Текст книги "Индульгенция 3. Без права на смерть (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Откровенно, – удовлетворенно кивнул я. – Что ж, наши мысли во многом схожи, и это радует. Одно условие – никогда не мешай мне. Что бы я ни делал, какую бы лютую дичь с твоей точки зрения ни творил – не мешай. Если будет нужно, я сам расскажу и объясню. Просто принимай это. И не пытайся давить, навязывая что-то свое. Хочешь высказаться – твое право. Но без агрессии, аргументировано и максимально доступно, без словесных кружев. А теперь пошли в дом и поговорим с нашим потенциальным соратником. Это у них надолго, – кивнул я в сторону Таньки и Гиви.

Настя в это время стояла возле калитки и разговаривала с каким-то парнем – видимо, наставник приперся. Правда, разговор у них скорее всего зашел не туда, потому как она психанула, топнула ногой и захлопнула дверь прямо перед его носом. А после, пылая злобой, пошла в сторону моих друзей. Кажется, сейчас Гиви прилетит уже с двух сторон. Но спасать его я не буду – сам дурак. И пусть радуется, что это они его жизни учат. Мои уроки намного больней. И вообще, он же меня ненавидит, поэтому так ему и надо.

– Дама вперед, – куртуазно пропустил я Снежану.

– Ты такой вежливый, аж противно, -усмехнулась она.

– Ага. Поэтому, если Дима задумал недоброе, то первой прилетит тебе, а я смогу убежать или отомстить. Тут по обстоятельствам.

– А, вот теперь все понятно. Надеюсь, как-нибудь уж смогу отбиться от отрока.

– Ага, покажи ему грудь, и он падет.

– Ты вот не падаешь.

– Просто твердо стою на ногах.

– Скоро я надеюсь проверить, насколько у тебя все… твердо, – облизнулась она, заходя внутрь и при этом призывно вильнув задницей.

Ну, а я последовал за ней, потому как трудно не идти туда, куда следуют такие шикарные формы…

Глава 26

Глава 26

Мы вошли в дом, но ни нападения, ни напряжения не случилось. Дима просто сидел в кресле и действительно пил чай с пирожками, копаясь при этом в ученическом браслете. Услышав нас, он вскочил и едва не вытянулся по стойке смирно.

– Вольно, боец, – сел я напротив, оглядывая помещение.

А ничего так – уютненько. Не Идеал, конечно, но очень даже достойно.

– Итак, первую проверку ты прошел. Теперь главный вопрос, на который ты вроде как дал уже ответ, но мне этого мало. Я хочу понять – ты реально осознаешь все риски, с которыми столкнешься, присоединившись к нам?

– Я… Я понимаю ваши сомнения. И, наверное, думал бы так же, как и вы, но мне нечего больше добавить к сказанному. Родился, жил в небольшом доме. Не голодали, но и роскоши не было. О том, что я сын графа, узнал недавно. Вот и все. Если нужны еще проверки, я готов, но в моем желании быть с вами нет ни второго, ни третьего дна. Я просто хочу стать частью сильной команды, которая, я уверен, быстро поднимется. А значит, и я вместе с ней. К тому же, это статус – сам понимаешь.

– Это кто тут у нас? – влетел взъерошенный Гиви, потирая отбитый зад. – Шпиён? Конкурент? Непонятная личность, желающая быстро сдохнуть?

– Конкурент? – удивился парень.

– Ага. Двух альфа-самцов я не потерплю – мне одного Видара за глаза хватает! В общем, если баб уводить не будешь, то считай себя принятым, – бросил он на стол шеврон Мранных.

– Гиви, какие, на хрен, бабы⁈ У нас тут серьезный разговор, если что!!! – вспылил я.

– Да хули перетирать одно и то же? Мне Танька рассказала про него – орел! Но с приемом мужиков завязываем. Только девушки, только хардкор!

– Тебе мало твоих гуляний по бабам⁈ – прилетело ему по затылку от Тани.

– Ауч, – потер он его, осторожно отходя подальше. – Мало. Вы ж тут все такие недотрахи… в смысле, недотроги. И вообще, я не вижу тут девушек.

