Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Тимур Машуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 33

Прислонившись к мраморной колонне, я медленно потягивал вино, своим оттенком пурпура напоминавшим мне кровь, причём, куда больше, чем алый цвет тех лент, что дебютантки прицепили к своим платьям в знак поддержки русских войск в предстоящей войне.

Официальная часть мероприятия – самая трудная для меня – была позади. Обычно после торжественного открытия весеннего бала и первого вальса воцарялась оживлённая праздничная атмосфера. Уже сложившиеся пары танцевали, пламенея смущенным румянцем; родители юных девушек, приосанившись, кидали гордые взгляды на своих чад и придирчивые – на чужих…Музыка, сплетни, брачные сговоры – всё привычно повторялось из года в год, казалось, мало чем можно было удивить завсегдатаев столичных балов.

Хотя, в этом году матримониальные устремления многих представителей родовитых семейств достигли заоблачных высот. Ну как же – император молод, а достойных спутниц жизни при нём не имеется, есть возможность попасть если не в императрицы, так хоть в младшие жены… В глазах почтенных матерей, имеющих счастье воспитывать дочерей, поселился одинаковый голодный блеск, отображение которого я с сожалением замечал и в юных девушках. Пёстрой чередой они мелькали перед моим взором, маня, обещая, искушая. Но всё это было не то, всё скорее отталкивало, чем очаровывало. И именно этого я боялся, ожидая встречи с предполагаемой невестой – самой младшей представительницей рода Долгоруких.

Сдержать что-то в тайне в стенах дворца очень проблематично, практически невозможно. Слухи о том, что министр иностранных дел обрёл личный интерес в своеобразной гонке невест потрясли столицу до основания. То, что его старшая дочь уже сговорена, было известно всем. Так что, помолвка будет расторгнута? И тут же достали из кладовых памяти тот мой танец с Еленой Долгорукой, сопровождавшийся продолжительной беседой – богатая пища для размышлений досужим сплетникам. О том, что существует ещё одна княжна Долгорукая, никто не вспоминал. В самом деле, ещё ребёнок, никогда не появлявшийся в высшем свете – стоит ли принимать её в расчёт? Тем ошеломительнее стало появление Анны на балу.

Едва отзвучало эхо от громогласного объявления полного титула князя Долгорукого, как он тяжёлой, уверенной поступью прошёл в середину зала, поддерживая под локоток младшую дочь. Рядом с осанистым, могучим отцом Анна выглядела ещё тоньше и беззащитней. Мягкие складки белоснежного платья удачно скрывали некоторую угловатость и худощавость, присущую подросткам, её лёгкая, летящая походка пробудила моё воображение, и я словно воочию увидел, как возле кряжистого векового дуба порхает легкомысленный мотылёк… На самом деле в моей будущей жене было совсем немного от бабочки-однодневки, несмотря на кажущуюся хрупкость, в ней чувствовался стальной стержень. Это я ясно почувствовал во время нашей недавней встречи.

Разговор с Анной, на котором я настаивал с самого начала всей этой затеи с помолвкой, состоялся несколько дней назад. Политическая необходимость, выгоды от союза с представительницей одной из самых значительных семей империи – все это было второстепенным. На первом же месте для меня стояло мнение самой девушки. На самом деле я с трудом мог привыкнуть к тому, что в этом мире дети взрослели куда раньше. И в свои неполные двенадцать лет Анна была гораздо серьёзнее и рассудительнее, чем мои сверстницы из прежней жизни.

– Вы помните, Алексей Александрович, моё обещание, данное вам при нашей первой встрече?

Долгорукая удобно устроилась на диванчике в моём кабинете и лукаво поглядывала на меня серыми глазищами. Вопреки моим ожиданиям, в ней не чувствовалось ни малейшего напряжения или растерянности. Я недоуменно приподнял бровь. Она рассмеялась:

– Нет-нет, вы явно подумали не о том. Хотя, согласитесь, что многое из того, что тогда было сказано шутя, оказалось пророчеством…

Она взяла коробку, упакованную, точно рождественский подарок. Её Анна принесла с собой и отложила в сторону, немало меня заинтриговав. С шуршанием освободив её от цветной бумаги, девушка достала из неё нечто, показавшееся мне сперва ворохом лоскутков ткани.

