Текст книги "Времяточец: Исход"

Автор книги: Терранс Дикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Доктор Кто

Новые Приключения

Книга 2 (NA 02)

Времяточец: Исход

Терренс Дикс

TIMEWYRM: EXODUS

Terrance Dicks

1991

Перевод ssv310

ПРОЛОГ:

25000 год до н. э.

Она извивалась в вихре пространства-времени циклоном ненависти и разочарования, её эго исходило жгучей болью неудачи. Несмотря на всё её прощальное бахвальство, её победили, её заставили бежать. Это было невероятно, возмутительно. Разве она не богиня, да даже больше, чем богиня?!

Рационализация не заставила себя долго ждать. Она не сбежала, она отступила по собственной воле, отступила, чтобы спланировать ужасную месть. Она изучила новизну своего сознания – ту её часть, которая раньше была (а в каком-то смысле оставалась и до сих пор) её врагом. Она оценила её преимущества, её уязвимости. Она нападёт на него, нанеся удар по его любимой планете. Она уничтожит эту планету... а ещё лучше, она сделает так, что эта планета сама себя уничтожит.

В той эпохе, в которой она появилась изначально, и без неё уже было много смерти и разрушений. Но луки, копья и мечи убивали слишком медленно, оставляя саму планету невредимой. Нужно было более разрушительное оружие, и человечество наверняка его когда-нибудь создаст.

Способная теперь перемещаться в пространстве и времени, она начала просматривать будущие возможности этой планеты...

Она видела орды воинов, проносившиеся по степям; отрубленные головы, сложенные кучами в лагерях варваров. Она видела людей в доспехах, падающих под ураганом стрел, полки, скошенные градом мушкетного огня. Но резня всё ещё была слишком медленной...

Она быстрее полетела вперёд во времени, и увидела усталых мужчин, которые шли, спотыкаясь, по опустошённой земле, застревая в кровавой путанице колючей проволоки, умирая под безжалостным огнём пулемётов. Теперь смерть наступала с удовлетворительной скоростью, но угрозы планете по-прежнему не было. Но скоро, очень скоро...

Она избрала время брожения и перемен, когда разрушительные мощности, которых она желала, были только-только открыты.

Она избрала страну: побеждённую, униженную, но в то же время с поразительным стремлением к силе, единству, и власти.

Она избрала человека: ожесточённого невротика, который не смог преуспеть ни в чём, но сила ненависти и отвращения в нём была такой же, как и у неё. Единственный атом в бурлящей массе человечества. Как забавно будет использовать этот атом для уничтожения планеты! В его сознание было легко проникнуть, проскользнуть между синапсами мозга так же просто, как вставить микросхему между лампами первых радиоприёмников. Войти было просто, но потом...

Изучив потенциал этого сознания, она обнаружила, что оно было хотя и примитивное, но невероятно мощное. Она почувствовала, что её энергия заблокирована, её цепи разомкнуты, её ресурсы фрагментированы. В приступе паники она попыталась вырваться на свободу, но не смогла.

Она оказалась запертой в сознании безумца.

ЧАСТЬ 1.

ОККУПАЦИЯ

Достойной кульминацией стремительной последовательности славных побед, известной как Блицкриг, стало завершение операции «Морской Лев». Выбрав момент с почти сверхъестественной точностью, силы Рейха воспользовались спокойной погодой, которая последовала за необычными штормами, сократившими численность Британского флота.

19-я армия генерала Штраусса высадилась на южном берегу, захватив береговой плацдарм между Фолкстоном и Уэртингтом. Благодаря предшествующему поражению Британских ВВС, непобедимые Люфтваффе постоянно поддерживали наше превосходство в воздухе. Несмотря на хвастовство архи-преступника Черчилля, который позже был казнён за свои военные преступления, сопротивление британцев было минимальным, и операция была завершена через шесть дней.

«Тысячелетний Рейх – Славное начало»,

Йозеф Геббельс.

Новый Берлин, 1947 г.

1. ЗАВОРОТ ВРЕМЕНИ

Возле широкой неторопливой реки под моросящим дождём стояла группа бетонных павильонов. Высокая изящная башня взмывала вверх, сквозь дымку, к серому пасмурному небу. На её вершине был флагшток с обвисшим мокрым флагом. На краю строительной площадки, среди строительного мусора материализовалась синяя полицейская будка. Эта часть берега реки была отгорожена шатким забором, за которым в беспорядке стояли штабели древесины, шлакобетонные блоки, валялся строительный мусор, а чуть дальше к реке круто спускался забетонированный берег.

