Текст книги "Последний шаман Цитруса (СИ)"

Автор книги: Тим Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– А чего мы не нарушали? – резонно спросила Гоша.

Снежок задумчиво хмыкнул. Они взбежали по лестнице. На верхней ступеньке Гоша ощутимо толкнула его острым плечом – чтобы оказаться сверху первой. Ну, и в кабинет, ясное дело, тоже первой влетела.

На огромном столе лежала россыпь конфет. Чернофф пригласил обоих садиться, кивнул на сладости. Гоша скривилась, и Снежок, протянувший было уже руку, замер, вопросительно покосился на нее.

– Тряпка, – бросила она ему. Перевела взгляд на отца и с хитрым прищуром сказала. – Прибыл, обнимал, целовал, принес сладкое, значит, пытается подкупить. Значит, что-то плохое скажет. Да, бать? Колись. Кто умер?

– Типун тебе, – погрозил ей пальцем мистер Чернофф. – Но в целом Гоша права, Мэй. Есть к вам серьезный разговор.

– Ха! – снова сказала Гоша.

– Пока мы разгружались, я говорил с МакКейном

Снежок тихо вздохнул, а Гоша тут же схватила его руку под столом. МакКейн был представителем власти, а Снежок, как ни крути, – контрабандным ребенком. Это Зака МакКейн, судя по всему, любил. А Снежка мог и отправить куда подальше. Прощай тогда дом, прощай семья, прощай Гоша.

– Ага, с МакКейном он говорил, – фыркнула Гоша. – Будто этот боров говорить умеет. Он, бать, не человек – он радио. Он говорит голосом Миста.

– Маргарита, – строго оборвал ее Чернофф. Гоша пожала плечами, но замолчала. Правда, ненадолго. И помолчав, уточнила:

– Так что тебе сказал голос Миста?

– Голос Миста, – после тяжелого усталого вздоха проговорил Чернофф, – сказал вам держаться подальше от шаманенка.

– Ты смотри, – уважительно покосилась на Снежка Гоша. – Угадал!

И с преувеличенной серьезностью воззрилась на отца.

– И чем он это аргументировал? Мы портим его золотому мальчику карму? Репутацию? Подхватит от нас еще чего-нибудь?

– Ну, вся в мать, – добродушно рассмеялся мистер Чернофф и заговорил совсем ласково. – Змеюка ты подколодная, ты хоть дослушай, прежде чем ядом плеваться!

Гоша выпустила ладонь Снежка, скрестила руки на груди и задрала нос.

– Не вы на него – он дурно на вас влияет. Держитесь подальше. Сидите потише. Не покидайте поселка. Никаких больше вылазок на запрещенные территории. Глядишь, все и уляжется.

– Что уляжется? – тут же вскинулась Гоша.

– Он опасен, – отчеканил отец. – Пока вы не познакомились, ты где гуляла? Тут, возле дома. Вот тут и гуляй. А с ним рядом – опасно. Мист думает, вы вместе чудите. Но я-то знаю: вы дети умные, а этому – только на Рейну дорога. Во Флот. Чтоб его там построили, гайки чтоб ему подкрутили. К тому же он, считайте, человек Миста, а от Миста и всех его людей надо держаться подальше. Запомните, дети: как можно дальше. Мист куда опаснее. Насколько – вам лучше не узнать никогда. Так что ситуация сейчас, можно сказать, опасна вдвойне.

– Да ты боишься! – прищурилась Гоша.

– За вас, – пояснил отец. – За тебя и за Мэя. Как иначе? Вы – мои дети.

– Все вы боитесь, – сказал Гоша. – Мист боится Чужих. Ты – Миста. И за нас. Рэй боится за всех. И всех. И Миста. И Зака. А Зак никого не боится. Вам не надоело бояться?

– Гошенька, – мягко сказал отец. – Ты злишься, козочка, я понимаю. Но твой Зак скоро улетит. Это уже точно, абсолютно точно. Не привязывайся к нему.

– А если я уже привязалась? – спросила Гоша с вызовом, и голос у нее нехорошо задрожал.