– Помните, я обещала позволить вам поиграть с одной из моих кукол? Ведь тогда мне искренне было жаль мальчиков, у которых совершенно нет таких игрушек…

Явно наслаждаясь моей растерянностью, она расправила то, что достала из коробки. Это оказалась кукла в японском наряде.

– Кугуцу – так называют кукол-марионеток в Японии… В руках умелого кукловода они оживают.

Анна покачала игрушку, и та важно закивала головой.

– Возьмите, Ваше Величество, это вам. И знаете, может, вам удастся ответить на тот вопрос, что мучает меня с тех пор, как я увидела эту куклу – мы управляем марионетками, даря им подобие жизни… А кто управляет нами?

Она протянула мне изящную игрушку, более похожую на произведение искусства, и загадочно улыбнулась уголком рта:

– Я всегда выполняю свои обещания, Алексей Александрович…

Из нашей недолгой беседы я вынес главное – эту девушку никто не мог бы заставить пойти на что-то против её воли, даже если бы этого требовали интересы рода. На свою сестру Анна была совсем не похожа, в ней чувствовался сильный дух, живой ум, что сочетался с отличным воспитанием. И должен признаться, если бы её воля столкнулась с волей её отца, я не был уверен, что князь мог бы выйти из этого поединка победителем. Если Сергей Иванович напоминал мне неприступную скалу, то его младшая дочь – воду, которая мягко и незаметно обтачивает камни и стекла, сглаживая их острые углы. Возможно, всем нам повезло, что одним прекрасным днём началась личная зимняя сказка одной маленькой девочки: она встретила своего принца, он дождался её взросления и теперь готов на ней жениться…

От воспоминаний о том дне меня отвлекло лёгкое касание к рукаву мундира. Моргнув, я вернулся к действительности. Рядом со мной стояла Светлана Оленина. Несмотря на роскошный наряд и сверкающие драгоценности, бывшая фрейлина выглядела непривычно бледной. С лёгкой печальной улыбкой она следила за танцующими парами, явно думая о чём-то своём. После того, как она вышла замуж, а потом и родила своего первенца, мы практически не встречались, обмениваясь лишь парой слов и улыбок на подобных светских раутах, да через служебные записки касательно дел её ведомства. Хотя, нет, я вспомнил об одной нашей встрече практически сразу после того, как на свет появился её сын. Тогда Светлана обратилась ко мне с одной очень странной просьбой:

– Ваше Величество…

Против обыкновения, тогда она была официальна донельзя, чем даже смутила меня. Не такой я привык её видеть.

– Я знаю, что за мою службу Вы уже наградили меня многократно и сверх меры… Возможно, правы те, кто за моей спиной называют меня выскочкой и… Ну, в общем, по-всякому называют… Не в этом дело…

Я внимательно смотрел на окончательно смешавшуюся графиню.

– Светлана, я тебя не узнаю. Мне казалось, мы с тобой можем быть предельно откровенны. Так почему сейчас ты ходишь вокруг да около? Случилось что-то? Нелады в семье? С малышом вашим что-то? Да не молчи уже!

Она подняла на меня серьёзные глаза и слегка улыбнулась.

– Всё в порядке. И с мужем, и с сыном… Вот насчёт сына я и хотела бы поговорить… Алексей, я прошу твоего соизволения на то, чтобы мой Никки получил титул графа и сохранил мою фамилию…

Я недоуменно вытаращился на неё, от удивления на мгновение потеряв дар речи. Потом, откашлявшись, всё же решил уточнить, не ослышался ли:

– То есть, ты хочешь, чтобы ваш с графом Тимирязевым сын не унаследовал титул и владения отца, а стал графом Олениным?

Она кивнула, пряча от меня глаза и нервно теребя складку своей юбки.

