Текст книги "Тактик 9 (СИ)"

Автор книги: Тимофей Кулабухов

Соавторы: Сергей Шиленко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

А ещё мы построим флот. Но не для того, что ожидает от нас противник и сделаем это прямо здесь, под носом у противника. Десятки плотов.

Я вышел из палатки. Солнце стояло уже высоко.

– Мастер Хрегонн! – позвал я. – Ау!

– Да-да! – отозвался гном с другой части лагеря.

– Мой дорогой друг, мой дорогой брат, самый лучший на свете гном!

Квиз мгновенно оказался рядом.

– Можешь мне сейчас собрать гномов, которые имеют дело с деревом. Мастера Грэмма?

– А что случилось? У нас брак по вышкам? – нахмурился гном.

– Нет, у нас много-много работы в стиле «привыкли руки к топорам».

План начал обретать плоть. И первым его шагом будет оглушительный грохот падающих деревьев. Нам предстояла большая стройка.

Стук топоров стоял над лесом, как призрак соседа с перфоратором.

Сотни моих солдат, более привычные к боевым топорам, сейчас были вооружены плотницкими.

Я объявил, что мы готовимся к долгой осаде. Расчищаем сектор обстрела, заготавливаем дрова на месяцы вперёд, строим дополнительные укрепления.

Для вражеских наблюдателей на том берегу всё выглядело логично. Армия изгоев, запертая на враждебной территории, вгрызается в землю, чтобы выжить.

Поскольку в прошлый раз их диверсанты прошли под прикрытием леса и кустов, то сейчас это всё уничтожалось и вырубалось с безжалостностью лохматого мужика, обнаружившего в своих кудрях блох.

Враги видели дым от костров, слышали грохот падающих стволов и, я был уверен, самодовольно ухмылялись. Пусть сидят, пусть мёрзнут, пусть жгут драгоценную древесину. Это полностью укладывалось в их стратегию пассивного сдерживания. Эссин ждал, что в случае нашего долгого сидения ему на помощь придёт королевская гвардия, так что это наше поведение их более чем устраивало.

Я стоял на краю вырубки, наблюдая за слаженной работой. Солдаты, разделённые на команды, валили деревья, обрубали ветки, а затем оттаскивали стволы в сторону лагеря. Всё было организовано, эффективно и абсолютно прозрачно для любого шпиона.

Рядом со мной стоял мастер Грэмм, старый опытный гном, который полжизни занимался строительством шахт, для чего и правда использовал много древесины, а только на старости лет загремел на войну людей.

Кряжистый гном с лицом, половина которого была покрыта старыми шрамами от ожогов, не разделял общего энтузиазма. Он смотрел на падающие сосны с видом шеф-повара, который смотрит на измазавшихся в муке полудурков-подмастерьев.

– Варварство, – пробурчал он, вытирая сажу с носа. – Чистое варварство. Такие стволы на дрова пускать. Да из этой сосны можно было бы мачты для королевского фрегата сделать. А мы её в дым превращаем. Бессмысленная трата ресурсов.

Я молча слушал его ворчание. Грэмм был прижимистым, а гномы были теми, кому внутри армии было позволено вполне легально зарабатывать. И как своего рода бизнесмен и ремесленник, он ненавидел, когда хороший материал использовали не по назначению. Для него каждое дерево было потенциальной балкой, опорой или хитроумным механизмом.

– Ты прав, мастер Грэмм, – спокойно сказал я. – Поэтому ты займёшься выборкой деловой древесины, той, что может быть полезна для второй части плана. А в целом – война требует жертв. Иногда в виде древесины.

– А на что мы пустим деловую древесину? На опоры для лагеря? Опять бессмысленная трата ресурса. В Туманных горах можно было бы озолотиться на таких крупных объёмах ресурса.

Я позволил ему выговориться. Его профессиональная боль была мне понятна. Но скоро она сменится совсем другими эмоциями.

– Пройдёмся, мастер. Я хочу показать тебе кое-что. Возможно, это изменит твоё мнение о нашей «бессмысленной» затее.

Гном недоверчиво хмыкнул, но пошёл за мной. Мы отошли от шумной вырубки и углубились в лес, следуя по едва заметной тропе.

