Текст книги "Индульгенция 3. Без права на смерть (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Индульгенция 3. Без права на смерть

Глава 1

Индульгенция.

Без права на смерть

Том третий

Глава 1

Несколькими часами ранее…

Я не помнил, как оказался здесь. Воздух был густым, пропитанным гарью и медным привкусом крови.

Небо… Боже, это небо!.. Оно не было ни ночью, ни днем – мертвенно-лиловое, как нарыв, пульсирующее жилами молний. Они били сверху вниз и, казалось, сшивали землю и небо своими нитями, разрезая мрак кроваво-алыми всполохами. И ни звезд не было видно, ни солнца – только бесконечная, давящая пелена, словно это место задохнулось в собственном смраде.

Земля под ногами дышала. Нет, это не метафора – черная почва вздымалась, обнажая трещины, из которых сочилась субстанция, похожая на гной. Каждый шаг вязнул в ней, словно сама земля пыталась засосать меня глубже. А вокруг… Вокруг ревело. Не крики – именно рев, животный, лишенный слов, сливающийся в единый вопль вселенной, которая рвала себя на части.

Сначала я увидел крылья. Белые, ослепительные, как снег в пламени. Ангел парил над полем, его сияние обжигало сетчатку, но когда он повернулся, я замер. Лицо… Его не было. Там, где должны были быть черты, пылала дыра, словно солнце, проглоченное черной дырой. Из бездны лились звуки – звуки молитвы, искаженные до визга. Он взмахнул мечом из света, и десятки тел в доспехах цвета ржавчины взорвались, превратившись в дождь из мяса и костей.

Ад ответил смехом. Глубоким, грудным, за которым следовал треск ломающихся ребер. Из клубов черного дыма возник демон – не гротескный, нет. Он был прекрасен, как грех. Кожа – черный мрамор, глаза – две глубокие дыры. Но когда он открыл рот, из горла хлынули змеи, тысячи, шипящих, с клыками, полными яда. Они впивались в ангельские ряды, а где кусали – плоть гнила на глазах.

И тогда я понял – это не битва. Это бойня без правил, без смысла, вечный танец смерти, где даже победители теряли части себя. Воин с лицом, закрытым шлемом в виде хищной птицы, рубил мечом демоницу с козлиными копытами. Ее смех не стихал, даже когда клинок рассек ее грудь – из раны выползли скорпионы, жалящие воина в щели доспехов. Он рухнул, дергаясь в конвульсиях, а она, уже мертвая, продолжала смеяться.

Кровь. Ее было слишком много. Она струилась ручьями, сливаясь в реки, которые кипели, как лава, вздуваясь черными пузырями. Я наступил в лужу – жидкость обожгла ногу даже сквозь ботинок, и боль была настоящей. Острая, жгучая, как укус тысячи ос. Я закричал, но мой голос потонул в грохоте битвы.

– Проснись, – шептало что-то во мне. Но ноги приросли к месту. Тело онемело, будто меня втиснули в узкую щель между мирами. Я хотел закрыть глаза – там, в реальности, но веки не слушались. Пришлось смотреть тут, как гигантский зверь с головой быка и человеческими руками схватил двух воинов – одного в сияющих латах, другого в доспехах, сшитых из кожи демонов – и ударил их друг о друга. Черепа их лопнули, как спелые плоды.

Магия висела в воздухе плотным туманом. Где-то в небе колдовали – сферы из чистого света сталкивались с клубами тьмы, рождая взрывы, которые разрывали пространство. Осколки реальности падали вниз, и все, кого они касались, исчезали. Не умирали – стирались, будто их никогда не было.

Кто-то схватил меня за плечо. Холод пальцев просочился сквозь ткань, впиваясь в мышцы. Я обернулся и увидел… себя. Точную копию, но с глазами, полными червей. Они копошились, выпадая на щеки, рот открылся, чтобы произнести моим голосом:

– Ты же один из нас. Бейся.

Я дернулся, пытаясь вырваться, но двойник притянул меня ближе. Его дыхание пахло могилой.

– Посмотри, – прошипел он, поворачивая мою голову к центру поля.