– А как же сам отец мальчика? Он с этим согласен? Или ты его не поставила его в известность? Рассчитываешь, что это сделаю я? Не понимаю, с чего ты решила меня так подставить перед ним…

Она решительно встала и поклонилась:

– Простите, Ваше Императорское Величество, за то, что отняла ваше время. Прошу забыть об этом инциденте, вы правы… Я забылась, но этого больше не повторится!

– Сядь! И прекрати этот цирк! Вместо того, чтобы изображать оскорбленную невинность, лучше объясни толком, что происходит…

Побледневшая и гневно сверкающая потемневшими глазами, Светлана гордо задрала подбородок, но всё же медленно опустилась на своё место. Потом вздохнула, словно перебарывая себя, нехотя сказала:

– На самом деле графу известно о том, что я собираюсь обратиться к Вам, Алексей Александрович, с подобной просьбой, и… В общем, он не против этого. А я…

Она потерла лицо руками, потом пристально посмотрела в мои глаза, словно пытаясь мысленно передать что-то очень важное. А вслух медленно произнесла:

– Мне очень важно, Алексей, сохранить твой дар, свидетельство твоего расположения ко мне! Это… Это важнее всего прочего в моей жизни, понимаешь? А другого способа я не нашла…

– Что ж, я не буду пытать тебя об истинном положении дел. Если тебе это нужно и так важно, то так тому и быть. Необходимые документы я подготовлю, но уже сейчас можешь быть уверена – роду Олениных быть. Ну что, родоначальница, ты довольна?

Она вскочила, порывисто обняла меня, крепко поцеловав в губы. Я несколько смутился, осторожно отстранив её от себя. Все-таки, я не железный, в самом деле…

– Ну-ну, надеюсь, на этом с таинственностями и загадками на сегодня закончено?

– Абсолютно! – уверила меня Светлана, довольно сверкая белоснежной улыбкой.

После этого мы снова перешли на исключительно деловое общение через переписку. Так что сегодня я действительно был рад её видеть. Не отрывая взгляда от кружащихся под звуки вальса пар, она произнесла:

– Такие юные, такие невинные… И сколько их ждёт разочарований и слез.

– Вы, графиня, сегодня настроены весьма пессимистично. Хотя, вынужден с вами согласиться. Иногда мне кажется, что вся эта светская жизнь, развлечения, рауты, балы – в то время, когда на границе то и дело вспыхивают конфликты, гибнут люди – это какой-то пир во время чумы. Посмотрите, сейчас они счастливы, их глаза сияют надеждой, а что может случиться в будущем? Кого они потеряют завтра, послезавтра или через неделю? А всё идёт к тому…

Я с силой сжал бокал в руке и с неприятным удивлением услышал хруст и ощутил резкую боль в руке. На пол закапало вино, перемешиваясь с моей кровью.

– Ваше Величество!

Светлана извлекла из рукава кружевной платок и принялась перевязывать мою руку, а я сквозь зубы продолжал:

– Всё катится в тартарары, на каждый наше действие приходится два вражеских, и все предпринимаемые нами шаги встречают такое сопротивление, будто мы прокладываем путь под водой! Всё путается, столько ошибок… Иногда у меня создаётся впечатление, будто кто-то знает все наши мысли, все решения наперёд! Кто-то, действующий изнутри, прямо здесь, в самом сердце империи…

Светлана, вздрогнув, слишком сильно потянула за уголок платка и оторвала его. Поспешно извинившись, она завязала-таки узел и пристально посмотрела мне в глаза:

– Но скажи, Алексей, а ты сам – счастлив? Такая юная невеста… Верно, ты мечтаешь о будущей счастливой семейной жизни? О детях?..

Я пожал плечами:

– Возможно, я подумаю об этом после, когда завершится это смутное время. Разве что… Для того, чтобы это счастливое будущее случилось, мне нужно приложить максимум усилий для победы в этой войне. Подвиги чаще совершаются не во имя великих целей, а чтобы защитить близких.

