Текст книги "Ночь белых вампиров"

Автор книги: Томас Брецина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Заходящая звезда

– Не пойму, вы что, боитесь меня? – обратилась молодая женщина к кникербокерам, подойдя к их столику.

Лило встретила ее настороженным, неприветливым взглядом, готовая грудью встать на защиту Акселя.

– Я знаю, это все из-за моей косметики, верно? Она не всем нравится, я понимаю, но не настолько же она страшна, чтобы люди в страхе разбегались! – болтала девушка с зелеными волосами. И опять слова ее наткнулись на враждебное молчание. – Ну что, будем наконец говорить или у вас языки отсохли? – Девушка обвела четверку кникербокеров взглядом, встряхнула головой, рассыпав по плечам зеленые кудри, и запела:

 
Мы совсем не шалуны, хны-хны,
Мы совсем не болтуны, хны-хны…
 

И со смехом добавила: – Ну что вы на меня смотрите, как на бабу-ягу, которая пришла вас схватить и съесть? – Она уселась на стул и спокойно сказала: – Меня зовут Бетти Тротцмайер, я помреж, то есть помощник режиссера.

Доминик поднял брови. Когда дело касалось кино, театра или телевидения, он чувствовал себя профессионалом.

– Я работаю на одной мюнхенской видеостудии, – продолжала Бетти. – Мы снимаем в Баварии остросюжетный сериал.

Тут Аксель наконец начал понимать, в чем дело.

– Значит, там, на озере вы разговаривали про съемки? Я и забыл, что «стрелять» на вашем киношном жаргоне означает снимать!

– Сообразительный парень! – рассмеялась Бетти. – Фильм наш будет одновременно детективный и исторический, действие происходит еще при Людвиге Одиннадцатом.

– Это, наверное, главный преступник? – предположила Поппи.

Бетти снова засмеялась:

– Нет, это баварский король. Его еще иногда называют сказочным, потому что он построил сказочный замок! А вообще-то этот славный человек умер больше ста лет назад.

– Его убили? – заинтересовалась Лизелотта.

Бетти посерьезнела.

– Точно неизвестно. Да и некогда мне сейчас рассказывать вам всю эту историю. У нас с вами своя история. Мы ищем мальчика на главную роль. Собственно, мы его давно нашли, и он уже начал сниматься. Но… с ним случилось несчастье: он упал во сне с двухъярусной кровати и сломал ногу. Теперь лежит в больнице, бедняжка.

Бетти взглянула на Доминика своими живыми маленькими глазками цвета морской волны. Теперь она казалась кникербокерам очень даже симпатичной.

Доминик гордо расправил плечи. Он снова будет сниматься в кино. Он снялся уже в нескольких фильмах, г вполне может быть, что девушка узнала его.

Бетти продолжала:

– У озера я случайно увидела тебя, а я всегда доверяюсь первому впечатлению. Ты точь-в-точь наш Бенни. Ну, Бенни, тот самый, что сломал ногу.

Доминик стал еще более важным.

– Мы уже отсняли с Бенни несколько сцен, и если ты подойдешь на его роль, то переснимать не придется, – объяснила Бетти.

«Нет проблем», – самоуверенно подумал Доминик.

Но Бетти глядела куда-то мимо него.

– Ты сможешь? – спросила она почему-то Акселя, который безучастно слушал все это, откинувшись на спинку стула.

– Я? – удивился он.

Доминик тоже удивился и сник, словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

– Да, ты! А то кто же еще? – Бетти уже проявляла признаки нетерпения. – Завтра будем снимать в королевском дворце. Приходи туда в восемь тридцать. Фредди – это наш режиссер, – разумеется, вначале проверит твои возможности. Но я думаю, он будет доволен! Все, а теперь быстренько скажи мне свой адрес, чтобы я в случае чего знала, где тебя искать.

Аксель написал, как найти Пятачка, и номер его телефона.

– Только я не знаю, сумею ли… – с сомнением бормотал он.

Но Бетти и слушать его не хотела, она уже шагнула к двери, на ходу обернулась и помахала рукой:

– До завтра!

Аксель все еще не мог толком осознать, что произошло. Он внимательно разглядывал свой стакан, потом задумчиво почесал в затылке…

– Ты ведь не владеешь сценической речью! – недоумевал Доминик. – Кроме того, ты совершенно не знаешь, как вести себя перед камерой. Ты же не сможешь держаться раскованно! Не представляю, как ты справишься!

