Текст книги "Игры патриотов"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Глава 10
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

– Как видите, леди и джентльмены, решение, принятое в данном случае Нельсоном, в перспективе привело к тому, что был положен конец парализующему влиянию подчинённой разным формальностям тактике королевского флота, – сказал Райан, закрывая папку. – Нет ничего лучше, нежели решительная победа, из которой кто-то извлекает урок. Есть вопросы?

После долгого перерыва это была его первая лекция – введение в историю военно-морского флота. Студентов было сорок человек, в том числе шестеро женского пола. Вопросов не последовало. Это его удивило. Но вот поднялся один из студентов – Джордж Уинтон, футболист из Питтсбурга.

– Доктор Райан, – твёрдо выговорил он, – меня попросили сделать заявление от имени класса.

– Ого, – Райан отступил на полшага назад и театральным жестом прикрыл лицо.

Курсант Уинтон выступил вперёд и извлёк из-за спины маленькую коробку, к которой был прицеплен лист бумаги с печатным текстом.

– Зачитываю приказ: «За усердие, превышающее обязанности туриста – даже если это безмозглый морской пехотинец, – класс награждает доктора Джона Райана Орденом пурпурной мишени в надежде, что в следующий раз ему удастся увернуться от пули, дабы не стать всего лишь частью истории, вместо того чтобы учить нас таковой». – Уинтон открыл коробочку и извлёк на свет Божий пурпурного цвета ленту сантиметров в семь шириной – на ней была надпись золотом: СТРЕЛЯЙ В МЕНЯ

Под надписью красовалось изображение «яблочка» мишени. Курсант пришпилил ленту к плечу Райана так, чтобы «яблочко» пришлось как раз на то место, куда его ранило. Райан пожал руку Уинтону, а курсанты встали и принялись аплодировать.

– Это моя жена посоветовала вам? – спросил Райан, поглаживая «награду».

Курсанты взвыли.

Райан, показывая, что сдаётся, поднял руки вверх. Рука все ещё побаливала, когда приходилось вот так подымать её, но хирург из больницы Хопкинса сказал, что сустав постепенно разработается, и общая потеря подвижности плеча составит от силы пять процентов.

– Спасибо вам, но помните, что на следующей неделе экзамен!

Раздался всеобщий хохот, и класс опустел. Это была его последняя в тот день лекция. Он собрал свои бумаги и книги и вышел из аудитории. Чтобы добраться до своего кабинета в Лихи-холл, надо было прошагать довольно много метров,и все вверх, на вершину заснеженного холма.

Январский денёк выдался холодноватым. Джек поглядывал под ноги, чтобы не поскользнуться. Мимо него сновали курсанты – слишком озабоченные и серьёзные, с его точки зрения. Приберегали улыбки для тех закоулков, где посторонние не увидят их. Ботинки их сияли, спины у всех прямые, книги в левой руке, чтобы правой можно было отдавать честь. На вершине холма, у ворот номер три, на посту стояли морской пехотинец и охранник из гражданских. «Нормальный день», – сказал сам себе Джек. Ему нравилось тут работать. Курсантов легко было принять за студентов обычного учебного заведения с их вечной готовностью приставать с разными вопросами, с их любовью ко всяким хохмам, если вы завоюете их доверие.

Случайный посетитель не поверил бы этому, судя по тому, как серьёзно они ведут себя на публике.

В кабинете его уже поджидал Робби.

– Это что за чертовщина? – спросил он, увидев на Райане ленту. Узнав, что это «награда», он зашёлся смехом.

– Приятно, что парни умеют расслабляться даже перед экзаменами.

– Ну, что нового? – спросил Джек.

– А я опять на «томкете», – объявил Робби. – Четыре часа за уикенд. Джек, клянусь – эта малышка разговаривала со мной. Вышел с ней над морем, заправился в воздухе, потом пару раз спикировал… это, дружище, так здорово! Ещё два месяца, и я вернусь туда наконец.

– Так долго, Роб?

– Летать на этой птичке нелегко. Иначе им не нужны были бы пилоты моего калибра, – с серьёзным видом сказал Джексон.

Раздался стук в дверь, а потом в кабинет просунулась голова и спросила:

– Доктор Райан?

– Да. Входите.

– Я Билл Шоу, ФБР, – представился вошедший и показал удостоверение.

