Текст книги "Индульгенция 3. Без права на смерть (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Его голос, хриплый и надломленный, прочитал формулу – и земля под повелителем тухлой воды затрещала. Из трещин полезли кости, обрывки плоти, слепленные в нечто, напоминающее пса с клыками из ребер. Чудовище рычало пустотой в глотке, но болотный маг уже взмахивал посохом – из лужи всплыли корни, опутавшие тварь, а затем взорвавшиеся зеленоватым пламенем. В воздухе повис запах гари и гнили.

Дуэль превратилась в хаос начинающих заклятий – болотник призывал ядовитые испарения, которые некромант отбивал стеной из черепов. Покойников насылал призраков, а те вязли в трясине, поднятой противником.

С каждым ударом их силы таяли, как воск у плохой свечи. Темный, красный от напряжения, вскрикнул – и из-под плаща вырвалась стая болотных светляков, ослепив зал. Светлый, споткнувшись, упал на колени, но успел вонзить кинжал в землю – и лезвие впитало тьму, выбросив волну мертвой хвори.

Они рухнули одновременно: один – в лужу, захлебываясь собственной магией, второй – на острые осколки черепа своего же создания. Арена взорвалась смехом, аплодисментами и свистом.

– Ничья! – провозгласил заместитель смотрителя, махнув рукой, будто отмахиваясь от назойливых мух. – Оба – в лазарет. Всем спасибо, все свободны.

– Скукота, – зевнула Инесса, и в это время я затылком почувствовал летящую в меня смерть…

Глава 24

Глава 24

Я чуть дернул головой, окутывая себя и сидящих рядом пеленой, и в ней сразу растворился Призрачный коготь света – плетение из школы чародеев. Попади он по нам, и я, и мои две половинки красиво распались бы на части.

Плеть тьмы соткалась быстрей, чем я успел ответить, и вот уже напавший светляк, сидящий на два ряда выше, окутался щитами. Настя оказалась очень быстрой.

Оскал, рывок – моя рука, окутанная серой дымкой, с легкостью пробивает щит дружинника и погружается внутрь тела. Пальцы нащупали сердце, моя довольная улыбка – и ужас в его глазах. За мгновение до смерти он, наверное, много о чем подумал, и, возможно, пожалел. Но было поздно. Мои пальцы сжались, превращая в кусок мяса то, что давало ему жизнь.

Вырываю руку, все так же сжимая в ней сердце, и медленно обвожу глазами сидящих. Немногие увидели, что произошло, но и этих хватило, чтобы над ареной начал раздаться недовольный гул.

Нас заметили, и смотритель арены уже спешил к нам, перепрыгивая через сидящих.

– Труп, – прикоснулся он к телу, пытаясь нащупать жизнь. Ну, типа, тот и без сердца существовать мог. – Что произошло⁈ – бешеный взгляд на меня.

– На меня напали. Чистая самооборона, – равнодушно ответил я.

– Почему⁈

– Сейчас узнаем, – Гиви хрустнул пальцами и запел очень тихо, но от его непонятных слов, произносимых на древнем языке, повеяло жутью. – Защитились, да, блок поставили, -забормотал он, обильно потея. – Но против Трупкипанидзе это не сработает. Милостью Кощея приказываю твой душе замереть!!! –стукнул он кулаком возле ног трупа. – Допрашивайте. У вас минута – кто-то сильно не хочет, чтобы он раскрыл рот. Долго не удержу.

– Ты первый напал на этого студента. Плетение было смертельным? –быстро спросил смотрящий.

– Да, на оба вопроса, – прохрипел труп.

– Кто тебе приказал?

– М… М… – замычал он, а потом… Шмяк, и его голова взорвалась, забрызгав содержимым всех, кто стоял рядом.

Снежану тут же вывернуло, глядя на нее, и Настя рассталась с обедом.

Я был под щитом – вся мерзость с него просто сползла. Остальным было плевать, особенно Гиви. Он вообще еле дышал и, судя по взгляду, был просто в бешенстве. Некроманты крайне не любят, когда у них забирают тела. Кажется, кто-то нажил себе смертельного врага.

Легкое сияние бытовых плетений очистки, и народ стал расходиться. Ну подумаешь – убили какого-то дурака. Эка невидаль. Тут это в порядке вещей. Другое дело, что для этого нужно вызвать на дуэль, но тут смотритель арены присутствует, а значит, сам со всем разберется.

