355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тим Уивер » Обгоняя смерть » Текст книги (страница 8)
Обгоняя смерть
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 17:45

Текст книги "Обгоняя смерть"


Автор книги: Тим Уивер


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Теперь Джейсон смотрел прямо на меня, в одной руке у него был пистолет, в другой телефон. Я затаил дыхание, когда он сделал ко мне шаг, потом другой, спускаясь по склону в мою сторону.

Он видит меня.

Джейсон остановился, сунул телефон в карман и взял пистолет в обе руки.

Определенно видит.

Он бесшумно ступал по лесной подстилке, пока не оказался футах в трех от меня, и уставился на заросли кустов, в которых я прятался. Ствол пистолета смотрел мне в лицо.

Джейсон устремил взгляд поверх моей головы, поднял руку и указал на себя. Он подавал сигнал.

Зак.

Джейсон находился впереди меня, выше.

Зак – позади, ниже.

Кольцо смыкалось.

Джейсон окинул взглядом лес, всматриваясь в окружающую темноту. Он стоял неподвижно и прислушивался к шелесту листьев, хрусту снега, журчанию воды. Мне вспомнился отец. Он был следопыт-любитель. Внимал звукам, вдыхал запахи, знал повадки животных. Но Джейсон являлся профессионалом: уверенно отличал природные шумы от производимых человеком. Он не сомневался, что я близко. Я не мог оторваться от него за протекшее время. Оставалось только определить мое местоположение.

Выжидательная тактика.

Еле слышный шорох. Я чуть-чуть повернулся. Из темноты позади меня появился Зак, освещенный бледным светом луны. Посмотрел на Джейсона, тот приложил палец к губам. Я наблюдал за ними: они общались скупыми жестами. Зак указал подбородком вверх по склону; Джейсон покачал головой и сделал круговое движение рукой: «Он где-то поблизости». Джейсон видел, как я скрылся в подлеске и не появился оттуда. Подлесок был густой, буйный, но я не терял их из виду. Теперь уже не потеряю. Они уверены, что я здесь, – и уйдут только с моим трупом.

Делай что-то!

Медленно – так медленно, что это едва ли можно назвать движением, – я опустил руку и ощупал землю ладонью: только мягкая грязь и снег. Зак сделал шаг вперед. Я потянулся дальше, и мои пальцы коснулись целой груды камней. Но достаточно большими оказались только два. Я положил их рядом с собой, задев рукавом веточку. Но звук был очень тихим, мои преследователи его не расслышали.

Я взял камень поменьше.

Успокоился.

Стал ждать.

Потом медленно отвел руку и изо всей силы бросил камень влево. Он с мягким стуком упал на лесную подстилку.

Преследователи повернулись. Зак сорвался с места и побежал с пистолетом наготове, огибая кусты, к этому звуку. Джейсон чуть помедлил – словно чуял, что это могло быть уловкой, – и отправился за ним, держась на расстоянии. Я взял большой камень острым концом наружу и двинулся вперед, не вставая с корточек. Теперь Джейсон находился футах в шести от меня, пистолет он держал в опущенной руке. Мой отвлекающий маневр явно нисколько его не одурачил.

Не медли…

Я стиснул камень и бросился на него. Глаза его расширились, и я ударил его по темени острым концом. Раздался глухой треск, словно от лопнувшего арбуза. Кровь брызнула мне в лицо, и он упал ничком почти беззвучно.

Я опустился подле него на колени. Куртка Джейсона была вся в крови. Наклоняясь поближе, я понял, что он не дышит.

Я убил его.

Раздался выстрел, с дерева примерно в футе от меня полетели обрывки коры. Я прижался к земле, пытаясь разглядеть в темноте Зака. Рядом со мной на снегу лежал пистолет Джейсона. Я схватил его и побежал.

Я направился вдоль колючих кустов вниз к дороге, параллельной той, по которой мы поднимались. Тишину разорвал второй выстрел. Я метнулся в сторону и оцарапал руку о кору внезапно появившегося из темноты дерева. Боль пронзила плечо. Я превозмог ее усилием воли, как и всю прочую боль, и продолжал бежать.

Третий выстрел, затем четвертый. Пятым Зак едва не попал в меня, пуля угодила в дерево, когда я пробегал мимо.

