355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тимур Машуков » Война (СИ) » Текст книги (страница 3)
Война (СИ)
  • Текст добавлен: 15 апреля 2022, 12:30

Текст книги "Война (СИ)"


Автор книги: Тимур Машуков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 5

Глава 5

Несмотря на всю спешку и бюджет, ограниченный лишь совестливостью и душевным благородством юных исследователей, подготовка к экспедиции затянулась на добрых три недели. Лето давно уж перевалило за половину, и темное время суток злорадно откусывало минуту за минутой у своего антипода, все раньше и раньше воцаряясь на улицах столицы. И в череде ясных, солнечных дней все чаще проскальзывали пасмурные, напоминая, что дождливая, депрессивная осень – подруга поэтов да несчастных влюбленных – уже не за горами… А те самые горы уже снились ночами дружной троице, манили несметными богатствами, духовными, конечно, хотя и от материальных вряд ли бы кто-то отказался.

Наконец, маршрут был разработан, состав участников утвержден, последние инструкции от вышестоящих чинов получены и благополучно пропущены мимо ушей. Не желая делиться предполагаемыми открытиями с другими, Савва непременным условием поставил то, что кроме него, Миши и Элен, от Департамента магических исследований больше никто в поездке участвовать не будет. И если бы не явное покровительство императора, отчего-то сразу и безоговорочно поверившего как в радужные планы молодёжи, так и в их способность воплотить эти планы в жизнь, оттеснили бы юных выскочек уже на второй план, а то и подалее… Сейчас же опытным исследователям оставалось лишь скрежетать зубами, понимая, сколько средств и перспектив проходят мимо.

Большим подспорьем для будущих путешественников стало участие в намечающемся предприятии друга и компаньона дядьки Михаила. Сухощавый и жилистый, Степан Егорыч, казалось, обладал чудесной способностью быть в нескольких местах сразу. Вот только он заключал выгодный контракт на поставку провианта для экспедиции, как уже довольный, правил телегой, на которой громоздились тюки с необходимой походной одеждой, теплыми одеялами и тысячью мелочей, о которых легко позабыть в тепличных городских условиях, но отсутствие которых может изрядно затруднить любое путешествие. И неотступной тенью следовала за Егорычем Элен, придирчиво проверяя каждую покупку. Рано лишившаяся матери, девушка все своё детство провела бок о бок с отцом в военных походах. Посему считала себя докой в организации быта в полевых условиях. И хотя она не признавалась в том даже самой себе, но её изрядно грела самодовольная мысль о том, что в этом походе ей предстоит быть единственной представительницей прекрасной половины человечества. В её не на шутку разыгравшемся воображении она уже становилась для её сотоварищей этаким ангелом-хранителем, что и сытную кашу на костре сварит, и ловко перевяжет раны, и найдет нужные слова утешения для упавших духом. И конечно, в её смутных, но играющих яркими красками мечтаниях её за это превозносили, боготворили и всячески восхваляли, поднимая на пьедестал невиданной высоты… Поэтому неожиданное предложение императора включить в состав группы двух девушек из числа дворцовой охраны стало для неё громом с ясного неба. Понимая, что это предложение не из тех, от которых можно отмахнуться, Элен, насупившись, с горьким разочарованием разглядывала протеже Алексея Александровича. Статные, уверенные в себе девицы, отличавшиеся миловидной внешностью и идеальными пропорциями, сразу вызвали в ней неприязнь, причины которой Элен спешно выдумывала на ходу, не желая признавать истины. Мол, вряд ли они готовы к предстоящим трудностям после роскоши и неги дворцовой жизни, и ничегошеньки не смыслят в теории магии, и вообще, явно станут обузой для экспедиции… Все это девушка с негодованием высказывала Савве и Михаилу, нервно расхаживая по аллеям Императорского парка.

– А мне кажется, что они великолепно развиты физически… – глубокомысленно заметил Михаил и тут же расплатился за свою неосмотрительность. Его подруга резко остановилась и возмущенно уставилась на него снизу вверх, сверля парня гневным взглядом:

– Значит, великолепно? По-онятно, куда ты там смотрел! Ну конечно, куда уж тут… А я-то думала… Эх, ты! Предатель!