А если грохнут вне арены, тут, конечно, возникнут вопросы. Но никто особо напрягаться не будет. Первое правило академии – ходи и оглядывайся. Слабые тут дохнут еще на первом курсе.

– Так, – смотритель уже копался в планшете. – Александр Захаров. Простолюдин. Сын купца второй гильдии. Оплата за первый год обучения, которое даже еще не началось. Место жительства – Новотроицк. Светлая сторона. Заказ? – посмотрел он на меня?

– Наверное, – безразлично пожал я плечами. – Во время Красного заказа я много кого убил. Имен, сами понимаете, не спрашивал.

– Нет. Это не то. За такое не мстят. Ладно, мы разберемся. Формально вы еще не студенты, поэтому на вас наши правила не распространяются. Видимо, придется в Темный приказ звонить, а ректор этого очень не любит.

– Не надо звонить. Уверен, я сам смогу найти того, кому плохо живется на этом свете, и отправить его во тьму.

– Это твое официальное заявление? –быстро спросил он.

– Да, если мне не будут трепать нервы по поводу этого тела.

– За это не переживай. Я все видел и слышал. Максимум зададут пару вопросов – но так, без фанатизма. Простолюдин, – он презрительно сплюнул. – Да кому он интересен?

– Устраивает. Ну, и да, я уверен, что академия в любом случае проведет собственное расследование. Я бы хотел знать его результат.

– Договорились, – с облегчением кивнул он.

– Тогда я, Видар, князь Раздоров, официально не имею претензий по поводу произошедшего. Понимаю и принимаю все риски отказа от расследования.

– Услышано, – сделал он пометку в браслете. – А теперь извините, мне необходимо заняться делом.

Посыл был понят правильно, и мы потащились на выход.

– Видар, что это была за магия? – не выдержала Инесса.

Шли мы молча, слишком уж вокруг было посторонних ушей.

– Крутая, – влезла Танька.

– Сильная, – поддержала ее Снежана.

– Ни у кого такой нет, – добила последний гвоздь в гроб ее любопытства Настя.

– А я тебя по-прежнему ненавижу, -закончил Гиви.

– Серая. Она серая. Так не бывает, -задумчиво потеребила прядь волос Инесса, при этом эротично закусив губу.

Признаюсь, я залип на мгновенье, что не укрылось от взглядов ревнивец.

– Занято, мест нет, – прикрыла меня своим телом Настя. Ну а то, что она ниже меня, ее совершенно не смущало. Сила магии не зависит от того, с какой высоты ты смотришь на людей. Врезать она могла очень больно.

– Я свободен, – включил пикапера друг. – У меня много мест, и все вакантны. Не желаете пропустить бокал вина из личных запасов моей семьи, сидя под луной и любуясь красотой кладбища на закате?

– Кхм… пожалуй, я воздержусь, -отказалась Инесса.

– Так, чую, пока я иду рядом с Видаром, мне ничего не обломится. Пойду, наверное, сам погуляю, а то опять ночевать одному как-то не хочется. На связи, если что, – махнул наш друг рукой, и только мы его и видели.

– Это не опасно? Ну, вот так разделяться? – забеспокоилась Настя.

– Трупик из любой ситуации вырулит, -отмахнулась Танька. – Будет критично – позовет нас. А так он прав, Видар все на себя перетягивает.

– Страшный поклеп!!! – возмутился я. – Ничего не сделал, а уже виноват. Требую адвоката с большими сиськами и комнату с хорошей звукоизоляцией!

– Я тебя защищу. По всем критериям подхожу, – сделала шаг вперед Снежана.

– Э, нет. С тобой надо будет защищаться от тебя. Ты опасная и вообще… Куда дальше идем?

– А давайте набьем кому-нибудь морду, – воинственно заявила Танька. – А то все уже успели по разу – одна я осталась без сладкого.

– Чья морда вас устроит, прекрасная леди? – проявил я куртуазность.

– Вон того, – она ткнула пальцем в парня, что таращился на нас, прячась за деревом. – Он смотрит как-то подозрительно. Пожалуй, вырву ему глаз.

– Так нельзя, – попыталась заступиться за неизвестного Инесса.

А тот, внезапно поверив в себя, вышел из своего укрытия и стал стремительно к нам приближаться.

