Текст книги "Ночь белых вампиров"

Автор книги: Томас Брецина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Могла бы и не рассказывать! – буркнул Аксель.

Доминик выразительно глянул на Поппи и подмигнул ей:

– Я тоже воспользовался этим проверенным средством. Извини, пожалуйста!

– Что поделаешь, – вздохнула девочка. – Значит, надо.

– Ну так вот. Мы выпрыгнули и приземлились. Правда, нашу посадку не назовешь мягкой: мы упали на склон и метров сто еще скатывались вниз, не за что было зацепиться. Вот и исцарапались о камни и колючки. – Лило потрогала ссадины на лице и поморщилась от боли. – А цеппелин наш потом все же налетел на какую-то скалу, и случилось то, чего я боялась: от удара он загорелся, к счастью, уже без нас.

– Потом мы еще часа два плутали в горах, пока не добрались до жилья, – продолжил рассказ Аксель. – Ну а оттуда мы известили Клауса Юргена, и он за нами приехал.

Некоторое время все четверо молчали, осмысливая все, что с ними приключилось.

– Самое главное – мы снова вместе, – наконец выговорила Поппи. – И уж теперь мы наверняка сообщим в полицию, а? Мне кажется, это дело одним нам не по зубам. Вы не находите?

Даже Лило на сей раз кивнула утвердительно.

Но тут Клаус Юрген твердо и решительно сказал:

– Нет.

Все четверо взглянули на него с недоумением. От него они никак этого не ожидали.

– Нет, – повторил Пятачок. – Этого ни в коем случае не следует делать.

– Почему? – удивленно допытывалась Лило.

Пятачок подошел к кассетному магнитофону и нажал клавишу «воспроизведение»…

Смертельная угроза

«Только прошу вас, умоляю: не звоните в полицию! – звучал Наташин голос, записанный на кассету. – Если вы это сделаете, они меня никогда не отпустят. Пожалуйста, ни слова никому! Вам нужно молчать еще семь дней. А после меня выпустят».

– Эту кассету я нашел вчера под дверью, – рассказал Клаус Юрген. – А рядом был лоскуток от майки. В чем она была одета, когда пришла за вами? – спросил он.

Лило поглядела на лоскуток и кивнула:

– Да, на ней была голубая майка с черными муравьями. Видимо, она действительно во власти вампира. – Она помолчала и задумчиво добавила: – Похоже, намерения у этого ряженого более чем серьезные.

Клаус Юрген глубоко вздохнул и с расстановкой произнес:

– Мы тут совершенно бессильны. Во всяком случае жизнь Наташи мне не хочется ставить под угрозу. Сегодня ночью я тайком зайду к Наташиной матери и все ей расскажу. Возможно, за нами следят и держат дом под наблюдением. Мы должны всем своим видом показывать, что ничего не произошло. Аксель пусть продолжает сниматься… – Тут он спохватился: – Ах да, ведь съемки! Аксель, нам надо спешить! – Он подскочил и стал поторапливать племянника. – А вы, – он обернулся и поглядел на Поппи, Доминика и Лизелотту, – вы останетесь здесь и никуда ни шагу до моего возвращения! Даже если я задержусь.

Пятачку впопыхах не пришел в голову самый простой вариант – ему надо было взять всю команду кникербокеров с собой.

Через пять минут он с неумытым, одетым как придется и окончательно выбитым из колеи Акселем собрался в дорогу. Но в дверях вдруг остановился и еще раз предупредил:

– И никаких расследований, слышите? Я вам запрещаю что-либо предпринимать. Поняли?

– Не волнуйся, с нас и так довольно, – заверила его Лило.

Но как только двери захлопнулись, в голове у нее снова начали роиться мысли и тесниться вопросы. Что же это за вампиры действуют в Мюнхене и его окрестностях? Что затевает их шайка? Ясно только, что ими всеми управляет тот хриплый голос, который доносился из динамика в катафалке. Об этом голосе рассказывали потом и Доминик с Поппи. Это наверняка босс, главарь банды. Но как узнать, кому этот голос принадлежит?