Из полицейской будки вышел невысокий темноволосый мужчина. На нём были поношенные коричневые брюки в клеточку, коричневый пиджак спортивного покроя, пёстрый свитер и элегантная соломенная шляпа. Сжимая в руках зонт с красной ручкой, он оглядывался по сторонам.

За ним из полицейской будки вышла круглолицая девушка в увешанной значками куртке; она закрыла за собой дверь. Она тоже осмотрелась по сторонам, но с гораздо меньшим энтузиазмом.

– Я так понимаю, Профессор, ты не знаешь, где мы? Или когда?

Невысокий человек, обычно известный как Доктор, укоризненно посмотрел на неё.

– Вообще-то знаю, Эйс. Мы прибыли в Лондон. Фестиваль Британии, 1951 год!

– Отчего это ты такой уверенный?

Он указал зонтом вдаль:

– Скайлон я ни с чем не перепутаю. Такой великолепно фривольный! Такой не-британский! Башня, единственное предназначение которой – быть башней! Символ, отмечающий конец послевоенного аскетизма, и надежду на будущее благополучие.

– Чего?

– Англия восстанавливается после трёпки, которую она получила во время войны.

– Мы же победили, разве нет? Наш звёздный час, и всё такое? Когда уже устанут об этом говорить.

– Вы победили, но лишь едва. Вся страна была истощена. А теперь самое худшее позади, и они решили немного шикануть и провести Фестиваль.

Девушка по имени Эйс обвела взглядом поливаемое дождём бетонное пространство.

– То же мне, Фестиваль!

– Не забывай, что ты британка, Эйс. Ты должна развлекаться с лёгкой грустью.

Эйс шмыгнула носом, по её носу скатилась капля дождя. Она посмотрела на изящную башню, и на её глазах порыв ветра развернул флаг.

– Профессор!

– Что?

– Если это Англия, и мы победили в войне, то почему на башне флаг со свастикой?

Доктор посмотрел. И действительно: чёрный перекрученный крест на белом круге на фоне кроваво-красного полотнища.

– Был один точно такой же в кабинете командора Миллингтона на военно-морской базе, – предположила Эйс. – Помнишь, он превратил эту базу в копию шифровальной комнаты в Берлине...

– Да, да, – нетерпеливо сказал Доктор. Он смотрел на флаг. – Давай тут осмотримся.

– Постой, Профессор!

– Что?

– Значит, она тут?

– Кто?

– Иштар, Времяточец, или как там она себя называет.

Доктор вынул из кармана небольшой прибор. Прибор молчал: ни звука, ни мигающих огоньков. Доктор встряхнул его, а затем спрятал.

– Похоже, что нет.

– Но мы же должны были за ней гнаться.

– Ну, может быть у нас перелёт, или недолёт, или ещё что-то. Такое легко могло случиться, все иногда ошибаются.

Они пошли по грязной дорожке вдоль реки, ища возможность пройти к месту проведения Фестиваля. Наконец, они нашли место, где часть забора была сломана, образуя подобие входа. Дети, наверное, – подумала Эйс. – Они предпочтут поиграть на стройке, чем сходить на Фестиваль. Впрочем, я бы тоже такой выбор сделала.

Доктор пошёл в проём первым, и вышел из территории стройки к одному из павильонов. Там была фотовыставка: на чёрно-белых фотографиях была запечатлена последовательность событий. Фотографии были развешаны на стендах, которые огибали павильон своего рода дорожкой, задававшей порядок просмотра. Но смотреть было некому – кроме них в павильоне никого не было.

Эйс без особого интереса посмотрела на первую фотографию: группа людей в серых и чёрных униформах на фоне Букингемского дворца. Они собрались вокруг худого мужчины со светлыми волосами и невысокой женщины с высоким лбом и зачёсанными назад тёмными волосами. На женщине была огромная корона с драгоценностями.