Такого же примерно роста, что и Робби, он был худощав, лет сорока пяти, глаза у него сидели так глубоко, что он чем-то напоминал енота. Впрочем, такие глаза бывают у человека, работающего по шестнадцать часов в день. Отлично одетый, он производил впечатление очень серьёзного человека.

– Дэн Мюррей просил меня навестить вас.

Райан поднялся, чтобы пожать его руку и представил Робби:

– Это капитан-лейтенант Джексон.

– Здравствуйте, – протянул руку Робби.

– Надеюсь, не помешал?

– Ничуть. На сегодня мы закончили свои лекции. Садитесь. Чем могу служить?

Шоу взглянул на Джексона, однако ничего не сказал.

– Если вам надо поговорить, то я…

– Успокойся, Роб. Мистер Шоу, это мой друг. Хотите что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо. Я, видите ли, работаю в отделе борьбы с терроризмом. Дэн попросил меня… Ну, вы ведь знаете, что АОО освободила этого Миллера.

Райан стал серьёзным.

– Да. Я видел по телевизору. Какие-нибудь сведения о том, куда он двинулся?

Шоу покачал головой.

– Они просто как в воду канули.

– Неплохая операция, – заметил Робби. – Ушли в сторону моря, не так ли? А там, наверное, их подобрало какое-нибудь судно, – сказал он и, увидев, какой взгляд метнул на него Шоу, продолжал:

– Вы видите мою форму, мистер Шоу? Я получаю своё жалованье за то, что летаю над морем.

– Мы не уверены, но это не исключено.

– Чьи суда были там в море? – не отставал Джексон. Для него это был сугубо профессиональный вопрос.

– Это сейчас выясняют.

Джексон с Райаном переглянулись. Робби достал сигару и закурил.

– На прошлой неделе мне позвонил Дэн. Он немного – я хотел бы подчеркнуть: немного – озабочен тем, что АОО может… В общем, у них нет оснований любить вас, доктор Райан.

– Дэн говорил, что ни одна из этих групп никогда не предпринимала что-либо здесь, – сказал Райан.

– Совершенно верно, – кивнул Шоу. – Этого никогда не было. И, наверное, Дэн объяснил вам почему. Временная группировка ИРА продолжает получать отсюда деньги. Немного, но получают. Да и кое-какое оружие тоже. Есть основания предполагать, что они даже располагают несколькими ракетами «земля – воздух»…

– Чёрт возьми! – подскочил на стуле Джексон.

– Было несколько случаев похищения портативных ракет «ред ай», которые сейчас уже не используются армией. Их выкрали из арсенала Национальной гвардии. Это не новость. Таким же образом, к примеру, в Ольстере оказались пулемёты М-60. Это оружие или похищается или покупается у интендантов, которые забыли, кому они служат. В прошлом году кое-кто из них предстал перед судом, и армия теперь вводит новую систему охраны арсеналов. Пока в дело пошла только одна ракета. Несколько месяцев назад ВГИРА попыталась сбить вертолёт британских ВВС. В газеты это не попало – в основном потому, что они промазали. Ну а британцы замяли это дело. Так или иначе, – продолжал Шоу, – если они попытаются что-то делать тут, они перестанут получать деньги и оружие. ВГИРА знает это, отсюда мы заключаем, что АОО тоже это понимает.

– О'кей, – сказал Джек. – Тут они ни разу не проявляли себя. И всё же Мюррей попросил вас предупредить меня. Как же так?

– У нас нет ничего реального. Если бы это исходило от кого угодно другого, я бы не пришёл, но Мюррей – очень опытный агент, и он малость встревожен… И хочет, чтобы вы знали о его… Это не значит, что вам надо всех подозревать, доктор Райан. Назовём это подстраховкой, вроде проверки шин перед дальней дорогой.

– Ну так что же, в конце концов, вы хотите мне сказать? – испытующе посмотрел на него Райан.

– АОО исчезла из поля зрения. Это, конечно, мало о чём говорит. Это нормально. Они провернули довольно дерзкую операцию и, – он щёлкнул пальцами, – забились в нору.

– Разведка, – пробормотал Райан.

– Что такое? – спросил Шоу.