Мысли Лило перебил звонок у двери. Доминик осторожно выглянул в прихожую. Лило и Поппи услышали, как он с кем-то поздоровался, и затем в комнату вошел молодой полицейский, который уже был здесь несколько дней назад.

– Ну и где же вы пропадали? – первое, что спросил он при виде ребят.

Доминик выглядывал из-за его спины и делал отчаянные знаки: молчать, полиции – ни слова!

– Мы… это все из-за Акселя, из-за его киносъемок, – сочиняла на ходу Лизелотта. – Мы весь день провели в дороге. Но сегодня мы совершенно свободны!

Все трое делали вид, что с ними ничего не произошло, что они ни капельки не устали, свежи и бодры, как всегда.

– Мы ведь так и не познакомились тогда. Меня зовут Йозеф Бойер, – начал полицейский. – Я давно хотел с вами поговорить про того вампира, которого вы видели в подвале. Комиссар вам не поверил, но я-то знаю, что вы его действительно видели. Ваше сообщение очень важно для меня лично. Я пришел работать в полицию по одной-единственной причине – мне надо разоблачить одного преступника и представить суду веские доказательства.

Лизелотта сделал скучающий вид, будто эта история давно перестала интересовать ее.

– Кого вы имеете в виду, какого преступника? – рассеянно спросила она.

– Его имени не знает никто, но это самый отъявленный негодяй во всей Баварии. Он всюду, где совершаются самые чудовищные и хитроумные преступления. Во всем чувствуется его направляющая рука. Это монстр, днем и ночью вынашивающий планы ограблений и убийств. И каждый раз у него новое лицо, новое имя, новое убежище и новые сообщники. И до сих пор никому не удавалось выйти на его след. Но теперь случай нам помог. Знаете ли вы, какие это звери, они… – Полицейский запнулся и смог продолжить только после паузы: – Этот вампир, это чудовище… на его совести мои родители… и я просто обязан вывести его на чистую воду.

Поппи поглядела на него с состраданием. В голове ее не укладывалось, каким чудом ей удалось избежать самой страшной участи в лапах этого злодея.

– А теперь вы должны выложить мне все! – продолжал Йозеф Бойер, указывая пальцем поочередно на каждого кникербокера. – Вы уже многое знаете. Меня удивляет только одно – что он не смог заставить вас молчать.

Доминик раскрыл рот, но тут же его захлопнул. Он не имеет права рисковать жизнью Наташи и должен молчать.

– У меня есть вопрос, – сказала Лило.

Полицейский с готовностью повернулся к ней.

– Да, какой же?

– Почему этот неизвестный преступник должен быть обязательно мужчиной? Может, это как раз женщина.

– Интересное предположение. А почему бы и нет? Очень возможно.

Йозеф написал что-то на листке бумаги и передал Лизелотте.

– Вот мой домашний телефон. Если узнаете что-то новое, обязательно позвоните! Номер комиссариата, насколько я помню, вам известен.

После этого полицейский попрощался и ушел.

Едва за ним закрылась дверь, Доминик бросился к Лило:

– Послушай, я кое о чем догадался!

– Этот господин Бойер кажется тебе подозрительным?

– Ну нет! Здесь все в порядке. А вот Оттокар… Вы заметили, как только мы встречаемся с вампиром, Оттокар тут как тут. Уж не связан ли он с ними?

Тут Поппи взмолилась:

– Послушайте! Но ведь мы же обещали больше не заниматься этим расследованием!

– Ну что, уж и по телефону нельзя позвонить? – заметила Лизелотта. – Ничего страшного не случится.

Она взяла телефонную книгу, отыскала в ней номера телефонов радиостанций и стала набирать их один за другим. Но ни одна радиокомпания не вела передачу «Скандал неминуем», и репортера по фамилии Оттокар тоже никто не знал. Догадка Доминика, кажется, находила подтверждение. Теперь и у Лило почти не оставалось сомнений, что главный гангстер с хриплым голосом в динамике катафалка как-то связан с Оттокаром. Но для окончательного вывода все же было маловато данных.

– Займемся для начала чем-нибудь попроще, – решила Лило. – Например, пороемся в комнате Наташи!

