Текст книги "Информатор"

Автор книги: Тэйлор Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Чтобы инициировать ее поиски, кто-то из местных при погонах должен был знать, что она осталась жива и куда направляется. Монро никак не могла отделаться от той неприятной мысли, что кто-то из ее близкого окружения замешан в предательстве, организации за ней слежки и информировании о ее передвижениях, причем с самого начала ее пребывания в Экваториальной Гвинее, людей, сейчас разыскивающих ее с фотографией.

Эти типы появились в Бате два дня назад. Где она сама была в это время? В территориальных водах Нигерии. Сколько людей знали, что она направится в этот город?

Логан. Ему она не говорила, где была и куда поедет.

Кейт. Она знала о каждом ее шаге, но только не про Бату.

Франсиско. До их встречи в его домике он понятия не имел, что она находится в Экваториальной Гвинее, а потому не мог организовать слежку. Если… если, конечно, он не узнал о ее предстоящем визите от Бонифация Акамбе. Тут не все стыковалось, но этот вариант исключать нельзя.

Брэдфорд. Черт! Она говорила Брэдфорду о Бате, он был с ней в Малабо и благополучно спал у себя в номере, когда ее пытались утопить с якорем на ногах. А стоило ей объявиться живой и невредимой, он сразу засобирался в Африку и именно в Бату.

Три похожие друг на друга головоломки с одними и теми же вводными и взаимосвязанными условиями.

– Наверное, нам все-таки лучше убраться из города, – обратилась она к Бейярду.

Монро оставалась на заднем сиденье, пока они колесили по городу, но как только из него выехали, перебралась вперед. Бейярд, повернувшись к ней, смахнул с ее лица прядь волос.

– Ты зарабатываешь деньги этим? Ведь я ничего не знаю о твоей работе. Ты планируешь спецоперации?

– Я разъезжаю по развивающимся странам и собираю информацию – обычно абстрактную и ни с чем конкретно не связанную, а потом обрабатываю ее и превращаю в то, что помогает корпорациям принимать правильные решения по бизнесу.

– Значит, ты зарабатываешь не поисками пропавших людей?

– Нет, – ответила она и повернулась к нему: – А что, если бы мы занялись этим вместе? Организовали бы фирму и без всякого риска для жизни выполняли заказы по информационному обеспечению? Ты бы в этом преуспел не хуже меня.

– Стоит подумать.

Какое-то время они ехали молча, а после поворота увидели в сотне футов впереди КПП, не отмеченный на карте. Однако этот патруль уже не был похож на разношерстную команду, останавливавшую их утром: и по выправке, и по снаряжению его участники скорее походили на бойцов президентской гвардии.

Восемь солдат с автоматами и три черных джипа с тонированными стеклами. Дорога перекрыта световыми отражателями и лентой с шипами. Внутри одного из джипов просматривались тени других людей, а сама машина была припаркована боком, так что ее ветрового стекла с дороги не было видно.

Бейярд сбросил скорость – его взгляд стал жестким, а губы превратились в узкую полоску.

– У меня в багажнике есть блок сигарет. Если он не поможет, тогда попробуем деньги. Исходим из худшего, то есть из того, что они ищут тебя. В лучшем для нас случае они просто выехали повеселиться. На полу под сиденьем есть бейсболка – надень ее.

«Пежо» медленно подрулил к блокпосту. Лицо Бейярда сохраняло бесстрастное выражение, но глаза быстро перебегали с припаркованных машин на солдат и дорогу, и Монро знала, что он, как и она, был крайне напряжен, стараясь подметить и учесть каждую деталь, чтобы просчитать все возможные варианты.

Два солдата вышли на дорогу и знаками приказали им съехать на обочину. Монро покопалась под сиденьем в поисках бейсболки и спросила:

– У тебя здесь есть инструменты? Нож? Хоть что-нибудь?

– Посмотри в бардачке, там должна быть отвертка.

Монро нашла грязную и всю в пыли бейсболку и натянула на голову. Для многих местных все иностранцы были на одно лицо, и поэтому опознание кого-то по фотографии было сопряжено с определенными трудностями. Бейсболка еще больше усложнит эту задачу. До блокпоста оставалось десять ярдов.

