Текст книги "Информатор"

Автор книги: Тэйлор Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Рано утром, под еще не исчезнувшим полумесяцем и звездами, Монро пришла на берег, чтобы разглядеть лежавшие там лодки, похожие на армаду, готовую развернуться в боевые порядки. Их состояние в точности соответствовало тому, что говорили местные жители: ветхие и полусгнившие рыболовные суденышки. Были здесь и просто пироги с маломощными навесными моторами, а многие и вовсе без них. Некоторые посудины, что побольше, были оснащены мачтами и парусами, а у самой большой из них, длиной десять футов, имелся совсем новый навесной мотор. Монро обошла ее вокруг и потрогала корпус. В лодке вполне хватило бы места для дополнительных запасов топлива, но относительно ее мореходных качеств оставались большие сомнения.

Швыряя горстями гальку в набегавший прибой в попытке погасить закипавшую злость, она поняла, что оказалась на этом острове в западне, а время уходило впустую. Это означало, что ей все равно придется рискнуть и, вернувшись в Малабо, попытаться выбраться уже оттуда. Аэропорт отпадал. Порт тоже. Она посмотрела на небо, как бы ища в нем поддержки и подсказки.

Был еще один вариант. Возле Уреки можно найти Бонифация Акамбе. Да, она хотела его повидать, но не при таких обстоятельствах. Но разве у нее есть выбор?

Итак, она договорилась с рыбаками о том, чтобы ее отвезли на ялике на юг острова.

Она решила отправиться в Уреку – маленькую деревушку на берегу, знаменитом тем, что туда ежегодно приплывали черепахи для откладывания яиц. Защитникам природы удалось прекратить там браконьерство после того, как они наняли местных жителей для охраны гнездовий. В деревушку можно было попасть либо морем, либо по суше, пробираясь тринадцать часов через джунгли между вершиной Биао и Лубой.

Где-то в тех краях она сможет найти и Франсиско Бейярда.

Владелец лодки вернулся из города, когда первые лучи солнца уже начали пробиваться сквозь горные вершины. Он привез с собой топливо, питьевую воду и кусок полотна, предназначенный послужить навесом от солнца. На лодку загрузили и кое-какие припасы, не имевшие непосредственного отношения к путешествию. Их предполагалось продать или обменять в Уреке.

Плавание проходило в относительной тишине. Они двигались вдоль берега, поражавшего своей девственно-дикой природой. Сплошная зеленая стена, обрывавшаяся у лазурной водной глади, лишь изредка отступала там, где встречались крошечные деревушки. Расположившись под навесом, Монро попыталась вздремнуть: мерный рокот работающего двигателя и неспешное движение облаков по небу ее усыпляли, но при мысли о предстоящей встрече с Бейярдом она тут же просыпалась.

Вновь и вновь она прокручивала в голове возможные сценарии. Не исключено, что его заинтересует перспектива хорошо заработать. А если нет, тогда – что? Взывать к воспоминаниям о дружбе, ею же самой и разрушенной в тот момент, когда она исчезла, даже не попрощавшись? Если он не поможет ей убраться с острова, то ей придется предпринять полное риска путешествие обратно в Лубу и опасное возвращение в столицу, чреватое проведением остатка жизни в мерзкой и отвратительной тюрьме.

Франсиско Бейярд был ее единственным шансом.

На окончание путешествия в Уреку указывали вполне однозначные признаки оседлого пребывания человека и напоминавший обелиск скалистый утес, возвышающийся над песчаным берегом. Рыбак подвел лодку как мог близко к берегу и поднял мотор. После этого он и Монро, морщившаяся от боли в руке, проволокли лодку по мелководью и вытащили на мягкий темно-коричневый песок, преобладавший здесь в отличие от западного побережья, усеянного пористыми голышами и осколками черной скальной породы.

Им навстречу бросились игравшие неподалеку босоногие ребятишки. Рыбак отдал им какую-то команду и раздал безделушки, а те быстро разгрузили лодку и потащили поклажу в глубь острова.