Мы прошли около полукилометра, и стук топоров остался позади. Тропа привела нас к краю глубокого, заросшего кустарником оврага. Место было идеальным, скрытым от посторонних глаз и естественной преградой, и случайными наблюдателями.

Я жестом пригласил Грэмма подойти к краю. Он заглянул вниз, и его ворчание мгновенно прекратилось.

Внизу, на дне оврага, кипела совсем другая работа. Здесь не было суеты и хаоса вырубки. Здесь царил порядок и сосредоточенность. Два десятка эльфов сталкивали сюда столы, хитрые приспособления и примитивный инструмент.

– Командор, – доложил старший эльф. – На старой лесопилке не оказалось ни одной пилы или топора, всё растащили местные. Но осталось много рабочих столов, верстаков, станков для разделки и прочего.

– Зачем это? – прищурился гном, но уже с более деловым и позитивным видом.

Глава 10

Платформы

– Твои гномы в общей суете тащат в это место лучшие сосновые стволы, самые прямые и толстые. В общем беспорядке вражеская разведка не вычислит этот момент. Вы их будете аккуратно ошкуривать, подгонять друг к другу и скреплять. Потому что это вовсе не дрова.

– То есть рубка леса на дрова – это пыль в глаза? – Грэмм смотрел на это, и на его обожжённом лице медленно расползалась широкая ухмылка. Он перевёл взгляд с оврага на меня, и в его глазах появился знакомый мне огонёк профессионального азарта.

– Да. Ну, то есть, извести лес и правда нужно, чтобы враг не подкрался, но это только та часть картинки, которую мы показываем врагам. А у нас вполне себе строительные цели.

– Так вот оно что, командир… – протянул он, и в его голосе уже не было и тени недовольства. – А я-то думал, мы просто тучки в небе согреваем кострами.

– Как видишь, не совсем, – ответил я. – Часть древесины действительно идет на укрепления и костры. Это наше прикрытие. Но лучшие образцы должны попасть сюда силами сапёрных батальонов и у вас будет вполне конкретная цель.

– Какая?

– Плоты. Эльфы попробовали сделать парочку на пробу, чтобы тут же спустить в воду без лишних глаз.

Мы спустились в овраг. Гримли тут же подошёл к одному из строящихся плотов, провёл рукой по гладкой поверхности ошкуренного бревна, проверил узел крепления. Его пальцы, привыкшие к камню и металлу, двигались с удивительной точностью.

– Неплохо, – кивнул он. – Но эльфы смыслят только в выращивании деревьев, в пении им своих песенок, – он оглянулся на эльфов, которые слышали каждое его слово.

– Что? Я слышал, как вы поёте песенки деревьям и притом довольно красиво.

– А вы поёте горным породам, – попытался поддеть его разведчик-эльф.

– Да, – легко согласился гном. – Разговариваем с ними как с живыми, это есть. Словом, я сейчас не хочу обидеть наших остроухих собратьев, но плоты можно собрать и лучше.

– Отличные слова. У вас будет возможность мне это доказать.

Он повернулся ко мне.

– Какая задача, командир? Что это должно быть? Простые плоты для переправы через речку?

Я покачал головой.

– Нет, мастер. Это не просто плоты. Это десантные платформы. Мне нужно двадцать штук. Каждая должна выдерживать взвод солдат в полной выкладке

Глаза Грэмма загорелись ещё ярче. Такой вес, это была уже серьёзная инженерная задача, это вызов достойный его уровня навыков.

– Но это не всё. Строить плоты надо учитывая, что поплывут плоты не поперёк реки, а вдоль, – продолжил я. – Так что им придётся быть прочными.

– Дистанция путешествия? – прищурился гном, всё ещё ощупывая бревно.

– Сто десять миль по реке. С запасом прочности.

– Справимся.

– Хорошо. Есть два особых требования. Первое: они должны быть максимально бесшумными. Минимум плеска при движении, управление шестами. Чтобы ни скрипа, ни лязга. Мы должны скользить по воде, как тени.

Грэмм задумчиво потёр подбородок.

