерезаем атлантический кабель

Отдохнув на дне океана, мы вскоре снова отправились в поход для выполнения одной специальной задачи. На борту «U-151» имелся вновь изобретенный прибор для резки подводных кабелей. Его действие было сходно с прославленной угловой удочкой. При помощи прибора мы предполагали перерезать трансатлантические кабели у Нью-Йоркской гавани.

Мы направились к Файр Айленд. – маяку на берегу Соус Лонг Айленд. Наши пленные? Они тоже должны были идти с нами, потому что нам по-прежнему надо было сохранять свое пребывание в секрете, пока не закончится экспедиция с вылавливанием кабеля.

После заката солнца налетел ужасный шторм. Северо-восточная, северная и западная части горизонта были покрыты морем огня от непрерывна блестевших молний. Дождь лился потоком. Многие из нас, стоя на палубе, промокли до нитки. Зрелище взбунтовавшейся природы очаровывало нас и вместе с тем наполняло страхом.

28 мая 1918 года мы подошли к Нью-Йорку и начали выуживание кабеля. Мы ходили взад и вперед по поверхности, таща за собой длинный линь. Наш механизм для резки кабеля тащился по дну. Мы некоторое время спокойно ждали того характерного движения линя, которое указывало бы на то, что мы зацепили за кабель. Затем пускался в ход механизм для его резки. Каждый раз при появлении какого-либо корабля мы должны были закрывать люки и погружаться. Это случалось много раз и действовало угнетающе.

В эту ночь мы впервые увидели блестящие огни Бродвея, мощный свет, висящий над Нью-Йорком после наступления темноты. Яркость и блеск западной столицы наполнили нас беспокойным томлением. Приходила в голову дикая идея – прокрасться в гавань и, идя вверх по Гудзону, высадиться где-нибудь в темном месте и провести там ночь. Но удариться в подобную романтику можно было только в мечтах. Файр Айленд Бич, который мы часто видели, пока тралили кабель, тоже был заманчив, со своими хорошенькими домами, длинным отлогим берегом и белой линией прибоя. Прогулка по песку и ныряние в буруны – разве это не было бы приятно?

Мы продолжали свою ловлю в течение трех дней, и, наконец, убедились в том, что ни одного кабеля не осталось целым. Погода непрерывно портилась, и мы были рады вытащить свои большие ножницы и уйти прочь. Сколько кабелей мы перерезали в действительности? Два, как это оказалось впоследствии: один в Европу и один в Южную Америку.

Из района острова Файр мы пошли по направлению к пловучему маяку Нантуккет. Там мы надеялись перехватить несколько судов, а затем посетить Бостон и залив Мэн. Наши пленные капитаны предостерегали нас от похода дальше на север. Они говорили, что в это время года вдоль берегов Новой Англии мы можем встретить только туманы и скверную погоду. Мы решили посмотреть, так ли это, как они говорили. Однажды вечером, когда мы обсуждали проблемы погоды и наслаждались ликером после ужина, неожиданно загремели колокола тревоги. Я бросился в центральный пост. В это время лодка задрала свой нос под острым углом.

«Американский эсминец», – заявил рулевой.

Мой взгляд упал на глубомер.

«Что такое?» – крикнул я командиру Ностиц.

Глубомер показывал, что мы все еще находились на поверхности воды. А лодка задрала свой нос вверх. Через горловину вниз текла вода. Вмиг возникло дикое подозрение, что мы были таранены эсминцем. Офицеры и команда бежали в центральный пост. Затем мой взгляд упал на второй глубомер. Он показывал сорок пять метров. Мы находились под водой и в полной безопасности. Первый глубомер оказывается вышел из строя и потому ничего не показывал. Вода, стекавшая вниз из горловины, означала, что мы нырнули раньше, чем плотно закрылся люк.

Я вернулся в кают-компанию. Три капитана шхун были бледны как смерть, и некоторое время ни один из них не мог вымолвить ни слова. Наконец, один заговорил. Он сказал, что все эти годы плавал на море, но что жизнь на подводной лодке слишком тяжела для него. Его сердце колотилось как пневматический молот, и он чувствовал, что оно у него должно лопнуть.