– Мало получил⁈ Так я могу и добавить. Или ты ко мне как к парню пристаешь⁈

– Ты не считаешься. Все равно не дашь, а так хоть тренировка. Если тебя уломаю, то и с остальными проблем не будет. А Настя со Снежаной на Видара жестко запали – тут ловить нечего. Поэтому вы не девушки, а боевые подруги. Вот.

– У тебя появились проблемы с затаскиванием девчонок в постель? Трупик, я тебя не узнаю.

– Да не. Доступных много, но хочется искренней любви…

– Так, хватит тут слушать про страдания Гиви…

– Я тебя опять ненавижу…

– … У нас есть дело поважней этого. Итак, у нас трое основных врагов, один из которых начал отвечать – это Оборотни. Еще есть Ликане и Перевертыши. Псины и волки, если кратко. Это, так сказать, те, кому мы прошлись по яйцам уже тут. Но есть те, кто нас не любит и за стенами академии, и внутри нее. Печальный опыт Гиви показывает, что нас скоро зачнут рвать, вылавливая по одиночке.

Труп, вон, даже помощь не успел вызвать, как его скрутили. И это самая большая проблема – как сделать так, чтобы такого больше не произошло. Есть у кого мысли?

– Тревожная кнопка, – предложил Дима и замер.

– Продолжай, – поощрительно кивнул я.

– Там, где я рос… Условия на улице были не самыми лучшими. Ситуация очень схожая с академией. У меня были друзья и похожая ситуация. Тогда мы и придумали эту тревожную кнопку – маленький артефакт, передающий сигнал беды. Он вшивается в одежду – в любое удобное место, легко соединяется с браслетом, который и указывает место, где случилась беда. Достаточно направить в него совсем чуть эфира, и все. У меня они есть… – он полез в карман и высыпал на стол кучку камешков, похожих на обычную гальку размером с горошину. – Направьте на него эфир и поднесите браслет. С этого момента он будет к нему привязан.

– Снежана, – кивнул я ей, как самой опытной в этом деле из нас.

Она взяла один в руку, повертела, зачем-то понюхала, а после, согласно озвученной инструкции, влила в него эфир и поднесла к браслету.

Серый до этого, камень сначала ярко засветился голубым светом, потом погас, оставшись так же окрашенным.

– Вроде работает. Но как остальным получить сигнал?

– В меню браслета есть функция «поиск друзей» – ну, типа для переписки, чтобы проще было. Однако его можно настроить и на локацию. Сигнал пойдет типа вызова, но с указанием, откуда конкретно вызывают.

– Давай попробуем, – сказал я, протянув к Снежане руку с браслетом.

– Показывай, – затем кивнул я ему.

Дима встал между нами и, слушая его, я сначала сохранил контакт, потом наложил сигнал вызова на карту академии.

– Тест, – Снежана направила на камень эфир, и у меня появился перед глазами кружок с подписью «Снежана» и локация – дом Стандарт и место, где мы были.

– Работает. А как теперь отличить тревожный сигнал от простого вызова?

– Хм, об этом я не подумал. В обычных браслетах это просто, а тут урезанный функционал.

– Да просто все, – влезла Танька. – Короткий сигнал – беда. Длинный вызов – обычный звонок.

– Принимается, – кивнул я. – Все активируют свои камни. У тебя, кстати, их много?

– В комнате еще штук пятьдесят есть или чуть меньше. Они просты в изготовлении, но долго не живут. Одного хватает на два-три раза использования, а потом нужно менять.

– Наделай побольше. Если нужны для этого деньги, обращайся. А пока…

И тут мой браслет противно зажужжал, сообщение вылезло, резко окрасившись в красный.

– Ого! Меня к Упыревой вызывают. Походу насчет смерти того дурака хотят прояснить.

– Я с тобой, – подорвалась Танька.

– Нет. Со мной пойдет… Дима. И то, не со мной, а в отдалении – дистанция метров двести. Твоя задача просто следить за теми, кто будет следить за мной. Задача ясна?

– Так точно! – вытянулся он.

– Тогда выходим.

Я чуть скосил глазами на него, когда он не видел, и Гиви понимающе кивнул. Теперь за ним присмотрят и проверят. Странный он всё же и как-то внезапно подвернулся. Хоть моя внутренняя чуйка и твердила, что он вроде как чист, но доверие надо еще заслужить.