– Интересная задачка. Гвозди быстрее, но кожа тише, это правда. И амортизирует лучше. Хорошая мысль. А второе требование?

– Платформы нужно собрать не тут, а в двенадцати милях отсюда, подальше от лагеря врагов. Ну, либо они должны быть разборными, чтобы перетащить и собрать на другом месте. Загрузка и отправка будет не здесь, тут только рабочее пространство.

– Сделаем разборными, – Грэмм нахмурился, обдумывая услышанное. – Хотя это усложняет дело. Требуется модульная конструкция, продуманная система креплений.

Его мозг инженера уже начал работать на полную мощность.

– Не могу сказать, чтобы времени в обрез, что нужно сделать за сутки. Но ждать долго тоже нельзя. Герцог Эссин прав, если мы тут застрянем, то бруосакцы подтянут подкрепление и нам не усидеть за своими земляными валами.

– Я понял. Это поможет нам выбраться отсюда, командор? Увезёт? Но двадцать платформ по тридцать воинов – это шесть сотен, а не тысячи и тысячи.

– Это своего рода ключ, который изменит ситуацию, выведет её из того равновесия, которое нас не устраивает.

– В общем, генерал, это возможно, – сказал он после долгой паузы. – Но потребует особого подхода. Нужны не просто узлы, а система замков. Деревянных. Чтобы бревна входили друг в друга и заклинивались под собственным весом. Я знаю пару старых гномьих техник, ещё из шахтного дела. Мы так временные крепи ставили.

– Хорошо. В Вашем распоряжении, мастер Грэмм, ресурсы армии, а если необходимо, то и армии умарцев.

– Сами справимся. Без сопливых… гололёд.

Через час он уже собрал своих и начал на гномьем раздавать команды. Формально он всего лишь старшина, но командовал всеми. Гномы привыкли, что когда решаются производственные задачи, формальный статус не так важен, как возраст и опыт. А Грэмм был стар и силён.

Его голос из ворчливого превратился в звенящий металл. Он чертил на листочке схемы, показывал, как нужно обтесывать концы брёвен, какой узел использовать для связки. Ворчание сменилось вдохновением.

Он получил то, чего жаждал больше всего: сложную, почти невыполнимую задачу.

Я оставил Грэмма с его новой страстью и вернулся в лагерь. У края оврага меня уже ждал Фомир, мой главный маг. Он курил походную трубку, и его циничная ухмылка была на месте.

– Надеюсь, ты не собираешься переплывать на этих дровах реку забвения Стиксус, босс? – спросил он, выпустив облако ароматного дыма. – А то богине Клёгге не справиться с таким потоком прибывших.

– Почти, Фомир. Почти. Мне нужна твоя помощь. Это место должно быть невидимым и неслышимым. Акустический полог, чтобы приглушить звуки работы. И маскировочная иллюзия сверху, чтобы ни одна магия разведки не пробилась.

Фомир тяжело вздохнул, как будто я попросил его вычерпать море ложкой.

– Высокая магия для плотницких забав. Какое падение нравов, – проворчал он. Но я видел, как в его глазах блеснул интерес. – Полог поставить несложно. С иллюзией придётся повозиться. Нужно будет вплести её в окружающий ландшафт, чтобы не фонила остаточной магией. Но это решаемо. Дай мне пару часов и четырёх моих лучших учеников.

– Можешь начинать, Фомир, – кивнул я. – Но поторопись. Полог надо будет держать трое, может быть пять суток подряд. Гномы готовы работать в три смены и спать там же.

Фомир скривился, но спорить не стал. Он видел, что я настроен решительно и что это часть моего плана, который я пока что никому не озвучивал.

– Как скажешь, тиран, – бросил он и пошёл отдавать распоряжения.

Так работал Штатгаль. Пехота обеспечивала сырьё и прикрытие. Сапёры создавали инструмент для победы. Маги обеспечивали скрытность операции. Каждое подразделение выполняло свою часть задачи, работая как единый, слаженный механизм. Большинство из них даже не догадывались об истинной цели своих действий, но они доверяли мне.

Я же тащил их к победе. Такого разделения труда хватало.