Легкие мои будто сжались. Я понимал, что сдаю. Замедляю бег – ступни были изодраны в клочья, и никаких признаков дороги не наблюдалось. Я даже не был уверен, что бегу в верном направлении.

Потом я упал.

Зацепился за корень дерева и повалился ничком, сильно ударившись о землю. Вскрикнул от боли. Ощущение было таким, будто сломал руку.

Подняв взгляд, я увидел Зака футах в двадцати слева. Он еще не видел меня, но слышал и шел в мою сторону. Я огляделся. Пистолет лежал в трещине узловатой коры у основания дуба. Я вытащил его оттуда, а когда обернулся, Зак, пошатываясь, шел ко мне, держа пистолет наготове.

Я дважды выстрелил.

Зак зашатался. Первая пуля пробила ему плечо, вторая попала в грудь. Потом ноги его подломились, и он упал. Пистолет с лязгом запрыгал по замерзшей грязи.

Зак молча смотрел на меня, из груди медленно текла кровь. В его глазах я видел смирение. Западня, в которую он попался, рано или поздно обернулась бы против него. Зак мигнул раз, другой, и взор его погас.

Ключи от машины были у Зака в кармане. Я достал их и пошел к дороге. Небо начинало светлеть, становясь из черного серым, из серого зеленым. Когда я добрался до их машины, оно наконец заголубело.

Сев в машину, я понял, что прошла неделя с тех пор, как Мэри впервые вошла ко мне в кабинет.

Я был все еще босиком. Посмотрел в зеркало и увидел длинную рану на лбу, куда Зак саданул меня пистолетом. Лицо пятнали синяки и ссадины, один глаз заплыл. Плечо не было сломано, рука тоже, однако и то, и другое страшно болело. И возле уха – там, куда ударил меня главный – человек с карамельным дыханием, – остались отпечатки костяшек пальцев.

Я посидел, успокаиваясь. Пристально разглядывая свое отражение.

Кто я? Я больше не человек, который занимался первым делом пропавшего без вести. Даже не тот, что проснулся накануне. Я убил двоих. Я знал, что это изменило меня; какой-то частью сознания понимал – это изменило все. Внезапно я оказался способен отнять жизнь; способен, глядя в глаза другого, на долю секунды потерять над собой контроль и нажать на спуск. Я обнаружил в себе человека, о котором ничего не знал.

Человека, пренебрегающего законом.

На минуту я задумался: как восприняла бы Деррин мои действия? По-прежнему полагалась бы на меня? Также хотела бы лежать со мной в нашей кровати? Ощутила бы во мне перемену, внезапный барьер между нами, словно я раздвоился – человек, хорошо ей знакомый, и тот, которого она не знала?

Я завел мотор и включил отопление.

Когда теплый воздух повеял мне в лицо, я понял – Деррин, видимо, больше всего испугало бы, что содеянное не вызвало у меня почти никаких чувств. Я убил, но не стал убийцей. Сделал это, чтобы выйти из леса живым. Я не хотел повторять это снова, но в глубине души сознавал – если придется, я не отступлю. Они придут за мной, и я опять спущу курок. Вероятно, Деррин хотела бы меня таким видеть. Но дело тут было уже не в пропавших без вести людях.

Речь шла о выживании.

Я взглянул на часы. Семь сорок девять. Они думали, что я уже мертв, и следовало этим воспользоваться. Мы должны были идти часа два, еще два ушло бы на погребение тела. Это давало мне фору в два-три часа до того, как они поймут, что Зак и Джейсон не вернутся.

28

Место, где я должен был умереть, не было обозначено на бывшей в машине карте. Но когда я наконец выехал на шоссе, одолев четыре мили по извилистой гравийной дороге, то увидел, что мы находились милях в двадцати от Бристоля, посреди Мендипса.

В бардачке лежал мобильный, там ничего не было, как и в телефоне, который я нашел. Ни имен. Ни последних звонков. Я посидел, решая, что делать дальше, и позвонил домой, на свой автоответчик. Там было одно сообщение. От Джона Кэрри. Он звонил накануне вечером, в пять часов.

– У меня есть для вас кое-что, – сказал он. – Свяжитесь со мной.