Она задумчиво кивнула, потом прошептала:

– Иногда ради этого совершаются и предательства… Можно ли тогда их простить? Что ж, Ваше Величество, позвольте мне удалиться, к вам уже спешит придворный лекарь…

Низко склонившись, она отошла в сторону, оттесненная толпой испуганно всплескивающих руками дам. Отвлекаясь на поднявшуюся вокруг меня суету, я всё же успел подумать: что Светлана имела в виду, произнося эту фразу о предательстве?

Глава 34

Сбегая по мраморным ступеням дворца, Светлана чудом удержалась на ногах и не упала – глаза её застилали непрошенные жгучие слезы. К падению моральному не хватало ещё и физического – оно могло бы стать последней каплей в чаше её терпения и выдержки.

Глядя на Алексея, озабоченного состоянием военных дел империи до такой степени, что у него не оставалось места для эмоций по поводу помолвки – события, значимого и для его личной жизни, и для судьбы всего государства – она испытывала ужасные угрызения совести. И вспоминала – их первую встречу, когда он показался таким беззащитным, неуклюжим, испуганным; его внезапное и головокружительное вознесение… Да, она не прогадала, сделав в своё время ставку на самого неказистого и, казалось бы, бесперспективного отпрыска Александра Первого. И Алексей отплатил ей за доверие и помощь сторицей – и Светлана, думая об этом, ставила на первое место отнюдь не пожалованное им графство, богатые земельные угодья или драгоценности.

Он вёл себя с ничем не примечательной фрейлиной как с равной – не наигранно, не пересиливая себя! Видел в ней человека – и сам, кажется, не осознавал, насколько это несвойственно аристократам его уровня. Что для императорского сына какая-то фрейлина? Нечто вроде дворовой кошки – пока ловит мышей, да не мяучит без дела, её не замечают, лишь изредка топят её нечаянное потомство. От этой мысли, коснувшийся болезненной темы, девушку передёрнуло.

Стать фрейлиной при императорском дворе было непросто: должно было сложиться в единое всё – воспитание, манеры и внешность, а также изрядная доля везения, подкреплённая жёстким характером и намерением сделать всё для воплощения мечты. Наводняя дворец юными красавицами, император словно пытался компенсировать нехватку смазливых лиц среди аристократок. И многие из царедворцев считали вполне естественным посетить комнатку одной из приглянувшихся фрейлин перед тем, как отправляться отдавать долги на опостылевшем супружеском ложе. О том, что такие визиты иногда заканчивались интересным положением девушек, аристократы предпочитали не думать. Здесь уже приходило время для вмешательства придворных лекарей. А если вдруг фрейлина начинала артачиться, строя воздушные замки на зыбких песках мечты, она просто бесследно исчезала из дворца…

Изнанка блестящей, роскошной жизни во дворце была непроницаемо черна и дурно пахла. Светлана поняла это сразу и научилась виртуозно избегать излишних знаков внимания, замечать многое, но хранить свои и чужие секреты, не выделяться, но и не теряться на задворках. Пока в её жизни не появился Алексей. Несмотря на то, что его положение при дворе было весьма шатким, её интуиция буквально вопила – хватайся и держись, это твой шанс! И она его не упустила.

Но разыгрывать неземную влюблённость вдруг посчитала чем-то низким. И цинично открыла ему глаза на свои мотивы – и эта искренность его не отвратила, а скорее, позволила ему верить в то, что именно Светлана всегда будет честна с ним, всегда скажет правду, даже если эта правда будет горькой и нелицеприятной.

Все дары и привилегии, полученные ею после воцарения на престоле Алексея, она считала вполне заслуженными. И гордилась тем, как сумела изменить своё положение за недолгое, в общем-то, время пребывания при дворе. В силу своих возможностей, что возросли многократно, она старалась изменить и жизнь своих подопечных. Благодаря задумке Алексея, воплощённой умельцами из Департамента магических исследований, фрейлинам больше не нужно было избавляться от последствий связей разного толка. Светлана и сама поспешила воспользоваться этой новинкой – руной, что позволяла самой выбирать время для материнства. Более того, опасаясь всяческих казусов, по её собственному настоянию, император отдал тайный приказ лекарям снимать плетение только по его распоряжению – и никак иначе. Рассчитывать на то, что каждая девушка, оказавшаяся во дворце, сумеет справиться с искушением поймать какого-нибудь графа или князя на старую, как мир, уловку с беременностью, было нельзя. Но и не хотелось Олениной, как новой обер-гофмейстерине, брать на себя грех убийства нерождённых детей.

