Текст книги "Игры патриотов"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)

В Лэнгли Джек выехал в пять часов утра. В это время дороги ещё не были забиты машинами, хотя шоссе Джорджа Вашингтона никогда не пустовало, поскольку по нему туда-сюда курсировали машины служащих правительственных учреждений.

Последние же, как известно, всегда более или менее бодрствуют. Уже войдя в здание ЦРУ, Джек подумал, что сколько бы раз он тут ни был, адмирал всегда был на месте. «Что же, – сказал он себе, – значит, есть в мире нечто, на что можно положиться».

Офицер из службы безопасности проводил его до седьмого этажа.

– Доброе утро, сэр, – сказал Джек, войдя в кабинет.

– Вы выглядите лучше, чем я думал, – приветствовал его Грир.

– Не так хорошо, как хотелось бы… В общем, сэр, прячась от проблем, их не решить. Могу я попросить вас рассказать мне, что происходит?

– Ваши ирландские друзья привлекли к себе большое внимание. Сам президент заинтересовался этим делом. На нашей территории международный терроризм до сих пор не проявлял себя, во всяком случае до сих пор о нём не сообщалось, в прессе, – загадочно сказал Грир. – Так что это дело у нас сейчас первоочередное. И в нашем распоряжении большие ресурсы.

– Я бы хотел поучаствовать в этом, – сказал Джек.

– Если вы думаете, что можете участвовать в операциях…

– Я надеюсь оказаться вам полезным в другой сфере.

– Рад это слышать, сынок, – улыбнулся адмирал. – Я всегда знал, что с мозгами у вас все в порядке. Так чем конретно вы хотели бы заняться?

– Нам известно, что у них целая сеть. Данные, с которыми вы дали мне ознакомиться, довольно ограничены. Вы, безусловно, будете стараться раздобыть информацию о всех террористических группах, выискивая нить, ведущую к АОО. Может, я смогу быть полезным вам в этой работе.

– А как с вашим преподаванием?

– Я могу приезжать сюда в свободное время. Тем более, что в данный момент дома меня ничего не удерживает.

– Вообще-то мы полагаем, что нехорошо, когда в расследовании того или иного дела участвует человек, лично заинтересованный в нём, – счёл нужным отметить Грир.

– Сэр, я же не прошусь в группу захвата преступников. Я знаю, адмирал, вы хотите, чтобы я работал у вас в качестве полноценного служащего. Если вы действительно хотите этого, то дайте мне для начала заняться тем, что я считаю важным и для себя, и для вас, – Джек помолчал, подыскивая ещё какой-то аргумент. – И это, кстати, даст возможность выяснить, подхожу ли я вам.

– Кое-кому это может не понравится.

– Со мной, сэр, частенько происходит такое, что мне не по душе, и, однако, я вынужден мириться с этим. Если я не в состоянии нанести ответный удар по тем, кто на меня посягает, то мне лучше просто сидеть дома. Вы – мой единственный шанс что-то сделать, чтобы защитить свою семью.

Грир повернулся к угловому столику, где стоял кофейник, и налил ещё одну чашку кофе. Джек понравился ему с самой первой встречи. Этот молодой человек умеет добиваться своего, и причём без всякой наглости. Это говорит в его пользу: знает, чего он хочет, но при этом не нахрапист. Им не движут амбиции ещё одно очко в его пользу. И, наконец, в нём масса талантов, которые, разумеется, подлежат шлифовке и нуждаются в руководстве. Грир всегда искал таланты. Адмирал вновь повернулся лицом к Джеку.

– О'кей, вы будете зачислены в команду. Координатор информации – Марти, и вы будете работать в прямом контакте с ним. Я надеюсь, что вы не разговариваете во сне, потому что вас ознакомят с такими материалами, которые вам даже во сне не разрешено видеть.

– Сэр, все мои сны теперь только об одном…

* * *

Этот месяц был для Денниса Кули крайне хлопотливым. После смерти одного графа в Восточной Англии его наследники были вынуждены распродать его библиотеку, чтобы расплатиться с долгами, оставленными покойным, и Кули пустил в дело практически все свои сбережения, чтобы приобрести двадцать одну книгу.