Лизелотта была уверена, что там можно найти новые следы.

– Но… – запротестовали было Поппи и Доминик.

Однако Лило уже нельзя было остановить. Ее охватил азарт и решимость действовать. Усталость как рукой сняло. Она взяла след и была близка к разгадке.

Неверный код

– Что же, что же с ней теперь? – растерянно повторяла мать Наташи. Глаза ее покраснели от бессонницы и тревоги, а руки беспрестанно теребили носовой платок.

Ночью у нее был Клаус Юрген и, с одной стороны, успокоил ее, объяснив исчезновение Наташи, а с другой – только вызвал новые страхи. Ведь Наташа – в руках у преступников!

Мать хотела немедленно сообщить в полицию, и только выдающиеся ораторские способности Клауса Юргена помогли удержать ее от этого шага. Он убедил ее терпеливо ждать семь дней.

Семь тревожных дней и бессонных ночей она должна была ждать.

– Наверное, я была слишком невнимательна к ней, – сокрушалась Наташина мама. – Но это только потому, что у меня не доходили руки, не хватало времени, ведь надо было зарабатывать на жизнь. Ее отец нас бросил, и я должна была одна обо всем беспокоиться. Наташа часто обижалась на меня. Но ведь я старалась как лучше! Чтобы у нее все было…

Лизелотта пыталась успокоить несчастную женщину:

– Все еще изменится к лучшему. Наташа хорошая девочка, Клаус Юрген очень хвалил ее. Ведь она изменилась только за последнее время, верно? – Лило осторожно перешла к расспросам: – Может, это произошло из-за какого-нибудь события? Или какого-нибудь предмета?

Мать вытерла глаза и припомнила:

– В самом деле. Из-за компьютера! В июне я дала ей денег на компьютер. И как только он появился в доме, все изменилось. Наташа стала замкнутой, угрюмой. Сидит перед компьютером часами, не оторвешь. Или убегает куда-то. Говорит, в бассейн. Плавать полюбила. Что же с ней случилось?

– А можно мы заглянем в ее комнату? – попросила Лило. – Может, что-нибудь там поможет нам разгадать эту тайну.

Поколебавшись, Наташина мама согласилась:

– Ну если это поможет нам спасти ее…

Трое кникербокеров провели в Наташиной комнате больше часа. Они заглянули под стол, под кровать, осмотрели ночной столик и все, что лежало на нем, перелистали Наташины книги. Они даже открыли шкаф и выдвинули ящики письменного стола. Но ничего особенного не нашли – ни тайника, никаких сообщений от вампиров.

Сыщики уже хотели было уйти, но тут Доминик включил компьютер.

На экране появился текст: «Встреча: четверг, 14 часов». И пониже: «Наберите известное вам слово».

Доминик объяснил друзьям, что это значит:

– Кто-то передал в этот компьютер информацию. Но чтобы получить ее, надо набрать код – ключевое слово. Тогда информация появится на экране.

У Доминика дома был точно такой же компьютер, и он умел с ним обращаться.

– Ну что, попробуем это кодовое слово угадать? – предложил он.

– Попытка не пытка, – заметила Лизелотта. – Но как выбрать одно слово из миллиона возможных?

Доминик ненадолго задумался и набрал на клавишах: «вампир». На экране появился текст: «Код неверный».

– Попробуй набрать ее имя – Наташа! – посоветовала Поппи. Но и это слово не подошло.

«Если набран неверный код, программа блокируется на сутки», – сообщил компьютер и автоматически отключился.

– Так я и думал, – вздохнул Доминик. – Закодированная программа, секретная. Обычное дело.

– А какой у нас сегодня день? – спросила Лизелотта.

– Кажется, четверг. На четверг у них назначена встреча.

– Но где же она состоится? – задумчиво пробормотал Доминик.

– В подвале, где стоял гроб, где же еще! – с твердостью заявила Лило. – Сейчас тринадцать тридцать. Мы должны немедленно установить наблюдение за домом – хотя бы наружное.

Друзья не долго думая отправились на рыночную площадь.

На улице перед домом они не заметили ничего подозрительного. Мимо проходили люди по своим делам, никто не задерживался и не оглядывался.

