Текст книги "Узники географии (ЛП)"

Автор книги: Тим Маршалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Основные горные массивы Мексики – Сьерра-Мадреса – занимают западную и восточную части страны, а между ними расположено плоскогорье. На юге, в Мексиканской долине, находится столица – Мехико – один из мегаполисов мира с населением около 20 млн. человек.

На западных склонах нагорья и в долинах почвы бедные, а реки оказывают ограниченную помощь в доставке товаров на рынок. На восточных склонах земля более плодородна, но пересеченная местность все еще не позволяет Мексике развиваться так, как ей хотелось бы. На юге страны находятся границы с Белизом и Гватемалой. Мексика не заинтересована в расширении своей территории на юг, поскольку она быстро превращается в гористую местность, которую трудно завоевать или контролировать. Расширение территории любой из этих стран не приведет к увеличению того ограниченного количества прибыльных земель, которыми Мексика уже располагает. У нее нет идеологических территориальных амбиций, и она сосредоточена на развитии своей ограниченной нефтедобывающей промышленности и привлечении инвестиций в свои заводы. Кроме того, у Мексики достаточно внутренних проблем, чтобы справиться с ними, не ввязываясь во внешние авантюры – возможно, не более серьезные, чем ее роль в удовлетворении прожорливого аппетита американцев к наркотикам.

Мексиканская граница всегда была прибежищем для контрабандистов, но никогда больше, чем в последние двадцать лет. Это прямое следствие политики правительства США в Колумбии, расположенной в 1500 милях к югу.

Именно президент Никсон в 1970-х годах впервые объявил "войну наркотикам", которая, как и "война с террором", является несколько туманным понятием, в котором невозможно достичь победы. Однако только в начале 1990-х годов Вашингтон начал войну непосредственно с колумбийскими наркокартелями, оказывая открытую помощь колумбийскому правительству. Кроме того, ему удалось перекрыть многие воздушные и морские пути доставки наркотиков из Колумбии в США.

В ответ на это картели создали сухопутный маршрут – через Центральную Америку и Мексику на американский Юго-Запад. Это, в свою очередь, привело к тому, что мексиканские наркобанды стали участвовать в этом бизнесе, содействуя прокладке маршрутов и производству собственной продукции. Многомиллиардный бизнес вызвал локальные междоусобные войны, победители которых использовали свою новую власть и деньги для проникновения и коррумпирования мексиканской полиции и армии, а также для проникновения в политическую и деловую элиту.

В этом есть параллели с героиновой торговлей в Афганистане. Многие афганские крестьяне, выращивающие мак, в ответ на попытки НАТО разрушить их традиционный способ зарабатывания на жизнь взяли в руки оружие или поддержали талибов. Возможно, правительство и проводит политику "войны с наркотиками", но это не означает, что приказы выполняются на региональном уровне, куда проникли афганские наркобароны. Так же обстоит дело и в Мексике.

На протяжении всей истории сменявшие друг друга правительства Мехико никогда не имели твердой власти над страной. Теперь у его противников – наркокартелей – появились военизированные формирования, которые вооружены не хуже государственных сил, часто лучше оплачиваются, более мотивированы, а в некоторых регионах рассматриваются как источник занятости населения. Огромные деньги, заработанные бандами, сегодня разлетаются по всей стране, причем значительная их часть отмывается через легальные, на первый взгляд, предприятия.

Маршрут сухопутных поставок прочно укоренился, а спрос на в США не подает признаков снижения. Все мексиканские правительства стараются держаться на стороне своего могущественного соседа и в ответ на американское давление развязали собственную "войну с наркотиками". В этом кроется загадка. Мексика зарабатывает на жизнь поставками товаров народного потребления в Америку, и пока американцы потребляют наркотики, мексиканцы будут их поставлять – ведь идея заключается в том, чтобы производить дешевые вещи и продавать их по ценам выше, чем в легальной торговле. Без наркотиков страна была бы еще беднее, чем сейчас, поскольку огромное количество иностранных денег было бы отрезано. С наркотиками в стране еще больше насилия, чем было бы в противном случае. То же самое можно сказать и о некоторых странах, расположенных к югу от Мексики.