Под снимком была подпись:

«ВОССТАНОВЛЕННЫЙ НА СВОЁМ ЗАКОННОМ ТРОНЕ, ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОРОЛЬ ЭДУАРД ВОСЬМОЙ В СОПРОВОЖДЕНИИ ЕЁ КОРОЛЕВСКОГО ВЫСОЧЕСТВА КОРОЛЕВЫ УОЛЛИС ПОДПИСЫВАЕТ ДОГОВОР, ФОРМАЛЬНО ОПРЕДЕЛЯЮЩИЙ ВЕЛИКОБРИТАНИЮ КАК ПРОТЕКТОРАТ ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ».

Лицо Доктора помрачнело.

– Это всё не верно, Эйс. Произошло масштабное вмешательство в ход времени.

– Времяточец?

Доктор, хмурясь, смотрел на фотографию.

– Никогда не доверял этим Уинздорам!

Эйс просматривала фотографии без особого интереса, в её сознании всплывали воспоминания о когда-то прочитанных в журналах статьях о скандалах прошлого.

– Так это герцог Уинздорский? Который отказался от трона, потому что ему не разрешали жениться на какой-то американке? «Король, который ради любви отказался от всего!»

– Он был глупым и самовлюблённым человеком, – сердито сказал Доктор. – С самой юности симпатизировал немцам. У бедняги Уинстона с ним столько проблем было.

Эйс пожала плечами:

– Ну, вернул он себе трон. Какая разница? Кому какое дело кто король?

– Король – это важный символ... а ещё важнее, что именно он символизирует.

Доктор пошёл вдоль фотографий, внимательно всматриваясь в каждый снимок, в каждую подпись. Под фотографией высокого мужчины в чёрной рубашке и с тонкими усиками было написано:

«ПРЕМЬЕР-МИНИСТР МОЗЛИ ОБРАЩАЕТСЯ К ПЕРВОМУ НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМУ ПАРЛАМЕНТУ ОККУПИРОВАННОЙ БРИТАНИИ».

Фотографий было очень много: встречи, церемонии, публичные мероприятия. Мозли был почти везде.

– А этот Мозли преуспевает, – сказала Эйс.

– Сэр Освальд Мозли, – сказал Доктор через плечо. – Основатель Британского Союза Фашистов. Когда началась война, его интернировали, и выпустили после того, как она закончилась. После этого он вёл себя тихо.

– А вот и нет. Тут он, похоже, большая шишка.

Доктор смотрел на большое фото измученных людей, копавших огромную траншею.

«ЧЛЕНЫ БРИТАНСКИХ ДОБРОВОЛЬНЫХ РАБОЧИХ СИЛ РАБОТАЮТ НА НОВЫХ БЕРЕГОВЫХ УКРЕПЛЕНИЯХ В КАЛЕ».

Эйс стало скучно, она подошла к двери павильона и выглянула наружу. Всё казалось вполне нормальным. Людей на Фестивале было не много, но это было неудивительно, учитывая погоду. То тут, то там посетители с зонтами – в основном женщины и дети – перебегали от одного павильона к другому.

Доктор закончил осмотр, подошёл к ней, и угрюмо посмотрел на свастику на Скайлоне.

– Всё не так, – бормотал он.

– Может быть, это шутка? – спросила Эйс, пытаясь приободрить его. – Студенты какие-нибудь дурачатся. Знаешь, как ночной горшок на шпиле церкви?

Доктор указал большим пальцем за плечо:

– А это всё?

– Тоже шутка? – предположила Эйс, без особой уверенности. – Знаешь, как «Если бы Гитлер победил». Люди пишут книги...

Доктор покачал головой:

– Хорошая попытка, Эйс. Но, боюсь, всё это до ужаса по-настоящему.

– Но это невозможно! Нацисты проиграли во Второй Мировой войне. Мы и сами к этому руку приложили, забыл? Это Времяточец?

– Возможно. Но это как-то не в её стиле.

– А кто тогда?

Доктор задумчиво всмотрелся во время.

– Ну, был, разумеется, вмешивавшийся во время монах. Были и другие...

Эйс обвела взглядом Фестиваль. Он стал немного оживлённее. Дождь прекратился, между тучами временами пробивалось солнце.

– Я есть хочу.

– Как можно думать о еде, когда у нас серьёзный темпоральный кризис?

– Там вон ларёк есть, – сказала Эйс. – Как насчёт чая с булочкой?

Выбирая путь между лужами, она повела его по мокрому бетону к ларьку-кофейне. За стойкой стоял невысокий курносый круглолицый мужчина, который хмуро протирал чайные ложки. Над его головой была вывеска: «КОФЕЙНЯ, собств. Гарри Голда».

