Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11

Как и всегда, я не мог сдержать внутренней дрожи, очутившись в тени здания Тайной Канцелярии. Холодок, пробежавшийся по коже, вызвал щекочущие мурашки, а такой же, огладивший дремлющую совесть, заставил её поежиться от неприятных прикосновений холодных пальцев, копошившихся в самом сокровенном. Слишком легко можно было представить, как меня ведут сюда не государственные дела, а суровые конвоиры… Есть и кровь на моих руках, и ложь за душой – несомненно, во благо, но не тем ли самым пытались оправдать себя и те, кого приводили сюда под охраной на допрос?

– Ваше Величество? – несколько напряженно окликнул меня князь Салтыков, нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу у самого входа в епархию Нарышкина-младшего. По его неестественному тону было понятно, что и он чувствует себя здесь несколько неуютно.

– Ага! И у тебя, братец, рыльце-то в пушку! – злорадно подумал я, отвлекшись от самокопательства, а вслух произнес:

– Иду, Иван Степанович, иду…

Сразу после доклада Салтыкова о катастрофическом провале экспедиции, организованной троицей юных исследователей, я решил сам побеседовать с единственным выжившим свидетелем происшедшего. За неимением лучшего варианта, проводника держали здесь, в стенах Тайной Канцелярии, под неусыпным присмотром штатных лекарей. Его душевное состояние оставляло желать лучшего.

Перед отправлением экспедиции, в Департаменте ребят снабдили новой разработкой – артефактами связи. Когда мне докладывали об этом изобретении, я грешным делом представил себе этакий магический аналог мобильников из моего времени. Но всё оказалось куда прозаичнее – парные артефакты могли подать несколько определённых сигналов, которые закладывались в них заранее. Что-то типа морзянки, подаваемой импульсами эфира, с короткими сообщениями типа – всё в порядке; есть проблемы; нужна помощь… Учитывая огромное расстояние, которое нужно было преодолеть импульсу, энергии он потреблял немеряно. И даже с условием, что среди участников экспедиции были маги, способные подзарядить эти связные устройства, времени на это нужно было много. В среднем выходило около полутора недель между сеансами подобной односторонней связи. Собственно, так и удалось узнать, что с ребятами случилась беда – вместо традиционного «всё в порядке», в неурочное время артефакты, будто одномоментно получив огромный заряд энергии, не выдержали напряжения и буквально взорвались чуть ли не в руках сотрудника Департамента, отвечающего за их обслуживание. У бедолаги разом пострадало и зрение, и источник. С помощью опытных лекарей удалось спасти и то, и другое, но оставался открытым вопрос – как вообще такое могло произойти?!

Спешно был собран отряд, включавший в себя спецов по артефакторике, прикладной магии, полевых медиков и гвардейцев из элитного подразделения, что проходили обучение у Черкасского и Тэйни. Утверждая список участников этой спасательной операции, я мысленно корил себя за небрежность: можно ведь было не идти на поводу юношеского максимализма Саввы, которому хотелось славы, что не нужно будет ни с кем делить… Но я так хорошо понимал его, такого юного, амбициозного, горящего желанием совершить что-то грандиозное, чтобы доказать всём – он не просто внебрачный сын, побочная нежеланная ветвь древнего рода, он чего-то стоит сам по себе! А в итоге мы имеем то, что имеем… И нужно хотя бы разобраться – что конкретно.

В глубине души каждый из тех, кто вошёл в состав группы, понимал, что шансов на то, что ребята живы, очень мало. И чем больше времени проходит, тем меньше вероятность того, что вторая экспедиция будет спасательной. И тем не менее, скорость, с которой они пересекали просторы Российской империи, ошеломляла. Тот же самый путь, который проделали их предшественники, гнавшиеся за мечтой, спецы преодолели за чуть ли не вдвое меньший срок. И вела их не жажда славы и регалий, а желание успеть, наперекор здравому смыслу, твердящему, что спасать-то уже и некого…

Прибыв к лагерю экспедиции, который явно был покинут в огромной спешке и давно заброшен, они обнаружили местного, что бродил вокруг, то плача, то бессвязно бормоча что-то, кому-то угрожая… И главным лейтмотивом его бреда было одно слово, что повторял он на разные лады: «Улем»…

