Текст книги "Тактик 9 (СИ)"

Автор книги: Тимофей Кулабухов

Соавторы: Сергей Шиленко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– А вы все, бойцы засады, это кто?

– Нас зовут Лесные братья, мы сообщество, братство вольных отрядов этих лесов. Раз уж случилась война, мы стали наёмниками.

Я не стал у него уточнять, чем занимаются их отряды в мирное время.

– В провинции Ойдон руководит губернатор Тосси Шлицарк? – непонимающе прокомментировал я. – Он должен был бы заниматься обороной, не так?

– Нет, – качнул головой пленник. – Вейран его отстранил за коррупцию. Теперь в этих землях правит герцог фон Кёниг.

– Из столицы его прислали?

– Не знаю.

– Лично его видел? Ну, своими глазами? – спросил я доверительно.

Пленник неуверенно кивнул.

– И как он, толковый?

– Злой как чёрт, но не дурак, это точно.

– Он нанял и задачу поставил на засаду?

– Вроде бы он, не знаю. Я не главный командир Лесных братьев, я командую только Выдрами.

– А сколько под его рукой воинов?

– Тысяч шесть, вроде. Разные… Может больше…

– Ополчение? Наёмники, рыцари?

– Всего понемногу, я не был в его лагере. Простите, герцог… Я бы может и рад сказать большее, но нас Эссин близко не подпускал и не доверял. Мы для них чужаки, так что…

– Ничего, ты помог.

Я медленно поднялся. Информация была ценной. Очень ценной. Герцог фон Кёниг – новое лицо в нашем шоу. Значит, король Вейран не сидит без дела и притянул сюда кого-то посерьёзнее, чем прежний губернатор. Его участие означало, что это не просто пограничная стычка. Это было начало полномасштабной войны.

Я посмотрел на пленника, который всё ещё стоял на коленях, дрожа от страха.

– Отведите его в лагерь, – приказал я гвардейцам. – Накормите. Потом решим, что делать с пленными.

Солдаты утащили пленника, который теперь уже не сопротивлялся, а только что-то бессвязно бормотал.

Сражение задержало движение, так что стали лагерем прямо тут же, за одним из холмов. Умарцы принца Ги в этот раз к охране своей части лагеря отнеслись серьёзнее. Кажется, до них дошло, что наняли их не для участия туристическом походе или сафари. Бруосакцы будут воевать за свою земли и у них полным-полно сюрпризов.

Но что раздражало – это назойливое желание умарцев перейти в режим «грабежи».

Вечерний воздух в штабном шатре был густым и тяжёлым. Он пах остывающим металлом, конским потом и пролитым элем, которым мои капитаны отмечали быструю и почти бескровную победу. На большом столе, сколоченном из грубых досок, лежала карта провинции. Свет от нескольких масляных ламп выхватывал из полумрака наши лица и бросал на карту длинные, колеблющиеся тени.

Фомир, мой главный маг, что-то тихо обсуждал с Фаэном, чей эльфийский профиль оставался непроницаемым. Братья-квизы, Мурранг и Хрегонн, стояли за моей спиной, как две каменные статуи. Они не участвовали в разговоре, но их присутствие создавало вокруг меня зону абсолютного спокойствия. Мы не праздновали, а работали.

Победа в засаде ничего не меняла. Она была лишь первым ходом в партии, которая будет длинной.

Сейчас наш путь шёл по тракту, к реке Мара, где были широкие Коровьи броды, подходящие для быстрого и спокойного пересечения шумной и глубокой реки. Тогда мы окажемся на другой стороне и ближе к одной из избранных нами целей.

В этот момент полог шатра резко откинулся, и внутрь, неся с собой волну шума и пьяной эйфории, ввалился принц Ги. За ним следовали двое его капитанов, чьи раскрасневшиеся лица и развязные позы ясно говорили о том, как именно они провели последние пару часов.

– Отличная работа, герцог! – прогремел Ги, хлопая меня по плечу с такой силой, что я едва не ткнулся носом в карту. В его голосе звенели нотки неподдельного восторга. – Клянусь клыками моего деда, я никогда не видел, чтобы тысячу человек разделали так быстро! Мы показали этим шавкам, чего стоит наша сталь!