Там возвышалась гора из тел. Не просто груда – они были сплетены в живую пирамиду: руки, ноги, крылья, щупальца – все двигалось, цеплялось, душило друг друга. А на вершине… Двое. Ангел и Демон, слившиеся в объятьях. Нет, в схватке. Их рты впились в шеи друг в друга – не губами, но зубами. Они грызли плоть, как дикие звери, крылья – белые и кожистые – бились в агонии, перья смешивались с клочьями плоти. Из места их соединения струилась кровь, черная и золотая, которая, падая вниз, оживляла мертвых. Те вскакивали, чтобы снова кинуться в бой.

– Это вечность, – прошептал двойник. – Наш вечный сон.

Его рука вонзилась мне в грудь. Боль ударила, как ток, но вместо крика я изрыгнул поток насекомых. Они ползли по моему лицу, заползали в уши, и тогда я наконец закричал.

Проснулся. Горло сдавлено, простыни мокрые от пота. За окном – предрассветная синева, такая хрупкая, такая живая. Дрожащими руками ощупал грудь – нет дыры, нет червей. Но где-то в глубине, под ребрами, все еще пульсировало эхо того смеха. И я знал – это не просто сон. Это напоминание. Приглашение. И дверь туда теперь приоткрыта. Об этом говорил богатырь-кузнец Добрыня.

Даже сквозь хрупкий свет утра я чувствовал их. Запах гари въелся в стены, в поры кожи, в волосы. Тени за окном шевелились неестественно – слишком угловато, будто за каждой прятались сломанные крылья или скрюченные когти. Я втянул воздух полной грудью, пытаясь убедить себя – это всего лишь отголоски. Остатки кошмара. Я ведь проснулся⁈ Но когда я закрыл глаза, под веками вспыхнули кровавые мозаики – обрывки лиц, клыков, перьев, – сплетаясь в калейдоскоп безумия.

Ванная. Холодная вода должна была смыть липкий ужас. Я включил кран, и из трубы вырвался стон. Низкий, протяжный, как предсмертный хрип. Вода брызнула густой черной жижей, забрызгав раковину. Я отпрянул, ударившись спиной о кафель. По стене поползли трещины, образуя узор – точь-в-точь как те жилы на небе Чистилища.

– Не уйдешь, – прошептал чей-то голос. Не мой. Чужой, но знакомый до мурашек.

Зеркало запотело. Я потянулся к нему рукой, и в тот же миг на поверхности проступили буквы, будто написанные окровавленным пальцем: ОНА ИДЕТ.

Комната содрогнулась. Лампочка лопнула, осыпая пол осколками, которые превратились в жуков с панцирями цвета ртути. Они застрекотали, спеша укрыться в щелях. А потом… Тишина. Слишком глубокая, как перед ударом грома.

Я знал, что должен бежать. Но ноги вросли в пол и отказывались шевелиться. Воздух сгустился до желе, каждый вдох обжигал легкие. И тогда я увидел – нет, почувствовал – как пространство над кроватью начало рваться. Шов, черный и пульсирующий, расширялся, из него сочился гнойный свет.

Первой появилась рука. Не ангельская, не демоническая – человеческая. Женская. Худая, почти прозрачная, с длинными ногтями, загнутыми в когти. Пальцы впились в воздух, словно в ткань, и разорвали ее с звуком рвущегося мяса.

Она вышла целиком. Существо в рваном платье цвета запекшейся крови. Волосы – седые пряди, слипшиеся от чего-то темного. Но лицо… Его не было. Вместо него – зеркало. Мое отражение, искаженное, как в кривом стекле. Рот растянулся до ушей, глаза выцвели до молочной белизны.

– Ви-и-и-дар, – ее голос скрипел, как несмазанные петли. – Ты приоткрыл дверь. Теперь мы войдем.

Она сделала шаг, и пол под ней прогнулся, застонав. От каждого ее касания оставались пятна плесени, расползающиеся со скоростью огня. Я попытался закричать, но горло сжал невидимый обруч.

В зеркале на ее лице начали проявляться образы. Битва. Все та же бесконечная бойня, но теперь я видел детали. Воительница с лицом матери – да, это точно была она, – пронзенная копьем с шипами. Ее глаза, полные не боли, а ярости, впивались в демона с оленьими рогами, пока тот вырывал ее внутренности. Ребенок с крыльями бабочки, раздавленный копытом твари, чье тело состояло из сплошных ртов.

