Текст книги "Индульгенция 3. Без права на смерть (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Но не факт, что доживешь хотя бы до промежуточных, – злорадно добавила ее зам.

– Это угроза? Расценивать как заинтересованность преподавателя в моей смерти? Звонить отцу, чтобы он поднимал родовую гвардию? Где там ваше поместье, говорите, находится?

– Ну что ты, – растянула она губы в змеином оскале. – Просто переживаю за перспективного студента с непонятной магией.

– Вот и будет возможность с ней разобраться, – добавила Упырева. – Вы крайне интересный молодой человек, князь. Проходите дальше. Вас проводят к месту сбора и все покажут.

– Благодарю вас, – короткий поклон, шаг вперед, и реальность опять моргнула, после чего я оказался перед величественным зданием академии, где в отдалении сидели, лежали или просто ходили туда-сюда группы старшекурсников.

– Первый!!! – раздался чей-то вопль. – Он мой!!!

Ко мне рванула девушка с такой скоростью, что ветер поднялся.

– Фиг тебе, я быстрей! – ей наперерез бежала другая. Симпатичная и фигурка огонь.

На середине пути они встретились. Миг, и вот уже передо мной дерутся два волка, нет, волчицы. Черная и белая.

– Оборотневы и Перевертышевы – лузеры-неудачники. Первый будет моим – Река Тлена!

В борьбу непонятно за что вступила новая дама. Под ее ногами поднялась волна, и она на большой скорости понеслась ко мне. Но спустя мгновенье волна с громким хлопком лопнула, и та покатилась по траве.

– Поднимай трупики на кладбище и не лезь к живым, – очередная бегущая красотка сдула воображаемый дымок с короткого жезла, сделала пару шагов, поймала облачко розового дыма и рухнула на землю, сладко засопев.

– Алхимия рулит! – раздался возле меня звонкий голос, и на мое плечо легла рука.

От неожиданности я аж подпрыгнул и обернулся. Высокая, даже выше меня. Черные как смоль волосы и такие же глаза. Черные тени, черная помада и черные острые коготки на руке, что крепко меня держала. Видимо, чтоб не убег.

– Проклятые Ягинские, – зашипел народ, резко тормозя, разочарованно разворачиваясь и теряя ко мне интерес.

– Я выиграла, потому что самая умная. Всем спасибо, все идут на хер. Рыдательные комнаты сразу за полигоном. А ты красавчик, следуй за мной. Все покажу, расскажу и даже дам попробовать, если хорошо попросишь.

– А… – я откровенно впал в ступор, но послушно пошел следом за виляющей попкой, обтянутой короткой юбочкой.

– Ты Первый, – повторила она банальщину, которую я уже слышал.

– А подробности?

– Ах, да. Ты ж не знаешь. Ну, в общем, в академии есть правило – старшие курсы, третий и четвертый, встречают новичков, проводят им экскурсии, помогают адаптироваться. За это они получают баллы. Каждый успех подопечного новичка – баллы в копилку его наставника. Каждый его провал – минус баллы. В данном случае мои. За первую экскурсию старшаки получают десять баллов. Но за Первого, кто пройдет испытания, получают сразу сто!!! – довольно взвизгнула она. – В десять раз больше. И уж ты мне поверь, эти баллы ох как нелегко заработать! А на них можно купить все – обед, снаряжение, артефакты. Деньги в академии не играют никакой роли. Ну, и то, что можно купить здесь, никогда не купишь вне ее стен. И опять же, есть нюанс – за первого идёт повышенный коэффициент начисления плюсов и пониженный минусов.

– И как это они меня тогда упустили?

– Так расслабились. Слишком быстро все произошло. Никто не думал, что ты уложишься за такой короткий срок. А я знала, что в этом году поступает много сильных студентов, и заняла пост сразу возле барьера. Он в активном состоянии причиняет боль, вот там никого и не было. Но я решила потерпеть и, как видишь, не прогадала.

– А чего это ко мне светлые кинулись – я ж темный?

– Это значения не имеет. Вот совсем. Даже хорошо бы было, если бы у тебя светлая в наставниках появилась – лишняя поддержка никому не повредит. Но не повезло. Тебе. А я в шоколаде с орешками. Надеюсь, намек понят и принят?

– А остальные…

– По остаточному принципу. Там энтузиазма намного меньше будет, как и баллов. Так что от тебя зависит, сколько я баллов буду получать во время твоей учебы. И крайне не советую меня расстраивать, -щелкнула коготками она.

