Текст книги "Мир Иеро"

Автор книги: Тильда Гир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 89 страниц)

– Ого! – коротко отреагировала иир'ова, продолжая лупить тварь посохом по голове и норовя угодить в третий глаз, – но почему-то ей это никак не удавалось.

Брат Лэльдо, зайдя зверю в тыл, сосредоточился – и поспешно передал кошке:

– Третий глаз защищен энергетическим полем, до него не добраться!

– Я уже поняла, – ответила иир'ова. – Но что-то ведь надо делать? Он на птенцов нацелился, я уловила!

И тут оба они, не сговариваясь, закричали во всю свою ментальную силу:

– Малыш! Малыш, просыпайся! Беда!

Уроборос откликнулся мгновенно:

– Да я уже давно проснулся… я тут, рядом…

Он и в самом деле затаился в траве прямо на пути неторопливо шагавшего монстра, метрах в двадцати перед ним, да так зарылся в болото, что его просто невозможно было заметить.

Зверь тем временем не спеша повернулся в сторону степной охотницы, в этот момент пытавшейся пробить ятаганом его невероятно плотную и крепкую чешую, – и шарахнул по кошке огненным лучом из третьего глаза. Но Лэса, так же, как эливенер, увернулась без особого труда, откатившись в сторону.

Похоже, монстр привык охотиться то ли на спящих животных, то ли на не слишком подвижных, – во всяком случае, он двигался слишком медленно для того, чтобы сражаться с путешественниками. Но, с другой стороны, зачем ему была особая подвижность? Он ведь обладал непробиваемой броней! Он мог просто тупо и упорно преследовать добычу, беря ее измором.

Монстр, решив, видимо, что эти двое больше приставать к нему не будут, зашагал дальше, тяжело топая по болотной грязи и направляясь прямиком к затаившемуся уроборосу. Брат Лэльдо понадеялся, что тварь не почует малыша раньше времени и не начнет поливать его огнем. Ведь уроборос, зарывшийся в болото, не имел, как казалось эливенеру, свободы маневра.

Но оказалось, что брат Лэльдо ошибся. Монстр почуял засаду, шумно втянул носом воздух, наклонил голову – и пустил испепеляющий луч в то место, где находился уроженец Карпат. Но он лишь запалил траву и заставил вскипеть жидкую грязь, оставшуюся в ямке, в которой только что скрывался Дзз. Уробороса в ней уже не было.

– Куда он подевался? – мысленно спросил молодой эливенер.

– А черт его знает! – сердито ответила иир'ова, пытавшаяся подобраться к хвосту монстра, но уже понявшая, что этот длинный голый хвост, с виду такой беззащитный, совершенно невозможно ни рассечь лезвием ятагана, ни пробить молнией, выпускаемой из пальцев. – Как же нам остановить этого гада?

– Попробуй свою магию, больше ничего не остается, – предложил брат Лэльдо.

– На хорошее заклятие времени не хватит, – растерянно ответила кошка. – Птенцы совсем близко…

И тут монстр взвыл.

Оглушительно вопя, он подпрыгнул вверх, одновременно метнувшись в сторону, оттолкнулся от кочки, на которую угодил, мощными лапами и хвостом, снова прыгнул… и только теперь двое путешественников заметили, что к правой задней лапе твари что-то прицепилось… и это «что-то» оказалось уроборосом.

Малыш Дзз обвился вокруг лапы зверя, прямо над трехпалой ступней с острыми когтями… и в следующую минуту ошеломленные путешественники увидели, как лапа отвалилась, с легкостью перекушенная уроженцем далеких гор. Монстр свалился набок, бешено колотя хвостом и продолжая выть, а уроборос развернулся, подпрыгнул – и мгновенно очутился возле глотки твари.

Через минуту с трехглазым монстром было покончено.

Иир'ова и брат Лэльдо, переглянувшись, поспешили подойти к неподвижной туше. Уроборос засиял им навстречу всеми своими шипами.

– Детка, – осторожно передала иир'ова, – а что, у вас в Карпатах есть крупные хищники, на которых вы охотитесь?