К вечеру окрестности преобразились. Над оврагом теперь висела лёгкая дымка, которая выглядела как обычный туман, но эффективно скрывала всё, что происходило внизу. Звуки работы стали глухими, едва различимыми, сливаясь с шумом ветра.

Пехота жгла костры по всей округе.

Часть веток превратили в непроходимые буреломы и завалы, оставляя между ними только понятные нам проходы. Кустарник вырубили, а вблизи реки лес изничтожали маги под прикрытием Первого полка. Мы боялись, что если лесорубы подойдут ближе, враг может их атаковать, так что лес около реки валили магией самого разного свойства. Для магов это был полигон, возможность без риска и ответственности. Так сказать, возможность порезвиться.

Я снова спустился в овраг. Грэмм и его команда уже заканчивали сборку первого экспериментального образца. Это было впечатляющее сооружение. Несколько десятков толстых сосновых брёвен, скрепленных сложной системой кожаных ремней, металлической проволоки и деревянных замков, образовывали платформу размером десять на десять метров.

Последний ремень был затянут. Грэмм лично обошёл плот, проверяя каждый узел, каждое соединение. Он прыгнул на него всем своим весом, пытаясь найти слабое место, но конструкция даже не скрипнула.

Он удовлетворенно хмыкнул и повернулся ко мне.

– Готово, командир. Первый пошёл.

Он с любовью хлопнул по свежеошкуренному бревну своей огромной ладонью. Звук получился глухим, как удар по кожаному барабану.

– На этих штуках, командир, можно хоть до самого моря доплыть, – сказал он с гордостью в голосе. – Бесшумно, как тень. И выдержит не больше, чем взвод. Можно взять с собой провизию и всякого барахла. Я дал запас прочности. На всякий случай.

Я кивнул, глядя на результат их работы. Это было не какое-то деревенское плавсредство. Это достижение инженерной гномьей мысли и ключ, который должен был открыть нам путь в тыл врага.

– Отлично, мастер, – сказал я. – Теперь сделай мне ещё девятнадцать таких же. И как можно быстрее.

Грэмм снова ухмыльнулся:

– Уже работаем, как договорились. А с Вас премия.

– Всё будет.

Я вышел из оврага, оставляя гномов и магов делать своё дело. План был запущен. И теперь его уже ничто не могло остановить.

* * *

Вечером я собрал в штабной палатке узкий круг. Воздух внутри был густым от невысказанного напряжения. За столом сидел принц Ги и двое его самых доверенных офицеров, аристократов с непроницаемыми лицами. С моей стороны присутствовали только Фаэн, Орофин, Новак, Хайцгруг, Мурранг и Хрегонн.

Фомир был «на стройке века», поддерживал магию.

Снаружи работал Ластрион, он использовал магию подавления и белого шума, чтобы нас не смогли подслушать ни вживую, ни магией.

Полотняный клапан палатки опустился, отрезая нас от остального мира. Эта мера была избыточной, но она служила своей цели. Она создавала нужную атмосферу. Атмосферу абсолютной секретности.

Первым тишину нарушил принц Ги. Он нетерпеливо барабанил пальцами по столешнице, и его взгляд был холоден.

– Герцог Рос Голицын, я ценю меры предосторожности. Но моё терпение имеет пределы. Мои люди видели дым, слышали стук топоров. Я понимаю, что вы тайно строите что-то в овраге. Я Ваш союзник, не думаю, что у Вас должны быть тайны от меня. Я же принц, а не слепой исполнитель. Будут у Вас для меня объяснения?

Его голос звенел сталью. В нём слышалось оскорблённое достоинство члена королевской династии, которого держат в неведении. Его офицеры напряглись, готовые поддержать своего принца. Это был назревающий конфликт, который мог подорвать всё наше «предприятие».

Я встретил его взгляд прямо. Вместо того чтобы защищаться или огрызаться, я сделал то, чего он ожидал меньше всего. Я слегка склонил голову:

– Вы правы, принц. Прошу прощения за эту скрытность.

В палатке повисла удивлённая тишина. Ги и его люди явно не ожидали извинений.