– Опять то же самое. То покушение в Лондоне – результат хорошей работы их разведки. И с этим побегом Миллера тоже, не так ли? Ведь Миллера этапировали в полной тайне, и однако они в эту тайну проникли, а?

– Конкретных деталей я не знаю, но думаю, что вы правы, – согласился Шоу.

– Знаете ли вы хоть что-то определённое? С кем мы имеем дело? – спросил Джек.

– Они профессионалы. Это плохо и для британцев, и для ольстерской полиции, но для вас это хорошо.

– Как так? – удивился Робби.

– Их недовольство доктором Райаном носит, так сказать, личный характер. И предпринимать против него какие-то акции было бы делом, не достойным профессионалов.

– Другими словами, – спросил пилот, – говоря о том, что Джеку нечего на самом деле особенно беспокоиться, вы делаете ставку на «профессиональную этику» террористов?

– Можно и так сказать. Но можно и по-другому: у нас большой опыт работы с такого типа людьми.

– Ага, – Робби ткнул в воздух сигарой. – В математике это называется доказательством методом индукции. То бишь выводы ваши не покоятся на твёрдых доказательствах? В инженерном деле мы зовём это ДДМ.

– ДДМ? – удивился Шоу.

– Домыслы дикого мудака, – Джесон уставился в глаза Шоу. – Как почти всегда с оперативными разведданными, вы не можете знать, какие из них хороши, а какие нет, пока… пока уже не станет поздно. Извините меня, мистер Шоу, но мы, те, кто действует, далеко не всегда в восторге от того материала, который получаем от разведки.

– Я знал, что не следует мне приходить сюда, – заметил Шоу. – Слушайте, Дэн сказал мне по телефону, что у него нет никаких данных, чтобы предполагать, что может случиться что-то необычное. Я последние два дня потратил на то, чтобы просмотреть все материалы об этой организации, и ничего, за что можно было бы уцепиться, не нашёл. Он ссылается на инстинкт. Будучи полицейским, вы начинаете доверять инстинкту.

Робби кивнул, соглашаясь. Лётчики тоже доверяют инстинкту. Теперь хоть что-то прояснялось.

– Итак, – откинулся Джек на спинку стула, – что же мне надлежит делать?

– Лучший способ – отказаться от привычного распорядка. Ездите на работу каждый раз по-другому пути. Не возвращайтесь домой всегда в одно и то же время. За рулём поглядывайте по сторонам и назад. Если более трех раз засечёте поблизости от себя ту же машину, запомните номер и позвоните мне. Я наведу справки по компьютеру – это не проблема. Беспокоиться, по-видимому, нет оснований, но быть начеку не помешает. Надеюсь, что через несколько дней или, может, недель мы сможем сообщить вам, чтобы вы обо всём этом забыли. Я, вероятнее всего, напрасно встревожил вас, но вы же знаете, что лучше проявить излишнюю бдительность, нежели потом сожалеть о недосмотре, не так ли?

– А если вы получите информацию иного характера? – спросил Джек.

– Вы об этом узнаете на пять минут позже меня – я вам позвоню. Бюро не нравится сама мысль о том, что террористы могут начать действовать тут. Мы многое делаем, чтобы не допустить этого, и пока нам это вполне удавалось.

– Может, вам больше везло, чем?.. – спросил Робби.

– На везение мы ставки не делаем, – ответил Шоу. – Итак, доктор Райан, я ещё раз прошу прощения за то, что побеспокоил вас. Вероятно, за всем этим ничего не стоит. Вот моя карточка. Если мы можем что-то сделать для вас, не стесняйтесь, звоните.

– Благодарю вас, мистер Шоу.

Джек взял карточку и проводил Шоу до двери. Молча постояв несколько секунд, он полистал телефонную книгу и набрал номер 011-44-1-499-9000.

– Американское посольство, – услышал он голос оператора.

– Мистера Мюррея, пожалуйста.

– Минуточку.

Через пятнадцать секунд Джек услышал:

– Не отвечает. Мистер Мюррей ушёл домой… Хотя нет, извините, – его нет в городе, и не будет до конца недели. Что-то передать ему?

Джек нахмурился.

– Спасибо, ничего. Я позвоню на следующей неделе.

Робби не спускал с него глаз. Джек барабанил пальцами по телефонной трубке – перед ним вновь стояло лицо Сина Миллера. «Он за три тысячи миль отсюда, Джек», – сказал он себе.