– Конечно! – радостно улыбнулся Дзз. – И в лесах, и в горных пещерах. Есть и такие, от которых я удрал бы со всех ног! С ними только взрослые могут справиться, да и то не в одиночку. А этот не очень жесткий. Панцирь у него так себе.

– Ну и ну, – покачал головой молодой эливенер.

– Да ты у нас молодец! Спасибо тебе, ты нас всех спас.

– Неправда, вы могли убежать, – возразил уроборос. – А вот птенцов он, конечно, запросто мог слопать. Зато теперь вы сами его съедите. Мясо у него неплохое.

– Съедим, если ты обдерешь с него хотя бы часть чешуи, – внезапно расхохоталась иир'ова. – А иначе нам до его мяса и не добраться будет!

Уроборос весело захихикал и моментально обгрыз чешую со спины так лихо убитого им монстра.

Глава 3

Мясо нарезали длинными тонкими ломтями, с расчетом на то, чтобы удобнее было кормить птенцов. Лэса, как обычно, съела свою порцию в сыром виде. Брат Лэльдо зажарил для себя хороший бифштекс, в очередной раз попользовавшись силой булатного посоха. А птенцы все спали.

Наконец молодой эливенер встревожился.

– Почему они не просыпаются? – спросил он, глядя на Лэсу. – Мясом пахнет, а им хоть бы что!

– Они еще часа два проспят, не меньше, – спокойно ответила степная колдунья. – Даже и не пытайся их разбудить. На них наложены освобождающие ум чары.

– Через два часа уже светать начнет, – заметил уроборос.

– Вот именно, – кивнула кошка. – Надеюсь, с первыми лучами солнца заклятье с них упадет.

– Только надеешься? – уточнил брат Лэльдо. – Не уверена?

– В общем, почти уверена, – сверкнула огромными зелеными глазами иир'ова. – Но ты ведь и сам знаешь: магия – дело тонкое. Всегда может произойти нечто абсолютно непредвиденное.

Уроборос, дожевавший кончик собственного хвоста, сообщил:

– У нас в Карпатах говорят: колдун колдуна переколдовал да перевыколдовал! Это в том смысле, что и вправду никогда не знаешь, чем их штучки могут закончиться. А уж если две бабы-ворожеи сцепятся – ну, тут уж спасайся, кто может!

Путешественники расхохотались, в очередной раз удивляясь уму и оригинальности мышления карпатского детеныша.

А потом небо на востоке начало понемногу из черно-синего превращаться в яблочно-зеленое, и звезды постепенно угасали, и вот уже первый солнечный луч прорезал небосклон, уронив золотое пятно на маленькое облачко…

И три маленьких птервуса проснулись.

Первым поднял голову самый маленький из них. Он вытянул шею, щелкнул длинным зубастым клювом и хрипло заорал. И трое друзей услышали при этом отчетливую мысль – незатейливую, но сформулированную:

– Есть хочу! Утро… светает… я голодный! Эй, папа с мамой! Кушать хочется!

– Иди сюда, – мысленно позвал его молодой эливенер. – Тут много мяса.

– Где? – вскинулся птенец. – Где?

– Слышит! – заорал брат Лэльдо не хуже птервуса. – Слышит! Ура!

Птенец увидел наконец стоявших поодаль друзей и, еще раз каркнув, расправил крылья и хлопнул по спинам своих то ли сестер, то ли братьев. А потом помчался к мясу, перелетая с кочки на кочку.

Двое деток тут же проснулись, разинули рты и завопили:

– Ты куда?!

– Кушать! – ответил на лету самый шустрый.

– Ай! – тут же защелкали зубами двое отставших. – Кушать! Где? Где?

– За мной! – мысленно завопил самый маленький, одновременно оглашая воздух визгливым карканьем. – Это здесь! Здесь!

– Смотри-ка, – с улыбкой заметила иир'ова, – компанейские ребята!

– Это хорошо, – серьезно передал уроборос. – Значит, будут друг другу помогать и поддерживать. Их ведь всего трое, а остатки их племени – далеко. Пока не вырастут, не окрепнут по-настоящему – не смогут домой вернуться.