– Ты думал, это сон? – существо щелкнуло когтями, и зеркало на ее лице треснуло, обнажив бездну с мерцающими точками, как звезды в ядовитом тумане. – Чистилище голодно. Оно требует новых душ. И твоя… особенная.

За ее спиной портал вздулся, как нарыв, и из него хлынули тени. Не ангелы, не демоны – нечто среднее. Гибриды с обгоревшими крыльями, копытами, человеческими руками. Их глаза светились бледно-зеленым, как гнилой фосфор. Один, с телом юноши и пастью волка, прыгнул на стену, оставляя за собой слизь. Другой, с телом змеи и сотней маленьких рук, заполз на потолок, шепча молитвы на мертвом языке.

Они окружили меня. Дыхание существ пахло железом и разложением. Я чувствовал, как их взгляды впиваются в кожу, высасывая тепло.

– Выбери, – просипела Женщина-Зеркало. – Чью сторону примешь? Или… – Ее голос расслоился на десятки чужих. – Станешь топливом для Вечной Печи?

Внезапно воздух взорвался светом. Ослепительным, чистым, выжигающим тени. Существа завизжали, закрываясь когтями. Сквозь дыру в потолке, которой не могло быть, потому что выше – квартира соседей, упал луч. В нем кружились пылинки, превращаясь в перья.

– НЕ ТРОНЬ ЕГО!!!

Голос гремел, как удар колокола. Из света ступил ангел. Нет, не как те, из сна. Он был… хрупким. Крылья – полупрозрачные, как у стрекозы, тело – почти человеческое, если не считать сияющих шрамов, пересекающих кожу. Его глаза, два раскаленных угля, горели холодным огнем.

– Симаргл, – прошипела Женщина-Зеркало. – Ты нарушил Договор.

– Договор мертв, – ангел или бог поднял руку, и в ладони возник клинок из сломанных зеркал. – С тех пор, как он проснулся.

Они бросились друг на друга. Свет и Тень. Клинок встретился с когтями, порождая искры, которые прожигали дыры в реальности. Я упал на колени, прикрывая голову руками. Комната рушилась. Стены плавились, обнажая за собой бесконечное поле битвы. Там, вдали, все та же гора из тел. Все те же объятья-схватка на вершине.

Симаргл отбросил Женщину-Зеркало ударом крыла. Она врезалась в стену, которая теперь была границей между мирами. Сквозь трещины лилась кровь Чистилища.

– Беги! – крикнул он мне, но его голос терял силу. – Они в тебе. В твоих снах. Закрой дверь, пока…

Его слова оборвал хохот. Из разорванного портала вырвалась лапа, покрытая чешуей и перьями. Она схватила бога за шею. Симаргл взревел, пытаясь отсечь клинком чудовище, но тени уже обвили его, как удавы.

Женщина-Зеркало поднялась. Ее платье теперь было целым, а в зеркале лица отражался уже не я, а бесконечный коридор с закрытыми дверями.

– Спрячешься в реальности? – Она засмеялась. – Но ты уже здесь. Все вы здесь.

Ее пальцы впились мне в виски. Боль пронзила мозг, и я… увидел.

Город. Мой город. Но небо над ним – то самое, лиловое. Люди шли по улицам, не замечая, как из их ртов выползают насекомые, как тени хватают их за лодыжки. На площади, где пили кофе еще вчера, возвышался храм из костей. И в каждом окне, в каждой луже – отражение битвы. Вечной. Ненасытной.

– Проснись, – сказала Женщина-Зеркало, и мир взорвался.

– Проснись!!! – меня трясли так, что могло все оторваться. Тяжелые веки не хотели открываться, но сделав поистине нечеловеческое усилие, я все же их распахнул.

Быстрый взгляд по сторонам привел меня в легкую панику, потому как мы находились среди руин чего-то величественного. Рядом без чувств валялась Снежана – на ее лбу наливался всеми красками синяк и вздувалась приличных размеров шишка. Навка меня будила, а Мавка застыла в воздухе над нами бесплотным духом, с ужасом оглядывая разрушения.

– И что за нахер тут происходит? -хрипло спросил я, обретая возможность двигаться.