– Тогда чем раньше начнешь отвыкать, тем лучше, – жестко отрезал отец. – Никаких больше контактов с ним. Поняли?

И так как Гоша мрачно молчала, развернулся к Снежку. Уставился прямо в глаза, и Снежок тихо ответил за них обоих:

– Поняли.

Гоша фыркнула, поднялась из-за стола и решительно вышла, хлопнув за собой дверью.

– Вся в мать, – с легкой улыбкой повторил отец, глядя ей вслед. А потом стал серьезным и вновь развернулся к Снежку. – Ты проследи за ней, парень, хорошо? Ты умница, я знаю. И я тебе доверяю, понял? Она-то – баба, что с нее возьмешь. Но ты – ты мужик. И мой сын.

Снежок смотрел с опаской и легким недоверием. Он всегда так смотрел, когда Чернофф называл его сыном. И никак не мог понять, с чего это ему доверяют.

И тихонько тащил со стола конфеты в карман. А Чернофф старательно не смотрел на его руки.

– Ну, иди, – сказал он, когда карман был полон. – Поговори с ней, хорошо? А я посмотрю, что с твоим бордом.

Снежок послушно поднялся и направился к Гоше в комнату. Постучал, проигнорировал “вали отсюда, мелкий!” и вошел. Осторожно прикрыл за собой дверь. Гоша прямо в ботинках сидела на кровати, обнимала подушку и смотрела поверх нее очень сердито.

Снежок высыпал на кровать конфеты. Сам сел рядом и тихо сказал:

– Все не ешь, оставим Заку.

Гоша подозрительно прищурилась.

– Он устал, – Снежок кивнул на дверь, – скоро уснет. Выпьет перед сном. Будет спать крепко.

– Ты хочешь нарушить запрет отца? – недоверчиво уточнила Гоша.

– Я прибыл на Цитрус на корабле контрабандистов, – напомнил Снежок. – Как думаешь, я был очень послушным мальчиком?

И улыбнулся.

***

И Гоша будто впервые увидела его.

Улыбался Снежок редко, а улыбка у него была светлая. Он сразу становился как будто бы старше. И красивее. Может быть, даже красивее противного Зака, с его оранжевыми глазами и чертовой косичкой.

Глава 5. Пирамиды

Ивор перемахнул забор и с хрустом приземлился в подзаборный куст. Родители Рэя пытались создать сад в маленьком дворике. Думали, так будет уютнее. Думали, так возникнет ощущение, будто они дома. Но было наоборот. Темная, с перекрученными стволами, местная флора прямо-таки кричала: вы не дома, ребята. Тут все не так. А так – никогда не будет.

Сама природа протестовала против создания земного уюта. Природе старательно помогал Ивор. Он жил совсем рядом – за двухметровым забором. А заборы никогда не были ему помехой.

Рэй оторвался от монитора, на котором почти начертил схему для новой гидравлической системы укладчика дорог. В последний год обучения в школе он отошел от хулиганских дел и от всей их хулиганской компании. Вот как с той машиной случилось – так и отошел.

Ивора и команду видел куда реже, но те зла не держали. Кивали издали. И Ивор иногда в гости через забор прилетал. Все не оставлял попыток вытащить на прогулку. Но Рэй знал, чем эти прогулки заканчиваются, и прятался за мониторами. Вполне оправдано прятался – им всем стоило бы уже думать о поступлении.

– Опа, – сказал Ивор, подошел, навис над сидевшим на бревне Рэем и заинтересованно уставился в его монитор. – Рисуешь?

– Это чертеж, – отметил Рэй. – Отец предложил попробовать...

– Ах, па-апа... – понимающе перебил Ивор.

Рэй нажал на кнопку, свернул монитор и сердито уставился на Ивора снизу вверх.

– Я готовлюсь к поступлению, Ив. Да, отец дает мне советы. Потому что, знаешь, не всем хочется тупо взять и пойти в долбаную Академию Флота!

