Текст книги "Замок Афродиты"

Автор книги: Тэш Сазервей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

–…И вы опять остались им недовольны. Нельзя ли покороче, мистер Хэмпшир?

– Как вы не понимаете? Оскар все-таки мой друг, и мне очень не хотелось доставлять ему неприятности. Я не терял надежды, что он сам откажется от этого проекта!

– Но тут позвонила Глэдис, и вы решились, припомнив ее губы и пальцы!

– Откуда вы знаете?

– Оскар рассказал. Якобы вам позвонила обманутая мужем сестра, и вы срочно уехали в Манчестер, дабы та, отчаявшись, не оставила сиротами трех малюток. Думаю, именно с этой же «сестрой» вы предлагали мне пообщаться?

– Я блефовал. Но до чего вы додумались еще, проницательная миссис Детектив?

– Что при всей вашей страсти к Глэдис вы не особенно-то доверяли ей, иначе бы она знала, что никто и никогда без дополнительной информации не начнет переводить деньги на счет. А вы уверили ее, что стоит лишь сообщить грекам номер счета, как на него сразу хлынут миллионы.

– Ошибаетесь, мадам. Мы не разговаривали с ней ни о каких деньгах! Она полностью доверяла мне и даже не особенно интересовалась моими действиями.

– Почему же тогда она сбежала, отправив грекам электронное послание? Почему избавилась от компьютера?

– Вот об этом-то я и хочу спросить вас, миссис Доу. Вся чехарда началась именно после вашего появления!

Нора скривила губы.

– Сожалею. Но я встретила Оскара в отеле совершенно случайно. Я не видела его со дня окончания школы и даже не узнала сразу. А потом нашла нужным поведать бывшему однокласснику о сладкой парочке на пляже.

– Случайно? Сомневаюсь. Когда вы двое, держась за руки, выходили из бара и через холл шествовали к лифту, вид у вас был, как у любовников!

– Вы нас видели?! И Глэдис?!

– И не только мы с ней. Тристаном и Изольдой любовались сотрудники отеля, продавец газетного киоска, девушки из бутика с сувенирами…

– Бог мой! Я не видела никого!

– Еще бы! Оскар, полагаю, тоже пребывал в ином измерении. Думаю, если бы мы с Глэдис вместе с вами поехали в лифте, то и тогда вы бы не заметили ничего. Так что не нужно, мадам, рассказывать мне про случайный случай!

– Вы следили за нами?

– Ну не только же вам, голубушка, следить за нами. Ваше появление насторожило меня уже на пляже, но Глэдис осталась равнодушной, даже посмеялась над путаницей. Она забеспокоилась, лишь когда Оскар позвонил мне на сотовый и сказал, что он уже в Греции и открыл счет. Мы ведь с Глэдис тоже открыли счет – накануне, в среду. И еще сняли квартиру – окнами на дверь банка. Это была ее идея. Я отговаривал – рано, да и неизвестно, займется ли вообще Оскар этим проектом, может, мы суетимся зря.

– Как же, как же, я помню! Вы намеревались пользоваться ласками Глэдис бесплатно, попутно оберегая капиталы друга.

– Не перебивайте, миссис Доу, у нас не так много времени.

– Что? Да вы несколько часов катаете меня по Лондону!

– А сейчас нам действительно пора поторапливаться. Итак, Оскар позвонил мне на сотовый, Глэдис сразу заспешила с пляжа в гостиницу. Появление Оскара нарушало все наши идиллические планы – мы ведь собирались наслаждаться морем и солнцем еще сутки.

– Для себя вы сняли номер в том же отеле?

– Естественно. Со стороны наш пляжный роман должен был выглядеть случайным.

– Весьма пикантно, мистер Хэмпшир!

– Вы опять перебиваете? – Хэмпшир смерил ее лукавым взглядом. – Оттягиваете приближение развязки?

Нора нашла нужным промолчать.

– Итак, Глэдис побежала в гостиницу: неизвестно ведь, откуда мне звонил Оскар? Вдруг он уже здесь, а ключ от номера у нее в сумке – он не сможет войти!

– Но зачем она взяла ключ с собой?

– Чтобы обслуга думала, что она в номере, надо же скрывать от посторонних глаз «пляжный» роман.

– Глупость какая, – сказала Нора.

– Я тоже считал так сначала, но теперь полагаю, что таким манером она решила передать ключ вам.

– Мне? Для чего?