Я потянулся до хруста, шлепнул Таньку по заднице – ну, чисто на удачу, увернулся от карающей руки, еще бы – ловкость на сотку прокачана, и пошел к воротам. На лице скука со смесью брезгливости – князь на прогулке, холопы в сторону.

Вышел, пошарил глазами в поисках снайпера или еще кого из любителей секса на расстоянии. Не нашел, но, возможно, просто плохо искал. Ну, и бодренько так, со скоростью лошади, тянущей груду камней, направился в сторону главного корпуса, где и заседала ректор.

– Видар…

– Братик!

– Эм… Чего, бля⁈ – шарахнулся я в сторону. На миг мне показалось, что у меня в глазах зарябило. А потом на моей шее повисли близняшки… Стужевы. Что за нах?!!!

– Да отцепитесь вы от меня! – у меня едва получилось сбросить их с себя. – Чего надо?

– Мы тоже поступили в эту академию.

– Дед сказал рассчитывать только на себя.

– Мол, мы облажались с тобой и должны научиться действовать.

– Поэтому мы тебя убьем. Но потом, когда научимся и станем сильней.

– Ты же нам поможешь?

– Эм, Инга и Хельга, верно? Не ошибся?

– Ты запомнил наши имена – как это мило! Тогда мы тебя не больно убьем.

– Ага. Не больно, значит. Теперь следите за рукой – видите во-о-он те ворота? – показал я на выход из академии. – Разворачиваетесь и идете на хуй в ту сторону! Вы не заблудитесь, я в вас верю. Будете крутиться рядом – сдохнете быстрей, чем я дойду до центрального входа в главный корпус. Мне-то плевать, но я не люблю, когда меня дергают на опознание трупов. И особенно не люблю, когда приходится опознавать тела, убитые мной самим. А я так и сделаю, когда в следующий раз вас увижу.

– Ух, какие мы грозные! Но так просто от нас не отделаешься!!!

– Ладно. Раз вы такие настырные… – серая вьюга возникла рядом со мной и, подхватив завизжавших от возмущения, а может, и радости близняшек, раскрутила их и швырнула в сторону бассейна. Надеюсь, что они не долетят и разобьются о камни.

Стужевы, как же! Помню, их деда после похода в Навь сильно так штырило. И этих интриганок тоже. Но вот на чьей они были стороне – дяди или тети – хоть убей, не помню. Я тогда еще толком от зелья змея не отошел, поэтому все как в тумане вспоминается.

Но по-моему они вроде как за мое невмешательство были. Интересно, а Снежана им обрадуется, как родным, или захочет грохнуть? Род Моровых тот еще гадюшник, а Стужевы достойно их в этом представляют.

Эх, мама, а ты говорила, что там меня полюбят. Знала бы ты, как твой папа отнесся ко мне, в гробу бы перевернулась.

Но хватит размышлять о всяком, меня ждут великие дела и логово страшной Упыревой, которая, как говорят, ест молодых студентов, перед этим их совратив.

Глядя на нее, это вызывает сомнение – ну, в смысле, совращение. Но магия творит чудеса.

Дальше мой путь прошел свободно, что в принципе было предсказуемо – время для боевых действий еще не пришло. Все пока присматриваются, прислушиваются, строят планы по завоеванию мира. В общем, всем было плевать на такого красивого меня.

Сверившись с картой, я уверенно направился на третий этаж, где заседала администрация. Для почетных гостей был предусмотрен магический подъемник, украшенный завитушками. Но я ни разу не он, поэтому все ножками.

А академия жила и дышала полной грудью. Мимом меня постоянно проносились группы студентов и одиночки. Красотки, что не оторвать глаз, и серые мышки. Бруталы, у которых мышцы из ушей выпирали, и ботаники-задроты, скромно жавшиеся к стенам. Скрыт у последних был прокачан на максимум, потому как даже я не всегда их замечал, когда проходил рядом.

Дверь в кабинет ректора отличалась от остальных так же, как отличается носорог в компании гиен. Массивная, черная, с пастью, в которой блестели острейшие зубы-иглы вместо ручки. Чтобы ее открыть, надо было руку сунуть в эту самую пасть – символично, как по мне.