– Думаешь, чтобы туда поступить, ничего не надо делать? – вкрадчиво уточнил Ивор.

– Ну, почему, – пожал плечами Рэй, – можно прыгать через заборы, бить людей, ломать кусты, генераторы…

– Думаешь, это так просто? – еще раз уточнил Ивор. Все еще вкрадчиво, но уже со вполне ощутимой в голосе угрозой. – Раз плюнуть, да?

– Времени у тебя твоя подготовка, судя по всему, немного отнимает, – пожал плечами Рэй и поднялся. Чтоб Ив не нависал над ним так сильно. Конечно, Ив все равно продолжил нависать – он все еще был выше. К последнему классу Рэй почти догнал его в росте. Почти.

“Заторможенный ты, землянин, – говорил Ив, – растешь вон тоже заторможено”.

– Потому что сидеть сутками напролет на жопе – не значит “учить”, – пожал плечами Ивор. – Ты ж закопался в эти свои… картинки. И либо ты очень тупой, раз никак не выкопаешься, либо прячешься за ними.

И доверительно заглянул в глаза:

– Признайся, землянин, ты нас боишься теперь что ли? Меня и парней? – и с деланным сочувствием протянул. – Мы чем-то напугали деточку?

“О-о, – мысленно протянул Рэй, – началось”.

Он все ждал, когда начнется. И уже понадеялся было, что не начнется. Но оно началось. Его хулиганское прошлое пришло за ним. Сломало куст и пришло.

Рэй вздохнул, попытался подобрать ответ, не смог и неожиданно честно сообщил:

– Я себя боюсь.

– Так ты опасный па-арень, – почти не меняя интонации протянул Ивор. – Ну да, да… Вон какую страшную картинку нарисовал...

– Да хватит ржать! – возмутился Рэй. Вслух Ивор, конечно, не ржал, но там по глазам все было видно.

– Что ты! – Ивор поднял руки. – Страшно над тобой ржать. Ты ж опасный.

– И умный, – напомнил Рэй. – И в отличие от вас, мне есть чем заняться.

Ивор прищурился. Задумался над чем-то на мгновение, а потом будто решился.

– Ладно, – неожиданно серьезно сказал он, деловито отодвинул Рэя, сел на бревно и развернул его монитор. Сунул туда свою карточку. – Смотри, умный. Вот ландшафт. А вот цэшка. Здесь – вводные данные. Ну, как? Сможешь решить задачу? Время пошло.

– Время? – машинально переспросил Рэй, растерянно глядя на монитор. Схематичная ландшафтная 3-Д карта медленно вращалась перед глазами. В углу вращался в обратную сторону такой же схематичный летательный аппарат, и от этих вращений немного мутило.

Рядом с изображением аппарата лениво ползла строка цифр и буквенных обозначений. Справа так же неспешно двигался сверху вниз непонятный столбец, все надписи в котором виделись не иначе как шифром.

– Оно все специально в разные стороны крутится? – спросил Рэй.

– Ага, – кивнул Ив, самодовольно ухмыльнулся, будто это он сам нарисовал, и напомнил. – Время. Видишь? Противник на подлете.

– Не вижу, – честно признался Рэй.

– И кто теперь умный? – спросил Ив и принялся вбивать в ползущий столбец свои данные. Рэй, кажется, впервые видел, чтоб Ивор взял в руки монитор. В школе он так ничего и не учил. А здесь – пальцы легко и уверенно скользили по сенсорам, ландшафт двигался, повинуясь его касаниям, линии, возникшие вверху – траектории полетов, как понял Рэй, – поворачивали, изламывались, тянулись вперед и вновь поворачивали.

Данные рядом с цэшкой менялись по мере того, как Ивор вводил свои. Совершенно Рэю непонятные.

– Это тебе не картинки рисовать, – бормотал Ивор себе под нос.

– Чертежи, – исправлял Рэй, заглядывая ему через плечо.

– Не чертежи чертить, – отстраненно исправлялся Ивор. – Вот так. И теперь так. И… так!