Мои офицеры замолчали. Атмосфера делового совета мгновенно испарилась, сменившись напряжённым ожиданием.

Принц, не замечая перемены настроения, подошёл к столу. Его взгляд скользнул по карте, и он широким, театральным жестом обвёл несколько городков и замков, разбросанных недалеко от нашего маршрута.

– Теперь нужно развить успех! – продолжал он греметь, его голос наполнял шатёр. – Вот здесь, и здесь! Небольшие, но богатые городишки. Мои ребята пронесутся по ним огнём и мечом! Мы пополним запасы, дадим воинам развлечься после праведных трудов и покажем этому спесивому герцогу Эссину, что его ждёт! Пусть земля горит у него под ногами!

Я медленно поднял взгляд от карты. Мои глаза встретились с горящими от возбуждения глазами принца. Я дал ему выговориться, позволил его эйфории достичь пика. А затем проткнул этот пузырь одним словом:

– Нет.

Слово было произнесено тихо, почти безразлично, но оно повисло в воздухе, как стальной клинок. Гул в шатре мгновенно стих. Принц Ги опешил, его улыбка застыла, а затем сползла с лица.

– Что значит «нет»? – переспросил он, и в его голосе прорезались недоумевающие, оскорблённые нотки. – Ладно окрестности Вальяда, но местные этой провинции на нас ополчились. Мы что, оставим эту пощёчину без ответа? Это война! Солдатам нужна добыча! Это их законное право!

Я медленно встал и подошёл к карте. Я не повышал голоса. Я просто начал объяснять, как объясняют ребенку очевидные вещи.

– Я попрошу всех выйти, нам надо с Его высочеством пообщаться.

Мои офицеры, подхватив подчинённых принца Ги, покинули палатку без единого слова.

– Принц, ты мыслишь, как феодал. Как грабитель с большой дороги. Я мыслю иначе, как хирург.

Я указал тонким пальцем на один из городков, обведённых принцем.

– Вот, допустим, этот военный объект, – сказал я, – замок Вульгец. Гарнизон – сотня человек. Стены старые, но крепкие. Чтобы взять его, нам понадобится минимум неделя. Неделя осады. Это потеря времени.

Мой палец переместился на другой город.

– А это – торговый городишко Брайгнош. Гарнизона почти нет, но жители будут защищаться. Штурм займёт три дня. Мы потеряем сотню-другую бойцов. И что мы получим взамен? Несколько мешков золота, караван зерна и ненависть всей провинции? Каждый разграбленный город – это новые враги в нашем тылу. Это партизаны, которые будут стрелять нам в спину! Ты знаешь что к нам уже не подходят торговцы на привалах?

– У нас полно еды в обозе.

– Больше еды, спокойней Мурранг, – возразил я. – Наша цель – не эти мелкие городишки. Пока мы будем их громить, что лично мне и само по себе поперёк горла, враг соберёт ополчение и из чувства ненависти к нам под знамёна станут тысячи и тысячи бруосакцев. А наша цель – не топтание на месте, а столица провинции, город Эклатий. Ну либо ещё три альтернативных варианта. По идее, там сейчас сидит герцог, там его казна, там его армия. Обезглавив его, мы получим всю провинцию целиком. Без лишних жертв и разрушений.

Принц Ги смотрели на меня с откровенным непониманием. Моя логика была ему чужда. Я решил зайти с другой стороны, используя более привычные мне аналогии.

– Попробую объяснить по-другому, – сказал я, возвращаясь на своё место и снова скрещивая руки на груди. – Мы не будем грабить. Мы не будем осаждать. Мы будем идти вперёд. Быстро. Наша скорость – наше главное оружие. Каждый день промедления дает врагу время собрать новую армию, подтянуть резервы, укрепить столицу. Мы увязнем здесь, в этой провинции, как муха в меду.

– Но мои орки – умарские воины, а не прислуга! Они рискуют своими жизнями, и они имеют право на награду! Так было всегда!