Когда на горизонте у предприимчивой новоиспечённой графини замаячила возможность удачно выйти замуж, она ни минуты не колебалась. Поддержка императора многого стоила, но… Складывать все яйца в одну корзину? Стоило обезопасить себя со всех сторон, ведь расположение Алексея во многих породило неприязнь и особо не скрываемую зависть. И Светлана начала тонко и ненавязчиво привязывать к себе нелюдимого графа Тимирязева. Слывший убеждённым холостяком, погрузившись без остатка в дела государства, он представлял собой чрезвычайно трудную задачу. Дошло и до того, что Светлана решила не брезговать и проверенными методами. Воспользовавшись своим положением, она убедила придворного лекаря снять ту самую руну, создав впечатление, что это повеление самого императора. И казалось бы, всё должно было пойти как по маслу – но полетело в тартарары.

Об осаде Тимирязева Светлана Алексею не сообщала, полагая это личным делом. И как уж так получилось, что в очередной раз император оказался в постели своей фаворитки, было неважно. Лишний ли бокал вина навеял легкомыслие или так судьба сыграла свою шутку, но дело было сделано. Какое-то время Оленина убеждала себя, что ничего страшного не произошло, но время расставило всё по местам. Вариант с тем, чтобы открыть Алексею своё интересное положение, она отмела сразу. Несмотря на то, что в то время император был фактически свободен, Светлана понимала, что даже его наложницей ей не быть. Обречь своего будущего ребёнка на участь бастарда, которого станут использовать как рычаг давления на его венценосного отца? И заставить его постоянно терпеть презрение и унижение?

О том, как жесток может быть весь этот разряженный, сверкающий золотом дворцовый мир, она знала не понаслышке… Нет, её ребёнок родится в законном браке, будет иметь достойного отца, и никогда никто не узнает правды! Утвердившись в этом решении, девушка ринулась в самую важную в её жизни битву. В ход пошли все уловки, на которые так богата прекрасная половина человечества. Такого напора не смог бы выдержать ни один мужчина – не устоял и ошеломлённый напором темнокудрой красавицы Тимирязев.

Узнав о предстоящей свадьбе, Алексей вызвал Светлану к себе. Разразившись витиеватым официальным поздравлением, он вдруг прервал фразу на середине и как-то смущённо спросил:

– Ну, ты счастлива? На самом деле счастлива?

Сглотнув горький комок в горле, девушка изобразила одну из своих самых беззаботных улыбок, благодаря в душе хранителя рода, что даровал ей умение лицедействовать:

– Ваше Величество, как никогда!

– Ну что ж, я даже не знаю, что подарить тебе… Титул у тебя есть, должность, земли… Да всё это, собственно, не так уж и важно сейчас. Твой избранник – человек приличный и обеспеченный во всех смыслах… Достойная оправа для такого бриллианта!

Он подмигнул зарумянившейся девушке, потом посерьезнел и спросил:

– Может, у тебя есть какая-нибудь просьба? В качестве подарка? Я выполню всё, что будет в моих силах.

Склонившись в изящном реверансе, Оленина лукаво глянула на императора:

– У меня лишь одно желание, Алексей Александрович – чтобы вы сохранили своё тёплое отношение к маленькой, скромной фрейлине!..

Словно не заметив скрытого подтекста, император серьёзно ответил:

– Ты всегда будешь моим близким другом.