Нажал последний раз на “ввод” и, картинно взмахнув рукой, свернул монитор, встряхнул, поймал в ладонь карточку. Синие глаза победно сверкнули.

– Я даже не понял, ты правда что-то сделал, или ввел набор символов от фонаря, – честно сообщил Рэй.

– Правда что-то сделал, – сказала Ивор. – Это пробный тест. На поступлении будут такие. Я тренируюсь.

– И что именно ты сделал? – спросил Рэй.

– Тебе интересно? – удивился Ивор. – Это же всё хрень, примерно как генератор ломать, разве нет?

– Хорошо, – вздохнул Рэй, – признаю. Это немного сложнее, чем сломать генератор. Но будь у меня время разобраться в этом…

– А ты не разберешься, – фыркнул Ивор, – тут нужно быстро соображать. А ты медлительный.

– Я медлительный?! – возмутился Рэй.

– Бегаешь ты быстро, – охотно пояснил Ивор, – а думаешь медленно. И нерешительно. Тряпка то есть.

И поднялся, оставив монитор на земле.

Рэй не стал объяснять ему, что он как раз очень решительный. Вот решил больше не связываться с ними, и не связывается. Даже если тошнит уже от чертежей и домашних работ, и от этих кустов.

Не связывается – и все тут. И пусть тошнит.

Он ведь нормальным человеком хочет стать. Пусть даже не хорошим – хотя бы нормальным. И очень старательно не думает о том, что на самом деле ему ничего не хочется...

– Ладно, – серьезно сказал Рэй, точно так же серьезно и деловито, как пару минут назад говорил Ивор, – ладно. Хочешь поспорить? Я сделаю тебя в этих твоих тестах.

В конце концов, подготовиться еще к одному варианту экзаменов, думал он, это ведь не с плохой компанией гулять. И безопасно, и правоту свою доказать можно, и смена вида деятельности не помешает.

– Ты?! – с непередаваемой интонацией переспросил Ивор.

– Возьму и поступлю в элитный корпус твоей Академии, – Рэй с вызовом скрестил руки на груди. – Буду тобой командовать. Я же умный.

– Да без вопросов, – ухмыльнулся Ив. – На что спорим?

– На твой дом, – сказал Рэй. – Снесу его к чертовой матери. Чтобы в будущем никто не лез на мою частную собственность и не ломал кусты.

– Да хоть на десять домов, – согласился Ивор. – Тебя в Академию на порог не пустят. Ты же в курсе – чтобы поступить туда, не говоря уже об элиткорпусе, нужно физподготовку сдавать?

– Да нормальная у меня подготовка! – всерьез рассердился Рэй. До чертиков надоело, что его – с подачи, с постоянных подач Ивора – безо всякой на то причины считают слабаком. Да, он с Земли, он до сих пор не может привыкнуть к их прическам, одеждам и местным перекрученным стеблям растений. Но он, черт побери, ничем не хуже их!

– Ага! – насмешливо фыркнул Ив.

– Хочешь проверить? – Рэй вышел из себя окончательно, с силой толкнул его в плечо. – Давай. Давай проверим! Я же с чертовой Земли! – толкнул еще раз. – На меня раз плюнуть – развалюсь!

Третий раз толкнуть не получилось – Ивор перехватил руку, заломил запястье в болевой захват и попытался швырнуть его на землю. Сохранить равновесие не удалось, но, падая, Рэй утащил его за собой. Они покатились по серой пыли, Рэй наносил удары, пропускал сам, пытался вцепиться в волосы, чтоб оттащить, чтоб дать себе простор для размаха, но не выходило. Пропустил несколько мощных ударов по ребрам, попытался ударить по уху, но удар пришелся вскользь. И от этого злость перешла в отчаянную, абсолютную, в почти что ненависть. И когда Рэй смог наконец оттолкнуть Ивора коленом, чтоб сделать хороший замах, он от этой ненависти уже почти задыхался. А Ивор неожиданно легко поддался, и Рэй не успел ничего – пропустил короткий резкий удар в нос. Взвыл, схватился за лицо, откатился в сторону, перевернулся на спину, так и остался лежать – спрятавшись в ладонях.И даже заплакал от обиды, утешая себя тем, что просто глаза слезятся. От такого удара – не удивительно.