– Это ты нам скажи, – лицо Мавки сменило ужас на гнев и, кажется, она была готова накинуться на меня с кулаками.

– Подробности будут? А то я как-то соображаю с трудом.

– Это твое обычное состояние, пора бы привыкнуть… – огрызнулась она.

– Хватит! – рявкнула Навка. – Сама же видела, что он в нереальность попал. Темную нереальность, откуда выхода в принципе нет – ни для смертных, ни для бессмертных.

– А еще я вижу, что храм моего отца разрушен!!! – взвизгнула эта истеричка.

– Так, стоп. Пауза, замерли и не орем. Навка, медленно и с расстановкой объясни, что с нами произошло. И почему мы не чучухаем в сторону Москвы, а находимся в разрушенном храме. Мавка, хватит истерить и подлечи уже Снежану, а то я запарился смотреть в глубокий вырез ее блузки.

– Да что тут объяснять? Я и сама толком не поняла, что произошло. Сидели, мирно ругались, и тут я почувствовала, как мое тело просто начинает застывать, мысли путаться. При этом наша с тобой связь даже как-то усилилась. А потом я – сама в шоке от своих слов, – потеряла сознание. Очнулась уже здесь – в храме Симаргла, в тот момент, когда тут все стало рушиться. Пока приходила в себя, этой, – она кивнула на потихоньку начавшуюся шевелиться Снежану, -прилетел камень в голову. Думала, прибьет, но обошлось.

Псина застыла, что-то воет, ты лежишь без сознания и трясешься так, будто через тебя молнию пропустили. И с каждым твоим дерганьем храм разрушается все сильней. А потом все разом рухнуло, и ты пришел в себя. И я теперь предлагаю быстро свалить отсюда, потому как храм светлый, а ты официальный темный. Если нас тут обнаружат, даже разбираться не будут. Грохнут, а потом еще и компенсацию потребуют.

– Ну, тогда ходу. Разбираться, что и где, будем потом.

Встал – чуть пошатнулся. Терпимо. Снежена все так же играет в бессознательную личность, хотя шишак на голове вроде рассосался. Пришлось брать ее на руки, потому как Мавка и Навка – наши главные боевые единицы. Черт, не легкая! Отожрала себе булки так, что книзу руки оттягивает. Приедем домой, посажу на диету.

Вы когда-нибудь пробовали скрытно выбираться из большого помещения, заваленного обломками камня и прочего мусора, с дамой на плече (руки пришлось освободить ради баланса)? Даже не пытайтесь, если вы не безголовый принц, которому автор отсыпал все рояли мира.

А эта висела тяжелым мешком дерьма, и даже встряска не приводила ее в сознание. И нам пришлось ускорится, потому как отовсюду слышались пронзительные звуки сирен, и, чую, скоро тут станет жарко.

Но мы успели – выбрались с обратной стороны, где еще не начал собираться народ. Впрочем, судя по времени – сейчас раннее утро. Можно сказать, повезло. Иначе уже было бы не протолкнуться от зевак.

Я бежал – бездумно, следя за ногами, стараясь не упасть. Навка впереди показывала дорогу. Мавка прикрывала спину. Тяжелые мысли начали ворочаться в голове, и мозг принялся думать. И лучше он бы этого не делал. Потому как я вспомнил сон – абсолютно мне непонятный. Симаргла, что вступился за меня. Но за меня ли? Не удивлюсь, что показанное мне произошло намного раньше, и мне просто явили картинку. Но разрушенный храм? А это наверняка из меня вышла неконтролируемая сила, которая, видя мое состояние, попыталась меня защитить вот таким вот экзотическим способом. Или его смерть во сне так отразилась на реальности.

Все это смахивало на лютый бред, и иногда я начинал переставать понимать, где реальность, а где нет. К мозгоправу, что ли, сходить? Впрочем, в смерть Симаргла я не верил – ее Мавка бы сразу почувствовала. А так просто бесится, что разрушен храм ее папочки. Но это мы переживем. Гораздо сложней будет пережить гнев светлых, если они узнают, кто тут покуролесил. И похер, что я не виноват – у светлых даже в запоре императора Олега виноваты темные. Прочем, у темных такое же отношение к светлым.