При виде клиентов он оживился:

– Доброе утро, дама и джентльмен! Погода, похоже, налаживается? Чем я вам могу помочь? – он говорил с сильным акцентом кокни.

– Два чая и две булки со смородиной, пожалуйста, – сказала Эйс.

Мужчина взял большой металлический чайник, долил в него кипятка, затем быстро перемешал содержимое и налил чай в две чашки из толстого фарфора, а затем добавил молока из кувшина.

– Сахарин добавьте по вкусу, – он кивнул на стоявшую рядом ёмкость с белым порошком.

Рядом лежала прикованная цепочкой ложка. Он достал из-под стекла витрины две булочки и выложил их на тарелках на стойку.

– С вас тэннер, дорогуша.

Эйс посмотрела на него, не понимая.

– Тэннер, шесть пенсов, – нетерпеливо сказал мужчина. – Чай два пенса, булочка один.

Доктор порылся у себя в кармане, вынул горсть монет из разных эпох и с разных планет, выбрал небольшую серебряную монетку и дал её хозяину.

– Один шиллинг, спасибо большое, – сказал мужчина, швыряя монету в деревянную кассу. Оттуда же он вынул ещё меньшую серебряную монету и протянул её Доктору. – И тэннер сдачи!

Чай был слабый, водянистый, а булки, казалось, были сделаны из картона. Несмотря на голод, Эйс с трудом удавалось есть, а Доктор сдался после первого же куска.

Хозяин кофейни перехватил его взгляд.

– Я знаю. Чай похож на кошачью мочу, а булки – на солдатские носки.

– Эрзац? – загадочно произнёс Доктор.

– А что сейчас не эрзац? Нет, я, конечно, не жалуюсь, – торопливо добавил мужчина. – С самого начала Нового Порядка мы никогда ещё не жили здоровее и счастливее, – он продекламировал эти слова так, словно лозунг.

– Что такое эрзац? – спросила Эйс.

– Имитация, – сказал Доктор. – Замена.

– Подделка, – с горечью сказал мужчина. – Поддельный чай, поддельная мука, поддельный табак... – он замолчал, увидев двоих парней, развязной походкой направлявшихся к кофейне. – О боже, будут неприятности...

У новых посетителей были коротко стриженные волосы, одеты они были в гимнастёрки цвета хаки, чёрные брюки, армейские ботинки. На правых рукавах их курток были пришиты повязки с британским флагом, а поверх флага свастика. Ниже были буквы «BFK». Оттолкнув Эйс и Доктора в сторону, они облокотились на прилавок.

– Доброе утро, ребята, что закажете? – жизнерадостность мужчины была таким же эрзацем, как и его булочки.

– Два чая, – сказал первый парень.

– И один фунт из кассы, – сказал второй.

Они захихикали.

Дрожащими руками мужчина налил им чай. Первый парень взял чашку, надпил... и выплюнул прямо в лицо хозяину заведения.

– Кошачья моча!

Мужчина взял тряпку и вытер ею лицо. К изумлению Эйс он попытался улыбнуться.

– Да, вы правы, я то же самое только что сказал! Знаете что, я заварю вам свежий, горячий и крепкий, хорошо? За счёт заведения!

Он опорожнил чайник и начал засыпать в него свежий чай.

Эйс возмущённо шагнула к ним, но Доктор остановил её, положив руку на плечо. Его серые глаза изучали двух молодых людей с холодным отрешённым интересом; он был похож на учёного, изучавшего под микроскопом микробов.

Дрожа от гнева, Эйс оглянулась в поиске помощи. К её радости, неподалёку прохаживалась легко узнаваемая фигура британского бобби. У Эйс в своё время бывали проблемы с полицией, но этого полисмена она была рада увидеть.

Она подбежала к мужчине в синем шлеме.

– Нам нужна помощь...

Средних лет, крупный, похожий на заботливого отца полисмен мог бы быть живым воплощением «Диксона из Док Грин». Он поприветствовал её, коснувшись пальцами шлема.

– Да, мисс? У вас какие-то проблемы?

– Вон те двое. Они запугивают мужчину в кофейне, вымогают у него деньги.

Полисмен проследил за её взглядом.

– Вы про двоих в гимнастёрках?

– Да, пожалуйста, пойдёмте!

Полисмен не шелохнулся.