Но затраты стоили того. Среди приобретённых книг был даже Марло – первое издание его пьес. К тому же покойный граф тщательнейшим образом заботился о сохранности книг – время от времени он их подвергал замораживанию, чтобы уничтожить насекомых, способных обратить в прах эти бесценные сокровища.

Несмотря на водяные подтёки на обложке, оттолкнувшие других, менее опытных покупателей, Марло был в прекрасном состоянии. Кули, склонившись над столом, читал первый акт «Мальтийского еврея», когда в дверях звякнул колокольчик.

– Это то самое издание? – с места в карьер спросил покупатель.

– Да, – улыбнулся Кули, пытаясь справиться с удивлением. Он не ожидал, что этот человек появится так скоро. – Напечатано в шестьсот тридцать третьем году, сорок лет спустя после смерти Марло. Некоторые куски текста, конечно, под вопросом, но эта книга – одна из нескольких, которые сохранились от первого тиража Марло.

– Действительно, подлинник?

– Конечно, – сказал Кули, слегка даже обиженный этим вопросом. – В дополнение к моим скромным знаниям в этом вопросе, имеется и заключение сэра Эдмунда Грея из Британского музея.

– С этим не поспоришь, – согласился покупатель.

– Боюсь, я ещё не пришёл к выводу, какова должна быть цена. – И про себя добавил: «С какой целью ты явился?»

– Цена меня не волнует. Я понимаю, что вам, вероятно, хочется сохранить Марло для себя, но я должен его приобрести.

Слова эти должны были объяснить Кули, какова цель этого визита.

Покупатель, перегнувшись через плечо Кули, принялся разглядывать книгу.

– Великолепно, – сказал он, незаметно опустив в карман букиниста небольшого формата конверт.

– Может, мы договоримся. Через две-три недели, – согласился Кули и бросил взгляд в окно. На той стороне пассажа, возле витрины ювелирного магазина стоял какой-то человек. Но вот он оторвался от витрины и ушёл.

– Я хотел бы пораньше, – сказал покупатель.

Кули вздохнул.

– Приходите на следующей неделе, и мы обсудим это. У меня есть и другие желающие, знаете ли.

– Ну, такой цены, как я, никто не даст.

Кули дважды моргнул, что означало согласие. Джеффри Уоткинс ещё какое-то время покопался в книгах и остановился на Китсе – тоже из коллекции покойного графа, – за которого выложил шестьсот фунтов наличными. Выйдя из пассажа, он не обратил внимания на молодую даму возле газетного киоска, тем более не мог он видеть ещё одну даму, стоявшую в другом конце пассажа. Та, что последовала за ним, была одета так, чтобы привлекать всеобщее внимание – даже волосы у неё были покрашены в оранжевый цвет. Она шла за ним два квартала, но, когда он перешёл на другую сторону улицы, продолжала идти в прежнем направлении. Возле Грин-парка за Уоткинсом пристроился офицер полиции.

В тот вечер данные о результатах наружного наблюдения поступили в Скотленд-Ярд и были, как обычно, введены в компьютер. Операция эта осуществлялась совместными силами лондонской полиции и службы безопасности, известной как MI-5. В отличие от ФБР «пятёрка» не имела права производить аресты и должна была, чтобы довести дело до конца, работать вместе с полицией.

Этот «брак» не был счастливым. По условиям его, Джеймс Оуинс должен был тесно сотрудничать с Дэвидом Эшли. И он полностью разделял оценку своего коллеги из ФБР, данную этому молодому человеку: «мерзкий ублюдок».