– Можно и даже нужно, – оскалилась Танька, вышла вперед и выставила руку, на которой блеснули длинные острейшие когти. Но…

– Возьмите меня к себе! – затормозив перед нами, парень замер и склонился в поклоне.

– А-ам… Чего? – опешила моя подруга.

– Возьмите меня в свой отряд, ну, или как вы там называетесь.

– Кто такой? И почему решил присоединиться к нам?

– Я Дима. Ну, в смысле, темнейший граф Дмитрий Сергеевич Карнаухов. Младший, – понуро опустил он голову.

– Погоди. Карнауховы сильный род, они вхожи к императору. Я всех их знаю, а тебя вот нет, – вылезла Настя.

– Бастард я, – скрипнул он зубами. – Месяц назад отец признал меня и принял в род. Но поддержки никакой не будет – я сам по себе.

– Повторю вопрос – почему мы?

– Все просто, я видел. Вам плевать на всех, кто не вы. Правила не для вас – вы их сами пишете. Уверен, что пройдет немного времени, и с вами начнут считаться все. И я хочу быть частью этой силы.

– А то, что у нас конфликт с самыми сильными отморозками академии, тебя не смущает? Шанс сдохнуть очень высок.

– Плевать, – отмахнулся он. – Там, где я рос… выживал, и похуже условия были. Тут по сравнению с тем местом – курорт.

– Слышу много слов, которые пока ничем не подкреплены, – заявила Танька.

– Понимаю, нужна проверка, – кивнул он. – Я готов.

– Вон, видишь, – махнула она в сторону двух парней с нашивками Воя в ночи – оскаленная морда собаки. – Подойди к ним и дай в морду любому из них. Да так, чтобы кровь брызнула. Тогда…

Но он ее уже не слушал – рванул так, что под ногами трава едва не загорелась. Двадцать метров пролетел за секунды, и вот его кулак врезается сначала в одного, затем с разворота в другого. Слюни и зубы так и полетели. Ну, и кровь, конечно. Все, как заказала Танька.

Те охренели, схватились за челюсти, а потом… начали пацана месить с двух сторон.

– Вмешаемся? – запрыгала от нетерпения Настя.

Снежана смотрела на нас с легким осуждением, но молчала. И правильно – у нас свои правила приема в ватагу. Это ей так повезло, что взяли сразу. А вот остальным придется туго.

– Рано, – хрустнула пальцами Танька. – Граф еще стоит на ногах и успешно справляется сам.

Псины, словно стая голодных шакалов, теснили парня к дереву. Их кулаки метались в полумраке нависших крон – жесткие, точные, безжалостные. Он отшатнулся, спина впечаталась в теплый ствол, но уже через миг рванулся вперед, сбивая одного из противников ударом в солнечное сплетение.

Тот захрипел, согнувшись, но второй, коренастый и быстрый, вцепился в его горло.

Дима бил локтями, чувствуя, как пальцы противника скользят по потной коже. Зубы сомкнулись на чужом запястье – солоноватый вкус крови, вопль, и внезапная свобода. Но силы утекали, как песок сквозь пальцы. Ноги подкашивались, каждый вздох обжигал легкие.

Удар ногой в колено – хруст, волна тошноты. Упав на колени, он все равно успел схватить горсть земли и швырнуть в лица налетевших. Ослепленные, они отпрянули, а он поднялся, шатаясь, как подстреленный зверь.

Кулак пришелся в висок. Мир вспыхнул искрами. Еще удар – в живот. Он рухнул на спину, вдавленный в растоптанные пионы. Даже теперь, когда нога придавила грудь, он царапал ногтями кожу, пытался укусить, вывернуться. Пальцы нащупали камень – слабый бросок, и один из нападавших вскрикнул, хватаясь за рассеченную бровь. Но второй был неумолим: чужое колено теперь вдавилось в горло, перекрывая воздух.

Темнело. В ушах гудело, будто под водой, но он продолжал биться, даже когда тело перестало слушаться. Рука дернулась в последнем порыве, цепляясь за одежду, за пустоту. Послышались крики…

– А вот теперь пора, – стартанула Танька, ну, и мы следом.

Парень бился очень достойно, показывая выучку, но эти решили его просто убить. Да и подмога к ним бежала. Что было уж совсем нечестно.