Монро сидела ровно и смотрела прямо перед собой, одновременно шаря в бардачке. Нащупав фонарь-карандаш, она сунула его в карман.

Бейярд съехал с дороги и остановился на обочине, почти вплотную к зарослям. Он выключил двигатель, и Монро, дотянувшись до зам ка зажигания, вытащила связку ключей. Сняв с нее ключ зажигания, она передала его Бейярду, а связку зажала в кулаке.

К машине приблизились солдаты: двое держали их под прицелом автоматов, а третий потребовал предъявить документы. Бейярд передал их через опущенное стекло, и, когда патрульный повернулся в профиль и пошел к джипам, Монро узнала его: той ночью на лодке именно он нанес ей удар ногой. Пока проверяли документы, Бейярд вылез из машины. Он держал руки на виду, показал на багажник и поднес два пальца к губам.

– Я забыл сигареты, – пояснил он.

Солдат кивнул в сторону багажника и проводил к нему Бейярда, держа под прицелом. Бейярд достал блок и вернулся на свое место, где нарочито медленно распечатал пачку.

– Там, где дорога делает поворот, – пояснил он, обращаясь к Монро, – еще одна засада. Два человека, тоже вооружены.

– Во всяком случае, один из них был на той лодке ночью, – сообщила Монро. – Других я не узнаю.

– Если заметишь их старшего, дай мне знать, – прошептал он.

– Наверное, он сидит в джипе. В нем мелькают какие-то тени.

На дороге появилось маршрутное такси, направлявшееся к блокпосту с той же стороны, откуда приехали они. Внутри сидели шесть человек, а крыша была завалена всевозможными тюками. Двое солдат перешли дорогу, подошли к машине, заглянули внутрь и, не спрашивая никаких документов, убрали с проезжей части ленту с шипами и махнули водителю рукой, чтобы тот проезжал.

Бейярд вытащил сигарету из пачки и начал вертеть ее в руках.

– Если ты все видела, то понимаешь, что у нас проблема, – заметил он.

– Я все видела, – подтвердила она. – У меня есть вид на жительство, от которого надо избавиться. Я не хочу давать им указание на то, что я и есть та, кого они ищут.

Бейярд достал зажигалку, закурил, передал ее Монро и вылез из машины с несколькими пачками сигарет в руках. Он загородил спиной дверцу, положил сигареты на капот и обратился к солдату, стоявшему ближе всех:

– Угощайтесь!

Тот не шевельнулся и никак не отреагировал на предложение. Тогда Бейярд начал многословно рассуждать: сначала о погоде, потом о ресторанах в городе и еще о чем-то – он говорил один и говорил громко, чтобы его могли слышать стоявшие неподалеку солдаты. Его целью было отвлечь их внимание от Монро.

Та же опустила карточку вида на жительства вниз и подожгла. Пластик горел плохо – расслаивался, закручивался в завитки и дымился, выделяя резкий запах. Карточка сгорела на треть, и огонь успел уничтожить фотографию и основные личные данные, когда обстановка снаружи резко изменилась. Монро затушила карточку и засунула ее под подушку сиденья.

Солдат, забравший документы, вернулся без них. На том же незнакомом языке, который Монро слышала на лодке, он рявкнул что-то двум другим, стоявшим у машины, и те приказали Монро выйти. Бейярд глубоко затянулся и выпустил дым в воздух. Сигнал тревоги! Он не курил, и эта вызывавшая у него отвращение процедура служила сигналом предупреждения. Подчиниться!

Трое солдат перешли через дорогу и присоединились к стоявшим у «пежо». Один из них приказал Бейярду и Монро лечь на живот, заставил их развести ноги и защелкнул за спиной наручники. Затем их под дулами автоматов отвели к одному из джипов и уложили в кузов. Солдаты расселись вдоль бортов, держа пленников под прицелом. Машина резко рванулась с места.

Вскоре они свернули с дороги. Монро поняла это по ухабам, по тому, как натужно заработал двигатель, по запаху сырой почвы и живности, коим был насыщен воздух. Она чуть приподняла голову, чтобы не биться лицом о дно кузова. По какому-то проселку они углублялись в джунгли.