Оказалось, что в своих пророчествах о погоде капитаны оказались совершенно правы. По мере нашего продвижения на север туман становился все гуще, и радио сообщало о том, что севернее погода очень плохая. Во всяком случае, в данный момент было бесполезно производить набег на Нантуккет, Бостон и берега Мэн. Мы опять повернули на юг и через несколько часов снова попали под солнечное сияние. Мы еще раз направились в Делавэрскую бухту, надеясь встретить там превосходную погоду и обильную добычу из торговых кораблей. 2 июня для нас действительно оказалось счастливым днем. Было раннее утро. Солнце ярко светило над безбрежным покоем моря. Появился парус. Мы погрузились и пошли к нему. Боевая рубка лодки быстро выскочила из воды. Прогремел выстрел. Над изящным бушпритом парусника просвистел снаряд. Это была шхуна «Изабель Вилей», шедшая из-за границы в Филадельфию.

«Изабель Вилей» повернула к ветру и ждала нас. «U-151» направилась к ней, но в то же время появился пароход. Мы оставили шхуну нетронутой и бросились в надводном положении к более ценной добыче. «Вилей» запросто могла пожелать нам всего хорошего, поднять паруса и уйти, но она все-таки стояла, спокойно ожидая нашей встречи с пароходом. Она была напугана нашими орудиями, хотя мы вскоре вышли за пределы огня и не могли достать до нее.

Вахта на пароходе была исключительно плоха и, прежде чем он заметил нас, мы успели подойти почти вплотную. Предупредительный выстрел, после чего пароход стравил пар и поднял американский флаг. Это был «Виннеконн» из Нью-Йорка. Наша призовая команда отправилась к нему на борт, и вскоре он подошел к послушной «Изабель Вилей».

Квартирмейстер с «Виннеконна» сказал нам, что радио парохода «Хунтресс» информировало Бермудскую станцию о нашей безуспешной атаке на него, затем это известие дошло до всего американского побережья, и теперь наше присутствие у американских берегов стало всюду известно. Трудно было поверить, что он говорит правду. Официальные радиосообщения даже не давали намека на наше присутствие. Однако, американцы пока не имели опыта в подводной войне и не создали еще столь же четкую систему предупреждения о лодках, которую давно ввели англичане.

Мы подвели к «U-151» спасательные шлюпки с обоих призов. Пришло время для проводов гостей нашего подводного отеля. Они были приятными компаньонами, но вместе с тем обладали превосходным аппетитом. За три недели, проведенные ими у нас, они прогрызли большую дыру в наших запасах, пищи. Провожая гостей, я довел до их сведения один пункт, которому мы придавали некоторую важность.

«Вы знаете репортеров американских газет, – сказал я. – Вы много испытали, и они будут гоняться за вами толпою. Мы просим вас рассказать им все, что вы знаете о нас. Расскажите им, как мы захватили вас и как вы жили у нас на борту, и, – добавил я шутливо, – пошлите мне, в адрес морского министерства в Берлине, несколько вырезок из ваших интервью, так чтобы я мог прочесть их, когда мы вернемся домой».

Они обещали мне сделать и то и другое.

Мы обратили, наконец, свое внимание на оставшиеся два приза. «Вилей» пошла на дно носом вперед. Своими стройными формами и изящными белыми парусами она была похожа на какое-то живое существо, совершающее грациозное купание. Это было прекрасное зрелище, являвшееся поразительным контрастом с грязным купцом, медленно раскачивавшимся на волнах.

Следующей нашей добычей была шхуна «Джекоб М. Хаскелл» из Бостона с грузом угля. Захватить ее не составляло большого труда. Команда, как всегда, при виде страшной подводной лодки испугалась до сумасшествия, но когда узнала, что ее отпустят на берег, немного успокоилась. На шхуне были первоклассные моторные спасательные шлюпки, на которых люди и покинули свой корабль.

«Хаскелл» была еще более красивой шхуной, нежели «Вилей». Почему нам приходилось топить этих прекрасных пожирателей ветра? Почему нам не попадались большие пароходы?