При тщательном прочесывании местности было обнаружено всего два тела, в которых с трудом, учитывая, сколько прошло времени, сумели опознать Рокотова Михаила и его сопровождающего, Степана Егоровича. И местоположение тел, и причины гибели были разными, смерти казались естественными, и ответа на главные вопросы – что же произошло в этом глухом месте и куда подевались остальные – так и не было найдено. В ближайшем селении визитеров встретили не то, что недружелюбно, а откровенно враждебно. Что было, по уверениям бывалых путешественников, весьма удивительно. По многочисленным свидетельствам, башкирский народ всегда отличался особыми радушием и гостеприимством. Здесь же местные с угрожающим видом твердили о проклятии, которое навлекли на них чужеземцы, и категорично ставили громкую точку в так и не начавшемся разговоре, захлопывая перед носом ошарашенных визитеров двери.

Махнув рукой на все странности, гвардейцы приняли решение возвращаться в Петербург, прихватив всё записи из лагеря экспедиции, а также забрав с собой Бикбая, единственного живого свидетеля, в помрачившемся рассудке которого, могли скрываться ответы на многие вопросы… Учёные сначала протестовали против такого произвола, проявленного военными, наотрез отказываясь покидать Таганай и убеждая служивых, что нужно приступать к исследованиям немедленно, ибо магический фон, зафиксированный ими, был выше всяческих ожиданий, а значит, совсем рядом таится то самое нечто, из-за чего и сорвалась первая экспедиция… На что лейтенант Михайлов предъявил документ за личной подписью императора, в которым было чётко указано, что обладатель сей бумаги имеет неограниченные полномочия и волен решать судьбу поискового отряда. Против такого аргумента спорить было себе дороже, поэтому без дальнейших споров всё принялись за дело, и вскоре уже отправились в обратный путь.

Коротко кивая в ответ на почтительные приветствия, я шагал по коридорам Тайной Канцелярии вслед за князем Салтыковым, погружённый в размышления. С решением, принятым тогда Ильёй Михайловым, я был всецело согласен. После дела о смерти Петра Тараканова, в котором лейтенанту весьма успешно удалось пролить свет на многие неясные моменты, я частенько обращался к нему с разными деликатными поручениями, и ни разу он меня не подвёл. Так что я был уверен – если парень почувствовал какую-то опасность и счёл необходимым на тот момент вернуться, то это был единственно верный шаг. Возмущения учёных, что было решили по приезду в столицу пожаловаться мне на самодурство лейтенанта, из-за которого они упустили возможность заняться чрезвычайно важными экспериментами, я пресёк на корню. Но пообещал, что, как только хоть немного прояснится судьба группы Морозова и станет понятно, с чем нам предстоит иметь дело, я отдам распоряжение о подготовке новой научной экспедиции в те места.

– Ваше Величество! Князь… – у дверей кабинета нас уже встречал Иван Нарышкин. – Это большая честь для нас…

Я поморщился и попросил:

– Вань, давай без официоза… Всё готово?

Мой давний приятель покосился на охрану, что застыла за моей спиной, вперив безразличные взгляды куда-то вдаль, и сменив тон, приглашающе махнул рукой в сторону кабинета:

– Наверное, лучше все обсудить без лишних свидетелей…

Велев гвардейцам ждать снаружи, я кивнул Салтыкову, и мы прошли в бывшее обиталище князя Скуратова, что пару лет назад решил отойти от дел и передать все бразды правления Тайной Канцелярией в руки Ивана. Мягко закрыв за нами дверь, новый хозяин кабинета обернулся и окинул нас внимательным взглядом.

– Итак…

– Иван Николаевич, вы же получили мою записку, давайте не будем тянуть время. Где подследственный?

Князь Салтыков явно чувствовал себя не в своей тарелке и решил сразу взять быка за рога.

– Ну-ну, милейший Иван Степанович… Какой же он подследственный? Скорее, скорбный главой невольный свидетель…

– Да хоть Папа Римский! – взвизгнул Салтыков теряя всяческое терпение, – Велите его привести, да покончим с этим!