Ивор сел. Сплюнул кровь в серую землю. Дышал тяжело – это Рэй слышал даже через собственное сорванное дыхание.

А Ивор пробормотал с насмешливым удивлением, делая паузы для вдохов:

– Да ты дикий, землянин. Тебя... надо изолировать... от общества.

– Нахрен иди, – пробубнил через руки Рэй. – Я пытался изолировать. Общество само пришло.

Ивор фыркнул.

– Нарвалось на драку и сломало кусты, – добавил Рэй, осторожно сел, отнял руки от лица, вытер рукавом кровь под носом и покосился на Ива. Тот несколько мгновений задумчиво молчал, будто пытался подобрать ответ, а потом неожиданно расхохотался. У него был такой искренний заразный смех, что трудно было не засмеяться вместе с ним. Тем более сейчас и правда смешно получилось. Адреналин хлынул в кровь, и от него было легко и весело. И хотелось еще адреналина.

До вступительных тестов оставалось полгода.

Рэю впервые, наверное, что-то давалось так непросто, как эти чертовы схемы с корабликами. Схемы-полеты-маршруты, амуниция и оружие. Наборы команд и списки символов. Он вгрызся в тему всерьез, потому что привык побеждать все темы. И очень хотел победить в споре. А еще ему надо было прогнать довольно-таки большой объем информации за оставшиеся полгода.

***

В этом Зак был похож на него – ему тоже нужно было проглотить и обработать очень много информации за очень малое время. Отличался Зак тем, что ему все давалось куда проще.

***

А Рэй был очень упрямым. Под театральное закатывание глаз матери и мрачное молчание отца забросил другие темы, те, в которых разбирался хорошо. И продолжал пытаться понять, как летают цэшки в заданных условиях атмосферы и без. Куда рулить и как стрелять. И как при этом не убиться.

И в конце концов, разобрался.

Он поступил.

Естественно, не в элитный корпус. Он даже Ивора не сделал, как обещал, так что дом с забором остался.

Наверное, до сих пор стоял там. Скорее всего, пустой.

***

Муха шла ровно, послушно.

У самых Пирамид Рэй мягко потянул штурвал на себя, затормозил, задирая нос. Оранжевый свет бликовал на темной обшивке, и казалось, будто она сделана из какого-то редкого драгоценного металла. Казалось, будто не свет – сама Муха искрится и мерцает.

Кто придумал такое чудо назвать Мухой?

Вопрос риторический – Рэй знал, кто придумал. Кто Муху сделал, тот Муху и назвал. Эта машина, заменившая громоздкие неповоротливые цэшки, была первым прорывом Миста: небольшой маневренный корабль на движке внеземного происхождения. Результат кропотливых работ над здешними обломками.

Нет, такие на Цитрус не нападали, а жаль. Такие бы Флот разнес в два счета.

Мухи были гибридом человеческих и инопланетных технологий. И человеческих в них было больше.

Муха сверкнула напоследок и вошла в тень ближайшей Пирамиды. Их было две, и обе, возвышаясь над песчаными барханами, закрывали собой Медузу, так что той ничего не оставалось, кроме как бросать косые оранжевые лучи мимо. Черные и неровные, собранные, сваренные из частей кораблей, оружия и значков всех тех, кто не дожил до сегодняшнего дня, они были укрыты прочными прозрачными куполами, чтобы ни песок, ни ветер не смогли им навредить. Чтобы выстояли даже в буре. Первую, высокую, завершенную, Мист распорядился построить, как только начались работы на Цитрусе.

Памятник защитникам Гряды, павшим в бою.

Вторую, приземистую, широкую, до сих пор готовую лишь наполовину, начали возводить после первых смертей в первой песчаной буре. И вторая понемногу росла.

Но Рэй сейчас шел не к ней.