Монро не видела Бейярда, потому что их положили спиной друг к другу, но чувствовала его тело. Он придвинулся ближе – явно чтобы подбодрить ее, – но ничего утешительного в их ситуации не было. В нескольких дюймах от лица были испачканные грязью высокие военные ботинки, а над ними тускло поблескивало дуло направленного на ее голову автомата.

Джип резко остановился. Солдаты соскочили на землю и выволокли на дорогу Монро. Она стукнулась головой о задний откидной борт и сползла на колени. В висках пульсировала острая боль, а по щеке побежала предательская струйка крови, издавая едкий запах смертельной опасности. Окружающий мир утратил все свои краски и стал серым, а в ушах застучали барабаны войны. На уровне глаз был ремень одного из похитителей. Кобура. Подсумок с патронами. Нож. Она почувствовала острое желание поддаться инстинкту и нанести удар, но через мгновение волна ярости спала, будто разбившись о глухую стену: вспышки оказалось недостаточно, чтобы разжечь пламя. Она просто физически не могла сделать ни малейшего поползновения к изменению этой отчаянной ситуации, в которой оказалась.

При виде Бейярда она на мгновение испытала страх. Страх! Не исключено, что при ее попытке к бегству его убьют. Значит, вместо того чтобы мобилизовать все свои силы, настроившиеся на выживание и самосохранение, она беспокоилась о Бейярде! Для нее испытать чувство страха было полной неожиданностью. Ей никогда не доводилось поддаваться демонам и природным инстинктам, скрывавшимся в потемках души. Контролировать их – да, противостоять им – да, но никогда не вызывать их из потаенных уголков, где они таились. А сейчас было самое время обратиться к ним за помощью.

Ее грубо поставили на ноги. От того места, где остановился джип, в чащу вела узкая тропинка. Солдат, стоявший ближе других, ткнул ее дулом автомата и кивнул сторону тропинки. Она не отреагировала, и он подтолкнул ее в спину. Цвет деревьев сменился с изумрудного на тускло-оливковый, а бой барабанов в ушах – глухим стуком в груди. В густой траве тропинку не всегда было хорошо заметно, и стоило ей замешкаться, выбирая, куда сделать следующий шаг, как она получала удар прикладом в спину. Барабанная дробь не прекращалась. Монро улыбнулась, но эта улыбка скорее напоминала маску смерти. Она сжала пальцы, по-прежнему стискивая в них ключи, и большим пальцем просунула их концы между фалангами, превращая кулак в смертоносный кастет.

Она не знала, сколько людей двигалось за ней, не знала, ведут ли Бейярда по той же тропинке или повели убивать в другое место. Она не могла действовать, пока было неизвестно ни его местонахождение, ни количество конвоиров. Ценой еще одного грубого удара в спину она проблеяла, подражая крику антилопы. Через пару мгновений сзади раздался ответный крик: Бейярда вели по той же тропинке.

Неожиданно тропинка оборвалась у небольшого оврага. Монро стояла на краю обрыва высотой футов в пятнадцать. Его поверхность была покрыта вылезшими на поверхность шишковатыми корнями деревьев, а внизу шумел ржаво-красный поток. В сезон дождей река становилась бурной и полноводной, но сейчас была лишь жалким своим подобием. Тропинку отделяло от реки всего несколько футов обрыва. Солдат дернул за наручники вверх, заставляя Монро опуститься на колени, и приставил дуло автомата к шее. Она стояла лицом к реке и спиной к тропинке: ремень солдата снова оказался на уровне ее глаз, а оружие – в нескольких дюймах от щеки. В наступившей тишине послышались шаги и снова крик антилопы.

Бейярда поместили на том же пятачке у обрыва. Руки у него были связаны, и он тоже стоял на коленях, а солдат рядом держал его под прицелом.

На тропинке появились еще люди. Интуиция подсказывала Монро, что затевается казнь, однако охранники ничего не станут делать без приказа. Монро закрыла глаза, стремясь сосредоточиться. Она еще может спастись. Если она и далее будет отвлекаться на Бейярда, то каждое мгновение будет приближать ее гибель. Так уж устроена жизнь – ничего не поделаешь. Нужно решаться!