Я зашел – секретарша, что была явно из светлых, окатила меня презрительным взглядом голубых глаз. Я ответил ей тем же, отчего она знатно приохренела. Привыкла, видать, что все приходящие сюда целуют ее в жопу, а тут такой вот облом.

– Сообщите, что прибыл Его Темнейшество князь Раздоров.

– Студенты у нас все равны и не делятся на князей и простолюдинов, -зашипев, выдала она очевидную глупость.

– Так я еще формально не студент – посвящение будет только завтра. Так что иди и доложи.

– Я сама знаю, что мне делать! – сказала, как плюнула, она, всем своим видом показывая, что и с места не сдвинется.

Ладно, мы не гордые – можем и без стука войти. Поэтому пока возмущенная жертва студенческого игнора поднимала жопу с кресла, я уже входил в святая святых академии.

Кабинет ректора Фриды Упыревой был воплощением алхимии времён – здесь сплетались старые заклинания и новые технологии, будто сама магия училась дышать в такт цифровому веку. Огромные окна, словно глаза древнего дракона, сверкали витражами из самоцветов, чьи грани переливались от алого рассвета до мерцающей синевы полночи. Вместо стёкол – сгустки застывшего света, оберегающие покой хозяйки от посторонних взглядов, но впускающие внутрь танцующие солнечные зайчики, которые сливались с голограммами на стенах.

Стены, выточенные из чёрного эбенового дерева, дышали рунами. Они вспыхивали приглушённым серебром, стоило Фриде провести пальцем по воздуху, вызывая архивные свитки или расписание лекций. Её рабочий стол, гладкий как река, текущая по Нави, парил над полом, лишённый ножек – будто вырезанный из единого куска ночи. На нём соседствовали артефакты эпох: хрустальный глобус, где вместо материков пульсировали жилы магических лей-линий, и прозрачный планшет, чей экран мерцал зелёными символами древних заклятий. Рядом с электронной перьевой ручкой, записывающей мысли прямо в облачное хранилище академии, лежал пергамент, буквы на котором перестраивались сами, подчиняясь воле ректора.

Кресло за спиной Фриды напоминало трон из будущего – обтекаемый силуэт, биополимерная кожа цвета воронова крыла, но с подлокотниками, инкрустированными обсидиановыми драконами. Их глаза, рубиновые капли, следили за каждым входящим, а когда комната пустовала, шептались на забытом языке о делах академии.

Над головой ректора висела люстра-хамелеон: днём – сдержанный светильник с аметистовыми подвесками, ночью – созвездие из капель жидкого света, проецирующее на потолок карты астральных измерений.

Книжные шкафы, достигавшие потолочных сводов, хранили не просто фолианты. Кожаные переплёты шевелились, выпуская на свободу буквы-бабочки, которые садились на плечо Фриде, напоминая о важных встречах. Некоторые полки светились мягким сиянием – там в стеклянных сферах дремали заклинания-семена, готовые прорасти в руках достойных студентов.

А в углу, за прозрачной стеной аквариума, плавали медузы-сигнальщицы, их щупальца мерцали разными цветами, предупреждая о приближении гостей или сбоях в защитных барьерах академии.

Даже ковёр под ногами жил своей жизнью. Вытканный из нитей лунного света и теней, он изображал лабиринт Кощея, но тропинки смещались каждые пять минут, будто предлагая гостям игру. А в камине, где вместо дров лежали сгустки чистой энергии, плясало пламя цвета зимней черни – холодное на вид, но согревающее душу ароматом полыни и озоном после грозы.

Портреты прежних ректоров в резных рамах иногда вздыхали, наблюдая, как Фрида управляет голографическим интерфейсом жестами, достойными дирижёра симфонии. Но когда она касалась старинного колокольчика на краю стола – единственной вещи, доставшейся ей от предшественника – звон, чистый, как слеза феникса, заставлял даже призрачных советников замолчать.

Здесь, в этом кабинете, прошлое и будущее заключали перемирие, а магия училась быть не тайной, но инструментом – острым, точным и бесконечно прекрасным.