Сунуться же в подвал друзья не осмелились.

Они прождали двадцать минут, но так ничего и не дождались. Никто не вошел в дом и не вышел из него. Лило была разочарована.

Около трех часов она вышла из укрытия, откуда вела наблюдение, пересекла улицу и прошлась взад и вперед у самого дома: может, удастся хоть услышать что-нибудь. Но ни малейшего звука не пробивалось из подвала наружу.

– Стоп! – вдруг воскликнула Умница. Знаком она подозвала к себе остальных. – Посмотрите сюда… кто-то нарисовал на тротуаре красным мелом…

– Похоже на две сосиски, – сказал Доминик.

– Кажется, я начинаю понимать… Не знаю, обратили ли вы внимание, но у вампира, которого мы встретили здесь, в подвале, был значок – с этим же символом. И у вампира в катафалке точно такой же. Если это действительно сосиски, то это даже трогательно: вампиры – и сосиски! – улыбнулась Лило.

– А может, настоящие вампиры только сосисками и питаются? – высказала свою догадку Поппи.

Доминик покачал головой:

– Это не настоящие вампиры. Настоящие не появляются при свете дня. Конечно же, это люди, загримированные под вампиров.

Тут Лило бросилась в глаза еще одна особенность рисунка на асфальте.

– Сосиски нарисованы углом, и острие указывает в ту сторону, к концу улицы. – Тут она ударила себя по лбу и воскликнула: – Ну конечно же! Место встречи изменилось, и сосиски указывают дорогу к новой явке!

Трое кникербокеров зашагали в указанном направлении.

Умница, как всегда, оказалась догадливее всех. Они встретили эти сосисочные стрелки на асфальте еще восемнадцать раз и в конце концов, следуя их указанию, очутились перед ветхим трехэтажным домом.

Лило бесстрашно открыла дверь и вошла в длинный, похожий на тоннель коридор. Друзья, однако, не спешили за ней следом. Лизелотта оглянулась и вопросительно посмотрела на них.

– Нет, – покачала головой Поппи, – к вампирам я больше не пойду.

– Я тоже! – присоединился к ней Доминик.

Лизелотта окинула обоих презрительным взглядом и шагнула вперед.

Дом был построен букой П, и длинный коридор вывел ее на другую сторону дома во внутренний дворик. Она внимательно глянула на боковые пристройки здания. Судя по разбитым окнам, лишь немногие помещения здесь могли быть обитаемы. А может, дом был полностью заброшен.

Только она успела так подумать, как откуда-то сверху донеслось многоголосое пение: «Мы пьем кровь! Мы пьем кровь! Кровь мы сосем!»

Осталось лишь несколько дней

Лизелотта в панике заметалась, не зная, куда бежать. Споткнулась о кучу мусора, отпрыгнула в сторону, но спрятаться в доме не решилась, предпочитая оставаться на светлом дворике.

Вскоре она поняла, что никто ее не заметил и не преследует.

«Откуда же раздавались эти голоса? – гадала девочка. – Где-то совсем рядом. Кто это пел?»

Она свернула за угол и оттуда наблюдала за внутренним двориком. После первой встречи с вампиром ощущение близкой опасности стало уже почти привычным. Лило внутренне всегда была готова к внезапному появлению кровопийцы. И хоть ей было доподлинно известно, что эти вампиры всего лишь переодетые люди, она то и дело поглядывала вверх, как будто опасаясь, что на нее сейчас неожиданно метнется летучая мышь, которая примет человеческий облик…

Вот и на сей раз она бросила взгляд вверх, но увидела над собой только облупившуюся штукатурку.

Вдруг до ее слуха вновь донеслось: «Мы пьем кровь! Мы пьем кровь!»

Хор скандировал эти слова, как гимн, голоса доносились откуда-то из глубины дома.

Лило обежала взглядом весь фасад и заметила открытую дверь – помимо той, через которую она попала во внутренний дворик. Дверь вела в подвал. Матовые стекла окон полуподвала были непроницаемы, но одно окно рядом с дверью было закрыто неплотно. Лило прокралась к этому окну, прижимаясь к стене, осторожно заглянула в узкую щель и не поверила своим глазам: вокруг открытого гроба столпились дети и подростки – человек двадцать пять, они завороженно смотрели на вампира, который им что-то объяснял.