Она сместила сустав большого пальца и освободила из наручников руку. Потом перенесла центр тяжести вперед, напряглась и подняла глаза на солдата. Встретившись с ним взглядом, она мило улыбнулась и спросила по-португальски:

– Меня сейчас убьют?

Он не ответил и отвернулся к реке, но она поняла все, что ей было нужно. Язык был ему знаком. Сомнений не осталось – он анголец.

– Я не могу умереть, не рассказав о сокровище, – продолжила она. Голос звучал вкрадчиво и мелодично, каждое слово произносилось четко и медленно. – Оно закопано под холмом на пляже в пяти милях к югу, где река впадает в океан. – С каждым словом она говорила все тише и постепенно перешла на шепот. Солдат непроизвольно начал прислушиваться, подходя все ближе, стараясь не пропустить ни одного слова.

Ее бросок был стремительным, как выпад мамбы. Смертельным. Бесшумным. Молниеносным. Кончики ключей разорвали солдату горло, а на месте трахеи появилась зияющая рана. Сила удара опрокинула его на землю, а из раны, пузырясь, хлынула кровь. Он пытался судорожно дотянуться до оружия, но Монро отбросила его ударом ноги, забралась на него верхом, схватила за голову и резко повернула в сторону, ломая шейные позвонки. Потом перекатилась на живот и, держась одной рукой за неподвижное тело убитого, а другой за оружие, соскользнула за обрыв, цепляясь ногами за выступавшие корни. Она вытащила у солдата нож, а затем пистолет, засунув их за пояс. Перекинув через плечо автомат, она подтащила тело к обрыву и отпустила его в свободный полет. Приземлившись в илистой жиже берега, оно окрасило кровью и без того рыжеватую воду. Прошло не более нескольких секунд, но за это время Франсиско вполне могли убить, однако она не слышала ни выстрелов, ни шума борьбы с того места, куда его привели. Монро подтянулась и выглянула из-под обрыва, намереваясь заняться конвоиром своего партнера, но увидела сначала ботинки Франсиско, а потом и его самого, тащившего за собой тело охранника, соскользнувшего вниз рядом с ней.

Она ощупала тело убитого, пытаясь найти ключи от наручников.

– Как, черт возьми, тебе это удалось? – спросила она, так и не найдя ключ.

– Я много чего умею, иначе не смог бы выжить, – ответил он со злобной ухмылкой. – Спасибо, что отвлекла внимание. Однако пора!

Она прильнула к обрыву и, цепляясь руками и ногами за что придется, начала боком пробираться вперед, стараясь не потерять равновесия и не сорваться вниз. Бейярд с закинутым за спину автоматом не отставал и держался рядом. Вскоре тишину нарушили встревоженные голоса, и Монро, выбравшись наверх, скрылась в зарослях. Бейярд последовал за ней. Им удалось удалиться от места несостоявшейся казни метров на сорок. Дальше они медленно поползли по-пластунски, стараясь двигаться бесшумно, понимая, что это являлось залогом их спасения. Как ни старалась Монро двигаться беззвучно, но отстегнутый наручник время от времени позвякивал, натыкаясь на цепочку, что заставляло ее нервничать. Звук был едва слышным, но он все равно мог привлечь внимание преследователей и вызвать автоматный огонь.

Упираясь локтями в рыхлую почву, они забирались все дальше в чашу. Монро примерно представляла, где они находятся, однако, оказавшись достаточно далеко от берега, откуда их уже наверняка не было видно, она откатилась в сторону и знаком показала Бейярду, чтобы тот полз первым и показывал дорогу. И тут прямо над головой послышалось характерное шипение габонской гадюки. Монро замерла на месте, а потом осторожно отползла назад. После укуса этой ядовитой твари смерть наступала через пятнадцать минут, а до ближайшего очага цивилизации было довольно далеко.

Сзади послышалась автоматная очередь, и снова наступила тишина. Они продвигались вперед, постоянно замирая и прислушиваясь. Если солдаты и пустились в преследование по обрыву, то они не заметили места, где беглецы забрались в чашу: звуки погони слышались в других направлениях. Снова послышалась автоматная очередь, причем намного дальше, чем предыдущая, а голосов уже не было слышно.