– Что это ты за него так беспокоишься? – вмешалась Поппи. – Справится, и нечего его пугать. А может, тебе завидно, что пригласили не тебя?

– Подумаешь! – процедил сквозь зубы Доминик. – Не пригласили… Стал бы я завидовать! Даже смешно.

– Братцы, нам надо как следует осмотреть подвал! – Лило решительно увела этот неприятный разговор в другую сторону. – Пора приниматься за дело, иначе мы никогда не сможем разгадать тайну вампира и странное поведение Наташи.

Трое остальных поглядели на нее без энтузиазма.

– Уж не хочешь ли ты еще раз туда спуститься? – неуверенно спросил Доминик.

– Ну что ж, если у тебя глаза как рентген и могут видеть сквозь стены, то можем и не спускаться, – раздраженно ответила Лило. – Доминик, я тебя не узнаю! Ведь ты же у нас победитель Телевикторины! Неужели обследование подвала для тебя такая уж проблема? Ну хорошо. Если кто-то трясется от страха, пусть себе мирно спит в своей постельке. А мы начнем расследование без него. И сегодня же ночью.

– Лило, ты хочешь сказать, что ночью спустишься в подвал, туда, где стоит гроб? – не поверил своим ушам Аксель.

– Нет, я спущусь в соседний, угольный подвал и буду искать там пасхальные крашеные яйца! – не выдержала Лило. Но потом взяла себя в руки и со вздохом сказала: – Вы и в самом деле превращаетесь в кучку тупых и трусливых обывателей. Вы просто действуете мне на нервы.

Поразмыслив, Аксель признал, что Лило справедлива в своем гневе.

– Хорошо, я пойду с тобой, – согласился он. – Семь бед – один ответ. Уж в какие только переплеты мы не попадали! Почему бы не попробовать еще раз спуститься в подвал, где стоит гроб?

– И я с вами! – неожиданно расхрабрилась Поппи, хотя дрожь в голосе выдавала, чего стоило ей это решение.

– Вы с ума сошли! – проворчал Доминик. – Ну как хотите, а я в этой авантюре не участвую.

Такое решение он принял и на сей раз ошибся.

Страшная ночь

Едва дождавшись полуночи, когда Пятачок и Доминик уже спали, Лило, Аксель и Поппи выбрались из квартиры. Всем троим было не по себе, но виду никто не подавал.

Они быстро нашли желтое здание вблизи рынка. Лило боялась, что дверь окажется запертой, но она открылась без скрипа и усилий.

Сердце Лило гулко стучало, когда она шагнула через порог. Три карманных фонарика засветились одновременно, лучи их скрестились на крутой лестнице.

Кругом было тихо, даже мышиного шороха не слышно. Не мелькнуло никакой подозрительной тени. Лизелотта нашла на голой кирпичной стене выключатель и нажала на кнопку. Померцав, засветились трубки дневного света. Лизелотта знаком позвала за собой свою команду.

Поппи и Аксель бесшумно крались за ней на цыпочках. Их пробирала дрожь. Может, от холодного сырого воздуха подвала, а может, от предчувствия опасности. Тревога наполняла все вокруг, сгущаясь с каждым шагом, – это чувствовали все трое. Что ждет их за дверью той каморки, где они видели накануне гроб и вампира? Настоящие вампиры в это время суток превращаются в летучих мышей и покидают могилы. Но как ведут себя по ночам вампиры, которые гнездятся в картофельных подвалах? Из книг и кино они не знали об этом ничего.

Песок скрипел под ногами, и они вздрагивали, пугаясь собственных шагов.

Вдруг в лица им пахнул порыв ветра, а за спиной что-то громыхнуло.

– А-а-а! – вскрикнула Поппи и уронила фонарик.

Аксель взял ее за руку и приложил палец к губам:

– Тсс! Не шуми! – прошептал он.

– Наверно, это захлопнулась входная дверь… – предположила Лило.

– Нас заперли! Мы в ловушке! – простонала Поппи. – Мы уже никогда отсюда не выйдем, и вампиры высосут нашу кровь!

У Лило тоже подкосились от страха ноги, но она сохраняла присутствие духа. Как лидер группы она не имела права на панику.

Кникербокеры напряженно прислушались. Кто захлопнул дверь? Ведь не могла же она закрыться сама собой? Но почему не слышно шагов того, кто ее захлопнул?