Сама же хозяйка всего этого обнаружилась стоящей возле окна и смотрящей в даль. Задумчиво так, со значением. Я стоял, ожидая, когда меня или о чем-то спросят или начнут убивать. Обычно со мной так и происходит. Но…

– Не откажешься от чашечки чая, Видар?

– А его принесет секретарша?

– Конечно.

– Тогда мне двадцать кружек и три килограмма сахара. И лимонов штук пять. Путь тащит все и сразу.

– А ты мстительный, – засмеялась она. – Софи, принеси нам чаю, – сказала она, чуть склонившись над переговорным артефактом. Потом посмотрела на меня.

– Присаживайся, Видар. Хотела с тобой поговорить позже, но пришлось затеять этот разговор раньше задуманного. Впрочем, это даже хорошо, думаю, сейчас нам легче будет найти взаимопонимание.

– Я вас внимательно слушаю, уважаемая Фрида Иннокентьевна. Отец о вас очень тепло отзывался.

– Ну да, как же, – усмехнулась она. – Раздоров-старший был вечной занозой в заднице. И в карцере часто сидел после своих выкрутасов. Ты пошел в него?

– Поверьте, я намного хуже, чем он. Отец на моем фоне – образец адекватности.

– Этого я и боялась, – вздохнула она.

В этот момент Софи притащила чай с рогаликами.

– Надеюсь, ты не плюнула мне в кружку? – задал я провокационный вопрос. – Впрочем, если да, то тебе хана, – и шустро поменял свою чашку на чашку ректора.

– А ты нахал!!! – уважительно протянула она. – Тогда, Софи, от меня тот же вопрос – с кружкой все нормально?

– Да, конечно, – подозрительно стрельнула та глазками и явно собралась удрать.

– Пусть выпьет сама, – жалости к ней у меня не было, а вот желания выплеснуть злость хоть завались.

– Выпей сама, – повелительно протянула Упырева секретарше кружку. По-моему, ректор от души развлекалась.

– Я… Я не хочу… Мне много жидкости вредно… Я для вас гото…

Но договорить я ей не дал. Вскочил, легкий удар по руке, а когда она открыла рот, чтобы завопить, влил ей чай и, зажав рукой нос, заставил проглотить.

– А теперь подождем, – сел я обратно, с удовольствием наблюдая, как бледнеет лицо секретарши.

Ну точно, отравить меня вздумала или еще какой дряни подсыпала. И не побоялась же княжеского гнева, сучка крашеная! Ой, кажется, началось!..

Глава 27

Глава 27

Взгляд секретарши вдруг стал очень жалобным – вот прямо как побитый щеночек, а потом… Потом ее ка-а-ак начало выворачивать! Хорошо, я успел отскочить. Нет, реально – будто фонтан изнутри открыли! Представляю, что если бы я сидел напротив Упыревой, и это началось… Жуть. Подставить меня захотела, тварь⁈ Тогда лови еще и отложенную очистку кишечника. Мелкое проклятье сорвалось с моих пальцев и незамеченным вошло в нее. Дамочка, дура, защиту не поставила, за что и поплатилась. Три дня поноса ей гарантировано, минут через сорок начнется.

Я поймал взгляд ректора. На ее лице появилась легкая улыбка. Спалила да? Но молчит. Значит, одобряет. Черт. Хорошая же бабка! И чего на нее все гонят⁈

– И…извините, – проблеяла бледная Софи и рванула на выход.

Хлопнула дверь, отрезая нас от повторных звуков безудержной рвоты. И где она умудрилась столько сожрать, что ее так полоскает?

Бытовой артефакт очистки уже работал, убирая следы неудавшейся диверсии и заполняя комнату приятным запахом лаванды.

– Пожалуй, давай перейдем к делу, без чая, – сказала ректор, вновь устраиваясь напротив меня.

– Весь внимание и почтение.

– Не ерничай, тебе не идет. Хотя, приятно, что скрывать… М-да. Ладно, забыли. За Софи не переживай, я с ней поговорю.

– Да? И почему я должен это простить?

– Поверь мне, – ее глаза сверкнули, -после того как Я с ней поговорю, она будет жалеть, что не сдохла раньше.