Он назвал номер. Я записал его на тыльной стороне ладони, потом позвонил. Кэрри ответил после второго сигнала.

– Джон, это Дэвид Рейкер.

– Я пытался связаться с вами. – Голос его звучал раздраженно. – Вы когда-нибудь отвечаете на звонки?

– Я был…

Сказать ему?

Честно говоря, я бы не отказался от помощи. И от защиты. Но я только что оставил в лесу, в четырех милях отсюда, два мертвых тела. И расскажи я ему об этом, пришлось бы сообщать все и расхлебывать последствия. А я не собирался бросать это дело и сдаваться. Пока что.

– Я был занят, – произнес я наконец.

– Я тоже. Сейчас перезвоню. – Два щелчка, и Кэрри заговорил снова, на сей раз шепотом: – Я получил из лаборатории снимок. Если вам это что-то даст, замечательно. Делайте с ним что угодно. Но я в любом случае не желаю ничего знать. Понятно?

Я промолчал. Странное начало.

– Понятно? – спросил он снова.

– Понятно.

– Хорошо, – продолжал он. – В лаборатории разобрались с этим снимком. Алекс стоит перед окном в спальне какого-то дома. Задний план несколько расплывчат, но позади Алекса определенно окно, а за окном веранда. Мне это кажется фасадом фермерского дома.

– В окно еще что-нибудь видно?

– Только траву и небо.

– Никаких узнаваемых ориентиров?

– Нет. Снимок сделан под странным углом. Как будто бы снизу. Алекс смотрит вниз. Окно и веранда из-за этого слегка скошены. У вас включена электронная почта?

– Я не дома.

– Могу отправить вам копию.

– Хорошо. Отправьте.

Я назвал ему адрес.

– Вы спрашивали об отпечатках пальцев, – напомнил он.

– Да.

Кэрри слегка заколебался.

– Там есть несколько.

– Отлично.

– Знаете Стивена Мызвика?

Это имя было в блокноте, который я взял в «Игл-Хайтс».

Пол. Стивен. Зак.

– Возможно.

– Стивен Мызвик, он же Стивен Милтон. Тридцать два года, родился в Польше, перебрался в Лондон, отсидел десять лет за то, что ранил шестидесятилетнего человека осколком стекла. Потом нарушил условия условно-досрочного освобождения и под именем Стивена Майклса воспользовался поддельной кредитной карточкой, чтобы взять напрокат машину в Ливерпуле.

Я слышал, как Кэрри перелистывает страницы. Очевидно, он отпечатал их с базы данных полиции, куда вводятся все дела.

– Погодите минутку…

– Что такое?

– Тут кое-что исчезло.

Мне пришла в голову какая-то смутная мысль.

– Исчезли страницы и в папке Алекса.

– Как это понять?

– Я собирался спросить вас о них.

– Что именно пропало?

– Несколько страниц. Часть данных экспертизы. Заключение патологоанатома.

Снова шелест переворачиваемых страниц.

– Куда, черт возьми, они делись?

– Кто-то стер их?

– Стер сведения из компьютера? – Долгое молчание. Я слышал, как он просматривает файл, на сей раз быстрее. – Файл испорчен.

Что-то более значительное, чем исчезнувшие из папки страницы, заставило его задуматься.

– Мне перезвонить вам?

– Нет, – ответил Кэрри. – У меня нет времени на подобную ерунду. Займусь ею позже. Давайте покончим с этим. – Он еще раз прокрутил файл. – Все равно он мертв.

– Кто, Мызвик?

– Да.

Почему-то сообщение об очередной смерти меня не удивило. Сперва Алекс, затем Джейд, теперь Мызвик: все они мертвы – или считаются мертвыми.

– Как он лишился жизни?

– Похоже, его тело бросили в водохранилище неподалеку отсюда.

– От Бристоля?

– Да. Его подняли на поверхность ныряльщики месяца два назад. Должно быть, он завел опасных друзей.

– То есть?

– Его голову проломили бейсбольной битой, кисти рук нашли в другой части водохранилища.

– Они были отрублены?

– Отпилены ленточной пилой.

Как и у Джейд.

Я услышал, что Кэрри перевернул еще несколько страниц.

– Вы сказали, на снимке были еще чьи-то отпечатки пальцев?

– Да, – подтвердил он. – Алекса.