Аксель озирался, ища пути к отступлению. Но мертвая тишина продолжалась, и через полминуты Лизелотта с облегчением вздохнула и прошептала:

– Я вернусь назад, посмотрю. – Она поднялась по лестнице и без усилий открыла дверь.

У нее отлегло от сердца, и она успокоила своих друзей: – Наверное, закрыло сквозняком. Где-то тут есть открытое окно или дверь. Мы это выясним. – Лило помедлила. – А теперь надо убедиться, на месте ли еще гроб.

Даже ей, бесстрашной, понадобилось много отваги, чтобы приблизиться к той двери, за которой они встретили вчера мертвеца.

Лило не решилась прикоснуться к этой двери рукой, и пнула ее ногой. Возможно, она не рассчитала силы и невзначай толкнула дверь слишком резко, а может, была другая причина, но дверь с шумом распахнулась и так ударилась о стену, что дерево треснуло. Все трое в ужасе отпрянули назад, ища укрытия за грудой старых велосипедов в коридоре.

Из дверного проема вырвалось облачко белой пыли, но никто не вышел им навстречу. Когда пыль осела, Лизелотта посветила внутри каморки карманным фонариком.

– Его нет, – с удивлением сказала она.

Доминик метался во сне. За ужином он съел четыре белых сосиски и к ним две порции тушеной капусты. Такой волчий аппетит на ночь к добру не приводит – его мучили кошмары. Над ним парили летучие мыши, они внезапно превращались в вампиров с окровавленными клыками. И он видел их страшный оскал прямо над собой.

«Ты нам больше не нужен, что в тебе проку! – вопили они. – Мы нашли актера получше! Он – восходящая звезда, а ты уже старая рухлядь. Тебе пора на свалку!»

«Нет-нет!» – хотел крикнуть мальчик, но язык словно присох к небу, и голоса не было.

Тогда вампиры принялись плевать в него и бросать чем попало. В Доминика летели гнилые помидоры, лопались на его лице, и сок их стекал по щекам. Вампиры прыгали и от радости шлепали губами, когда им удавалось попасть в Доминика.

С трудом бедному кникербокеру удалось разлепить глаза. Проснувшись, он с облегчением осознал, что вампиры – это всего лишь сон. Но страх все же не отпускал.

Летний ночной ветерок обдувал его лицо, и вдруг Доминик почувствовал, что оно мокрое. Мальчик провел пальцами по щеке и ощутил какую-то вязкую влагу. Откуда она взялась? Он понюхал пальцы, но никакого запаха не было. Он быстро достал из-под подушки фонарик и посветил себе на руку.

Доминик пронзительно вскрикнул от ужаса. Широко раскрытыми глазами он глядел на свой спальный мешок и на ковер около себя.

На его крик прибежал разбуженный Клаус Юрген.

– Ты с ума сошел? Что с тобой? – спрашивал он испуганно, спросонья ничего не понимая. – Горим, что ли?

Он включил свет.

– …Так я и думала, – сказала Лизелотта с облегчением.

Гроб действительно исчез, остался только каменный постамент, на котором он стоял. Лизелотта совсем успокоилась.

Она подошла к постаменту и коснулась камня. Машинально поглаживая его, она размышляла, какая же могла быть связь между Наташей и исчезнувшим гробом. Ведь не напрасно же Наташа забегала в этот подвал, что-то ей здесь было нужно. А вампир? Какое отношение к Наташе имеет вампир? На эти вопросы у нее не было ответа.

Вдруг Лило настороженно обернулась:

– Стоп! Аксель, Поппи, а ну-ка помогите мне. Отодвинем этот постамент.

– Как же, отодвинешь его! Это же камень, он страшно тяжелый! – сказала Поппи.

Лило помотала головой:

– Это не камень. Для камня он недостаточно холодный. Ну-ка дружно!

Они втроем налегли на постамент, он покачнулся и опрокинулся набок, а под ним обнаружился люк.

Аксель откинул крышку люка.

– Там лесенка… Она ведет куда-то.

Лило с сомнением поглядела на друзей: искать дальше или на этом остановиться?

Аксель, казалось, прочитал ее мысли.

– «Не отступать, не уступать, а незаметно наступать!» Мы же почти у цели. Почему же не заглянуть?

Лило посветила вниз фонариком, они увидели кирпичный пол, проложенную по полу пластмассовую трубу довольно большого диаметра, уходящую вдаль неизвестно куда, и больше ничего.