Они проползли в полной тишине еще какое-то время, а затем продолжили путь уже на ногах, страдая в основном от жажды.

В сезон дождей их лица, волосы, одежда уже были бы покрыты слоем вездесущей красной глины, вызывающей резь и глазах и раздражение кожи. Но та же глина служила бы отличной маскировкой и могла защитить кожу от укусов насекомых. Дождь превратил бы глину в жижу с множеством луж, и это решило бы проблему утоления жажды. Но сезон дождей уже был позади.

Они добрались до гостевого домика под самое утро, когда кругом еще царила ночная мгла, а джунгли замерли в ожидании начала нового дня. Последний километр они шли по разбитой дороге, держась поближе к обочине, чтобы в случае опасности успеть скрыться в чаще. Им удалось обойти стороной обычный блокпост с одетыми кое-как солдатами – некоторые из них были пьяны, а остальные пребывали в полудреме. Других военных они не встретили.

Светила полная луна, и, когда они добрались до кухни с водой, то просто умирали от жажды. Они припали к крану и начали пить большими жадными глотками: вода стекала по лицам, оставляя грязные разводы, похожие на боевую раскраску. Когда Монро уже больше не могла сделать ни одного глотка, она начала искать какую-нибудь скрепку или кусок проволоки, чтобы сделать отмычку и отомкнуть наконец наручники. Однако найти ничего подходящего ей так и не удалось – эти самые обычные предметы остались в совсем другом мире.

Бейярд вышел в спальню, вернулся уже без наручников и вложил Монро ключ в ладонь. Она разомкнула наручники.

– Спасибо, – с едва заметной улыбкой проговорила она и мгновенным движением замкнула наручники у него на запястьях; выхватив из-за пояса пистолет, направила на него.

Глава 15

Бейярд на мгновение лишился дара речи, и даже в темноте было видно, как он изумлен.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

Его сдавленный голос указывал на то, что он действительно в шоке.

– Я не хочу тебя убивать, – пояснила Монро, – но готова вышибить тебе мозги, если придется. – Она ногой подвинула ему стул. – Садись!

Он послушно сел, но не из страха, а от непонимания и желания разобраться в ситуации. Она вытащила из кармана фонарь-карандаш, направила луч ему в правый глаз и встала перед ним на безопасном расстоянии.

– Считаю тебя личной и главной угрозой, – заявила она. – Я устала, голодна и вне себя от бешенства, так что не испытывай мое терпение. Мне нужны правдивые ответы, даже если ты считаешь, что они мне не понравятся. У меня совсем мало времени, поэтому ложь, недомолвки и полуправда закончатся твоей смертью.

Бейярд прикрыл веко от слепящего луча и повернул голову.

– Я никогда не говорил тебе неправды.

– Ты не говорил мне всей правды, – возразила она. – Ты принимаешь меня за идиотку?

Она выждала паузу, позволив тишине заполнить комнату, внимательно глядя при этом в его глаза и изучая выражение лица напарника, надеясь заметить в нем признаки неискренности.

– Когда ты последний раз разговаривал с Бонифацием?

Уголки губ Бейярда дрогнули, и он отвернулся, но потом глубоко вздохнул и через мгновение снова посмотрел ей в глаза. Ее подозрения усилились.

– Если речь идет об Акамбе, то я ничего не могу сказать!

– Отвечай на вопрос, черт тебя побери!

– Около двух недель назад.

– Он сказал тебе, что я направляюсь в Малабо.

Его бравада сменилась неловкостью, и после многозначительной паузы он признался:

– Да.

– Он дал тебе фотографии, верно? Ты послал людей следить за мной.

Последовал еще один глубокий вздох.

– Да.

– А потом ты велел чем-то накачать меня, сплавить в океан – и концы в воду.

– Нет!

Напряжение в его дрогнувшем голосе выдало правду – она подняла оружие, будто намереваясь выстрелить.

– Ты лжешь!