– Эй, – окликнул его Робби.

– Я, кажется, никогда не рассказывал тебе о том типе, которого я поймал?

– Которого они освободили? Который был по телевизору?

– Роб, ты встречал кого-нибудь?.. Как бы это сказать? Кого-нибудь, кого ты просто автоматически боишься?

– Мне кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, – ответил Робби, чтобы избежать ответа. Он не знал, как ответить на такой вопрос. Будучи пилотом, он знал, что такое страх, но с ним можно было справиться, на то у него и был опыт.

В его мире страх не был связан с угрозой от людей.

– Во время суда я посмотрел на него и понял…

– Он – террорист, убийца. Это бы и меня вывело из себя, – Джексон встал со стула и выглянул в окно. – Боже, и таких-то они называют профессионалами? Вот я – да, профессионал. Я придерживаюсь правил поведения, я тренируюсь, я следую стандартам и правилам.

– Они действительно умеют делать то, что делают, – тихо выговорил Джек. – Именно поэтому они опасны. А эта АОО непредсказуема. Дэн Мюррей так и сказал мне.

Джексон отошёл от окна.

– Пойдём – я тебя познакомлю кое с кем.

– С кем?

– Пойдём. Не спрашивай, – в голосе Джексона прозвенели командирские нотки.

И жест, каким он надел свою офицерскую белую фуражку, тоже был по-военному чёток.

Они спустились по лестнице и зашагали мимо часовни и массивного, как тюремный комплекс, здания Банкрофт-холл. Эта часть территории Академии не нравилась Райану. Они шли молча. Курсанты то и дело отдавали честь Джексону, и он отвечал им с некоторым шиком. Минут через пять они подошли к огромному зданию из мрамора и стекла – совершенно непохожему на Банкрофт-холл. Это здание называлось Ле-Жён. В вестибюле мимо них прошла ватага курсантов в спортивных костюмах. Вслед за Робби Джек спустился в подвальный этаж. Покрутившись там, они в конце концов очутились в тускло освещённом коридоре – впереди был тупик.

Райану послышался пистолетный выстрел – так оно и оказалось, когда Джесон толкнул тяжёлую металлическую дверь, и они вошли в зал для стрельбы. Там был только один человек – он стоял, вытянув вперёд руку с пистолетом.

Сержант Ной Брекенридж был воплощением идеального сержанта морской пехоты.

Метр восемьдесят семь, восемьдесят килограммов, жиру ровно столько, сколько в тех двух сосисках, которые он умял на завтрак. На нём была безрукавка цвета хаки. Райану приходилось видеть Брекенриджа, человека известного в Академии, хотя знаком с ним он не был. За двадцать восемь лет службы Брекенридж был везде, где только мог быть морской пехотинец и участвовал во всём, в чём только мог участвовать морской пехотинец. Грудь его украшали пять рядов наград, почётнейшей из которых был Военно-морской крест, полученный им во Вьетнаме.

Кроме наградных ленточек, были у него и медали за мастерство в стрельбе, самой скромной из которых была Медаль Мастера. Каждый год он участвовал во всеамериканском чемпионате, и дважды выигрывал Кубок Президента по стрельбе из 45-миллиметрового кольта. Его ботинки ослепительно сияли. Волосы были коротко подстрижены; если в них и была седина, с первого взгляда её не было видно. В Академии он был инструктором по стрельбе в звании дивизионного сержанта.

Говорили, что года через два, когда исполнится тридцать лет его службы, он станет начальником корпуса. Его присутствие в Аннаполисе не было случайным.

Даже то, как он шагал по территории Академии, было красноречивым вызовом любому курсанту, ещё не определившему, какую карьеру ему избрать. Вся его манера вести себя как бы говорила: «И не думай стать офицером морской пехоты, если не сумеешь командовать таким человеком, как я». Это был вызов сильнейшего свойства, и мало кто из курсантов мог отмахнуться от него. Формально наряд морской пехоты, дежуривший на территории Академии вместе с гражданской охраной, был под командованием капитана. На деле же, как это частенько бывает в морской пехоте, капитан был достаточно умён, чтобы во всём полагаться на Брекенриджа.

Традиции морской пехоты хранятся и передаются молодёжи не столько офицерским, сколько сержантским составом.