Псины нас не заметили – слишком увлеклись. За это и поплатились. Моя подруга в принципе никогда не отличалась гуманизмом и к чужой жизни относилась абсолютно наплевательски. Поэтому била так, чтобы уже не встали.

Рывок, и вот уже один из оборотней печатался мордой в ствол. А если учесть, что в порыве драки зубы у них практически полностью превратились в собачьи с торчащими клыками, он этими самыми клыками в стволе и застрял.

Второй попытался что-то сделать, но я успел раньше и отправил его на встречу с другим деревом мощнейшим поджопником, от которого, кажется, у него копчик сломался. Ну, хруст был такой… характерный, знаете ли.

– Валим, – выдохнул я, подхватывая лежавшего парня. Псины были еще далеко, но уже выли, сообщая всем, что вышли на охоту.

Мы рванули обратно. Не то, чтобы нам не хотелось драки, но это были не то место и время.

– Давайте ко мне, – дыхнула злобой Настя, которой внезапно тоже захотелось подраться, но не дали.

– Вы психи. Я, пожалуй, пас, – нервно отозвалась Инесса. – Мне не нужны проблемы.

– Вали тогда, – презрительно бросила Танька, ускоряясь.

Позади бежала Снежана, контролируя тыл. Гиви мы тоже послали сообщение, но пока ответа не было, что показалось мне странным. Но разбираться с этим будем позже.

Стандарт Насти приветливо встретил нас ровно подстриженной лужайкой и симпатичным одноэтажным домиком с пятью комнатами, приличной столовой, кухней и большим холлом. К этому времени Дима уже пришел в себя и был отправлен в ванную смыть с себя кровь и переодеться.

– Ну, и на хрена вы их опять спровоцировали⁈ – внезапно завелась Снежана. – Они ведь будут мстить!

– Да и пускай, – плюхнулся я в кресло. Все же парень был не маленьким, а тащить пришлось далеко. – Мы на это, собственно, и рассчитывали. Хочешь громко заявить о себе – выбей опору из-под ног самого сильного. Тогда более слабые просто побоятся пасть на нас раскрывать. Отец, когда отправлял меня сюда, сказал, чтобы я тут всех отмудохал. Как послушный наследник рода, я собираюсь сделать так, как он просил.

– И желание произвести впечатление на принцессу тут совсем не причем? –съязвила Настя.

– Ты о чем? – нахмурилась Снежана.

– Ах да, ты ж не знаешь. У нашего Видарчика большие амбиции не только в штанах. Он не разменивается на каких-то там графинь или баронесс – ему принцессу подавай. Мы для него дамы второго сорта.

– Все сказала? – холодно посмотрел я на нее. – Еще слово, и ты пойдешь в жопу из моей жизни. Тебе напомнить наш разговор? Или наше соглашение? Не нравится – вали. А нервы мне трепать и распускать язык я не позволю.

– Вот видишь, – грустно усмехнулась она. – И слова ни скажи.

– Потому что ты не говоришь, а упрекаешь, – вмешалась Танька. – Он тебе ничего не должен – заруби себе на носу. Это академия, и тут другие правила. Мы никого к себе не зовем и насильно не тащим. Мы никогда ни в чем друг друга не упрекаем. И уж тем более, мы не смешиваем личное и общее. Я спокойно могу трахаться с нашим врагом, потому что он мне понравился. Но я так же спокойно перережу ему горло, если он будет мешать остальным.

– Это потому, что ты никого не любишь, – Настя не собиралась сдаваться.

– Не люблю, – согласилась та. – И может быть, если придется выбирать между дружбой и сердцем, я выберу сердце. Но тогда я уйду из этой компании, чтобы никому не создавать проблем. Личное – наедине. Общее – решаем вместе. Прими это или, как сказал Видар, вали.

– Ты как-то слишком рьяно его защищаешь, – подозрительно сощурилась Снежана.

Рука-лицо от Тани было ответом.

– В общем, самки озабоченные, вы либо ничего не услышали, либо не поняли. Второй раз мне объяснять лень. Меня больше волнует другой вопрос – где Труп шляется? Его браслет молчит – как бы чего не вышло.