– Ванесса, клянусь! К тому, что с тобой произошло в лодке, я не причастен! Бонифаций мне сообщил, что сработал для тебя документы и что ты направляешься в Малабо. Сначала я разозлился и хотел отомстить. А потом решил узнать, какой ты стала, зачем приехала, чем занимаешься. Я боялся встречаться лично, потому что не знал, как поведу себя, и я начал за тобой следить.

Монро вяло покачала головой:

– «Доверие – опасная штука». Ты произнес эти слова не случайно, но тогда я этого не знала. И за все это время у тебя было столько возможностей рассказать мне об этом, зная, что я теряюсь в догадках, но ты этого не сделал. А меня за последнюю неделю дважды пытались убить одни и те же люди, и ты – единственное связующее звено. У меня не спрашивали документов, на меня даже не посмотрели. Как ты это объяснишь?

– Я сбит с толку не меньше тебя, – заверил он. – Неужели ты считаешь, что я это все организовал, разыграл целый спектакль расстрела за компанию с тобой? Чем не военная хитрость, нечего сказать! Меня, как и тебя, сегодня чуть не убили! И, раз уж на то пошло, вопросов у меня не меньше, чем у тебя!

– А как насчет Малабо? – спросила она. – Приставленные тобой кретины исчезли как раз накануне моего похищения.

– Простое совпадение, клянусь! Я не имею к этому никакого отношения. Как бы я на тебя ни злился, но убивать? Нет, Ванесса, я бы не смог. – Он помолчал и добавил с хитрой улыбкой: – Я знаю, на что ты способна, и если бы действительно так сильно тебя ненавидел, то сделал бы все своими руками, а не нанимал каких-то недоумков. Узнав, что ты купила билеты до Баты, я велел своим ребятам сворачиваться и сообщать мне о всех твоих передвижениях. Только на следующий день, когда ты не села в самолет, я понял, что что-то случилось. Но я не исключал, что ты могла приобрести билеты для отвода глаз, а сама отправилась совсем в другое место.

Монро подошла к нему вплотную и, приставив дуло пистолета к подбородку, заставила его поднять голову. Она обошла его, упираясь дулом в шею. Он следил за ней глазами, не поворачивая головы. Она остановилась, когда оказалась сзади, и приставила дуло к затылку.

– Эмили Бэрбанк, – проговорила она. – Что из информации, подброшенной тобой, соответствует действительности?

– Я никогда не лгал тебе, – ответил он. – Какой в этом смысл?

– Ты видел ее три года назад в Бате?

– Да.

– То, что рассказал Салим и якобы подтвердили другие твои друзья, – правда?

– Насколько я могу судить, да. Я подумал, что они могли видеть девушку, поэтому мы к ним и поехали.

В ходе объяснений Монро услышала нечто непосредственно не прозвучавшее. Она на мгновение задумалась и посмотрела на потолок.

– Франсиско, – мягко и нараспев проговорила она, – я чувствую какую-то недоговоренность. Что ты скрываешь?

Он молчал.

– Мне пора уходить, поэтому, сделай одолжение, ответь на мой вопрос. Или не отвечай. – Она ткнула дулом ему в затылок. – Жить или умереть – решать тебе.

Он тяжело вздохнул, как бы признавая свое поражение: в этом ощущалась некая отрешенность, будто он сам подписывал себе смертный приговор и внутренне с ним соглашался.

– Когда три года назад я увидел эту девушку в Бате, навел справки о мужчинах, сопровождавших ее. Я знаю, кто они и где их найти.

От захлестнувшей ее волны ярости Монро стиснула зубы и стукнула ногой по спинке стула с такой силой, что едва его не опрокинула.

– Ты нас обоих чуть не угробил! – прошипела она. – И за что?! Черт тебя подери, Франсиско, ты знал! Тогда ради чего мы сегодня так рисковали? Ты уже знал все ответы!

– Я хотел убедиться в том, что мои сведения все еще верны.

Объяснение было шито белыми нитками, что она сразу поняла, даже плохо соображая от бешенства.