– Всего несколько суток отделяют нас от этой ночи, – говорил вампир. – Это будет ночь правосудия. Ночь, которую надолго запомнят богатые, алчные, жадные люди, нажившие свои миллионы на чужом горе. В эту ночь все вы вольетесь в тайный союз вампиров – «Белая сосиска». Но не забывайте: вам предстоит еще тренироваться, чтобы научиться высасывать кровь кровопийц! Каждый получит свое конкретное задание, когда приблизится эта решающая ночь.

Все присутствующие подняли руки вверх и стали делать движения, будто выдаивали что-то из воздуха, скандируя при этом: «Мы пьем кровь! Мы пьем кровь! Кровь мы сосем!» После этого вампир забрался в свой гроб и закрыл над собой крышку. Дети, оживленно переговариваясь, пошли к выходу.

Лило выбежала на улицу, опередив их появление, и шепотом скомандовала Поппи и Доминику:

– Живо за мной! Пошли отсюда! – Дорогой она рассказала им обо всем, что увидела: – Самое главное знает только компьютер в Наташиной комнате, но нам не известно кодовое слово. – И еще она сказала: – Насколько я поняла, окончательная дата какой-то их акции еще не назначена. Как бы нам узнать, что это за акция?

Доминик пожал плечами:

– Время еще есть. Попробуем.

Когда они вернулись в дом Клауса Юргена, их уже ждали. Пятачок сидел в гостиной и бессмысленно листал ежедневную газету. Как только сыщики вошли, он сразу бросил газету через плечо и грозно – насколько мог – воскликнул:

– Кто вам разрешил уходить из дому? Мы же договорились! Я чуть не умер от страха за вас.

– Мы только прогулялись, подышали свежим воздухом. Что, нельзя? – на всякий случай соврала Лило. Все-таки Клаус Юрген взрослый, а взрослым невозможно доверить все – уж слишком они нервные и беспокойные.

– Собирайтесь, едем! – скомандовал Клаус Юрген, подталкивая всех троих к платяному шкафу.

Поппи испуганно взмолилась:

– Прогонять нас домой только за то, что мы без спроса сходили прогуляться?

Пятачок улыбнулся, забыв про всю свою строгость:

– Да не домой! К Акселю на съемки! Так и мне, и Акселю будет спокойнее. А то мы за вас волнуемся, а съемкам конца не видно. Сегодня снимают в замке Нойшванштейн.

«Компьютер! – с сожалением подумал Доминик. – Так и не удастся подобрать код!»

Когда подъехали к воротам замка Нойшванштейн, трое кникербокеров в один голос восхищенно воскликнули:

– Вот это да!

– Это что, построили специально для киносъемок? – спросила Поппи.

Клаус Юрген рассмеялся.

– Нет, Поппи. Этот замок воздвиг баварский король Людвиг Одиннадцатый. Он был мечтателем и большим чудаком, его недаром называли сказочным королем.

– И правда сказочный замок, – залюбовался Доминик.

– Сказочному королю хотелось отгородиться от страшной, безрадостной действительности, вот он и построил этот романтический рыцарский замок. Правда, на строительство ушло все его богатство, он лишился не только своего состояния, но и трона, и даже жизни. Он утонул в озере. И никому до сих пор не известно, было ли это самоубийство или его утопили.

Перед входом в крепость толпились туристы, но их сегодня не пускали, чтобы они не мешали съемкам.

Клаус Юрген показал на входе пропуск и сказал:

– Мы участвуем в съемках!

Когда Доминик увидел на съемочной площадке множество прожекторов, в голове у него мелькнула мысль… Однако он ни с кем ею не поделился.

– Привет, козявки! – раздался вдруг голос неподалеку от кникербокеров.

Загадочное существо с синими волосами, огромными небесно-голубыми ушами и носом, похожим на сливу, улыбаясь, подходило к ним.