Райан с Джексоном смотрели, как сержант извлёк из ящика очередной пистолет, всадил в него обойму, сделал два выстрела и приник к оптическому прибору, проверяя, что там с мишенью. Затем он, нахмурившись, вытащил из кармана рубашки крохотную отвёртку и что-то там поковырялся с мушкой. Ещё два выстрела, проверка, и снова – отвёртка. Опять два выстрела. Теперь пистолет был пристрелян, и Брекенридж положил его назад, в ящик.

– Как дела, Пушка? – спросил Робби.

– Добрый день, лейтенант, – дружелюбно отозвался Брекенридж. Голос его, в котором ощущался акцент уроженца южной части Миссисипи, мягко пролился на холод цементного пола. – Как у вас?

– Жаловаться не на что. Я привёл человека – хочу, чтобы вы познакомились. Это Джек Райан.

Они обменялись рукопожатием. В отличие от Скипа Тайлера, Брекенридж знал собственную силу и умел контролировать её.

– Привет. Я знаю, вы тот, про кого писали в газетах, – Брекенридж изучающе уставился на Райана.

– Верно.

– Рад познакомиться, сэр. Я знаю парня, который муштровал вас в Куантико.

Райан рассмеялся.

– Как он поживает, Сын Конго?

– Теперь он в отставке. У него магазин спорттоваров в Роаноке. Он вас помнит. Говорит, что для студента колледжа вы были довольно толковым парнем. Судя по газетам, вы помните кое-что из того, чему он вас натаскивал, – в глазах Брекенриджа светилось приятное удовлетворение, словно лондонское «приключение» Райана было очередным доказательством, что морская пехота, которой он посвятил свою жизнь, – штука и в самом деле кое-что значащая. Он это и без того знал, но всё же случаи, вроде этого, ещё более укрепляли его приверженность службе. – Если газеты ничего не переврали, вы, лейтенант, действовали как надо.

– Ну, не так уж и хорошо, сержант.

– Пушка, – поправил тот. – Все зовут меня Пушкой.

– Когда всё кончилось, – продолжал Райан, – я дрожал, как детская погремушка.

Это Брекенриджу понравилось.

– Сэр, так со всеми, черт побери. Важно, чтобы дело было сделано. Что потом – не считается. Ну, так чем я могу быть вам полезен, джентльмены? Может, хотите – от нечего делать – пострелять для практики?

И тут Джексон пересказал ему то, что они узнали от агента ФБР. Лицо Брекенриджа потемнело, челюсти стиснулись. Потом он покачал головой.

– В холодный пот, небось, бросает, а? Я вас, лейтенант, не виню. «Террористы!» – фыркнул он. – Террорист, – это панк с пулемётом. Вот и все. Всего лишь хорошо вооружённый панк. Не велико дело выстрелить кому-нибудь в спину или полить огнём зал ожидания в аэропорту. Так вы, лейтенант, хотите обзавестись чем-нибудь для защиты, так? С собой носить и чтобы дома что-нибудь было?

– Я, право, не знаю… А как вы посоветуете. – Райан вообще-то не думал об этом, хотя Робби, судя по всему, считал, что оружие ему нужно.

– Как у вас было со стрельбой в Куантико?

– Я в основном стрелял из кольта и винтовки М-16. Ничего особенного, но и неплохо.

– А сейчас? – нахмурившись спросил Брекенридж. «Неплохо» – мало что значило, с точки зрения профессионала.

– Во время охоты я свою норму по уткам и гусям выполняю. Хотя этот сезон я пропустил, – сказал Джек. – У меня «ремингтон-1100».

Брекенридж кивнул.

– Для начала неплохо. Это ваше оружие для дома. Нет ничего лучше короткостволки, когда стреляешь сблизи, – улыбнулся он. – Есть у вас ствол на оленя? Нет? Ну, надо обзавестись. Он сантиметров пятьдесят, нарезка у него винтовочного типа. Вставляете магазин и пожалуйста пятизарядка. Вы ведь ещё способны попасть в цель метров за семьдесят-восемьдесят? И это все, что вам нужно. Кстати, я могу раздобыть для вас подкалиберные патроны.

– Что это такое? – спросил Райан.