– Не думаю, что есть такие идиоты, что нападут на Трупкипанидзе. Их глава рода абсолютно не имеет тормозов и плевал на здешние порядки. Узнает, что с Гиви что-то произошло, объявит войну. И таки выиграет ее, потому как некромантов, что блох на псинах, и они везде. Не возьмут силой, так кладбища поднимут, а после отправят зомбаков на свободную охоту и донесут до всех, кто в этом виноват. Через сколько взбешенные горожане поднимут на вилы того, по чьей вине это произошло?

– Это академия, и дураков тут полно. Особенно светлых. А мы уже дважды за сегодня им ноги оттоптали. Как бы не вышло чего.

– Так, а вот теперь я уже начал переживать. Сидите тихо, а я пойду пробегусь и найду нашего любвеобильного друга. Очень надеюсь, что он зажигает с какой-то красоткой, а не попал в переплет. И следите за парнем, как бы не выкинул чего. Слишком уж удачно он попался нам на пути. Тань, я на тебя надеюсь. Эти мягкотелые, а ты у нас сила. Если что, потом прикопаем его в саду.

Я встал, повел плечами, разгоняя кровь – нормально, работаем. Забор три метра – разбег, толчок, и вот я на другой стороне. Через главный вход не пошел, за ним могут следить. У меня разведка, возможно, с боем, а не прямая стычка.

Академия теперь воспринималась мной, как вражеская территория, а все, кто тут находился, как враги. И это пьянило сильней водки. Адреналин разгонял кровь, тело чувствовало себя отлично. К тому же чуйка вопила, что я вышел не зря, и неприятности прям ждут меня. И я даже знаю, в каком направлении.

Чуть приглушенные расстоянием крики и мат верно указали мне путь, и я неслышной тенью заскользил между деревьями, чувствуя азарт охотника, взявшего след. И добыча не заставила себя долго искать…

Глава 25

Глава 25

Толпа человек в тридцать. За их спинами ничего не видно. Прыжок, и я повис на ветке ближайшего дерева. Пара секунд, и вот я балансирую на грани падения, зато все вижу, и при этом никто не видит меня. А картина мне открылась презанятнейшая. Да такая, что захотелось жахнуть по этой толпе всем, что у меня есть – а я, поверьте, запасливый хомяк. Гнев, злость, бешенство. А еще мой дар проснулся – ну, блин, вовремя. Хотя…

– Я тебя буду по частям резать и отправлять твоему дружку. Напрасно ты один вышел погулять в угодьях стаи…

Окровавленного Гиви поставили на колени и держали с двух сторон за руки, не давая пошевелиться. Иначе фиг бы у них получилось подобное. Гордый род Трупкипанидзе даже перед императором неохотно склонял голову, а тут какие-то шавки. Правда, собакам, судя по всему, тоже досталось – один баюкал сломанную руку, у второго лицо превратилось в сплошной синяк. Третий прикладывал холод к яйцам. Походу перед тем, как упасть, друг хорошо их приложил. Горжусь им.

– Давай, отправляй. А лучше сразу бей. Потому что если я выживу, ты, даже сдохнув, не обретешь покоя. И это я не говорю, что с тобой Видар сделает. А он гораздо менее гуманный, чем я.

– Твой Раздоров выскочка, и я не верю ни одному слову, что про него говорят. Помню, видел его как-то в прошлом году в «Притоне» – мелкий трусливый пиздюк. А тут смотри-ка, какие изменения.

– Верь в это и тогда умрешь в неведении.

– Знаешь, – острый коготь шавки прошелся по щеке Гиви, оставляя на ней кровавую полосу. – Наши предки верили, что если съесть сердце врага, то станешь таким же храбрым, как он, если печень, то таким же сильным…

– А если ты у меня отсосешь, то станешь трахаться сутки напролет. Только свою жопу не забудь смазать перед этим.

– Храбрый труп. Мне даже немного жаль тебя. Если ты думаешь, что там, за стенами академии, твой род сможет нам отомстить, то глубоко ошибаешься. Мы не приемлем полумер и ударов в спину. Убьем тебя тут, а с твоими разберутся там. Но прежде мы немного поиграем. Держите его крепче, – примерился он когтем к длинному носу и аристократической гордости друга.

– Я так не думаю, – мой очередной прыжок, визг подбитой шавки – ну да, я, кажется, в прыжке ему что-то сломал, когда тормозил. И вот я иду через расступающуюся траву, помахивая тонкой веткой с листьями и периодически попадая по скалящимся мордам.

– Раздоров, – оскалился главный мучитель моего друга.