– А разве я просил чистить мне сапоги, как прислуге? Разве кто-то из умарцев стирает мою одежду? Кто-то делает грязную работу, пока я лежу в теньке? Штатгаль – это работа. Мы все работаем. Мы делаем своё дело. Моё дело – тактика и стратегия и я делаю её хорошо. А мои парни делают хорошо свою часть работы.

– Но ты играешь в игрушки, герцог⁈

– Война – это всегда игра, принц, – спокойно возразил я. – Просто ставки в ней высоки. А твои «вольные воины» получают плату из моего кармана. Я обеспечиваю их едой, оружием и лечением. Этого более чем достаточно. Их работа – сражаться там, где я скажу. А не набивать свои карманы, грабя крестьян.

Я сделал паузу, вбивая каждое слово, как гвоздь.

– Если кто-то из твоих орков нарушит мой приказ и начнёт грабить, я буду считать его мародёром. А с мародёрами в моей армии разговор короткий. Трибунал и петля. Я повешу его на ближайшем дереве, для примера остальным. Вне зависимости от того, человек это, орк или эльф. И вне зависимости от того, чей он солдат. Мой или твой. Своих я уже казнил, доводилось. Потребуется, буду вешать твоих.

Я смотрел на него, не мигая. В его глазах полыхала ярость, уязвленная гордость, но сквозь них уже проступал страх. Он понял, что я не шучу. Он видел это по моим глазам.

– Условия контракта, принц, это война, а не грабёж. Это Монт и королевские полки Вейрана, а не бедные крестьяне окрестных деревень. Сейчас мы идём на Эклатию и ещё бы дойти бы до неё.

Наши взгляды встретились. В его глазах полыхала ярость и уязвлённая гордость. Он был принцем, наследником, его слово всегда было законом. А сейчас какой-то рыцарь, пусть и с герцогским титулом, отчитывал его, как мальчишку.

В моих глазах он видел лишь холодную, несгибаемую волю. Я не собирался уступать. В крайнем случае численность моей армии уменьшится.

После долгой, мучительной паузы он скрипнул зубами так, что звук разнёсся по всему шатру.

Резко развернувшись, он вылетел из шатра, чуть не сбив с ног часового.

Я проводил его холодным взглядом и не говоря ни слова, дождался возвращения своих офицеров.

– Орофин, – обратился я к эльфу.

– Да, командор? – его голос был спокоен, как всегда.

– Установи, пожалуйста, наблюдение за умарской частью лагеря.

– Использую гоблинов, – задумчиво ответил эльф, – они хорошо слушают, а если их заметят, то не почувствуют расовой ненависти.

– Добро. Мне нужно знать о каждом недовольном шепотке, о каждом пьяном разговоре умарцев. Я хочу знать, о чём они говорят, о чём думают, и кто из них самый большой смутьян. Этот конфликт не исчерпан. Он просто отложен. И я хочу быть готов, если он вспыхнет снова.

– Будет сделано, командор, – кивнул Орофин и бесшумно вышел из шатра, чтобы отдать распоряжения.

Я снова посмотрел на карту. На следующее утро мы продолжим марш. Армия будет двигаться вперёд, подчиняясь моей воле. Солдаты Ги будут недовольно перешёптываться, но они будут идти.

Однако я не питал иллюзий. Семена бунта посеяны. И теперь вопрос был лишь в том, когда они дадут всходы. И смогу ли я выполоть их до того, как они уничтожат весь наш урожай.

* * *

Последующие три дня марша прошли в обманчивой, почти звенящей тишине. Дорога разворачивалась перед нами серым полотном, и призрак армии герцога Эссина, казавшийся таким реальным после допроса, постепенно таял. Он превратился в страшилку, которую у походного костра рассказывали новобранцам, не более.

Особенно быстро это произошло в рядах наёмников принца Ги. Пережив короткий испуг и приступ злости из-за моего запрета на грабежи, они ударились в другую крайность. Их захлестнула пьяная, разнузданная эйфория. Они на своих глазах видели, как тысяча профессиональных головорезов была уничтожена почти без потерь с нашей стороны, и из этого сделали простой вывод, что мы непобедимы. Их поход превратился в шумный, балаганный парад. По холмам целыми днями разносились похабные солдатские песни, они громко, ссорясь и хохоча, делили ещё не захваченную добычу из столицы провинции.