Лило спустилась по лесенке вниз, спрыгнула на пол и, осмотревшись, крикнула наверх:

– Тут пусто. Но здесь кто-то бывает: видны следы ботинок… какой-то лоскуток валяется.

Вдруг рядом с ней что-то всхлипнуло. Девочка испуганно оглянулась, но никого не было видно.

Звук повторился, на сей раз уже громче. К нему примешивался другой звук, словно кто-то с шумом всасывал воздух. Лило показалось, что еще миг – и из темноты к ней протянется когтистая лапа и вцепится ей в горло. Она ринулась к лестнице, но нижняя перекладина обломилась под ней: не выдержало прогнившее дерево. Лило снова очутилась на полу.

Она сидела на голых кирпичах, охая и потирая ушибленное место. Устрашающие звуки делались все громче, все ближе. И тут ее осенило: они доносились из пластмассовой трубы, проложенной вдоль стены.

– Лизелотта, что случилось? – тревожно спрашивали сверху Поппи и Аксель.

Лизелотте было не до объяснений. Как можно скорее нужно было выбираться наверх. Она понимала, что эти звуки из трубы связаны всего лишь с ее техническим использованием. Но у страха глаза велики, и ей казалось, что эту трубу в любой момент может разорвать и оттуда на нее кинется монстр. Колени тряслись от страха, ноги подгибались, и она никак не могла взобраться на вторую ступеньку лесенки. В конце концов ей это удалось, и она выбралась наверх.

– Скорее! Валим отсюда! – скомандовала она. – Довольно с нас!

Снизу раздалось жуткое урчание. Вся тройка вылетела вон, будто за ними гналась целая орда голодных вампиров.

Они стремглав поднялись наверх, добежали до рыночной площади и повалились на первую попавшуюся скамейку, чтобы отдышаться.

– Я была уверена, что в прошлый раз мы кого-то там спугнули и он убрался оттуда насовсем, – рассуждала Лило. – Но теперь я вижу: место это нехорошее и та пластмассовая труба не просто труба, она связана с вампирами.

– Братцы, вы как хотите, а я туда больше ни ногой, – заявил Аксель. – Можете считать меня трусом, но я – пас.

– Я тоже! – поддержала его Поппи.

Да и Лило не испытывала особенной радости при мысли о новой встрече с вампиром. Хотя она сгорала от любопытства – кто же он такой, этот вампир.

Кровь

– Кровь! Все было в крови! – рассказывал Доминик срывающимся голосом. Он сидел, завернутый в толстый купальный халат Клауса Юргена, прихлебывал чай, но все еще трясся от испуга и никак не мог успокоиться. – Спальный мешок, ковер, даже стены – все в крови!

– У него шок, – сочувственно сказал Пятачок кникербокерам, которые только что вернулись со своей ночной вылазки. То-то еще, подходя к дому, они удивились, что во всех окнах горит свет.

– Откуда взялась кровь? – то и дело повторял Доминик. Он был не в себе.

Лизелотта положила ему руку на плечо, пытаясь успокоить:

– Это не настоящая кровь, а киношная. Тебе ли не знать, какую «кровь» применяют в театре и на съемках!

– Да-да, ты права. Наверно, так и есть. Иногда артист берет капсулу с красной жидкостью в рот, кладет под язык. И в нужный момент она льется изо рта.

– Кто-то над тобой подшутил, – сказала Лило.

Доминик в ярости вскочил с места.

– Ничего себе шуточки! – прорычал он. – Ты что, не понимаешь, это было предупреждение! Не считай меня полным идиотом!

Он снова сел на место и немного успокоился. Но тут на него напала зевота и апатия. Он перестал дергаться, глаза его начали слипаться.

Клаус Юрген взял его за руку и повел в спальню. Доминик не сопротивлялся.

Вскоре Клаус Юрген вернулся к юным сыщикам и объявил:

– Я добавил ему в чай снотворное. Иначе бы он не успокоился. Теперь он уже спит.

Розовая физиономия Пятачка приобрела не свойственное ей серьезное выражение.

– Ну как идет расследование? – спросил он.

Лизелотта в нескольких словах рассказала ему о перипетиях этого дня и ночи и под конец заметила:

– Ты был прав, Наташа впуталась в нехорошую историю. Каким-то образом она связана с тем вампиром. Но вряд ли нам удастся узнать, что кроется за всем этим. Мы случайно попали в логово злодеев, и вот пожалуйста: нас теперь ругают, предупреждают…

Поппи глядела на них расширенными глазами:

– Но как эта кровь… как она попала в комнату?