– Это экспериментальная штука, с которой они забавляются в Куантико – для полиции или для охраны посольств. Вместо свинцовой дроби там порядка шестидесяти дротиков, вроде крошечных стрел. Надо видеть, что они способны натворить, эти крохотульки. Кошмар. Итак, это у вас дома. А нужно ведь и что-то с собой носить?

«Это значит, – подумал Райан, – надо будет получить разрешение. Можно обратиться в местное отделение полиции… или даже, чтобы наверняка, – в ФБР». – Так или иначе, он уже начал обдумывать этот вопрос.

– Может быть, – выговорил он наконец.

– О'кей. Давайте проведём небольшой опыт. – Брекенридж удалился в свой кабинет и через минуту вернулся с картонной коробкой в руках.

– Это пистолет 22-го калибра, – сказал он, протягивая пистолет Райану.

Райан прежде всего проверил, заряжён ли пистолет. Брекенридж с удовлетворением наблюдал за тем, с какой сноровкой Райан это проделал. Как обращаться с пистолетом его обучал ещё отец, двадцать лет тому назад.

– В руке лежит хорошо, – сказал Райан. – Хотя и малость полегче кольта.

– Вот с этим он будет потяжелее, – Брекенридж протянул ему обойму. – Тут пять патронов. Вставьте обойму, но не загоняйте патрон в ствол, пока я вам не скажу, сэр. – Брекенридж привык отдавать приказы офицерам и умел делать это вежливо. – Примите исходную позицию. Расслабьтесь. Сегодня прекрасная погода, не так ли?

– Ara, – криво усмехнулся Райан.

Брекенридж выключил почти все лампы.

– О'кей, лейтенант, пусть ваш пистолет смотрит вниз, в пол. Теперь патрон в ствол. И расслабьтесь.

Джек приказал себе расслабиться и играть по всем правилам. Сзади раздался щелчок зажигалки – вероятно, Робби раскуривает свою сигару. Он не обернулся.

– В газетах я видел снимок вашей малышки, лейтенант. Очень хороша.

– Спасибо, Пушка. Я, кстати, тоже видел одну из ваших – тут, в Академии. Тоже хороша, хотя и не малышка. Я слышал, что она помолвлена с курсантом.

– Да, сэр. Моя малышка уже помолвлена. – Это было сказано совсем другим тоном, с нежностью. – У меня их трое. Эта младшая. Вот выйдет замуж…

Райан аж подпрыгнул, когда у ног его начала взрываться цепочка хлопушек.

Он было начал разворачиваться к ним боком, как раздался рёв Брекенриджа:

– Там, там, там ваша цель!

Тут же вспыхнула лампочка, обозначив цель – силуэт человека в пятнадцати метрах от него. Краем сознания Райан отдавал себе отчёт, что это всего лишь тренаж, но только краем. Пистолет как бы сам собой нацелился в картонную мишень. Райан выпустил пять патронов менее чем за три секунды. Эхо ещё не утихло, когда он дрожащей рукой положил пистолет на стол. Вспыхнули и остальные лампочки. В комнате пахло порохом. Робби спокойно стоял возле дверей кабинета Брекенриджа. Сам Брекенридж – за спиной Райана, готовый схватить его за руку с пистолетом, если бы он сделал что-то не то.

– Среди прочего я устраиваю и нечто вроде лунной ночи. Знаете, чертовски трудно создать стрессовую ситуацию, напоминающую боевую. Вы вот видели, что я придумал. Ладно, давайте взглянем на мишень.

– Черт, – проворчал Райан.

– Не так уж и плохо, – рассудил Брекенридж. – Четыре пули – в мишени: две на белом поле, две – в чёрное. Обе в грудь. Ваш враг на земле и тяжело ранен.

– Две из пяти… Должно быть, две последние. Я чуть задержался и получше прицелился.

– Я это заметил, – кивнул Брекенридж. – Первая пуля пошла вверх и чуть влево – мимо мишени. Две следующие легли тут и тут. А последние две легли хорошо. Не так уж и плохо, лейтенант.

– В Лондоне я был куда лучше, – оправдывался Райан не очень уверенно. Две точки в белой части силуэта, а одна пуля и вовсе ушла за «молоко»…

– В Лондоне, если телик не соврал, у вас была секунда, а то и две, чтобы сообразить, как действовать, – сказал Брекенридж.

– Да, похоже на то, – согласился Райан.