И он сдержал своё слово – с тех пор их отношения стали сугубо дружескими. С одной стороны, так было проще. С другой, несколько уязвляло женское самолюбие графини. Ей-то казалось, что отказаться от такой женщины, как она, практически невозможно…

Тем не менее, она была уверена, что жизнь, наконец-то, наладилась. Влиятельный солидный муж одним своим существованием заставил всех её неприятелей попридержать языки. Злословить, конечно, не перестали, но делали это теперь с оглядкой и за спиной. Сам супруг не слишком её ограничивал, будучи занятым на государственной службе. Неспокойные времена, война, маячившая на горизонте – все это изрядно добавило ему хлопот, но он ухитрялся выкраивать время, чтобы провести его со Светланой, округлившийся животик которой вызывал в нём особое умиление.

Свой удар злой рок нанёс неожиданно. Когда Светлана разродилась, явив на свет здорового горластого мальчугана, в её покои зашёл муж. С удивлением она увидела на его лице бесстрастное, холодное выражение.

– Итак, мадам… Вас можно поздравить.

Его зелёные глаза метали молнии, а на губах зазмеилась неприятная усмешка.

– Не соблаговолите ли назвать имя счастливчика, коего вы изволили одарить наследником?

– Но… – она только открыла рот, намереваясь выразить своё возмущение, в то же время чувствуя, как лихорадочно забилось её сердце.

– Только не вздумайте убеждать меня в том, что ребёнок рождён от меня, лишь раньше срока! Я не такой болван, каким, судя по всему, вы меня считали! Я даю вам единственный шанс поведать мне правду. И поверьте, это самый большой подарок, что вы когда-либо вообще получали в этой жизни. Итак?..

Быть может, будь она в лучшей форме, а не после родов, измученная и усталая, она бы нашла иной выход из этого положения, быть может, сумела бы все-таки убедить мужа, что он неправ в своих предположениях, быть может… Но что толку гадать? Несгибаемая прежде, маленькая фрейлина сломалась под настойчивым напором Тимирязева и выложила всё как на духу. Его удлинённое лицо вытянулось ещё больше. За внешним спокойствием крылась бешеная работа мысли. Бросив на жену непонятный взгляд, он задумчиво протянул:

– Да уж, вот это сюрприз… Ну что ж, это несколько меняет ситуацию… Отдыхайте, мне нужно все хорошенько обдумать.

Уже на следующий день её супруг вынес свой вердикт: он берётся воспитывать этого ребёнка, не оглашая его сомнительного происхождения. Но и позволять ему стать продолжателем рода Тимирязевых он не может. Посему Светлане надлежало самой изобрести причину, по коей император даст соизволение этому мальчику стать наследником рода Олениных. Огласив это решение, он осмотрел съежившуюся Светлану и сухо заметил:

– Полагаю, отныне я могу рассчитывать на то, что более вы не станете делать из меня дурака и подсовывать на воспитание чужих детей? Мне необходим наследник, и вы мне его обеспечите.

Светлана сумела справиться и с этой задачей. Её просьба, конечно, показалась Алексею странной, но он привык ей доверять, а значит, устроил все, как и было нужно. Снова казалось, что пошатнувшийся было мир бывшей фрейлины обрёл устойчивость и порядок.

Одним воскресным днём, когда её Никки уложили спать, она оставила присматривать за ним пожилую няньку и выбралась в город. Вдоволь нагулявшись по аллеям парка, Светлана устроилась в уютной кофейне и мечтательно поглядывала в окно на фланирующих мимо дам и кавалеров. Внезапно её уединение было бесцеремонно нарушено. Весьма представительный господин, слегка ей поклонившись, без приглашения занял соседний стул.

– Позвольте… – собралась было возмутиться она, но незнакомец высокомерно её прервал:

– Позвольте Вы мне перейти сразу к делу безо всяческих прелюдий. Я представляю очень серьёзных людей, которым нужна ваша помощь в некотором деликатном деле, и будьте уверены, отказа они не потерпят.

– Мне кажется, вы явно меня с кем-то перепутали… – с сомнением произнесла Светлана, оглядываясь по сторонам. Как назло, вокруг не наблюдалось ни полицейских, ни работников кофейни.