Так что надо понять, где мы вообще находимся, и валить с максимально возможной скоростью. Потому как мой зад отчетливо сигнализировал мне о лютых неприятностях, если мы хоть немного промедлим. Поэтому бежать, бежать и еще раз бежать. Хотя бы до ближайшего темного города.

– Видар, у нас гости, – нервно прервала мои размышления Навка.

Чуть тормознув, я увидел встречающую комиссию по делам разрушенных храмов и понял, что мы попали. Или они – сейчас зарешаем. Потому как я устал, зол и готов казнить и миловать. Возможно, только казнить…

Глава 2

Глава 2

– Мавка, Навка – не лезьте. Ща я их буду учить Родину любить!

Бесцеремонно скинув Снежану на землю – достала висеть на мне как мешок с картошкой! – я направился к группе встречающих в количестве четырех очень злых светлых морд.

– Кто такой и что тут делаешь? – спросил, видимо, их главный, одетый побогаче остальных. Причем это не были стражи храма и города – простые обыватели, дворяне, решившие проявить на хрен никому не нужную бдительность.

– А кто спрашивает, чтобы мне отвечать? – меня все дико бесило, и я готовился дать в морду всем, кто не мы. К тому же герб этого оленя был мне незнаком – видать, какой-то захудалый светлый род, чувствующий себя в этой глуши не меньше, чем императорами. Кстати, насчет глуши – я же так и не посмотрел, куда нас занесло.

– Я барон Купайлов, – выпятив грудь этот двадцатилетний дрищ, одетый в щегольской и максимально нелепый костюм, попытался меня удивить или испугать, но вышло только рассмешить. И у него это получилось настолько хорошо, что я даже решил его не убивать. Сразу. Настроение поднял – уже плюс в карму. Быструю смерть точно заслужил. Решено – не буду его пытать, прежде чем грохну.

Но тут возникла дилемма – мне ж надо тоже представиться, а то как-то невежливо. Врать нельзя – сразу поймут. Но и говорить правду как-то глупо…

– Князь Моров, путешествую. Инкогнито, – подбросил я проблем деду. И ведь не соврал совсем. Ну, разве что чуть-чуть – но кто меня осудит?

– И что же ТЕМНЫЙ… – это слово он выделил, – … князь, делает в центре СВЕТЛЫХ земель в славном городе Светлореченске?

– А что? У нас разве существует запрет на свободные путешествия по землям империи? Можете показать соответствующий закон или выписку из него?

– Ты мне зубы-то не заговаривай, темный! Что вы делаете тут в столь ранний час, в таком виде и неподалеку от храма, который был разрушен? И кто эта девушка, которую ты так бесцеремонно бросил на землю? Не удивлюсь, если ты ее выкрал из дома и теперь тащишь к себе с самыми грязными намерениями…

– Слушай, ты, – окончательно взбесился я. – С чего твоя светлая баронская жопа решила, что может задавать вопросы темнейшему князю? Совсем страх и совесть потерял⁈ Пошел нахер с моей дороги, пока я добрый и не решил, что ты меня оскорбил!

– Ясно, – притворно вздохнул он. – Парни, отмудохайте его как следует. Но не до смерти. Руки-ноги там переломайте. Если что – скажем, что он первый напал.

– Не боишься мести моего рода? -прищурился я, разгоняя эфир по телу.

– До них далеко, а тут наша власть. Поломаем тебя и оттащим страже. Пусть они разбираются, что и как.

– Что ж, это мне подходит. Не хотел я сегодня убивать, но и лишние свидетели мне не нужны.

Из моей руки вырос меч света – ну, это на тот случай, если будут искать темного мага. И пока эти идиоты ошарашенно смотрели на такое чудо, я резко сблизился с ними, и вот голова одного уже покатилась по земле. А следом и вторая.

Остальные опомнились и даже стали что-то пытаться изобразить, но увы. Мое тело было на пике формы – вспомнились навыки из прошлой жизни, к которым добавилось то, чему я научился в Вырии. Это для тамошних воинов, служивших сотни, а то и тысячи лет я был относительно слаб. А вот для этих я был богом войны.

Когда барончик сообразил, что остался один, он, конечно же, попытался сбежать. Развернулся и даже сделал шаг… но лишь для того, чтобы грудью насадиться на длинный коготь Навки. Удивленно и даже обиженно посмотрев на меня, он помер – из-за своего длинного языка и того, что оказался не в том месте и не в то время.