Тропинка, ведущая в Уреку через буйную растительность, все еще влажную после недавнего дождя, постепенно забирала вверх. Примерно через четверть мили показалась и сама деревня – аккуратно расположенные домики, разделенные узкими протоптанными проходами, до сих пор не тронутых колесами моторизованных транспортных средств. В отличие от деревянных сельских строений на севере большинство домов в Уреке представляли собой примитивные мазанки под толстыми соломенными крышами.

Мальчишки подвели Монро к дому старейшины и, болтая между собой, вошли внутрь. Вскоре они вновь появились в сопровождении пожилой женщины в изношенной футболке. Талию ее обматывал кусок цветастой ткани, полоска такой же материи охватывала волосы. Ее обветренное лицо украшали искусно нанесенные шрамы. Она поприветствовала Монро и пригласила войти.

Монро предложили занять место напротив мужчины, восседавшего на деревянном стуле и опиравшегося на полированный посох. Старейшина встретил ее очень любезно и предложил кофе. Когда она допила свою чашку и поставила на стол, он поинтересовался причиной ее появления в деревне и попросил показать соответствующее разрешение.

Она вручила ему вид на жительство и объяснила, что, хотя у нее и не было бумаг от министерства внутренних цел, но она, имея отношение к дипломатической миссии, выполняет ряд важных поручений, одним из коих было посещение Уреки. Она добавила, что Урека в силу своей уникальности являлась одним из самых важных поселений острова, а его старейшина широко известен как один из самых уважаемых людей. Тот, будучи не в состоянии возразить каким-либо образом против столь очевидных фактов, согласно кивнул и больше ни о каких бумагах не спрашивал. Монро как можно осторожнее задала несколько наводящих вопросов о Бейярде.

Старейшина отвечал очень сдержанно, взвешивая каждое слово. Эта немногословность окончательно убедила Монро в том, что Бейярд ему приплачивал.

Значит, он был где-то рядом.

С подчеркнутым смирением она извинилась за приезд без подарка к такому важному человеку и объяснила, что ей поручено встретиться с функционером, занимающимся обеспечением миссии транспортом. Поскольку она очень торопилась, то совершила непростительную оплошность, приехав с пустыми руками, но разыскиваемый ею коллега поможет ей исправить досадное недоразумение доставить подарок, коего еще не знали здешние места.

Старейшина многозначительно молчал, и Монро тоже решила воздержаться от дальнейших пояснений, понимая, что тот взвешивает все «за» и «против», прикидывает, как отнесется к его словоохотливости тот, кто ему покровительствует: вознаградит или, наоборот, выразит недовольство. В конце концов он все-таки заговорил.

– Я не могу утверждать наверняка, – начал он, – поскольку мои глаза и уши уже не те, что были в молодости. Но до меня доходят слухи, что иногда молодежь находит работу в Пойнт-Долорес.

– Я безмерно благодарна судьбе за возможность еще раз убедиться, – ответила она, – в том, какой же вы удивительно мудрый человек, и проникнуться пониманием того, сколь должен быть счастлив народ, коему Бог ниспослал вот именно такого руководителя.

Он снова согласно кивнул, и Монро, испросив разрешения, кланяясь, удалилась.

Она нашла рыбака в окружении женщин, приценивавшихся к товарам, разложенным на земле. Монро прислушалась к оживленному торгу. Она уже довольно сносно понимала разговорную речь и не сомневалась, что через несколько дней сможет общаться на этом наречии, а через пару недель – владеть им свободно.

Дождавшись, когда все будет распродано, она обратилась к рыбаку. Еще одна небольшая экскурсия, и он может считать себя действительно свободным человеком. Как она уже знала, Пойнт-Долорес, куда черепахи приплывали откладывать яйца, находился в нескольких милях от Уреки.

Добравшись до цели, они вытащили на берег лодку, как уже делали утром, и Монро принялась искать следы пребывания здесь людей. Она нашла маленькую пирогу, а несколько поодаль от нее едва заметную тропинку. Ее можно было разглядеть только по отдельным следам и примятой траве. Она опустилась на колени и потрогала почву. Та была тяжелой от влаги. Следы оказались свежими. Пройдя примерно полмили, она оказалась на свободном от чаши пространстве, на котором теснились три постройки.