Мы только что кончили свой завтрак, как на горизонте появился наш четвертый приз за этот день. Казалось, что все американские шхуны, плавающие вдоль атлантического побережья, решили сегодня нанести нам визит. Этот новый корабль имел загадочный вид. Мы тщательно осмотрели его, но не могли обнаружить на борту ни одной души. Не была ли это ловушка или своего рода летучий голландец? Мы подошли столь близко, что могли рассмотреть на палубе каждую деталь. Шхуна действительно была вооружена. Это просто был корабль, шедший вперед без управления. Мы могли представить себе только одно, что вся команда сидит внизу за завтраком. «U-151» осторожно подошла к борту шхуны, и я со своей призовой командой вскарабкался на палубу. По-прежнему там не было видно ни одной души.

«Эй там, все наверх на палубу» – закричал я.

Из своей каюты, зевая, вышел капитан.

«Каким чертом вы сюда попали?» – зарычал он.

Затем он увидел находившуюся у борта подводную лодку, и его лицо сразу стало задумчиво. Команда шхуны собралась вокруг, их глаза были раскрыты, как тарелки. Они смотрели попеременно то на нас, стоявших на палубе, то на подкравшееся к ним серое чудовище.

«Капитан, через десять минут ваш корабль будет взорван».

Это заявление мгновенно пробудило их. Сбор пожитков и спуск шлюпок не занял у них более пяти минут. Корабль назывался «Эдвард X. Кооль» и шел из Бостона. Вскоре затем в трюме раздался взрыв, шхуна накренилась и нырнула. Спасательные шлюпки уже отошли на значительное расстояние к берегу.

В 4 часа 30 минут мы высмотрели пароход. Он увидел нас и пытался бежать. Предупредительный выстрел под нос не подействовал, так же, как не подействовал и второй, пролетевший у него за кормой. Пароход упорно шел полным ходом. Хорошо, мы могли показать им, что действуем серьезно. Точная наводка, и третий выстрел сбил у него часть мостика по правому борту. Корабль остановился и поднял американский флаг. Пока наша шлюпка шла вперед, команда уже покинула судно. Пароход назывался «Тексель», шел в Нью-Йорк с грузом сахара из Порто-Рико. Быть может было несколько жестоко усиливать недостаток сахара в Соединенных Штатах Америки, но «Тексель» со своим грузом все-таки пошел подслащать кофе Деви Джонса. Перехваченное радио принесло нам, наконец, то, что мы давно уже ожидали. Спасательные шлюпки первых двух потопленных нами в этот день судов были замечены пароходом, который подобрал их команду так же, как и предыдущих наших гостей. Они находились на пути в Делавэрскую бухту. Все суда были немедленно извещены о нашем присутствии. Теперь должна была начаться охота. Мы надеялись, что радиотелеграф даст нам много данных об ее развитии. Оба наших радиста были разумными парнями. Я просил их вести наиболее бдительное наблюдение в любой час дня и ночи и ловить каждое слово в воздухе, которое только можно будет поймать.

В 5 часов 25 минут появился пароход. Он также пытался бежать. Два выстрела, и ему пришлось остановиться.

«Это воинский транспорт!» – воскликнул я.

На палубе транспорта виднелась огромная толпа. Это была «Каролина», шедшая из Вест-Индии в Нью-Йорк, В тот момент, когда пассажиры и команда спускались вниз в шлюпки, пароход получил радио, которое мы также перехватили.

«Идите в ближайший порт. Большая опасность от германских подводных лодок».

Но для них это предупреждение пришло на несколько Минут позже, чем было нужно.

Спасательные шлюпки были переполнены, слышался громкий плач женщин. Быстро наступила темнота, и, не желая посылать на «Каролину» обычную партию для закладки патронов, мы потопили ее артиллерийским огнем.

С наступлением ночи мы вышли в море, чтобы спокойно отдохнуть после напряженного дня. Мы потопили три парохода и три парусных корабля, общим водоизмещением в 14518 тонн.