– Чепуха! – Она помедлила и, сделав глубокий вдох, тихо и почти монотонно проговорила: – Мне бы хотелось тебя поцеловать, потрепать твои волосы и выразить сожаление по поводу того, что мне предстоит сделать. – Она медленно обошла его и, оказавшись прямо перед ним, остановилась. – За всю свою жизнь я не встречала человека, столь же мне дорогого, как ты. – Она подняла пистолет и прицелилась ему в лоб. – Прощай, Франсиско.

– Подожди! – вскричал он срывающимся голосом и добавил почти шепотом: – Черт тебя побери, Ванесса, что мне сделать, чтобы доказать, что я говорю правду?

– Ты не рассказал мне всего, – ответила она. – Твоя смерть – это просто вопрос самосохранения. Необходимое зло. Без всяких обид, но я не сомневаюсь в том, что на моем месте ты поступил бы точно так же.

Он медленно выдохнул и опустил голову.

– Как долго ты еще будешь заниматься этим заданием? – спросил он. – Две недели, может, три. Приехала, уехала, все легко и просто, Может, сейчас появились осложнения, но утром их еще не было. А когда с заданием будет покончено, куда направишься? Ну да, вернешься в свой мир, а я останусь в своем. Ты со мной, только пока проект не закрыт. – Он с вызовом посмотрел ей в глаза. – А раз так, то, может, ты приведешь хотя бы один довод в пользу того, чтобы воздержаться от посещения Баты?

Если отбросить патетику этого выступления, то она наконец услышала правду, и многое сразу прояснилось. Она отвела фонарик от его глаз и выключила.

– Мне не приходилось слышать более дурацкого объяснения. – Она поставила пистолет на предохранитель и сунула его за пояс. – О чем, черт возьми, ты думал? Решений, основанных на эмоциях, я могла ожидать от кого угодно, но только не от тебя! – Она взяла его запястья и отомкнула наручники. – Считай, что мы квиты, если ты помнишь, что запер меня в каюте.

Он остался сидеть, искоса поглядывая на нее и потирая запястья.

– Даже гроссмейстер не застрахован от ошибок, – заметил он и взглянул ей прямо в глаза. – Я даже не знаю, поцеловать тебя или хорошенько приложить.

Монро сложила руки на груди и пристально на него посмотрела.

– Клянусь, Франсиско, если я узнаю, что ты меня обманул, ты покойник. Я выслежу тебя, и ни ты, ни твои люди не смогут мне помешать!

– Я признаю, что сказал тебе не все, – заметил он. – Я, видимо, должен был поставить тебя в известность об установленной за тобой слежке в Малабо, и мне не следовало придерживать информацию о пропавшей девушке, но тем не менее я не сделал ничего, что помешало бы твоей работе. Мне абсолютно наплевать на твое задание, как и на столь усердно разыскиваемую тобой особу, но я хочу, чтобы ты осталась живой, и я при этом был бы рядом с тобой как можно дольше. Такое объяснение тебя устраивает?

– Пока – да.

– И еще для твоего сведения: я не контактировал ни с одним из своих людей с той самой ночи, когда в тебя стреляли. Не исключено, что один из них разыскивал тебя по фото в Бате, но я клянусь, что не имею к этому никакого отношения. – Бейярд продолжал массировать запястья. – Ты действительно собиралась меня убить?

– Не знаю. В крайнем случае я бы оставила тебя здесь и добралась до Камеруна на катере.

Монро прошла через дом в ванную, и он проследовал за ней. Она ощупала наличник, нашла нужное крепление и сняла его, после чего вытащила сейф из тайника. Бейярд молча наблюдал, как она открыла крышку и достала свой потайной пояс.

– А как бы ты завела двигатель? – спросил он. – У тебя же нет ключа!

Она застегнула пояс и заправила его в брюки.

– Он мне нужен не больше, чем тебе, – ответила она. – Но даже если бы ключ мне понадобился, я бы его нашла. – Она кивнула в сторону особняка: – Он там.

– Антония не знает, где ключ.

– Она знает, в какие комнаты ты заходишь чаще всего, а благодаря тебе, – Монро похлопала по деревянному наличнику, – я знаю, где искать.

Бейярд помолчал, потом открыл рот, намереваясь что-то сказать, но передумал и кивнул в сторону дома, занимаемого Антонией:

– Пошли!