– Аксель, это ты? – ахнула Поппи. – Ужас, ну и маска у тебя! Кого это ты играешь?

– Я инопланетянин, который перенесся в прошлое, посетил короля Людвига и по недосмотру прихватил его с собой в наше время, – объяснил Аксель. – Каждый день я играю в новом гриме, но завтра будут снимать мое настоящее лицо!

– То-то все ужаснутся! – пошутила Лило. – Ты должен уговорить режиссера отказаться от этой безумной затеи.

К сожалению, у Акселя не оставалось времени, чтобы поболтать с друзьями: съемка уже начиналась. Кникербокерам разрешили остаться на площадке.

Это произошло как раз в тот момент, когда режиссер Урс Лоцвальд что-то объяснял актерам, – стоявший возле Доминика прожектор вдруг накренился и начал падать. Доминик хотел подхватить его, но не смог удержать тяжелую штангу в руках. Прямо рядом с Акселем с оглушительным звуком взорвалась лампа. Осколки разлетелись во все стороны, поднялся вверх столб белого дыма, запахло озоном.

Доминик под подозрением

– Парень, ты что, совсем спятил? – напустился на Доминика мужчина в синем комбинезоне. – Ты же его чуть не убил!

И сгоряча даже отвесил мальчику звонкую затрещину.

– Но я… я… – хотел оправдаться Доминик. Слезы брызнули у него из глаз, он схватился за горевшую от удара щеку. Такого позора ему еще не приходилось сносить – на глазах у всех!.. – Я хотел удержать этот софит!

Но техник-осветитель по-прежнему злобно смотрел на него.

– Это ты его опрокинул. Я своими глазами видел, – произнес кто-то за спиной мальчика.

Доминик обернулся, чтобы узнать, кто это говорит. Лицо показалось ему знакомым. Ну конечно, он уже видел его на площадке в прошлый раз. Или в гримерной…

– Ты его толкнул, и он упал, – настаивал этот человек.

– Так оно и было, господин Шламицки, – подтвердил техник-осветитель.

Урс Лоцвальд, бородатый режиссер в маленькой кепочке, был краток:

– Детей с площадки долой! Мы и без того потеряли уже три съемочных дня. У меня нет никакого желания снимать эту серию вечно.

Тут запротестовал Аксель:

– Это мои друзья! Я хочу, чтобы они остались!

– О бог мой! – взвыл Лоцвальд. – Свяжите этих типов! Угомоните их! У меня больше нет сил!

Тут Доминик поймал на себе враждебные взгляды Лило и Поппи, и ему стало не по себе.

– Что же, по-вашему, я такого сделал? – растерянно спросил он.

– Завистник несчастный! – сощурившись, сказала Лизелотта. – Тебе покоя не дает, что снимают Акселя, а не тебя! Так и норовишь ему навредить!

Доминик сначала побледнел, потом покраснел от гнева.

– Ты действительно обо мне так думаешь?

Лило упрямо кивнула.

– Поппи, и ты?.. – Доминик глядел на девочку, и на глазах выступали слезы обиды.

– Не знаю, Доминик, но… все твое поведение… – лепетала Поппи.

Будь у Доминика что-нибудь в руках, он бы швырнул оземь этот предмет, чтобы дать выход своей ярости: его лучшие друзья считают его негодяем и завистником! Но в руках у него не было ничего, и он круто развернулся и зашагал прочь со съемочной площадки. Ему хотелось забиться в какой-нибудь укромный уголок подальше от людей и выплакать свою обиду. Он вбежал внутрь замка.

«Сегодня же уеду из Мюнхена! Домой! Пусть остаются без меня! – Его переполняли горькие мстительные мысли. – Они еще пожалеют! Они еще узнают!»

Он бежал по ступеням парадной лестницы, сам не зная куда.

Вдруг до него донесся голос Акселя. «Вильма! – кричал тот. – У меня отклеилось правое ухо!»

Только теперь Доминик заметил в вестибюле у окна стол с высоким зеркалом. Там работала гримерша. Вернее, не работала, а стояла за колонной, обнявшись с господином Шламицки. Доминика они не видели. Лишь заслышав зов Акселя, Вильма неохотно высвободилась из объятий и шагнула к своему столу.