– Да ну? – я аж тормознул от такого хамстава. – И что же ты сделаешь? Усыпишь меня до смерти?

– Не советую проверять, – она обернулась и грозно свела брови. – Поверь мне, ты не захочешь увидеть меня злой.

– Было бы так страшно, если бы не было так похер. Ты бы хоть представилась для начала.

– Ах да, где же мои манеры – баронесса Инесса Якуповна Ягинская. Скоро стану графиней. Мастер-алхимик. Ну, почти. Учусь на третьем курсе. Ранг воин, но для алхимии это не имеет значения. А ты…

– Видар Раздоров. И со мной лучше дружить.

– ЧТО?!!! Тот самый?!!! Не врешь?!!! Да я попала в яблочко!!! –закружилась от восторга она, и я понял, что легко не будет. С такой-то наставницей и врагов не надо.

Впрочем, посмотрим – зад у нее очень даже ничего, а значит, есть куда стремиться. А что это она там лопочет про индивидуальные занятия?..

                                                                                   

Глава 17

Глава 17

– Мы за это тоже получаем баллы…

– Так, стоп. Что еще за, нафиг, индивидуальные занятия?

– Да что тут непонятного – это связано со специализацией. В академии один факультет – боевой. Ну, типа мы должны убивать тварей Пустоши и быть сильными. Чушь, как по мне. Я никому и ничего не должна. Но начальство активно заливает пропаганду в уши, и некоторые на это ведутся.

С третьего курса начинается специализация – боевой маг, боевой алхимик, боевой лекарь, боевой некромант, малефик и так далее. И чтобы расти дальше в силе и знаниях, нужны эти самые баллы. А их еще попробуй заработай, и ценник конский. Так вот, за индивидуальные занятия с подопечным наставник их тоже получает. Так что буду тебя учить варить зелья. Боевые, конечно.

– А что-то не боевое тут есть?

– Ну да, – задумалась она. – Есть кружок кулинарии, но там больше с ядами работают, а не с ванилью. Еще музыкальный – бьют в бубны и барабаны. Лицами друг друга. Ах да, еще танцевальный есть, но туда лезть не советую. Там Веселовы всем заправляют, а они считают, что танцевать на трезвую голову нельзя. Так что если дорожишь здоровьем, а особенно печенью, лучше туда не суйся. Хотя выпивка у них зачетная, как говорят. В общем, выбор большой, с этим сам разберешься. И вообще, давай-ка топай шустрей. Мне тебя заселить надо, а после на сборы вести. Так, куда там тебя определили? – нырнула она в планшет.

– Ага… Ого! Ну ни хрена ж себе! Богатенький князь ты у нас, оказывается.

– А были сомнения?

– Нет. Хотя я про ваш род мало чего знаю – я ж из побочной ветви, с юга. Мы со столичными мало пересекаемся. А про тебя в ТИСе и НИСе читала. Герой – слабоумие и отвага. Впрочем, первое сомнительно. А правда, что ты в одну морду кучу людей положил?

– Правда. Ибо нехер лезть.

– Зачет!!! Уверена, мы подружимся.

– Так что там с жильем?

– Ну вот смотри – у нас, кроме обычных общаг, существуют индивидуальные дома разной степени комфортности.

Первый класс – Стандарт. Дорого, но всякие богатенькие бароны потянут. Второй – Престиж. Это уже для графов и князей. И Идеал – там живут императорские дети и их родня. Очень дорого-богато. Просто так подобное не снять. Тут одних денег мало. И вот ты как раз будешь жить в Идеале, а значит, если ты не родня императору, то твой род особо к нему приближен.

Ну, теперь и я тоже поднимусь в рейтинге, бывая у тебя. Знакомства в нашем мире решают все, если ты не знал. Нет, все же какая я все-таки умница! Вот не зря мне ночью корень Желтушки приснился. Он всегда к удаче.

– Так, я понял, как это нужно тебе, но не понял, на хрена все это мне? Алхимией я не интересуюсь, так что не вижу профита от общения с тобой.

– Ты не понимаешь!!! Я тут знаю все и могу тебе о многом рассказать.

– Уверен, что найдется куча желающих сделать это. Кстати, а наставника вообще можно сменить?

– Раздоров, не будь такой тварью. Я тут стараюсь, распинаюсь, а тебе пофиг⁈

– Именно. Ты рассказываешь, как будет хорошо тебе, но ни слова о том, как будет хорошо мне. Заинтересуй меня, или мы учимся на разных факультетах и не знаем друг друга.