– Мои действия продиктованы не недоверием к Вам или Вашим оркам, – продолжил я ровным, спокойным голосом. – Они продиктованы моим опытом. В любой системе, будь то армия или королевский двор, информация является самой большой уязвимостью. Чем меньше участников знают детали плана, тем меньше вероятность утечки. Это не вопрос лояльности. Это вопрос математики. Каждое новое звено в цепи удваивает риск её разрыва. Моя паранойя, как бы она ни была оскорбительна, уже не раз спасала мне жизнь. И чтобы Вы не считали, что я не доверяю лично Вам или Вашим славным офицерам, Вы должны знать, что свой план я не рассказал ровно никому, даже вслух его не озвучивал. То есть, даже пустоте вокруг себя я не доверяю.

Мой ответ был абсолютно честным. И эта честность обезоруживала. Ги смотрел на меня несколько долгих мгновений, его гнев медленно угасал, сменяясь задумчивостью. Он был не глупцом, а стратегом, и прекрасно понимал логику моих слов.

– Хорошо, генерал, – наконец сказал он, его голос смягчился. – Я, конечно же, принимаю Ваши извинения. А теперь, надеюсь, Вы введёте меня в курс дела.

– Именно для этого я вас и собрал.

Я расстелил на столе карту. Все взгляды устремились на меня.

– К очевидному. Герцог фон Кёниг создал весьма недурную для себя идеальную оборонительную линию. Кроме собственно этого коровьего брода, он контролирует все мосты, он перетащил на восточный берег лодки и иные плавсредства. Он уверен, что у нас есть только два варианта: либо самоубийственная лобовая атака, либо позорное отступление. Третий вариант, который мы пока что «показываем» – это занять оборону. «Не особенно умная тактика, – думает он, – ведь рано или поздно сюда придёт гвардия Вейрана». Он прав, стоять тут лагерем и ждать у моря погоды глупо. А прямая атака обречена на провал.

Я сделал паузу, давая им осознать безнадёжность нашего положения.

– Поэтому мы не будем атаковать в лоб. Мы ударим ему в спину. Ну, не совсем прямо в спину, не буквально.

Я указал пальцем на точку на карте, расположенную далеко к югу от наших позиций.

– Это, коллеги, город Тройхат. Сто десять миль вниз по течению, то есть чертовски далеко.

– Шесть дней марша, но мы можем пройти и за три-четыре, – прокомментировал Мурранг.

Принц Ги поморщился. В его армии не принято перебивать старшего по званию (то есть его), и манеры моих бойцов называть меня не по званию, а «командор» или «босс», а также оспаривать мои слова его временами подбешивали.

Он не понимал, что только так мы приходили к надёжным и лучшим военным решениям и смелые слова моих бойцов не раз спасали меня от ошибки.

– Да, мы можем пройти их маршем, но это будет весьма заметно. Враги проследят наш маршрут и пойдут по восточному берегу. Вернёмся к Тройхату. Город далеко от театра военных действий, слабо защищённый, с чисто символическим гарнизоном. И что самое важное, с каменным мостом, который является частью их укреплений. Фактически он находится на обоих сторонах Мары и позволяет её пересечь.

Я перевёл взгляд на Новака. Суровый ветеран, чьё лицо было испещрено шрамами, как старая карта, смотрел на меня с невозмутимым спокойствием. Он при необходимости командовал и ротой, и всем Штатгалем.

– Новак, задача как ни странно, не для Первого полка. Ты и твой батальон станете остриём нашего копья. Когда десантные платформы будут готовы, вы погрузитесь на них, но не чтобы пересечь реку. Ваша задача под покровом темноты бесшумно сплавиться вниз по реке. К рассвету вы должны быть у стен Тройхата, а если точнее, то уже внутри них. Территория порта отделена стеной, но не высокой и там почти нет гарнизона. В составе твоей ударной группы будут эльфы для возможности взобраться на стену и несколько боевых магов, чтобы высадить внутренние ворота.

Новак даже бровью не повёл. Он просто кивнул.

– Задача ясна, командор. Взять город с реки, захватить мост.