Глава XXX.
«U-151» безнаказанно захватывает и топит торговые корабли

Наша радиостанция обеспечивала нас весьма приятным чтением перехватываемых ею американских радиотелеграмм. Рано утром 3 июня до нас дошло широкое оповещение береговых раций о том, что наша подводная лодка была замечена у мыса Гаттерас. В действительности же «U-151» находилась на далеком расстоянии от Чесапвикской бухты. Другое радиоизвещение говорило о подводной лодке близ Биск Айленд, что было еще дальше от нашего действительного местонахождения. В полдень о нас сообщалось, что мы находимся в двадцати пяти милях на юго-восток от Барнегета. Один момент мы сами усомнились, не пришли ли в американские воды другие германские лодки, хотя отлично знали, что этого не могло быть. Различные сведения о нас, передаваемые по радио, являлись просто дикими слухами. Вместе с тем эти радиосообщения вызвали в торговом судоходстве большую тревогу, заставляя думать, что около американского побережья оперирует много германских лодок. Американские эсминцы бросились на поиски воображаемых подводных лодок. Пускай себе охотятся, где им хочется и за кем хочется, пока это не происходит поблизости от нас.

В три часа дня мы перехватили много сигналов SOS, шедших в быстрой последовательности один за другим с одного корабля, находящегося в Делавэрской бухте. Мы сразу же подумали о поставленных нами в бухте минах, которые, видимо, начали эффективно действовать. Тонул пароход в 6000 тонн, но мы не могли уловить его названия. Его команда ушла в шлюпках и была подобрана проходящими судами. Мы могли прочесть всю эту историю в кратких сообщениях по радио. Быть может самым интересным итогом всего отчета являлось утверждение, что пароход был торпедирован подводной лодкой. Еще одна таинственная лодка.

Радио указывало, что вдоль по побережью царило большое возбуждение. Всем кораблям было приказано спешить в ближайшие порты, и ни одно не должно было следовать иначе как в составе конвоя. Присутствие подводной лодки предполагалось перед каждым американским портом. Океанская торговля была дезорганизована в крупном масштабе. Торговые корабли или стояли в гаванях, ожидая конвоя, или пробирались вдоль берега. Фрахты и страховые премии полезли вверх. Все это наносило вред нашим противникам, не менее важный, чем потопленный «U-151» тоннаж. Американские боевые корабли усилили охоту за лодками. Согласно отчетам прессы, сотням аэропланов и гидропланов было приказано патрулировать берега.

Утро и день 4 июня прошли без всяких встреч с каким бы то ни было судном. Предупреждение о подводных лодках сразу же очистило море. Однако, вечером нам удалось захватить четырехмачтовую шхуну. Это была «Самюэль Г. Менгель» из Пенсаколы, шедшая в Нью-Йорк с грузом копры из Золотого берега. Она не имела радио, и ее капитан был сильно изумлен при виде германской подводной лодки в американских водах.

На следующий день мы имели опасную встречу. В море находились американские эсминцы. «U-151» поймала американскую шхуну «Эдвард Р. Бейрд» с грузом леса, большое количество которого было сложено на палубе. Мы усадили сердитого капитана и его команду в их шлюпки и заложили на шхуне подрывные патроны. Тем временем появилось нефтеналивное судно. Мы бросили кренящийся корпус «Бейрда» и пошли за новым пришельцем. Он оказался англичанином и был тщательно маскирован. Видимо этот корабль имел уже опыт действий в посещаемой подводными лодками зоне, потому что, когда заметил нас, дал полный ход и пошел зигзагом. Мы открыли по нему огонь, ведя его с большой дистанции. Он отвечал своим огнем, упорно пытаясь уйти.

Грохот орудий привел к месту боя крайне нежелательного для нас визитера – Эсминец. «U-151» немедленно погрузилась, и мы стали наблюдать в перископ, что он будет дальше делать. Эсминец пошел зигзагом к корпусу «Бейрда», который все еще держался на плаву со своим грузом леса, и осмотрел его. Появилась трехмачтовая шхуна. Военный корабль, продолжая маневрировать, ринулся к ней, чтобы предупредить ее об опасности. «U-151» всплыла на поверхность, но неожиданно появился другой Эсминец. Однако, учитывая наступающую темноту, мы не стали больше погружаться и незамеченными пошли на юг. Подобное поведение лодки было бы абсолютно невозможно в британских водах, но американцы не обучились еще искусству охоты за лодками, и мы этим хорошо пользовались.