– Я пока не знаю, а вы не рассказываете. Ладно, не будем терять время, идем дальше. Глэдис побежала в гостиницу, а я остался на пляже, чтобы ненароком нос к носу не столкнуться с Оскаром. Но буквально через десять минут она вернулась и возбужденно поведала мне, что вы действительно шпионка ее мужа, что вы нарочно подменили сумку и теперь демонстрируете Оскару ее содержимое в холле бельэтажа под пальмой: Глэдис поднималась по лестнице и вдруг увидела своего мужа и вас за энергичной беседой. Вы были так увлечены, что не заметили ее появления. И она убежала тут же, хваля себя, что не поехала в лифте. Звук открывающихся дверей уж точно привлек бы ваше внимание.

Глэдис была в полном отчаянии! Я обнял ее и повел вдоль берега, успокаивая, что мы обязательно найдем выход. И как вовремя я ее увел! Ведь спустя несколько минут из отеля появились вы и направились к нашим шезлонгам! Постояли, оглядываясь по сторонам, и ушли. Вероятно, вы несколько близоруки, если не заметили нас на берегу. Или, может, вам и не нужно было нас обнаружить? Ладно, молчите. Но не мне, так Оскару вам придется рассказать все.

Затем Глэдис попросила меня сходить купить ей какую-нибудь другую одежду. Конечно, дело рискованное, потому что ближайший бутик в холле возле стойки портье, но и выйти с пляжа на улицу тоже никак нельзя, кроме как через отель. И тут вдруг снова мне на сотовый позвонил Оскар! Он был в бешенстве: какой-то итальяшка крутит шашни с его женой и поэтому он, Уильямс, немедленно пошлет грекам имейл с уведомлением об открытии счета! Не хватало еще, чтобы кто-то обошел его! И он слушать не желает моих возражений!

– Знаешь, милый, – решительно заявляет мне тогда Глэдис, – к лешему эти деньги! Надо пойти и сказать ему, что «итальяшка» – это ты и что мы просто любим друг друга. – Встает и почти бежит к отелю.

Я бросаюсь за ней. Влетаем в холл. И видим картинку: Тристан с Изольдой рука об руку проплывают к лифту. Входят, и лифт возносит их на облака.

– Ах так! – шепчет Глэдис и трясется от злости. – Ну, я тебе еще устрою, рогоносец! – И рыдает у меня на груди.

Конечно, тут мне следовало бы бежать за лифтом по лестнице, но я не мог бросить Глэдис в таком состояний. Мы прошли в бар, и я заставил ее выпить и успокоиться.

– Теперь я больше не чувствую никаких угрызений совести, – наконец тихо сказала она и протянула мне салфетку. – Вот, напиши, пожалуйста, какое нужно послать письмо грекам. Я сама отправлю имейл с его компьютера. Ты же отгадывал кроссворд, у тебя должна быть ручка.

Ручка действительно лежала в кармане моей рубашки. Я достал ее и сказал:

– А если он уже все отправил?

– Не думаю. Им сейчас не до письма и чтения.

– А вдруг? – возразил я. – Помнишь ту ночь, когда мы замечательно совмещали все занятия?

– Любимый, давай будем надеяться только на лучшее. Пиши. Сегодня это наш единственный шанс. Не волнуйся, я сделаю все, что надо. Срочно уезжай и жди меня в нашей афинской квартире. Видишь, как хорошо, что мы ее сняли.

– Ты просто умница, я люблю тебя. – Я поцеловал Глэдис и написал текст письма, впрочем слабо надеясь на то, что мы не опоздаем. Но в общем-то я был даже рад: у Оскара есть другая женщина и теперь ничто не сможет разлучить нас с Глэдис, даже если с этими миллионами ничего не выгорит. Это, конечно, была моя затея, Глэдис лишь помогала осуществить ее, не вникая в детали.

– Ну, если забыть кое-какие другие подробности, – поддела Нора.

Хэмпшир вздохнул.

– Итак, мистер Хэмпшир, Глэдис осталась в отеле, а вы послушно отправились на афинскую квартиру и с тех пор, надо полагать, больше не видели свою возлюбленную со всеми ее пальцами и губами?

Он снова вздохнул и с искренней мукой посмотрел на Нору.

– Миссис Доу, ну, пожалуйста, объясните мне, кому и зачем все это было нужно?

– Сколько же вы прождали ее в Афинах? – вместо ответа язвительно поинтересовалась Нора.