Аксель уселся в кресло перед зеркалом. Он подставил Вильме свое ухо, и она осторожно сорвала с него каучук.

– Подожди немного, я сначала приклею ухо на каучук, а потом, когда клей чуть подсохнет, мы приделаем всю эту конструкцию на твое родное ухо.

Вильма взяла какой-то флакон и смочила из него каучуковую насадку. Вдруг она вскрикнула, будто обжегшись, и выронила флакон из рук.

Доминик спрыгнул с лестницы и подбежал поближе.

Все трое с ужасом смотрели на пол. Там рядом с флаконом валялась каучуковая насадка.

Жидкость прожгла в ней дыру. Дыра расползалась, поглощая остатки каучука.

Господин Шламицки тоже подошел поближе и в ужасе схватился за сердце.

– Боже мой, – простонал он. – Ты представляешь, что бы произошло, если бы ты вылила этот клей на ухо мальчику?

Гримерша от растерянности не знала, что и подумать.

– Гуго Эгон, кто-то снова подменил мне клей. Это уже было однажды!

– Но кто же мог это сделать? – спросил Аксель.

Господин Шламицки обернулся к Доминику и стал сверлить его злобным взглядом.

– Тот же, кто перед этим уронил на тебя софит! – сказал он, не сводя с Доминика глаз.

Аксель не мог в это поверить.

– Доминик! – вскричал он. – Скажи им, что это не так!

Доминик переводил взгляд с одного на другого. Как он мог доказать, что непричастен к этому? Все улики были против него.

– Эй, малый, – с ненавистью сказал господин Шламицки, – да ты самый настоящий негодяй! А ну-ка вон отсюда!

И тут он схватил его за шиворот и пригнул к полу. Он наклонял его все ниже и ниже, пока не ткнул носом в месиво из резины и кислоты.

Тут кникербокер изо всей силы пнул своего мучителя по ноге, тот взвыл от боли и выпустил его из рук. Доминик вскочил и выбежал во двор. Слезы обиды и горя застилали ему глаза, он бежал, не видя перед собой дороги. Только бы скорее прочь, подальше отсюда, от этого проклятого места.

– Опля! Вот так встреча! – услышал он знакомый голос. Кто-то взял его за плечи и развернул к себе. Мальчик узнал Оттокара.

– Пустите меня! Вы обманщик! – воскликнул Доминик, вырываясь из его рук. Он побежал дальше, но внезапно остановился и обернулся к замку лицом. – Лизелотта! Поппи! – кричал он что есть мочи. – Сюда, ко мне! Я знаю, кто вампир!

– Тихо! – гремел голос режиссера, усиленный мегафоном. – С меня довольно! Убрать с площадки посторонних! Вон!

Бетти налетела на Доминика и стала теснить его к выходу.

– Давай, давай топай отсюда, – шепотом ругалась она. – Из-за тебя здесь сегодня все кувырком! – И она выпроводила его со двора и заперла за ним ворота.

В голове у Доминика все перепуталось. Ему нужно было кое-что сообщить полиции, но из-за Наташи он боялся это делась. Ему нужно было поговорить с друзьями, но они отвернулись от него. Ему нужен был Клаус Юрген, но где его теперь искать?

Доминик слонялся по парку, волнуясь и беспрестанно вытирая со лба пот. Теперь он был уверен, что узнал вампира, он готов был его разоблачить. Сейчас этот преступник в замке, он чуть было не погубил всю команду кникербокеров, и теперь друзья Доминика каждую минуту подвергаются смертельной опасности, а он даже не может их предупредить! И Клаус Юрген, как назло, куда-то уехал.

От отчаяния Доминик ослеп и оглох, только мысли его беспорядочно теснились в голове. Очнулся он, только когда в спину ему уперлось что-то жесткое.

– Тихо! Стой и не двигайся! Ни в коем случае не оборачиваться! – приказал чей-то голос. – Если ты пошевельнешься, я нажму курок. Пистолет с глушителем, выстрела никто не услышит. Поэтому улыбайся – и шагом марш в машину!