Едва мы ушли из поля зрения истребителей, как появился темный силуэт парохода. Мы остановили его. Прибыл капитан со своими документами. Это был «Эйдсвольд» из Христиании, еще один транспорт с сахаром, шедший из Порто-Рико в Нью-Йорк. Потопив транспорт, «U-151» всю ночь шла на юг.

На рассвете нам попался транспорт «Харпатиан», в 4855 тонн, шедший с балластом из Плимута в Балтимору. Он был сильно вооружен, и поэтому его следовало атаковать без предупреждения. Когда мы увидели его, то погрузились и пошли под водой в точку торпедного залпа. Наша торпеда точно попала в корабль. Раздался взрыв с резким металлическим звуком. Мы быстро всплыли, чтобы взглянуть в перископ.

Большой корабль садился в воду кормою вниз. Команда уже сидела в шлюпках и гребла прочь от тонувшего судна.

С восходом солнца появились еще два парохода. Один из них сильно дымил и имел такой большой ход, что вскоре исчез. Другой шел прямо на нас и был быстро пойман. Это был норвежский пароход «Винланд» из Бергена, шедший из Гуантанамо в Нью-Йорк с грузом сахара. Наш третий сахарный корабль. Капитан сказал, что он читал в кубинских газетах предупреждения о подводных лодках, но счел это просто за несерьезные слухи. Прошлая недоверчивость заставляла его теперь держать себя застенчиво.

Море стало бурно, когда появился на виду другой пароход, норвежский корабль «Виндегген», груженный 6000 кип хлопка и 2000 тонн меди для союзников. Мы поймали его после погони и нескольких выстрелов из пушки.

Капитан прибыл к нам со своими бумагами. Мы не имели намерения теперь же послать на берег людей с «Виндеггена». Груз парохода был слишком ценен, в особенности медь, в которой так сильно нуждалась блокированная Германия. Наши запасы металла, столь необходимого для изготовления снарядов, в начале войны были очень большими, но громадный рост потребности в боезапасах на различных фронтах сильно истощил их. Мы могли в обширных отсеках своей лодки поместить цепные грузы «Виндеггена» для последующей доставки их в свой порт.

«U-151» находилась слишком близко от берега и от путей каботажных судов, не говоря уже об опасности появления истребителей, чтобы рискнуть в этом месте заняться переброской груза с парохода на нашу лодку. Дальше в море – это можно было сделать спокойнее.

«Отправляйтесь к себе на корабль, – сказал норвежскому моряку наш бородатый командир, – затем идите в море, но не пытайтесь убежать. У нас хорошие орудия, и мы пойдем сразу; же за вами».

Пароход отправился, куда ему было приказано. «U-151» шла за ним, как бы конвоируя его. Вдруг показался небольшой пароход, шедший по направлению к нам.

«Остановитесь и ждите, но не забывайте моих слов», – был предупрежден по мегафону капитан «Виндеггена».

Норвежец сделал так, как ему было сказано, а мы в это время захватили и потопили транспорт «Пинар дель Рио», 2500 тонн водоизмещения, имевший на борту груз сахара.

Мы увели «Виндеггена» на полтораста миль в сторону, а затем, используя его команду, начали перегрузку меди, выбросив за борт железный балласт лодки.

Учитывая, что в любой момент мог появиться какой-нибудь неприятельский корабль, мы все время оставались готовыми к погружению. Медь переносилась на палубу лодки только по несколько брусков одновременно. Если бы нам пришлось погружаться с грузом металла на палубе, то это была бы катастрофа. На перегрузку и укладку в лодке всей этой добычи пошли два дня самой напряженной работы. Когда она, наконец, закончилась, команда «Виндеггена» собрала свои пожитки и села в спасательные шлюпки. Шлюпки были выстроены в линию, и мы приготовлялись взять их на буксир. Капитан Виндеггена захотел, чтобы его корабль был потоплен с развевающимся флагом.

На мачте был поднят норвежский флаг. Взорванный нашими подрывными патронами, пароход быстро затонул на ровном киле, и последнее, что мы видели, был норвежский флаг. «U-151» пошла к берегу, буксируя шлюпки. На палубе лодки пелись старые песни под аккомпанемент гитары и мандолины.