Прихлёбывая чай, Эшли читал распечатку. Они выявили тридцать девять человек, которые знали или могли знать о неожиданной поездке королевского семейства, закончившейся покушением, и о маршруте этапирования Сина Миллера на остров Уайт. Через кого-то из этих тридцати девяти и произошла утечка информации. За каждым из них установили наблюдение. Пока что удалось выявить одного тайного гомосексуалиста, двух мужчин и одну женщину, состоявших между собой в нетипичных сексуальных отношениях, и ещё одного мужчину, который оказался завсегдатаем киношек в Сохо, где крутили порнофильмы. Исследование финансовой ситуации всех тридцати девяти ничего интересного не дало, как ничего не дало и наблюдение за повседневным образом их жизни. У многих из них было, как водится, своё хобби, другие увлекались театром, третьи предпочитали сидеть перед телевизором. У некоторых был довольно обширный круг знакомств, а у нескольких вообще не было никаких друзей. Последние невольно вызывали чувство благодарности у детективов, поскольку не надо было проверять ещё и их друзей-приятелей. Операция эта была необходима, хотя Оуинсу она и была неприятна. Все равно что подсматривать в замочную скважину. От магнитофонных записей иных телефонных разговоров, особенно между любовниками, он порой ёжился. Оуинс считал, что человек имеет право на невмешательство в его личную жизнь. Нельзя так совать нос в чужие дела. Но, говорил он себе, надо найти того человека – вот ради этого и приходится заниматься столь дурнопахнущим делом.

– Я вижу, что мистер Уоткинс побывал сегодня в букинистическом магазине, – заметил Оуинс, просматривая свою копию распечатки.

– Да. Он коллекционирует книги. Я тоже, – сказал Эшли. – Я, кстати, тоже бывал в том магазине пару раз. Недавно была распродажа библиотеки одного графа. Верно, Кули что-нибудь раздобыл там, а Джеффри хочет заполучить это для себя, сказал Эшли и подумал, что надо бы и ему заглянуть в тот магазин. – Он пробыл там десять минут, – продолжал Эшли, – разговаривал с Деннисом…

– Вы его знаете? – поднял на него глаза Оуинс.

– Он один из лучших букинистов, и у него отлично налаженная торговля, – сказал Эшли и улыбнулся этому своему слову – «торговля». Года два назад я купил у него в подарок своей жене Бронте. Этакий маленький толстячок, но своё дело он знает. Джеффри поговорил с ним минут десять, что-то купил и ушёл. Интересно, что он купил? – Эшли потёр глаза. Он работал по четырнадцать часов в день уже так давно, что и забыл, когда это началось.

– Первое новое лицо, с которым Уоткинс встретился за несколько недель, – заметил Оуинс.

Он какое-то время раздумывал над этим. Но были и более обещающие ситуации, нежели эта. А людей у него было не так уж и много.

* * *

– Итак, можем мы договориться по вопросу об иммиграции? – спросил адвокат.

– Ни в коем разе, – сказал Билл Шоу, сидевший по ту сторону стола, и подумал: «Надеешься, мы предоставим ему политическое убежище?»

– Вы ни в чём не идёте нам навстречу, – заметил адвокат. – Могу поспорить, что я опровергну обвинение в незаконном ношении оружия, а доказать участие в заговоре вам никак не удастся.

– Ну и чудесно. Мы можем выпустить его, вручить ему билет на самолёт и отправить – под эскортом – домой.

– В тюрьму особо строгого режима, – сказал адвокат, закрывая папку с делом Имона Кларка. – Вы не предлагаете ничего, о чём можно было бы договориться.

– Если он признает себя виновным в незаконном ношении оружия и в участии в заговоре и если он поможет нам, то получит всего несколько лет тюрьмы куда более мягкого режима. Но если вы полагаете, что мы позволим человеку, осуждённому за убийство, просто так отделаться от нас, вы, господин хороший, очень сильно заблуждаетесь. А что вы можете предложить со своей стороны?

– Это может оказаться для вас сюрпризом, – сказал адвокат загадочно.

– Вот оно как? Готов поспорить, что и вам он тоже ничего не сказал, – поддел Шоу адвоката, а сам не спускал глаз с него, ловя каждую реакцию. Билл Шоу и сам работал когда-то в адвокатуре, хотя в те времена был скорее был озабочен защитой общественных интересов, нежели тем, как избавить от тюрьмы очередного преступника.