– Да я-то чего? – забормотал Миша, чувствуя, что ляпнул лишнего, но не понимая, каким образом все исправить, – Я же о том, что они – стражницы, а значит, вовсе не так бесполезны, как ты думаешь…

Элен окончательно рассвирепела и, не найдя подходящих слов, чтобы выразить своё негодование, молча ткнула Михаила острым локотком в бок. Потом повернулась к Савве и с вызовом поинтересовалась:

– А ты что скажешь?! Ты тоже очарован этими прекрасными воительницами?

Тот благоразумно постарался как можно незаметнее увеличить дистанцию между собой и не на шутку разошедшейся девушкой. Потом ответил:

– Вообще-то, насколько мне известно, эти дамы – ученицы самой наложницы императора…

– Той самой??? – пораженно ахнул Миша и тут же осекся, виновато покосившись на Элен.

– Именно. Поэтому можно сказать точно – император делает большое одолжение нам, позволяя отправляться в путь под такой охраной… Ну, а если ты не согласна с его решением – пожалуйста, сообщи ему об этом лично.

Элен сникла, понимая, что повержена по всем фронтам. Об упомянутой наложнице Алексея Александровича в народе ходили слухи один другого невероятнее. Поговаривали об её исключительной силе, о какой-то звериной магии, с помощью которой она приворожила императора, о том, что она не нуждается ни в сне, ни в пище, что она легко читает мысли людей, и потому ни один из покушавшихся на жизнь императора не сумел подобраться к нему близко… И что именно из-за лесного колдовства меднокожей Алексей Александрович удалил от себя законную супругу и более никого не впускает в своё сердце… Точно было известно одно – что круг её учениц был очень ограничен, но каждая из тех, кому Тэйни Алгомская передала частичку своих знаний, легко могли заменить собой целый отряд вооруженных до зубов гвардейцев.

По настоянию новых участниц экспедиции ребята отправились в путь тайно, о дате их отъезда было известно только самому императору. В последнее время участились случаи шпионажа, иностранные лазутчики наводнили столицу, на место одного, пойманного дознавателями Тайной канцелярии, прибывал ещё десяток. Война, словно излишне скромная гостья, нерешительно топталась на пороге империи, пока не отваживаясь его пересечь. Хрупкое равновесие сил, что было достигнуто в последние годы, удерживало страны на грани худого мира. И любое преимущество, что могла получить одна из стран, могло стать тем самым камешком, что стронет опасную лавину. Поэтому все цели экспедиции были строго засекречены, а все, кто имел к ней хоть какое-то отношение, посетили пугающее здание Тайной канцелярии, где дали подписку о неразглашении государственных тайн. И вот, под покровом безлунной, но звездной ночи экипажи наконец-то тронулись в путь.

***

Иван Степанович налил дрожащей рукой воды в стакан, жадно осушил его одним глотком и продолжил свой доклад:

– Кроме упомянутых мною сотрудников Департамента, в состав экспедиции были включены Мария Полевая и Ольга Разумовская. Обе – из штата фрейлин, прошедшие обучение у Тэйни Алгомской и Олега Гавриловича Черкасского…

– О них мне известно поболее твоего, – поморщился я, – что об остальных?

Тот пошелестел бумагами:

– Остальные… Собственно, осталось всего лишь трое. Зарецкий Семен Егорович, давний друг дядьки Михаила Рокотова. По его просьбе сначала помогал ребятам в организации похода, затем уже по собственному почину вызвался отправиться вместе с ними.

– Проверили?

– Досконально, Ваше Величество. Ещё до отъезда дознаватели Тайной Канцелярии раскопали всю подноготную – где родился, учился, чем занимался… Последний год его жизни до привлечения к экспедиции был расписан чуть ли не по минутам. Никаких темных пятен, ничего подозрительного.

– А еще двое?