– До воскресенья. В понедельник я должен был в любом случае появиться на работе. Вы даже не можете представить себе, что я пережил за эти дни! Глэдис нет, ее мобильный не отвечает, мобильный Оскара – тоже. Я ведь не мог предположить, что в пятницу он будет в конторе! Я звонил в отель, там говорят, что они съехали вечером в четверг, звонил им домой в Лондон, даже на телефонную станцию звонил…

– А в понедельник вы пришли к выводу, что во всем виноват Кармер, – жестко сказала Нора. – И загнали к нему в систему вирус моего чокнутого бывшего.

Хэмпшир вскинул глаза.

– По-вашему, Кармер невиновен?

– Разве что из-за ваших игр не доплатил мне двадцатку, – хмыкнула Нора.

– Вот как? – заинтересовался Хэмпшир. – Но, поскольку это произошло по моей вине, я готов компенсировать ваш материальный ущерб.

– А моральный? Вы хоть понимаете, что из-за вас Кармер упрекнул в некомпетентности меня! Меня! Я предпочла остаться без работы, чем терпеть к себе такое отношение! Какое? Чтобы сэкономить на мне, когда вы отказались оплатить «плохой» перевод, Кармер не поленился и прислал мне обе версии в сравнении: мою и вашу. Да-да, ту самую дубовую канцелярщину, составленную вами с Глэдис в ночь любви!

– Они сохранились у вас обе?

– Естественно. – Нора кивнула, передернув плечами.

– И Оскар, тоже естественно, об этом знает… Погодите, погодите! Так это вы надоумили его сравнить версии?

– Я просто поделилась с ним своими проблемами. В тот момент я еще не знала, что… – Нора замолчала, подбирая слова. – Хотя, мистер Хэмпшир, какая теперь разница? Но как бы то ни было, Кармер совсем не виноват в ваших проблемах!

– Конечно, Кармер не виноват, вы не виноваты, Глэдис с Оскаром – тоже, один я виноват с головы до пят!

– Но Оскар-то здесь при чем?

– Оскар и Глэдис уже давно ждут дома, когда я приеду к ним и покаюсь во всех грехах. Однако ваше появление, миссис Доу, вряд ли придется по нраву авантюрным супругам.

– Что? – У Норы даже заломило в ушах. – Кто ждет? Где?

– У себя дома. Здесь, в Кенсингтоне.

– Это ложь! Глэдис пропала! Ее не может быть дома!

– Конечно, вам лучше знать, миссис Доу, где вашей подруге сейчас быть. Но, по-моему, провели и вас!

– Бред какой-то… Но почему Оскар не сказал мне, что она вернулась?

Хэмпшир смерил ее ироничным взглядом и, подав машину вправо, притормозил возле высокого современного дома.

– Итак, миссис Доу. Двое обманутых любовников против ловкой супружеской парочки. Вы готовы к бою? Или покатаемся еще.

– Я не верю ни единому вашему слову! Здесь нет Глэдис!

Хэмпшир облокотился на руль.

– Слушайте, миссис Доу. Мы ведь можем и не идти к ним. Пусть сами во всем разбираются. А из нас тоже может со временем выйти неплохая пара. Нужно только познакомиться поближе. – Он выразительно повел бровями. – Вы не пожалеете, миссис Доу. Я умею ухаживать. В наше время это большая редкость. Будем потом внукам рассказывать об удивительной встрече под солнцем Эллады!

– Как же вы мне надоели, Хэмпшир, – сквозь зубы призналась Нора. – И я совсем не уверена, что вы привезли меня к Оскару.

– К Оскару, к Оскару, мадам, – меланхолично подтвердил он, направляя машину к подземному гаражу. – Эх, ну чем я хуже? Почему все самые лучшие женщины хотят только его?..

Оскар охнул, увидев Нору.

– Боже мой, Нора! Ну зачем? Я ведь просил тебя…

– Салют, Уильямс! – не давая ей ответить, заговорил Хэмпшир. – Извини, что задержались, но потребовалось некоторое время, чтобы ввести миссис Доу в курс дела. Проходите, проходите, миссис Доу. – Он взял ее под локоть и, потеснив оторопевшего Оскара, повел в квартиру. – Чувствуйте себя как дома. Вы ведь старинные друзья, одноклассники. Не стесняйтесь. Оскар, где нам лучше расположиться? В твоем кабинете или в гостиной? Ты бы предложил гостям чего-нибудь выпить. Что миссис Доу подумает о твоем гостеприимстве?