Мои солдаты Штатгаля молчали. Они просто шли, с привычной холодной эффективностью, их походная броня покрывалась слоем дорожной пыли и грязи, а взгляды непрерывно сканировали окрестности. Бывшие каторжане, но эта часть их жизни была в прошлом, крепко забыта, а в головах сидел другой образ жизни и поведения. Они были умнее. Вынуждены быть умнее. Они знали что за глупость платят кровью или жизнью. Лёгкая победа часто служит лишь прелюдией к более жестокой и кровавой битве. Их идеальная дисциплина была немым укором тому хаосу, который царил в арьергарде союзников. Мне не нужно было отдавать приказы или напоминать об осторожности. Они нутром понимали, что враг не разбит. Он просто отошёл, чтобы выбрать лучшее поле для следующего сражения.

И этим полем стала река Мара.

Первым врага обнаружил Фаэн. Его эльфийская разведрота, как всегда, двигалась на несколько километров впереди основной колонны, бесшумными тенями скользя по лесам. Я получил от него короткий, лишённый всяких эмоций сигнал по Рою.

«Командор, вижу знамёна. Противоположный берег. Похоже, мы пришли».

«Нас ждут?».

«Да».

На противоположном берегу, на господствующей высоте, реяли десятки знамён с гербом фон Кёнигов. Чёрный орёл на золотом поле. Вражеский лагерь был разбит с идеальной, почти математической точностью. Он контролировал все подступы к реке на несколько километров в обе стороны. В утреннем свете я мог различить блеск стали и тёмные фигуры солдат, патрулирующих берег.

Я достал подзорную трубу. То, что я увидел, подтвердило мои худшие опасения. Это был не просто лагерь, а оборонительная позиция. Хорошо укреплённая, продуманная, смертоносная.

Но для полной картины мне нужно было больше, чем позволяла оптика моей подзорной трубы.

Я закрыл глаза и активировал Птичьего пастуха. Мое сознание стремительно взмыло в небо, превращаясь в невидимого наблюдателя, парящего на высоте в несколько сотен метров. То, что я увидел, отрезвляло, как удар ледяной воды по лицу.

А он хорош.

У каждого брода, на берегу, где река становилась мельче и течение было не таким быстрым, были вырыты траншеи в полный рост. В них, там, где на дне траншей плескалась водичка, проступающая из грунта, как зубы дракона, торчали из земли толстенные колья. После рвов были отсыпаны земляные насыпи, края которых укреплены сплетением веток и нагромождением камней. Да, и рвы и насыпи можно преодолеть, но это должны будут делать войска, которые только что вышли из воды.

При этом на насыпях были оборудованы позиции для стрелков, то есть по мере перемещения моих отрядов при форсировании реки их будут осыпать стрелами. Не удивлюсь, если у герцога Эссина припрятаны и баллисты, которые ударят по скоплениям.

Попытка форсировать реку в лоб превратится в кровавую баню.

Глава 7

Уперлись в стену

Ну и как вишенка на торте, я заметил даже несколько магов, которые сидели у самой воды. Руки чёртовых колдунов были опущены в реку, и они насыщают воду и прибрежный ил своей силой и магией.

Все вражеские маги – подлые колдуны, а все наши маги – славные работники магической сферы.

Так вот, вражеские земляные черви готовили свои бесчестные стихийные заклинания, чтобы в нужный момент превратить броды в вязкую, засасывающую трясину.

Вдоль берега ходили два патруля лёгкой пехоты, идеально экипированные, двигающиеся с отработанной слаженностью. Это были не наёмники или разбойный сброд, а вполне себе профессиональные солдаты, вероятно, гвардия герцога.

Оценить численность армии герцога было трудно, поскольку большая её часть пряталась в хорошо замаскированных схронах, землянках, под деревьями. Под открытым небом никто не стоял, не бродил, не бездельничал, однако вероятнее всего пленный атаман был прав. Их где-то 6–8 тысяч, то есть вдвое меньше, чем нас, впрочем, их позиция давала им колоссальное, подавляющее преимущество.