– Разговоры между адвокатом и его клиентом – профессиональная тайна, – заявил адвокат. Он всего два с половиной года занимался этими делами, и опыт его преимущественно сводился к одному правилу: избавлять своих подзащитных от лап полиции. Сначала он был доволен тем, что Кларк ничего не сказал ни полиции, ни ФБР, но потом его удивило, что и с ним тот не хочет говорить. В конце концов, несмотря на слова этого типа из ФБР, они, может, смогли бы прийти к какому-то соглашению. Но ему нечего было предложить. Он подождал секунду-другую, но агент ФБР лишь смотрел на него в упор ничего не выражающими глазами. Пришлось адвокату признать поражение – молча, конечно. Ну что же, по совести говоря, он знал, что шансы его на сделку невелики.

– Так я и думал, – сказал Шоу, поднимаясь из-за стола. – Передайте своему клиенту, что, если он не заговорит до послезавтра, он отправится восвояси отбывать пожизненное заключение. Не забудьте передать ему это. Если он захочет поговорить с нами после возвращения домой, мы отправим туда своих людей. Я бы и сам не против слетать туда – там, говорят, отличное пиво.

У ФБР против Кларка было лишь одно оружие – страх. Операция, в которой он участвовал, нанесла вред «Временным», и молодому глуповатому Нэду мог не понравиться приём, который ожидал его в английской тюрьме. В американской тюрьме ему было бы куда безопасней, но Шоу сомневался в том, понимает ли это Кларк, как сомневался он и в том, что тот вообще расколется. Может, когда он вернётся в Англию, можно будет там что-нибудь организовать.

Дело подвигалось плохо. Но он и не ожидал иного. Такие дела или удаётся раскрыть сразу или приходится возиться с ними месяцами, а то и годами. Те, за кем они охотились, слишком хитры, чтобы подставляться под удар. Оставалось лишь цепляться зубами за каждую улику и разрабатывать её до предела, всесторонне.

Так примерно и говорилось в учебнике о технике ведения следствия. Шоу это знал достаточно хорошо, поскольку был автором одного из таких учебников.

Глава 17
ОГНИ

Было четыре пополудни, когда Эшли вошёл в букинистический магазин.

Истинный библиофил, он чуть задержался на пороге, чтобы вдохнуть аромат старых книг.

– Мистер Кули сегодня тут? – спросил он помощницу Кули.

– Нет, сэр, – ответила Беатриса. – Он за границей, по делам. – Чем могу служить вам?

– Насколько мне известно, у вас есть новые поступления.

– О, да. Вы слышали о первом издании Марло?

Беатриса походила на мышь, особенно цветом волос – серо-коричневым. Лицо у неё было отёчным – то ли от переедания, то ли от пристрастия к спиртному. Глаз не разглядеть за толстыми стёклами очков. Одета в нечто старомодное, словно для того чтобы вполне вписываться в атмосферу магазина. «Жаль, – подумал Эшли. – Немного усилий, и она могла бы стать вполне привлекательной».

– Марло? – спросил он. – Первое, говорите, издание?

– Да, сэр. Из библиотеки покойного графа Крандейла. Как вы знаете, пьесы Марло напечатали только через сорок лет после его смерти, – продолжала Беатриса, демонстрируя знания, которые трудно было в ней предположить, судя по её убогой внешности. Эшли слушал её с уважением. Эта мышка знала своё дело не хуже какого-нибудь оксфордского спеца.

– Как вам удаётся находить такие редкости? – спросил он, когда Беатриса кончила экскурс в историю изданий и переизданий Марло.

– У мистера Денниса прямо-таки нюх на раритеты, – улыбнулась она. – Он частенько разъезжает туда-сюда, в постоянном контакте с другими букинистами, со всякими адвокатами и так далее. К примеру, сегодня он в Ирландии. Просто поразительно, какое количество книг он оттуда всякий раз привозит. У той кошмарной публики просто поразительные библиотеки.