– Да, несомненно. Выпить! – отозвался Оскар, который плелся сзади, и вдруг, резко проскользнув вперед, преградил им путь. – Нора, пожалуйста. Мы разберемся сами! Лучше ты зайдешь как-нибудь в другой раз. А сейчас… Может, я провожу тебя? Поймаю такси?.. – тихо и неуверенно просил он, а Нора смотрела через распахнутые двери в гостиную.

Там, откинувшись на спинку кресла, сидела его жена. Она смотрела куда-то вдаль и вертела на пальцах кольца. Нора видела ее в профиль, и от этого Глэдис напоминала ей камею. Может быть, все дело было в высоко поднятых волосах, мягкими локонами выбивавшихся на ее открытые плечи из-под заколки? Или от света, который лился через голубоватый абажур стоявшего рядом с ней торшера, лицо и плечи Глэдис казались мраморно-прозрачными?

– Добрый вечер, миссис Уильямс, – тем временем бодро заговорил Хэмпшир, бросил локоть Норы и шагнул в гостиную. – Прекрасно выглядите!

Глэдис обернулась. Да, она, несомненно, была прекрасна, но, по мнению Норы, выглядела очень усталой.

– Добрый, мистер Хэмпшир. Только умоляю вас, не пытайтесь помирить нас с мужем.

– По-ми-рить?.. – переспросил Хэмпшир. – Что-то новенькое!

– Не принимайте так близко к сердцу, мистер Хэмпшир. Это наши семейные проблемы. Конечно, мне не хотелось бы выставлять их на всеобщее обозрение. Пожалуйста, не будем об этом… Но, мистер Хэмпшир! Вас, кажется, можно поздравить? Скорее познакомьте меня с вашей спутницей! Я так рада за вас! Наконец-то у вас появилась дама. – Глэдис грациозно встала и направилась к Норе, протягивая ей руку с вежливой улыбкой.

– Глэдис Уильямс. Для друзей – просто Глэдис.

– Очень приятно. Нора Доу, – в гнетущей тишине ответила Нора и пожала ее руку, которая оказалась гибкой и энергичной. – Очень приятно, – растерянно повторила она.

– Доу… Доу… Что-то очень знакомое. Какое-то историческое лицо? – Глэдис совсем по-детски дотронулась пальцем до своих губ.

«Ее губы и пальцы», – пронесся в мозгу Норы голос Хэмпшира, тем не менее, она обратила внимание, как многозначительно переглянулись мужчины.

– Ох, нет! Я перепутала, – разулыбалась Глэдис. – Не Доу, а Шоу! Наш великий Бернард Шоу! – Она приветливо посмотрела на Хэмпшира, потом на Нору. Ее открытый взгляд завораживал. – Как же вам удалось, дорогая миссис Доу, завоевать сердце нашего разуверившегося в женщинах мистера Хэмпшира?

– Но я не… Я вовсе не… – запротестовала Нора, силясь освободиться от чар Глэдис.

– Хотите сказать, что этот негодник еще не сделал вам предложения? Что же вы, мистер Хэмпшир?

– Вы ошибаетесь, миссис Уильямс! – воскликнула Нора, не понимая, почему до сих пор молчат мужчины.

– Просто Глэдис, – улыбнулась та. – Надеюсь, мы станем со временем подругами? Можно, я буду называть вас просто Нора? – И, не дожидаясь ответа, она показала рукой на диван. – Присаживайтесь, Нора.

Совершенно сбитая с толку, Нора послушно села.

– Выпьете чего-нибудь, Нора? Виски? Мартини? Только я не помню, остался ли у нас лед? – Глэдис потянулась к крышке серебристой мисочки для льда.

– Предложи еще дружить семьями! – вдруг взревел Оскар, хватая жену за руку.

– Ты делаешь мне больно, – сухо сказала она, смерив его взглядом. – Опомнись. Здесь посторонние.

– Ах, посторонние! – Он резко отшвырнул ее руку и заметался по комнате. – Здесь нет посторонних! И ты это прекрасно знаешь!

– Мне неловко за тебя, Оскар. Пожалуйста, прекрати.

– Это ты прекрати ломать комедию! Притворщица! Нора видела на эгинском пляже вас обоих!

– Да… – виновато вздохнул Хэмпшир.

– Так вы тоже были на Эгине, дорогая Нора? – искренне обрадовалась ее новая подруга. – Вот почему вы сразу показались мне знакомой! А я так глупо начала припоминать литературу. Вы уж, Нора, извините меня. Вам понравилось на Эгине? Значит, там вы и познакомились? Не так ли, скрытный мистер Хэмпшир? Честное слово, как же я рада за вас обоих!