– А вы, случайно, не заметили на мундирах повязки... с буквами внизу?

– Да, что-то вроде BF... А что, это имеет значение?

– «BFK», мисс. Это означает «Britischer Frei Korps». Британские Освободительные Силы.

– И это значит, что они могут делать что угодно?

– Да, именно так.

Более формальным тоном полисмен процитировал какой-то закон:

– Полномочия BFK исходят напрямую от Третьего Рейха и во всех ситуациях превосходят полномочия гражданской полиции.

Затем он добавил уже обычным голосом:

– Я не могу вмешаться, и вам тоже не советую. Они могут переключиться на вас. И вам я тогда тоже ничем не смогу помочь.

Снова козырнув, полисмен пошёл дальше.

Эйс развернулась и побежала к кофейне, где два парня только что допили чай.

– Ладно, – сказал первый. – А где там фунт из кассы?

– Два фунта, – сказал второй. – А ещё лучше, сразу пятёрку.

– Две пятёрки, – сказал первый.

Хозяин попытался улыбнуться.

– Да ладно вам, парни, ну что вы. Шутки шутками, я всегда вас угощу чаем, но...

Второй парень посмотрел на вывеску над кофейней.

– Странное имя – Голд. Это случайно не сокращение от «Гольдштейн»?

Мужчина побледнел. Не успел он ничего сказать, как первый парень схватил его за пиджак и затащил на прилавок.

– Гони наличку, вшивый жид. А не то мы разнесём и твой ларёк, и твою морду... А то, что останется, передадим в Бюро по Вопросам Расы.

Эйс рванулась к тому, который держал мужчину над прилавком. Доктор снова удержал её.

– Wie heissen Sie? – крикнул он громким, резким голосом.

Парень от неожиданности отпустил хозяина и развернулся. Он, ничего не понимая, уставился на Доктора.

– Wie heissen Sie, dummkopf? – проревел Доктор.

Быстро подойдя к юноше, он со всей силы отвесил ему пощёчину. Затем ударил его ещё раз, в этот раз обратной стороной руки. Удары Доктора оказались невероятно сильными: юноша чуть не упал. Он пошатнулся, из носа у него пошла кровь.

– Слушайте... – неуверенно подал голос второй парень.

Тыльной стороной ладони Доктор ударил его по губам:

– Sei still! – он обернулся к первой жертве. – Namen?

– Простите, – пробормотал парень. – Мы не говорим по-немецки...

– So? Может, оно и к лучшему, – Доктор говорил, как офицеры гестапо в старых фильмах о войне, которые Эйс когда-то видела. – Немецкий язык лучше не пачкать губами такой мрази, как вы! Ваши имена! Из каких подразделений?! – он стал вплотную к первому парня, поднялся на цыпочки и заорал ему прямо в лицо: – Стоять смирно, когда ко мне обращаетесь!

Оба парня неуклюже попытались стать смирно.

– Сидни Харрис, – сказал первый.

– Джордж Брэйди, – сказал второй. – Четвёртое подразделение Британских Освободительных Сил.

– Так! – сказал Доктор с ледяным спокойствием. – И какие же у вас приказы... относительно Фестиваля?

– Просто быть начеку, – с трудом сказал Сид Харрис. – Следить, нет ли подрывной деятельности, каких-нибудь беспорядков.

– Вот именно. А тут есть какие-нибудь беспорядки? – голос Доктора снова поднялся до наводящего ужас визга. – За исключением тех, которые вы же и создали?

Побледнев и дрожа от страха, Сидни и Джордж не решались открыть рот.

– Возвращайтесь в своё подразделение, – сказал Доктор. – Доложите своему командиру, чтобы он взял вас под арест по обвинению в попытке вымогательства, – его голос снова стал выше. – Немедленно! Марш! Бегом! Ein, zwei, ein, zwei!

К удивлению Эйс, два молодых человека развернулись и побежали трусцой, исчезнув за павильонами.

Доктор повернулся к Гарри Голду.

– Простите за случившееся. Больше они вас не побеспокоят.

Хозяин попятился от него:

– Никаких проблем, сэр, мне не нужны никакие проблемы. Наверняка хорошие ребята, просто дурачатся.

– Послушайте, всё в порядке, – сказала Эйс. – Не нужно нас бояться.

Хозяин смотрел на неё, пытаясь улыбнуться дрожащими губами. Он взял тряпку и начал отрывистыми, как у робота, движениями протирать стойку.