– Гад ты. Говори, чего надо?

– Не знаю. Я тут новенький и всех раскладов не знаю. Ты, кстати, с кем дружишь?

– В смысле?

– Ну, тут же у вас группы, банды, стаи и прочее…

– Мы их называем союзы. Я в ковене ведьм. Мы сильные, но в драки предпочитаем не лезть. Кстати, могу тебе посоветовать, куда вступить…

– Не надо. У меня уже есть… союз. Нет, мне это слово не нравится. Будем ватагой.

– Это что-то на разбойничьем?

– Мы ж темные, нам можно.

– И что у вас?

– Мы Мранные, – кивнул я на шеврон.

– Странные?

– Мранные. Но очень похоже.

– Мы пришли, кстати.

Ну да, пока препирались, добрались до небольшого городка, состоявшего из штук двадцати домов разной степени ухоженности, стоявших вдоль дороги. И чем дальше мы шли, тем красивей становились крыши домов, виднеющиеся из-за высокого забора.

– Коснись двери, и она запомнит тебя, – сказала Инесса, с любопытством наблюдая за мной. Ну, я так и сделал – угрозы не ощущалось. Шаг вперед, и я застыл, пораженный увиденным.

Дом, словно сошедший со страниц старинного гримуара, возвышался за оградой из кованого серебра, узоры которой напоминали застывшие заклинания. Два этажа из темного камня, испещренного мерцающими прожилками, будто в стенах пульсировала сама магия. Крыша, покрытая сланцевой черепицей цвета ночной грозы, увенчивалась шпилями, где каменные горгульи с аметистовыми глазами следили за пришельцем – их крылья чуть шевелились, словно от ветра, которого не было. Окна первого этажа, высокие и стрельчатые, отражали солнце так, словно стекла были сотканы из жидкого янтаря. Над парадной дверью, вырезанной из черного дуба с инкрустацией рун, висел фонарь – внутри него танцевало холодное пламя, синее, как лед из глубин океана.

Сад вокруг дышал тайной: кусты самшита, подстриженные в форме мифических существ, шевелили листьями-перьями, розы с лепестками цвета лунной пыли источали дымчатый аромат, а дорожка из мраморной крошки вела к фонтану, где вода застывала в воздухе, образуя сферы с мерцающими внутри созвездиями. Шаг внутрь и…

Первый этаж встречал просторным холлом, где сводчатый потолок был расписан фресками движущихся небес – планеты плыли по орбитам, кометы оставляли серебристые шлейфы. Под ногами стелился ковер из шелка и теней, меняющий узоры при шаге: то геометрические символы, то звездные карты. Слева зиял камин с мантией из черного мрамора – огонь в нем горел без дров, зеленоватый и беззвучный, а над очагом висел портрет, чьи глаза провожали гостя, куда бы он ни пошел.

Справа – библиотека. Полки из полированного эбенового дерева вздымались до потолка, их населяли фолианты в кожаных переплетах, свитки с печатями из воска цвета крови и хрустальные шкатулки, где светились заточенные духи знаний. Посреди комнаты левитировал глобус, на котором материки меняли очертания в такт древним ритмам. В углу, у спиральной лестницы на второй этаж, стоял письменный стол с чернильницей, жидкость в которой переливалась всеми оттенками сумерек.

Далее – кухня, где медные котлы и керамические горшки чистили себя сами, а из крана в раковине лилась чистейшая ледяная вода, от которой у меня непроизвольно заныли зубы. Пьешь такую, и кажется, что напиться не можешь. Стол из светлого ясеня ломился от яств, которых никто не касался: груши с золотой кожурой, пироги, от которых шел пар в форме драконов, и графины с жидкостью, менявшей цвет в зависимости от настроения смотрящего.

На втором этаже – три спальни. В главной стояла кровать с балдахином из струящегося бархата, чей цвет переходил от глубокого индиго к черному, словно ночное небо. Над изголовьем висел меч в ножнах, украшенных рунами, но лезвие было не сталью – сгустком тьмы, запертой в форме клинка. Рядом – рабочая ниша: стол с астролябией, картами подземелий и томиком «Основы проклятий для начинающих», который недовольно захлопал страницами, когда мы прошли мимо.