– Безродная псина, – презрительно скривил я губы в ответ. – А теперь заткнись, прежде чем я начну вас рвать, я бы хотел переговорить с другом.

Рывок, и держащие Гиви шавки разлетаются как кегли, а я подхватываю его тело.

– Ну ты как, дружище? – я внимательно смотрю в его глаза и вижу в них гнев. Нет, не на меня, а на себя.

– Я тебя по-прежнему ненавижу, но уже чуть меньше, – ухмыльнулся он разбитыми губами.

– Если Танька тебя увидит в таком виде, то разнесет тут все.

– Может, тогда она меня пожалеет и даст? Как думаешь?

– Ты неисправим, – с облегчением рассмеялся я. – Полежи еще чуток, надо трофеи собрать. И это… Кто из них тебя так? – показал я на выбитый зуб.

– Вон тот дурак…

Но скалящийся пес сам выдал себя, сделав шаг чуть вперед и при этом облизнувшись.

– Ага. Как там – зуб за зуб?

Миг, и псина с воем отлетает в толпу, в полете сбивая еще парочку.

Подняв с земли окровавленный клык, я подул на него и засунул в карман. Пойдет на сувенир. Говорят, в алхимии их используют – нужно растолочь и смешать с алкоголем. Стояк на неделю обеспечен. Мне-то, конечно, это не надо, но в свете увеличивающегося гарема может и пригодиться. Но надо добыть еще парочку.

Все это время стая просто стояла – то ли они охренели от моей крутости, то ли от тупости. А может, и от всего вместе. Но стоило мне….

– Ну что, собаки сутулые, мы пойдем? – подхватил я Гиви, подставив плечо.

– Кто сказал… – вожак явно решил сегодня умереть. – … что мы вас отпустим?

– Видишь ли, какое дело, кобель ты плешивый… Я еще четыре дня могу творить и вытворять все, что захочу, находясь под защитой Красного заказа. Ты ж помнишь – я мальчик, который выжил. И не просто выжил, а отправил во тьму хренову кучу магов, что были намного сильней меня.

И если хоть одна пасть оскалится в мою сторону, хоть один коготь меня коснется, то сидеть вам с колом в жопе в подвале Темного или Светлого приказа – тут все зависит от окраса ваших шкур. Да, ты сейчас можешь сказать, что никто и ничего не узнает и все такое.

Но уверяю тебя, среди твоей стаи наверняка найдется тот, кто захочет выслужиться перед моим родом. Среди вас же не все кобели кастрированные – люди разные, и рода у них разные.

Я тут слышал, что вы не приемлете полумер, да? И это правильно. Поэтому мы вырежем весь род Оборотневых. Сотрем его с лица земли. Ты знаешь Раздоровых – если мы выступим, то вам никто не поможет и не спасет. Поэтому пшел вон, отрыжка слабого помета, пока я не решил, что моей жизни угрожают.

– Отпустить тебя сейчас, значит потерять лицо – стая не прощает обид и не ждет. Мы…

– Ты не понял, да, дебил? Ладно. Надоел, хоть волком вой. Но марать свои руки о твою поганую шерсть я не буду. Есть тот, кто ненавидит подобных тебе еще больше, чем я. Пурген?

Ну да, я уже чувствовал приближение козла, что несся к нам со скоростью лавины. И да, любых представителей песьего рода он люто ненавидел. За то, что они в Вырии у Ивана не пускали его в огород, за то, что охраняли загон с козами, и стоило ему к ним приблизиться, поднимали лай. Ну, и видимо, у него имелись к ним какие-то личные счеты еще из своего мира. В общем, прикинув траекторию, я резво сместился под удивленным взглядом вожака.

Впрочем, удивляться ему пришлось не долго – первое подкинутое тело, в считанные секунды освоив волшебство полета, улетело в сторону, следом еще одно и еще… Пока собаки расчухали, что происходит, Пурген ворвался в круг и, не снижая скорости, со всей дури влупился в их главного.

Этот оказался сообразительнее остальных и успел поставить щит. Но силу не рассчитал – его ранг воина против темника Пургена вообще не плясал.

Рога страшного в своем гневе козла засветились, он встал на дыбы и обрушился со всей силой праведного гнева на оборотня, который начал превращаться в жуткую псину. Это действие еще больше взбесило Пургена, потому как раньше он только чуял их запах, а сейчас увидел, и что-то перевернулось в козлиных мозгах. Из его пасти вылезли острые зубы, глаза загорелись красным, шерсть пошла волной и встала дыбом – жуть жуткая, в общем. Даже я испугался – вот честно!