– Любопытно, – сказал Эшли, ничем не выдавая, что его действительно заинтересовала эта информация. Внешне он был равнодушен, но в голове у него уже вспыхнула некая сигнальная лампочка. – В литературе ирландцы молодцы, они нам дали несколько действительно хороших писателей. И ещё виски у них отличное.

– И бомбы тоже, – заметила Беатриса, не скрывая неодобрительного отношения к ирландцам. – Лично я туда бы ездить не стала.

– А я туда частенько езжу в отпуск. Рыбка там ловится просто сказочно.

– Лорд Маунтбеттен тоже так полагал, – заметила Беатриса.

– И часто Деннис там бывает?

– Раз в месяц, как минимум.

– Могу я взглянуть на Марло?

– Конечно, – сказала она, и, достав с полки книгу, бережно раскрыла её. Хотя обложка, как видите, в плохом состоянии, страницы сохранились просто чудесно.

Эшли, склонившись над книгой, забегал глазами по строчкам.

– Да, в самом деле. И сколько вы за неё хотите?

– Мистер Деннис ещё не назвал цену. И, насколько мне известно, книгой интересуется ещё один покупатель.

– Вы не знаете, кто?

– Нет, сэр, не знаю. А если бы и знала, все равно не могла бы назвать его имя – это не в наших правилах.

– Это понятно. Так оно и должно быть, – согласился Эшли. – Так когда мистер Кули вернётся? Я хочу с ним самим поговорить насчёт Марло.

– Завтра после обеда.

– Вы завтра тоже будете здесь, – спросил Эшли, и выдал самую чарующую из своих улыбок.

– Нет, завтра я буду на другой работе.

– Очень жаль. В любом случае – спасибо, – откланялся Эшли и направился к дверям.

– Заходите ещё, сэр.

Выйдя из пассажа, Эшли повернул направо. Подождав пока схлынул поток машин, он перешёл на другую сторону улицы. Ему надо было в Скотленд-Ярд и, решив пройтись пешком, он направился по Сент-Джеймс-стрит, обогнул слева королевский дворец, а затем вышел на Мол.

«Именно здесь это и произошло, – остановился он, припоминая те события. Та машина, что скрылась, повернула как раз тут. А саму засаду устроили в сотне метров от этого вот места».

С личностной точки зрения, офицеры службы безопасности похожи друг на друга во всём мире. Они не верят в совпадения, хотя и верят в случай. Когда дело касается их работы, с чувством юмора у них плохо – преобладает смертельная серьёзность. В основе этого лежит понимание ими того факта, что только самые доверенные люди становятся предателями – и прежде чем предать свою страну, они предают тех, кто оказал им доверие. Эшли более всего на свете ненавидел предателей, он всех подозревал и никому не верил.

Через десять минут он уже был в Скотленд-Ярде, в кабинете Джеймса Оуинса.

– Так вот. Об этом Кули, – сказал он.

– Кули? – не сразу понял Оуинс. – А… тот, кого Уоткинс навестил вчера, букинист. Вы что, побывали у него?

– Прелестный магазинчик. А владелец его сейчас в Ирландии, – сказал Эшли без всякого выражения.

Оуинс задумался. Ситуация, казавшаяся малоинтересной, представилась в несколько ином свете. Эшли вкратце пересказал то, что ему удалось выведать. Это ещё не было нужной ниточкой, но всё же этим следовало заняться вплотную.

Впрочем, оба они знали массу случаев, когда такие нити все же никуда не приводили, так что особенно-то обольщаться не стоило. Расследование пока ничего реального не дало. Агенты собирали информацию, но толку от неё пока не было.

Этим Кули надо, конечно, всерьёз заняться – а вдруг да что-то выйдет.

* * *

В одиннадцать утра состоялось координационное совещание между представителями ЦРУ и ФБР. Райана на это совещание не пригласили, поскольку, как объяснил ему Марти Кэнтор, ФБР, возможно, пришлось бы не по душе его присутствие. Джек отнёсся к этому спокойно. Все равно после ленча Марти даст ему сводку всей информации, и этого достаточно. Конечно, Кэнтор перескажет ему и всякие соображения тех, кто руководит следствием, но это ему было ни к чему он предпочитал сырой материал, чтобы самому обмозговать его. Оценка материала взглядом человека со стороны уже давала в прошлом неплохие результаты, могло это сработать и теперь. Он, во всяком случае, надеялся на это.