В их отсутствие моторку не только заправили по максимуму, но и доставили на бот канистры с дополнительным топливом в расчете на путь в оба конца. Звук двигателя разорвал тишину, и Бейярд взял курс на выход из бухты. Когда они отошли от берега, он передал Монро маленькую коробочку.

– Перемирие, – пояснил он. – Знак доброй воли. С помощью этого устройства осуществляется связь с судном, я отдаю его тебе, чтобы показать, сколь велико мое доверие, надеюсь, что и ты ответишь мне тем же. Когда ты активируешь его, Джордж будет знать, что мы возвращаемся.

Усеянное звездами небо на востоке постепенно превращалось из черного в темно-синее. Когда они подплывали к траулеру, солнце стояло уже высоко. На палубе Уил кивнул Монро и обменялся рукопожатиями с Бейярдом.

– Не ожидал, что вы вернетесь так быстро.

Бейярд взял шланг, лежавший свернутым у стены, и размотал его.

– Возникли кое-какие проблемы, – пояснил он и, повернув кран, окатил себя струей с головы до ног, смывая с кожи, одежды и обуви грязь, собранную за последние двадцать часов. Мокрый до нитки, он передал шланг Монро и, повернувшись к Уилу, сказал:

– Мы поднимемся в рулевую рубку через десять минут. Подожди нас там.

Они пришли в рулевую рубку, еще не до конца отмывшись, но уже в чистой одежде. Бейярд вкратце рассказал Уилу о событиях, заставивших их вернуться на траулер так скоро. Он говорил по-английски и довольно красочно все описывал, хотя владел языком не очень свободно. Ни словом, однако, не обмолвился об эпизоде в гостевом домике, когда Монро держала его под прицелом. Затем наступила тишина, нарушаемая только мерным попискиванием индикатора радара.

Первым молчание нарушил Уил.

– Хотелось бы знать, что мы будем делать дальше. – Он повернулся к Монро. – Ты знаешь, что если вернешься, то подвергнешь себя смертельному риску и на карту будет поставлена твоя жизнь и, – он помолчал и кивнул на Бейярда, – жизнь Франсиско, если он решит пойти с тобой, а это меня тревожит уже по-настоящему. Неужели это действительно того стоит?

Монро побарабанила пальцами по столу, будто отстукивая морзянку, и едва заметно кивнула, отвечая на вопрос Уила:

– И да и нет. Я готова рискнуть своей жизнью, но не готова рисковать жизнью Франсиско или вообще чьей бы то ни было. Решение он должен принять сам, но независимо от этого я определенно возвращаюсь.

Уил оперся локтями о стол.

– Послушай, мы все немного свихнулись на этом деле и нам неведомо чувство страха. Мне абсолютно наплевать на твою готовность умереть, но то, что ты затеваешь, настолько самоубийственно, что выходит за все рамки. И не потому, что я о тебе беспокоюсь. Не боишься умереть – твое дело, плакать не стану, но, – Уил снова кивнул на Бейярда, – моя работа заключается в том, чтобы оградить его от проблем, а ты, – он ткнул в Монро пальцем, – настоящая проблема!

– Какая трогательная забота! – насмешливо отозвалась она. – Играешь в папочку! А Франсиско получает взбучку, когда поздно возвращается?

Как и ожидалось, Уил встал из-за стола и выпрямился в полный рост, сложив руки на груди. Внешне Монро сохраняла невозмутимость, хотя ей очень хотелось рассмеяться. Он был выше ее на восемь дюймов и тяжелее на сотню фунтов и всем своим поведением демонстрировал свое превосходство, явно рассчитанное на то, чтобы произвести на нее соответствующее впечатление. Вообще-то она разбиралась с такими здоровяками и раньше, а отставание в росте и весе с лихвой компенсировала стремительностью и ловкостью. При других обстоятельствах она бы не уклонялась от стычки и провоцировала бы его до тех пор, пока он не потеряет самообладание. А потом в мгновение ока перемахнула бы через стол, учинила хорошую драку и сняла бы таким образом излишнее напряжение. Но сейчас об этом не могло быть и речи.