– Да еще захотят ли они возвращаться, когда повзрослеют, – вдруг сказал молодой эливенер. – Там ведь их разум пригасят ракши…

Птенцы уже были рядом, и брат Лэльдо с кошкой принялись кормить их, бросая в широко разинутые зубастые клювы куски свежего мяса. Уроборос почему-то отошел в сторонку, не желая принимать участие в процедуре.

Птенцы, жадно заглатывая корм, мысленно верещали от восторга, обмениваясь незатейливыми репликами:

– Ой, вкусно-то как!

– Свеженькое!

– Мама, мама, еще хочу! – Этот птенец явно считал брата Лэльдо своей мамашей.

– И мне еще, и мне!…

– Ну, их разум, похоже, не так уж и велик, – мысленно пробормотала иир'ова.

– Да может быть, он потому и невелик, что ему не давали развиваться, – напомнил брат Лэльдо. – Они ведь жили в ментальном симбиозе с птицами, и их тандемом командовали люди, курдалаги, и полностью подчиняли их себе! У них просто не было возможности для настоящего умственного роста. А теперь, на свободе, – кто знает, кем они станут?

– Лишь бы не стали такими же зловредными, как их родня, – фыркнул уроборос.

– Ну, это уж зависит от обстоятельств, – сказал эливенер. – И отчасти от нас. Пока они с нами – мы должны постараться внушить им хотя бы первичные основы морали.

– Да ведь они хищники! – насмешливо передала Лэса. – О какой морали речь?

– А ты разве не хищница? – улыбнулся эливенер. – Да и я тоже, если уж на то пошло. Я ведь не отказываюсь от мяса, я охочусь на зверей ради пропитания, так? Ну, и чем же мы с тобой от них отличаемся?

Уроборос, наблюдавший за завтраком птенцов со стороны, вдруг громко рассмеялся, а когда путешественники повернулись к нему, не понимая причины смеха, пояснил:

– Я тут подумал – а я кто? Хищник или нет? Я ведь питаюсь живой плотью, правильно? Только эта плоть – моя собственная! Как это расценить?

– Ты – самоед, вот и все, – ухмыльнулась иир'ова, скармливая птенцам по очередному куску мяса броненосца.

– Самоед! – восторженно повторил уроборос. Похоже, определение ему очень даже понравилось. – Самоед! Ха!

Наконец птенцы налопались до отвала и перестали орать. Брат Лэльдо выкопал небольшую ямку в пропитанной влагой почве, и в ямку тут же набежала вода. Правда, она была не слишком чистой, ее насыщали частицы ила, – но птенцам, похоже, было все равно. Они с удовольствием напились и принялись чистить клювы об мох. Обмен репликами между ними прекратился – видимо, на сытый желудок их не тянуло к беседе.

– Ну что, – спросил наконец молодой эливенер, обращаясь к друзьям, – попытаемся двинуться поперек нестабильной полосы, на восток? Птенцы теперь уж во всяком случае от нас не отстанут.

Конечно, летать по-настоящему три маленькие ящера еще не научились, но они уже достаточно ловко перепархивали с места на место, одолевая в прыжках приличные расстояния, и, скорее всего, не отстали бы от людей при стремительном пересечении опасной территории. Но Лэса передала:

– Может быть, лучше еще на денек задержимся? Спешка – дело опасное, особенно в незнакомых местах. Кто знает, что там может таиться, на этой полосе?

– Да ведь всего несколько километров! – фыркнул уроборос. – Ну неужели мы такие трусы?

– Дело не в трусости, – пожал плечами молодой эливенер. – Зачем подвергать себя бессмысленному риску?

В общем, решено было потратить еще один день на обучение маленьких птервусов.

Хищные детки, росшие, как на дрожжах, с удовольствием прыгали с башни, стараясь пролететь как можно дальше. Они болтали между собой, не особо обращая внимания на троих друзей, и вспоминая о них только тогда, когда начинали ощущать голод. Потребовав еды и получив ее, маленькие ящеры снова принимались за урок, отчаянно соревнуясь друг с другом. Каждый старался пролететь над болотом дальше других.