«Да, мир международного терроризма обширен», – думал Джек, просматривая данные, полученные при помощи разведывательных спутников. Данные эти, составлявшие объёмистый том, содержали, в частности, и карты – шестнадцать штук. На них маленькими красными треугольниками были обозначены местности в четырех странах, где предположительно размещались тренировочные лагеря террористов. Наблюдение за этими подозрительными местами велось со спутников почти ежедневно. Райана более всего интересовали лагеря, расположенные в Ливии.

Имелось агентурное сообщение из Италии, что Сина Миллера видели, как он сходил на берег в порту Бенгази с грузового судна. Судно это было зарегистрировано на Кипре и формально принадлежало сети корпораций, которые вряд ли знали, как оно использовалось на самом деле. Американский эскадренный миноносец, случайно встретившись с этим судном возле Сицилии, сфотографировал его. Судно было старым, но при этом в поразительно хорошем состоянии, оборудовано всякими техническими новинками, включая и радар. Выяснилось, что оно совершало регулярные рейсы из портов стран Восточной Европы в Сирию и Ливию, доставляя туда оружие.

Райан нашёл данные об изучении ЦРУ и Управлением национальной безопасности ряда лагерей в пустыне Северной Африки. К датированным снимкам этих лагерей прилагались графики, фиксировавшие степень активности в них. Райан искал лагерь, чья активность изменилась в день, когда судно, на борту которого находился Миллер, прибыло в Бенгази. К его разочарованию, получалось, что к числу таковых относятся целых четыре лагеря. Относительно одного из них было известно, что он используется Временной группировкой ИРА. Эти данные были получены в ходе следствия по делу одного, позже приговорённого к заключению, террориста. Относительно трех других ничего не было известно. Судя по фотографиям, там была не только ливийская обслуга и охрана, но и люди со светлой кожей, скорее всего европейцы. К сожалению, лица рассмотреть было невозможно – снимки зафиксировали только цвет кожи да порой, при удачном освещении, цвет волос. Можно было понять также какого типа машины там использовались, но номера их идентификации не поддавались. Чёткость сделанных в ночное время снимков была странным образом лучше. Дело в том, догадался Джек, что днём, в жару воздух струится, тогда как ночами там холодно, и он как бы застывает. Лагеря, которыми он заинтересовался, значились под номерами 11-5-04, 11-5-18 и 11-5-20. Почему они были пронумерованы именно так, а не иначе, он не знал да и не интересовался этим. Лагеря эти мало чем отличались друг от друга разве что расположением жилых и подсобных помещений.

Просидев добрый час над этими снимками, Джек пришёл к выводу, что это чудо современной техники давало массу сведений технического свойства и ничего из того, что его действительно интересовало. Кто бы ни был хозяином этих лагерей, они знали о разведывательных спутниках, и, когда те пролетали над лагерями, прятали людей в укрытия. Не прятались лишь от одного спутника, который тоже делал съёмки, но об этом никто не знал. Но даже и на снимках, сделанных с этого спутника, число людей в лагерях почти всегда было разным, и, значит, судить о мере реальной активности лагерей приходилось с большой долей неопределённости.

Это обескураживало.

Откинувшись на спинку стула, Райан закурил очередную сигарету. Сигареты да кофе помогали ему взбодриться. Опять он упёрся в глухую стену. В голову пришло сравнение с компьютерными играми «Зорк» и «Алтиме», которыми он порой, устав от писаний, забавлялся дома. Анализ разведданных зачастую напоминает эти игры: надо нечто угадать, но что именно – вам никогда до конца не ясно. Надо нащупать некий ключ, который может оказаться весьма своеобразным, ни на что не похожим, и непохожесть эта в одних случаях действительно существенна, а в других ерундовая, случайная.