Он остановил машину окончательно, оставил висеть на низких оборотах и спрыгнул в ржавый песок. Цитрус был тих и светел. Под ногами рыжими змеями струилась песчаная поземка, и Рэй ненадолго засмотрелся на нее.

Щелкнул пультом, перевел Муху в спящий режим и направился к куполу. Приложил руку к прозрачной стене. Сенсорные датчики сработали, распознали, и стена плавно поехала в сторону – его впустили.

Рэй шагнул внутрь, панель за спиной двинулась обратно.

– Ну, привет, – сказал он, глядя на Пирамиду.

***

– Людям нужен памятник, – небрежно бросил Рэю Мист, когда работы стартовали. В первые недели Рэю приходилось отвечать за все сразу, пока сам Мист не соизволит доползти. Куча проблем свалилась на голову в одночасье.

Теперь еще и памятник.

В ответ на вопросительный взгляд Рэя, Мист неопределенно взмахнул рукой, подбирая нужное слово, будто тот, дурак такой, не понял с первого раза:

– Капище, святилище, ме-мо-ри-ал… Памятник.

– Когда? – устало спросил Рэй.

– Вчера, дорогой, – неожиданно жестко отрезал Мист. Включился. – Позавчера! Или ты не спешишь увековечить подвиг человечества? Спешишь? Хорошо. Найди скульптора. Делайте оптимально. Минимум расхода материала и человекочасов. И чтоб эту фигню не снесло бурей. Все ясно? Выполняй.

И Рэй выполнял. Пирамиду построили за неполных два месяца.

Но не до конца.

Там не было ничего из принадлежащих Ивору вещей, а без них Пирамиду нельзя было считать готовой. Они так и не нашли ни корабля, ни капсулы, ни тела, ни жетона, вообще ничегошеньки. И начали возводить над постройкой купол, решив, наверное, что и без этого всего хватает. Что и так сойдет.

Не сошло.

– Пирамида не закончена, – мрачно сказал Рэй строителям, нагрянув на рассвете, стоило им отметиться с планом работ в системе Базы. – Рано купол. Стоп работам.

Ему попытались возразить, но Рэй был упрямым.

– Мы будем искать, – сказал он. – Еще раз прочешем квадрат. А потом еще раз. Если надо, вызовем технику и будем разгребать песок.

– Мист приказал ограничить использование ресурсов… – начали было объяснять ему, и тогда Рэй сорвался. Во второй раз в жизни и впервые – в сознательном возрасте.

– Да плевать, что Мист сказал! – кричал он. – Плевать на его постройки и ресурсы! И на Базу плевать! Миста нет рядом! Есть я! И я сказал: стоп работам!

Они остановились, но не ушли. И Рэй не ушел.

А они, наверное, втихаря настучали Мисту, потому что тогда он – всего пару недель как прибывший на Цитрус – впервые нарушил собственное добровольное заточение в гребаной рапунцелевой башне. Прошел час, прежде чем у начатого купола, фыркая и брыкаясь, круто затормозила цэшка. Мист выбрался из нее очень медленно, очень осторожно. Ступил на песок, остановился, будто прислушался к нему. Медленно шагнул к Пирамиде.

И шел, хромая, останавливаясь и прислушиваясь перед каждым шагом. А Рэй вышел вперед, скрестил руки на груди и демонстративно ждал.

“Сам дойдет, инвалид хренов”, – сердито думал он.

Он был уверен: Мист сейчас будет ругаться и увольнять его. В очередной раз. Если кто и был упрямее Рэя, то это Мист. Самолично прибыл, сволочь такая, чтоб аргумент “его здесь нет” не сработал.

Но Мист не ругался.

Прохромал мимо. Отодвинул с дороги растерянных строителей. Вынул из-за пояса баллончик с белой краской, вывел поверх темных деталей, сплавленных между собой, огромную, сколько размаха хватило, цифру “10”. И направился обратно.

– Успокоился? – спросил у Рэя, поравнявшись с ним. Сунул ему в руки баллончик и, не дожидаясь ответа, направился прочь.