– Боже мой, Глэдис! – сквозь зубы прорычал Оскар, с размаху плюхаясь в кресло. – Сколько можно!

– Вот именно, дорогой, сколько можно. Держи себя в руках. Наши семейные проблемы только наши.

– Что?! Семейные?!

– Дорогой, давай выпьем с нашими гостями вина и поздравим их. Надо смириться с тем, что у нас не сложилось, но зачем же омрачать радость другим?

– Смириться? Сорок восемь миллионов, которые ты хотела украсть у моей компании, семейная проблема, по-твоему?

Нора переводила взгляд с Оскара на Глэдис, с Глэдис на Хэмпшира. Тот молчал. Нора абсолютно ничего не понимала!

– Пожалуйста, Оскар, довольно, – почти простонала Глэдис. – Я устала от твоих фантазий! – И начала наливать в четыре бокала вино; ее руки чуть заметно дрожали. – Извините, нас, господа. Нора. – Она подала бокал Норе.

Нора машинально кивнула и взяла его.

– Мистер Хэмпшир.

Тот поблагодарил и тоже взял бокал.

– Оскар.

Оскар взвился с кресла и, вырвав бокал из рук жены, швырнул его об пол с криком:

– Задумала отравить нас?! Не выйдет!

– Боже! Стыд какой! – с тоской прошептала Глэдис, закрыла лицо руками и отвернулась, шагнув к окну.

Хэмпшир повертел бокал в руках, пожал плечами и поставил его на столик с напитками.

– Ну-ну, – отреагировал на действия Хэмпшира Оскар.

– А по-моему, господа, это слишком! – не выдержала Нора, демонстративно выпила вино, встала и подошла к Глэдис. – Знаете, пока мы ехали сюда, мистер Хэмпшир рассказал мне все о вашем романе. И, мне кажется, глупо продолжать делать вид, будто я его невеста.

Плечи Глэдис дрогнули, и Норе показалось, что она всхлипнула, но мужчины молчали. Что ж, буду говорить я, решила Нора.

– Вы, вероятно, понимаете… э… Глэдис, что это именно я рассказала вашему мужу о том, что видела на пляже вас вместе. Но только не думайте, что он нарочно прислал меня следить за вами, мы встретились в отеле совершенно случайно! Дело в том, что когда-то мы с ним учились в одном классе, но теперь вдруг…

Нора была уже готова признаться, что теперь вдруг между ними вспыхнуло чувство, но Глэдис резко повернулась и, прижимая руки к груди, сбивчиво заговорила:

– Не надо! Не оправдывайте никого, Нора! И, пожалуйста, не говорите ничего ни о каком романе между мною и мистером Хэмпширом! В другой ситуации это было бы смешно, но… Но ведь мой муж прислал на Эгину именно его, чтобы следить за мною! Боже, как я устала от этой нескончаемой ревности! Не вините себя, дорогая Нора. Что ужасного в том, что я поболтала на пляже с приятелем собственного мужа? Я ведь поняла еще накануне, когда заметила мистера Хэмпшира на пляже, что мой благоверный подослал своего приятеля следить за мной! Естественно, я сама заговорила с мистером Хэмпширом, чтобы не осложнять ему его задания. А на следующий день мы уже загорали вместе.

– Новая версия?! – словно очнувшись, вновь заревел Оскар.

– Оскар, ты можешь хоть минуту посидеть молча? – одернула его Нора, решив, однако, пока не напоминать об инциденте с сумками.

– Но она клялась, что в тот день не покидала номера!

– Да ладно, Оскар, пускай сначала расскажет Глэдис, – примирительно бросил Хэмпшир и подошел к напиткам. – Виски, что ли, выпить?

Глэдис продолжила уже увереннее:

– Если ты так хочешь, Оскар, пусть знают все, какую безобразную ты мне устроил сцену, причем прекрасно зная, что на пляже я могла быть в компании только с твоим соглядатаем! Который явно по твоему же заказу пытался ухаживать за мной и подарил ту идиотскую сумку с флаконом духов и комплектом шлюхи: чулки и трусики… – Она перевела дыхание. – Я все понимала, но ни словом не упрекнула тебя! А ты ревновал так старательно! О, в тебе погиб великий артист, мой дорогой! Но, знаешь, я выходила за тебя вовсе не ради твоего ежедневного бенефиса в роли Отелло. Я тогда решила – все, хватит! Я так и сказала тебе, а ты обрадовался, и мы вместе собрались в Лондон. А потом ты бросил меня в аэропорту! Без вещей. Практически без денег. Я просто не могла в это поверить… – Глэдис поправила волосы и снова завертела перстни на пальцах.