Доктор коснулся её руки:

– Пойдём, Эйс.

Эйс грустно пошла за ним. Затем она повеселела, вспомнив, как улепётывали два хулигана.

– Молодец, Профессор. Стильно ты их уделал!

Доктор загадочно посмотрел на неё:

– Тебе что, понравилось?

– Да, а что?

– Мне тоже, – сказал Доктор. – Такое очень быстро начинает нравиться. Мы напугали мужчину в чайной, это тебе тоже понравилось?

– Ладно, я поняла, – она с любопытством посмотрела на него. – Здорово у тебя получается, Профессор, все эти крики и вопли.

– Стандартные методы Гестапо, – рассеянно сказал Доктор. – Это называется «аншнаузен» – отчитывание. Очень помогает допрашивать пленных. Если сразу, ни с того ни с сего начинаешь орать на людей и бить их, они не успевают понять, что происходит.

– Какой ужас!

– А это только начало, – сказал Доктор. – Дальше всё гораздо хуже.

– А куда мы сейчас идём?

– Обратно в ТАРДИС.

– Мы улетаем?

– Не знаю. Мне нужно подумать, а здесь я думать не могу.

– Почему?

– Страх... Страх и зло, – сказал Доктор как о чём-то само собой разумеющемся. – Ты их не чувствуешь, Эйс? Они витают в воздухе, как яд...

Он быстро шёл к краю территории Фестиваля, туда, где они оставили ТАРДИС.

2. СМЕРТЬ У РЕКИ

– Что-что он вам приказал?! – лейтенант Freikorps Энтони Хеммингс недоумённо смотрел на двух жалких парней, вытянувшихся по струнке перед его столом.

– Явиться сразу сюда, – сказал Брэйди.

– И сдать себя под арест, – промямлил Харрис.

– По какому праву?

Они не отвечали, он встал и угрожающе посмотрел на них. Контраст между ними не мог быть ярче. Рядовые Харрис и Брэйди были одеты в грубо сделанную, плохо сидевшую на них униформу солдат BFK, которую за глаза называли чёрно-коричневой. Они были коренастые, с одутловатыми прыщавыми лицами.

Лейтенант Хеммингс же был высокий, темноволосый, и неоспоримо красивый. Его чёрная униформа, смоделированная по подобию формы СС, была аккуратно пошита заключённым концентрационного лагеря, который раньше работал на Савил Роу. Её безупречную черноту подчёркивали серебряные значки в виде черепов на воротнике и манжетах. Его ботинки были начищены до блеска.

– И вы, разумеется, вымогали деньги, – медленно сказал он.

– Нет, сэр, – возразил Брэйди.

Хеммингс проигнорировал ответ.

– Но вы совершили гораздо худшее преступление, чем вымогательство: позволили, чтобы вас, а значит и весь Freikorps, выставили идиотами! Этот человек представился? Он предъявил хоть какие-нибудь документы?

Брэйди покачал головой:

– Если бы вы его слышали, сэр, вы бы в нём не сомневались...

– Он блефовал! – крикнул Хеммингс. – А у кого, по-вашему, хватило бы наглости так блефовать? У члена подполья! Почти наверняка у кого-то из руководителей. Именно для поимки таких людей нас и назначили следить за Фестивалем, а вы позволили ему уйти!

Двое рядовых замерли в ужасе. Хеммингс рассматривал их, наслаждаясь моментом.

– И что же мне с вами сделать? Надо было бы вас расстрелять, но пули на вас жалко тратить. Повесить на рояльной струне дешевле, но слишком долго... – он замолчал, чтобы растянуть их мучения. – Отправляйтесь в бараки, к сержанту-квартирмейстеру. У вас до конца недели наряд по уборке в туалете.

Двое рядовых стали смирно, отдали честь, и быстро скрылись из кабинета.

Хеммингс холодно улыбнулся, провожая их взглядом. Конечно, они вымогали деньги, как и все. И никто не возражал. Это было одним из преимуществ службы во Freikorps. Иногда вымогательство, иногда изнасилование, возможность арестовать и избить любого, чьё лицо, одежда, или цвет кожи тебе не понравились. От этого не было большого вреда, просто в результате население ненавидело Freikorps даже сильнее, чем оккупационные власти. На их фоне Вермахт – военнослужащих регулярной германской армии – почти любили.