Рэй успокоился.

Безвольно отмахнулся от ребят, мол, делайте что хотите. И пошел следом за Мистом. Придержать все-таки. А то вдруг опять упадет.

***

И сейчас Рэй остановился напротив десятки, протянул руку, провел пальцами по краске. Она не стерлась, даже не поблекла.

– Чем тебя Ким написал? – задумчиво пробормотал Рэй. Сел рядом, подперев плечом Пирамиду и уставился вдаль, в бесконечные оранжевые пески. Почти у самого горизонта черной точкой виднелась База.

– Теперь он вцепился в детей, Ив, – сказал Рэй, глядя вдаль. – Что ему дети-то сделали? Может, я чего-то не понимаю, но он ведь не рассказывает. Он ничего не рассказывает, и я не знаю, как ему помочь.

“Ты уверен, что ему нужно помогать, землянин?” – спросил бы Ивор. Спросил бы насмешливо и жестко, так, как он говорил всегда, когда дело касалось Кима. Ивор не любил Кима. Это у них было взаимно, с самой первой встречи, с первого, так сказать, взгляда.

Рэй прищурился, глядя вдаль. Хотелось щуриться, а то и вовсе закрыть глаза. Сказывались старые травмы и нервные срывы. Кто бы мог подумать – Рэю казалось, он еще молод и полон сил. Ему двадцать с копейками, на Земле вон до ста живут! Но Цитрус считал иначе. Цитрус давил на голову. С местным давлением всегда было что-то не то. Судя по показателям, Цитрус должен был максимум – вызывать легкое головокружение. Но он давил.

Здесь было душно, песок скрипел на зубах, казалось, что песок уже давно и в легких, и в горле, что дыхание – хриплое, шершавое. И дышат они – песком. И сами – песок. И никакие маски не помогали. Мэй обматывался шарфом так, что только глаза были видны. Гоша гуляла в маске, прикрывающей нижнюю часть лица. Зак только всегда был открытым. Всем, всему и Цитрусу в том числе. Но что с Зака взять – он местный. Привычный.

А вот Рэй так и не смог привыкнуть. Ему казалось, что они все тут, с местным давлением и в местном песке, понемногу сходят с ума. Что Мист сходит, а Рэй этого не замечает, потому что сам сходит. Потому и оправдывает действия Миста. Любые действия Миста. И прикрывается мыслью, что таков, значит, план. Что Мист знает, куда ведет всех. Он ведь Гайд, ему положено знать и вести. Да, пятый год ничего толком построить на этих обломках не может, кроме маяка да пирамид, а что строит – сносит бурями, но это не он, это планета тут такая.

Мист заново колонизирует ее. Как умеет.

– Но дети ему чем мешают? – спросил Рэй. Вынул из кармана флягу и сделал глоток. Поморщился, закрутил, сунул обратно. У него с Черноффым были свои договоренности, и тот каждый раз по прибытию на дром исправно снабжал Рэя содержимым для фляг.

Учитывая, сколько Рэй выпил за эти годы, выглядеть он уже должен был в разы хуже того же Миста. И шататься так же. Но нет. Тут не пьянеешь. И плохо наутро не бывает. Будто гадкая планета вытягивает из организма весь алкоголь. Устанавливает свои правила. Рэй никогда не задавался идеей всерьез напиться здесь – не имел права. Но ему казалось, что даже если попытается – не получится.

– Я думал, – проговорил он, – Мист хочет помочь Заку. Прикидывается гадом, но хочет помочь. Но теперь он вцепился в мелкого, и мелкому он точно не собирается помогать…

И почти услышал тот самый заразительный смех Ивора.

“Джонс? – переспросил бы Ивор. – Ким Джонс? Помочь? Я смотрю, снова тупим, землянин”.

И был бы прав.

Ким Джонс никогда никому не умел помогать, даже не пытался. Он умел руководить. Жертвовать. Командовать. И всех спасать в последний момент.

И обязательно так, чтоб героически. И так, чтоб всем назло.

Особенно – наварху.