Я и сам любил позиционное преимущество.

Классический пример в военной науке – это причина, по которой Японская империя не напала на СССР в годы Войны. Несмотря на колоссальное численное преимущество в сухопутных войсках, их генералы просчитали, что Сибирь, где предстояло потенциально воевать, по большей части – непроходимые леса и болота. Ну а воевать придётся вдоль железных дорог в узких коридорах, шириной всего-то пару километров, когда численность уже не будет иметь значения.

Были у них так же и другие причины, в том числе риски партизанской войны, но они прекрасно понимали, что численность – это не всё.

Так и сейчас, броды были шириной в пару сотен метров. Великолепно, если нужно просто тихо-мирно перейти на другую сторону, но если это поле боя шириной в две сотни метров, то попытка пробиться в лоб обернётся гарантированной катастрофой. Мой противник – отменный тактик, чёрт его подери.

Я опустил своё сознание обратно в тело. Эйфория последних дней окончательно развеялась, уступив место холодному, трезвому расчёту с примесью досады.

Ну, а что я хотел? Сам же сократил численность любителей атаковать меня в лоб конным клином.

К этому моменту ко мне подъехал принц Ги. Его лицо было мрачным. Вероятно, его разведка донесла информацию о развёрнутых против нас ловушках и примитивных, но ой каких действенных фортификационных мерах.

Армии остановились.

Шум и песни умарской армии стихли, когда новость о вражеском лагере разнеслась по рядам.

Принц Ги, привстав на коне, смотрел в подзорную трубу, и его обычная напыщенность уступила место кислой мине профессионального вояки, оценивающего диспозицию.

– Проклятье, – процедил он сквозь зубы. – Этот вражеский герцог нас ждал. Этот человечишка не так прост, как те оборванцы в лесу. Он знал, куда мы идём, и подготовился.

Он опустил трубу и посмотрел на меня. В его глазах больше не было ни эйфории, ни обиды. Эмоции улетели со стола, началась трезвая оценка ситуации.

– Ну… Если бы я курил, то сейчас набил бы трубку и закурил, – сказал я.

– Форсировать реку под таким огнём – значит положить половину армии на дно, – констатировал он очевидное. – Даже магические щиты Фомира не выдержат прямого попадания из требушета. А если бруосакские маги превратят брод в болото, мы просто увязнем там, как свиньи в грязи. Станем лёгкой мишенью.

Я молча кивнул. Мой «геймерский» мозг уже просчитывал варианты. Лобовая атака: восемьдесят процентов потерь, шанс на успех – не более пяти. Неприемлемо. Это была патовая ситуация, шахматная головоломка. И я ненавидел патовые ситуации.

Пока смотрел на принца, активировал Рой и отдал приказ.

«Отступаем на три километра. Мурранг и Новак, оцените место под лагерь. Полагаю, нам подойдёт место в гряде холмов. Будем строить укрепления. Разведке прочесать местность, придумать позиции для дозоров».

Мои слова были чёткими и не допускающими возражений.

– Так что, герцог Рос?

– Мы не будем атаковать в лоб и не будем лезть на рожон сегодня. Противник чего-то такого от нас и ждёт, а поступать так, как от нас хочет враг – это примерно как самому сплести себе удавку и накинуть на шею. А оставаться на берегу может быть опасно с точки зрения досягаемости. Я и сам такой фокус проделывал с герцогом Гуго, когда он разбил лагеря вблизи стен Вальяда, за пределами дальности луков и арбалетов, но не учёл, что я могу построить требушеты.

Принц Ги кивнул. Он понимал необходимость держать дистанцию вне зоны досягаемости вражеской артиллерии.

«Орофин. Как там твои эльфы и гоблины?».

«Гоблины подустали, но могут сражаться, эльфы свежи как утренние цветы и опасны как стая львов».

«Поэтично. Нет, про драку речь не идёт. Мне нужна глубокая разведка».

«Насколько глубокая?».

«Настолько… Пошли, пожалуйста, отряды вдоль реки двумя потоками, вблизи воды и подальше от реки».