Путешественники, прислушиваясь к незатейливой болтовне птервусов, узнали, что один из них – самец, а два других – самочки. Но внешне они между собой никак не различались, во всяком случае, иир'ова и эливенер найти различий не могли. Птенцы называли друг друга по именам: Сиси, Мими и Додо. В какой-то момент Лэса не выдержала и, подойдя к птервусам поближе, спросила:

– Вы сами придумали себе имена?

Птенцы, сгрудившиеся у основания башни после очередного тренировочного полета, уставились на нее красными глазами, склонив уродливые головы набок, и после некоторого раздумья последовал хоровой ответ:

– Как это – придумали? Имя дает папа. Сразу.

– Как это – сразу? – не поняла иир'ова. – Что значит – сразу? Вот ты можешь ответить? Когда ты получил свое имя? Когда ты понял, что ты – Додо? – она ткнула пальцем в самца Додо.

Додо явно призадумался. Он закрыл глаза, низко опустил голову, ткнувшись клювом в мох, и долго молчал. Самки молча таращились то на него, то на степную охотницу, не продуцируя ни единой мысли.

Наконец Додо очнулся и поднял голову. Видно было, что процесс размышления дался ему с огромным трудом.

– Когда был в яйце, – сообщил он. – Папа назвал меня, когда я был в яйце. – И переутомленный умственной работой Додо полез на башенку, чтобы к нему больше не приставали.

– Вот это да! – не удержалась от мысленного восклицания Лэса. – Лэльдо, ты когда-нибудь слыхал о подобном?

– Нет, – покачал головой эливенер. Он был удивлен не меньше кошки.

И в самом деле, ему никогда не приходилось слышать ничего похожего, даже от своих старых учителей. Да это просто-напросто противоречило всем известным брату Лэльдо законам природы! Птенец в яйце – это всего-навсего зародыш с незрелым мозгом… Погоди-ка, тут же напомнил себе молодой эливенер, ведь к тому моменту, когда птенец начинает долбить скорлупу, прорываясь к свету и свободе, он является уже вполне сложившимся организмом! Пусть беспомощным и слабым, но достаточно развитым, во всяком случае, его мозг уже функционирует нормально…

И все равно это было удивительно. Потому что вывод тут можно было сделать только один: хищные летающие ящеры стояли на довольно высокой ступени развития, и если бы после рождения они не попадали в ментальную зависимость от птиц ракши и курдалагов, то, пожалуй, могли бы стать очень сильной в умственном отношении расой.

Степная охотница пришла к тому же выводу, потому что эливенер услышал ее мысленный вопрос:

– Тебе не кажется, что вся эта система ментального симбиоза выглядит несколько искусственной? Может быть, тут тоже сказалось воздействие той чертовой машины?

Иир'ова имела в виду аппарат, в незапамятной древности доставленный на Землю пришельцами, явившимися на их планету из глубин Космоса. Этот аппарат был одним из достижений внеземной цивилизации и предназначался для подавления мысли в четвероногих существах, да и вообще во всех негуманоидах. Когда над планетой разразилась ядерная буря, локальный корабль пришельцев, на котором находился аппарат, разбился, и аппарат упал в горную долину в Альпах, и от удара включился. Техника чужаков была такова, что вредоносная машина работала многие тысячи лет, пока ее не уничтожил отряд, явившийся с американского континента.

– Наверное, да, – задумчиво пробормотал эливенер и вдруг схватил лежавший рядом с ним булатный посох и уставился на маленький хрустальный шарик, вставленный в его рукоятку.

Ведь этот шарик был частью той самой машины…

* * *

Иир'ова подошла к брату Лэльдо и села на кочку рядом с ним. Уроборос, которому давно уже рассказали о происхождении хрустального шарика, тоже пристроился возле путешественников. Птенцы сегодня не нуждались ни в понукании, ни в помощи, – они сами без передышки взбирались на башенку, построенную малышом Дзз, и бесстрашно прыгали с нее вниз, расправив перепончатые черные крылья.

– Мы ведь почти что и не занимались этим шариком, – тихо сказал брат Лэльдо. – Обнаружили несколько поверхностных свойств, и все, успокоились. Но мне кажется, он должен уметь гораздо больше…

– Мне тоже так кажется, – согласилась степная колдунья. – Но как нам выявить его умения? Как разбудить их?