– Не так уж удивительно, правда?

– Как сказать, – ответил Кэрри. – Мы сняли отпечатки Алекса с некоторых вещей, оставшихся после его исчезновения. Делал это я сам – создавал файл пропавших без вести.

– Так.

– Есть у вас какое-то представление, почему Алекс исчез?

– Нет, я пока не сумел это выяснить.

Пауза. Затянувшаяся надолго.

– Отпечатки пальцев с фотографии совпадают с частью снятых с руля серебристого «мондео», который шесть лет назад задавил человека. – Снова шелест листаемых страниц. – Свидетели вспоминают, что видели белого мужчину примерно в возрасте Алекса, который ожесточенно ссорился с другим человеком на автостоянке стриптиз-клуба «Золушка» в Харроу. Цитирую: «Утверждают, что вечером девятого ноября в одиннадцать часов двадцать две минуты подозреваемый вел серебристый „мондео“…»

– Погодите минутку. Девятого ноября?

– Да.

– Алекс исчез на другой день.

– Верно. «Подозреваемый сбил потерпевшего – Лейтона Алана Грина, пятидесяти четырех лет, из Фулема, – когда тот выходил из бара, причинив опасные внутренние повреждения. Потерпевший вскоре скончался. Свидетели вспоминают, что видели, как серебристый „мондео“ с наклейкой „Херца“ на бампере уехал сразу же после этого». Этот серебристый «мондео» нашли на долгосрочной автостоянке в Дувре пять месяцев спустя, двенадцатого апреля.

Мы помолчали, обдумывая эти сведения.

– Алекс убил кого-то?

– Похоже на то.

– Судимость у этого Грина была?

– Нет. Он чист.

– А машину взяли напрокат?

– Да.

– Что сказали в прокатном пункте?

– Очень мало. Алекс воспользовался поддельными документами. Зарегистрировался под именем Лейтон Алан Грин.

– Остроумно.

– Да. Можно так сказать.

– Вы верите в это?

– Как вы думаете?

Я попытался это осмыслить. Все очень быстро менялось.

– Могу я получить копии этих папок?

Кэрри ответил не сразу.

Потом негромко произнес:

– Я отправил их вам вчера.

29

Обратный путь занял у меня три часа. Я остановил машину в конце улицы и стал наблюдать за домом. В окна дул сильный ветер. Летели снежинки. Мотор не работал, и в машине сразу же стало холодно. Адреналин уходил, стужа пронизывала насквозь. У меня по-прежнему не было ни пальто, ни носков, ни ботинок. Я потянулся дрожащей рукой к ключу зажигания, зубы стучали. Болели каждая царапина на лице и ступнях, каждый синяк на теле. Я повернул ключ. Мотор заработал вместе с печкой. Я медленно стал согреваться, и боль улеглась.

Наслаждаясь теплом, я смотрел в сторону дома. Улица всегда была спокойной, поэтому я надеялся, что сразу увижу все необычное. Но по опыту прошлой ночи знал, что эти люди не только бармены и молодежные пасторы – они следопыты и меткие стрелки. И убийцы. Они могли скрываться и исчезать. Преимущество по-прежнему на их стороне.

Я взглянул на часы. Одиннадцать двадцать семь. Возможно, они уже поняли, что Зак и Джейсон не вернутся. Хотя вряд ли уже здесь и наблюдают за домом, ожидая моего возвращения. Однако я не хотел рисковать. Мне требовалась еда. Одежда и обувь. Душ. А главное, убедиться, что меня не подкарауливают.

Я вылез из машины, запер ее и пошел через дорогу к дому. Оглядел улицу. Никто не сидел в машинах. Никто не наблюдал за домом. Те люди накануне вынули из моих карманов все, в том числе ключи, поэтому я обогнул дом и достал запасные из корзины, висящей рядом с задней дверью.

В доме было холодно. На всякий случай я осторожно обошел комнаты, но никого не было, и все лежало на своих местах. Папки, которые накануне отправил мне Кэрри, валялись на полу под почтовым ящиком, подписанные от руки, но без обратного адреса.

Я принял душ и оглядел себя в зеркале.

Все мое лицо было исцарапано, синяки шли по шее и верхней части груди. Отметины на теле напоминали о том, как сильно эти люди хотели моей смерти.