– Князь, вы забываетесь! – мой голос, как ушат холодной воды, отрезвил его, заставив вздрогнуть и виновато замолчать. Нисколько не обескураженный, Иван с лёгким интересом поглядывал то на Салтыкова, то на меня. Потом прошёл к своему столу, жестом предложил мне устроиться в гостевом кресле и сам, сложившись всем длинным телом, точно швейцарский нож, опустился в своё.

– Вам несказанно повезло, Алексей, – начал он, – сегодня у нашего подопечного один из так называемых хороших дней – он адекватен, воспринимает реальность и способен отвечать на вопросы. Боюсь, что вряд ли возможно узнать что-то более того, что уже удалось выспросить у него нашим специалистам. Но чтобы вы осознали всю сложность проделанной работы, сначала побеседуйте с ним сами, а потом изучите все протоколы бесед с ним, а также отчёты дежурных магов.

С этими словами он позвонил в колокольчик, и буквально через минуту в дверь осторожно поскреблись.

– Мой помощник… – пояснил Нарышкин и слегка повысил голос, – … Войдите!

В едва раскрытую дверь просочился тонкий, бледный юноша, в костюме которого явственно читалась попытка походить обликом на своего начальника:

– Ваше Величество, Ваши Сиятельства… – нескладно поклонившись, он преданно взглянул на Ивана Нарышкина, – Разрешите пригласить?

Тот благосклонно кивнул, ожидающие сцепив пальцы в замок перед собой.

За сопровождающим весьма дорожного телосложения я не сразу рассмотрел нашего свидетеля. Невысокого роста, он плелся, едва передвигая ноги, понурившись так, что и без того невеликий росточек казался ещё меньше… Покорно усевшись на предложенный стул, он так и не поднял безвольно опущенной головы.

– Бикбай… – неожиданно мягким, ласковым голосом заговорил его сопровождающий, – посмотри на меня… Ну, давай же, мы с тобой всё обсудили… Важные господа желают послушать тебя, они поверят тебе и помогут…

Откликнувшись на увещевательный тон, тот нерешительно поднял голову и безошибочно взглянул на меня, оставив без внимания Салтыкова. В его смертельно усталых глазах читалась такая безысходность, что я даже вздрогнул…

– Всё по кругу, и кругу, и кругу… Я говорю, мне никто не верит. А зло уже не спит беспробудно, оно на пороге… Ты, говорят, самый большой человек тут?

Он пристально вглядывался в меня.

– Так вели найти батыра, только он справится!..

– С чем? Что случилось с моими людьми? Что хранится в ваших горах? Я помогу тебе, но и ты помоги мне! Расскажи, что ты видел…

Он горько вздохнул, перевёл глаза на пол и бесцветным голосом произнёс:

– Я говорил им, все говорили… Нельзя ходить туда, нельзя! Нам старики сказывали, а им – их старики, что спит в горах Улем, древнее зло… Сама Смерть в образе прекрасной девы. И если освободится она от оков многовекового сна, всему живому конец! Мы говорили, да только они не слушали… Молодые, глупые, думали, всё знают, со всём справятся… Я, я виноват! Но ведь сын… Единственный! Как было не согласиться?! И злая женщина… Я поверил! А она… Что ей безутешное горе отца и матери, что ей страдания ребёнка? Она жаждала силы! Обманула, обманула…

Он глухо застонал и вцепился руками в растрёпанные волосы, нещадно дергая их в разные стороны:

– О-обману-ула-а-а… – тянул он, трясясь всём телом, всхлипывая, но в сухих, воспаленных глазах не было ни слезинки, лишь метался его взгляд по комнате, ни на чем не задерживаясь.

Я невольно содрогнулся, осознавая, что моя уверенность в том, что этот безнадёжно больной человек сможет пролить хоть какой-то свет на события прошлого, была весьма самонадеянна… Иван, следивший за мной, правильно понял чёрные мысли, что стали одолевать меня.