– Не знаю…

Уроборос молчал, не вмешиваясь в обмен репликами между путешественниками, но видно было, что уроженец далеких Карпатских гор напряженно размышляет.

Брат Лэльдо наблюдал за шипастым малышом краем глаза, не желая мешать уроборосу. При этом эливенер вспоминал войну между республиками американского севера и войсками Мастеров Темного Братства, произошедшую несколько лет назад. Тогда в руки северян попали несколько странных предметов, имевших явно внеземное происхождение. В числе этих предметов были некие жезлы связи, с помощью которых можно было слышать на многие сотни миль, а также усиливать собственную мысленную передачу… А что, если шарик – деталь подобного усилителя?

Но как заставить его работать?

Молодой эливенер снова бросил осторожный взгляд на уробороса. Народ уроборосов – горнодобытчики, они все знают и о камнях, и о кристаллах… а хрусталь – это ведь тоже кристалл… может быть, именно Дзз сумеет пробудить дремлющий шарик?

Брат Лэльдо поднял голову и посмотрел на длинное шипастое существо со множеством пушистых лапок.

И встретил внимательный взгляд ярко-синих глаз, опушенных длинными темными ресницами.

– Ты можешь разбудить его? – осторожно спросил эливенер.

– Не знаю, – так же осторожно ответил уроборос. – Но попробовать можно. Что-то мне в нем чудится… знакомое.

– В каком смысле знакомое? – спросила иир'ова.

– Не знаю… я еще не понял.

Уроборос приподнялся на десятке-другом задних лапок, а десятком-другим передних поднял булатный посох и воткнул его в сырой мох рядом с кочкой, на которой сидели путешественники.

Хрустальный шарик сверкнул, поймав солнечный луч, и над ним на мгновение повисла крошечная радуга.

Иир'ова и эливенер молчали, глядя на уроженца Карпат. А тот медленно поглаживал посох пушистыми лапками, словно холодный булатный посох был живым существом, нуждавшимся в ласке. Эливенер надеялся всей душой, что уроборосу удастся справиться с загадкой хрустальной крошки…

Но немного погодя Дзз вздохнул, прикрыл глаза и передал:

– Нет… не понимаю. Что-то вертится, вроде бы совсем близко – а поймать не удается. Что-то… ну да, мне кажется – связанное со зрением… Нет, не понимаю, – огорченно повторил он и отошел от посоха.

– А как именно он связан со зрением? – негромко спросил эливенер. – Ты не можешь сказать точнее? это просто способность видеть дальше и больше, или это что-то другое?

– Не знаю, – еще раз повторил малыш Дзз. – Не понимаю. Но мне кажется, это другое… ну, что-то вроде предвидения, или даже ясновидения. Но это лишь мои ощущения.

К сожалению, в этот момент размышлениям троих друзей помешали три птенца, основательно проголодавшиеся в ходе усиленных тренировок. Они с хриплыми воплями прискакали к кочке, на которой расположились друзья, и начали нападать на кошку и эливенера, требуя еды. Уроборос, ни разу их не кормивший, интереса у птенцов не вызвал.

– Мама! Кушать! Мама! Кушать! – мысленно орали ящеры, сопровождая мысль громогласным карканьем, и при этом норовили покрепче хлопнуть кого-нибудь крылом. – Мяса! Мяса!

– Ну, обжоры, – проворчал брат Лэльдо, вставая и направляясь к лежавшим поодаль кускам мяса броненосца. – Да не дерись ты, балда! – прикрикну он на Мими, увязавшуюся за ним следом и колотившую эливенера клювом по ногам. – Сейчас нарежу, потерпи!

Вообще-то, подумал при этом эливенер, пора бы малышам и самим уже научиться добывать себе пропитание. Не такие уж маленькие… вымахали будь здоров, а все попрошайничают…

Но деваться было некуда. Птенцы орали, требуя еды, и все равно не отстали бы, как ни объясняй им, что надо самим ловить лягушек.

* * *

Трое друзей решили, что эту ночь они проведут на прежнем месте, а с утра пораньше попытаются пересечь полосу нестабильности ментального пространства.