Два лагеря, относительно которых были подозрения, что они принадлежат АОО, находились в сорока милях от заставы ИРА. «Менее часа езды, – подумал Джек. Если только они знают об этих лагерях». Можно было бы дать знать об этом «Временным», и они бы расправились там с АОО. Британцы, похоже, тоже подумывали о том, как расправиться с АОО руками ВГИРА. «Интересно, – сказал себе Джек, что по поводу этой конкретной ситуации думает мистер Оуинс?» Прикинув, он пришёл к выводу, что Оуинсу, видимо, неизвестно о близости этих лагерей к заставе ВГИРА.

Мысль о том, что теперь он располагает данными, которых нет в распоряжении даже таких опытных спецов, как Оуинс, показалась Джеку странной. Он снова вернулся к изучению фотографий.

На одной, сделанной через неделю после того, как Миллера видели в Бенгази, была зафиксирована машина – по виду, «тойота ленд крузер», – в миле от лагеря 11-5-18. Райан записал дату и время. А минут через десять он наткнулся на другую фотографию – та же машина находилась на следующий день на территории лагеря 11-5-09 – лагерь ВГИРА, находившийся в сорока милях от лагеря номер 11-5-18.

Джек заволновался, но тут же приказал себе успокоиться. Ведь лагерь 11-5-18, возможно, принадлежит не АОО, а западногерманской фракции «Красной армии» или итальянским «Красным бригадам», или ещё какой-нибудь организации, с которой ВГИРА сотрудничает. Но в любом случае эти данные подлежали изучению.

Затем он принялся за графики, фиксирующие степень заселённости лагерей.

Графики показывали число помещений, в которых жизнь теплилась или бурлила по ночам. Они охватывали период более чем двухгодичной давности. Он сравнил данные графиков со списком операций АОО и сперва абсолютно ничего не обнаружил.

Периоды, когда число занятых людьми помещений повышалось, никак не соотносились с периодами террористической активности АОО. И всё же прослеживалась некая закономерность…

«Какая именно закономерность?» – спросил он сам себя. Примерно каждые три месяца заселённость помещений в этом лагере возрастала на одну единицу.

Независимо от того, сколько людей было в лагере, число используемых помещений возрастало на одну единицу в течение трех дней. Райан выругался, увидев, что эта закономерность все же не была строгой. О чём все это говорит?

«Вы в лабиринте равно запутанных ходов», – пробормотал Джек слова, возникавшие на экране компьютера, когда он запутывался в очередной головоломке одной из игр. В установлении закономерностей он никогда не был особенно силён.

Джек вышел из своего кабинета и отправился за кока-колой, чтобы малость освежиться. Через пять минут он уже снова сидел за своим столом.

Теперь он принялся за графики заселённости двух других лагерей. Надо было бы сделать копии всех этих графиков, но в ЦРУ были слишком строгие правила использования копировальных машин, а терять время на бюрократические хлопоты ему не хотелось. Два эти лагеря вообще не давали оснований для каких-либо обобщений. Отложив графики, Джек опять принялся за изучение фотографий. На одном из снимков лагеря номер 11-5-20 была видна девушка. То есть, судя по купальному костюму, это должна была быть особа женского пола. Какое-то время он пытался разглядеть её, пока не отвернулся с отвращением: что за извращение, в самом деле, высматривать прелести бабёнки, которая, вероятно, террористка! Лиц женского пола в лагерях 11-5-04 и 11-5-18 не наблюдалось, и он задумался над этим, пока не вспомнил, что снимки, сделанные в дневное время, поступали только с одного спутника.

– Ты так ни к чему и не пришёл, – сказал он сам себе вслух.

– Остальные тоже, – сказал Марти Кэнтор. Джек обернулся.

– Как вы здесь оказались? – удивился он.

– Вы, Джек, когда на чём-то сосредоточены, то уж, действительно, ничего, помимо этого, не видите. Я тут уже минут пять стою, – усмехнулся Кэнтор. – Мне по душе ваше горение, но всё же мне кажется, вы перегибаете палку.