Хеммингс взял фуражку и перчатки. Пора уже, – решил он, – осмотреть Фестиваль. Ему не нравилось, что его назначили на Фестиваль. Он считал этот Фестиваль потерей времени, нездоровой шуткой со стороны оккупационных властей. Британцам сейчас нечего было праздновать. Но поймать нерядового подпольщика было бы большой удачей. Мечтая о повышении и славе, он вышел из кабинета.

***

У реки было тихо. Туман поднимался от поверхности воды и плыл между стопками кирпичей и брёвен.

Внезапно Доктор остановился.

– Стой!

– В чём дело, Профессор?

– Тсс! Слушай!

Через секунду Эйс услышала приближающиеся к ним шаги и звуки резкого, отрывистого дыхания. Из тумана появился мужчина, вилявший между штабелями брёвен и цементными блоками. На нём были тёмное пальто и шляпа, сам он был невысокий, темноволосый, полный, на носу у него были очки с тонкой оправой.

Вполне может быть начальником стройки, – подумала Эйс, – но почему он бежит? А затем она увидела, что за ним по пятам гнались другие люди.

Доктор уже мчался навстречу маленькому человеку. При виде Доктора лицо мужчины исказил ужас. Он принял его за одного из своих врагов, отрезавших ему возможность сбежать. Он повернулся и побежал в единственном открытом ему направлении – к реке.

Когда человек добежал до края бетонированной набережной, из-за штабеля брёвен выпрыгнул высокий человек с седыми волосами. Он занёс и опустил руку. Невысокий мужчина напрягся и полетел в воду. Высокая фигура снова скрылась позади брёвен.

Когда Доктор и Эйс туда добежали, человек был по пояс в воде, дёргаясь, словно выброшенная на берег рыба. Река бурлила вокруг нижней половины его тела, тянула его за полы его пальто.

– Быстрее, пока его не смыло, – крикнул Доктор. – Держи меня за ноги.

Доктор бросился вперёд и растянулся головой вниз по скользкому бетонному склону. Эйс схватила его за ноги, уже не в первый раз отмечая, что у Доктора ужасный вкус по части выбора носков. Доктор тянулся вниз, пытаясь схватить протянутые руки невысокого человека. Их руки коснулись, и Доктор попытался схватить. Внезапно мужчина соскользнул в реку, и его тут же унесло течением.

Эйс вытянула Доктора обратно на берег, и он встал на ноги.

– Я думала, что ты схватил его...

– Я тоже... Я думал, что он пытается схватить мою руку, но он давал мне вот это, – Доктор протянул руку и показал чёрный кожаный бумажник.

Он раскрыл его. С одной стороны было что-то, похожее на пропуск, а на другой – значок с золотой свастикой.

– Наверное, для него это было важно. Как-то получилось, что я это схватил, а его упустил.

Эйс посмотрела на тело, которое переворачивалось в потоке как бревно. Скоро оно скрылось из виду.

– Может, нужно пойти за ним? – спросила она без энтузиазма.

– Нет смысла. Вручив мне папку, он умер. Я видел, как жизнь покинула его глаза – это ни с чем не перепутаешь.

Издалека послышался крик:

– Эй, вы! Стоять! Стоять, стрелять будем!

На дальнем конце стройки появились люди в униформе, которые тут же бросились к ним.

Доктор засунул папку себе в карман.

– Бежим!

Они побежали, виляя между стопками кирпичей и брёвен. Наконец, они добежали до проёма в заборе и вместе прыгнули туда.

– Что же теперь нам делать, Профессор?

Доктор обернулся через плечо.

– Проблема в том, что они между нами и ТАРДИС. Придётся подождать, пока они не уйдут, а затем попробуем вернуться. А пока что предлагаю присоединиться к весёлой гуляющей толпе.

Эйс осмотрелась. Сейчас на площадке Фестиваля людей было уже больше. Впрочем, это по-прежнему были преимущественно женщины, дети, и старики.

– Разве это можно назвать это толпой? И весёлыми большинство из них тоже назовёшь.

– Ты бы после десяти лет нацистской оккупации тоже не веселилась бы. Пойдём, взглянем на Купол Открытий.

По мнению Эйс, Купол Открытий был такой же скучный, как и предыдущая выставка. Он был наполнен картами, схемами, и моделями, большинство из которых были посвящены недавно разработанной космической ракете. Похоже, нацисты планировали отметить этот год Фестиваля высадкой человека на Луну.