Географически Центральная Америка мало чем привлекательна, кроме одной особенности. Она тонкая. До сих пор единственной страной, получившей от этого преимущество, была Панама, но с приходом новых денег из Китая ситуация может измениться.

В регионах Центральной Америки, куда приходят китайские инвестиции, может произойти много изменений, например, развитие Большого канала Никарагуа.

Современные технологии позволяют китайцам с помощью спутниковой фотографии оценить торговые возможности этого тонкого участка суши. В 1513 г. испанскому исследователю Васко Нуньесу де Бальбоа пришлось пересечь Атлантический океан, высадиться на территории современной Панамы, затем пробираться через джунгли и горы, прежде чем перед ним открылся другой огромный океан – Тихий. Преимущества их соединения были очевидны, но прошло еще 401 год, прежде чем технологии догнали географию. В 1914 г. был открыт новый Панамский канал длиной 50 миль, контролируемый американцами, что позволило сократить путь из Атлантического в Тихий океан на 8000 миль и привело к экономическому росту в регионе канала.

С 1999 года канал находится под контролем Панамы, но рассматривается как нейтральный международный водный путь, охраняемый военно-морскими силами США и Панамы. И в этом для китайцев кроется проблема.

Панама и США – друзья, причем настолько хорошие друзья, что в 2014 году Венесуэла на короткое время разорвала отношения с Панамой, назвав ее "лакеем США". Эффект от риторики все более и более страдающей от боливарианской революции страны сдерживается осознанием того, что Соединенные Штаты являются важнейшим коммерческим партнером Венесуэлы и что Венесуэла обеспечивает около 10% импорта нефти в США. Торговля энергоносителями между этими странами, скорее всего, будет сокращаться по мере того, как в США будут проявляться последствия сланцевой революции, однако Пекин будет охотно импортировать венесуэльскую нефть и уже работает над тем, как доставить ее в Китай, не прибегая к маршруту через Панаму.

Китай, как мы видели во второй главе, намерен стать глобальной державой, и для достижения этой цели ему необходимо сохранить открытыми морские пути для своей торговли и своего флота. Панамский канал вполне может быть нейтральным проходом, но в конечном итоге проход через него зависит от доброй воли Америки. Так почему бы не построить свой собственный канал в Никарагуа? В конце концов, что такое 50 млрд. долл. для растущей сверхдержавы?

Проект строительства Большого канала в Никарагуа финансируется гонконгским бизнесменом по имени Ван Цзин ( ), сделавшим большие деньги на телекоммуникациях, но не имеющим никакого опыта в инженерном деле, не говоря уже о руководстве одним из самых амбициозных строительных проектов в мировой истории. Г-н Ванг категорически утверждает, что китайское правительство не имеет отношения к этому проекту. Учитывая характер китайской деловой культуры и участие правительства во всех сферах жизни, это необычно.

Сметная стоимость проекта, который должен быть завершен в начале 2020-х годов, составляет 50 млрд. долл., что в четыре раза превышает объем всей экономики Никарагуа и является частью значительных инвестиций в Латинскую Америку со стороны Китая, который медленно, но уверенно вытесняет США в качестве основного торгового партнера региона. Кто именно оказывает финансовую поддержку г-ну Вангу, неизвестно, но президент Никарагуа Даниэль Ортега подписался под этим планом с готовностью, почти не обращая внимания на 30 тыс. человек, которые могут быть вынуждены покинуть свои земли в связи с реализацией проекта.

Бывший революционный социалист-сандинист теперь обвиняется в том, что он выступает на стороне крупного бизнеса. Канал разделит страну на две части, и шесть муниципалитетов окажутся разделенными. Через канал на всем его протяжении будет переброшен только один мост. Ортега должен понимать, что рискует посеять семена несогласия, но утверждает, что проект принесет десятки тысяч рабочих мест и столь необходимые инвестиции и доходы во вторую по бедности страну Западного полушария.

Никарагуанский канал будет длиннее Панамского и, что очень важно, значительно шире и глубже, что позволит пропускать через него гораздо более крупные танкеры и контейнеровозы, не говоря уже о крупных китайских военных кораблях. Он будет проходить непосредственно с востока на запад, в то время как Панамский канал проходит с севера на юг. Средняя часть канала будет вычерпана из озера Никарагуа, в связи с чем экологи предупреждают, что крупнейшее пресноводное озеро Латинской Америки может быть загрязнено.

Учитывая, что Панамский канал, расположенный в нескольких сотнях миль к югу, расширяется, скептики спрашивают, зачем нужен никарагуанский вариант. Китай получит контроль над каналом, способным принимать более крупные суда, что поможет обеспечить экономию от масштаба, на которую способен только Китай. Есть вопросы относительно будущей рентабельности никарагуанского канала – возможно, потребуются десятилетия, прежде чем он начнет приносить прибыль, – но, похоже, этот проект в большей степени отвечает национальным интересам Китая, чем коммерческой выгоде.

Вырубка из национального государства связующего звена между двумя океанами – лишь самый заметный признак китайских инвестиций в Латинскую Америку. Мы привыкли видеть китайцев крупными игроками в Африке, но вот уже двадцать лет они тихо продвигаются к югу от Рио-Гранде.

Помимо инвестиций в строительные проекты, Китай предоставляет огромные денежные кредиты правительствам латиноамериканских стран, в частности Аргентины, Венесуэлы и Эквадора. Взамен Китай рассчитывает на поддержку в ООН своих региональных претензий, включая вопрос о Тайване.

Пекин тоже покупает. Латиноамериканские страны одна за другой отбираются США, которые предпочитают двусторонние торговые сделки ведению бизнеса с регионом в целом, как это происходит с ЕС. Китайцы делают то же самое, но, по крайней мере, предлагают альтернативу, снижая тем самым зависимость региона от США как от рынка сбыта. Например, Китай уже заменил США в качестве основного торгового партнера Бразилии и может сделать то же самое с рядом других латиноамериканских стран.

Латиноамериканские страны не имеют естественной близости с США. В отношениях с ними доминирует исходная позиция Америки, изложенная в "Доктрине Монро" 1823 года (как мы видели в третьей главе) во время выступления президента Монро с речью о положении дел в стране. Доктрина предостерегала европейских колонизаторов и в двух словах говорила о том, что Латинская Америка – это задний двор и сфера влияния США. С тех пор они и продолжают организовывать события в этой стране, и многие латиноамериканцы считают, что результаты не всегда были положительными.

Спустя восемь десятилетий после принятия "доктрины Монро" появился еще один президент с "перезагрузкой Монро". В своей речи в 1904 году Теодор "Тедди" Рузвельт сказал: "В Западном полушарии приверженность США доктрине Монро может вынудить Соединенные Штаты, пусть и неохотно, в вопиющих случаях [таких] неправомерных действий или бессилия, прибегнуть к международной полицейской власти". Другими словами, США могли осуществлять военную интервенцию в Западном полушарии по своему усмотрению. Не считая финансирования революций, вооружения группировок и предоставления военных инструкторов, США применяли силу в Латинской Америке почти 50 раз в период с 1890 года до окончания холодной войны.

После этого открытое вмешательство быстро сократилось, и в 2001 г. США подписали разработанную Организацией американских государств Межамериканскую демократическую хартию, состоящую из 34 стран, которая провозглашает, что "народы Америки имеют право на демократию, а их правительства обязаны ее развивать и защищать". С тех пор США сосредоточились на экономическом привязывании к себе латиноамериканских стран, развивая существующие торговые пакты, такие как Североамериканская ассоциация свободной торговли, и вводя новые, например, Центральноамериканское соглашение о свободной торговле.

Отсутствие теплоты в исторических и экономических отношениях между Югом и Севером привело к тому, что, когда китайцы постучались, двери быстро открылись. Сегодня Пекин продает или безвозмездно поставляет оружие Уругваю, Колумбии, Чили, Мексике и Перу, а также предлагает им военные обмены. Он пытается наладить военные отношения с Венесуэлой, которые, как он надеется, переживут боливарианскую революцию, если и когда она рухнет. Поставки оружия в Латинскую Америку относительно невелики, но они дополняют усилия Китая в области "мягкой силы". В 2011 году регион посетил единственный госпитальный корабль "Ковчег мира". Это судно рассчитано всего на 300 коек и уступает американским 1000-местным версиям, которые также посещают регион, но это был сигнал о намерениях и напоминание о том, что Китай все больше "понимает" мягкую силу.

Однако, с китайской торговлей или без нее, страны Латинской Америки неизбежно замыкаются в географическом регионе – а это значит, что США всегда будут основным игроком.

Бразилия, занимающая треть территории Южной Америки, является лучшим примером. По размерам она почти такая же, как США, а площадь ее 27 федеральных штатов превышает площадь 28 стран ЕС вместе взятых, но в отличие от них у нее нет инфраструктуры для того, чтобы быть такой же богатой. Треть территории Бразилии занимают джунгли, где выделение земли, пригодной для современного проживания человека, обходится очень дорого, а в некоторых районах и вовсе незаконно. Уничтожение тропических лесов Амазонки – это долгосрочная экологическая проблема для всего мира, но это и среднесрочная проблема для Бразилии: правительство разрешает фермерам, занимающимся подсечно-огневым земледелием, вырубать джунгли, а затем использовать землю для сельского хозяйства. Но почва настолько бедна, что уже через несколько лет выращивание сельскохозяйственных культур становится невозможным. Фермеры идут дальше и вырубают еще больше тропических лесов, а после вырубки тропические леса уже не растут. Климат и почва работают против развития сельского хозяйства.

Река Амазонка может быть судоходной в некоторых местах, но ее берега илисты, а окружающая местность затрудняет строительство. Эта проблема также серьезно ограничивает количество доступных прибыльных земель. Чуть ниже Амазонии, в высокогорье, расположена саванна, и, напротив, это история успеха. Двадцать пять лет назад эта территория считалась непригодной для сельского хозяйства, но бразильские технологии позволили превратить ее в одного из крупнейших в мире производителей соевых бобов, что вместе с ростом производства зерна означает превращение страны в крупнейшего сельскохозяйственного производителя.

К югу от саванны расположены традиционные бразильские сельскохозяйственные угодья. Сейчас мы находимся в Южном конусе Южной Америки, который Бразилия делит с Аргентиной, Уругваем и Чили. На сравнительно небольшом участке Бразилии жили первые португальские колонизаторы, и должно было пройти 300 лет, прежде чем население смогло вырваться из этого очага и значительно заселить остальную часть страны. И по сей день большинство населения живет вблизи прибрежных районов, несмотря на кардинальное решение, принятое в конце 1950-х годов, перенести столицу (ранее Рио-де-Жанейро) на несколько сотен миль вглубь страны в специально построенный город Бразилиа в попытке развить сердце Бразилии.

Южный сельскохозяйственный центр по площади примерно равен Испании, Португалии и Италии вместе взятым и расположен гораздо ровнее, чем остальная часть страны. Он относительно хорошо обводнен, но большая его часть находится в глубине региона и не имеет развитых транспортных путей.

То же самое можно сказать и о большей части Бразилии. Если посмотреть на многие бразильские прибрежные города со стороны моря, то, как правило, по бокам от городской застройки или непосредственно за ней из воды резко выступает массивный утес. Известный как Большой уступ, он доминирует над большей частью бразильского побережья; это конец плато, называемого Бразильским щитом, которое составляет большую часть внутренних районов Бразилии.

Поскольку в стране отсутствует прибрежная равнина, для соединения крупных прибрежных городов необходимо прокладывать трассы вверх и вверх по уступам, до следующего городского района и затем обратно вниз. Отсутствие современных дорог усугубляется аналогичным дефицитом железнодорожных путей. Это не рецепт для выгодной торговли или политического объединения большого пространства.

Дальше – хуже. Бразилия не имеет прямого доступа к рекам региона Рио-де-ла-Плата. Сама река Плейт впадает в Атлантический океан в Аргентине, а это означает, что на протяжении многих веков торговцы перевозили свои товары по реке Плейт в Буэнос-Айрес, а не поднимались и спускались по Большому уступу, чтобы попасть в слаборазвитые порты Бразилии. По оценкам техасской геополитической компании Stratfor.com, семь крупнейших портов Бразилии, вместе взятые, могут переваливать в год меньше товаров, чем один американский порт Новый Орлеан.

Поэтому Бразилия не может обеспечить желаемый объем торговли, и, что не менее важно, большая часть товаров перевозится не по реке, а по неадекватным дорогам, что увеличивает издержки. Положительным моментом является то, что Бразилия работает над развитием своей транспортной инфраструктуры, а недавно открытые запасы газа на шельфе помогут оплатить эту работу, снизить зависимость от импорта энергоносителей из Боливии и Венесуэлы и смягчить неизбежные экономические спады, которым подвержены все страны. Тем не менее Бразилии потребуются огромные усилия, чтобы преодолеть свои географические недостатки.

Считается, что около 25% бразильцев живут в печально известных трущобах-фавелах . Когда каждый четвертый житель государства живет в крайней нищете, ему трудно стать богатым. Это не означает, что Бразилия не является растущей державой, просто ее рост будет ограниченным.

Кратчайшим путем к росту может стать "мягкая сила", поэтому Бразилия стремится получить постоянное место в Совете Безопасности ООН и создает региональные экономические союзы, такие как Mercosur, объединяющий Бразилию, Аргентину, Парагвай, Уругвай и Венесуэлу. Каждые несколько лет, часто под руководством Бразилии, южноамериканцы пытаются создать свою версию ЕС – последней инкарнацией является УНАСУР, членами которого являются двенадцать южноамериканских стран. Его штаб-квартира находится в Эквадоре, но самый громкий голос принадлежит Бразилии. В этом он напоминает ЕС, штаб-квартира которого находится в Бельгии, а ведущая сила – в Германии. И на этом сравнение заканчивается. УНАСУР имеет внушительное присутствие в Интернете, но он остается скорее веб-сайтом, чем экономическим союзом. Страны ЕС имеют схожие политические и экономические системы, большинство членов имеют общую валюту, в то время как латиноамериканские страны отличаются друг от друга политикой, экономикой, валютой, уровнем образования и трудовым законодательством. Кроме того, им приходится преодолевать ограничения, связанные с расстоянием, а также высотой гор и густотой джунглей, разделяющих их.

Но Бразилия будет продолжать работать над созданием южноамериканской державы, используя свою дипломатическую и растущую экономическую мощь. Эта страна по своей природе неконфронтационна, ее внешняя политика направлена против вмешательства в дела других стран, и война с кем-либо из ее соседей представляется маловероятной. Ей удается поддерживать хорошие отношения со всеми остальными одиннадцатью южноамериканскими государствами, несмотря на то, что с девятью из них она имеет границу.

Имеется пограничный спор с Уругваем, но он, похоже, не будет обострен; а соперничество между Бразилией и Аргентиной вряд ли будет иметь более политически значимый характер, чем футбольное поле. В последние годы Бразилия передислоцировала армейские подразделения от границы с Аргентиной, и испаноязычный сосед ответил ей взаимностью. Корабль аргентинских ВМС был радушно принят в бразильском порту, в то время как несколько лет назад в этом было отказано британскому кораблю Королевских ВМС, что порадовало аргентинцев в их продолжающейся дипломатической борьбе с Великобританией за Фолклендские острова.

Бразилия входит в БРИКС – группу крупнейших стран, о которых говорят, что они находятся на подъеме как в экономическом, так и в политическом плане, но, хотя каждая из них в отдельности, возможно, и поднимается, эта концепция скорее модная, чем реальная. Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР не являются ни политическим, ни географическим объединением и имеют очень мало общего друг с другом. Если бы из букв не складывалось то, что звучит как слово, то теория БРИКС не прижилась бы. БРИКС проводит ежегодные конференции, Бразилия иногда поддерживает связь с Индией и ЮАР по международным вопросам, что является неким смутным отголоском Движения неприсоединения времен холодной войны, но она не присоединяется к России и Китаю, занимая иногда враждебную позицию по отношению к США.

В 2013 году между северо– и южноамериканскими гигантами произошла ссора из-за вопроса, который до сих пор не дает покоя Бразилии. Новость о том, что Агентство национальной безопасности США шпионило за президентом Бразилии Дилмой Роуссефф, заставила ее отменить государственный визит в Вашингтон. То, что от администрации Обамы не последовало извинений, свидетельствует о том, что американцы раздражены тем, что Китай вытеснил их из числа основных торговых партнеров Бразилии. Считается, что последующее решение Бразилии о закупке шведских истребителей для своих ВВС вместо истребителей компании Boeing было продиктовано именно этим спором. Однако отношения между государствами частично восстановились, хотя и не на президентском уровне. Конфронтация – не стиль Бразилии, в отличие от Венесуэлы времен покойного президента Чавеса. Бразильцы знают, что мир считает их грядущей державой, но они также знают, что их мощь никогда не сравнится с американской.

Аргентина также не станет таковой, однако в некоторых отношениях она имеет больше возможностей для превращения в страну первого мира, чем Бразилия. Ей не хватает размера и численности населения, чтобы стать главной региональной державой в Латинской Америке, , которая, похоже, является судьбой Бразилии, но у нее есть качество земли, чтобы создать уровень жизни, сравнимый с европейскими странами. Это не означает, что она реализует этот потенциал – просто, если Аргентина правильно выстроит экономику, ее география позволит ей стать такой державой, какой она никогда не была.

Основы этого потенциала были заложены в XIX веке военными победами над Бразилией и Парагваем, в результате которых под контролем оказались равнинные сельскохозяйственные районы Рио-де-ла-Плата, судоходная речная система, а значит, и торговля, идущая по ней в направлении Буэнос-Айреса и его порта. Это один из самых ценных объектов недвижимости на всем континенте. Это сразу же дало Аргентине экономическое и стратегическое преимущество перед Бразилией, Парагваем и Уругваем, которое она сохраняет и по сей день.

Однако Аргентина не всегда использовала свои преимущества в полной мере. Еще сто лет назад она входила в десятку самых богатых стран мира, опережая Францию и Италию. Однако неспособность к диверсификации, расслоение и несправедливость общества, слабая система образования, череда государственных переворотов и дикие различия в экономической политике в демократический период последних тридцати лет привели к резкому снижению статуса Аргентины.

У бразильцев есть шутка о своих снобистских соседях, как они их воспринимают: "Только такие искушенные люди могут заварить такую кашу". Аргентине необходимо навести порядок, и мертвая корова может помочь ей в этом.

Мертвая корова, или Вака Муэрта, – сланцевая формация, которая в сочетании с другими сланцевыми районами страны может обеспечить энергетические потребности Аргентины на ближайшие 150 лет с избытком для экспорта. Оно расположено на полпути в Аргентину, в Патагонии, и примыкает к западной границе с Чили. Его площадь равна площади Бельгии, что, возможно, относительно мало для страны, но очень много для сланцевой формации. Пока все хорошо, если вы не против сланцевой энергетики, но есть одна загвоздка. Чтобы извлечь газ и нефть из сланцев, потребуются огромные иностранные инвестиции, а Аргентина не считается страной, благоприятной для иностранных инвестиций.

Еще больше нефти и газа находится южнее – фактически, так далеко на юге, что они выходят на шельф в районе островов, которые являются британскими и принадлежат им с 1833 года. И в этом кроется проблема, которая никогда не исчезнет в новостях.

То, что Великобритания называет Фолклендскими островами, Аргентина называет Мальвинскими островами, и горе тому аргентинцу, который произносит слово на букву "Ф". В Аргентине считается преступлением создание карты, на которой острова обозначены иначе, чем "Мальвинские острова", а всех детей младшего школьного возраста учат рисовать очертания двух главных островов – западного и восточного. Возвращение "потерянных младших сестер" – национальная задача для нескольких поколений аргентинцев, которую поддерживают большинство их соседей по Латинской Америке.

В апреле 1982 г. британцы ослабили бдительность, и аргентинская военная диктатура под командованием генерала Гальтиери отдала приказ о вторжении на острова, что считалось огромным успехом, пока через восемь недель на остров не прибыла британская оперативная группа, которая быстро разделалась с аргентинской армией и вернула себе территорию. Это, в свою очередь, привело к падению диктатуры.

Если бы аргентинское вторжение произошло в нынешнем десятилетии, Великобритания не смогла бы вернуть острова, поскольку в настоящее время у нее нет ни одного исправного авианосца, и эта ситуация будет исправлена к 2020 году, когда для Аргентины закроется окно возможностей. Однако, несмотря на притягательность нефти и газа, вторжение Аргентины на Фолкленды маловероятно по двум причинам.

Во-первых, Аргентина теперь демократическая страна и знает, что подавляющее большинство жителей Фолклендских островов желает остаться под британским контролем; во-вторых, британцы, укушенные однажды, не стесняются дважды. Пусть у них временно нет авианосца, чтобы проплыть 8000 миль до Южной Атлантики, но зато на островах находятся несколько сотен боевых солдат, современные радиолокационные системы, ракеты класса "земля-воздух", четыре истребителя Eurofighter и, вероятно, атомная подводная лодка, постоянно находящаяся поблизости. Британцы намерены не дать аргентинцам даже подумать о том, что они могут попасть на пляжи, не говоря уже о захвате островов.

Аргентинские ВВС используют самолеты, которые отстают от Eurofighter на несколько десятилетий, и британская дипломатия обеспечила отмену попытки Аргентины купить у Испании современные модели. Покупка у США невозможна из-за особых отношений между Великобританией и США, которые действительно порой носят особый характер, поэтому вероятность того, что Аргентина сможет провести новую атаку до 2020 г., невелика.

Однако это не успокоит дипломатическую войну, и Аргентина уже наточила свое оружие на этом фронте. Буэнос-Айрес предупредил, что любая нефтяная компания, ведущая бурение на Фолклендских/Мальвинских островах, не сможет претендовать на получение лицензии на разработку сланцевой нефти и газа на месторождении Vaca Muerta в Патагонии. Был даже принят закон, грозящий штрафами или тюремным заключением лицам, ведущим разведку континентального шельфа Фолклендов без его разрешения. Это отпугнуло многие крупные нефтяные компании, но, конечно, не британские. Однако тот, кто будет исследовать потенциальные богатства, скрытые под водами Южной Атлантики, будет работать в одних из самых сложных условиях. Там холодно и ветрено, а море неспокойное.

Мы зашли так далеко на юг, как только можно зайти, прежде чем оказаться в замерзших пустошах Антарктики. Хотя многие страны хотели бы установить там свой контроль, сочетание крайне сложных условий, Договора об Антарктике и отсутствия доступных и ценных ресурсов в значительной степени препятствует открытому соперничеству, по крайней мере, в настоящее время. То же самое нельзя сказать о его северном аналоге. Поднимаясь от Антарктиды к самой северной части земного шара, вы попадаете в место, которому суждено стать полем дипломатической битвы в XXI веке, поскольку великие и малые страны стремятся занять там полюсную позицию: Арктику.

ГЛАВА 10. АРКТИКА

«Есть два вида арктических проблем: воображаемые и реальные. Из них воображаемые – самые реальные». Вильхьялмур Стефанссон, "Арктика в фактах и баснях

КОГДА ПРИДУТ ЛЕДЯНЫЕ ЛЮДИ, ОНИ ПРИДУТ В ПОЛНОМ СОСТАВЕ. У кого есть сила? У россиян. Никто другой не имеет такого мощного присутствия в регионе и не готов так же хорошо справиться с суровостью условий. Все остальные страны отстают, а в случае с США, похоже, даже не пытаются наверстать упущенное: Америка – арктическая страна без арктической стратегии в регионе, который нагревается.

Последствия глобального потепления проявляются в Арктике как никогда ранее: льды тают, открывая доступ к региону, одновременно с открытием месторождений энергоносителей и разработкой технологий их добычи – все это привлекло внимание арктических стран к потенциальным выгодам и потерям, которые можно получить в самой сложной в мире среде. У многих стран региона есть конкурирующие претензии, которые они до сих пор не пытались отстаивать. Но претендовать есть на что, и есть о чем спорить.

Слово "арктический" происходит от греческого artikos, что означает "близкий к медведю", и является отсылкой к созвездию Ursa Major, две последние звезды которого указывают на Полярную звезду.

Площадь Северного Ледовитого океана составляет 5,4 млн. кв. миль, что делает его самым маленьким океаном в мире, но все же он почти такой же большой, как Россия, и в полтора раза больше, чем США. Континентальные шельфы на его дне занимают в пропорциональном отношении больше места, чем в любом другом океане, что является одной из причин, по которой бывает трудно договориться о зонах суверенитета.