– Верю, конечно же, я вам верю. Видео разговора пришлете?

– Не наглей, мальчик.

– Ни разу и никогда. Просто не люблю, когда подобную работу делают за меня. Но я вам верю, потому как очень доверчивый.

– Ладно, доверчивый ты наш, вернемся к нашим баранам, а точней, к светлым, которым ты уже столько мозолей оттоптал, что никаких ног не хватит.

– А если поискать? Я отлично умею искать и находить.

– Ничуть не сомневаюсь в этом. И, как я понимаю, ты делаешь это специально.

– Совершенно верно, – кивнул я. – Новая сила пришла в эти стены и намерена взять все, что можно и что нужно.

– Похвально. Скажу честно, меня не устраивают нынешние расклады по группировкам академии. Слишком они давно сформировались, слишком жмут новичков. Зажрались настолько сильно, что и администрация им не указ. Поэтому давно пора была встряхнуть их и показать место. В связи с этим у меня к тебе предложение – администрация поддержит вас… Напомни-ка, будь добр, как вы себя называете? – с легким любопытством кивнула она на шеврон.

– Ватага Мранных.

– Да, вот именно их.

– И в чем будет выражаться поддержка?

– Мы, скажем так, будем иногда закрывать глаза на всякие непредвиденные ситуации с вашим участием. А если и начнется расследование, то вестись будет не слишком тщательно, если будет вообще. К тому же ты получишь полную информацию о любом интересующем тебя студенте.

– Что взамен?

– Исполнять мои личные просьбы. Только мои и ничьи другие.

– Стать убийцей на службе академии?

– Да упаси боги! Мне это не нужно. Но иногда придётся поставить на место слишком уж много возомнившего о себе студента, перед этим, возможно, сломав ему руки и ноги и вырвав язык. Да мало ли процедур, после которых любой станет сговорчивей.

– Становиться чьей-то бойцовой псиной, рвущей врагов по команде «Фас» я не буду.

– Да причем тут псины? – всплеснула она руками. – Разве же я предложила бы подобное темнейшему князю, так хорошо себя показавшему на Красном заказе? Чтобы просто вырвать кому-то глотку, мне не надо обращаться к тебе – тупых исполнителей хватает. Мне надо, чтобы глотка была не просто вырвана, а со значением и донесением информации до всех, кто должен ее услышать. Это не должно быть моим самоуправством или произволом администрации. Нет. Это должна быть ставшая уже привычной борьба за лучшее место в академии.

Ты – новичок, отлично показавший себя за ее стенами, и конечно же, заявивший свои права уже здесь. Ты все равно сцепишься со многими. Но не лучше ли это сделать более упорядоченно и под прикрытием администрации?

– Я слышал, что среди преподавателей нет единства. И стоит мне договориться с вами, кто-то из них начнет жестко вставлять палки в колеса.

– Верно. Гамаюновна. Но ты с ней и так вроде как поссорился, так что ничего не потеряешь. Насчет других можешь не переживать – против меня они не пойдут. Впрочем, не в твоих интересах афишировать нашу совместную работу, если ты на нее согласишься.

– В принципе предложение заманчивое, но вот я одного не пойму – у вас же есть дисциплинарный комитет. Сила, мощь, скудоумие и отвага – все, как говорится, присутствует. Почему нельзя действовать через них?

– Ты их председателя видел? – чуть поморщилась она. – Роман Рюрикович – абсолютно беспринципная светлая скотина.

– Еще и на вкус мерзкая, – вспомнил я откусанные пальцы.

– На вкус? – удивилась она. – Ах да, драка в «Притоне». Видела ее, и она оставила самое приятное впечатление… о тебе. Впрочем, о Романе, я думаю, ты сможешь скоро забыть.

– Чой-то? Неужели выпустится досрочно⁈

– Ну, можно сказать и так. Когда мы закончим разговор, очень рекомендую сходить к центральному входу в академию. Сам все увидишь.

– Прямо заинтриговали, Фрида Иннокентьевна. Но все равно, мне надо подумать – недолго. Точней, посоветоваться с друзьями. Сразу скажу, они надежны, и дальше них разговор не уйдет. Я говорю про Трупкипанидзе и Темноводную. Остальным знать не обязательно.