Самая большая из них, собранная из цементных плит, по стилю напоминала здания на севере острова, а остальные представляли собой просто примитивные хижины. На крыше из гофрированного железа располагались панели солнечных батарей, а провода от них тянулись к одному из строений поменьше, где, судя по всему, располагался генератор. У входа в центральное здание, сбоку от крыльца, под навесом скучали двое полусонных юношей.

Даже когда она подошла ближе, реакции никакой не последовало. Тогда Монро присела на корточки и тихо обратилась к дремавшим на фанге:

– Извините, что беспокою.

И хотя испугать их уж никак не входило в ее намерения, однако, судя по выражению ужаса, появившемуся на заспанных лицах, это ей как раз и не удалось. Она перешла на испанский:

– Я здесь разыскиваю Торговца. – Поняв по их лицам, что владельцем участка был действительно он, она спросила: – Он дома?

Тот, что поменьше ростом, покачал головой и произнес:

– Он вернется вечером.

– Хорошо, – улыбнулась она. – Я подожду его внутри.

Монро рассчиталась с рыбаком, отдав ему свои последние деньги, и проинструктировала, как следует отвечать, если у кого-то возникнут вопросы о цели ее приезда в эту часть острова.

Открыв завешанную противомоскитной сеткой дверь, она вошла под явно равнодушными взглядами сонных юношей. Подобно кадрам фотосессии, запечатлевшей ее прошлое, в воображении возникли картины из другой жизни.

Входная дверь вела в гостиную, оказавшуюся намного больше, чем можно было бы ожидать в таком маленьком строении. Видимо, этот эффект был обусловлен тем, что из мебели наличествовали только грубый диван и пара стульев, а стены покрывала белая штукатурка. Цементный пол был выкрашен коричневой краской, а всей своей стерильной чистотой помещение напоминало ухоженную больничную палату. Ставни закрыты, воздух – горячий и спертый. Она попробовала включить вентилятор, но тот не работал – электроэнергия не подавалась.

Из гостиной в открытую дверь был виден коридор, ведущий в кухню. Она легла на диван, поборов искушение внимательно осмотреть дом. Да, она уже вторглась в чужое жилище, но какие-то действия все равно являлись недопустимыми. В тишине и покое, царившем вокруг, веки налились тяжестью, и она провалилась в сон.

Сквозь плотную завесу сна, окутавшую сознание, Монро услышала какие-то крики. Она поняла, что уснула, но не представляла, на сколь долгое время отключилась. Ей лишь с трудом удалось вырваться из липких и цепких объятий сонливости. На нее тут же накатила новая волна жары и усталости, и она, не став сопротивляться, опустилась на стул.

Тишину нарушил мерный рокот заработавшего генератора, заглушившего голоса людей. Лампочки в комнате мигнули и через мгновение загорелись ровным светом. По комнате пронесся ветерок вентиляторов, разогнавший духоту. Стало прохладнее – наступали сумерки. Скоро полчища москитов начнут яростно атаковать натянутую на окнах сетку.

Шаги на крыльце сменились новыми криками. Голос был знакомым. Теперь она окончательно проснулась, и ей было не по себе. Входная дверь распахнулась и тут же захлопнулась. Вошедший человек влетел в комнату и, встретившись в ней взглядом, замер на месте, едва не споткнувшись.

Глава 11

Бейярд справился с собой и какое-то время молча смотрел на нее.

– Привет, Эсса, – наконец произнес он Его голос не изменился, а в речи так же, как и раньше, чувствовалось смешение акцентов. Первоначальный шок, отразившийся на лице, уступил место бесстрастности.

Он направился на кухню и, не глядя на нее, поинтересовался:

– Тебе налить чего-нибудь выпить?

– Да, пожалуй, – отозвалась она. – Вода вполне подойдет.

Дверцы буфета скрипнули.

– Должен признаться, – он повысил голос, чтобы его было слышно, – когда мне сказали, что меня ждет посетитель, я ожидал увидеть кого угодно, но только не тебя. – Он вернулся в гостиную. – Я удивлен, что ты здесь. Я не имею в виду данное место, хотя это, конечно, само по себе весьма примечательно. Я поражен, что вообще вижу тебя… – он выдержал паузу и обвел рукой гостиную, – в той же самой комнате и вообще в этой стране. – Он передал ей бокал. – К сожалению, теплая. Болваны, работающие на меня, оставили генератор без топлива.

Она приветственно качнула бокалом в его сторону и сделала глоток.

Они сидели молча и разглядывали друг друга. Он катал бокал в ладонях, а она наблюдала за ним, отмечая произошедшие перемены. Его мышцы стали рельефнее, волосы не такие выгоревшие, как раньше, загар менее выраженный, но кожа по-прежнему обветрена, а появившиеся от постоянного пребывания на воздухе морщины подчеркивали и без того резкие черты лица. Но глаза сохранили прежнюю голубизну.

Он первым нарушил молчание:

– Как ты меня нашла?

– Несколько дней назад я была в Криби и разговаривала с Бонифацием. Он дал понять, что ты орудуешь в этом районе. Я знала, где искать.

Он откинулся на спинку стула и проговорил с грустной улыбкой:

– Старое долго помнится.

После долгой паузы он спросил:

– Так ты интересовалась именно мною?

– Да, – подтвердила она и, не зная, как лучше продолжить разговор, осторожно осведомилась: – Как бизнес?

Он изучающе взглянул на нее, сохраняя на губах ту же грустную улыбку. Монро понимала, что он пытается осознать происходящее.

– Откуда бы ты ни явилась, ты не проделала путь длиною в полмира, чтобы просто поинтересоваться, как у меня дела, и не стала бы встречаться с Акамбе, дабы справиться о том, где я.

– Верно, – подтвердила она, выдержав его взгляд. – Я просто поддерживаю беседу. К Бонифацию я заехала по другим делам, а про тебя спросила, желая узнать, как ты живешь. Изначально я не собиралась нарушать неприкосновенность твоего логова.

– И все же ты здесь.

– Да, – неуверенно проговорила она. – Я здесь. К сожалению, сюда меня привели те же самые «дела». Мне нужно выбраться с острова, и я хорошо заплачу за это. Кроме того, мне не обойтись без твоего опыта, и я хотела бы воспользоваться им. За деньги.

Он не ответил, при этом пристально разглядывая грязный лоскут, обматывавший ее руку.

– Ты ела сегодня? – спросил он, поднимаясь.

Она взглянула на него, но не ответила.

– Не знаю, в чем заключаются твои проблемы, – почти шепотом проговорил он, наклонившись к ней, – но лучше поговорить об этом на полный желудок. Пошли!

Она прошла за ним на скупо обставленную кухню, где он зажег одну из конфорок на плите и поставил на нее кастрюлю. У стены стоял примыкающий к металлической мойке стол для приготовления пиши. В стену напротив был встроен самодельный деревянный шкаф. Газовая и электрическая плиты и холодильник стояли у противоположной стены и смотрелись как единый комплекс. Обтянутое сеткой окно выходило во двор. Бейярд закрыл ставни изнутри, но планки жалюзи тем не менее не препятствовали проникновению свежего воздуха на кухню.

Кроме того, на этой просторной и чистой кухне имелся небольшой обеденный стол и два стула.

– Только не спрашивай, что это, – предупредительно заметил он, перекладывая ей на тарелку содержимое дымящейся кастрюли. – Это тебя не убьет.

Лесная крыса, мясо обезьяны – это было уже не важно: в жизни ей приходилось обходиться тем, что доступно. Он сидел напротив, наблюдая за тем, как она поглощает пищу. Когда Монро закончила, он взял тарелку и поставил в мойку.

– Когда ты последний раз ела? – поинтересовался он.

– Не знаю, – ответила она. – Наверное, вчера вечером.

Он кивнул на лоскут, обматывавший руку:

– Что случилось?

– Меня чем-то опоили, избили, а потом пытались застрелить и сбросить в океан, но я успела увернуться и прыгнуть в воду. В общем, я считаюсь мертвой.

Он облокотился на мойку, сложив руки на груди и скрестив ноги, и долго молча смотрел на нее, чуть заметно улыбаясь. Потом, покачивая головой, подошел к холодильнику и достал две банки пива. Опустившись перед ней на колени, он взял ее за левую руку, сдвинул окровавленную повязку и, обнажив рану, слегка надавил на края. Монро поморщилась.

– У тебя жар, – констатировал он, потрогав ее лоб.

– Я знаю.

– Пулю надо извлечь. У меня где-то есть бутылка виски, и в данной ситуации она, несомненно, тебе понадобится.

Монро отставила неоткрытую банку пива.

Он вернулся на кухню с бутылкой виски, вынул из шкафа стопку и подвинул к ней.

– Сколько времени прошлое нашей последней встречи? – спросил он. – Лет десять?

– Девять.

– Девять лет. Это большой срок. Ты, кстати, неплохо выглядишь.

– Ты тоже.

Он поставил на конфорку кастрюлю с водой и вышел, быстро вернувшись с маленькой металлической коробкой, сразу вызвавшей своим видом поток воспоминаний. Бейярд извлек из нее инструменты и опустил в кипящую воду.

– Большой срок, – повторил он, достав из воды тонкое заостренное лезвие, похожее на скальпель. Все прошедшие термообработку инструменты он выложил на расстеленное на столе чистое полотенце. – Ты мне доверяешь?

Монро залпом опрокинула содержимое стопки.

– Я всегда тебе доверяла, Франсиско.

Он развернул повязку у нее на руке.

– Доверие – опасная штука.

Она опрокинула вторую стопку, а потом и третью.

– Это предупреждение?

Он пожал плечами:

– Прошло много времени, Эсса. Ты изменилась. Я изменился.

Пуля, попавшая в руку, прошла в сторону локтя. Хотя алкоголь и притупил боль, возникшую при разрезании мышцы, но совсем не облегчил положения, когда он вытаскивал пулю. Ей ужасно хотелось закричать и ударить его, но она сдержалась. Бейярд вынул пулю и поднес ее к свету, чтобы получше рассмотреть, прежде чем положить на полотенце.

– Сойдет как сувенир, – заметил он.

Она опрокинула еще одну стопку, пока он обрабатывал рану перекисью водорода.

– Знаешь, тебе повезло. – Он проткнул иглой кожу, накладывая первый шов на открытую рану.

– В чем это? – поинтересовалась она, стискивая зубы.

– В том, что ты меня здесь застала. – Он продолжал сосредоточенно обрабатывать рану, вызывая у нее новые приступы острой боли. – Я редко здесь появляюсь. Сегодня я завез припасы и собирался уехать на месяц. Я даже не хотел оставаться на ночь. Что бы ты делала, если бы я не появился?

– Не знаю, – призналась она дрогнувшим голосом, чувствуя, как игла снова вошла в мышечную ткань. – Думаю, что подождала бы сколько могла, сделала бы при помощи зеркала то, чем ты занимаешься сейчас, съела бы все запасы, написала долговую расписку и совершила длительную пешую прогулку в Малабо.

Бейярд не смог удержаться от усмешки.

– Мне кажется, что в глубине души ты осталась прежней.

– А ты?

Он снова стал серьезным и наложил последний шов.

– Если нет заражения, думаю, все обойдется. Тебе придется какое-то время поберечь руку – мне пришлось сделать глубокий надрез, – пояснил он.

К тому времени как он закончил, она опустошила три четверти бутылки. Находясь под действием алкоголя и испытывая смертельную усталость, она совершенно безучастно отнеслась к тому, что он ее раздел и уложил на свою кровать. Бейярд вышел из комнаты, и она провалилась в небытие.

Когда Монро проснулась, было темно, и даже с закрытыми глазами ей казалось, что кровать плывет по воздуху какими-то кругами. Она понимала, что после операции прошло уже много времени, и, несмотря на полумрак, царивший в комнате, была уверена в том, что полдень уже наступил. На низком столике под окном, затянутым сеткой, она увидела четыре пол-литровые бутылки с водой. Она взяла одну и выпила всю прямо из горлышка, стараясь избавиться от сухости, раздиравшей небо. И хотя комната по-прежнему плыла перед глазами, Монро заставила себя подняться. Она с трудом подобралась к окну и попыталась открыть ставни. В результате ей лишь удалось обнаружить то, что к окну прибито одеяло. Вспомнить, было ли оно на этом месте прошлой ночью, у нее так и не получилось.

Если не считать трусиков, она была полностью раздета. Монро поискала свои вещи, но вместо них смогла найти только чистые брюки Франсиско на стуле с перекинутым через спинку ремнем, а на гвозде на стене висела футболка. Она прошла в ванную: маленькую четырехугольную каморку с цементным, скошенным в угол полом, где находился забранный решеткой слив. Почти над ним висел восьмидесятилитровый бак с водой. С помощью ковшика она вымылась холодной водой, стараясь не забрызгать рану.

Франсиско находился на кухне. Он что-то готовил, но, увидев, как она, стоя в дверях, жмурится на солнечный свет, прикрыл ставни.

– Добрый день. Я как раз собирался сходить посмотреть, как ты.

– Спасибо за кровать. – Она села за стол и обхватила голову руками.

– Как рука? – Он поставил перед ней кружку с кофе и положил пару таблеток. Закатал рукав и осмотрел повязку.

– Болит, но не так, как голова.

Он слегка нажал на рану, потом опустил рукав и положил ее руку на стол.

– У меня есть только парацетамол. Я сменю повязку, когда тебе станет получше.

– Спасибо, – поблагодарила она и запила таблетки черным кофе.

Он поставил перед ней тарелку с едой.

– Попробуй, если захочешь, – сказал он и вышел из кухни.

Есть ей совсем не хотелось, но было нужно. Ковыряясь вилкой в том, что приготовил Бейярд, Монро прислушивалась к происходящему в соседней комнате. Так или иначе, но к его возвращению на кухню она съела почти полтарелки.

– Этой ночью я плохо спал, – устало проговорил он, садясь рядом на стул. – Слишком много вопросов и воспоминаний.

Монро собиралась ответить, но он жестом остановил ее.

– Надеюсь, еще будет время и для ответов, и для воспоминаний. Вчера ты сказала, что хочешь заплатить за то, чтобы я переправил тебя с острова на материк. Я хочу знать больше об этом деле независимо от того, какое решение приму, хотя, похоже, особого выбора у меня нет. Мне надо знать, Ванесса: кто хочет тебя убить и известно ли им то, что ты здесь.

– Я не знаю, – помолчав, ответила она.

Бейярд выжидательно уставился на нее, как бы давая понять, что он не заговорит, пока не услышит ее объяснений.

– Кое-какие соображения у меня есть, – продолжила она. – Я догадываюсь, почему и кто отдал приказ. О том, что я здесь, никто и понятия не имеет, правда, нельзя исключать того, что, вернувшись домой, рыбак начнет болтать, новость разлетится и в конце концов дойдет до Малабо.

– Ну а твои догадки?

– Меня законтрактовали на розыск девушки, пропавшей четыре года назад, и, по имеющейся у меня информации, это произошло на границе Монгомо с Габоном. Нас было двое. В задание моего напарника входило обеспечение безопасности этого предприятия, что ему не удалось. Я не представляю, что с ним могло случиться. – Она вздохнула и отпила кофе. – За нами следили от самого аэропорта и не спускали глаз во время всех перемещений по городу.

– В Малабо ты задавала вопросы?

– Да.

– Поздравляю! – Он и не пытался скрыть сарказма.

– Это еще не все, – заметила она.

Он удивленно поднял брови. Монро с трудом расстегнула ремень и вытащила из-под брюк потайной пояс. Все тело ныло, и каждое движение давалось с трудом. Она вынула свидетельство о смерти Эмили и передала ему. Он взял его, быстро прочитал и спросил:

– Ты говоришь, что она исчезла в Монгомо?

– Думаю, что все случилось в том районе. Конечно, я не могу быть уверена, пока не получу доказательств.

– А бумагу эту дали в Малабо?

– Да, ее вручил сам начальник полиции. Он поручил своему помощнику разобраться в этом. В результате мне передали данное свидетельство и настоятельно посоветовали вернуться домой.

– Завуалированная угроза.

– Я бы не назвала ее завуалированной.

Бейярд внимательно прочитал документ еще раз и нахмурился:

– А в чем здесь твой интерес?

– Большие деньги, – пояснила она.

Бейярд выпрямился на стуле.

– Здесь принято поступать по-другому. Забрать в полицейский участок для допроса – да. Пытки – да. Смерть от побоев и голода в тюрьме – да. Но затащить на лодку, чтобы утопить в океане, – это слишком экзотично даже с поправкой на местность. Я никогда не слышал ничего подобного. Кто были эти люди?

– Я не знаю. Они были в гражданском и говорили на не известном мне языке.

– Президентская гвардия?

– Я говорю по-арабски.

– Ангольцы?

– Не исключено. У них были пистолеты «Макаров», хотя это вряд ли на что-то указывает.

Он снова посмотрел на документ, потом убрал его в потайной пояс и передал ей.

– Я уверена в том, что случившееся со мной связано с поисками девушки.

– Так перестань ее разыскивать! Если, конечно, хочешь остаться в живых.

– Я просто не могу!

Он ухмыльнулся.

– Думаю, что у нас еще будет возможность вернуться к этому. – Он поднялся. – Когда новость дойдет до столицы, они направятся сюда и начнут меня искать. Моя посудина находится в миле от побережья. Мы уйдем, когда начнет темнеть. – Он посмотрел на нее в упор. – Окажись на твоем месте кто-нибудь другой, Ванесса, я бы сам выдал его властям и не преминул поприсутствовать на казни. Я уже терял тебя, и у меня накопилось слишком много вопросов, чтобы допустить это снова. По крайней мере так быстро.

– Я хорошо заплачу тебе.

Он покачал головой и слегка улыбнулся.

– И как ты собираешься это сделать, когда ты здесь только потому, что у тебя нет ни денег, ни чего-то ценного, чем ты можешь расплатиться?

– Я собиралась приехать повидаться с тобой, Франсиско, когда закончу работу. Не просить помощи, а просто увидеться. Это, – с грустью в голосе проговорила она, обводя комнату рукой, – произошло в силу непредвиденных обстоятельств.

Она помолчала и спросила:

– У тебя есть спутниковый телефон?

– Есть на судне.

– Сколько ты хочешь, Франсиско? Назови свою цену.

– Мне ничего не нужно, – ответил он. – Я сделаю для тебя все, что в моих силах, Ванесса, просто потому, что это ты.

Бейярд не был альтруистом. Он был головорезом, и за все в жизни приходится платить. Ему что-то было нужно, и рано или поздно он это потребует.

– Когда все закончится, – деловито заметила она, – у тебя появится возможность осуществить свою мечту и уехать из Африки.

– Возможно, – согласился он. – А пока ступай поспи, чтобы прошло похмелье, – вечером тебе понадобятся силы.

Она вернулась в спальню, тем более что следование советам Бейярда давало повод остаться в одиночестве, но она даже и не попыталась уснуть. В голове еще не восстановилась ясность мысли, а сопоставление и анализ обрывков информации, отголосков бесед и событий давались ей с трудом. Она вновь и вновь прокручивала в голове случившееся, размышляла о Майлзе Брэдфорде и о том, что с ним могло произойти.

Франсиско пришел, когда еще было светло. Помимо большого рюкзака у него в руках был маленький, который он и передал ей.

– Ты сможешь его нести? – поинтересовался он.

– А что там?

– Кое-какая мелочь, я не хочу оставлять ее на разграбление этим ублюдкам – они ведь начнут мародерствовать, когда ворвутся сюда.