– Этих сосватал князь Вяземский. Из его штата прислуги. То ли лакеи, то ли гувернеры, то ли охранники… Тоже проверены от и до. Оба служат роду Вяземских не один десяток лет, отрекомендованы им наилучшим образом…

– Стало быть, можно исключить саму возможность того, что среди участников экспедиции мог оказаться соглядатай, работающий на иностранцев?

Салтыков пожал плечами:

– Сейчас сказать сложно. Все погибли, вопросы задавать некому… Исходя из того, что нам известно, я бы сказал, что вероятность этого крайне низка.

– Вопросы… – я задумчиво побарабанил пальцами по столу, – А что насчет проводников?

***

Путешествие оказалось гораздо тяжелее, чем рисовалось в воображении юных энтузиастов. И если бы не помощь Егорыча и двух молчаливых слуг, что сопровождали Савву по распоряжению его батюшки, все могло бы быть куда хуже. Костры, каши и ночевки в палатках под открытым небом были куда менее романтичными, чем представлялось ребятам в тепле уютных петербургских квартир.

С Машей и Олей Элен все же нашла общий язык, сказалась извечная женская хитрость – сделай соперницу своей подругой и будешь в курсе каждого её шага, каждого помысла… Она с подозрением присматривалась к поведению девушек, следила за Саввой и Михаилом. Показалось ли – или правда Миша многозначительно улыбается Марии? А почему это Ольга все время вьется рядом с Саввой? И, возможно, именно ревность, это жуткое чудище, нещадно когтившее её сердце, толкнула её на невозможный, невероятный поступок – Элен настолько запуталась в своих чувствах, что в одну из ночей оказалась в одной палатке с Саввой и Михаилом. Сказались ли те злосчастные пара глотков крепчайшей браги, что всучил ей Егорыч «для сугреву», или очередная улыбка кого-то из парней, адресованная не ей… Но Элен, устав копаться в собственных чувствах, поступила так, как велело ей в тот вечер её тело. И позже, ужасаясь своей распущенности, поняла – иначе быть не могло. Не могла она выбрать одного – только оба должны были принадлежать ей! Савва – тонкий, изящный, но при этом смертоносный, как острое лезвие сабли, лучащийся особым светом, что манил девушку, словно мотылька… Михаил – могучий, надежный, немногословный, с которым было легко и просто…

Слыхала, конечно, Элен о том, что стало входить в моду в столице новое веяние, эмансипация… И даже встречала женщин, что отстаивали своё право вести себя как мужчина, и в том числе, вопреки устоям, создавать семьи, в которых было несколько мужей, а жена – одна. Но считала все это блажью, извращением. И вот… А парни, к её удивлению, смотрели на ситуацию куда проще, как будто знали наперед, чем обернется их дружба. К тому времени, как достигли путешественники предгорий Таганая, уже всеми воспринималось как должное, что ночи троица проводит вместе, а днем ведут себя как ни в чем не бывало.

Выбрав место для постоянного лагеря, решили разведать окрестности. И в первом же селенье, что притаилось в небольшой долине неподалеку, исследователи столкнулись с непредвиденными трудностями – никто не желал с ними разговаривать. Стоило только ребятам проявить интерес к Таганаю, начать расспрашивать о легендах, что слагали в древности об этом прекрасном месте, как рты местных замыкались. В первый день пришлось уйти несолоно хлебавши. Но сдаваться никто не собирался, решили брать измором. И пока Савва возился с бумагами, что-то старательно высчитывая, девушки регулярно посещали деревню, изо всех сил втираясь в доверие к её жителям. Возились с детишками, помогали женщинам по хозяйству, исподволь расспрашивая об их житье-бытье, не затрагивая пока тему странностей, что творились в горах. И так бы и тянулась эта неопределенность, если бы судьба не распорядилась по-своему…

Глава 6

Пронзительные крики, что доносились из йорта Бикбая, почему-то напоминали вопли растревоженных арктических гагар в период гнездования… Услышав столь странные и непривычные для слуха звуки из жилища обычно весьма тихого и спокойного семейства, Элен и Ольга озадаченно переглянулись и значительно ускорили шаг.

Несколько дней они не высовывали носа из своего лагеря, так как погода разбушевалась не на шутку. Тучи, стремительно сгустившиеся над горными вершинами, напоминали огромную мохнатую шапку, что носили местные скотопасы в холодное время года. Отсверки молний, изредка проглядывающие сквозь густой небесный мех, были столь же убийственны и горячи, как и взгляды местных, которыми они одаривали незваных гостей, что осмеливались совать любопытный нос в тщательно хранимые тайны Таганая… Пока упругие струи разразившегося холодного дождя отчаянно хлестали стены палаток, стремясь во что бы то ни стало прорвать тонкую ткань и добраться до укрывшихся внутри наглых людишек, те в свою очередь разрабатывали коварные планы, как разговорить упрямых башкиров. Удручала плохая погода, удручало и то, что ни один из задуманных прожектов не имел ни малейшего шанса воплотиться в жизнь. Устав от изощренного коварства сотоварищей, Михаил потряс в отчаянии своим пудовым кулаком и угрюмо проворчал:

– Вот самый неоспоримый довод! Дайте мне только прижать одного из этих в темном углу… Мигом запоет, и то, чего не знает, расскажет. А вы всë разводите турусы на колесах…

– Ещё чего удумал! Тут нужна тонкая дипломатия, а не твои стенобитные методы! – взгляд Элен, вопреки её словам, с явным одобрением скользнул по внушающей уважение мощной фигуре парня. Потом она, с трудом отвлекшись от этого притягательного зрелища, огорченно вздохнула и прошептала:

– Знать бы, почему они столь тщательно хранят свои секреты… Что в этих легендах такого, что нельзя рассказывать чужакам? Что за тайны кроются в горах, которые не хотят раскрывать нам?

Под монотонное завывание ветра мысли думались сплошь грустные: о безнадёжности предприятия, о том, что великим целям, выстраданным долгими часами, проведёнными над пыльными архивами, не суждено сбыться, о том, с каким злорадством встретят их неудачу закадычные недруги в стенах родного Департамента…

– Так, хватит! – Савва с неожиданно звонким хлопком раздраженно закрыл свой блокнот, в котором что-то черкал последние часы… – Дождемся хорошей погоды, не может же эта мокредь длиться бесконечно. А там продолжим втираться в доверие. Девочкам придется ещё попотеть у очагов в йортах наших гостеприимных хозяев, перенимая все тонкости ведения местного быта, а мы… Мы попробуем уговорить мужчин позволить нам принять участие в их занятиях…

– Ага, ещё я овец не пас!.. – оскорбился Миша, презрительно поведя носом.

– Понадобится – будем и овец пасти! – непреклонно отрезал Савва. – И конский навоз собирать, и кобыл доить! Я на все готов, лишь бы убедить их, что мы достойны доверия!..

Из дальнего угла послышалось одобрительное хмыканье Егорыча, который задумчиво водил точильным камнем по своему любимому охотничьему ножу.

– Княжич дело говорит, а тебе, Мишаня, не зазорно было б у него поучиться!

Миша обиженно насупился, а Савва открыл было рот, чтобы в очередной раз возразить против присваивания ему титула, на который не имел никаких, по его мнению, прав, но только досадливо вздохнул и промолчал, мечтая в душе о том, чтобы побыстрее закончился этот проклятый ливень и можно было бы заняться делом. Иначе, опасался он, любое неосторожное слово может вызвать взрыв и перессорить уставших от тесноты и безделья участников их маленького отряда.

Словно отозвавшись на чаяния юного Морозова, к утру небо очистилось, в лениво разлегшихся на земле лужах отражалась безмятежная синь, периодически озорно подмигивающая рябью от падающих с ветвей деревьев капель. Не став дожидаться, пока хоть немного просохнет, Элен и Ольга засобирались в селение. Казалось, что прошедший дождь смыл все неприятности прошлых дней, и солнечные лучи пробуждали в душах путешественников стойкое убеждение в том, что удача уже стоит на пороге. Тем более неожиданной показалась им атмосфера, царившая в жилище Айгуль и Бикбая…

Эта пара была одной из немногих, отнесшихся более-менее спокойно к появлению молодых русских исследователей. Вежливо пригласив в дом, они с интересом расспрашивали ребят об их путешествии, о том, как все устроено у них на родине, щедро угощали… И искусно уклонялись от ответов на вопросы о тех самых преданиях, что, собственно, и привели путешественников в эти края. Но сегодня надежда все-таки развязать языки аборигенов вспыхнула с новой силой.

К самому йорту девушки уже не подходили, а, скорее, подбегали. Успешно поборов желание заглянуть в небольшое оконце – ещё живо было в памяти то, как их строго отчитали, когда они впервые решили поговорить с хозяйкой через окно, в красках поведав, что таким образом можно навлечь страшные беды на жителей дома – Элен и Оля подошли к двери, выкрашенной в красно-коричневый цвет, что, по поверьям башкиров, должен был отваживать нечистую силу. Хотя, глядя на краску, что подозрительно смахивала на высохшую кровь, девушки про себя думали, что тут не только нечистая сила почувствует неладное…

Вдруг дверь распахнулась и на улицу выкатилось нечто, походившее на огромный клубок разнообразного тряпья… Отшатнувшись в сторону, Элен чуть не упала, но успела ухватиться за ветку дерева, растущего рядом с йортом. А Оля, мигом подобравшись, замерла в оборонительной стойке, явно держа наготове пару-тройку плетений. Тем временем визжащее нечто – а теперь стало понятно, что все непривычные звуки, смутившие девушек, исходили именно от этого существа – развернулось, и оказалось, что это не неведомый зверь, а не менее неведомая древняя старушка. И могли бы её растрепанный вид и неопрятная многослойная одежда вызвать смех, если бы не её глаза. Чёрные, пронзительные, страшные, они, казалось, прожигали насквозь, видели все тайное, постыдное, то, что было спрятано в самых дальних уголках души даже от самого себя… Но безжалостный взор старухи извлекал на свет эти секреты, взвешивал их, оценивал, отбрасывал в сторону и запускал свои щупальца все глубже. Дрожа от ужаса, охватившего все её существо, Элен погружалась в черноту этого взгляда, точно в омут, все тише становились окружающие звуки, все меньше волновали её все проблемы, показавшиеся вдруг незначительными пылинками… Из этого гипнотического состояния её вырвала неожиданная пощечина, обжегшая щеку…

– Соберись!

Миловидное лицо её подруги приобрело необычную жёсткость, чётче обозначились скулы, на висках бешено трепыхались вздувшиеся жилки, точно девушка тянула непосильную ношу, надрываясь, растрачивая жизненные ресурсы.

– Ведьма! – словно выплюнула Ольга вмиг потрескавшимися губами. – Здесь нет добычи для тебя!

Ещё с минуту они сверлили друг друга напряжёнными взглядами, пока Элен приходила в себя. В её голове нарастала тупая, пульсирующая боль, откуда-то изнутри поднялась горячая волна, девушку начало нещадно выворачивать. Содрогаясь в мучительных спазмах, она сплевывала тягучую, горькую слюну, мечтая лишь об одном – оказаться подальше от жуткой старухи. А та тем временем что-то бормотала с ненавистью, то тихо, то повышая голос практически до визга. Потом, поняв, что справиться с наглой девчонкой не получается, старуха стремительно обернулась к хозяину йорта, выскочившему на улицу. Брызжа слюной, она с ненавистью взвизгнула:

– Они, они повинны во всем! Они разбудят Улем, всему настанет конец! И твой сын – только начало! Чую дурной дух, чую беды, чую! Только кровь, только жертва утихомирит его…

Взметнув ворох одежд, что скрывал тело старухи, налетел злой ветер, гневно зазвенел монетами, что во множестве были нашиты на её верхнюю рубаху, попытался сдернуть вплетенные в седые космы перья и ленточки… Проворно перебирая ногами, ведьма скрылась из виду, и сразу стало легче дышать, ветер улегся, сперва нерешительно, потом все звонче и уверенней запели птицы. Раздался дрожащий вздох, и Бикбай осел на землю, словно лишившись сил. Вытерев рот рукавом и непроизвольно сморщившись от гадкого вкуса во рту, Элен подобралась на непослушных ногах поближе к нему и села рядом.