Жалко мне его было? Да ни на грамм. Каждый сам себе выбирает дорогу, по которой идти. Излишним гуманизмом мозга я не страдал, а оставлять врагов за спиной не умел. К тому же лишние свидетели мне были не нужны.

– Навка – их души твои. Тела уничтожить, чтобы не смогли поднять и допросить. Мавка, не тупи! Или помогай, или пошла в жопу!!! – рявкнул я на бывшую богиню, которая зависла рядом и всем своим видом выражала неодобрение.

Затем я подошел к Снежане, отчаянно делающей вид, что еще не пришла в себя. Ну да, это ж здорово – не идти своими ножками, а телепаться на моем плече. Но я-то видел, как трепетали ее веки и участилось дыхание. Притворяемся, значит, да?

Резкий удар ногой по ребрам произвел на нее неизгладимый эффект и сразу привел в себя. Ну да, бил я медленно, поэтому щит она успела поставить.

– Вставай, мисс большие сиськи. Нас ждут великие дела! – заявил я наблюдая, как тела поверженных светлых и всякие прочие жидкости исчезают с дороги. По причине раннего утра, как я уже и говорил, никого в поле зрения не было. Ну, и мы успели отбежать достаточно далеко.

– Это какие же дела? Разрушение еще одного храма? – Снежана даже не пыталась скрыть довольства на своей моське. Ну как же, использовала князя в качестве ездового животного и при этом ему не дала. Даже внукам такое можно рассказать, молодыми годами хвастаясь, да удалью со смекалкой похваляясь.

– Наш путь благ – добро, любовь и кражи со взломом. Уходим заборами и огородами.

Развернувшись, мы побежали дальше, стараясь проскакивать между домами, не выходя на центральные улицы. Наконец я счел, что мы достаточно отошли от места происшествия, и пока Снежана дышала как загнанный зверь, чем показывала полное отсутствие физической подготовки, я залез в браслет, чтобы понять, где мы вообще находимся.

Увиденное, хоть и удивило, но порадовало. Светлореченск, находился всего в тысяче километров от Москвы и был пограничным городом с землями темных. То есть, всего ничего до ближайшего места, где я смогу спокойно связаться с отцом и позвать на помощь. Хватит быть максимально брутальным. Пора уже воспользоваться родовой властью. Но, чтобы сделать это, нам предстояло преодолеть еще где-то километров пятьдесят по прямой, опять же сквозь опостылевший лес. Правда, на этот раз лес был самым обычным, без подвохов.

Сверившись с магическим путеводителем, я построил маршрут до поселка Малые Темники, откуда вполне себе бодро ходил автобус в Большие Темники, где был железнодорожный вокзал.

– Я устала, я не могу больше бегать, -заныла Снежана, поняв, что сейчас опять надо будет двигаться.

– Ну, можешь тогда оставаться здесь. От Моровых мы оторвались, в городе тебя никто не знает, поэтому легко затеряешься. А мне не вариант – Раздоровых в светлых землях официально не любят, и врагов тут у нас выше крыши.

– ЧТО-О-О-О⁈ Решил от меня избавиться⁈ – возмущённо подскочила она, вытаращив глаза.

Вот никогда даже не пытался понять женскую логику. То иди в жопу, то почему ты туда пошел без меня. И ведь не спросишь – ответа зачастую они и сами не знают.

– Не решил – я все еще думаю, как затащить тебя в постель. Но не настаиваю. Потому как у меня на очереди Мавка, а она дама стеснительная и нерешительная.

– Кобель!!! – прозвучало на три голоса.

– Зато все честно. В общем, я побежал, а кто хочет, бежит за мной. Ну, или впереди меня – виляющие попки перед моими глазами приветствуются.

Не слушая больше воплей разгневанной Снежаны, я рванул вперед, Навка пристроилась рядом, Мавка по привычке замыкала. Ну, и большие сиськи тоже не пожелали проявить тягу к самостоятельной жизни, поэтому пыхтели чуть сбоку.