– Негодяй мог взобраться по водосточной трубе, – предположил Клаус Юрген. – Она как раз проходит возле окна. Сидеть сложа руки и хлопать ушами я больше не буду. Завтра же сообщу в полицию, а пока требую прекратить слежку, иначе это может плохо кончиться. Иначе живо отправлю вас по домам! Ясно?

Аксель, Лило и Поппи кивнули. После этого Пятачок, немного успокоившись, ушел спать, а кникербокеры расстелили в гостиной свои спальные мешки, но еще долго не могли уснуть.

Наутро Акселя разбудил телефон. Аппарат имел форму «роллс-ройса» и вместо звонка издавал автомобильный гудок.

Аксель сонно прошлепал к аппарату.

– Ты что, забыл? – послышался взволнованный женский голос. – Проспал, лентяй противный? Чтобы в восемь тридцать был на площадке!

– На какой площадке? – ничего не понимал Аксель.

– Это же я, Бетти! – напомнила ему девушка. – Живо вылезай из-под одеяла, иди в душ и сразу же сюда, на площадку! Мы снимаем сегодня у дворца, как договорились! – И Бетти положила трубку.

Минут через сорок четверо кникербокеров стояли перед роскошным дворцом баварских королей.

Территория вокруг портала, напоминающего триумфальную арку, была огорожена. Толпа любопытных теснилась за толстым канатом.

Какой-то человек, обращаясь к ротозеям, говорил в мегафон:

– Прошу тишины, господа! Нам нужна абсолютная тишина!

Аксель подошел к нему и требовательно заявил:

– Привет! Я ищу Бетти, где она?

– Тсс!.. – ответил этот распорядитель.

– Аксель! – послышалось откуда-то из глубины огороженного пространства. Появилась и сама Бетти с зелеными волосами и бледным лицом. – В темпе, малыш! Поэнергичнее, иначе из тебя никогда не выйдет настоящей звезды.

Распорядителю велели пропустить на съемочную площадку Акселя и его друзей. Бетти как взяла Акселя за руку, так уже не отпускала, чтобы он больше не улизнул. Она подвела его к щуплому человеку с черными кудрями до плеч и непроницаемым лицом. Впрочем, оно могло казаться непроницаемым просто потому, что его не было видно из-за густой бороды и усов. Поверх густой шевелюры каким-то чудом держалась маленькая кепочка.

– Не-ет! – прогудел он, увидев Акселя. – Нет! Не может быть!

Лило неприязненно заметила:

– Чего он зарядил как попугай – «нет, нет, нет!»?

– Это, конечно, режиссер. Актеров подбирает он, – поучающе объяснил Доминик. В нем затеплилась надежда: если Аксель – нет, то, может быть, он, Доминик, – да?

– Нет, Бетти, ты не преувеличивала: мальчишка вылитый Бенни. Ну прямо братья-близнецы! Живо загримируй его, одень и сделаем пробу. А вы отойдите в сторонку, – недовольно ворчал режиссер на остальных кникербокеров. – Можете забраться на прожектора, можете лечь на землю, только не вертитесь под ногами!

Поппи, Лило и Доминика оттеснили куда-то в сторону, и они не заметили, как ушли Аксель и Бетти и как за ними проскользнул еще один человек…

Вездесущий Оттокар

Бетти привела Акселя в обшарпанный вагончик, некогда окрашенный в синий цвет. К вошедшим обернулся рослый мужчина средних лет, заслонив собой гримершу. Он подмигнул, улыбнулся и сказал, обращаясь к Бетти:

– Ну-с, мадам, когда же вы научитесь стучаться, прежде чем войти?

– Когда вы, господин Шлямпф, перестанете целоваться на работе с гримершей, – парировала Бетти.

Игривая улыбка тотчас исчезла с его лица, и он надменно поднял голову:

– Я Гуго Эгон Шламицки. А прозвище мое – только для друзей, к числу коих вы не принадлежите, госпожа Мотцмайер!

– Тротцмайер! – поправила его Бетти, тоже, видимо, рассердившись.

Тут господин Шламицки заметил Акселя, который выглядывал из-за спины Бетти. Желая снова все обратить в шутку, он сказал Акселю:

– Бенни, я тебя предупреждаю: остерегайся этой ядовитой дамы!

Он прошествовал мимо них и вышел из вагончика. Гримерша торопливо поправляла перед зеркалом прическу. Аксель мысленно обозвал ее козой крашеной и ждал, что с ним будут делать.