«Ищем притаившихся врагов?».

«Ну, это тоже, но в целом, надо посмотреть, есть ли рыбацкие поселения, может удастся разжиться лодками и переправиться выше или ниже по течению, может быть есть другие броды или мосты? Словом, для начала на десять миль выше и ниже нужно пройтись и посмотреть варианты обхода армии герцога Эссина».

«Сделаем, командор».

Армия, так и не вступив в бой, медленно отошла назад. Чувство лёгкой победы сменилось раздражением и ощущением тупика.

Мы не дошли до цели, и она теперь казалась неприступной. Стремительный блицкриг остановился на половине пути.

Мы должны были осадить крупный город, по первоначальной задумке столицу провинции Ойдён, город Эклатий. Однако город этот был по ту сторону реки Мара, причём до него ещё пара дней пути. Не люблю хвалить врагов, но герцог Эссин совершенно верно определил и нашу цель, заметил игнорирование мелких городков и сёл, просчитал и маршрут, подготовив встречу в самом, наверное, «узком» месте этого пути.

Мара – река не особенно широкая, в некоторым местах всего-то метров сто, то есть её может перелететь стрела, пущенная из тяжелого лука. Но она чертовски глубока, у неё тёмные воды и мощное течение. Настолько глубока, что по ней ходят торговые баржи и водится крупная зубастая рыба. Такую реку сможет переплыть опытный пловец, но налегке и уж точно не форсирует целая армия. Точнее сказать, она в ней утонет.

Там, где были броды, река была потише, спокойнее, но платой за это была ширина реки, она тут доходила до полукилометра. Пятьсот метров трясины и уязвимости. Некисло.

«Фомир, я предполагаю ответ, но ты всё же скажи, заморозить реку ты и твои бравые маги не смогут?».

«Босс, это как бочку пытаться нагреть свечкой. Мы заморозили реку Дана под Вальядом, потому что вода там стоячая и была зима, а тут… Течение приличное, масса воды будет сносить формируемые участки льда. К тому же – ну заморозим мы свой берег, а ближе к середине маги окажутся в зоне досягаемости вражеских катапульт и стрел. Даже если бы на той стороне никого не было, я бы посчитал, что это за гранью возможного, а так… Ноль шансов».

«Я тебя понял».

Маги не смогут заморозить реку. Предсказуемо, но надо было спросить.

Специализированных отрядов, вроде морпехов, боевых пловцов, у меня не было. Не было их и у принца Ги. Конечно же, многие мои солдаты, представители разных рас могут плавать и при желании можно подобрать снаряжение полегче, собрать батальон пловцов, они пересекут реку и…

И что? Что сможет батальон лёгкой пехоты против армии герцога Эссина? Нападут с тыла? Без поддержки от основной части Штатгаля их просто окружат и положат во сыру землю. Смысла нет, я просто потеряю бойцов.

Нет, тут нужно что-то другое. И желательно, чтобы это не превратилось в стояние на реке Угре. Потому что в этой ситуации я буду не просто ханом Ахматом, который постоит и уйдёт, ко мне в тыл рано или поздно ударит войско Вейрана, закончив мою личную историю.

Вечером я стоял на холме, глядя на далёкие огни вражеского лагеря на том берегу. Две армии замерли в безмолвном противостоянии, разделённые широкой водной преградой. Теперь начиналась другая игра. Игра на выдержку, хитрость и поиск нестандартного решения.

С другой стороны, я понимал, что именно в таких «головоломках» и заключалась моя истинная сила.

Ночью, когда в лагере всё стихло, я сидел в своём шатре над картой. Орофин, Фаэн и их разведчики уже начали присылать первые донесения.

В штабной палатке было тихо. Эта тишина давила сильнее, чем грохот битвы. Мы собрались за большим столом, на котором была расстелена подробная карта региона. Несколько флажков обозначали наши текущие позиции на этой стороне реки Мары, а противоположный берег пестрел красными пометками, сделанными рукой Фаэна.

В основном ничего хорошего там не было отмечено, только патрули и укрепления врага.