Окна здесь были меньше, с витражами, изображающими битвы магов и древних чудовищ. При солнечном свете стеклянные фигуры оживали, и тени сражались на стенах. В углу пряталась дверь в ванную, где ванна, высеченная из цельного аметиста, наполнялась водой сама, а зеркало показывало не отражение, а лицо того, кого ты больше всего желал увидеть.

И здесь, среди этой роскоши, я замер, ощущая, как магия дома обволакивает меня, словно признавая хозяином.

– Нравится? – разрушил все очарование голос девушки.

– Восторг! – не сдержал эмоций я.

– А то. Каждому по способностям, каждому по потребностям. Хотя, признаюсь, мне не приходилось еще бывать в подобных домах. Увидел, запомнил? Теперь подписывай договор, – ткнула она пальцем в лежащий на столе лист.

Я посмотрел, прочитал, понял, что меня тут явно хотят прибить – академия сразу предупреждала, что наши жизни ни хрена не важны, и если кто сдохнет в процессе обучения, сам себе дурак. Подписал. А чего? Я уже настолько привык, что меня все хотят прибить, что даже внимания на это не обращаю.

Инесса тут же схватила его, проверила и засунула себе в кольцо.

– Сама в канцелярию отдам – это моя работа, как наставника. А теперь пошли на общий сбор. Там вам все скажут, покажут и дадут попробовать. А потом мы обсудим, что могу предложить бедная я такому богатому тебе. Надеюсь, ты не заставишь заниматься меня всякими непристойностями?

– Это какими, например? Типа, в постель нельзя тащить?

– Причем тут постель? Я про стирку или там уборку говорю. Нет, так-то тут есть бытовые артефакты, отвечающие за это. Но некоторым нравится именно ручной труд. А постель – покувыркаться с богатым князем с возможной перспективой? Вообще не вопрос.

– Что, вот так просто? – чуть охренел я. Все-таки никак не привыкну к столь вольному отношению темных к сексу.

– А ты хочешь за деньги? Учти, я девушка бедная и много платить тебе за это не смогу.

– Эм, в смысле ты мне?.. А… это… М-да… Давай позже это обсудим.

– Забились, – легко согласилась она. – А теперь потопали. Мы-то не опоздаем, но приползать последними не очень правильно. Первый должен быть первым во всем. Есть вопросы, предложения, просьбы?

– Расскажи мне об академии – ну так, кратенько, знаков на пятьсот.

– Кратенько? А что, раньше не мог почитать?

– Так я ж со светлыми и темными резался. Не до того было.

– Ой, прости. Я забыла. С чего бы начать? Ага.

Она стала говорить, и я будто оказался в те временах, когда Бесцветный Иван Грозный задумался о магической элите страны…

Всебесцветный царь Иван Четвертый, за глаза, горящие как угли в печи Страшного суда, прозванный Грозным, искал опору не в железе или крови, а в том, что старше самой Руси. После падения Казани, где колокола звенели на языке древних булгарских чародеев, он понял: чтобы удержать землю, пронизанную жилами скифского серебра и шепотом мерянских болот, нужна магия, сплетённая с идолами на древних капищах и дымом от чаш жертвоприношений.

На рассвете, когда первые лучи бились в золочёные маковки Кремля, царь призвал к себе Стефана Бездорожного – юродивого, что ходил босым по снегу, собирал росу с могильных камней и знал, как заговаривать ветер. Говорили, его предки служили ещё волхвами у древлян, прячась в дуплах тысячелетних дубов после захвата Руси распятым богом.

– Где корень силы моей, что рвется под ножом измены? – спросил Иван, сжимая посох с вырезанными ликами Перуна и Сварога.

– Сила – как грибница, государь. Видишь лишь шляпку, а под землёй – сеть, – ответил Стефан, рисуя пальцем круг на карте Москвы. – Но если дать ей тело…

Академию возвели на руинах Белого города, где река Неглинная, закованная в кирпич, всё ещё пела русальи песни. Стены сложили из белого камня, добытого в языческих капищах Вятичей, каждый блок помечали двойной руной – крестом и трезубцем Велеса. Надземная часть притворялась Собором Стефана Пермского, где монахи переписывали псалмы чернилами из святой воды и пепла сожжённых еретиков. Но в полночь алтарь съезжал, открывая ход в залы, где фрески оживали, показывая битвы с половецкими оборотнями; где колокола звонили на языке стихий, отгоняя мор от Крымской дороги; где в окнах-бойницах мерцали «глазницы» – кристаллы, видящие через века.