– Мост и город. Внезапность – ваш главный козырь. Гарнизон Тройхата живёт в спокойствии. В худшем случае, он ждёт угрозы с суши, а не с воды. Ты должен захватить город и каменный мост целым и невредимым. Это ключ ко всей операции.

Один из офицеров принца Ги, пожилой аристократ с седыми усами, недоверчиво покачал головой.

– План дерзкий, не спорю. Но что дальше? Три-четыре сотни воинов, даже лучших, не сможет долго удерживать город в глубоком тылу врага. Как только фон Кёниг узнает о захвате Тройхата, он отправит туда часть своих сил и просто раздавит ваш десант.

– Совершенно верно, – согласился я. – Именно на это я и рассчитываю.

Я перевёл взгляд на принца Ги.

– Герцог не дурак и поймёт, что мы захватили плацдарм для атаки с юга. Что мы плевать хотели на коровьи броды и на его мосты. У нас теперь есть свой мост, причём защищённый стеной. Старой, но надёжной. Да, далеко, но лучше пару дней топать по дорогам, чем погибнуть под стрелами его лучников. Вот здесь, принц, начинается Ваша часть плана. Как только мы получим сигнал от Новака о захвате Тройхата, вся наша объединённая армия снимается с лагеря и начинает демонстративный марш на юг, вдоль реки по направлению к Тройхату. Причём дороги сейчас берут под контроль и разведывают эльфы и гоблины Орофина. Герцог фон Кёниг, увидев это, придёт к единственно возможному выводу: мы пытаемся обойти его через мост в Тройхате. Он решит, что мы пошли на трудный, но безопасный и невозможный к блокированию манёвр.

– И он бросится в погоню, – медленно проговорил Ги, его глаза загорелись пониманием. – Он снимет свои войска с бродов, чтобы перехватить нас на марше.

– У него будут два варианта. Перейти броды и пойти по западному берегу, чтобы атаковать нашу армию на марше с тыла. И мы, и он будем уязвимы, но это вполне реально. Либо так же двинуться на юг, но по своему, по восточному берегу, чтобы слёту взять Тройхат, выбить оттуда десант, занять оборону и заставить нас стать в осаду под стенами Тройхата. Тоже, кстати, реальный вариант, потому что дороги на восточном берегу более прямые и в хорошем состоянии, у нас тут только просёлочные грунтовки.

Глава 11

Каждый солдат должен знать свой маневр

– Пройдём и по грунтовкам, ничего.

– Да. Но именно на этой стадии мы начнём герцога Эссина обманывать. Отойдя на десяток миль, мы разделимся. Ваша армия, принц, продолжит движение на юг. Вы станете приманкой. Вы должны двигаться медленно, растягивать колонну, создавать видимость многочисленности, усталости и дезорганизации. Вы должны убедить фон Кёнига, что он вот-вот настигнет и уничтожит нас всех.

– А что будет делать Штатгаль? – спросил второй офицер Ги.

Я улыбнулся:

– Штатгаль исчезнет. Пройдя несколько миль на юг вместе с вами, моя армия свернет в лес по заранее разведанным тропам. Мы затаимся. Мы будем ждать. И как только армия фон Кёнига пройдёт мимо, устремившись за вами, мы выйдем из леса. Если он пойдёт за вами с намерением ударить в спину, он сам получит удар в спину. После этого вы развернётесь, и мы возьмём его в клещи.

– А если он пойдёт по своему, по восточному берегу?

– Он оставит броды, мы их пересечём без боя. То есть, наши силы окажутся на восточном берегу, как мы изначально и хотели.

В любом случае, мы форсируем реку и окажемся в тылу у основной армии противника. В то время как он будет гоняться за приманкой, мы перережем его ударом сзади.

В палатке воцарилась тишина. Офицеры Ги смотрели на меня с большой задумчивостью.

Они были военными старой школы, привыкшими к битвам лицом к лицу, к честным ударам и предсказуемым манёврам. Мой план был для них чем-то из другого мира. Это была не битва. Это была многоходовая шахматная партия, где каждый ход был обманом.