Кроме меня и моих верных квизов, здесь были все ключевые фигуры. Фомир, мой главный маг, сидел с отрешённым видом, но его пальцы нервно теребили кожаный шнурок на шее. Хайцгруг, командир Первого полка Штатгаля и мой самый опытный ветеран, стоял, скрестив руки на груди. Его лицо, похожее на высеченную из камня маску, не выражало ничего, кроме предельной концентрации.

Эльфы мою задачу перевыполнили. Они допросили нескольких попавшихся под руку крестьян.

Да, хорошая новость в том, что никаких войск Эссина по эту сторону реки не было, как и риска нападения от них. Не было крупных поселений, а жители сёл скрылись в лесах, либо бежали на восточный берег.

Плохая новость в том, что мостов через Мару крайне мало. Все мосты в радиусе пятидесяти миль были либо разрушены, либо охранялись (а таких осталось всего три) усиленными гарнизонами. Лодок не было, их все согнали на противоположный берег. Герцог фон Кёниг работал методично.

Конечно же, я был в состоянии выбить гарнизон, охраняющий мост, для этого задействовать Первый полк или даже Сводную роту, однако вместе с разведчиками ходили бойцы, которые были переведены из роты Фомира, недоученные (а вернее, не инициированные) маги, которые заметили, что мосты заминированы магическими разрушающими заклятиями.

То есть к моменту, когда я смогу разбить гарнизон моста, самого моста не будет существовать. Тоже действие, которое не принесёт результата.

Я водил пальцем по изгибам реки, мой мозг анализировал десятки вариантов, и все они вели в тупик. Пока что. Но я продолжал смотреть, впитывая каждую деталь, каждую линию, нанесённую картографом.

И вдруг я заметил то, что пропустили все остальные.

Небольшой, почти незаметный приток, тонкой синей нитью впадавший в Мару гораздо южнее, миль за тридцать от нашей позиции. На карте он был едва обозначен. А рядом с ним стоял крошечный значок.

– Орофин, видели твои парни тут посёлок?

– Там заброшенная лесопилка.

– А чего забросили?

– Лес вывели и забросили.

Я задумался. Вокруг нас полно леса. Вырубить его, построить плоты для переправы? Вариант. Пока что я просто собираю варианты.

Напротив меня сидел принц Ги. От его вчерашней спеси и сегодняшней растерянности не осталось и следа. Сейчас он был собранным, серьёзным военачальником, который понимал, что весёлая прогулка закончилась. Его капитаны стояли за его спиной, и на их лицах тоже читалось непривычное для наёмников напряжение.

Я обвёл всех взглядом и кивнул Хайцгругу.

– Начинай, лейтенант. Общая тактическая картина.

Хайцгруг шагнул к столу. Его голос был сухим и безэмоциональным, как доклад министра экономики. Он говорил только факты, цифры и расчёты.

– Данные разведки подтверждают визуальное наблюдение. Противник занимает идеально подготовленную оборонительную позицию. Ширина реки в предполагаемых местах переправы составляет от трёх до пяти полётов стрелы. Скорость течения, по оценкам, около полутора саженей в секунду. Это значит, что даже самый сильный пехотинец будет двигаться по дну медленно, борясь с потоком.

Он указал на красные пометки у бродов.

– Следует исходить из пессимистичного предположения, что противник пристрелял артиллерию по всем трём коровьим бродам. Дистанция стрельбы требушетов составляет от четырёх до шести стадий. Но даже если требушетов у них нет, то есть катапульты, которые начнут пострел после первой трети дистанции реки. А может быть, прямо на берегу. Фактически враги держат под огневым контролем всю зону переправы. Мы окажемся под шквальным огнём, едва войдя в воду.

Он сделал паузу, давая цифрам осесть в сознании присутствующих.

– По приказу командора я смоделировал несколько сценариев. Самый оптимистичный, при условии, что мы сможем подавить часть артиллерии магическим огнём и использовать магические щиты, даёт нам потери в двадцать процентов личного состава ещё до выхода на берег на восточном берегу. От тысячи до двух тысяч бойцов утонут, будут раздавлены камнями или пронзены болтами, так и не вступив в бой.