– На самом деле, нам удалось узнать многое. – промолвил он, кивком отпуская лекаря с его подопечным, – Но это результат долгой, кропотливой работы, буквально по слову, по крупинке…

Он обратился к помощнику, что застыл в ожидании у двери:

– Неси-ка, Сергуня, все материалы! И вели подать чаю…

Потом посмотрел на меня и Салтыкова, что за всё время не проронил ни слова и лишь тоскливо поглядывал в окно, явно желая поскорее покинуть это здание:

– Работы много, так что предлагаю запастись терпением, да и перекусить не помешает…

Оглядев кипу бумаг и несколько артефактов, что опасно кренились на горе документов, которые с видимым усилием тащил Сергей, я медленно кивнул:

– Пожалуй, ты прав.

Глава 12

Спустя минут сорок я устало потянулся, хрустнув всеми суставами. В желудке плескались литры крепкого чая, а в голове – море информации, почерпнутой из документов, что нам любезно предоставил Иван Нарышкин. Тщательно зафиксированный бред в дни полного затмения разума Бикбая, запротоколированные сеансы гипноза, выводы магов по итогам тщательного обследования подопечного на нескольких страницах – чтобы аккумулировать всё это, вычленив главное, потребовалось немалое терпение. Но уж чего-чего, а терпения мне было не занимать, спустя всего пару дней после своего воцарения на престоле Российской империи я на своей шкуре прочувствовал, что быть императором – это не надеть шикарную мантию, прицепив к поясу церемониальный меч, и наслаждаться славой и почитанием окружающих. Это кропотливая работа, в том числе и с многочисленными бумагами, написанными на языке дипломатии, то есть так, что у каждого, безобидного на первый взгляд слова, имелось двойное и тройное дно…

– Итак, что мы имеем? – задумчиво протянул я, отхлёбывая глоток давно остывшего чая. – Во-первых, можно сделать однозначный вывод – неприязнь местных началась отнюдь не с того момента, когда они нарушили запрет и проникли на заповедную территорию. С первого дня они отказывались идти на контакт, и если бы не пропажа мальчика, то заполучить проводника так и не удалось бы. Во-вторых – эта убырлы карсык, ведьма… Ясно, что она сыграла немалую роль в этом, но вот по каким причинам… Судя по воспоминаниям Бикбая, она давно манипулировала жителями поселения, возможно, что и мысль о том, что нельзя пускать чужаков в горы, внушила им она. Не хотела, чтобы посторонний что-то увидел? Что она там прятала? И вообще, у меня возник вопрос к уважаемым теоретикам магии – что это за существо? Просмотрев воспоминания несчастного башкира о нападении ведьмы на Савву, о её короткой стычке с Ольгой, я не уверен, что она относится к людскому роду!..

Иван запрокинул голову, разминая шею, рассеянно поглядел в потолок, точно был уверен, что ответ на мой вопрос скрыт именно там. Потом задумчиво сказал:

– С этим, конечно, нужно обращаться к отцу. Но так, навскидку, припоминаю некоторые разговоры, что велись за ужинами, когда у нас в доме бывали его коллеги. Что-то упоминали они о неких диких магах, о неконтролируемой трансформации источника, сокрушались о провале всех опытов в этой области… Но, сам понимаешь, меня это особо тогда не интересовало.

– Хорошо, это пока отложим.

С этими словами я сделал пометку в своём блокноте – не забыть нанести визит в Департамент магических исследований. Чуял я, что этот разговор с Николаем Андреевичем лучше заводить именно там, где наверняка хранятся записи обо всех опытах, удачных и не очень.

– В-третьих – обратили ли вы внимание, как именно был открыт вход в ту пещеру? Мне показалось, или это произошло после магического вмешательства Элен Власовой? Иван Степанович, что она представляла из себя в этой области?

Салтыков даже не стал снова заглядывать в свои записи. Неопределённо мотнув головой, он сказал:

– Да в целом никаких особых дарований у неё не было. Маг земли, весьма посредственный, в Академии зарекомендовала себя скорее как отличный теоретик, чем практик, почему и была направлена на стажировку в Департамент, с последующим трудоустройством там же…

– Значит, что? Либо требовалось просто вмешательство мага, независимо от стихии и уровня силы, либо…

– Либо открыть вход мог именно маг земли. – закончил мою мысль Иван.