– А этим?

– Этим надо. Играть с ними в темную я не смогу. И клятва не позволит, и совесть. Они не подведут, но подобные решения мы принимаем совместно.

– Ах, этот юношеский максимализм. Как прекрасен он в своей поре, -закатила она глаза. – Столько стремлений, сколько свершений, сколько битв… Кстати, что по твоей магии?

– А что по ней? Работает без сбоев.

– Она серая.

– Ну, так бывает. Если есть темная или светлая, почему бы не быть серой?

– Потому, что такой раньше не было. Ни у кого.

– Люблю быть уникальным. Это так возбуждает…

– Когда магичишь, эфир только серый?

– Неа. Могу и темным зарядить, и светлым. Но серым проще – сил на плетение меньше уходит, а удар мощней получается.

– Продемонстрируй.

– Да пожалуйста.

Я повел рукой, и вот на ее столе заплясали язычки света, тьмы и чуть побольше серого пламени.

– Удивительно, – она осторожно коснулась пальцем каждого из плетений. Причем на сером задержалась, будто оценивая урон. Бесполезно, я влил по минимуму, на уровне отрока – просто для демонстрации. – Я так понимаю, это идет изнутри. Благословение Бога или аномалия?

– Тайна рода, госпожа ректор. Если есть по этому поводу вопросы, вам их надо задавать главе.

– Понимаю. Но чтобы развить ваш дар, надо его тоже понять. Думаю, это будет очень интересно…

– Резать себя не дам! И в лаборатории всякие, полные маньяков со шприцами и катетерами, не пойду.

– Ну какие лаборатории⁈ Так, небольшое исследование здесь, укольчик там – мелочи для вас, но огромный шаг вперед для магической науки.

– На хрен науку за мой счет! Я хочу быть единственным и неповторимым.

– Истинный темный, – понимающе кивнула она. – Рада, что цвет источника не повлиял на твое мировоззрение. Но ты же не думаешь…

– Именно так и думаю – мои секреты останутся моими секретами. Простите, но мы не друзья и не родственники, чтобы я перед вами раскрывался. Что можно будет узнать – вы узнаете, но не более. Мои истинные возможности останутся при мне, но поверьте, они более чем значительны.

– Гридень. В твоем возрасте такой уровень силы – отличнейший. Не скажу, что редчайший, но крайне редкий. На моей памяти было всего несколько подобных студентов, и они все очень высоко поднялись. Правда, потом удержаться не смогли на достигнутой высоте, но это уже иная история. Я тебя услышала, Видар, и к этому разговору мы еще вернемся. Ах да, ты, я так думаю, захочешь создать свой кружок?

– Были такие мысли.

– Вот, в знак моего доброго расположения, – она протянула мне лист бумаги. – Заполни его и принеси. Я лично дам разрешение. А теперь иди к воротам. Минут через двадцать, – она кинула взгляд на браслет, – ты увидишь занятное и в то же время трогательное зрелище.

– Вы бы хоть намекнули…

– Не буду портить сюрприз. Иди, Видар, думаю, мы еще встретимся, и не раз. Раздоровы никогда не могли жить спокойно.

– Всего доброго, Фрида Иннокентьевна. Было приятно провести с вами беседу, – поклонился я и вышел из кабинета.

Ага, секретарши нет. Заперлась небось в туалете и пугает ртом белого друга. Ничего. Скоро, если не прямо сейчас, ты начнешь его пугать другим местом. Проклятье должно начать действовать. Избавиться от него легко, но для этого надо быть полным сил. Так что уверен, денек как минимум она промучается. И если не сдохнет, точно сбросит пару лишних килограммов.

Опять коварная дверь с распахнутой пастью – мне показалось, или она улыбнулась⁈ Чур меня, желания ее трогать нет вообще, поэтому я ее распахнул с ноги – благо, она наружу открывалась.

За дверью обнаружился Дима со скучающей мордой лица, отчаянно делающий вид, что заблудился, потерялся и вообще не понимает, где находится.

– За мной. Дистанция та же. Двигаемся к выходу из академии, – на ходу бросил я и связался с остальными.