Все молчали.

– Я металась по аэропорту, искала тебя, – заговорила она. – Потом объявили наш рейс, а мой билет остался в твоем бумажнике. Я просто не знала, что мне делать? Вдруг с тобой что-то случилось? Заявить в полицию? Но если ты опять все подстроил специально? Знаешь, после твоей выходки с подосланным мистером Хэмпширом, я во многом засомневалась.

– Какая чушь! – пробормотал Оскар.

– Помолчи, помолчи. – Хэмпшир поморщился, протягивая другу и боссу новую порцию виски. – Пусть посочиняет.

– И, когда во второй раз объявили наш рейс, мне стало дурно, – вздохнув, сказала Глэдис. – У меня пониженное давление, но я упала в обморок первый раз в жизни. – Она покусала губы и продолжила: – Когда я очнулась в аэропортовском медпункте, самолет на Лондон уже улетел. Следующий был только завтра, да и то во второй половине дня. Денег мне едва хватило на билет, и все это время я провела на скамейке в зале аэропорта. Я не могла позволить себе даже чашку кофе, потому что в Лондоне мне предстояло еще добираться до дому. Ничего, господа, в самолете кормят… Вернувшись домой, я сразу же позвонила тебе, дорогой, на мобильный, но он был отключен. Позвонила на работу, но твоя секретарша сказала, что ты уже ушел. Я приготовила ужин и стала ждать. Но мой верный супруг ночевать не явился. Не явился и в субботу. К вечеру воскресенья я обзвонила все морги и больницы. Заявить в полицию? Но если мой супруг всего лишь развлекается с другой?.. – Глэдис оставила свои кольца в покое и уставилась в пол.

К горлу Норы подступил комок. Она была готова провалиться сквозь землю!

– В понедельник я снова набралась мужества для разговора с твоей секретаршей, – помолчав, тускло заговорила Глэдис. – Естественно, Бетти очень удивилась, но сказала, что ты на даче у матери. Я чувствовала себя полной дурой: почему я сама не догадалась позвонить свекрови? Тем не менее, я вздохнула с облегчением. Ты жив! Что ж, буду опять ждать к ужину. Но мой верный супруг вновь не явился.

– Ну-ну, – покивал Оскар. – Складно. Только вот, повторяю, Бетти ничего не сказала мне о твоем звонке!

– Правильно. Я ее об этом попросила. Она же знает, какие у нас теплые отношения с твоей матерью.

– Тем не менее, разыскивая меня, позвонить ей ты могла! – прогремел Оскар.

Нора почувствовала дурноту.

– Извините, господа, но мне пора! – сказала она как можно громче и вскочила на ноги.

– Это вы извините нас, Нора, – сжимая свои пальцы, произнесла Глэдис. – Так неловко получилось. Мне совсем не хотелось вываливать перед вами семейное белье. Пойдемте, я провожу вас. А вы остаетесь, мистер Хэмпшир?

– Остается! – рявкнул Оскар. – А ты сядь! Я сам провожу миссис Доу!

– Нет-нет! Не нужно! – выпалила та и рванула к выходу.

Замок открылся удивительно легко, и Нора вылетела за дверь, слыша, как Оскар закричал из глубины квартиры:

– Подожди, Нора! Подожди! Она врет! Не уходи!

Нора захлопнула дверь и метнулась к лифтам. Удача! Один из них стоял открытым. Она вызвала остальные, вскочила в открытый и нажала последнюю кнопку, хваля себя за быстроту соображения. На улице Оскар моментально догнал бы ее, но видеть его, выяснять с ним отношения Норе хотелось теперь меньше всего, потому она и решила спокойно переждать с полчаса на последнем этаже, а потом спокойно уйти. Понятно, что ее спокойствие будет весьма условным…

Лифт остановился и открыл двери. Нора пересекла холл и выбралась на лоджию. И замерла. Панорама ночного города потрясала!