– И это, кстати, подтверждает тот факт, что ведьма подначивала именно Элен, вынуждая девушку применить магию. И место, где она напала на Савву Морозова, явно было выбрано не случайно. Если бы она просто хотела избавиться от нежеланных гостей, посмевших проникнуть на её территорию, то могла бы расправиться с ними куда проще – чуть дальше скалы, между которыми идёт та тропа, максимально сходятся друг к другу. Стоило ей устроить, например, камнепад, да потом добить уцелевших… – я покачал головой, – а силы ей, как мы убедились, было не занимать…

– И ещё, позвольте заметить, – Салтыков, озаренный внезапно пришедшей к нему на ум мыслью, даже не понял, что осмелился перебить императора, – посмотрите, ведь как странно разделились участники экспедиции, когда начали поиски мальчика! В лагере остались все маги, а в горы отправились только пустые. Хотя, гораздо логичнее было бы пойти с ними хотя бы одному одаренному, чтобы пытаться ощутить ребёнка на уровне эфира. Где гарантия, что они не находились под воздействием этой ведьмы, которая сразу отделила зёрна от плевел?

– Но она и сама на тот момент не знала, кто из магов ей может понадобится, поэтому и собрала их в отдельную группу, а потом вынудила отправиться туда, куда ей было нужно. И уже на месте определила, кто именно может открыть ей дорогу…

– И мы приходим к четвёртому пункту – дорогу к чему? – в свою очередь перебил я рассуждения Ивана Нарышкина. – К чему она стремилась? Что кроется в той пещере? Всё воспоминания Бикбая о той пещере настолько пропитаны его ужасом, что трудно абстрагироваться от этого. И внимание его было сосредоточено на той самой девушке, которую он почему-то окрестил Злом. А между тем, целью ведьмы была совсем не эта мёртвая царевна… Лишь мимолётно проводник глянул на тот шар, что схватила старуха. А мне кажется, что именно на нем нам стоит сосредоточиться.

– Всё маги, что изучали едва ли не посекундно эти воспоминания Бикбая, сходятся в одном: этот шар обладает огромным запасом энергии, именно её выплеск уничтожил ведьму и ребят, сжёг артефакты связи.

Иван покачал головой и продолжил, предвосхищая мой вопрос:

– И то, что сам Бикбай остался жив, хотя и пострадал, практически потеряв рассудок, говорит об одном – что-то защитило его от смертоносного излучения.

– Что же это могло быть? Никаких оберегов или артефактов на нём не было, сам он не обладает никаким даром. Чудо?

– Или там был кто-то ещё… – Салтыков подобрался и схватил кипу бумаг со стола, лихорадочно листая их в поисках нужной.

– Вот, смотрите! В беседе с лекарем о тех событиях он как-то упомянул о том, что когда он увидел Улем – то есть, ту самую девушку, то в ужасе помчался к выходу из пещеры.

Иван Степанович откашлялся и громко зачитал это место в документе: «… увидев спасительный свет, я устремился к нему, миновав кого-то, кто притаился у самой стены. Когда я уже оказался снаружи, раздался вопль старухи, а потом что-то вылетело из проклятой пещеры, свалилось на меня, я решил, что это смерть пришла за мной и так испугался, что лишился чувств…». Князь поднял взгляд от бумаги на нас и воскликнул:

– Кого он миновал, удирая со всех ног? Савва и Элен остались с ведьмой, стражницы были снаружи… Остаётся один из слуг, что были отправлены князем Вяземским. Второй ушёл с Михаилом и Степаном Егоровичем… А что, если это у него имелись защитные артефакты? И когда волна энергии из таинственного артефакта стала распространяться, он успел выскочить из пещеры и упал на проводника? И невольно прикрыл его активировавшимся щитом?

– Очень много «если»… – пробормотал я, – … но как рабочая версия сойдёт.