Концерт был прерван в 5 часов дня из-за появления на горизонте дыма. Мы сейчас же отдали буксирный конец и приказали шлюпкам идти по направлению этого дыма.

Они повиновались, а мы, в свою очередь, тоже пошли в этом же направлении. Появился пароход. Мы погрузились и стали наблюдать. Как мы и думали, пароход увидел спасательные шлюпки и пошел к ним. Путешественники в шлюпках прекрасно видели все происходящее. В должный момент лодка обнаружила свое присутствие. Столбняк на палубе парохода, суматоха со спуском шлюпок, и еще один приз захвачен. Корабль оказался «Генрих Лунд» из Бергена в Норвегии. Он шел из Балтиморы в Буэнос-Айрес с грузом угля, машин и машинных частей. Его шкипер, капитан Калтенборн просил разрешения перед потоплением «Лунда» спасти свои пожитки.

«У меня есть, – прибавил он, – несколько бутылок шампанского и пива, а также несколько газет, в которых говорится кое-что о вашей лодке».

Мы сразу же согласились. Шампанское и пиво были желанной вещью, а еще более желательны были газеты. Мы жадно стремились узнать, имелось ли в них какое-нибудь интервью с нашими бывшими пленными, которое они обещали дать о крейсерстве с нами.

Подрывные патроны сделали свое дело, и «U-151» снова отправилась вперед с колонной спасательных шлюпок.

На лодке и на шлюпках распивалось шампанское и пиво. Я лично предпочитал последнее. Мы не взяли с собой из Германии никаких освежающих напитков, а на захваченных кораблях находили их в очень малом количестве. Ничто лучше не соответствует друг другу, как распитие пива и чтение газет. Мы штудировала каждую статью и заметку и, наконец, нашли то, что искали. Капитан сдержал свое обещание, рассказав о своем пребывании у нас в качестве пленников.

Капитан Кальтенборн сказал мне, что мы подозревались в потоплении шестнадцати кораблей. На самом же деле мы потопили четырнадцать. Еще один взорвался на поставленных нами минах, а американцы предполагали, что он был торпедирован. Это составляло пятнадцать. Оставался шестнадцатый. Из дальнейших разговоров со шкипером я вывел заключение, что шестнадцатый корабль тоже пал жертвой нашей минной постановки, а отнесен был, как в пятнадцатый, к числу потопленных нашими торпедами.

«U-151» продолжала буксировать шлюпки при свете заходящего солнца. Теперь мы входили на оживленные судовые пути и мечтали поскорее от них освободиться. Фон Ностиц договорился с пленными, что как только появится пароход, то он подведет шлюпки к его курсу как можно ближе и отдаст буксир. Затем мы погрузимся и будем наблюдать, как пойдут события. Пленные должны были сигнализировать подходящему судну криками, маханьем фонарями и пуском ракет, которыми мы их снабдили. Если корабль откажется взять их к себе на борт, то они должны были информировать капитана о нашем присутствии поблизости и сказать, что если он все-таки будет отказываться взять их к себе, то мы торпедируем корабль.

Вскоре после наступления темноты мы заметили пароход, шедший очень медленно у нас с левого борта. Буксирный конец был отдан, но «U-151» не погружалась. Мы могли ясно видеть корабль, в то время как за нами находилась темная масса облаков, делавшая нас почти совершенно невидимыми. Обитатели шлюпок сразу же устроили дьявольский фейерверк. Граждане Балтимора должны были слышать и видеть их. Пленные махали фонарями и пускали ракеты. Линия шлюпок представляла потрясающее зрелище. Встречный корабль оказался прибрежным патрульным судном. Он остановился и стал приглядываться к происходившему, но поскольку во всей этой картине явно «пахло» подводной лодкой, он повернул, словно собираясь бежать. Мы навели орудия на его темный контур. Обитатели шлюпок кричали ему, что если корабль их не подберет, то он будет потоплен. Затем, видимо, капитан рассмотрел нас в темноте и вероятно сообразил, что мы несомненно наделаем ему дыр. Пароход подошел и принял к себе людей. Мы повернули и направились на север.