А после Пурген сделал ход конем – ну, или козой, не суть. Развернувшись, он просто засадил мощным копытом по оборотню, отчего тот сразу показал, что умеет круче, дальше и, конечно же, выше. Взлетев над нами метров на пять, он, раскинув руки и восторженно воя – ну, по крайней мере, мне так показалось, что он восторгался свободным полетом –полетел над академией, вращаясь по часовой стрелке.

– Бежим!!! – раздался многоголосый вопль, и стая, показав всем свой могучий боевой дух, поджав хвосты, стала разбегаться в разные стороны под возмущенное блеянье козла, который никак не мог решить, за кем ему бежать. Потом решил, что не царское это дело – бегать за всякими, посмотрел на меня, мекнул и, гордо задрав хвост, удалился как темный герой в закат. Ну или в рассвет. Ну, или я не знаю, куда, но в сторону противоположную той, куда улетел Оборотнев.

На прощанье я выпустил дар и еще успел заметить, как на бегу один из стаи внезапно дал в нос другому. Ох, чую, распадется стая после этого! Но не суть…

Помня, что я козла типа не знаю, я подхватил изумленного Гиви, у которого даже кровь перестала течь от удивления, потащил его в сторону домов аристократов.

– Ты как, дружище? – кряхтел я. Тяжелый гад.

– Лучше. Регенерация работает. Тело заживет, а вот злость останется. Я ж теперь не успокоюсь, пока всех не грохну, подниму и еще раз грохну, но уже с отрыванием конечностей.

– Посыл понятен и принят. Я с удовольствием присоединюсь. И так понимаю, что даму ты себе не нашел?

– Я опять начинаю тебя ненавидеть. Вот зачем напомнил?

– Тяжело тебя тащить, так что считай это местью. Погоди, тебе еще Танька по башке настучит, за то, что на помощь не позвал.

– Не успел. Быстро все случилось. Будто поджидали меня.

– Да, это проблема. Надо что-то будет придумать, на такой вот случай. Поодиночке нас могут и задавить.

Можно было подумать, что мы с Гиви шли по безлюдному лесу, и нас никто не видел. Но это было совсем не так – народа вокруг было много, но всем было плевать. Максимум, что происходило – нас обходили, даже не оглядываясь. Подумаешь, проучили новичка. Тут это сплошь и рядом.

Правда, иногда меня все же узнавали, и узнавание это было не всегда приятным.

Мне показалось, что в толпе как-то мелькнула рожа Кривдина, но уверенности не было. Хотя, он же точно здесь учится. Интересно, а он под кем ходит? Потому как этот ушлый комок навоза своего не упустит.

Впрочем, иллюзий насчет спокойной жизни я не испытывал – изначально знал, куда иду. И это заводило куда сильней, чем секс. Рожденный летать ползать не будет. И даже на земле будет смотреть свысока на тех, кто ходит по ней.

Для разнообразия на этот раз мы добрались без приключений. Под конец я уже тяжело дышал, потому как этот гад просто повис на мне, делая вид, что умирает. Я попытался стряхнуть симулянта, но он вцепился в меня не хуже клеща, желая показать всем, как ему плохо. А на то, что стало плохо мне, ему похер.

Так что, когда открылась калитка, я бесцеремонно свалил его на землю уже внутри двора и пошел в дом, желая всего и сразу. Ну, для начала попить, потому как сушняк стоял дикий. А еще душ прохладный мне не помешал бы. И чтоб спинку потерли, и желательно нежно так.

А этот мудак стонал, страдал и давил на жалость сердобольной Насте, которая вдруг прониклась его несчастным видом. Но ровно до того момента, как, обогнув меня, во двор вылетела Танька и зарядила с ноги этому притворщику. Гиви сразу ожил, вскочил и стал довольно резво убегать от разбушевавшейся подруги, по пути еще отвешивая ей комплименты, что-то типа: как ты прекрасна в гневе, какие на тебя симпатичные трусики и как хорошо тебе было бы без них…

– А что происходит? – вышла озадаченная Снежана.

Гиви в деревню за чачей ползёт:

«стингеp» в руках, за спиной пулемёт.