– Это ужасно, – ворчал Доктор.

– А я думала, что тебе такое нравится!

– Ты не понимаешь, что происходит? В конце войны нацисты были впереди всего мира по разработке ракет, они использовали ракеты для доставки больших боеголовок в Лондон. У Союзников не было ничего даже немного похожего. Если бы их армии не захватили стартовые площадки, Гитлер мог бы ещё победить.

– Но здесь он ведь и так победил?

– А ещё они работали над атомной энергией. Подумай, Эйс! Масштабная исследовательская атомная программа, поддерживаемая амбициями помешанного на войне и власти диктора с неограниченным запасом рабского труда и ресурсов половины мира! Это безумие. Его нужно остановить.

Голос Доктора повысился, и проходящий рядом невысокий мужчина в очках испуганно оглянулся на них. Он быстро скрылся, и Эйс подумала, что он похож на перепуганную мышь.

Она снова повернулась к Доктору:

– Остановить? Как?

Доктор обвёл взглядом павильон.

– То, что мы тут видим – результат вмешательства. Нужно вернуться во времени к причинам, выяснить кто вмешался, когда, и почему...

– И затем вернуть всё как было?

– Если я смогу. Вмешательство в установившиеся линии времени всегда невообразимо опасно... А вмешательство в чужое вмешательство может обернуться катастрофой. Давай ещё раз попробуем вернуться в ТАРДИС. Может быть, тот патруль уже ушёл.

Они направились к выходу, и Эйс вдруг сказала:

– Постой, а мы ничего не забыли?

– Что?

– Мы же только что видели убийство.

– И что?

– Мы не должны что-то предпринять по этому поводу?

– В каком смысле? Сыграть в Шерлока Холмса? Вернуться на место преступления и искать улики?

– Хотя бы доложить об этом властям.

– И ответить на стандартные скучные вопросы? Кто вы такие, откуда вы, почему у вас нет удостоверяющих вашу личность документов, почему вы так странно одеты?

Эйс кивнула.

– Но всё равно как-то это неправильно, игнорировать чью-то смерть. Мне интересно кем он был, почему его убили.

– Если судить по тому бумажнику, он нацистский чиновник. Видимо, его убили какие-то подпольщики. Или же другие нацисты, его политические конкуренты. При этом режиме человеческая жизнь невысоко ценится.

– Ты, Профессор, о ней тоже, похоже, не очень высокого мнения.

Он нетерпеливо посмотрел на неё.

– Преступление, которое меня сейчас беспокоит, связано с миллионами, миллиардами погибших. У меня нет времени на одно подлое убийство.

– И тебе даже не любопытно?

– Нет, вообще-то. А тебе?

– Думаю, да. Он умер на наших глазах... а мы даже не знаем, кем он был...

Они подошли ко входу, и когда они вышли на блеклый дневной свет, кто-то закричал:

– Вон они! Это они!

К ним приближался топот армейской обуви.

***

Лейтенант Хеммингс с четырьмя подчинёнными патрулировал Фестиваль. Всё казалось тихим и мирным, но чего ещё можно было ожидать в присутствии патруля Freikorps? Нужно было больше хороших информаторов, – подумал он, – иначе ничего не выйдет. В этот момент он подошёл к Куполу Открытий и, словно в ответ на его мысли, к нему подошёл невысокий человек.

– Лейтенант Хеммингс... Вы же лейтенант Хеммингс, так?

Велев своим солдатам стоять, Хеммингс посмотрел на невзрачного человечка.

– Да?

– Вы меня не помните, лейтенант? Меня зовут Арнольд. В прошлом месяце я помог вам в деле о чёрном рынке.

Довольный таким совпадением, Хеммингс сказал:

– Вы знаете, а я как раз думал о вас!

Арнольда это насторожило:

– Обо мне, сэр?

– Вернее, о ком-то вроде вас. Вы ведь сдали нам немало ваших сограждан.

– Я стараюсь исполнять свой долг перед Рейхом, – сдержанно сказал Арнольд.

– И при этом заработать. Вы ведь получили неплохие вознаграждения, не так ли? Не хотели бы заработать ещё одно? Я ищу одного мужчину, – и он пересказал описание Доктора со слов Харриса и Брэйди. – Похоже, с ним ещё девушка...