– И она, по крайней мере, даёт ответ ещё на один вопрос, – добавил Иван, – почему оказалось так, что Бикбай выжил, но часть его рассудка просто как будто перегорела. Поскольку защитный артефакт был не на нём, он прикрыл его лишь частично.

– Иван, нужно ещё раз досконально проверить этих людей Вяземского! Да-да, я знаю, что ты уверен в своих людях и их работе! – остановил я его возражения, – Но, если мы делаем вывод, будто один из них выжил, защищённый артефактами, возникает закономерный вопрос – где он? Почему до сих пор не объявился? Или он вернулся, но князь по своим резонам не соизволил поделиться с нами такой новостью? И почему простой слуга обладал защитой, которой не было даже у его собственного сына? В общем, что я тебе объясняю, ты и сам все понимаешь…

Тот коротко кивнул, что-то черкая пером на бумаге. Я вскочил и заходил по кабинету.

– Далее… Иван Степанович, что касается вашей епархии. Организуйте наших лучших учёных, пусть на основании этого… – я кивнул на стол, где беспорядочно громоздилась куча бумаг и артефактов, – …подготовят все умозаключения по этому непонятному шару… Каким образом его можно заполучить, не распрощавшись при этом с жизнью, как использовать… Если запасы его энергии столь огромны, то как его можно приспособить для нужд империи.

Тот обрадовано закивал, получив конкретную задачу.

– И ещё, эта девушка… Судя по тем картинкам, что сохранились в памяти Бикбая, она совершенно не похожа на мёртвую. Но она явно пролежала там не один год! Как можно было так сохранить тело? Не может же она, в самом деле, просто спать? Есть же какие-то физиологические потребности организма… А что он сам рассказывает о ней, я как-то упустил этот момент?

– Если не считать его причитаний о древнем зле? – усмехнулся Иван. Потом пожал плечами: – В общем-то, только какие-то сказки…

– Но мы уже убедились, что и в сказках содержится зерно истины, нужно только его отделить от вымысла! – возразил я.

– Ну хорошо… – он прошелестел бумагами, прочитал с выражением: – Янбирде, что означает Давший Душу, первый человек, и его жена Янбике, что переводится как Душа, в одиночестве жили в краю вечного лета, занимались охотой на львах, а их верным спутником был сокол. Подарила им судьба двух сыновей – младшего Урала и старшего Шульгена. Как-то старик рассказал мальчикам о Смерти – Улем, убивающей все живое и несущей страдания. Попалась им в силки во время охоты Белая Лебедь, дочь Самрау и Солнца. Она рассказала им про Живой Родник – Яншишмы. Дал Янбирде подросшим сыновьям львов и наказал идти к Живому Роднику, вода из которого даёт бессмертие. Урал сразу решил победить Смерть и отрубить ей голову, тем самым избавив людей от горя.

Оторвавшись от листа бумаги, он продолжил уже своими словами:

– Только когда Урал встретился с Улем, не сумел отрубить ей голову. Она оказалась прекрасной девушкой, пожалел её батыр. И нашёл способ погрузить её в долгий сон, чтобы придумать, как изменить её суть, не лишая Смерть жизни… Да, вот такой получился каламбур!

– И это всё? – недоверчиво переспросил я.

– Я же говорил… – Иван отложил бумагу в сторону и поморщился. – Если бы не та девушка в пещере, всё это не стоило бы и выеденного яйца.

– М-да, без ста грамм не разобраться… – вполголоса посетовал я и поймал на себе удивлённый взгляд князя. И поспешил сказать громче:

– Говорю, без изучения тела этой девушки не обойтись. В общем, господа, вывод один – нужна ещё одна экспедиция, что должна будет разобраться во всех этих странностях на месте! Вот только подготовить её нужно с учётом всего, что удалось узнать. Пока наши учёные мужи не дадут ответов на вопросы по защите от излучения того артефакта, пока мы не проясним судьбу пропавшего слуги, пока… Да что говорить, многое нужно предусмотреть! Больше терять своих людей я не намерен!

На этом мы завершили наш небольшой мозговой штурм. Круг задач был очерчен, цели поставлены. Оставалось дело за малым – реализовать всё, к чему мы пришли…