– Видите? Вот это-то как раз и важно. Две-три секунды – большое дело, потому что у вас есть время обдумать ситуацию. Пусть даже две-три секунды… Многие полицейские погибают именно потому, что у них нет в запасе этих секунд. Эти секунды дают вам возможность сообразить, как обстоит дело и как вам надлежит действовать. Сейчас я вас заставил пройти через все эти ступени сразу. Первая ваша пуля ушла за «молоко». Вторая и третья легли лучше, а последние две свалили вашего врага. Это, сынок, неплохо. Это почти на уровне вполне тренированного полицейского. Но вам нужно добиться большего.

– В каком смысле?

– Задача полицейского – охранять закон и порядок. Ваша задача – уцелеть. А это малость полегче. Это хорошо. Плохо же то, что те гады не намерены давать вам двух секунд, если вы не принудите их к тому или если вам сильно не повезёт. Пойдёмте ко мне, – жестом пригласил он их к себе в кабинет, где тут же плюхнулся в кресло и закурил сигару – не такую дешёвую, как у Робби, но тоже довольно вонючую.

– Вам надо сделать две вещи. Первое: я хочу видеть вас тут каждый день. Каждый день в течение месяца, лейтенант. Вам надо научиться стрелять лучше. Стрельба, как гольф: надо тренироваться каждый день. Вам надо поработать над этим, и надо, чтобы кто-то показал вам, как делать все правильно, – улыбнулся он. – Это не проблема. Я покажу вам что и как. Второе: если они придут по вашу душу, вы должны заручиться временем.

– Тот парень из ФБР сказал ему, что надо ездить, как посольские служащие, – сказал Джексон.

– Ну что же, для начала и это хорошо. Как во Вьетнаме – никаких устоявшихся привычек. А что если они попытаются напасть на вас дома?

– Его дом на отшибе, Пушка, – сказал Робби.

– Есть система сигнализации? – спросил Брекенридж Райана.

– Нет. Но я могу установить её, – ответил Райан.

– Хорошая мысль. Я не знаю планировки вашего дома, но если вы обеспечите себе несколько секунд, и у вас есть короткостволка, то вы, лейтенант, заставите их пожалеть, что они явились к вам. По меньшей мере, вы сумеете продержаться, пока не подоспеет полиция. Как я уже сказал, игра эта называется: «Останемся в живых». А что насчёт вашей семьи?

– Моя жена врач, и она в положении. Моя дочка… ну, вы сами видели её по телевизору.

– Умеет ваша жена стрелять?

– Вряд ли она хоть раз в жизни держала в руках оружие.

– Я веду занятия по стрельбе с женщинами тоже – в рамках моей работы в местной полиции.

Райан подумал о том, как на всё это отреагирует Кэти.

– Так какое оружие вы мне посоветуете приобрести? – спросил он.

– Приходите завтра, и мы чего-нибудь подберём для вас. Прежде всего это должно быть что-то, что вам кажется удобным. Но не покупайте «магнум». Вам надо что-то, из чего стрелять одно удовольствие, чтобы оно не отдавало в руку. Лично я люблю кольт, но я ведь стреляю из этой малютки уже двадцать с лишним лет, – при этих словах Брекенридж взял руку Райана и так и сяк повертел её, разглядывая ладонь. – Думаю, вам лучше начать с девятимиллиметрового браунинга. У вас достаточно большая рука, чтобы держать его как следует – у браунинга тринадцать патронов, и нужна довольна большая ладонь, чтобы он работал уверенно. И к тому же он хорош с точки зрения безопасности. Если у вас дома ребёнок, то надо думать и насчёт безопасности тоже. Ясно, лейтенант?

– Это несложно, – сказал Райан. – Я могу хранить его там, где она не найдёт. У нас есть большой чулан, а там полка высокая – два метра от пола. Могу ли я попрактиковаться тут и с крупнокалиберным оружием?

Брекенридж рассмеялся.

– В принципе можно, конечно. Но скажу вам, что, когда у вас появится настоящая сноровка с пистолетом, у вас не будет никаких проблем с любым оружием. Поверьте мне. Этим я зарабатываю свой хлеб насущный.

– Во сколько мне прийти?

– Скажем, около четырех, каждый день.

Райан кивнул.