К месту швартовки принадлежавшего Бейярду плавсредства вела едва заметная тропинка, причем уходила она вверх, в джунгли, а не вниз – на побережье. Петляя в густой чаще, им приходилось огибать редкие жилища, разбросанные вдоль береговой линии. Франсиско шел впереди, и очертания его фигуры, запах сырой земли, рюкзак за плечами и чавкающие звуки шагов, раздававшиеся в лесной тишине, пробуждали не только воспоминания, но и уже забытое ощущение родного дома.

Неожиданно тропинка резко устремилась вниз, и они оказались у кромки воды, где в кустах Бейярд отыскал спрятанную шлюпку. Забравшись в нее, они запустили подвесной мотор. Траулер стоял на якоре в глубоких водах на значительном расстоянии от берега, и к тому времени, когда они поднялись на борт и Бейярд поднял шлюпку на палубу, солнце уже село и были видны только белые барашки волн.

Судно оказалось больше того, какое было в распоряжении Бейярда раньше, и Монро знала, что неказистый внешний вид и ржавчина были всего лишь маскировкой, скрывавшей первоклассный дом на воде. Бейярд проводил ее с палубы в жилой отсек.

– Что скажешь? – поинтересовался он.

– Впечатляет!

– Этот, когда-то украинский, рыболовный траулер, рассчитанный на экипаж из пятнадцати человек, был полностью переделан, чтобы использоваться совсем по другому назначению.

Она прошла по небольшим и уютным каютам, где все было функционально и рационально, причем это оказались вполне обжитые помещения.

– А где твоя команда?

– Неподалеку.

– На борту?

Он покачал головой:

– Мы встретимся в назначенном месте. Из-за добычи нефти в Экваториальной Гвинее и связанных с этим перевозок работать стало труднее. Но обходные пути всегда можно найти. И чем заняться – тоже.

– А ты не боишься оставлять судно без присмотра, когда сам на берегу?

– Я редко так делаю. Обычно я отправляюсь на остров на катере, а команда остается на траулере, но, отвечая на твой вопрос, могу сказать: в принципе нет, не боюсь. Мы посреди бесконечности, откуда здесь взяться людям? Местные рыбаки достаточно осведомлены, чтобы не связываться с нами, а если кому-то все же захочется испытать судьбу и забраться на борт – что же, я предусмотрел и это. – Он остановился, открыл дверь в маленькую каюту и включил свет. – Это твоя.

– А где ты будешь сам? – спросила она.

– Там, по коридору, или в рулевой рубке. Телефон тоже в штурманской рубке. Я покажу тебе, когда ты устроишься.

Она вошла в каюту, огляделась и в это время услышала звук захлопнувшейся двери. Она попробовала открыть ее, но на двери не было ручки и все ее попытки не увенчались успехом.

Майлз Брэдфорд остановился и в какой уже раз оглядел комнату – в ней царил полный разгром: пол был усеян книгами и осколками разбитой посуды; журнальный столик перевернут; зеркало в трещинах, а на стене возле музыкального центра – вмятина от его удара кулаком. Он перевел взгляд на правую руку и стер с нее кровь.

Сломав хоть что-то, он чувствовал себя лучше.

Он не знал, что и думать. Сколько усилий потрачено впустую! Он постоянно прокручивал в голове самые разные сценарии поисков Эмили, но исчезновение Мишель не фигурировало ни в одном из них. Весь путь обратно в Соединенные Штаты он не находил себе места, а волны накатывавшейся ярости едва сдерживались усилием воли. Он искал выход накопившемуся бешенству и нашел его дома, когда оказался наконец в своей гостиной. Брэдфорд со злостью пихнул ногой диван и остановился.

Теперь, после нанесенных разрушений, ему действительно стало полегче.

Не без чувства некоторого удовлетворения он взглянул на устроенный им разгром, вздохнул, вытащил сотовый и набрал номер. Давно уже он не обращался к домработнице с просьбой навести порядок после очередной психологической разрядки. Она, в свою очередь, позвонит мужу, и они расставят все по своим местам, уберут разбросанные вещи и приведут стену в порядок. К тому времени как он вернется, о случившемся разгроме будет напоминать только запах свежей краски. Брэдфорд перешагнул через лампу и посмотрел на часы.