Первый набор вели тайно, через монастырские скриптории и царские темницы. На зов откликнулись сын палача, умевший читать судьбы по трещинам на костях,

вдова-знахарка с Подола, чьи травы росли даже в лютый мороз,

монах-беглец с Соловков, знавший слова, останавливающие шторма.

Их учили «огненному письму» – оживлять буквы летописей, «земляной алхимии» – превращать глину в порох, «теневым молитвам» – чтобы голос из Москвы слышали в каждом закоулке земли Русской. Но главной наукой было единство: магия должна была сплавить воедино расколотую Русь – языческое прошлое, православное настоящее и царство, которое именовали «Третий Рим».

Шесть веков назад, когда Темный Девлет-Гирей сжёг Москву, академия впервые показала клыки. Из пепла взмыли каменные вороны – духи старых крепостных стен, их клювы рвали татарские стяги. Подземная Неглинная вырвалась на волю, смывая огонь ледяными волнами, а в Коломенском проснулся каменный Гром-волк – страж языческих курганов. Стефан, ставший Хранителем Подклетья, произнёс:

– Мы – нерв империи. Нас сожгут, проклянут, забудут, но без нас она рассыплется, как прах от ветхого пергамента.

Многие века академия пряталась в шрамах истории: при Начале Двоевластия – как Приказ Каменных Деяний, при смуте, когда народ пытался свергнуть императоров – как Секция Оккультных Исследований.

Двести лет назад, когда с Пустошей хлынула орда зверей, что сметая все на своем пути, подошли к Москве, говорят, с Воробьёвых гор поднялись каменные витязи работы Светлейшего Иакова – их лики видели в дыму над полями Подмосковья.

А сегодня, если пройти ночью вдоль стены Плача, можно услышать, как из древних дренажных труб доносится звон невидимых колоколов, а в лужах после дождя мелькают буквы на забытом языке – может, это сам Иван Грозный диктует новый указ своей вечной Москве.

А теперь она просто – НАМИС – Нейтральная Академия Магии имени Создателя.

– Ивана Грозного? По буквам же не сходится, – я моргнул, сбрасывая наваждения. Все-таки рассказывать она умела. Будто своими глазами все увидел.

– Создатель – это тот, кто выше императоров или богов. Я не теолог. Поспрашивай у оккультистов. У них есть свой клуб, но туда соваться… тоже очень не советую. Они немного чокнутые.Хоть жги их – слова не скажут. Но стоит затронуть богов, и они не успокоятся, пока тебя в могилу не сведут. А они могут, уж поверь. С ними даже Ликанские – тупые волчары – не связываются.

– А есть тут что-то, ну, хотя бы условно нейтральное? Так, чтобы зайти и выйти, без боязни потерять голову или иную часть тела?

– Дай-ка подумать… Таких нет, -радостно сообщила она. – В каждом есть подвох. Нас тут учат выживать, а документ о том, что твоя жизнь тебя мало интересует, ты сегодня уже подписал. Так что-либо начинай рвать, либо порвут тебя.

Впрочем, ты же тот самый Видар – вряд ли кто-то сходу к тебе полезет. Но присматриваться и пытаться укусить будут. Тут у нас бунтарей-первачей очень не любят. Старшаки бдительно следят за своими привилегиями и если посчитают, что ты перешел границу – попытаются сожрать. Причем в прямом смысле слова. Есть тут у нас любители человечинки. Особенно не рекомендую выходить из дома в полнолуние – у многих крышу срывает.

– Да понял я уже, что тут надо ходить, постоянно оглядываясь, и все время размахивать эфиром.

– Ну… Все не так плохо, как кажется, -немного смутилась она. – Просто я должна сразу предупредить тебя о всяких неприятностях. Вопрос твоего выживания для меня в приоритете – ты ж мой вклад в счастливое будущее. А значит, тебя надо беречь.

– И всячески ублажать, – не удержался я.

– Запросто. Только скажи, и я сразу переберусь в твой прекрасный и уютный дом.

– К-хм, давай не будем пока с этим спешить. Надо ж сперва определиться, что и куда.

– Как скажешь, – легко согласилась она. – Так, мы уже пришли. Стой тут и жди, пока подойдут остальные. А я в канцелярию – надо твой договор отдать, и дела еще у меня. И да, кстати – можешь снять свой браслет, здесь он не работает.

– А… – охренел я, но только ее и видел.

Сбежала, будто растворилась в воздухе. Ладно, подожду. Цирк, похоже, только начинается, и главное, не стать в нем главным клоуном…