Беспокоиться за птенцов уже не приходилось – они не отстанут по дороге. Если и не сумеют пролететь разом все необходимые шесть-семь километров, то уж по крайней мере будут передвигаться короткими перелетами, на это их умения хватит. Тем более, что птервусы теперь вполне понимали обращенную к ним мысленную речь, и им можно было без труда объяснить, что надо поторопиться. Конечно, большими интеллектуалами ящеров назвать было вряд ли было возможно, но ведь никто и не намеревался заставлять их решать тактические или стратегические задачи.

Настал вечер, на удивление тихий и спокойный. Птенцы, в очередной раз основательно подзаправившись, быстро заснули, а трое людей долго сидели молча, слушая кваканье лягушек, сквозь которое время от времени доносились пронзительные вскрики какой-то ночной птицы, вылетевшей на охоту. Все трое думали об одном: удастся ли им наконец свернуть с пути, ведущего на север и только на север?

Удастся ли пересечь неизвестное множество полос земли с нестабильным ментальным пространством, полос, на которых невозможен был мысленный разговор, на которых нельзя было уловить приближение опасного хищника…

Ведь если им и дальше придется двигаться только на север, они в конце концов зайдут так далеко, что могут очутиться во владениях неведомых Других людей, – тех самых Других, о которых на юге ходило столько странных слухов…

А двоим путешественникам так хотелось повернуть наконец на юго-восток и направиться в сторону Великих гор, где скрыт был космический корабль пришельцев, а уроборосу так хотелось вернуться домой, в родные Карпаты… но путешествие поневоле затягивалось.

Но вот уже окончательно стемнело, и бледные северные звездочки, усыпавшие иссиня-черный небосклон, принялись таращиться на людей, затерявшихся в бескрайнем болоте.

А потом с севера задул легкий ночной ветерок, и принес с собой запахи дальнего леса, и сухих трав, и слабый ягодный дух… и брату Лэльдо почему-то стало невыносимо грустно. Он был далеко от дома, от друзей и наставников, в чужой земле, и что ждало его впереди – кто ведает?

* * *

К утру небо снова затянули тучи, заморосил мелкий противный дождь, конца которому не предвиделось. Лэса предложила было разогнать все это безобразие и наладить приличную погоду, но брат Лэльдо и уроборос хором заявили, что незачем сейчас тратить время и силы на глупости. Не сахарные, не размокнут.

Зная склонность птервусов засыпать после солидной кормежки, деткам не позволили переедать, как они ни возмущались и не требовали еще мяса.

Хищным деткам несколько раз повторили, что сейчас нужно будет очень быстро пробежать несколько километров, и отставать нельзя, это очень опасно, потому что никто не знает, кто живет на том участке, который им предстоит пересечь. И еще деткам сказали, что во время бега их никто не сможет услышать, то есть никто не сможет услышать их мысленные призывы, так что в случае каких-либо неожиданностей нужно просто громко кричать голосом, и все.

Детки вроде бы все поняли. Только Сиси спросила:

– А наша башенка? Она побежит с нами?

– Нет, детка, – ответила ей иир'ова. – Дзз построит вам новую, если понадобится.

– Хорошая башенка, – со вздохом передала Сиси, но этим дело и кончилось.

Уложив небольшой запас еды в заплечные мешки, брат Лэльдо и степная охотница надели их на спины, подтянули лямки, чтобы мешки не помешали им бежать, и зашагали на восток, постоянно обмениваясь короткими фразами, чтобы не упустить момент, когда пространство изменится.

Но прежде начало неуловимо меняться болото. Первым заметил это юный уроборос, поскольку именно он, обладая очень короткими ножками, находился ближе всех к поверхности земли.

– Здесь совсем другие мхи, – сообщил он. – Пахнут странно, на дурман похоже. Как бы нам не нанюхаться!…

Иир'ова тут же нагнулась и присмотрелась к мху. Потом присела на корточки, провела рукой по зеленому влажному бархату – и тут же передала:

– Нет, это не опасно. Но мох действительно другой.

– И травы другие, – заметил уроборос, убежавший уже метров на двадцать вперед.