Мы выбрались и даже не нарвались на неприятности. И тут я завис, принимая судьбоносное решение – вызывать Пургена или нет. Тащиться на своих двоих через лес и поля – затея хреновая, тем более, что деревьями я был сыт по горло. А вот на козле это окажется легкой и очень быстрой прогулкой. Другое дело, что выпускать его в цивилизацию категорически нельзя – эта абсолютно невоспитанная скотина доставит мне проблем больше, чем все светлые вместе взятые. А если я его потом сразу отзову, то он обидится и припомнит в самый неподходящий момент.

Как вариант, можно поймать машину, водителя мордой в пол, тачку отжать и дальше двигаться с ветерком. До первого поста темных. Можно еще ее у него выкупить по сходной цене, если хозяин окажется без расовых предрассудков и согласится ее продать. Тут приграничье между землями, и шанс на то, что он будет адекватным, высок.

Голосовать за решение не стал – я тут главный. Даже если кто-то считает иначе. В общем, путем нехитрых размышлений я пришел к выводу, что плохо ехать все же лучше, чем хорошо идти. И мы направились в сторону дороги, в надежде на чистый разбой. Почему? Да потому что у меня налички совсем не было, а просить опять расплачиваться Снежану совесть не позволяла. Светить же своей картой – это все равно, что нарисовать на груди мишень.

Радовало лишь одно – Моровы точно до нас теперь не доберутся. Потому как не знают, где мы – это раз. А два -быстро перебросить сюда людей фиг у них получится.

Возможно, их люди будут поджидать нас в Москве. Но там им тоже не обломится. На своей территории Раздоровы могли очень многое, а наша родовая гвардия и СБ ни в чем не уступала Моровым. Сунутся – там и до войны родов недалеко. При этом владения у Моровых в Москве были, а вот у Раздоровых в их краях ничего не было. Отожмем все на раз, и они еще должны останутся.

Идти быстрым шагом – ну да, я таки сжалился над Снежаной, – пришлось совсем недолго. Чуткий слух Мавки уловил шум приближающейся машины, и я спрятался у обочины в траве, оставив Снежану, такую беззащитную прелестницу, одну на дороге. Да мимо нее ни один маньяк спокойно не проедет, не то, что обычный обыватель!

И рыбка таки клюнула и, признаться, такая, что даже я, мысленно готовый ко всему, охренел.

Скрипнули тормоза, из тачки вылез полненький мужичек, быстро огляделся по сторонам и подошел к девушке. Та уже открыла рот, чтобы начать давить на жалость, как он что-то прыснул ей в лицо, а после, подхватив падающее тело, потащил в машину. Причем тащил так, чтобы руки оказались аккурат на сиськах, которые даже я еще толком не лапал!

Подобного моя душа стерпеть не могла, и я ка-а-а-ак выскочу, как выпрыгну:

– Стоять, бояться! Работает Темный приказ!!! – рявкнул я во всю имперскую глотку.

Мужик резко тормознул, присел, разжал руки. Снежана, уже в который раз за сегодня, рухнула на землю, смачно приложившись головой так, что я даже переживать начал. И так голова пустая, а тут еще удары постоянные по ней.

– За нападение на сотрудницу вы приговаривается к смерти через расчленение! – заявил я, и из моей руки вырос большой меч тьмы.

Дальнейшая его реакция показала мне, что мир не без умных людей. Мужик не стал что-то объяснять, оправдываться или кидаться в драку. Он как-то раздулся еще больше – бум! И он разлетелся в разные стороны стаей ворон. Минута, и они уже скрылись в небе, оставив меня стоять с раскрытым ртом.

– Жесть, – выразила общее мнение Мавка.

– Я такое даже в Нави не видела, – Навка тоже выглядела удивленной. – Нет, разлететься воронами не трудно – многие рода этим владеют. Но чтобы вот так вот… Сходу усыплялкой в лицо. Он ведь даже не сомневался в том, что делает. Истинный темный. Замолвлю за него словечко перед Кощеем, когда в следующий раз его увижу.

– Зато у нас теперь есть транспорт.

Машина вполне себе бодренько фырчала мотором и была готова ехать куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Подхватив на руки Снежану – кажется, у меня уже входит в привычку ее таскать, – я закинул ее в машину. Навка устроилась рядом со мной на переднем сиденье, а Мавка на заднем, и мне показалось, что ей это не понравилось. Укрощение строптивой идет по намеченному плану, и скоро она падет к моим ногам. А я посопротивляюсь для вида, а потом ка-а-а-ак… Впрочем, не буду заливать слюной машину этого извращенца.