Как же должны быть счастливы люди, живущие в этом доме на верхних этажах, думала она, глядя на город с высоты. Они ведь могут в любой момент подойти к окну и увидеть все это. Ночью, как сейчас, на рассвете, днем, на закате вечером… А гроза-то вообще выглядит отсюда наверняка потрясающим небесным шоу. Шоу, шоу… Бернард Шоу… Кто же из любовного треугольника Оскар – Глэдис – Хэмпшир на самом деле разыгрывал шоу? Да и треугольник ли это? Четырехугольник? Нет уж, увольте! Я больше не желаю иметь с Оскаром никаких дел! Что ему от меня нужно? Сами с Хэмпширом все затеяли, а теперь пытаются свалить на двух женщин? И, чтобы мы с Глэдис не могли вместе, противостоять им, Оскар сделал меня своей любовницей!..

Нора вздрогнула – мысль обожгла, как если бы ее ударили горящим факелом. Конечно, вот теперь-то все стало на свои места… Глэдис – потрясающая, удивительная женщина! Хэмпшира вполне можно понять… Но ведь Глэдис говорила, что тот за нею следил! Причем по поручению Оскара. А Хэмпшир так красочно заливал Норе про ее губы и пальцы! Да невооруженным глазом видно, как на самом деле Глэдис к нему относится! И Хэмпшир моментально отставил свой бокал, стоило только Оскару заикнуться, что его жена могла отравить вино. А вот Нора вино выпила, и ничего! Или… Нет, глупости какие! Не хватало еще ей тоже подозревать Глэдис. Нужно успокоиться, полюбоваться на луну, на звезды, на море огней внизу, на реку, которая сверху похожа на шелковистую ленту…

– Нора! – окликнул ее голос Оскара. – Я так и думал, что найду тебя здесь!

Она не обернулась. По неподвижному шелку Темзы светящимся многоглазым жуком скользило суденышко. Луна неторопливо перебиралась от облачка к облачку.

Оскар подошел сзади.

– А знаешь, как я догадался, что ты наверху? – игриво зашептал он Норе на ухо, обдавая ее запахом алкоголя.

Нора дернулась, отодвигаясь в сторону.

– Потому что никто не видел тебя внизу! Ни консьерж, ни охранник в гараже!

– Нам не о чем разговаривать, – по-прежнему не глядя на Оскара, произнесла Нора, чувствуя, что невольно подражает размеренному тону Глэдис. – Извини, но мне пора идти.

– Неужели ты поверила ее вранью?

Нора резко обернулась.

– По-моему, в тех бреднях, что я сегодня целый день выслушиваю от тебя и твоего приятеля, гораздо больше вранья.

– Нора, она способна сбить с толку кого угодно! Она выдает версию за версией! Просто тебе совсем не нужно было приезжать. Мы с Тони дружно насели бы на нее и…

– Дружно? А ты не находишь, что это омерзительно, когда двое мужчин дружно наседают на одну женщину?

Оскар прищурился.

– Следовало бы все-таки наседать на двух?

Нора презрительно смерила его взглядом, передернула плечами и неспешно направилась в холл.

– Ну-ну, – произнес он за ее спиной.

Послышался какой-то шорох, а потом – звук щелкнувшей зажигалки. Нора вызвала лифт.

Утром солнце сияло как на заказ. Нора лежала в постели и меланхолично наблюдала за секундной стрелкой будильника.

– Тик. Тик. Тик. Тик, – старательно двигаясь, выговаривала стрелка.

Надо бы встать, убраться в квартире, думала Нора. Но все кости ломило, словно после долгой болезни.

– Тик. Тик. Тик…

Какая тоска… Еще эти цветы! Вся квартира завалена этими дурацкими цветами Оскара… Я дура, идиотка! – ругала она себя. Я все забыла из-за этого подлеца! Я чуть было не сказала: «Я люблю тебя, Оскар!» Тьфу! Так мне и надо!..

– Тик. Тик. Тик…

Нет, все-таки нужно заставить себя встать, заняться уборкой и подключить телефон. Телефон ночью Нора выдернула из розетки из-за Оскара. Он звонил раз десять, пытаясь поговорить с ней. Она спустила ноги с дивана, приняла вертикальное положение, потянулась, разминая затекшие от неподвижного лежания суставы. Восстановила телефонную связь с миром и поплелась на кухню, решив сначала сделать себе чай, а уж потом заниматься уборкой.

Кухню заливало солнце. Нора набрала воды в чайник, поставила его на плиту. Ничего, жизнь продолжается! И тут же эдаким символом оптимизма ожил телефон.

– Как ты? – спросила сестра и осторожно добавила: – Ты скажи, если я не вовремя.