Я достал из шкафа теплую одежду: темные джинсы, свитер с длинными рукавами, который надевал для бега трусцой, майку, черную куртку и черное пальто, которое Деррин купила мне к Рождеству. Сунул еще кое-что в портплед и взял со шкафа во второй спальне старый портативный компьютер, которым никогда не пользовался. Компьютер был редакционным, но никто не требовал его обратно. В прикроватном столике лежал запасной мобильник, на котором еще оставались деньги, и моя кредитная карточка. Я забрал то и другое, прихватил кухонный нож вместе с папками, фотографией Деррин, бинтами и пластырем, чтобы заняться повреждениями, когда окажусь в безопасном месте. Запер дом и вышел.

В конце сада я оглянулся на подъездную аллею и заметил Лиз, мелькнувшую в своей гостиной. Увидел в окне дома свое отражение.

Человек в бегах.

Рана на лбу. Лицо в синяках. Я выглядел изможденным, усталым и вряд ли сумею выспаться, пока все это не кончится. Могут пройти дни, недели и месяцы. А возможно, в следующий раз я сомкну глаза с их пулей в груди.

Я повернулся и пошел к машине Зака.

Но тут же остановился.

Кто-то в куртке с поднятым капюшоном глядел в пассажирское окошко, приставив ладони к вискам. Я попятился и присел за садовую стену. Человек взглянул в сторону дома, не заметил меня и, обогнув машину спереди, подергал дверцу водителя. Когда он снова отошел от автомобиля, я мельком увидел его лицо: этот человек вломился в мою машину возле кладбища; я следовал за ним от пивной «Ангел». Он был неряшлив, в дневном свете выглядел совсем худым – и меня это сразу насторожило. Они могли устроить такую ловушку: притвориться, будто слабее тебя, а потом перевернуть все с ног на голову.

Человек оглянулся и пристально осмотрел фасад дома. Я видел, как его глаза сощурились, словно он понял – что-то произошло. Очевидно, он разглядывал улицу до моего приезда и теперь понял, что картинка изменилась.

Он похлопал себя по куртке. Есть у него пистолет? Я расстегнул портплед и достал нож. Бой, если он не подойдет близко, будет неравным. Но это лучше капитуляции. Если я хоть что-то понял в последние дни, так это то, что капитуляция бессмысленна. Получат они желаемое или нет – тебя все равно убьют. Сопротивление не давало мне больших шансов – но хотя бы что-то.

Я стиснул рукоять ножа, адреналин заставлял сердце биться чаше. Но тут человек снова взглянул на машину, повернулся и пошел в противоположную сторону. Я провожал его взглядом до конца улицы. Он оглянулся и скрылся за углом.

Я остался на месте. Это была ловушка. Определенно. Он знал, что это их машина, и раз она стоит на моей улице, значит, я дома. Возможно, он отправился звонить. Не хотел нападать на меня в одиночку. Или уже знал, что я сделал с другими. Так или иначе, мне следовало уезжать.

Я встал, перешел улицу, отпер замок дверцы пультом, сел за руль и быстро завел мотор. Поглядел в зеркало заднего вида, нажал на педаль акселератора и тронулся с места. Доехав до конца улицы, снова взглянул в зеркала. Человека не было видно – по крайней мере в ту минуту.

30

В трех милях к северу есть «Старбакс». Я припарковался в многоэтажном гараже в миле оттуда. Поскольку я ездил на одной из их машин, найти меня им было легче. Я заметил на ветровом стекле наклейку компании спутникового слежения. Если они умны – а они, несомненно, умны, – то позвонят туда и узнают местонахождение автомобиля.

Я выбрал диван в глубине кофейни, где было меньше света, и сел спиной к стене. Воспользовался их системой, чтобы войти в свой компьютер. В инбоксе была электронная почта от Кэрри. Предметным словом являлось «Фото». Ниже он написал: «На сервере его больше нет. Если нужна еще одна копия, дело плохо».

Я подключился к настольному компьютеру и открыл изображение. Фотография была сильно увеличена: лишь часть лица Алекса и окно позади. Пришлось уменьшить размер.

Лицо Алекса стало более четким. Я видел на его правой щеке шрам, полученный в детстве на футбольном поле, и смог как следует рассмотреть волосы. Они не были сбриты, как в тот раз, когда его заметила Мэри, но так коротко острижены, что кожа отражала падающий в окно свет. Кэрри был прав. Снимок сделан под странным углом. Похоже, Алекс лежал на кровати, а фотограф – возможно, Мызвик – на полу.

Я посмотрел на вид из окна.

За верандой, под бесконечным голубым небом, в уголке фотографии имелось еще одно маленькое голубое пятно. Другого оттенка. Я придвинулся ближе к экрану и увеличил изображение.

Море.

Комната выходила окнами на море.

Потом я заметил еще кое-что. Изменил размер снимка и увеличил оконное стекло с левой стороны. На стекле отражались перила веранды, за ними покрытый вереском склон холма и прибитая вывеска, буквы на которой шли в обратном порядке. Я перевернул фотографию, и надпись теперь ясно читалась.

«Лазарь».

Несколько дней назад я видел это имя на мобильнике Майкла.

Я взял вторую чашку кофе, позвонил Терри Дули, моему источнику в столичной полиции, и сказал, что угнали машину, которую накануне я взял напрокат в Бристоле.

– Молчишь месяцами, а потом сообщаешь, что у тебя угнали взятую напрокат машину? – Судя по звукам, Дули жевал. – Мне-то что?

– Я не могу спуститься к тебе в нору, чтобы дать объявление. Поэтому сделай за меня бумажную работу.

Дули засмеялся:

– Я похож на твою секретаршу?

– Только когда красишь губы.

Он промямлил что-то с набитым ртом. Потом заговорил:

– Дейви, раньше у нас с тобой существовало соглашение. Ты оказывал мне услуги, освещая кое-какие подробности, когда мне это требовалось, а я сообщал тебе информацию, нужную для журналистского расследования. А теперь? – Он замолчал, продолжая жевать. – Теперь у тебя нет ничего для меня интересного.

– Ты все еще передо мной в долгу.

– Ни черта я тебе не должен.

– Я сообщу тебе детали электронной почтой, заполни бланк и свяжись с прокатной компанией, а я продолжу делать вид, будто не знаю, где находится Карлтон-лейн.

Дули перестал жевать.

Года за четыре до того, как я ушел из газеты, Терри Дули и трое его детективов однажды вечером развлекались на Карлтон-лейн. В ее конце был скрытый за деревьями бордель. Один детектив слишком много выпил и ударил девицу по лицу, когда та сказала, что он слишком груб. Девица отомстила на другой день, сообщив в газету достаточно подробностей, чтобы сохранить свой доход и бордель, при этом поставив Дули с приятелями в весьма неприятное положение. К счастью для Дули – и его семейной жизни, – телефонный звонок принял я.

– Будешь напоминать об этом до конца моих дней? – спросил он.

– Только когда мне что-то потребуется. Ну, так сделаешь?

– Ладно, – вздохнул он.

– Молодчина, Дули.

– Присылай свои треклятые детали, Рейкер.

И положил трубку.

Я отправил ему электронной почтой всю информацию, необходимую для канцелярской работы, потом позвонил в прокатную компанию, сообщил о случившемся и попросил другой автомобиль. Там сказали, что мне придется доплатить за угнанную машину, но поскольку имеется страховка, сумма будет минимальной. Затем я сообщил в компанию «Водафон», что мой телефон остался в угнанной машине, и попросил направлять все входящие звонки на новый номер.

После этого я принялся за папки, которые прислал Кэрри.

Первой была папка Мызвика. Там подробно описывалось его прошлое до и после тюрьмы, вплоть до того дня, когда тело было обнаружено в водохранилище. Имелась черно-белая фотография, сделанная при последнем аресте. Подтверждалось, что труп Мызвика вытащили на берег полицейские-водолазы, когда на поверхности воды появилась часть его куртки. В другой стороне водохранилища нашли кредитную карточку и бумажник. Эксперты работали над обнаруженными кистями рук, но четкие отпечатки пальцев снять не удалось из-за долгого пребывания в воде.

Тут мне кое-что пришло в голову.

Я полез в портплед, достал папку Алекса и нашел заключение одонтолога. Зубы Алекса обнаружили в желудке и в горле. Хотя сильный огонь частично повредил их, челюсть была воссоздана довольно точно. Это позволило в конце концов произвести опознание. Затем, перед двумя исчезнувшими страницами, я нашел то, что искал: в черепе оставалось только два зуба, шатавшихся, меньше поврежденных огнем. На обоих имелись следы фиксирующего клея – для закрепления ортодонтических скоб – и едкого вещества, подготавливающего эмаль для пломбы. Поскольку в детстве Алексу проводили коррекцию зубов, в первый раз я прочел это бегло. Но теперь видел систему: Мызвика, как и Алекса, опознали по стоматологической карте и тоже на одном из зубов обнаружили фиксирующий клей.

Но не только на эмали.

В обеих папках и в заключениях патологоанатомов говорилось, что следы фиксирующего клея обнаружены и на корне зуба.

Ах черт!

Часть заключений одонтологов исчезла из обеих папок; но куда бы они ни делись, кто бы их ни уничтожил, это уже не важно. Потому что я теперь кое-что понял.

Снять отпечатки пальцев Мызвика не удалось – чем дольше тело находится в воде, тем менее точным становится результат; без лица тоже никто не мог его опознать. И поскольку тело Алекса являлось больше скелетом, чем плотью, сгоревшей в огне, температура которого достигала двух тысяч градусов, стоматологические карты оставались единственным средством опознания.

Только, как и у Мызвика, зубы Алекса ему не принадлежали.

И тело тоже.

Вторая папка была намного тоньше первой.

Лейтону Грину принадлежали два магазина электронной аппаратуры в Харроу и третий в Уэмбли. В вечер гибели у него была темно-синяя «исузу». Новая, купленная неделю назад в агентстве фирмы в Хэкни. Полиция наводила о ней справки, полагая, что убийство как-то связано с покупкой. Но, как и все прочее в деле, результатов это не дало.

В протоколе подробно описывался вечер, когда Грина сбил серебристый «мондео». Показания свидетелей были скудными. Несколько человек разглядели «мондео», но не того, кто сидел за рулем.

В конце папки имелись фотографии. На самой большой было запечатлено тело Грина, лежавшее под белой простыней, из-под которой выглядывала лишь подметка ботинка. Простыня была в пятнах крови. Вокруг тела – обозначенные мелом части «мондео». На других фотографиях было вот что: куски бампера и даже обломок капота. Должно быть, удар оказался сильным. Затем его лицо крупным планом, разбитое, окровавленное. Левое бедро, по которому пришелся удар, черное от крови.

Я собирался уже вернуть папки в портплед, но в самом конце, после описания стриптиз-клуба, обнаружил еще одно фото. На меня глядел Лейтон Алан Грин в черном костюме, с пробором в рыжих волосах и фамильярной улыбкой.

Тот самый человек, которого я видел на фотографии в подвале у Мэри.

Лейтон Алан Грин был тем, кого Алекс называл дядей Алом.

31

Джеральд чуть приоткрыл дверь, но, узнав меня, распахнул ее до отказа.

– Какого черта тебе нужно? – спросил он и оглянулся на гильотинные ножницы посреди комнаты, вокруг которых валялись куски картона и целлофана. Заготовки для документов лежали на пустых коробках из-под еды.

– Поговорить.

– Ты все сказал в прошлый раз.

– Я хочу купить у тебя кое-что.

Он глупо ухмыльнулся:

– Ты, должно быть, спятил.

Я полез в карман. Он отступил, словно я мог выхватить оружие. Вместо этого я достал бумажник и раскрыл его. Там было больше восьмисот фунтов.

Джеральд взглянул на деньги, потом снова на меня.

– Не стоит разгуливать с такими бабками.

– Знаю.

– Ну, так что тебе нужно?

Я закрыл бумажник.

– Пистолет.

Майкл вышел из церкви в шесть часов. Вечер был холодный, из вентиляционных отверстий с шипением вырывался пар. Я ждал Майкла в темном дверном проеме возле станции. Когда он приблизился, застегнул молнию куртки и направился за ним внутрь. Майкл прошел через турникет и стал спускаться по ступеням на платформу. Я догнал его, поезд уже был на станции.

Я до отказа натянул налицо лыжную шапочку и ступил в вагон через две двери от Майкла. Он сел и достал книгу из толстой сумки, где, видимо, был и портативный компьютер.

Поезд тронулся. Майкл стал оглядывать пассажиров. Я отвернулся и уставился на колени, понимая, что он видит мое отражение в окнах. А когда бросил на него быстрый взгляд, он сидел, закинув ногу на ногу, и читал книгу.

Мы сделали пересадку на станции «Ливерпуль-стрит», и я взглянул на листок бумаги, который Джеральд дал мне в первый визит, – наверху был написан адрес, куда он должен опускать документы: «Паддингтон, камера хранения „Н“, ячейка № 14». Я отыскал ее в «Желтых страницах» и позвонил туда из «Старбакса». Это было хранилище на тысячу ячеек. Заплатив за пользование, люди получали карточку-ключ, позволяющую входить в здание в любое время. Ячейки были достаточно большими, чтобы вмещать портпледы и портфели, пальто и костюмы.

Когда мы приехали на станцию «Паддингтон», жители пригородов поспешили к выходу. Майкл смешался с толпой. Немного подождав, я устремился за ним.

Майкл был уже в середине переполненного эскалатора и по-прежнему закрывал лицо книгой. Я побежал наверх, перескакивая через две ступеньки. Миновав турникеты, Майкл свернул к железнодорожным поездам и вышел в ночь.

Он направился на юго-восток, к Гайд-парку. Я держался на расстоянии, следовал за ним по другой стороне улицы, более темной и надежной. Когда впереди показался парк, Майкл свернул в переулок со стоявшими по обе стороны машинами и хранилищем в конце. Вывеска над дверью гласила «Камера хранения „Н“». Я остановился, когда Майкл стал подниматься по ступеням. Он сунул карточку-ключ в электронный замок и толкнул дверь.

На фасаде над большим окном потрескивала голубая неоновая надпись «ЯЧЕЙКИ С НАДЕЖНЫМИ ЗАПОРАМИ». За пустой конторкой тянулись ряды красных ящиков. Майкл прошел мимо человека, стоявшего перед открытой дверцей, и направился к ячейке номер четырнадцать, находившейся слева от окна. Поставил сумку, набрал комбинацию цифр и открыл дверцу. Внутри лежал небольшой коричневый конверт.

Когда Майкл стал рассматривать его содержимое, другой человек запер ячейку и направился к выходу. Я быстро перешел улицу, поднялся по ступеням и взялся за ручку, когда он выходил. Он бросил на меня взгляд и удивленно вскинул брови, увидев, как разукрасили мне лицо, а потом оглянулся, идя по улице. Миновав пять машин, он прошел мимо моей, взятой напрокат. Я поставил ее там перед тем, как ехать на метро в Редбридж.

Машина должна была находиться поблизости.

Я вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Майкл стоял спиной ко мне и все еще проверял содержимое конверта. Через несколько секунд он захлопнул дверцу, поднял сумку и повернулся.

И уставился на меня.

– Дэвид, – произнес он. Вид у него был потрясенный, челюсть слегка отвисла, лицо побледнело. Но он быстро овладел собой. – Должен признаться, не думал, что мы увидим вас снова.

– Что ж, даже церковь не всегда все понимает правильно.

– Да. – Он улыбнулся. – Конечно.

– Где Алекс?

Он легким кивком подтвердил, что понял, о ком речь.

– Говорить громче?

– Нет, я слышал. Почему вас это интересует?

– Где он?

– Зачем вам это знать?

– Больше спрашивать не буду.

– Послушайте, – заговорил он, – давайте пойдем друг другу навстречу. Вы скажете, почему вам это так важно, а я сообщу, где Алекс.

Я не ответил. Он хотел перевести разговор в другое русло.

Заманить меня в очередную западню.

– О, не беспокойтесь, я не собираюсь превращать это в исповедь. – Он снова улыбнулся. – Наши католические друзья, похоже, обретают прощение в мгновение ока. Пара молитв «Радуйся, Мария», и ты очищен от грехов. Думаю, искупление должно даваться труднее.

– Мне плевать, что ты думаешь. Где он?

Майкл сощурился.

– Дэвид, вы создаете себе большие проблемы.

– Вы пытались меня убить.

Он пожал плечами.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю