Текст книги "Узники географии (ЛП)"

Автор книги: Тим Маршалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Благодаря тому, что Южная Африка расположена так далеко на юге, а прибрежная равнина быстро переходит в возвышенность, она является одной из немногих африканских стран, не страдающих от проклятия малярии, поскольку комарам здесь трудно размножаться. Это позволило европейским колонизаторам продвинуться в глубь страны гораздо дальше и быстрее, чем в тропиках, пораженных малярией, заселить ее и начать мелкомасштабную промышленную деятельность, которая переросла в крупнейшую экономику юга Африки.

Для большей части Юга Африки ведение бизнеса с внешним миром означает ведение бизнеса с Преторией, Блумфонтейном и Кейптауном.

ЮАР использовала свои природные богатства и расположение, чтобы привязать соседей к своей транспортной системе. Таким образом, от портов в Ист-Лондоне, Кейптауне, Порт-Элизабет и Дурбане на север через Зимбабве, Ботсвану, Замбию, Малави и Танзанию протянулась двусторонняя железнодорожная и автомобильная транспортная лента, доходящая даже до провинции Катанга ДРК и на восток до Мозамбика. Новая железная дорога из Катанги к побережью Анголы, построенная китайцами, призвана бросить вызов этому доминированию и, возможно, отберет часть перевозок из ДРК, но ЮАР, похоже, сохранит свои преимущества.

В годы апартеида АНК (Африканский национальный конгресс) поддерживал ангольскую партию MPLA в ее борьбе с португальской колонизацией. Однако теперь, когда каждая из сторон контролирует свою страну и конкурирует на региональном уровне, страсть к совместной борьбе переходит в более прохладные отношения. Анголе предстоит пройти долгий путь, чтобы догнать ЮАР. Это не будет военной конфронтацией: Доминирование ЮАР практически тотально. Она располагает крупными, хорошо оснащенными вооруженными силами, насчитывающими около 100 тыс. человек, десятками истребителей и боевых вертолетов, а также несколькими современными подводными лодками и фрегатами.

Во времена Британской империи контроль над Южной Африкой означал контроль над мысом Доброй Надежды, а значит, и над морскими путями между Атлантическим и Индийским океанами. Современные ВМС при желании могут пройти гораздо дальше от южноафриканского побережья, но мыс по-прежнему занимает важное место на карте мира, а Южная Африка – на всей нижней трети континента.

В этом столетии происходит новая схватка за Африку, но на этот раз она носит двуединый характер. Существуют широко разрекламированные внешние интересы и вмешательство в борьбу за ресурсы, но есть и "борьба внутри", и Южная Африка намерена прорываться быстрее и дальше всех.

Она доминирует в Сообществе развития Юга Африки (САДК), состоящем из пятнадцати государств, и сумела получить постоянное место на Международной конференции по району Великих озер, членом которой она даже не является. С САДК соперничает Восточноафриканское сообщество (ВАС), в которое входят Бурунди, Кения, Руанда, Уганда и Танзания. Последняя также является членом САДК, и другие члены ВАС негативно относятся к ее заигрываниям с ЮАР. Со своей стороны, Южная Африка, по-видимому, рассматривает Танзанию как средство усиления своего влияния в районе Великих озер и за его пределами.

Южноафриканские национальные силы обороны имеют в ДРК бригаду, которая официально находится под командованием ООН, но была направлена туда своими политическими хозяевами для того, чтобы ЮАР не осталась в стороне от военных трофеев в этой богатой полезными ископаемыми стране. В результате она вступила в конкуренцию с Угандой, Бурунди и Руандой, у которых свои представления о том, кто должен быть главным в ДРК.

У Африки прошлого не было выбора – ее определила география, а затем европейцы создали большинство современных границ. Теперь же, с ее растущим населением и развивающимися мегаполисами, у нее нет иного выбора, кроме как принять современный глобализированный мир, с которым она так тесно связана. И в этом, несмотря на все имеющиеся проблемы, она делает огромные успехи.

Те же реки, которые мешали торговле, теперь используются для производства гидроэлектроэнергии. Из земли, которая с трудом обеспечивала крупномасштабное производство продуктов питания, извлекаются полезные ископаемые и нефть, что делает некоторые страны богатыми, даже если до населения доходит незначительная часть этих богатств. Тем не менее, в большинстве стран, но не во всех, бедность сократилась, поскольку повысился уровень здравоохранения и образования. Многие страны являются англоязычными, что в условиях доминирования английского языка в мировой экономике является преимуществом, и на протяжении большей части последнего десятилетия на континенте наблюдался экономический рост.

С другой стороны, экономический рост во многих странах зависит от мировых цен на минеральное сырье и энергоносители. Например, страны, чьи национальные бюджеты рассчитываются на получение 100 долл. за баррель нефти, практически не имеют возможности рассчитывать на снижение цен до 80 или 60 долл. Уровень производства в обрабатывающей промышленности близок к тому, который был в 1970-х годах. Коррупция по-прежнему процветает на всем континенте, а помимо нескольких "горячих" конфликтов (например, в Сомали, Нигерии, Судане) есть еще несколько, которые просто заморожены.

Тем не менее, с каждым годом строится все больше автомобильных и железных дорог, соединяющих это невероятно разнообразное пространство. Огромные расстояния океанов и пустынь, отделяющие Африку от всего мира, преодолеваются с помощью авиаперевозок , а промышленные мускулы создают гавани в местах, не предусмотренных природой.

В каждом десятилетии, начиная с 1960-х годов, оптимисты писали о том, что Африка стоит на пороге победы над тем, что выпало на ее долю от истории и природы. Возможно, на этот раз это действительно так. Так и должно быть. В настоящее время в странах Африки к югу от Сахары проживает, по некоторым оценкам, 1,1 млрд. человек, а к 2050 году эта цифра может увеличиться более чем в два раза – до 2,4 млрд. человек.

ГЛАВА 6. БЛИЖНИЙ ВОСТОК

«Мы нарушили Сайкс-Пико!» боевик «Исламского государства», 2014 год

В ЦЕНТРЕ ЧЕГО? К ВОСТОКУ ОТ ЧЕГО? Само название региона основано на европейском взгляде на мир, и именно европейский взгляд на регион сформировал его. Европейцы чернилами проводили на картах линии, которые не существовали в реальности и создавали одни из самых искусственных границ, которые только видел мир. Сейчас предпринимается попытка перерисовать их кровью.

Один из самых важных видеоматериалов, появившихся на Ближнем Востоке в 2014 году, был заслонен кадрами взрывов и обезглавливания. В этом видеоролике, снятом "Исламским государством", показано, как бульдозер стирает, а точнее, раздвигает иракско-сирийскую границу. Граница – это просто высокий песчаный вал. Сместите песок – и границы физически больше не существует. Теоретически эта "линия" все еще существует. Ближайшие несколько лет определят, являются ли пророческими или просто бравадой слова боевика "Исламского государства", приведенные выше: "Мы разрушаем границы и ломаем барьеры. Спасибо Аллаху".

После Первой мировой войны границ на Ближнем Востоке было меньше, чем сейчас, а те, что существовали, определялись, как правило, только географией. Пространства в их пределах были слабо разделены и управлялись в соответствии с географическими, этническими и религиозными особенностями, но попыток создать национальные государства не было.

Большой Ближний Восток простирается на 1000 миль с запада на восток, от Средиземного моря до гор Ирана. С севера на юг, если начать с Черного моря и закончить на берегу Аравийского моря у Омана, его протяженность составляет 2000 миль. Регион включает в себя обширные пустыни, оазисы, заснеженные горы, длинные реки, большие города и прибрежные равнины . Он обладает огромными природными богатствами, в которых нуждается каждая индустриальная и промышленно развитая страна мира, – нефтью и газом.

На ее территории также находится плодородный регион, известный как Месопотамия – "земля между реками" (Евфрат и Тигр). Однако наиболее характерной чертой является обширная Аравийская пустыня и кустарниковые заросли в ее центре, которые охватывают часть Израиля, Иордании, Сирии, Ирака, Кувейта, Омана, Йемена и большую часть Саудовской Аравии, включая Руб-эль-Хали или "Пустой квартал". Это самая большая сплошная песчаная пустыня в мире, занимающая территорию размером с Францию. Эта особенность обусловлена не только тем, что большинство жителей региона проживает на его периферии, но и тем, что до европейской колонизации большинство населяющих его народов не мыслили категориями национальных государств и юридически закрепленных границ.

Представление о том, что человек из определенной местности не может поехать через весь регион к родственнику из того же племени, если у него нет документа, выданного ему третьим незнакомым человеком в далеком городе, не имело никакого смысла. Мысль о том, что документ был выдан потому, что какой-то иностранец сказал, что местность теперь состоит из двух областей, и придумал им названия, вообще не имела смысла и противоречила тому, как жилось на протяжении веков.

Османская империя (1299-1922 гг.) управлялась из Стамбула. В период своего расцвета она простиралась от ворот Вены, через Анатолию и Аравию до Индийского океана. С запада на восток она охватывала территории современных Алжира, Ливии, Египта, Израиля/Палестины, Сирии, Иордании, Ирака и части Ирана. В 1867 г. она просто разделила эти регионы на административные области, известные как "вилайеты", которые обычно основывались на местах проживания определенных племен, будь то курды в современном Северном Ираке или племенные федерации на территории современной Сирии и части Ирака.

Когда Османская империя начала разваливаться, у англичан и французов возникла другая идея. В 1916 г. британский дипломат полковник сэр Марк Сайкс взял карандаш для чинаграфа и провел грубую линию по карте Ближнего Востока. Она проходила от Хайфы на берегу Средиземного моря на территории современного Израиля до Киркука (ныне в Ираке) на северо-востоке. Она легла в основу секретного соглашения с французским коллегой Франсуа Жорж-Пико о разделе региона на две сферы влияния в случае победы Тройственной Антанты над Османской империей в Первой мировой войне. Севернее линии должен был находиться под контролем Франции, а южнее – под гегемонией Великобритании.

Термин "Сайкс-Пико" стал сокращением для обозначения различных решений, принятых в первой трети ХХ века, которые нарушили обещания, данные племенным вождям, и которые отчасти объясняют сегодняшние беспорядки и экстремизм. Однако это объяснение можно преувеличить: насилие и экстремизм существовали и до прихода европейцев. Тем не менее, как мы убедились на примере Африки, произвольное создание "национальных государств" из людей, не привыкших жить вместе в одном регионе, не является залогом справедливости, равенства и стабильности.

До Сайкс-Пико (в широком смысле этого слова) не существовало ни государства Сирия, ни Ливана, ни Иордании, ни Ирака, ни Саудовской Аравии, ни Кувейта, ни Израиля, ни Палестины. Современные карты показывают границы и названия национальных государств, но они молоды и хрупки.

Ислам является доминирующей религией Ближнего Востока, однако внутри него существует множество различных версий. Важнейшее разделение внутри ислама почти такое же древнее, как и сама религия: раскол между мусульманами-суннитами и шиитами относится к 632 г. н.э., когда умер пророк Мухаммед, что привело к спору о его преемственности.

Мусульмане-сунниты составляют большинство среди арабов, да и вообще среди мусульманского населения мира, – около 85% от общего числа, хотя в некоторых арабских странах процентное соотношение не столь заметно. Название происходит от слова "Аль-Сунна", то есть "люди традиции". После смерти Пророка те, кто стал суннитами, утверждали, что его преемник должен быть выбран на основе арабских племенных традиций. Они считают себя ортодоксальными мусульманами.

Слово "шиит" происходит от "шиат Али", что дословно означает "партия Али", и относится к зятю пророка Мухаммеда. Али и его сыновья Хасан и Хусейн были убиты и тем самым лишены того, что, по мнению шиитов, является их правом по рождению – возглавить исламское сообщество.

Отсюда возникло несколько доктринальных споров и культурных практик, разделяющих две основные ветви ислама, которые привели к спорам и войнам, хотя были и длительные периоды мирного сосуществования.

Существуют также разделения внутри этого направления. Например, существуют различные направления суннизма, которые следуют за теми или иными великими учеными прошлого, в том числе строгая ханбалитская традиция, названная по имени иракского ученого IX века Ахмада ибн Ханбала, которой отдают предпочтение многие сунниты из Катара и Саудовской Аравии; она, в свою очередь, повлияла на ультрапуританскую салафитскую мысль, преобладающую среди джихадистов.

В шиизме существует три основных направления, наиболее известным из которых, вероятно, являются дварфы, придерживающиеся учения о двенадцати имамах, но и в этом направлении существуют разногласия. Школа исмаилитов оспаривает родословную седьмого имама, а школа зейди – пятого имама. Существует также несколько ответвлений от основного направления шиизма: алавиты (алавиты) и друзы считаются настолько далекими от традиционной исламской мысли, что многие другие мусульмане, особенно сунниты, даже не признают их частью религии.

Наследие европейского колониализма привело к тому, что арабы были объединены в национальные государства и управлялись лидерами, которые, как правило, отдавали предпочтение той ветви ислама (и племени), из которой они сами происходили. Затем эти диктаторы использовали государственный аппарат для обеспечения своего правления на всей территории в пределах искусственно начерченных европейцами границ, независимо от того, было ли это исторически целесообразно и справедливо по отношению к различным племенам и религиям, которые были брошены вместе.

Ирак – яркий пример последовавших за этим конфликтов и хаоса. Более религиозные шииты так и не смирились с тем, что правительство, возглавляемое суннитами, должно контролировать их священные города, такие как Наджаф и Карбала, , где, по преданию, похоронены их мученики Али и Хусейн. Эти общинные чувства уходят корнями вглубь веков; несколько десятилетий, в течение которых они называются "иракцами", не могли ослабить эти эмоции.

Будучи правителями Османской империи, турки увидели труднопроходимую горную местность, где преобладали курды, затем, по мере удаления от гор к равнине, ведущей к Багдаду и на запад к территории современной Сирии, они увидели место, где большинство населения составляли арабы-сунниты. Наконец, после того как две великие реки Тигр и Евфрат слились и потекли вниз к водному пути Шатт-эль-Араб, болотам и городу Басра, они увидели больше арабов, большинство из которых были шиитами. Соответственно, они управляли этим пространством, разделив его на три административных региона: Мосул, Багдад и Басру.

В древности регионы, весьма приблизительно соответствующие приведенным выше, назывались Ассирия, Вавилония и Шумер. Когда персы контролировали это пространство, они разделили его аналогичным образом, как и Александр Македонский, а затем империя Омейядов. Британцы, взглянув на ту же территорию, разделили три государства на одно – логическая невозможность, которую христиане могут разрешить с помощью Святой Троицы, но которая в Ираке привела к нечистоплотному беспорядку.

Многие аналитики утверждают, что объединить эти три области в одну страну мог только сильный человек, и в Ираке появлялись один сильный человек за другим. Но на самом деле народ никогда не был единым, он был лишь застывшим от страха. В том единственном месте, куда диктаторы не могли заглянуть, – в умах людей – мало кто покупался на государственную пропаганду, замазывавшую обоями систематические преследования курдов, господство клана мусульман-суннитов Саддама в его родном городе Тикрите, массовое уничтожение шиитов после их неудачного восстания в 1991 году.

Первыми ушли курды. Самые незначительные меньшинства в условиях диктатуры иногда делают вид, что верят пропаганде о защите своих прав, поскольку у них не хватает сил что-либо предпринять в реальности. Например, христианское меньшинство Ирака и горстка евреев, , считали, что им безопаснее молчать в условиях светской диктатуры, такой как саддамовская, чем рисковать переменами и тем, что, как они опасались, может последовать (и уже последовало). Однако курды были географически определены и, что очень важно, достаточно многочисленны, чтобы иметь возможность реагировать, когда реальность диктатуры становилась слишком большой.

Пятимиллионное курдское население Ирака сосредоточено в северных и северо-восточных провинциях Ирбиль, Сулеймания, Дахук и прилегающих к ним районах. Ирак представляет собой гигантский полумесяц, состоящий в основном из холмов и гор, поэтому курды сохранили свою самобытность, несмотря на неоднократные культурные и военные нападения на них, такие как кампания "Аль-Анфаль" 1988 года, включавшая газовые атаки на деревни. В ходе восьмиэтапной кампании войска Саддама не брали пленных и убивали всех попадавшихся им на пути мужчин в возрасте от 15 до 50 лет. Было убито до 100 тыс. курдов, а 90 % их деревень стерты с лица земли.

Когда в 1990 г. Саддам Хусейн вторгся в Кувейт, курды воспользовались своим шансом войти в историю и превратить Курдистан в реальность, обещанную им после Первой мировой войны в Севрском договоре (1920 г.), но так и не предоставленную. В конце военного конфликта в Персидском заливе курды восстали, союзные войска объявили "безопасную зону", в которую не допускались иракские войска, и де-факто Курдистан начал формироваться. Вторжение США в Ирак в 2003 г. закрепило то, что, похоже, стало фактом: Багдад больше не будет править курдами.

Курдистан не является суверенным признанным государством, но имеет многие признаки такового, а текущие события на Ближнем Востоке только увеличивают вероятность того, что Курдистан будет существовать как по названию, так и по международному праву. Вопрос в том, какой формы он будет? И как отреагируют Сирия, Турция и Иран, если их курдские регионы попытаются войти в его состав и попытаются создать сопредельный Курдистан с выходом к Средиземному морю?

Возникнет и другая проблема: единство курдов. Иракский Курдистан уже давно разделен между двумя враждующими семьями. Сирийские курды пытаются создать государство под названием Рожава. Они рассматривают его как часть будущего Большого Курдистана, но в случае его создания возникнут вопросы о том, кто и где будет обладать властью. Если Курдистан станет международно признанным государством, то форма Ирака изменится. Это предполагает, что Ирак будет существовать. А его может и не быть.

Хотя Курдистан и не является признанным государством, в его составе существует вполне определенный регион. Пересекая границы, он представляет собой зону потенциальных проблем, если курдские регионы попытаются создать независимую страну.

Хашимитское королевство, как еще называют Иорданию, – это еще одно место, которое было вырезано из пустыни британцами, которым в 1918 году нужно было управлять одним большим куском территории и решать несколько проблем.

Во время Первой мировой войны различные арабские племена помогали англичанам в борьбе с османами, но было два особых племени, которые Лондон обещал вознаградить по окончании войны. К сожалению, обоим было обещано одно и то же – контроль над Аравийским полуостровом. Учитывая, что племена Саудов и Хашимитов часто воевали друг с другом, это было несколько неловко. Поэтому Лондон достал карты, провел линии и сказал, что глава семьи Сауд может управлять одним регионом, а глава Хашимитов – другим, но каждому из них "нужен" британский дипломат, чтобы следить за ситуацией. В конце концов саудовский лидер придумал название для своей территории, назвав ее в свою честь, поэтому мы знаем эту территорию как Саудовскую Аравию – примерно так же можно назвать Великобританию "Виндзорленд".

Британцы, придерживающиеся административного принципа, назвали эту территорию Трансиорданией, что сокращенно означало "по ту сторону реки Иордан". Столицей Трансиордании стал пыльный городок Амман, а когда в 1948 г. англичане уехали домой, страна стала называться Иорданией. Но Хашимиты не были выходцами из Аммана: изначально они принадлежали к могущественному племени Куреши из района Мекки, а первоначальные жители были в основном бедуинами. В настоящее время большинство населения составляют палестинцы: когда в 1967 г. израильтяне оккупировали Западный берег реки Иордан, многие палестинцы бежали в Иорданию, которая была единственным арабским государством, предоставившим им гражданство. Сейчас мы имеем ситуацию, когда большинство из 6,7 млн. граждан Иордании составляют палестинцы, многие из которых не считают себя верными подданными нынешнего хашимитского правителя, короля Абдаллы. К этой проблеме добавляется миллион иракских и сирийских беженцев, которых страна также приняла и которые создают огромную нагрузку на ее крайне ограниченные ресурсы.

Подобные изменения демографической ситуации в стране могут привести к серьезным проблемам, и нигде это не проявляется так сильно, как в Ливане.

Вплоть до ХХ века арабы, проживающие в этом регионе, считали территорию между Ливанскими горами и морем просто провинцией Сирии. Французы, в руки которых она попала после Первой мировой войны, смотрели на это иначе.

Французы давно поддерживали арабов-христиан и в знак благодарности создали для них страну в том месте, где в 1920-х годах они, как оказалось, были доминирующим населением. Поскольку другого подходящего названия для этой страны не было, французы назвали ее в честь близлежащих гор, и так появился Ливан. Это географическое причудливое название продержалось до конца 1950-х годов. К тому времени рождаемость среди мусульман-шиитов и суннитов Ливана росла быстрее, чем среди христиан, а мусульманское население пополнилось палестинцами, бежавшими от арабо-израильской войны 1948 года в соседний Израиль/Палестину. В Ливане была проведена только одна официальная перепись населения (в 1932 г.), поскольку демографическая ситуация является очень деликатным вопросом, а политическая система частично основана на численности населения.

В течение длительного времени в регионе происходили столкновения между различными конфессиональными группами, а в 1958 г. началась первая гражданская война в Ливане, которую некоторые историки называют гражданской войной между христианами-маронитами и мусульманами, численность которых к тому времени, вероятно, несколько превышала численность христиан. В настоящее время христиане составляют явное большинство населения, однако официальных данных до сих пор нет, а в академических исследованиях, где приводятся цифры, они вызывают ожесточенные споры.

Некоторые районы столицы, Бейрута, являются исключительно шиитскими, как и большая часть юга страны. Именно здесь доминирует шиитская группировка "Хезболла" (поддерживаемая Ираном, где доминируют шииты). Другим оплотом шиитов является долина Бекаа, которую "Хезболла" использует как плацдарм для своих вылазок в Сирию для поддержки правительственных войск. В других городах преобладают мусульмане-сунниты. Например, Триполи, расположенный на севере страны, на 80% состоит из суннитов, но в нем также проживает значительное меньшинство алавитов, что, учитывая напряженность между суннитами и алавитами в соседней Сирии, приводит к спорадическим столкновениям.

Ливан представляется единым государством только с точки зрения карты. Уже через несколько минут после прибытия в аэропорт Бейрута можно понять, что это далеко не так. Поездка из аэропорта в центр проходит мимо исключительно шиитских южных пригородов, которые частично контролируются боевиками "Хезболлы", пожалуй, самой эффективной боевой силы в стране. Ливанская армия существует на бумаге, но в случае новой гражданской войны, подобной той, что была в 1975-90 годах, она распадется, поскольку солдаты большинства подразделений просто вернутся в родные города и вступят в ряды местных ополчений.

Именно это, в частности, произошло с сирийскими вооруженными силами после того, как в конце 2011 года там началась гражданская война.

Сирия – еще одно многоконфессиональное, многоплеменное государство, распавшееся при первом же удобном случае. Как правило, в стране преобладают мусульмане-сунниты – около 70%, но есть и значительное меньшинство представителей других конфессий. До 2011 года многие общины жили бок о бок в городах, поселках и сельской местности, но все же существовали отдельные районы, где доминировала та или иная группа. Как и в Ираке, местные жители всегда скажут вам: "Мы – один народ, между нами нет разделений". Однако, как и в Ираке, по имени, месту рождения или проживания можно было легко определить происхождение, и, как и в Ираке, не требовалось много усилий, чтобы разделить единый народ на множество.

Когда регион находился под властью французов, они следовали британскому примеру "разделяй и властвуй". В то время алавиты были известны как нусайриты. Многие сунниты не считают их мусульманами, и в силу враждебного отношения к ним они переименовали себя в алавитов (в значении "последователи Али"), чтобы укрепить свои исламские полномочия. Это был отсталый горный народ, занимавший нижнюю ступеньку социальной лестницы сирийского общества. Французы приняли их в свои ряды и направили в полицию и армию, откуда они со временем превратились в одну из главных сил страны.

В принципе, все осознавали напряженность ситуации, когда лидеры, принадлежащие к небольшому меньшинству населения, управляют большинством. Клан Асадов, из которого происходит президент Башар Асад, – это алавиты, составляющие примерно 12% населения страны. Семья правит страной с тех пор, как отец Башара, Хафез, захватил власть в результате государственного переворота в 1970 году. В 1982 г. Хафез подавил восстание суннитов "Братьев-мусульман" в Хаме, в результате чего за несколько дней погибло около 30 тыс. человек. Братья-мусульмане не простили и не забыли, и когда в 2011 году началось общенациональное восстание, счеты были сведены. В некоторых отношениях последовавшая за этим гражданская война была просто Хамой, частью второй.

Окончательная форма и состав Сирии сейчас под вопросом, но существует один сценарий, при котором в случае падения Дамаска (хотя это далеко не всегда вероятно) алавиты отступят в свои древние прибрежные и горные крепости и образуют мини-государство, подобное существовавшему в 1920-1930-е годы. Теоретически это возможно, но в регионе останутся сотни тысяч мусульман-суннитов, и если в Дамаске будет сформировано новое правительство с преобладанием суннитов, то одной из его приоритетных задач станет обеспечение выхода к сирийскому побережью и разгром последних очагов сопротивления.

Похоже, что в ближайшем будущем Сирии суждено превратиться в несколько вотчин, в которых будут править различные полевые командиры. На данный момент президент Асад является просто самым могущественным военачальником из многих. Последняя гражданская война в Ливане длилась пятнадцать лет, и временами он остается в опасной близости от новой войны. Подобная участь может постигнуть и Сирию.

Сирия, как и Ливан, стала местом, используемым внешними силами для достижения своих собственных целей. Россия, Иран и ливанская "Хезболла" поддерживают сирийские правительственные войска. Арабские страны поддерживают оппозицию, но разные государства поддерживают разные оппозиционные группировки: например, саудовцы и катарцы борются за влияние, но каждый из них поддерживает своего посредника для достижения этой цели.

Чтобы удержать многие из этих регионов в качестве единого управляемого пространства, потребуются мастерство, мужество и элемент, которого так часто не хватает – компромисс. Тем более что суннитские джихадисты пытаются разделить их, чтобы расширить свой "халифат".

Такие группировки, как "Аль-Каида" и, в последнее время, "Исламское государство", получили ту поддержку, которую они имеют, отчасти из-за унижения, вызванного колониализмом, а затем неудачей панарабского национализма – и в некоторой степени арабского национального государства. Арабские лидеры не смогли обеспечить процветание и свободу, и призыв исламистов, обещающих решить все проблемы, оказался привлекательным для многих в регионе, характеризующемся токсичной смесью набожности, безработицы и репрессий. Исламисты напоминают о золотом веке, когда ислам правил империей и находился на переднем крае технологий, искусства, медицины и государственного управления. Они помогли вывести на поверхность древние подозрения в отношении "других" на всем Ближнем Востоке.

Исламское государство" выросло из франчайзинговой группировки "Аль-Каида в Ираке" в конце 2000-х годов, которой номинально руководили остатки руководства "Аль-Каиды". К моменту начала гражданской войны в Сирии группировка отделилась от "Аль-Каиды" и переименовалась. Сначала она была известна внешнему миру как ИГИЛ ("Исламское государство в Леванте"), но поскольку Левант по-арабски называется Аль-Шам, постепенно она стала называться ИГИЛ. Летом 2014 года группировка стала называть себя Исламским государством, провозгласив его на значительной части территории Ирака и Сирии.

Она быстро стала "популярной" джихадистской группировкой, привлекая к себе тысячи иностранных мусульман, отчасти из-за своего благочестивого романтизма, отчасти из-за своей жестокости. Но главной ее привлекательностью был успех в создании халифата: если "Аль-Каида" убивала людей и захватывала заголовки, то ИГ убивало людей и захватывало территорию.

Кроме того, ИГ захватило область, которая становится все более важной в эпоху Интернета, – психологическое пространство. Опираясь на новаторскую работу "Аль-Каиды" в области социальных сетей, оно подняло ее на новую высоту изощренности и жестокости. К 2015 году ИГ опередило любое правительство по уровню публичных сообщений, используя джихадистов, воспитанных на порой жестоком влиянии Интернета и его одержимости насилием и сексом. Это джихадисты поколения Jackass, и они впереди смертельной игры.

Боевики-сунниты со всего мира, которых, как мотыльков, притягивает свет миллиарда пикселей, воспользовались трехсторонним расколом между курдами, суннитами и шиитами в Ираке. Они предлагают арабам-суннитам пьянящую смесь из обещания вернуть им их "законное" место доминирующей силы в регионе и восстановить халифат, в котором, по их версии, все истинно верующие (мусульмане-сунниты) будут жить под властью одного правителя.