– Все хорошо, – кашлянув, ответила Нора.

– Ты сейчас одна? Можешь разговаривать? Что, красное платье произвело фурор, если всю ночь тебя не было дома?

– Платье?.. – Нора вздрогнула: какой ужас! Она совершенно забыла о его существовании. Мало того – она забыла пакет с платьем сестры и босоножками в машине Оскара! – Видишь ли, Джейн, платье…

– Посадила пятно? – лукаво хмыкнула та.

– Да… пятно, – выдавила Нора, с опозданием вспоминая еще и о выстиранной рубашке Оскара, которая наверняка давным-давно пересохла в ванной… – Но ты не беспокойся, я отдам его в химчистку!

– Ой, перестань! Это ж сплошная синтетика. Смело кидай в стиральную машину! А вообще-то как? Как все прошло? Ты действительно побывала с двумя кавалерами в ресторане?

– Э… Да… То есть нет. Понимаешь, дело в том… Ну, я…

– Давай выкладывай. Я же чувствую, ты расстроена вовсе не из-за пятна. Чем у вас все вчера кончилось с Оскаром?

Нора вздохнула поглубже и выпалила:

– Все кончено, к нему вернулась жена!

Сестра закряхтела.

– Ладно, Норри. Что теперь? Все в прошлом. Что было хорошего – все твое, а плохое… Да что же это такое! – в сторону возмутилась она. – Люси, ты прямо как маленькая!

– Что-то стряслось, Джейн?

– Да дочка! Опрокинула на себя пакет сока! Я перезвоню.

Нора повесила трубку, испытывая раздражение. Ошибаешься, сестрица, еще не все в прошлом! – злилась она. И все из-за твоего дурацкого платья! Зачем ты мне его навязала? Дурацкое платье! Дурацкие босоножки! Красные с золотом… Теперь мне нужно заполучить их назад, а Оскар решит, что я ищу повод для примирения! И еще эта его дурацкая рубаха… У, чтоб вам всем!

Нора с остервенением выглотала огненный чай. Конечно, сестра не требует, чтобы она вернула платье немедленно; может, даже не потребует вовсе – оно с самого начала было мало ей.

Тем не менее, я не собираюсь давать ему повод и держать в доме его рубашку в качестве трофея тоже не желаю! Нечего тянуть, я сейчас же позвоню ему! Пусть что хочет, то и думает! А я покончу с этой историей! Нора решительно схватила трубку и набрала номер Оскара.

Механический голос сообщил, что абонент недоступен, и посоветовал перезвонить позже. Вот пропасть! Аппарат запомнит ее звонок, и Оскар будет знать, что она звонила!

Но едва Нора вернула трубку на рычаг, как телефон затрезвонил! Ей стало не по себе. Нет, глупости, Оскар не может перезвонить с такой скоростью.

– Это я, – сказала Джейн.

– Я поняла.

– Ну и что ты теперь собираешься делать?

– Как это «что»?! То, что и всегда! Жить! Работать!

– Молодец. А знаешь, я как раз подумала насчет твоей работы. Может быть, я поговорю с мужем? Ты могла бы возить в Италию наши туристические группы. Сопровождающий и переводчик – в одном лице.

– Я не собираюсь ездить ни в какую Италию!

– Но ведь ты можешь быть переводчиком и для городских экскурсий. У мужа есть знакомые в таких турбюро. Это отличная работа! Много новых людей, общение…

– Мне не нужно никаких людей! Никакого общения! У меня одни проблемы от ваших людей! От вашего хваленого общения!

– Что ты злишься, Норри? – обиженно протянула сестра. – Я просто подумала, что так для тебя будет лучше. Нельзя же вечно сидеть одной в четырех стенах.

– А для меня лучше именно одной! Именно в четырех стенах! И вообще, как ты можешь судить, что лучше для меня?

– Ну и сиди одна! – От грохнувшей на том конце провода трубки у Норы зашумело в ушах.

Конечно, ты все знаешь и всегда права! – подумала она. У тебя есть все – дети, муж, его туристическое агентство…

Резко зазвонил телефон.

– Ага, милая, стыдно стало? – вслух позлорадствовала Нора. Ну-ну!

Она налила себе вторую чашку, но телефон не умолкал! Нора подошла, сняла трубку и тут же вернула ее на рычаг. Однако телефон вновь настойчиво потребовал внимания. Ну и настырная же ты, дорогая сестренка!