Принц Ги медленно поднялся. Он подошёл к карте, долго смотрел на неё, прокручивая в голове все этапы операции. Затем он обернулся ко мне. На его лице не было ни тени сомнения. Вместо этого он рассмеялся. Громко, от души.

– Герцог, я согласен на Ваш план. Вариантов несколько, но это должно сработать. Даже если он оставит часть сил прикрывать броды, можно будет подавить их магией и катапультами. Это настолько нагло, что должно сработать!

Он подошёл ко мне и протянул руку:

– Мои орки не прочь прогуляется и сыграть роль приманки. Мы устроим фон Кёнигу такое представление, что он до последнего момента будет уверен в своей победе. Можешь на нас рассчитывать.

Я крепко пожал его руку.

Когда все разошлись, я поманил пальцем Фаэна.

– Слушай, друг. – сказал я, и мой голос снова стал тихим и серьёзным. – У тебя будет самая сложная и самая важная задача из всех.

Он спокойно воспринял мои слова, его лицо оставалось бесстрастным, как маска.

– Ты не поплывёшь с Новаком, не пойдёшь с принцем и не будешь прятаться в лесах. Ты и две сотни эльфов выполнят изолированную задачу, в отрыве от всех, на чужой территории, это почти самоубийство. Пожалуй, только эльфы на такое способны. Бойцов клана Орден Сияющего Орлана, их роль и на их уровне будешь выполнять ты.

– Надо всего лишь захватить столицу и убить вражеского короля? – с холодным сарказмом спросил он.

– Ну, не совсем, конечно. Но тебе предстоит сыграть чёртика, выпрыгивающего из коробочки.

– Опять твой эпитет. Расскажи хоть, что за коробочка такая, а то не совсем понятно.

– Всё сейчас объясню и нарисую.

* * *

Ночь спустилась на берега реки Мара. Как по заказу и притом без всякой магии и водяных, поднялся туман, который окутал окрестности плотным, влажным коконом.

Туман стал выше, вырос, стал плотнее, сожрал звёзды и превратил леса в царство теней.

Воздух был неподвижен, насыщен запахом сырой земли и гниющей листвы. В этой абсолютной, почти осязаемой темноте, воины двигались словно бестелесные призраки.

Сотни теней скользили от завалов из срубленных деревьев и изведённых кустов к воде. Не было слышно ни разговоров, ни кашля, ни лязга металла. Каждый шаг был выверен, каждое движение экономно и точно.

Это был первый батальон второго полка, элита моей армии, под командованием Новака. Они готовились к своей самой важной миссии.

Доспехи были подогнаны и увязаны кожаными ремнями так, чтобы не издавать ни звука. Мечи и топоры, обмотанные промасленной тканью, негромко постукивали о бедра. Лица солдат скрывались под тёмными капюшонами, их глаза были сосредоточены, а дыхание ровным. Они действовали как единый, безупречно отлаженный механизм, где каждая деталь знала свое место и свою функцию без единой команды. Это была машина для бесшумного убийства, профессионалы войны, лично подобранные и тренируемые Новаком.

Вообще Мурранг и Новак были «выше» общей иерархии и все это понимали. Хрегонн постепенно стал всё более плотно занимался сапёрами, Мурранг тяготел к решению организационных задач и корешился по этому поводу с писарем Децием, который путешествовал в обозе внутри кибитки, а Новак всё же был тактическим полководцем, офицером.

Сейчас ему впервые придётся действовать в отрыве от Штатгаля.

В физике есть такое понятие «горизонт событий». Оно стало популярно после фильма «Интерстеллар». Не уверен, что корректно понимаю, но горизонт событий работает так… Если событие происходит, но происходит оно за горизонтом событий, то оно уже не может на вас повлиять. То есть, произошло оно, не произошло, нам тут пофигу, мы не можем ни порадоваться, ни взгрустнуть по этому поводу. Оно для нас – за горизонтом событий.

Так вот, Новак выдвигался так далеко, что в реалиях этого театра военных действий мы с ним становились если не за горизонтом событий, то уж точно – вне зоны досягаемости.

И это значило что, если у него что-то пойдёт не так, мы не сможем ему помочь.

Ему придётся принимать решение самому, если что-то пойдёт не так, менять план, хитрить, бежать, нападать, бинтовать раны… В общем, хотя Новак и был старше меня и жизненный опыт у него был огромный, я за него переживал больше, чем за самого себя.

Как это ни странно, больше чем за Фаэна. Пёс его знает, но слегка раздолбайский эльф тревог не вызывал, отчего-то я был твёрдо уверен, что у Фаэна всё будет хорошо.

Я стоял у самой воды, рядом с Новаком. Его фигура, высеченная из жизненного опыта, плотных жил и шрамов, казалась частью этого мрачного пейзажа. Он не смотрел на своих людей. Он смотрел на чёрную, маслянисто поблескивающую воду, словно пытался прочесть в ней судьбу нашей вылазки. Его личного рейда.

….

Солдаты один за другим без суеты занимали свои места на плотах. Огромные платформы, детище инженерного гения Грэмма, едва покачивались на воде, принимая на себя вес десятков воинов в полной выкладке.

Я не стал произносить напутственных речей. Слова были лишними. Громкие фразы о долге и чести не имели бы здесь веса. Эти люди были не рыцарями в сияющих доспехах. Они были волками, идущими на охоту. Многие из них были членами шайки Новака ещё во времена, когда он занимался грабежами в окрестностях Матмерса. Они знали цену риска и верили не словам, а силе, хорошей стали и расчёту.

Я позволил себе грубо, по-мужски обнять Новака и похлопать его по плечу.

– Ты командир, Новак. Действуй в пределах своих целей и береги свою шкуру и своих ребят, – сказал я тихо, так, чтобы слышал только он. – В крайнем случае, если что-то пойдёт не так, отступайте лесами, придумаем что-то ещё.

В его глазах не было ни страха, ни сомнения. Только холодная, ледяная решимость.

– Всё сделаем, командор, – так же тихо ответил он.

Наши взгляды встретились. В этом коротком обмене было больше, чем в любых клятвах. Он когда-то пришёл на мой зов и прошёл со мной несколько месяцев войны. Я не подводил его, он не подводил меня. Сейчас от его действий будет зависеть дальнейший ход войны Штатгаля, куча событий и сражений. Он это понимал.

А я верил, что могу доверять ему. Намного больше, чем принцу Ги, чем официальным союзникам или чиновникам захваченных территорий, которые болтают о верности. «Верность» – это просто такое слово.

А есть то, для чего нет слова. Боец со щитом, который прикрывает меня справа, а я его – слева.

Сейчас я и Новак разрываем строй. Дай Бог, у него всё получится.

Рядом с Новаком стоял молодой маг Ластрион. Его лицо, обычно спокойное и методичное, было предельно сосредоточено. В руках он держал небольшой артефакт, тускло мерцающий в темноте. Это был «Поглотитель эха», устройство, которое они с Фомиром специально подобрали для этой операции. Он не создавал иллюзий, а действовал тоньше. Он впитывал остаточные магические эманации, делая отряд практически невидимым для стандартных систем обнаружения. Ластрион был страховкой от случайного вражеского патруля с магом-сенсором.

– Готово, Ластрион? – спросил я.

Полуэльф кивнул, не отрывая взгляда от артефакта.

– Да, командор. Поглотитель работает на минимальной мощности, чтобы не привлекать внимания. На полную включу, как только отойдём от берега. Заряда маны хватит на двенадцать часов, но, если что, волью из накопителей.

– Твой навык смены стихии магии оказался бесценен.

Маг слабо улыбнулся. Когда-то его выгнали из гильдии именно за то, что его навык казался академикам мусорным. В результате чего Ластрион увлёкся мошенничеством, связался с дурной компанией и попал на каторгу. А уже оттуда в Штатгаль, где стал правой рукой Фомира.

– Думаю, тебе хватит шести-семи. К рассвету вы будете под стенами Тройхата.

Маг кивнул и занял своё место на плотах.

Новак ступил на последнюю платформы и отдал негромкий приказ. На плоте с Новаком сидел почтовый ворон, птица, которая должна была сообщить о победе или поражении. Флегматичный ворон, несмотря на суету вокруг, дрых в своей клетке.