– Насчёт вашей жены. Просто приведите её сюда как-нибудь – может, в субботу. Я посижу с ней и потолкую. Многие женщины просто боятся самого звука выстрела. А тут ещё эти страсти-мордасти по телевидению. Как минимум, научим её стрелять из дробовика. Вы говорите, она врач? Значит, человек толковый.. А может, ей и вообще это понравится. Вы не поверите, сколько девочек, с которыми я занимаюсь, действительно полюбили это дело.

Райан покачал головой. Кэти не только ни разу не прикоснулась к его короткостволке, но стоило ему приняться за её чистку, как она уводила подальше Салли. «Ремингтон» у него всегда был в разобранном виде и хранился в подвале.

Как отреагирует Кэти на то, что он будет держать заряженное ружьё всегда под рукой?

«А как она отреагирует на то, что ты будешь повсюду ходить с пистолетом?» – подумал Райан. И что если те сволочи начнут и за ними охоту?.."

– Я знаю, лейтенант, о чём вы сейчас думаете, – сказал Брекенридж. – Но ведь тот из ФБР сказал, что это вообще маловероятно, не так ли?

– Да.

– Так что все это не более чем страховка. Так к этому и относитесь, о'кей?

– Он это тоже говорил, – усмехнулся Райан.

– Слушайте, сэр, мы тут тоже получаем сообщения от разведки. Да-да, не удивляйтесь. С того дня, как эти мотобездельники ворвались сюда, мы получаем кое-что из полиции, ФБР и ещё кое-откуда. Даже от Береговой охраны – их ребята приходят ко мне пострелять. Им это нужно – они же теперь с контрабандой наркотиков борются. Так что я тоже буду держать ухо востро, – пообещал Брекенридж.

«Информация… Все это – борьба за информацию, – думал Райан. – Надо знать, что происходит, если ты намерен как-то защищаться».

– А что если вам сообщат, что те мотоциклисты опять намерены проникнуть сюда? – с улыбкой спросил Райан.

– Лучше бы им не делать этого, – серьёзно ответил Брекенридж. – Это территория военно-морского флота США, охраняемая морской пехотой, сэр.

– Ну ладно. Спасибо, Пушка, – сказал Райан. – Мне пора.

Брекенридж проводил их до двери.

– Шестнадцать ноль-ноль завтра, лейтенант. А вы не собираетесь потренироваться, лейтенант? – обратился он к Робби.

– Я привык к ракетам и пушкам. С ними безопасней. Всего хорошего. Пушка.

– Всего хорошего, джентльмены.

Робби проводил Джека до его кабинета и распрощался. Какое-то время Райан сидел, уставившись на телефон. Ему давно уже хотелось позвонить по этому номеру, хотя бы для того чтобы получить дополнительную информацию об АОО, но он всё-таки по какой-то смутной причине избегал этого. Но теперь дело было уже не в удовлетворении любознательности. Перелистав телефонную книгу, он остановился на странице, где были фамилии на "Г". Уже набирая номер, он всё ещё колебался нужно ли это?

– Миссис Камингс, – услышал он в трубке.

– Приветствую вас, Нэнси, это доктор Райан. Босс у себя?

– Я проверю. Подождите секундочку.

– О'кей.

«Нужно ли все это?» – спросил он себя. И признался, что не знает.

– Джек? – раздался в трубке знакомый голос.

– Приветствую вас, адмирал.

– Как семья?

– Все в норме, сэр.

– Прошли через все это на уровне?

– Да, сэр.

– И, насколько мне известно, вы ждёте пополнения. Примите мои поздравления.

«Откуда вы это узнали, адмирал?» – подумал он, но не спросил. Впрочем, замдиректору ЦРУ положено знать все.

– Спасибо, сэр.

– Так чем я могу быть вам полезен?

– Адмирал, я… – заколебался он. – Я бы хотел ознакомиться с материалами насчёт этой АОО.

– Ага, мне приходила в голову мысль, что вам это может быть интересно. У меня как раз тут доклад ФБР об этой группе, а в последнее время мы координируем свои действия также и с СЛС. Мне бы хотелось, Джек, чтобы вы снова поработали у нас. Может, даже на более постоянной основе. Думали ли вы о нашем предложении с тех пор, как мы последний раз с вами беседовали? – невинным голосом спросил Грир.