– Да, ты прав, – согласилась степная колдунья. – Но нам это ничем не грозит. И все же это здорово, что ты замечаешь каждую мелочь.

– Давайте-ка поспешим, – предложил молодой эливенер. – Даже если опасности нет, мне все это не слишком нравится.

– А я тебя слышу! – встрял в разговор Додо. – А говорили – не слышно будет!

– Еще немножко – и перестанете слышать, – пообещал ему брат Лэльдо. – И уж тогда не отставайте!

– Не будем отставать, не будем! – загомонили птенцы.

Отряд быстрым шагом прошел еще метров триста, не обращая внимания на то, что под ногами все сильнее хлюпало, а дождь усилился, превратившись уже почти в настоящий ливень.

Конечно, Лэса могла бы воспользоваться одним из амулетов, подаренных ей огородницей Бенет в поселке кузнецов – фигуркой толстенького сурта под зонтиком; под этим магическим зонтом все они могли бы укрыться от небесной напасти. Но брат Лэльдо был категорически против того, чтобы отвлекаться на ерунду.

Он даже не позволил иир'ове уходить вперед, на разведку, решив, что в этом нет никакого смысла. Ведь если мысленная связь прервется, Лэса все равно не сможет сообщить друзьям об этом, а они даже не будут знать, где она находится, и случись что – не смогут прийти ей на помощь. Степную охотницу это, само собой, ужасно сердило.

– Ну что за ненужная осторожность? – возмущалась она. – Ты посмотри вокруг, здесь даже приличного куста на сто километров в окружности не найти! Меня же будет просто глазами видно, куда бы я ни ушла! Сколько можно тащиться черепашьим шагом?!

– Лэса, не валяй дурака, – ничуть не меньше кошки сердился эливенер. Он полностью перешел на мысленную речь, ради контроля ситуации, – и это тоже вызвало у иир'овы бурю эмоций. Она считала, что брат Лэльдо впал то ли в панику, то ли в маразм.

– Ай, ну тебя! Дзз, ты как считаешь, могу я сбегать размяться?

– Я бы на твоем месте держался поближе к остальным, – серьезно ответил юный уроборос.

– Черт побери! – мысленно завопила степная охотница. – Ты, мальчишка, рассуждаешь как старый…

И тут ее мысленный голос пропал.

Пропал в одно мгновение, как будто Лэса вдруг очутилась под неким колпаком…

Сама кошка, похоже, этого не заметила, потому что по выражению ее сверкавших гневом зеленых глаз нетрудно было догадаться – иир'ова продолжает обвинительную речь.

Брат Лэльдо громко крикнул:

– Бегом вперед! Держаться всем вместе!

Лэса разинула рот, задохнувшись от изумления, но в следующую секунду она уже мчалась рядом со всеми на восток. Темп задавал брат Лэльдо. Уроборос, несмотря на то, что его многочисленные лапки были очень коротки, мог развивать совсем неплохую скорость, и от двоих путешественников не отставал. Птенцы, отчаянно вопя и каркая, неслись впол-лета позади, шумно работая уже основательно окрепшими крыльями.

Но не успели они одолеть и трех километров, как с севера внезапно налетел бешеный порыв холодного ветра, едва не сбивший с ног брата Лэльдо и кошку. Птенцы, обиженно взвыв, повалились в сырую траву. Людям пришлось остановиться, чтобы успокоить хищных деток и помочь им снова взлететь… но за первым порывом последовал второй, третий…

– Смерч! – вдруг закричал брат Лэльдо. – Смерч с севера! Ложись! Прижаться к земле! Крепче!