Гримерша наконец повернулась к нему, удивленно оглядела с головы до ног и сказала:

– Бенни, а я думала, что ты в больнице!

– Ну если даже Вильма не заметила разницы, считай, что ты уже утвержден на роль! – ликовала Бетти. Она передала растерянного кникербокера гримерше, увешанной, как рождественская елка, разными украшениями: – Быстро подготовь его! Кстати, это вовсе не Бенни, его зовут Аксель!

Когда лицо Акселя покрыли темным гримом, а сверху напудрили, ему стало не по себе. Он всегда считал, что краситься – не мужское дело.

Потом Вильма стала приклеивать ему огромные острые уши и хотела капнуть из флакона клей, но нечаянно пролила его на подлокотник кресла. Аксель с ужасом увидел, как в кожаной обивке кресла расползается дыра. Гримерша, оцепенев, тоже глядела на дыру, прожженную, видимо, сильной кислотой.

– Наверно, я перепутала флаконы, – пробормотала она. – Не обращай внимания. – Вильма улыбнулась и продолжила работу.

Она закрепила наконец его накладные уши и отвела его на съемочную площадку.

Режиссер с нечесаными кудрями объяснил Акселю, что он должен делать:

– Мы снимаем сцену, как маленький баварец на том свете ищет своего покойного дедушку. Сейчас ты подойдешь к бронзовому льву, который держит в лапах щит с гербом. На щите ты должен разыскать изображение льва и носом потереться о него. Старинное поверье гласит, что это приносит счастье. О него терлось уже столько носов, что он отполирован как зеркало! Сыграй, что ты ждешь обещанного счастья.

Аксель старательно сделал все, что ему велели, но режиссер то и дело останавливал камеру:

– Стоп! Не так! Начинаем снова!

Наконец все получилось как надо. Потом Акселя еще немного поснимали – и спереди, и сзади, и сбоку.

После этого режиссер подвел мальчика к большому камню с прикованной к нему цепью.

– Лет пятьсот назад некий герцог, разгоряченный застольем, закинул сюда этот камень, как теннисный мяч. Попробуй-ка его поднять. Я сразу предупреждаю тебя, что он весит сто восемьдесят два килограмма.

Аксель изобразил напряжение и отчаяние, так как глыба не подалась ни на миллиметр, а потом, словно недоумевая, почесал за ухом.

Режиссер, восхищенный, подбежал к нему и похлопал по плечу:

– Ну, молодой человек! Высший класс! Куда там Бенни! Послезавтра ждем тебя здесь. Желаю удачи. Надеюсь, мы с тобой прекрасно сработаемся. – На прощанье он пожал Акселю руку и с опозданием представился: – Зови меня Урс! Урс Лоцвальд.

Конечно, для съемок необходимо было исполнить кое-какие формальности, заручиться согласием Клауса Юргена на съемки его несовершеннолетнего племянника. Все это должна была уладить Бетти.

Когда Вильма снимала с юного актера грим, его кто-то окликнул:

– Привет! Это я, вездесущий Оттокар!

В вагончик вошел долговязый мужчина, в дверях он пригнулся. Под мышкой у него было нечто вроде кассетного магнитофона.

– Поздравляю с удачей, малыш! – радостно тряс он руку Акселя. – Ты меня не узнаешь? Мы же встречались вчера в Английском саду. Я Оттокар из передачи «Скандал неминуем». Я хочу взять у тебя интервью. Не будем терять времени.

В этот момент в вагончик влетели Поппи и Лило. Долговязый от неожиданности выпрямился и ушибся головой о потолок.

– Ой-ой! – стонал он, потирая макушку.

– Что вы здесь делаете? – с подозрением спросила Лило.

– Оттокар всегда там, где что-нибудь происходит! – хвастливо сказал репортер и похлопал Вильму пониже спины: – Не правда ли, сокровище мое?

Та немедленно отвесила ему пощечину.

– Сокровище, да не твое! Я вас вообще впервые вижу! Сейчас вот позову администратора. Бруно! – завопила она.

Вездесущему Оттокару совсем не хотелось знакомиться с Бруно, и он поспешно распрощался с Акселем:

– Мы еще увидимся. От меня еще ни одна жертва не ускользнула!

Он исчез, и кникербокеры растерянно переглянулись: не слишком ли часто этот Оттокар стал появляться там, где была команда кникербокеров?