– Отнюдь. – покачал головой незнакомец. Демонстративно посмотрел на часы. – И я бы посоветовал вам не привлекать внимания, уважаемая графиня Оленина. Или лучше вас звать Тимирязевой? Помните, что сейчас ваш маленький Никки сладко спит, ровно так же, как и его нянька, прикорнувшая в кресле, окошко в детской весьма неблагоразумно открыто, всякое может произойти…

– Кто вы?! – побелев, вскочила Светлана. – Да вы знаете, кто мой муж? И что крестный моего сына – сам…

– Император. – закончил за нее фразу мужчина. – Именно поэтому мы надеемся, что вы окажетесь нам очень полезны.

История грехопадения маленькой фрейлины оказалась стара как мир. Но от этого она была не менее действенна. Страх за любимое дитя, надежда, что она сумеет вывернуться и не выполнять в полном объеме требований вражеских лазутчиков, завербовавших ее… Сначала она сочла угрозы пустыми и беспочвенными. Пока новая няня, рекомендованная ей одной из высокопоставленных дам, отношения с которой были приятельскими и даже грозили перерасти в подобие дружбы, не остановила её в одном из тёмных уголков поместья.

– Мадам, наверное, известно, что я по происхождению флорентийка?

– Я слышала об этом… – настороженно ответила Светлана, почуяв подвох.

– Возможно, мадам слышала и об одной из самых знаменитых флорентийских семей – Медичи?

– Я не понимаю, к чему вы ведёте…

– Немного терпения, мадам. Так вот, вам, несомненно, будет интересно узнать, что существовало такое понятие, как «суд Медичи» – когда неблагонадежному, но нужному человеку незаметно давали яд, а после сообщали, что лишь ежедневно получая противоядие из рук представителей этой семьи, он выживет. Секрет этого яда до сих пор не раскрыт. Это официальная версия…

Бонна мило улыбнулась, поклонилась и ушла. В этот же день у малыша начались страшные судороги. Пока все бестолково суетились вокруг, не зная, что предпринять, новая няня произнесла:

– Позвольте!..

Взяв Никки на руки, она осторожно погладила его по взмокшей спинке, напоила его водой из кружки, что принесла с собой.

– Теперь всё будет в порядке.

И флорентийка бросила многозначительный взгляд на замершую в ужасе Светлану. Что делать? Просить помощи у мужа? Вряд ли его особо расстроит смерть чужого ребёнка… Императора? Слишком многое придётся открыть, во многом признаться. А как уберечь сына? Где гарантия, что эта проклятая няня не отравила уже малыша, а не просто демонстрировала возможность этого? В тот момент бывшая фрейлина поняла – ради сына, ради его жизни она готова на всё. Даже на предательство.

С тех пор ей пришлось делиться сведениями, добытыми летучим отрядом, а также тем, что ей удавалось узнать из служебных документов мужа, с ненавистными итальянцами. В некоторых ей приходилось подчищать одни сведения, заменяя их по указке лазутчиков на другие… И отправлялись необходимые для армии медикаменты, обмундирование, оружие и многое другое не в нужных количествах и не туда. Как сложно всё это организовать, чтобы обеспечить нормальное функционирование всех военных служб – и как легко оказалось внести сумятицу незначительными «поправками»!…

Слушая жалобы Алексея на балу дебютанток, она холодела. Ведь как раз ей-то было прекрасно известно, в чем причина бед русской армии! И поняла, что дальше она просто не сможет вести такую двойную жизнь. Тем более, что последние распоряжения, отданные её новыми хозяевами, насторожили её. Похоже, готовилось серьезное наступление на империю большими силами, и она должна была обеспечить со своей стороны подтверждение легенды, подсунутой российским разведчикам о месте прорыва. Если бы всё вышло, как было придумано этими негодяями, русская армия бы двинулась совершенно не туда, освободив прямую дорогу к столице…

Практически сбежав из дворца, Светлана по пути домой лихорадочно размышляла, как поступить. И к концу поездки у неё созрел план. Она знала, кто сможет спасти империю! Оставалось только придумать, как покинуть поместье незамеченной…