Раз тут планируется что-то интересное, то почему бы им на это не посмотреть, да себя не показать?

Мои расспрашивать не стали, у нас это не принято. Раз один сказал – двигайте туда, там будет на что посмотреть, остальные взяли вкуснях и полетели. Расспросы потом.

А я, пока шел, думал об этом чертовом кружке – чем бы мы хотели заниматься сами и что бы могло привлечь в него народ. Причем не лузеров-слабосилков, а настоящих бунтарей, желательно чуточку ненормальных.

Но умных мыслей, увы, не было. Все, что лезло в голову – это драки, но такие тут были, еще всякие дуэли – и такой имелся. Мелькнула мысль о клубе саморазвития – ну, типа, пришел и делаешь, что хочешь. Ну вот прям реально все – можешь на девчонок пялиться, можешь… Стоп! Вот же она, идея, прям на поверхности – клуб знакомств! Нет, не бордель для потрахушек, а именно знакомств.

Будем собираться, общаться знакомиться, может, создадутся пары. Мы будем собирать анкеты участников под предлогом подбора нужного или подходящего знакомства. Так и создадутся личные дела подрастающего поколения молодых аристократов независимо от цвета. Мы ведь будем Серым клубом – то есть, нейтральным, на территории которого конфликты будут запрещены. Ну, и нам будет легче находить сторонников.

Такого точно нет. И почему бы темной девочке не захотеть познакомиться со светлым мальчиком или наоборот? Можно даже сделать эти знакомства инкогнито – ну, типа в масках и все такое. Еще… Да блин! Возможностей открывается просто нереальное количество! Главное теперь громко заявить о своей нейтральности. Мол, я не темный и не светлый – я серый, и для меня не важен цвет, а важен сам человек.

Звучит как очень умный план, но с одним изъяном – пока у меня в команде только темные, а должны быть и светлые, дабы показать, что мы различий не делаем и дружим со всеми и против всех. Значит, озадачу своих поиском максимально неадекватного светлого. И да, желательно девушки, как Гиви и хотел. Они более инертны и их легче заинтересовать, если правильно расставить акценты. Хорошо бы, конечно, подтянуть Светлану Рюрикович, но это пока вряд ли…

Пока я шел и размышлял, глубоко погрузившись в себя, и, конечно же, не забывая держать активированным щит, не заметил, что влился в общий поток куда-то спешащих студентов. Причем среди них были и оборотни, и ликане, и перевертыши, но им всем было на меня плевать. Это что ж такое важное происходит, что все как с цепи сорвались и даже забили на вражду? Ага, вот и моя компания.

– Видар, что происходит? – Танька была напряжена и вертела головой, пытаясь понять, откуда исходит опасность, и с чего вдруг вся академия разом сошла с ума. – Мы пытались спросить, но нас высокомерно проигнорировали. Даже когда я разбила одному нос, он просто утерся и побежал дальше.

– Мне Упырева настойчиво рекомендовала идти в сторону главных ворот. Мол, там все и узнаю. Не удивлюсь, что остальным так же и в том же виде донесли информацию остальные преподаватели.

– И что же такого там должно произойти? Гиви, ты у нас все знаешь, а ну, давай свои самые нелепые предположения. Ну, типа открытого портала в Навь или Второго пришествия Сварога.

– Война между светлыми и темными? – надулся тот от важности. Еще и глаза закатил, подражая всяким мифическим Оракулам. Идея эта оказалась хреновой, потому как сделал он это на ходу и едва не влетел в дерево.

– Это слишком… Тогда бы академия уже утонула в крови. Но нет – вон, светлые бегут рядом с темными и не спешат грызть друг другу глотки.

– Ладно. Чего гадать, все равно сейчас все узнаем.

На огромной площадке перед центральным входом в академию уже собралась внушительная толпа людей. Были слышны гневные выкрики, непонятно к кому обращенные, взрывы смеха, отдававшие истерикой.

Потолкавшись локтями, наша компания оказалась в первых рядах и завертела головами, пытаясь понять, на что и, главное, куда смотреть. Попробовали пройти дальше и наткнулись на невидимую стену, идущую по бокам и создающую как бы тоннель, огораживающий центральный проход.