Он посмотрел на меня. Хайцгруг знал, что я ненавижу пустые потери. Я и просто потери терпеть не могу.

– Более реалистичный сценарий, с учётом возможных магических ловушек, о которых скажет мастер Фомир, а ещё хуже, он их не обнаружил – увеличивает потери до сорока, а то и пятидесяти процентов. Высадка на вражеский берег превратится в бойню, где у нас будет мало шансов. После форсирования пехота будет сражаться против врага, который засел за валом и без возможности построиться в боевые порядки, то есть – рассыпанным строем. Вероятно, тактические командиры отделений и взводов будут оторваны от своих подразделений, отряды смешаются, сражение произойдёт хаотично. Мы будем сражаться в меньшинстве, измотанные переправой, против свежего, укрепившегося противника. Моё мнение… Форсирование бродов является тактическим самоубийством. Доклад закончил, лейтенант Хайцгруг.

Хайцгруг закончил и вернулся на свое место. В шатре снова воцарилась тишина. Его слова, лишённые всяких эмоций, произвели эффект гораздо более сильный, чем любые панические выкрики. Это была холодная, голая математика войны. И она была не в нашу пользу.

Теперь была очередь Фомира. Он откашлялся и встал. Подходить к столу он не стал.

– Орк Хайцгруг обрисовал физическую сторону проблемы. Я добавлю магическую. Наши маги-разведчики подтвердили наличие как минимум трёх групп боевых магов на том берегу. У них было время провести работу с местностью, заложить магические ловушки на дне реки по бродам.

– А что, можно закрепить магию на дне реки? – осоловело спросил Новак.

– Да, опытный маг может. Например, круговой знак, напитанный магическим зарядом. В общем, они явно провели «минирование» и другую работу с местностью.

Фомир подошёл к карте и обвёл пальцем прибрежную зону.

– Что мы засекли, а есть риск, что идентифицировано не всё. Они насыщают прибрежный ил и воду элементарной магией земли и воды. Это стандартная, но очень эффективная практика. В нужный момент они активируют заклинания, и дно реки превратится в вязкую трясину.

– Сможем развеять их магию? – спросил Мурранг.

– Сможем, но в непосредственной близости и это требует времени.

– То есть, прямо в бою, когда они уже будут активны? – мрачно спросил принц Ги и оглянулся на своего мага, обвешанного амулетами как новогодняя ёлка немолодого орка.

– Да, Ваше высочество, я подтверждаю оценку своего коллеги, – степенно прокомментировал он.

– Кроме того, – продолжил Фомир, – Бруосакские маги создали зоны магического подавления. Это своего рода «глушилки» для наших заклинаний. Любая наша попытка наложить на солдат щиты, усиления или лечащие ауры будет встречена мощным контрударом. Мы его, конечно, преодолеем, этот контрудар, но в ходе боя это приведёт к магической дуэли прямо над головами наших штурмующих отрядов. Будут потери и среди магов, но главное, что эффективность нашей поддержки упадет практически до нуля. Мы не сможем ни защитить, ни вылечить, ни ускорить наших людей.

Он посмотрел на меня усталыми глазами.

– Короче, я согласен с Хайцгругом. С точки зрения магии, форсирование реки в лоб – это абсолютно проигрышный вариант. Мы потеряем людей и магов, и не добьёмся ничего, кроме позорного разгрома. Как там… Магистр Фомир доклад закончил, кажется?

Теперь все взгляды были устремлены на принца Ги. Все ждали, что он, верный своему воинственному нраву, начнёт кричать о доблести, чести и необходимости показать врагу нашу отвагу. Я приготовился к очередному спору.

Но принц молчал. Он хмуро изучал карту, постукивая костяшками пальцев по столу. Его лицо было сосредоточенным и серьёзным. Наконец, он поднял глаза.

– Ваша светлость герцог Рос… скажу только, что мои разведчики докладывают то же самое, – сказал он неожиданно спокойным голосом. – Этот герцог фон Кёниг, будь он проклят, знает своё дело. Он выбрал удачное… то есть удачное для них, место для обороны и пока мы шли маршем, провёл большую работу, чтобы расставить для нас капканы.