Тапок в пол, взвизгнули колеса, полицейский разворот – и вот мы уже мчимся к границе светлых и темных земель. Там, не доехав километра три, свернем, бросим машину и пройдемся по лесу. Особо на посту обычно не прессуют, но объяснять, откуда у нас чужая машина, мне бы не хотелось. Как и светить своим лицом перед служивыми. Не тот случай, когда надо искать славы.

Пока Мавка в очередной раз приводила в себя Снежану, выводя из ее организма оказавшуюся неожиданно цепкой дрянь, мы с Навкой вели куртуазную и очень важную беседу – спорили, на каких простынях лучше засыпается после жаркого секса. Притом аргумент, что Навке в принципе спать не надо, был признан несущественным. Мол, она древняя и лучше знает.

Попросили Мавку рассудить, отчего она жутко покраснела, задумалась и… решила промолчать, потому как ни разу об этом не думала и уже не помнит.

Посмотрев на нее с сочувствием и даже не врезавшись в проезжающий мимо нас грузовик, мы сделали вывод, что ее надо спасать. Даже темный дух прониклась ее бедой.

– Как доберемся до гостиницы, мы тебя трахнем, – пообещала Навка светлой с самым серьезным лицом. Ну, типа как доберемся до постели и дадим лекарство.

И знаете что? Эта… промолчала! Не сказала нет. Не назвала нас извращенцами. Не кинулась в драку… Промолчала!!! То есть, она согласна, что ли? Вот так вот просто? Я от удивления чуть руль не выпустил – благо, с реакцией все хорошо, и встреча с канавой перенеслась на более поздний срок. Но ведь сам факт. Я так запереживал, что даже газку поддал, чтобы, значит, ускорить наше продвижение. Очень уж мне захотелось в доктора поиграть.

Ну, и представив Мавку в костюме медсестры, даже заболеть. Стоп, это ж я доктор – ну, тогда в роли на все согласной пациентки. Снежана пусть будет тогда медсестрой, а Навка моей помощницей-студенткой. Кажется, я даже слюну пустил, но это не точно.

И с чего это вдруг меня так корежит и на баб тянет? Нет, так-то я это дело очень уважаю, но чтобы вот прям такая сильная похоть? На меня это вообще не похоже. Не иначе, как светлые силы веют над головой бедного серого мага.

Дорога пролетела незаметно. Ну, разве что пришедшая в себя баронесса категорически не принимала моих оправданий в том, что я ее подставил. Виноват, и все тут. Я плюнул на это дело – не попал, она увернулась, порычал – не впечатлил. Долбанул по тормозам – очередной вопль и удар по спинке сиденья головой Снежаны.

Нет, все, завязываю с этим. Мне ее реально жалко становится. И почему она все время бьется пустой башкой? Сиськи же тяжелее должны быть. А еще столько раз биться, и ни разу не прикусить себе язык!!! Это ж какой талант надо иметь?

Мы вышли из машины – я злой и униженный тяжестью обвинений. Навка веселая – она злой дух, и когда кому-то плохо, ей хорошо. Мавка что-то загрузилась не по-детски и, кажется, переживает за свой отряд, оставшийся в Вырии. Я тоже за них переживал, но был уверен, что скоро мы с ними увидимся.

А вот Снежана была чем-то очень довольна – не иначе, удары по голове не прошли даром, и она поехала кукушкой. Правда, ее блаженная улыбка всё же сошла на нет, когда мы потопали через лес, дабы не светиться на границе между светлыми и темными землями.

Нет, посты эти были просто формальностью – данью, так сказать, памяти эпохи войн, когда обе стороны активно резали друг друга. Но появляться там сейчас не стоило, вот мы и тащились через овраги.

Я-то человек уже привычный – духам похер, они летят. А вот эта фифа на высоких каблуках сразу оценила прелесть ходьбы по сырой земле. Так что теперь я издевательски лыбился и ее нытье воспринимал, как походную песню. Даже напевать стал. И когда показался просвет между деревьями и выход на трассу, ведущую в Малые Темники, но уже с другой стороны, мы пели все и вполне себе бодро…