Козий помёт под руками скользит;

Гиви ползёт, он ведь храбрый джигит, — процитировал я по памяти.

– Ты это к чему?

– Ну, суть передана верно. Храбрый джигит пополз в деревню в поисках любви и нарвался на хулиганов, которые тоже искали любви, но мужской. Гиви не согласился, и ему наваляли. Потом ему на помощь пришел его друг, и они сразу перехотели заниматься любовью и позорно сбежали под возмущенное блеянье козла.

– Это ты себя так назвал?

– Блин. Пурген примчался и всем настучал по головам и жопам.

– Так, я не пойму – Гиви пострадал или нет?

– Нарвался на Оборотневых, ну, и дальше все было так, как я и сказал. Это война, детка. Не смотри на моего друга свысока – мол, балагур без царя в голове. Он потомственный некромант из сильнейшего рода и всегда имеет две маски. Одну ты уже видела – весельчак и похотливый кобель. Но его темная сторона – даже мне страшно станет, когда он ее наденет. И сейчас он дурачится, чтобы не думать о том позоре, что с ним произошел. Потому как если оставить его наедине с этими мыслями, то плохо станет всем.

– А сам что думаешь? Ну, обо всем этом?

– Я свой выбор сделал и полезу на самый верх. Есть шанс, конечно, упасть, но есть и подняться. Те, кто с мной, так же могут упасть. Ты ж меня знаешь – я на полпути не остановлюсь.

– Я свой выбор уже сделала.

– Вот не пойму я все равно тебя. Ты ж меня ненавидела, а тут вот так вот и прям сразу…

– Ну, не сразу, конечно. Посмотрела, поняла, Навку послушала…

– Ага. Эта много чего наговорит и все с самыми честными глазами. Бойся ее – дух Нави первого порядка по определению не может быть добрым.

– Она ж вроде второго?

– Уверен, что первого. Иначе Кощей ее бы не отпустил так просто. Старшие духи или первые – они как бы наособицу стоят, и приказывать им никто не властен. Они сами по себе страшная сила. И последователей могут набирать. Так что для него даже лучше, что она ушла – темные друг другу не друзья, а прямые конкуренты, что в нашем мире, что в том.

– Но вы же дружите и давно.

– Мы иные – смотрим на мир одинаково. Да и привыкли за много лет держаться вместе. Одиночке, сама понимаешь, не выжить ни в академии, ни за ее воротами. Что там, кстати, с нашим новым знакомым?

– Да ничего. Умылся, сидит, регенерирует, чай гоняет. Досталось ему знатно, но ничего критичного. Завтра в норме будет.

– Что о нем думаешь?

– Да ничего, – пожала она плечами. – Я трудно схожусь с новыми людьми. Поэтому решайте сами. Так, вроде в меру неадекватный, но нам такие кажется и нужны.

– А ты сама насколько неадекватна? –улыбнулся я, глядя на Таньку, что все-таки загнала Гиви в угол и доступно, с помощью ударов рук и ног, объясняла ему, в чем тот не прав. Жалость? Ну да, ей, наверное, было его жалко – такого всего побитого, с засохшей кровью на морде. Но еще больше ей жалко было себя – своих потраченных нервов.

– Ну, я же здесь, с вами – вот сам и смотри.

– Но ты не ответила на вопрос – почему?

– Да что ты пристал⁈

– Понять хочу, насколько тебе можно доверять.

– А насколько можно доверять бездомному псу, которого отогрели, накормили и дали чувство семьи?

– Ты не он.

– Зато очень похожа. Я думала, моя жизнь разделилась на до смерти родителей и после. И то, что после, и жизнью-то считать нельзя. Не жила – существовала. Но теперь я вновь дышу полной грудью и во многом благодаря вашей семье. Люблю ли я тебя – однозначно нет. Ты симпатичный, не более. Так что нос не задирай. Противно ли мне будет лечь с тобой в постель? Тоже нет. Уверена, я даже смогу получить удовольствие. Хочу ли я находиться рядом с тобой – стопроцентное да. Ты интересный и даже загадочный. А меня с недавних пор привлекают тайны. Что же касается верности – я не предам, потому что незачем. Ты единственный, кто от меня ничего не требовал и оберегал просто так. Поэтому по возможности я тебя всегда поддержу и буду на твоей стороне.