– А что это было?

Бикбай устало потер рукой глаза и глухо сказал:

– Злая женщина… Я был совсем мал – она уже была старой, мой отец говорил, во времена его детства этой старухой пугали непослушных ребятишек…

– Но что ей понадобилось от вас? И почему она так ненавидит нас? И что за Улем мы должны разбудить?!

Бикбай тяжело вздохнул, опустил глаза, потом нехотя промолвил:

– Пропал мой Карабаш…

Элен ахнула, потом поспешно зажала рот рукой. Она привязалась к живому и любознательному мальчугану, единственному сыну Бикбая. Единственный сын, долгожданное дитя, он ни в чем не знал запретов, но при этом был добрым и веселым мальчуганом, хотя и не в меру непоседливым. При мысли о нём в памяти Элен первым делом всплывала его любимая шапочка, любовно вышитая руками матери. Казалось, они родились вместе – Карабаш и его шапейка, как он её называл. И днем, и ночью она горделиво красовалась на его черноволосой макушке, полноправно участвуя во всех шалостях и проказах. Пока Элен потрясённо пыталась переварить ужасную новость, Ольга встряхнулась, словно недовольная кошка, на которую попала вода из грязной лужи, потом подошла к Бикбаю и требовательно посмотрела на него:

– Рассказывай!

Оказалось, пропал мальчишка пару дней назад, сначала родители решили, что он загулялся с соседними ребятишками. Когда зарядил ливень, и все разбежались по йортам, Карабаш так и не появился. И с этого вечера для Айгуль и Бикбая начался затяжной кошмар. Пока небо выплескивало на ни в чем не повинных людей всю свою затаенную обиду и боль, обиженно громыхая и бросаясь молниями, несчастные родители прочесывали окрестности в поисках своего чада. И лишь поняв, что все безрезультатно, пошли на поклон к старой Хабире. Пока она с пренебрежением ковырялась в принесенной суме, перебирая узловатыми, морщинистыми, но цепкими и проворными пальцами подношения, Айгуль затаила дыхание и молила про себя кого-то неведомого, но всемогущего и всезнающего, доброго и милосердного, чтобы он помог и устами убырлы карсык дал ответ – куда запропастился негодный мальчишка, этот несносный, невозможный, но такой любимый хулиган! С отвращением швырнув подарки в темный угол, Хабира скрипучим голосом бросила:

– Жди, ночью с луной говорить буду… Завтра приду.

Не обманула, едва рассвело, она уже требовательно колотила в дверь, нещадно сбивая краску такой же скрюченной и древней, как она сама, палкой. И с порога принялась вопить о том, что пришлецы разбудили древнее зло, что дивы, спавшие многие десятилетия, вновь вырвались на свободу, что добрая гора вот-вот станет злой, а исчезновение несчастного Карабаша – лишь первая ласточка, предвещающая не скорый приход весны, а череду страшных бедствий…

– Вот что, – обронила Ольга, что, в отличии от впечатлительной Элен, сумела сохранить и присутствие духа и здравый рассудок, – позвольте нам поискать вашего сына. Есть у нас свои способы, свои секреты… Даст бог, вернем его домой, в ваши объятия! Главное, не отчаивайтесь, в самые тяжкие времена нужно сохранять надежду!

Бикбай потерянно взглянул на жену, потом махнул рукой:

– Хуже не будет… Но если вы сумеете вернуть мне сына – мой долг перед вами нельзя будет искупить ничем!

И пока девушки спускались по извилистой тропе, удаляясь от йорта, Оля тихонько бормотала вполголоса:

– Будет, будет чем! Только бы найти мальчишку, а там ты откровенно ответишь на все наши вопросы!..


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю