Текст книги "Больные ублюдки (ЛП)"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Больные ублюдки
Тилли Коул

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Переводчик и редактор: Татьяна Соболь

Вычитка: Татьяна Соболь

Обложка: Дарья

Оформление: Юлия и Ника

Переведено для группы: https://vk.com/stagedive

18+

(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

«Если бы все остальное погибло, а он остался, я бы все еще продолжала существовать. А если бы все осталось, а его не стало, то вселенная превратилась бы в огромного чужака»

Эмили Бронте, «Грозовой Перевал»

Пролог
Эллис

Когда я впервые встретила Хитэна Джеймса, он отрывал крылья у бабочки. На мой вопрос, зачем он это делает, Хитэн поднял на меня светло-серые глаза и сказал, что хочет посмотреть, как она умирает.

Я видела, как его взгляд вернулся к бескрылому, корчащемуся у него в руке насекомому. Видела, как приоткрылись его губы, когда жалкое создание поникло и умерло у него на ладони. С его полуоткрытых губ слетел долгий, еле уловимый вздох, и лицо озарила победная улыбка.

Когда-то я слышала такую теорию, что обычное трепетание крыльев бабочки, малейшее волнение, всего лишь отголосок движения в воздухе, может запустить процесс формирования чего-то гораздо большего; разрушительного торнадо, опустошающего целые города. Цунами, обрушивающего на песчаные берега сокрушительные волны и уничтожающего всё на своем пути.

Когда я вспоминаю момент нашей первой встречи, это знакомство с Хитэном Джеймсом, человеком, который стал для меня всем миром, мозгом, пульсирующим у меня в костях, то порой мне кажется, что оторвав одним смертоносным движением крылья у яркой сине-черной бабочки, он вызвал необратимые волнения в наших жизнях. Не цунами или торнадо, возникшие от обычного взмаха крыльев, а нечто гораздо более темное и зловещее, вызванное тем, что прекрасное создание лишили его способности летать и благоденствовать. Путь разрушения, которого никто не предвидел; череду сладчайших и самых жестоких убийств, совершенных нами с самыми кроткими улыбками на лицах и беспредельный адом в сердцах.

Хитэн Джеймс никогда не был светом моей жизни, а скорее полным затмением, заслоняющим солнце и вообще любой свет, затмением, приносящим с собой бесконечную, вечную ночь и наполняющим мои вены смертоносной, дегтяно-черной кровью.

Хитэн Джеймс стал причиной пробуждения моей души… души, созданной не для мира и спокойствия, а для смерти, убийства, крови и костей…

Родственные души, скованные в огне, под пристальным взглядом насмешливых глаз Сатаны.

Хитэн.

Эллис.

Всего лишь пара больных ублюдков...

1 глава
Эллис

Семь лет

Поместье Эрншоу

Даллас, Техас

– Он странный.

Я схватила в руки куклу, внимательно глядя на сидящего на траве Хитэна Джеймса. На нем была черная-пречёрная рубашка, черные штаны... и как ни странно, черный жилет с карманами. Я никогда прежде не видела, чтобы такое носили дети. У него были черные волосы – короткие по бокам и на затылке, но длинные сверху. Они всё время падали ему на глаза. В лучах солнца его глаза казались серебристыми. На самом деле они были светло-серыми. Я никогда раньше не встречала людей с таким цветом глаз.

– Эллис, – потянул меня за руку Эдди.

Я вырвалась из его хватки.

– Он новенький. И он никого здесь не знает, – сказала я и поближе наклонилась к Эдди, моему лучшему другу и ближайшему соседу. Его глаза заслоняли от солнца поля ковбойской шляпы. Он всегда носил ковбойскую шляпу. Говорил, что хочет стать техасским рейнджером, как его дядя. Мне казалось, что из него получится хороший рейнджер. – Я слышала, как вчера вечером папа разговаривал с моими дядями. Я тайком выбралась из своей комнаты и подслушала у дверей папиного кабинета. Я уловила, как он сказал, что Хитэн больше не нужен своей маме. Сказал, что он ее напугал. Поэтому она отдала Хитэна его папе – мистеру Джеймсу, местному смотрителю территории.

Я покачала головой.

– Я слышала, он тоже не хотел его к себе брать, но у него не осталось выбора. Его маму нигде не могут найти. Она сбежала и оставила его одного.

Голубые глаза Эдди округлились.

– Мама его отдала? Что он такого сделал, чтобы ее напугать?

Я оглянулась на Хитэна через лужайку. У него в руках была лупа. Он жёг муравьев. В ответ на вопрос Эдди я только пожала плечами. Я не знала, что он сделал.

– Мне он не кажется таким уж страшным, – заявила я, разглядывая мальчика. – Думаю, он старше нас. Я слышала, как один из моих дядей сказал, что ему уже девять.

Эдди было восемь. Мне семь.

– Вчера, когда ты его встретила, он убил бабочку, – Эдди обернулся на Хитэна. – Сейчас он убивает муравьев. Он и в правду странный, Эллис. Почему он всё время кого-нибудь убивает?

Он помолчал.

– По-моему, он слишком странный, чтобы с ним дружить, – глубоко вздохнул он. – Мой дядя говорит мне держаться подальше от таких ребят. Что как раз они в итоге втянут меня в неприятности. Ты же знаешь, что если я хочу быть техасским рейнджером, мне нельзя ввязываться в неприятности.

– Мне хочется с ним поговорить, – я протиснулась мимо Эдди и побежала по склону теплой травы. Я бежала, пока не запыхалась и не остановилась рядом с Хитэном. Я проверила, на месте ли мой ободок, и не растрепались ли волосы.

Хитэн даже не поднял на меня глаз, поэтому я заглянула ему через плечо и посмотрела, что он там делает. Под зажатой у него в руке лупой валялась куча дохлых муравьев. От их маленьких черных скукоженных тел шёл дым.

– Тоже смотришь, как они умирают? – спросила я, и его спина напряглась под рубашкой.

Пока я ждала, когда он ответит, на соседнем дереве запела птица.

– Они умирали дольше, чем вчерашняя бабочка, – наконец, сказал он. – Они пытались выжить, пытались скрыться, убежать... но не смогли. Я загнал их в ловушку. Они боролись изо всех сил… но мне пришлось их убить.

Мне захотелось взглянуть поближе. Я присела напротив него и, когда он убрал лупу от мертвых муравьев, улыбнулась. Я почувствовала, что он смотрит мне в лицо, поэтому подняла на него глаза и улыбнулась еще шире.

– Я Эллис Эрншоу. Вчера я тебе так и не представилась. Я тоже здесь живу, – я указала на главный дом. Мой дом. Поместье моего отца.

Хитэн не улыбнулся мне в ответ. Он не шевелился и ничего не говорил. Он просто меня разглядывал. Его глаза скользнули к черному ободку у меня в волосах, затем вниз по синему платью, белому переднику и белым гольфам и далее к черным туфлям. Наконец, он уставился на куклу с фарфоровым лицом, которую я держала в руках.

– Это Алиса, – объявила я и развернула ее, чтобы он мог хорошенько ее разглядеть. Она была одета точно так же, как и я. У нее даже были такие же длинные светлые волосы и голубые глаза.

– Нет, – покачал головой Хитэн.

– Что нет?

– Ты Куколка.

Я снова посмотрел на свою куклу.

– Не понимаю, – произнесла я, поморщив нос. Я была в замешательстве.

Он указал на меня.

– Тебя зовут не Эллис. Тебя зовут Куколка. Вчера я так решил. Ты выглядишь в точности как твоя кукла. Я назвал тебя Куколка. Эллис мне не нравится. Это глупое имя. Оно тебе не подходит.

Я потрясенно уставилась на него, а потом посмотрела на свою куклу. И снова улыбнулась.

– Мне это нравится.

Хитэн быстро отвел взгляд.

– Она Алиса. Из Страны Чудес, – я указала на свое синее платье, белый передник и белые гольфы. – Это моя самая любимая книга. Моя мами купила мне эту куклу в прошлом году. Папа подарил мне такую же одежду, чтобы я стала ей под стать.

Я крепко прижала к груди куклу.

– Когда я вырасту, хочу быть такой же, как Алиса. Побывать в других странах, попасть в загадочный новый мир. Мне хочется познакомиться с Чеширским Котом и Безумным Шляпником, – я потрясла головой. – Но не с Дамой Червей. Она чудовище! Она…

Я наклонилась ближе к нему.

– Она меня пугает.

– Почему ты сказала «мами»? – спросил он.

У меня поникли плечи.

– Моя мама была англичанкой. Так в Англии называют мам, – Хитэн прищурился. Я склонила голову набок. – Ну? Ты знаешь эту книгу? «Алиса в Стране Чудес»?

Хитэн покачал головой. Ему на лицо упала прядь черных волос и заслонила левый глаз. Я протянулась к нему, чтобы ее убрать, но он вскинул руку и схватил меня за запястье. Я ахнула и уставилась на его пальцы, вцепившиеся мне в кожу. Его прикосновение не причинило мне боли, но… но, когда я взглянула ему в глаза, мое сердце забилось быстрее.

– Никому нельзя меня трогать, – сквозь зубы процедил он.

– Хорошо, – я нервно сглотнула.

Хитэн смотрел и смотрел на меня, затем отпустил мою руку. Я отдёрнула ее и потерла в том месте, за которое он её держал. Хитэн взял свою лупу и снова занес её над кучей мертвых муравьев. Не сводя с него глаз, я наблюдала за тем, как на толстое стекло упали солнечные лучи, и черные насекомые снова начали шипеть.

– Почему ты носишь безрукавку? – спросила я.

Рука Хитэна застыла. Он искоса посмотрел на меня.

– Безрукавку?

Я показала на его одежду.

– Жилет?

Я рассмеялась и покачала головой.

– Да, жилет. Какая же я глупая. Я иногда путаю слова.

– Почему?

У меня вдруг сжалось сердце, и я опустила голову. Чтобы не заплакать, я стала теребить волосы своей куклы.

– Я же тебе говорила. Моя мама была из Англии. Из города под названием Оксфорд. Я никогда там не была. Но иногда она называла вещи по-разному, – я жестом указала на его жилет. – Она называла жилеты «безрукавками». Капот автомобиля называла «крышкой». Ну и прочие глупости.

– А где она? – спросил Хитэн, и я почувствовала, что слез у меня в глазах стало ещё больше.

– В прошлом году она умерла, – я крепче обняла свою куклу. – Перед этим она сказала мне, что когда-нибудь мы встретимся с ней в Стране Чудес.

Я приподняла куклу.

– Она подарила мне её. Сказала, что она меня защитит.

– От чего?

– От плохих людей, – я посмотрела на Хитэна. Он ничего не ответил. – Она сказала, что в мире есть плохие люди. Некоторые из них совсем рядом. Она сказала мне, что Алиса будет меня от них оберегать.

– Ты уже встречала плохих людей?

Я покачала головой.

– Нет. Я вижу здесь только своего папу с дядями. О, и мою няню, миссис Дженкинс. Ну и ещё твоего папу… а теперь и тебя!

Хитэн посмотрел на мою куклу и отвернулся. Он отложил лупу и провел рукой по карману у него на жилете.

– Что у тебя там? – я наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть.

Хитэн хлопнул рукой по карману, плотно прикрыв его ладонью. Я заглянула ему в глаза. Что бы там ни было, я не сомневалась, что он мне этого не покажет. Но он тяжело выдохнул и полез в карман. Я ждала, затаив дыхание, когда он вдруг вытащил оттуда что-то блестящее и золотое. Я наклонялась к нему все ближе и ближе, пока моя голова не зависла прямо у него над рукой. Мое лицо застыло всего в сантиметре от его лица. Хитэн встретился со мной глазами, затем медленно раскрыл ладонь. Палец за пальцем.

– Хитэн, – мое сердце учащённо забилось. – Это карманные часы?

– Уже так поздно, – он уставился на циферблат. Я нахмурилась, увидев, что у часов разбито стекло и не двигаются стрелки. Из кармана к ним свисала длинная цепь.

– Хитэн, – ахнула я и едва удержала руку от прикосновения к разбитому стеклу.

– Они сломаны. Они не работают, – с огорчением проговорила я.

Похоже, Хитэна это озадачило. Он поднес часы к уху, постучал по ним и сказал:

– Тик-так.

Затем протянул их мне.

– Тик-так. Тик-так. Тик-так, – Хитэн склонил голову набок. – Они отлично работают. Неужели ты не слышишь? Тик-так. Тик-так. Тик-так. Неужели ты не видишь?

Я уставилась на часы. Я очень внимательно их рассматривала. И по-прежнему ничего не видела и не слышала. Потом я поняла, что Хитэн притворялся. Так же, как и я со своими воображаемыми чаепитиями. Он хотел, чтобы я с ним поиграла.

– Я слышу! – улыбнулась я. Хитэн замер от моих слов, затем уголок его рта слегка дёрнулся, и мне показалось, что он тоже улыбнулся.

Ну, во всяком случае, чуть-чуть. Это была своего рода улыбка.

Мне показалось, что Хитэн не так уж часто улыбался. Он выглядел грустным. Не таким, как Эдди. Они оба были серьезными. Но с Хитэном все обстояло иначе. И мне хотелось узнать, почему.

И тут я застыла на месте. Мою голову озарила догадка, и я быстро прикрыла рот рукой.

– Хитэн, – нетерпеливо прошептала я, посмотрев на свою куклу. На свою одежду. Перевела взгляд на его жилет, затем на карманные часы… «Белый Кролик». Я метнулась вперед и села прямо перед ним. Хитэн не двигался. – Часы… Ты прямо как Белый Кролик из «Алисы в Стране Чудес».

Я смеялась и смеялась.

– Кролик, – я жестом указала ему на грудь. – Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так… ты Кролик!

– Куколка.

– Кролик! – согласилась я и улыбнулась нашим новым именам. – Куколка и Кролик. Алиса спустилась вслед за Кроликом по кроличьей норе. Он увёл ее в страну чудес. Он увёл ее из скучного мира и в мир ярких красок и волшебных существ.

Я крепко сжала в руках свою куклу.

– А теперь я встретила тебя. Ты пришел показать мне новый мир?

Я с волнением ждала его ответа, как вдруг чья-то фигура заслонила солнце.

– Эллис.

Я вгляделась получше и увидела, что над нами возвышается Эдди. Его руки были сложены на груди.

– Эдди! – я показала на Хитэна. – Он Кролик, а я – Куколка! Можешь себе представить?

– Что? – спросил Эдди и сильно насупил брови. – Что ты имеешь в виду?

– Из Страны Чудес! – от радости я запрокинула голову назад. – Это как то, о чем всегда говорила моя мама…

Я задумалась.

– Судьба! – воскликнула я, вспомнив ее слова. – Это судьба!

Эдди поморщился.

– Почему ты меня никогда не делала кем-нибудь из героев этой книги?

Я тоже поморщилась.

– И кем бы ты был? – я никогда не видела в Эдди никого из персонажей Страны Чудес.

Он пожал плечами, затем его лицо просияло, и он постучал по шляпе.

– Я могу быть Безумным Шляпником! Я всегда ношу шляпу. Как и он.

Я внимательно посмотрела на его шляпу. И покачав головой, рассмеялась над его глупостью.

– Ты никогда не сможешь быть Безумным Шляпником.

– Почему? – Эдди снова скрестил руки на груди.

– Глупый, да потому что Безумный Шляпник – безумный! А ты – нет. Ты «благоразумный», – сказала я, показав пальцами воображаемые кавычки. – Миссис Дженкинс всегда говорит мне, что ты «хороший мальчик» и очень «рассудительный».

Я покачала головой.

– Поэтому, ты не можешь быть сумасшедшим Шляпником, Эдди. Это тебе просто не подходит. Ты не имеешь отношения к Стране Чудес, – я обернулась на Хитэна и увидела, что он внимательно на меня смотрит. – А вот мы с Хитэном…

Хитэн повернул голову и взглянул на Эдди. Затем Хитэн встал со мной рядом, почти передо мной, и пристально уставился на Эдди. Эдди сглотнул. А когда Хитэн нахмурился, то сильно побледнел.

– Я ухожу домой, – отступив назад, медленно произнёс Эдди. – Хочешь пойти со мной? Мама сказала, что ты можешь зайти к нам на ужин. Может даже прокатиться на нашем новом жеребёнке.

Эдди жил по соседству – ну, в соседнем поместье. Поместье Смитов представляло собой ранчо. Чтобы со мной увидеться, он пробирался сквозь живую изгородь, разделяющую наши земельные участки. Я никогда не заходила к нему домой. Мой папа никогда мне этого не разрешал. Я никогда в жизни не покидала территорию нашего поместья.

– Нет, – ответил за меня Хитэн, и Эдди сделал еще один шаг назад. – Она остается здесь.

Хитэн выставил в сторону руку, так чтобы я не могла пройти мимо него.

– Иди домой.

Я шлёпнула его по руке и покачала головой.

– Глупый Кролик! Ты ведёшь себя так бесцеремонно и грубо! – я хихикнула, потом посмотрела на Эдди. – Я остаюсь здесь, Эдди. Ты ведь знаешь, что папа не разрешает мне уходить, хотя ты всегда об этом просишь.

– Прекрасно, – Эдди помчался прочь, опять скрестив руки на груди.

– Эдди! – окликнула его я, видя, как он расстроен, но он не обернулся. Я вздохнула и снова села на траву. Мне не хотелось, чтобы Эдди огорчался или злился на меня. Никто не виноват в том, что ему не было места в Стране Чудес.

Хитэн повернулся ко мне лицом.

– Мне он не нравится.

– Кролик. Прекрати это. Он мой друг.

– Друзья? – спросил он. – У меня нет друзей.

Я потрясённо разинула рот.

– Теперь есть.

Хитэн не ответил, поэтому я указала на себя.

– Кролик и Куколка, не забыл? – я снова засмеялась, когда он в замешательстве наморщил лоб. Лично мне очень нравилось то, как звучали наши новые имена.

– Хочешь посмотреть мои любимые вещи? – спросила я, резко сменив тему.

Хитэн все еще казался озадаченным, но, в конце концов, пожал плечами.

– Стой здесь, – сказала я и вскочила на ноги. Я побежала домой и схватила свой мешок с любимыми вещами. Запыхавшись и едва дыша, я вернулась к Хитэну. Он так и не пошевелился. Ни единой мышцей.

Я положила мешок на землю и, не раскрывая его, развязала розовый шнурок. Я начала всё из него вытаскивать. Достала из мешка розовое покрывало для пикника и постелила его на землю между нами. Расставляя чайный сервиз, я чувствовала, как от волнения у меня колотится сердце. Когда всё, наконец, было разложено, я встала и развела руками.

– Ну вот! Что скажешь?

Хитэн посмотрел на меня, потом на стоящий на траве чайный сервиз. Я опустилась на колени и поровнее поставила перед ним чашку с блюдцем.

– Это «Эрл Грей», – произнесла я, взяв чайник и разливая чай. – Мамин любимый. Она всегда пила чай – иногда по шесть чашек в день!

До краев наполнив чашку Кролика, я налила и себе. Я поднесла чашку к носу и вдохнула аромат, громко рассмеявшись, когда мне в ноздри попал пар.

– Щекотно! – фыркнула я и подвигала носом. – Пар щекочет мне нос каждый раз, когда я нюхаю запах бергамота. Но я всегда так делаю, потому что он приятно пахнет.

– Ты как-то странно разговариваешь, – неожиданно сказал он.

Я закатила глаза.

– Это послеобеденный чай. Послеобеденный чай следует пить, разговаривая с английским акцентом. Я это очень люблю. Когда я так говорю, то говорю прямо как моя мама. Моя мама всегда пила послеобеденный чай. Каждый день ровно в четыре часа дня.

Я уже собиралась было сделать глоток, когда взглянула поверх своей чашки и увидела, что Хитэн снова на меня странно смотрит. Его чашка по-прежнему стояла на покрывале. Мне стало интересно, а пил ли когда-нибудь послеобеденный чай? Если нет, то это просто немыслимо!

Я подалась вперед.

– Тебе надо выпить его побыстрее, Кролик. Пока он горячий. Но не забудь сперва на него подуть. Ты ведь не хочешь обжечь язык. Это самое отвратительное чувство на свете!

Хитэн склонился над своей чашкой, а потом посмотрел на меня сквозь упавшие ему на глаза волосы.

– Там ничего нет.

Моя рука застыла на чашке. Я должна была убедиться в том, что держу ее за ручку и не касаюсь фарфора. Мне не хотелось обжечь палец.

– Кролик, о чем ты говоришь? Я только что налила тебе полную чашку! – я наклонила голову набок. – Ты никогда раньше не пил послеобеденный чай, верно?

Хитэн медленно покачал головой. Я поставила свою чашку на покрывало.

– Обычно у меня всегда есть с собой пирожные и всякие вкусности. Но я такая недотёпа, сегодня их не захватила. Я не предполагала, что меня ждет новая компания. Новое знакомство, как сказала бы мама.

Хитэн нахмурился и уставился на свою чашку. На фоне его черной одежды, розовый цвет чашки и покрывала казался особенно ярким.

– Хочешь, я научу тебя, как правильно пить чай? – я оббежала вокруг покрывала и уселась рядом с ним. Потянувшись вниз, я положила свою ладонь ему на руку. И вздрогнула, почувствовав, как Хитэн тут же замер и резко повернул ко мне голову. Я совсем забыла о том, что он не хотел, чтобы я к нему прикасалась.

Я не смогла удержаться. Я всегда прикасалась к людям. Мне был необходим тактильный контакт.

Расстроившись, я уже хотела было отвести руку, но он вдруг сказал:

– Нет.

Я почувствовала, что сердце у меня в груди забилось чаще.

– Можешь ее не убирать, – проговорил он.

Но его голос показался мне каким-то странным. Он так стиснул зубы, словно ему было больно или что-то вроде того.

Я придвинулась к нему еще ближе, прижавшись плечом к его плечу.

– Ты приятно пахнешь, – произнесла я. Хитэн заглянул мне в глаза. – И у тебя самые красивые глаза, какие я когда-либо видела.

Он плотно сжал челюсти и, наклонившись ко мне, приблизился носом к моей шее. Я распахнула от удивления глаза, не понимая, что он делает.

Он немного отодвинулся, оказавшись со мной нос к носу, и сказал:

– Ты тоже приятно пахнешь.

Его глаза закрылись и через секунду вновь распахнулись.

– Как розы.

Я улыбнулась и кивнула.

– Это розы. Это духи моей мамы.

Я убедилась, что поблизости никого нет, а затем произнесла:

– Мне нельзя их брать, папа мне запретил, но я все равно каждый день понемножку ими пользуюсь. По капельке за каждое ухо, – в подтверждение, я провела пальцем за ухом. – Пока никто не видит.

Сильнее сжав его руку, я обернулась на стоявшую перед нами чашку чая.

– Чтобы пить чай, нужно взять чашку за ручку.

Я кивнула Хитэну и направила его руку к чашке. Затем положила его пальцы туда, где им следует быть.

– Теперь поднеси чашу к губам.

Не отрывая глаз от моих губ, Хитэн сделал так, как я сказала. Не успела чашка коснуться его губ, как я резко выпрямилась и вскрикнула:

– Стой! – Хитэн остановился. Я хлопнула себя ладонью по лбу. – Я же забыла самое главное!

Вытянув руку, я отогнула в сторону его мизинец. Затем захлопала в ладоши и улыбнулась.

– Вот. Чтобы правильно пить чай, ты должен оттопыривать мизинец. Это закон чаепития. Мама мне говорила, что в Англии, если ты этого не сделаешь, Королева отрубит тебе голову, – я медленно прикоснулась к черным волосам Хитэна. – А у тебя, Кролик, слишком красивая голова, чтобы ее отрубать.

Я села поудобней и стала ждать, когда он начнет пить.

– Ну же, давай, – настаивала я. – Сделай глоток.

Все ещё хмурясь, Хитэн отхлебнул чай, а затем поставил чашку с блюдцем обратно на покрывало.

– Ну? – затаив дыхание, спросила его я.

– Было здорово, – немного неловко ответил Хитэн, но я все равно завизжала от восторга.

– Не слишком горячий?

– В самый раз, – заявил он, я повернулась к своей чашке и тоже сделала глоток. Я очень любила чай. Но только «Эрл Грей». Никакая другая чайная смесь мне так не нравилась. А пить «Дарджилинг» вообще было чистым преступлением.

– А что еще у тебя в мешке? – спросил Хитэн, когда я поставила свою чашку на землю. Я быстро повернулась и достала самое ценное, что у меня было. Встав на колени, я, спотыкаясь, подошла к Хитэну и водрузила на покрывало проигрыватель.

Хитэн приподнял бровь. Я потянула к себе ярко-розовый проигрыватель и включила его.

– Он был маминым. У него внутри плёнка. Кассета. На ней все ее любимые песни. Они из восьмидесятых. Я не знаю, что это значит, но это мои самые любимые песни на всем белом свете. Я слушаю их каждый день.

Я провела рукой по наклейкам в виде сердечек, которые в молодости прилепила на проигрыватель моя мама, и повернулась к Хитэну.

– Хочешь послушать, Кролик?

Он кивнул. Я перемотала плёнку, пока не нашла свою самую любимую песню, и нажала на кнопку воспроизведения. Заиграла музыка.

– Эта песня называется «Дорогая Джесси». Её поёт леди по имени Мадонна. Это была самая-самая разлюбимая мамина песня.

Как только зазвучала музыка, я началась покачиваться. Не успев присесть, я вскочила на ноги и, держа в руках куклу Алису, начала танцевать и петь. Я кружилась, откинув назад голову и громко распевая слова песни. Почувствовав, что не могу больше крутиться, я взглянула на Хитэна. Он смотрел на меня со странным выражением лица.

Я качнула плечом и заглянула ему прямо в глаза. Танцуя и подпевая, я двигалась к нему навстречу, устраивая целое представление. Я постоянно устраивала представления для папы с дядями. Почти каждый вечер. Они всегда просили меня станцевать для них в моем платье из «Алисы в Стране Чудес» – это было мое любимое платье. Я обожала танцевать для людей. Это всегда вызывало у них улыбку.

Когда песня закончилась, я, тяжело дыша, упала рядом с ним.

– Кролик, тебе понравилось? – спросила я, прижав к груди Алису.

Его серебряные глаза пробежали вниз по моему платью, затем скользнули обратно к лицу.

– Да, – хрипло произнёс он. – Мне очень понравилось.

– Очень?

Он кивнул.

– Я так рада! – я отхлебнула ещё чая, и Хитэн сделал то же самое. Я налила нам еще по одной чашке. Когда весь чай был выпит, я полезла в мешок за последним своим сокровищем.

И положила перед Хитэном книгу. «Приключения Алисы в Стране Чудес».

Хитэн поднял её и провел пальцами по старой обложке.

– Твоя любимая книга, – он раскрыл обложку и начал просматривать страницы.

Я затаила дыхание.

– Ты умеешь читать, Кролик?

Руки Хитэна замерли, и он посмотрел на меня.

– Да. А ты не умеешь?

Я покачала головой.

– Я на домашнем обучении. Мой папа очень занятой человек, и у него почти не остается времени, чтобы меня учить. Большую часть времени я играю здесь, во дворе дома, – я теребила волосы Алисы. Снова взглянув на Хитэна, я увидела, что он все еще на меня смотрит. – Можешь… не мог бы ты почитать мне книгу, Кролик?

Казалось, Хитэн собирался отказаться, но потом он опустил плечи и кивнул. Улыбнувшись, я подвинулась и положила голову ему на ногу. Я услышала, как Хитэн странно задышал, но ничего не сказала. Я подняла глаза, и увидела, что он смотрит на меня сверху вниз.

Он был очень красивым.

– Моя мама читала мне её каждую ночь, когда была жива. С тех пор мне никто не читал… до сегодняшнего дня.

Хитэн сглотнул, а затем начал с первой страницы. Он читал, и я улыбалась. И он хорошо читал.

«Он, наверное, очень умный, – подумала я. – Молчаливый и умный».

Пока Хитэн читал, я его разглядывала. Я слушала его голос, его сильный техасский акцент… совсем как у меня, когда я не разговаривала с английским акцентом.

– Кролик, а почему ты стал не нужен своей маме?

Хитэн перестал читать и посмотрел на меня. Мне показалось, что его серебряные глаза потемнели.

– Я никому не нужен, – сказал он.

– А твоему папе? Мистеру Джеймсу?

Хитэн помотал головой.

– Ему я тоже не нужен. Но мне больше некуда идти. Он сказал мне, пока я здесь, держаться от него подальше. Так я и делаю.

Я почувствовала, как на сердце стало невыносимо тяжело от грусти.

– Тогда ты нужен мне, – тихо произнесла я, и глаза Хитэна распахнулись так широко, что стали похожи на две яркие, сияющие в полуночном небе Луны. Я взяла в руку его ладонь и легонько сжала. – Я буду твоим другом, а ты будешь моим. Куколка и Кролик. Друзья поместья Эрншоу... твоим самым первым другом в целом свете.

Я перекатилась к стоящему рядом со мной проигрывателю и нажала на кнопку воспроизведения. Когда заиграла мамина кассета, я снова положила голову на ногу Хитэну и широко ему улыбнулась. Хитэн отложил книгу, а затем, очень медленно, коснулся пальцами моего лица и провел ими по волосам. Он поправил мой ободок. Я подумала, он мне улыбнется, но он не улыбнулся.

Он оглянулся на книгу. Когда он снова начал мне читать, я закрыла глаза. И все время, пока он читал, я представляла себе, что слышу, как в кармане его жилета тикают часы.

Я знала, что мне бы очень понравился этот звук.

Тик-так.

Хитэн Джеймс.

Мой новый друг.

Тик-так.