Все мгновенно последовали приказу, даже не оглянувшись на дальний лес, от которого вдруг оторвался черный вращающийся столб, уходящий в низкое, затянутое мрачными тучами небо. Ветер усилился, его пронзительный вой резал уши, упругие струи воздуха колотили по спинам вжавшихся в мокрую траву болота людей и птервусов…

А потом их подхватил черный смерч и, подняв высоко над землей, помчал куда-то… Они ослепли и оглохли от яростного грома и свиста, они не понимали, куда их несет, где все остальные… и каждый отчаянно боролся лишь за собственную жизнь, жадно хватая густой грохочущий воздух открытым ртом… а тяжелые массы стремительно несущегося неведомо куда воздуха сжимали их, грозя раздавить грудные клетки, и в безумном водовороте исчезло представление о верхе и низе, западе и востоке…

И сознание постепенно уходило, отступая перед пыткой…

* * *

Первым очнулся молодой эливенер. Сначала он почувствовал боль. Боль заставила его осознать, что он еще жив. Но радости это открытие не принесло. Слишком истерзаны были его легкие отсутствием воздуха, слишком избито было все его тело, до последней клеточки пронизанное теперь ноющей, рвущей, жгущей болью…

Но в следующую минуту брат Лэльдо уже полностью вернул себе способность критически воспринимать реальность. Он понял, что лежит на спине, на чем-то достаточно мягком, хотя и неровном, а вокруг царит спокойная тишина. И, расслабившись и не открывая глаз, начал методически исследовать состояние собственного организма. Он отлично умел это делать, это было частью многочисленных знаний, переданных ему старыми наставниками, способными вылечить практически любую болезнь любого живого существа на планете.

К немалому удивлению эливенера оказалось, что ни одна из его костей не сломана. Болели только мышцы, растянутые в сумасшедшем водовороте, да многочисленные ушибы… даже мало-мальски серьезной царапины не нашлось на всем его теле.

Брат Лэльдо осторожно разлепил воспалившиеся веки и посмотрел прямо перед собой.

И ничего не увидел.

Сначала он испугался, решив, что ослеп, – но уже в следующую секунду понял, что это просто ночная тьма охватила его со всех сторон, густая и плотная, но спокойная, душистая, насыщенная теплом и шелестом листвы.

Эливенер попытался сосредоточиться, в надежде уловить волны мысли или инстинкты каких-нибудь живых существ, – но он был еще настолько слаб, что ум отказывался работать в полную силу. Тогда брат Лэльдо снова закрыл глаза и полностью расслабил все до единого мускулы, заставляя внутренние энергии тела ускорить кровообращение, и несколько раз глубоко вздохнул, насыщая кровь кислородом. Боль ослабла, но, конечно, не отпустила его полностью. До этого было еще далеко.

Но теперь он хотя бы мог собраться с силами для того, чтобы позвать друзей.

– Лэса! Малыш Дзз! – Эливенер чувствовал, что его зов слишком слаб, что его может услышать лишь тот, кто находится неподалеку, не дальше, чем в километре от него… но кто знает, вдруг остальные рядом?

Однако никто не откликнулся.

Брат Лэльдо немного подумал. Нет, решил он, молчание совсем не означает, что смерч разбросал их на огромной площади. Смерч – компактное явление… хотя, конечно, вихри в нем совершают вращательное движение, и тот, кто летит по касательной к спирали потоков, может залететь черт знает куда… но ведь его друзья могли еще и просто-напросто не очнуться! Нужно немного подождать. А пока заняться приведением себя в порядок.

Молодой эливенер с трудом подтянул ноги к животу, перевернулся на бок, встал на четвереньки. Голова отчаянно закружилась от такого усилия. Недавнее кислородное голодание продолжало сказываться. Брат Лэльдо проделал еще несколько дыхательных упражнений. Стало легче, перед глазами уже не вертелись огненные круги и искры.

Наконец, после нескольких минут отчаянных усилий, Лэльдо поднялся на ноги и слегка улыбнулся, представив, как бы все это выглядело со стороны: человек барахтается в траве, цепляясь за стебли ватными руками, а ноги подгибаются под ним, а туловище не в состоянии держаться прямо, потому что позвоночник стал похож на вареную итальянскую макаронину…

Присмотревшись к темноте, молодой эливенер обнаружил неподалеку дерево. Нужно было дойти до него, чтобы прислониться к стволу, и тогда уже можно будет заняться другими упражнениями, восстановить хотя бы отчасти силу мышц. А уж потом пошарить вокруг – может быть, найдется его заплечный мешок с целебными травами, или же прямо здесь, в лесу, удастся отыскать что-нибудь полезное для здоровья…