– Ничего, авось не загнусь.

– Ну, смотрите сами, – с некоторым сомнением сказал Кэнтор. – Как вам наш фотоальбом?

– Если этим заниматься каждый день, можно рехнуться.

– Кое-кто и рехнулся, – огласился Кэнтор.

– Мне надо бы кое-что проверить, – сказал Джек и принялся объяснять свои подозрения насчёт лагеря номер восемнадцать.

– Неплохо. Кстати, двадцатый лагерь, похоже, принадлежит «Action-Directe» – знаете, французская группа, недавно появившаяся на свет Божий? Так, во всяком случае, полагает французская разведка.

– Вот оно что! Тогда, возможно, что-то проясняется с этой девицей на снимке, – Джек отыскал нужную фотографию.

– Иван, слава Богу, не знает, на что способна наша поднебесная птица, кивнул Кэнтор. – Ага… Возможно, нам удастся опознать её.

– Как? Ведь лица её не разобрать.

– Но можно определить длину волос, пусть и приблизительно, а также размер её грудей.

– Что?

– Ребята из отдела анализа фотоснимков, они… в общем, у них техника будь здоров. Они разработали математические схемы для опознания личности по комбинации таких параметров, как цвет и длина волос, размер бюста и так далее. В «Action-Directe» полно женщин. Наши французские коллеги, возможно, заинтересуются этим фактом. – «Если захотят иметь с нами дело», – подумал он, но не сказал этого вслух.

– А что насчёт восемнадцатого лагеря?

– Понятия не имею. В действительности, мы никогда по настоящему не занимались им. А раз там эта машина, то, наверное, он тоже принадлежит ВГИРА.

– Не забывайте, что АОО имеет своих людей во ВГИРА.

– Вы ещё не расстались с этой идеей, а? О'кей, это, конечно, не стоит упускать из виду, – согласился Кэнтор. – А что это за закономерность, которую вы нащупали?

– Это пока всего лишь проблеск, не более того, – признался Джек.

– Давайте глянем на график.

Джек разложил его на столе. «Примерно каждые три месяца число занимаемых помещений возрастает».

Кэнтор какое-то время, рассматривал, нахмурившись, график, потом принялся пролистывать фотографии, пока не остановился на той, сделанной в дневное время, где были видны три людские фигуры, стоявшие возле стрельбища.

– Возможно, в этом что-то есть, – сказал он.

– Что именно? – спросил Райан – этот снимок ничего ему не говорил.

– В чём особенность АОО?"

– Профессионализм, – ответил Райан.

– Помните, в последней своей разработке вы отмечали, что в военном смысле они организованы куда лучше прочих групп? У них каждый, насколько нам известно, мастерски владеет оружием.

– Ну и что?

– Думайте! – насмешливо порекомендовал Кэнтор, но увидев, что Джек все же не может сообразить, что к чему, задал наводящий вопрос:

– Что вы скажете о регулярных тренировках?

Стрельбы, например?

– А ведь верно! Я об этом как-то и не подумал. Как это никому в голову не пришло?..

– Знаете, сколько таких вот снимков поступает сюда? То есть я и сам точно не знаю, сколько, но могу вас заверить, что очень много. И для изучения каждого нужно минимум пять минут. Мы же прежде всего занимаемся Россией – ракеты, военные заводы, передислокация войск, танковые соединения и так далее. Именно на это и брошены наши основные аналитические таланты. И они просто не могут справиться со всем материалом, поступающим со спутников. Так что такими вот снимками занимаются не аналитики, а техники, – Кэнтор замолк на секунду. – Восемнадцатый лагерь представляет некоторый интерес, так что надо нам попытаться определить, кто там обитает. В общем, неплохо, Джек.

* * *

– Он нарушил правила конспирации, – вместо приветствия сказал О'Доннелл.

Он выговорил это тихим голосом, так что в шуме, царившем в пивной, никто не мог услышать его.

– Может, у него были на то основания, – ответил Кули. – Какие-нибудь инструкции?